"Я - кто?!": Изменяющий судьбы (гет)

Восход солнца из-под толщи воды выглядел как чудо! Но сказочное морское путешествие слишком быстро закончилось, и перед нами оказался сырой коридор со всяким хламом. Пожарная безопасность тут ни к черту. Они бы еще угля накидали и бензином все полили!

Сдвинув на лица матерчатые маски, похожие на балаклавы, мы перепроверили снаряжение и маленькими группами просочились на базу.

Если бы не брешь, которую Хонока умышленно оставила для каких-то своих нужд, то мы бы никогда не смогли попасть внутрь. Дело было в том, что перед финальной стадией подступы к вулкану обнесли дотоновыми стенами и барьером, превратив остров в неприступную крепость. Представив, как это выглядит со стороны, я не мог отделаться от навязчивой мелодии из телешоу «Форт Боярд». По-моему, разница лишь в том, что в конце не будет клетки с золотом и тиграми, а вместо карлика у нас Хонока.

Первыми нам встретился уже знакомый Росомаха. Погиб он бесславно, от ядовитого сенбона в основание черепа, выпущенного из наруча Анко. И я так и не узнал, какая специализация была у кумовца. Ладно, пусть это останется его маленьким секретом, я не в обиде.

Остальные стычки прошли для меня как-то слишком быстро. Впереди шли группы под командованием Узумаки Абе и Ютаки, состоявшие соответственно из красноголовых и Умино. Они убивали вражеских шиноби и проверяли все на наличие ловушек, а группа, которой, пусть и номинально, командовал я, прикрывала тылы. Родня то ли не особо доверяла моим способностям командира и тактика, то ли не хотели рисковать моей жизнью, но так или иначе вперед меня старались не пускать. Все выглядело как какая-то обычная механическая работа. Просочившись за периметр, трое наших благодаря хенге принимала вид местного начальника и его охраны, называли заранее добытый Хонокой пароль, подходили на расстояние вытянутой руки, якобы для проверки, и наносили удар тому, кто был ближе всего. Запечатали трупы, ставили пару «часовых» — клонов Наруто под хенге (настоящих людей мы оставлять не рисковали) только что погибших. Шли дальше. И так раз за разом. Противник не ожидал атаки, мы были сильнее, превосходя кумовцев и по качеству, и по количеству бойцов. Ничего героического, просто хорошая подготовительная работа и бесценная помощь одной красноволосой девушки с на редкость плохим характером. И при этом у нас все равно было несколько раненых. По счастью, легко.

В темных залах, кроме клеток с вялыми животными, находились бассейны: какие-то были пустыми, а в каких-то что-то плавало в мутной воде. Как специально, в помещении с клетками были узкие смотровые щели, закрытые толстым стеклом, так что мы могли не мудрить с зеркальцами и не высовываться.

Остальную охрану комплекса мы нашли в центральном ритуальном зале. Здесь их было больше, чем мы уже устранили. Встретились бы мы с ними в поле, в честном сражении стенка на стенку, — точно бы проиграли.

Держась стен, мы проверили все боковые залы, в которых должны были содержать крабиков и дельфинят.

В боковой от центрального зала пещере мы обнаружили еще шесть маленьких крабов, которые шатались по дну глубокого бассейна, явно сделанного дотоном, почти под самыми животами вялых дельфинов. Животные не обращали на нас внимания, пока кто-то не перевернул в бассейн ведро с рыбой.

— Я проверить, живые ли, — сказал Кацухиро. — Не переживайте, за барьерами Кумо нас не услышат.

Да, в каждом зале мы ставили барьеры, которые перекрывали не только двери, но и стены, чтобы кумовцы не убежали, а зверюшка плотно пообедала и тоже никуда не делась.

Шиноби стояли по периметру вокруг монструозного сооружения, повернувшись к нему лицом.

Между толстых проводов-труб находилась группка людей в белых халатах. Они сосредоточенно копались на столах, а другие подливали густые чернила в канавки на монолитной плите прямо напротив лестницы, что спускалась с вершины саркофага.

Видимо, когда мы подошли, Хонока решила обойти ванну с монстром по кругу, потому мы ее сразу не заметили.

— План все помнят? — проговорил Ютака, не отрывая взгляда от окошка. — Ждем. Когда Хонока побежит, впускаем ее и закрываем барьер. После ждем, когда подействует яд, и заходим внутрь, чтобы добить эту гнусь.

Когда настал час «Х», четверо кумовцев налегли на лебедки, расположенные на приличном расстоянии от саркофага с монстром, и, перекрикиваясь, подняли крышку. В это время Хонока встала на печать босыми ногами и замерла, держа руки на уровне груди, будто собиралась молиться.

Поначалу ничего интересного не происходило, но затем вода забурлила и, как Черномор из вод морских, показалось Это.

Жирная туша, скрежеща хитиновым брюхом о борт, вылезла наружу и мешком картошки свалилась вниз. Складывалось впечатление, что зверушка медленная, неповоротливая и что кумовцы ее легко запинают, а нам придется биться с ними в полном составе. Но первое впечатление было обманчивым.

— Ого, — слитно выдохнули я, Наруто и еще как минимум двое из наших.

Зеленая туша неуловимо быстро сжалась и выстрелила собой в шиноби, задавив сразу троих. Зверь сообразил сначала расправиться с охраной, и только после — закусить учеными.

Однако, несмотря на ум, с тварью никто не смог бы договориться. Слишком уж сильные эманации безумной злобы, бешенства и желания убивать излучало это порождение гения местных ученых. Хотя, какие создатели, такой и Франкенштейн. Этот явно пошел характером в Хоноку. Или я к ней необъективен? Все-таки не такая уже она и надменная, злая, циничная, жестокая и эгоистичная… Или такая?

Тем временем объект моих рефлексий медлила. Она складывала длинную серию печатей, пока вокруг нее в ужасе бегали мужички в белых халатах и истерили, как бабы. Хотя еще бы они не паниковали, ведь двери напротив ступенек мы уже заблокировали. Стоп, а откуда у меня эта мысль? Я ведь хотел восхититься мужеством ученых, которые до последнего пытались взять свой эксперимент под контроль. Так, у тебя нет времени на самоанализ, соберись!

Секунды тянулись, как густая смола, а Хонока так и не сошла с печати. Я понял, что все пошло не по плану, когда она припала на одно колено, прикоснувшись к камню руками.

Прямо над девушкой засветился воздух и начали кружить нечитаемые иероглифы, соединяясь в цепочки, которые потянулись к гусенице.

— Идиотка! — вскричал я, хватаясь за голову. Хонока не имитировала попытку подчинения, она самоубиться решила!

Монстр замедлился, но и только. На счастье Узумаки, оно пока еще не закончило с кумовцами и не обращало внимания на красноволосую дуру. Наверное, потому, что веревочки иероглифов не мешали существу запихивать себе в пасть всех, кто попадался ему под щупальца.

— Снимайте барьер! Скорее!

Наруто ударил рукой по печати, как его учили, прежде чем успели среагировать красноволосые, так что по прозрачной пленке преграды пошла рябь.

Не дождавшись полного развеивания, я, сгруппировавшись, протаранил барьер плечом. Преграда пружинила, как резина, на миг мне показалось, что меня отшвырнет обратно, но этот пузырь лопнул. По инерции пробежав еще пару метров, я развернулся к Хоноке, на ходу создав клона. И не зря, потому что зверюшка начала поворачиваться, нарочито медленно шурша по каменному полу.

— Эй, зеленая жопа! Я здесь! Поймай меня! — отвлекая внимание, кричал дубль, уводя эту гнусь от глупой Узумаки.

Гусеница нехотя повернулась только после того, как клон стал забрасывать ее опухшие глаза сюрикенами.

Как только зверь отполз, я поймал хвосты-бант Хоноки и дернул на себя. Получилось неожиданно легко, так что красноголовая, вскрикнув, снесла меня с ног и мы кубарем откатились к стене.

Не дав себе времени очухаться, подхватил Хоноку на руки и рысью рванул обратно.

Набрав в легкие воздуха для матерной тирады, я разочарованно выдохнул: девушка была без сознания и висела у меня в руках, как тряпичная кукла. Бурча что-то неприятное, спихнул ее на руки старику Узумаки:

— Это ваше.

А когда меня начали расспрашивать про состояние зверя, сказал:

— Я не полезу туда, пока мы не выясним, дала ли эта дура своей зверушке яд. А для этого нужно, чтобы она была в сознании.

— Дала, — окрысилась девушка, полыхнув злостью.

— Прикидывалась, значит, — прошипел я, зло сощурившись, и громко продолжил, чтобы все услышали: — Дала? Ну, надо же, а так и не скажешь! Тебе ясно было сказано: вылезет зверь, беги!

— Хватит! Оба замолкните, — встал между нами Ютака. — Приберегите силы для боя. Ирука, это твои знакомые? — указал мой дядя в сторону, где шло сражение.

Убив шиноби, Монстр приготовился было атаковать ученых, как внезапно на его пути героически возникли две знакомые маски и одна незнакомая. Тензо и его команда.

Метнувшись к барьеру, я застыл с открытым ртом. Что делать? Шиноби Кумо еще бегают, вылезем — и на нас нападут. Вот один из них, воспользовавшись замешательством «Совершенного призыва», закончил какую-то особо могучую технику Райтона и шарахнул ею по чудовищу. Монстр, впрочем, это пережил и яростно атаковал обидчика, разбрызгивая во все стороны фиолетовую кровь и куски обожженной плоти. Напарник шиноби бросил глиняные шарики и применил какую-то технику, отчего все окуталось дымом. Интересно, типа как теневое клонирование, но для шариков с дымом.

— Мы сейчас туда не полезем, — озвучил я общее мнение.

Дым был на удивление стойкий и рассеивался больше минуты. Хорошая техника.

Но когда все-таки видимость прояснилась, стало понятно, что она шиноби не помогла.

И судя по всему, дело было, помимо прочего, еще и в применяемом тварью ультразвуке. И я не Хоноку имею в виду. Этим навыком красноволосая не владела.

Тензо, стоя на трупе какого-то кумовца, пытался проткнуть монстра возникающими прямо из пола ветками, пока одноногий Внук полз к лежащей напарнице, оставляя широкую полосу крови. Остановить кровь, сделать жгут? Нет, ему его мертвая девушка была важнее собственной жизни. Трогательно, конечно. Но безумству храбрых мы песни почему-то не поем.

— Твою ж мать, — выдохнул я, разочарованный «профессионализмом» команды Тензо.

Нет, я и раньше понимал, что с ними что-то явно не так. Но то, что они так быстро передохли, просто в голове не укладывалось! Я тупо не понимал, когда они успели так смертельно облажаться! Их секунды назад там даже не было!

Пока я «мило» собачился с Хонокой и наблюдал, как рассеивается дым, шустрая зверушка успела перекусить учеными и почти дожевать оставшихся шиноби Кумо. Естественно, после этого ее заинтересовали Тензо и его подчиненные, все еще продолжавшие доставать монстра. Видно было, что тварь, похоже, вложила все силы в последний бросок. Ее движения замедлились, а обрывки щупалец шевелились медленно и неуверенно.

— Яд еще не подействовал на Фугуси в полную силу, — предупредила Хонока, сложив руки на груди, когда на нее обратили внимание.

— Подождем? — с нечитаемым выражением лица поинтересовался у меня дядя.

— Нет, — я покачал головой. — Этого кретина придется спасать. Извините.

Барьер убрал хмыкнувший Акийоши, и мы уже всей толпой ударили по монстру.

В отличие от кумовцев, мы били слитно, как договаривались. Из-за этого убойное воздействие техник было куда существенней.

Мощные водяные драконы не только сильно ударили существо, но и отбросили его на мокрый и скользкий пол, усложнив ему движение; следом ударили молнии, зажаривая и калеча тварь и не давая ей собраться для атаки, и финальным аккордом ударили ветряные лезвия — в и так дырявой шкуре порядком измотанного и израненного монстра появилось еще больше отверстий, а еще от него отлетело несколько начисто срезанных щупалец. Из этой «гусеницы» снова полилась фиолетовая жижа, вероятно, заменяющая ей кровь. Мы били с максимальных дистанций, пока все внимание Монстра было на Тензо и его команде.

Монстр развернулся в нашу сторону. И наконец-то Тензо сделал что-то полезное — спеленал тварь клеткой из мокутона. Пока она ломала решетки, мои родичи призвали крабов.

— У Фугуси ядовито все, не дайте его крови попасть вам в глаза или на открытые раны. А если он вас укусит…

— Ясно, — швырнул я лезвие и крикнул. — Близко не подходить! Тварь ядовита! — и процедил. — Могла бы и раньше сказать!

— Я забыла.

— Склерозница.

Впрочем, наконец доломав решетки, тварь получила еще одну волну убийственных техник и, истекая, кровью, бросилась на трех здоровенных крабов, призванных нами. Напрасно. Крабы начали успешно теснить ее, каждый раз отрывая своими клешнями от твари здоровенные куски мяса.

Занятное у монстра было имя. «Фугу» — как блюдо из ядовитой рыбы и «си» — как «четыре» или «смерть».

Надо сказать, что эту «милую» зверюшку мы запинали так быстро только потому, что до нас ее хорошо потрепали шиноби Кумо и команда Тензо, и потому что яд Хоноки наконец-то подействовал. Зверь перестал рычать, как разъяренный лев, он медленнее реагировал на удары и издавал непонятные звуки, напоминающие визг сдувающегося шарика, когда Фугуси попадали по ранам. Издав последний писк, животное свернулось в тугой клубок и больше ни на что не реагировало, только лужа крови стала еще больше. Крабы торжествующе защелкали. Ну да, против лома нет приема. Наверное, крабы были для этой твари самым неудобным противником из всех возможных. Огромные, бронированные, с мощными острыми клешнями, к тому же опытные бойцы. Возможно, будь монстр не таким потрепанным и сохранись у него щупальца, бой с ним был бы не таким односторонним для ракообразных, но получилось так, как получилось.

Короче, добро в виде трех гигантских морских обитателей победило зло и сейчас явно мучительно размышляло над тем, можно его есть или нет. Пришлось еще раз напомнить им про яд.

Впрочем, мне быстро стало не до них. Сообразив, что монстр мертв, Тензо помчался к своей команде, но я заступил ему дорогу. У Тензо по рукам было много царапин, явно оставленных оружием, а не монстром.

— Фиолетовая жижа — яд, пары капель, попавших в кровь, достаточно, чтобы вас убить.

— Ты ирьенин! — закричал Тензо, тыча пальцем в напарников, но не пытаясь подойти ближе, — Спаси их! Мия беременна!

Быстро сложив несколько печатей, Тензо вырастил что-то похожее на щупальца и, подхватив ими тела, перенес их подальше от разливающейся лужи крови Фугуси на чистый пол, огородив небольшим бортиком из земли.

Я взглянул издалека: девушка-АНБУ как застыла в позе эмбриона, руками защищая живот, так и не пошевелилась, несмотря на то, что ее двигали, а парень дергался в луже собственной рвоты и слюней, словно его било током. Это была агония.

Обернувшись, я рискнул и подошел ближе к напарникам Тензо. На них как будто не было пятен крови Фугуси, но это только казалось.

«Если вдруг у него снесет крышу, мне есть, кому помочь».

Одного взгляда было достаточно, чтобы сказать, — я тут бессилен, но я все же просканировал тела, краем уха слушая, что говорил Тензо.

Дело было так: в бою Мия поранила ладонь и прямо ею вляпалась в кровь Фугуси, отравилась тетротоксином. Разумеется, девушке очень быстро стало плохо. Тогда гусеница щупальцами попыталась затащить ее в рот. В этот момент муж Мии полез спасать ее, забыв обо всем, и, естественно, проигнорировав команды Тензо. Кинувшийся прямо к монстру влюбленный герой (и по совместительству внук Кохару) остался без ноги, ее попросту оторвали, заработал еще несколько открытых ран, отравление и кучу переломов. Но адреналин сделал свое дело, ему все было нипочем, он дополз. А в это время Тензо, рискуя тоже быть съеденным, пытался защитить труп и пока еще живого внука Кохару, которого, как оказалось, звали Юма. Агонизирующую супругу Юма сжимал в объятьях, напрочь забыв об монстре, а теперь вот лежал в луже собственной крови и подергивался в конвульсиях.

В общем, для этих Ромео и Джульетты все кончилось, почти как у Шекспира. Кстати, а как там фильм назывался с Джетом Ли в главной роли? А, вспомнил. Ромео должен умереть. Вот и с Юмо такая же фигня. Он уже точно не жилец.

— Могу только добить из милосердия, — ровно сказал я, потушив технику Мистической руки. — Соболезную, Тензо-сан.

Дернувшись, он замер, а затем зашипел, прожигая меня яростным взглядом:

— Соболезнуешь?! — сорвав свою фарфоровую маску, заорал прямо в лицо — Соболезнуешь?! Это из-за тебя, ублюдок, они погибли! Ты мерзавец, нарушил свое обещание и поперся на этот биджев остров!

Увернувшись от одной пытавшейся схватить меня рук и отбив вторую, я стал отходить к своим, не спуская глаз с бесящегося анбушника. Тензо был не в себе. Он только что попытался меня придушить, хоть никто этого и не заметил, а я «увидел» намерение! Опасаясь, что он в самом деле кинется, я пятился всякий раз, когда он подходил слишком близко.

Не самым удачным решением было переключиться на эмоции Наруто, но так я хотя бы мог относительно трезво соображать.

— Это из-за тебя они погибли! Считай, что ты уже труп! Юма был любимым внуком Кохару Утатане, старейшины Листа, а Мия была его невестой! Это должна была быть их последняя миссия! Ты убил неродившегося правнука Кохару-самы!

Издав предсмертный хрип, Юма затих, а Тензо разозлился еще сильнее:

— Ты в этом виноват, — продолжал надрываться Тензо, тыча пальцем в сторону трупов.

Когда он начал повторяться, я подумал и постарался закрыться от всех эмоций, в том числе и от своих. Получилось не сразу, внимание соскакивало, но когда в голове прояснилось, я выпрямил спину и твердым шагом подошел к шиноби, перестав пятиться.

— Заткнись, Тензо, хватит вести себя как малолетняя истеричка, — холодно бросил я, с большим трудом удерживая маску отрешенного безразличия.

Подавившись словами, он отпрянул, а сзади зафонило массовым удивлением.

— Они твои ученики. Твои подчиненные. В их гибели виноват ты. Только ты и никто, кроме тебя.

В наступившей тишине можно было услышать, как булькает лава в жерле вулкана.

— Они были бы живы, если бы ты не нарушил свое обещание и не поперся на этот биджев остров! — не унимался Тензо, преодолев оцепление и растерянность, вызванные моими словами.

«Нет, ну везет же мне на идиотов, а? Карма у меня плохая, что ли? Хотя с чего бы это? Я никому ничего плохого не делал, не грабил, не убивал, не предавал...»

— Вранье. Я ничего не обещал, — отрезал я и отошел на шаг, почуяв опасность.

— Я приказал тебе не отправляться на остров! — сжав кунай, захрипел Тензо. — Ты нарушил приказ вышестоящего по званию! Ты мусор, нарушивший законы Деревни!

Сзади на меня нахлынули недовольство и злость родственников. Они очень быстро перешли от удивленного состояния «что тут происходит» к полному гнева состоянию «да как он посмел?!».

Не сдержавшись, я неприязненно хмыкнул и покачал головой:

— А ты кто такой, чтобы бросаться такими словами или что-то мне приказывать? — глядя во взбешенные глаза, с холодной злостью сказал я, подавив вспышку ярости, огненной волной прокатившейся по телу. Но уже через секунду я позволил себе поддаться ей, потому что за спиной ощущал поддержку и готовность клана. Это было… незабываемо — чувствовать, что прямо сейчас, если надо, эти люди порвут за тебя любого. Впрочем, эйфория была, скорее, не от того, что я внезапно почувствовал, что у меня есть сила, которой я могу распоряжаться, а от самого факта безусловной поддержки и чувства локтя и принадлежности к чему-то большему, чем ты сам. Не помню, чтобы у меня было что-то такое в той, прежней, жизни. Это придало мне не только уверенности, но и здоровой наглости.

— Ты — никто, — продолжил я монолог. — Пустое место. Охранник без права голоса. У тебя даже имени нет. Только кличка, как у собаки. Ты хотя бы знаешь, как тебя назовут через год-два?

Словесный выпад заставил шиноби замолкнуть и сжать зубы от злости.

— Ты обычный джонин, которому я не подчиняюсь, поскольку мы не на войне и я нахожусь в отпуске по делам клана, — я указал на себя, — главой которого я являюсь.

Тензо скалился, как зверь, но, посмотрев на «группу поддержки», набычился:

— Ты должен мне подчиняться! Так сказал Третий!

— Нет. Я не знаю, что Хокаге тебе сказал. Никаких бумаг у тебя нет, а пустым словам я давно не верю. Как глава клана, я не обязан тебе подчиняться, и ты не имеешь права мне что-либо приказывать.

После чего, издевательски ухмыльнувшись, протянул самым мерзким тоном:

— Такой большой, а до сих пор не знаешь законов, по которым должен жить.

Прапорщик Деревянко, кажется, растерялся.

— Но я могу! У меня был приказ наблюдать за тобой и остановить в случае измены Конохе.

— Во-первых, приказ, который ты столь любезно разболтал, очевидно, касался только тебя. Мне никто не приказывал перейти под твое командование.

Во-вторых, изменой Конохи и Стране Огня было бы позволить Кумо создать совершенный призыв. Так что вы здесь, Тензо-сан, — издевательски вежливо сказал я ему, — изменник и предатель. Или просто трус? А я-то как раз действовал в интересах Конохи и Страны Огня.

Тензо сжимал кунай, зыркая по сторонам, как загнанная в угол крыса, но, здраво оценивая свои способности, понимал, что у него не получится убить меня, потому что его скрутят раньше, и никакой мокутон не поможет.

— Я беспокоился о своем задании, — вдруг сказал он. — Вы подвергли джинчурики опасности! Мне приказано охранять джинчурики!

— Дебил! — рявкнул я, сорвавшись, но тут же собрался и сменил тон на издевательский приторно-ласковый: — Киноэ-кун, когда же до тебя дойдет, что мне наплевать на данные тебе приказы? И когда ты, наконец, научишься держать язык за зубами?!

Услышав свою старую кличку, под которой его знали в Корне, да еще в таком исполнении, Тензо вздрогнул, как от удара. А я теперь точно знал, что он был в Корне. Я был в этом железно уверен, потому что это знание всплыло из памяти Ируки.

— Плевать мне, во-первых, потому, что я о них ничего не знал и не знаю. Мне подобных указаний не давали. А во-вторых, потому что твои приказы не имеют законной силы и оснований. А вот чего действительно не следовало делать, — не меняя тона, закончил я, — так это орать про статус Наруто при всех.

Он обалдело уставился на меня, а потом, похоже, в голове у него что-то щелкнуло, и Тензо сообразил, что ляпнул что-то не то.

— Я не говорил, что джинчурики — это Наруто-кун, — попытался он отмазаться, дернув плечом и шеей, словно хотел сжаться в комок.

— Ну, Киноэ-кун, ты меня совсем разочаровал, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Нападение Лиса было тринадцать лет назад, а Митараши-сан выглядит постарше, нет? — ядовито поинтересовался я. Не дожидаясь ответа, я добавил: — Да и запасы чакры у нее совсем не как у джинчурики.

Тензо не выдержал и отвел взгляд.

— Киноэ-кун, как тебя вообще джонином-то сделали? По знакомству? — издевательски спросил я, уже откровенно потешаясь. — Тебе и двум твоим коллегам поручили простейшее задание — охранять Наруто и меня во время путешествия. А ты проворонил два покушения, которые чуть не стоили нам, охраняемым объектам, жизни. Вас, ленивых дебилов, тогда даже рядом не было!

Кажется, окончательно сбитый с толку будущий Ямато даже немного засмущался.

— Мы не виноваты! — возразил он. — У Мии и Юмы было другое задание. Я в это время…

— Третьему, Данзо и Старейшинам будет очень интересно послушать твои оправдания, — оборвал я его. — А мне нет до них дела. Мне важно только то, что ты с самого начала провалил все, что только возможно.

— Но джинчурики жив!

Пришлось повысить голос, чтобы перекричать Тензо:

— Но не благодаря тебе, клоун ты деревянный!

Чуть успокоившись, я продолжил:

— Прямо сейчас у тебя шикарный выбор: ты можешь податься в нукенины.

Для заткнувшегося и, кажется, подзависшего Тензо первый вариант пришлось повторить.

— Второй вариант, — перечисляя, я отогнул второй палец, — ты можешь нырнуть в вулкан, он во-он там, в конце коридора. Третий, ты можешь пойти в Коноху, понадеявшись на иллюзорную защиту Третьего, и дождаться, пока тебя сожрет Утатане-сан за внука, невестку и их нерожденного ребенка. И есть еще четвертый вариант, при котором я прикрою твою задницу. Вот только скажи мне, Киноэ, что я получу за спасение твоей шкуры?

Прямо скажем, от таких перспектив Тензо струхнул. Открывая и закрывая рот, как рыбка в аквариуме, он не знал, что сказать.

— Ну, давай быстрее соображай. Если не можешь сам придумать, я подскажу: ты можешь мне служить. К примеру, четыре года начиная с этого дня.

— Три! — тут же ответил Тензо.

— Пять.

— Три!

— Ау! Десять хочешь? — помахал рукой, чтобы привлечь внимание анбушника. — У нас тут что, аукцион?

Тензо наконец понял, что торг неуместен. Ему, в конце концов, тут карьеру и, вполне возможно, что и жизнь спасают. И, вздохнув, согласился.

— Контракт подпишем, когда закончим здесь. Не будем тратить время, — бросил я, демонстративно повернувшись спиной. Так, проверочка, на всякий случай.

Тот согласно выдохнул «хай» и бочком попятился куда-то, напоминая краба.

Те, кстати, наконец-то сообразили, что свободно ходить им по местным помещениям затруднительно, и после короткого совещания с моей родней ушли с клоном Наруто к воде по туннелям через грузовые ворота. Призвать сюда зверей было реально, хоть и немного труднее, а вот обратно их вернуть — невозможно. Знать бы почему, это было бы полезно.

— Не спеши. Сюда иди, — окликнул я Тензо.

Насупившись, шиноби осторожно подошел и встал недалеко от Анко. Прямо на полу мелом мы вычертили план, по которому сначала соединялись все бассейны, а затем из центрального делался закрытый спуск к морю напрямик через землю и скалы.

— Вы хоть всех кумовцев убили? Ну, там, на поверхности? Надо зачистку проводить?

Оказалось, что охрана на острове была разделена на две неравные группы (назовем их маленькая и большая) и состояла из нескольких засад, откуда в случае чего должны были отослать сигнал другим шиноби, а остальных сосредоточили здесь, перед пробуждением монстра. Так что команда Тензо убили всего пару шиноби на одном из постов. А остальных просто обошли. Облачники тут реально расслабились и несли службу спустя рукава.

Где-то там, наверху, еще бродят вражеские бойцы. Ну, зашибись просто.

Пришлось просить Акийоши, Хидики и Ютаку выделить бойцов на окончание зачистки. Уточнили у Деревянко, где располагались посты. Накинули хенге местных бойцов, усилили отряды теневыми клонами и отправил добивать охрану.

— Вот твое первое задание, Тензо: нужно соединить бассейны и докопаться отсюда до открытой воды

— Ты издеваешься! Я почти пуст!

Закатив глаза, покачал головой:

— Нытик. Ты не один будешь делать этот желоб. Да и что тебе мешает пожевать чакропилюль? Или ты их уже ел?

Помотав головой, Тензо достал откуда-то пилюли и пошел следом за Оэ, как и остальные, у кого был дотон.

Пока кучка под предводительством Оэ прокладывала путь к свободе для детенышей, Хонока носилась по комплексу, запечатывая все, что под руку попадало. Ну, или мне так показалось. Из любопытства я заглянул и в другие помещения, но лучше бы я туда нос не совал.

В комнате на втором ярусе большой залы за неприметной дверью находилась местная кунсткамера. И если бы там были только уродские химеры… Тут и там висели, лежали и стояли засушенные лапы, шкуры, огромные банки и просто куски животных. Но больше всего меня впечатлил маленький дельфин, меньше тех, что плавали в бассейнах: сморщенная белая кожа, закрытые глаза, распоротый живот, внутренности вывернуты и развешены на нитках, прикрепленных к крышке банки. А рядом, как издевка, панцирь краба на подставке, распиленный чем-то на две половины. В воздухе витал специфический противный запах аптеки, удушливый и едкий. Создав клона, я собрал все свитки, тетрадки и прочие имеющие хоть какую-то ценность вещи и вышел из этой комнаты.

Выдохнув и успокоившись, скомандовал через дверь:

— Когда все уйдут, активируй взрыв-тег, здесь не должно ничего остаться. Формалин и его пары отлично горят. Все должно выглядеть как случайное возгорание. Пока подготовь комнату.

— Понял, — отозвался клон.

Звон стекла заставил вздрогнуть и поморщиться. Вздохнув, я закрыл дверь стеллажом и переставил стол. Всю эту мерзость хотелось поскорее забыть, как страшный сон.

Найдя Хоноку в одной из лабораторий, я впихнул ей в руки журналы и, не сдержав неприязни, спросил:

— Ты сама препарировала животных?

— Да, — с вызовом сказала девушка, — а что?

Сказал бы я тебе, что ты такое… Однако, задавив эмоции, произнес совсем другое:

— Призывы могут тебя опознать не просто как тюремщицу, а как убийцу?

Хонока раздраженно отмахнулась, а потом замерла.

— Если молчание это знак согласия, то тебе лучше избегать дельфинов и крабов. Да и всех остальных тоже. Целее будешь. Проверь, все ли здесь данные и не пропустил ли я чего.

После чего вручил ей журналы и, не выдержав, развернулся и ушел. Короче, бесит меня этот женский вариант Орочимару.

Пытаясь привести мысли в порядок, я решил прогуляться по другим местам, пока не понадобится суйтон или просто лишние руки, чтобы освободить наших зверят.

Кроме крабов и дельфинов оставалось еще много различных животных, которые фонили надеждой и робко тянулись к новым, непривычным для них людям. А некоторые были полностью неадекватны — настолько, что я даже к клеткам приближаться не хотел.

Осторожничая, я подошел к клетке с медведями-подростками. Взгляд бусинок-глаз был не по-звериному умен.

— Я хочу вас выпустить на волю. Вы понимаете?

Самый старший мишка недоверчиво покивал и положил четырехпалую лапу на мелкого собрата, который тут же притих и перестал скалиться.

— В благодарность на свободу позволите ли вы заключить с вами контракт?

От такой формулировки зверь подзавис, и я повторил снова. Теперь уже кивки были четкими, а от зверя фонило радостью.

Более того, меня услышали в других клетках, и чешуйчатые, лысые и шерстяные лапы и хвосты забили по прутьям, привлекая внимание.

Со всеми животными уже были заключены временные контракты, их мне отдала Хонока, еще в начале, выпроводив из своей лаборатории, когда я из любопытства пошел за ней. Временные контракты служили для того, чтобы зверей могли вернуть, даже если те сбегут с острова. То есть я мог бы и не спрашивать разрешения вовсе, но все же в каждом зале повторял свои слова.

Временный контракт — это такая довольно мерзкая для призыва штука, поскольку роль призывателя играл свиток. Например, зверь заключал контракт с Васей и признал его, а Вася передал свиток Диме, а Дима проиграл его Коле, а пользуется им Фекла, которая вообще не понять откуда здесь взялась.

— Где гарантии, что ты нас-с не обманеш-шь? — встрепенулась какая-то непонятная зверюга, похожая и на броненосца, и на гадюку одновременно.

— Сожги контракты, тогда мы поверим тебе, — донеслось из соседней клетки, в которой сидели какие-то непонятные кенгуру. Дело было не в плохом освещении, просто комплектация синей кенгуру явно отличалась от тех животных, которых я мог видеть на земле.

Среди зверья попадались и вполне нормальные на вид животные, например, медведи, росомахи, наши крабы и дельфины, какие-то хищные птицы, но от привычных мне видов эти отличались ненормально большими размерами, умным взглядом, необычным цветом или чем-нибудь еще. Некоторые особи в клетках лежали, скрючившись в три погибели, да еще их там могло быть несколько штук.

— Если я уничтожу контракты сейчас, то уже у меня не будет гарантий. Я вам тоже не верю, но я открою клетки, выпущу вас всех и покажу выход отсюда. Пожалуйста, постарайтесь покинуть остров, не оставайтесь здесь.

— Ты тос-сже чувс-ствуеш-шь опас-снос-сть из глубин? — искренне удивилось существо, похожее на змею с гривой, но с четырьмя куриными лапами.

— Э? А-а-а, понял! Да я знаю, что вулкан скоро проснется и устроит тут геноцид всему живому.

Вроде так оно в филлере было… Или нет? Ну, кумовцы сюда один черт нагрянут, так что свидетелей здесь остаться не должно. По крайней мере, живых.

Рассказав, как я примерно представляю распределение призывов между нашей толпой, оставил в одном из залов клона, который должен был открыть клетки после нашего ухода. И попросил Наруто сделать хотя бы десяток — для той же цели. Одного клона легко может развеять любой неадекватный призыв.

Когда я выходил с кипой, грубо говоря, визиток призывов, деловито их рассовывая по футлярам от свитков, я обнаружил Тензо и утешающего его Наруто. Наш маг Дерева стоял со сложенными на груди руками и смотрел, как его деревянный клон запаковывал трупы в выращенные им гробы. На теневых клонов яд тоже не действовал, это выяснилось, когда клон Наруто вляпался в кровавую лужу.

— Но это же был клон, а не я! Клона не жалко, — успокаивал уже меня Наруто. А у меня чуть сердечный приступ не случился.

На это старшие Узумаки покачали головами, переглянулись, но промолчали.

Наша команда закончила желоб, оставалось только проверить его.

— Тензо-сан, а вы можете сделать дерево, которое рассыпется через пару часов?

— Мне так даже легче будет, — кивнув, ответил анбушник. — Но для чего?

— Нужны плоты, которые не утонут под большим весом. Те животные, которые ни плавать, ни летать не умеют, как-то должны отсюда выбраться.

Прежде чем запускать на горку до моря детенышей, я решил ее опробовать, разумеется, клоном. Скорость маленькая, внутри душно, темно и жарко.

В инженерные способности своих новых друзей и в то, что они все рассчитали правильно, я особо не верил, и не зря.

— Мда, плохой аквапарк, невеселый, — пробурчал я, получив воспоминания от развеявшегося внизу клона.

— Нормально, — громко сказал я, — запускайте, только по одному и воды побольше. Людям — поменьше, если кто захочет прокатиться. И еще, как станет светло, задержите дыхание.

Попросив дать мне пять минут, спустился к морю и, когда в воду выпал первый дельфиненок, призвал его родню, чтобы те помогли своим детенышам отплыть подальше от острова и вернуться домой.

На призыв снова явился Кента, он сам перебросил сюда взволнованных соклановцев. Из желоба вывалился розовый дельфиненок.

— Кента, что это с ним?

— Это она. Хаку обычно белая, но когда злится, розовеет.

— Альбинос, — понимающе протянул я, легко улыбнувшись. Напоминала мне Хаку одну знакомую девочку. Правда, та девочка постоянно розовая, даже если не злая. Хотя она почти всегда злая. Может, поэтому и розовая?

Дельфиненок побелел быстро, напоминая мне о комнатке за стеллажом, а мне меньше всего хотелось думать о том несчастном малыше, которому не повезло оказаться в формалине.

После дельфинят из трубы начали выпадать крабики, и тут меня настиг неприятный вопрос:

— Где остальные?

— Кента, соболезную, но это все.

Дельфин посмурнел и, отвернувшись, бросил:

— Когда соберетесь возвращаться, призовешь.

Потом была тщательная зачистка. Все следы нашего вмешательства уничтожались, так, чтобы создалось впечатление, что все, что здесь случилось, — это вина исключительно монстра и вырвавшихся из клеток призывов. А пропажа вещей — исключительно по вине мародеров, которые вынесли все мало-мальски ценное. Спуск к морю заделали дотоном.

С острова мы возвращались так же, только не под, а над водой. Ветер, солнце, брызги в лицо… Круто, в общем. Еще хочу! Только, думаю, дельфины не оценят, если я их снова ради покатушек призову. И только Хонока добиралась до большой земли не вплавь, а на спине крупной хищной птицы очень темно-красного, почти коричневого цвета, с двумя выдающимися надбровьями, придававшими пернатому умный и строгий «профессорский вид». Вроде похожа на ту, которая Гая в филлере в гнездо себе утащила. Надо же, нашей вивисекторше, похоже, хватило ума притвориться другом для одного из призывов — на случай бегства.

Оглянувшись проверить, не отстала ли наша Менгеле, я заметил, как всякие гады гребут и улетают от острова (некоторые на плотах, которые вырастил Тензо) и, распадаясь облачками белого дыма, пропадают. Область, из которой призывы не могли вернуться к себе, кончалась где-то совсем близко от берега.

Когда мы вернулись с острова, все причастные — Узумаки, Умино, я, Анко, Наруто, Синька и Тензо — собрались в резиденции Карпа оценивать трофеи и решать, как быть дальше.

И первым вылез Тензо, даже не дождавшись установки барьера от прослушки:

— Ирука-сан, я не совсем понимаю, что я вам должен. И не согласен служить вам следующие пять лет.

Узумаки Акийоши и Ютака взглянули выжидающе, а вот Хидики во мне не сомневался и сейчас предвкушал зрелище. Это было приятно.

Внимательно рассматривая Тензо, я задумался, заметив мимоходом, что он нервничает. Чем дольше я молчал, тем чаще глаза анбушника зыркали по сторонам.

Как мне кажется, я нашел правильный подход:

— Тензо-сан, вы, разумеется, вольны сделать свой выбор. Но давайте я вам обрисую некий гипотетический сценарий, который может случиться в ближайшем будущем.

Деревянко настороженно прищурился, но навострил уши.

— Вы сейчас решаете, что вам не нужна моя помощь. Вы пишите свой отчет, я, Хидики-сан, Анко-сан и Наруто-кун пишем свои. Мы с вами возвращаемся в Коноху и сдаем эти отчеты. После чего в такой гипотетической версии развития событий начинается расследование всего произошедшего. Вряд ли госпожа старейшина останется равнодушной к гибели внука и его беременной невесты. Наши доклады в такой ситуации тоже вызвали бы массу вопросов.

И тогда данный случай будут обсуждать лидеры, которые реально правят Конохой: Хокаге, Старейшины и Данзо. В такой ситуации, возможно, они будут на вашей стороне.

Тензо решительно и энергично кивнул, явно соглашаясь со мной.

— Но скорее всего старейшины будут едины в том, что вас нужно показательно наказать, чтобы другие не сделали подобных… ошибок, так скажем.

Судя по эмоциям, Деревянко и тут был со мной согласен. Но морду состроил скептическую.

— А это значит, что все определит позиция Данзо. Как вы думаете, как он отреагирует на ваши действия? И как он относится к шиноби, покинувшему Корень без его на то согласия?

В том, что Деревянко был в Корне, я уже не сомневался. Я это просто знал.

— Все решит воля Хокаге, — уверенным голосом возразил мне Тензо. Но эмоции выдавали его с головой.

Удержав нейтральное выражение лица, я кашлянул, прочистив горло.

— Сарутоби Хирузен очень опытный и прагматичный политик, — мягким, понимающим и сочувствующим голосом сказал я Тензо. — И поэтому он всегда старается достичь компромисса и никогда не станет действовать напролом, как единоличный диктатор. По крайней мере, он не станет этого делать ради такого незначительного повода, как ваша жизнь и карьера.

— Ваши догадки строятся только на том, что Хокаге уступит старейшинам и Данзо. А я верю, что…

— И кланам, — перебил я собеседника, не меняя тона.

— Что, простите? — не понял Тензо

— В обсуждаемом нами гипотетическом случае, по крайней мере в моем докладе, который будет читать руководство Конохи, будет изложена моя жалоба как главы клана на то, что некий капитан АНБУ нашей замечательной деревни намеренно пытался поставить жизнь и честь кланов Умино и Узумаки под угрозу. Я повторюсь — намеренно. То есть полностью осознавая последствия своих действий. И в таком случае этот инцидент будет рассматривать еще и Большой Совет Конохи. И даже одно только то, что вы взяли Карпа на поруки и позволили ему нанять убийц, будет достаточно тяжелым проступком, который утопит вас.

Скажите, Тензо-сан, в таком, как я искренне надеюсь, невозможном варианте развития событий много у вас найдется влиятельных друзей? Кроме Хокаге, который может и не вмешаться?

Наблюдая за нахмурившимся магом Дерева, я продолжил, не дожидаясь от него очевидного ответа:

— И прошу обратить внимание, что при таком развитии событий во всех докладах, кроме, возможно, вашего, будут сделаны акценты на ваших ошибках.

На том, что вы не охраняли нас должным образом, на том, что вы занимались пустой болтовней тогда, когда Наруто и мне угрожала смертельная опасность, на том, что вы взяли на себя ответственность за Кои и позволили ему нанять нукенина для моей ликвидации, и на том, что снова не смогли выполнить свой долг — защитить охраняемых персон. Также я обязательно упомяну о том, что вы отказались защищать интересы Страны Огня. В таком случае я, вероятнее всего, выскажу свою точку зрения о том, что вы, как командир, недостаточно хорошо подготовили свою команду и, неосмотрительно ввязавшись в бой, погубили своих учеников и подчиненных.

Ну, а мы с Анко и Хидики в глазах руководства Конохи выступим еще большими героями, чем сейчас.

— И что же я получу, если соглашусь быть вашим должником и всячески помогать вам в течении пяти лет? — угрюмо спросил конохский Буратино после недолгого молчания, во время которого он мрачно сверлил меня злобным взглядом.

Не сдержавшись, я хмыкнул и ответил:

— Если вы согласитесь служить мне в течении пяти лет, то в такой гипотетической ситуации во всех докладах будет сделан акцент на других вещах. Например, на том, что одна из ваших подчиненных была не вполне адекватна из-за беременности, а ее друг — от чувства вседозволенности, которое возникло у него из-за того, что он внук старейшины. А еще на том, что вы сражались просто прекрасно, храбро и очень умело, и что лишь невыполнение подчиненными ваших команд привело к такому печальному развитию событий.

— И вы рискнете в своих докладах солгать Хокаге? — попытался уцепиться за соломинку Тензо.

— Нет, что вы! — обаятельно улыбнулся я. — В любой из этих гипотетических ситуаций руководство Конохи увидит в докладах чистую правду. Я так думаю, что различались бы только некоторые акценты, не более того. Но факты остались бы более чем верными.

Ну так что, Тензо-сан, вы будете рисковать своей жизнью и карьерой, полагаясь на волю случаю, или вы не хотите рисковать?

Помрачнев, Тензо уставился в пол, после чего, опустив плечи, на выдохе тихо сказал:

— Я согласен всячески помогать вам в течении следующих пяти лет, Ирука-сан, — скривившись, словно сжевал зеленый лимон, сказал Тензо посмотрев мне в глаза.

Внутренне мне хотелось прыгать от радости, но я только сдержанно улыбнулся.

— Это мудрый выбор, Тензо-сан. Уверяю, вы не пожалеете о своем решении... — и уточнил: — Через пять лет.

Не все ж сразу, в самом деле.

— Отлично, тогда давайте уточним детали, Ютака-сан, Акийоши-сан, — сказал я, всем своим видом давая понять родственникам, что им бы пора взять на себя инициативу.

— Давайте тогда заключим стандартный контракт вида помощь в обмен на службу? — предложил Акийоши.

— Конечно, Акийоши-сан, — с умным видом покивал я.

Знать бы еще, что это такое.

В итоге тут же, на коленке, после небольшого обсуждения мы достаточно быстро по шаблону набросали примерно следующий договор.

В обмен на уже оказанные услуги (какие именно, не уточнялось), долю в добыче и будущую защиту и поддержку со стороны клана Умино свободный шиноби Тензо нанялся время от времени оказывать услуги вышеуказанному клану Умино, а также помогать и защищать его интересы в течении следующих пяти лет. При этом условия прописали достаточно мягкими для обеих сторон: клан Умино не берет на себя обязательств «по зарплате», но дает разрешение на «работу на стороне», то есть на службу Конохе или любую иную работу. Постоянной службы никто не требовал, как и абсолютной лояльности.

В стандартном договоре была строчка про возможность вхождения в клан в случае, если клан удовлетворят действия его должника. В случае же, если Тензо своими действиями прямо или косвенно намеренно нанесет вред клану, клан имел право потребовать с шиноби астрономических размеров неустойку. Судя по округлившимся глазам анбушника, у него таких денег никогда не было и не ожидалось.

В общем-то, договор стандартный и по меркам мира шиноби более чем справедливый. Не раз и не два бывало, что к одному из кланов приходил за помощью кто-то, не имея за душой ничего. И клан, посмотрев на просителя, решал, стоит ли его служба того, чтобы ему помогать или брать его под свою защиту.

В контракте также был пункт о неразглашении факта заключения этих договоренностей.

После составления договора Тензо заметно расслабился. Похоже он предполагал нечто похуже.

Родня, более опытная в составлении таких договоренностей, постаралась учесть все возможные лазейки, которыми мог воспользоваться Тензо.

— И последнее, дата и подпись.

— Ирука, — передал мне свиток Акийоши, — проверь, все ли так написано.

— А зачем вам копия? — поинтересовался Тензо.

Его вопрос все дружно проигнорировали.

Договор написали на специальном свитке, обычно используемом при заключении важных сделок. Его подписывают капелькой крови, напитанной чакрой. Но делалось это не для того, чтобы при нарушении у Тензо, допустим, прыщами через лоб вылезла надпись «козел», а потому что так можно доказать, кто именно подписывал контракт. А это послужит доказательством подлинности компромата и может серьезно осложнить жизнь анбушнику в дальнейшем. Ведь получится, что Тензо кинул своих — один из кланов Страны Огня. Такое серьезно испортит репутацию любого шиноби. Нарушив контракт, Тензо станет кидалой и мошенником, которому нельзя верить и с которого через суд дайме можно стребовать денежную компенсацию, указанную в условиях контракта. Получится, что данному шиноби уже оказали услугу (не важно, какую), а он, пообещав расплатиться службой, нарушил условия сделки. Ну и общественное мнение тоже будет на моей стороне. Этот мир в плане ценностей и мировоззрения сильно отличается от моего. Там мало кто захотел бы стать частью клана, учитывая те ограничения, которые накладывает такое членство. А в этом мире исторически так сложилось, что все стремились стать частью клана или еще какого-то объединения, хоть какого-то. Потому что это означало защиту, определенные возможности, которых не было у свободного, ни от кого не зависящего человека. Неважно, какой захудалый на данный момент клан Умино, но он признан в Конохе и Стране Огня и право быть его членом — честь, которую еще нужно заслужить. И если Тензо нарушит контракт, то со стороны будет выглядеть так, будто ему помогли в трудную минуту, дали возможность службой доказать свою полезность и войти в клан, а он плюнул в лицо благодетелю.

Поблагодарив старика, я протянул свиток Тензо, и тот, поджав губу, порезал палец чистым кунаем.

Ну вот и все. Теперь я могу быть уверен, что Хирузен узнает обо всем только то, что никак мне не навредит. Чем меньше будет разночтений в наших докладах и чем меньше опасного для меня скажет Деревянко, тем мне спокойнее. Кроме того, у меня теперь появился должник.

— Отлично, — я спрятал свиток во внутренний карман. — А теперь я предлагаю всем нам перейти к дележу трофеев.

Мое предложение было воспринято с бурным ликованием, и только Тензо не радовался и вообще чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Но он не ушел, потому что я его попросил остаться.

Дележ проходил вполне цивилизованно и достаточно быстро. Всем досталось в основном то, что им нужно.

Деньги разделили по количеству участников, информацию об исследованиях забрала себе Хонока и Узумаки в целом, как и несколько интересных образцов печатей. Тензо весьма удивился пачке купюр Страны Огня, но взял и даже поблагодарил.

Мы там, на острове, вскрыли несколько сейфов кумовцев, в которых держали деньги на текущие расходы: для рыбаков, для каких-то срочных закупок на стороне и для заканчивающих смену охранников. На нашу радость, жалованье кумовцам выдавали наличкой и только перед отъездом. Почему не в администрации райкаге? А потому что многие шиноби были из кланов, расположенных на границе страны Молний, и им переться за своими деньгами в Кумо было бы просто глупо.

Разделив ценные вещи, мы перешли к самому интересному: к призывам.

Так как в доме и около него много свободного места не наблюдалось, для дележки мы пошли на пляж, а Хоноку оставили одну в доме. Причину объяснять не стоит — она воняет формалином и смертью.

Но прежде чем начинать играться с призывами, нам нужно было понять, какие отношения связывают зверей и людей, какие цели они преследуют и как правильно себя с ними вести.

Так что пока все собирались на пляже и Акийоши с Ютакой делили деньги и ценности, мы с Наруто и Митараши отошли в сторонку — побеседовать с дельфинами.

— Всегда хотел узнать, что вы получаете от союза? Ведь без выгоды вы не стали бы заключать с людьми контракты.

Смерив меня долгим изучающим взглядом, Дельфин задумчиво сказал:

— Как интересно, ты нас об этом не спрашивал раньше.

— Ну ладно, — уступил я, — «всегда» — это фигура речи. Но я точно хотел узнать об этом с тех пор, как нашел свиток с копией контракта. Однако вы не ответили на вопрос.

Засмеявшись, Кента наконец ответил:

— Мы получаем шанс сохранить больше потомства, стать умнее и сильнее.

— Как? Неужели только за счет чакры, что вкладывается в призыв? Но ее же так мало!

Дельфин снова рассмеялся.

— Нет, все несколько сложнее. Ваша техника призыва дает нам очень мало чакры — большая часть уходит на наш перенос. Но когда мы находимся рядом, мы получаем от вас чакру. Кроме того, вы для нас — якоря, которые позволяют нам появляться в этом мире и черпать из него природную чакру, и она же, как бы это сказать, благодаря созданному контракту постоянно просачивается к тем, с кем ты заключил договор. Вы — ключ от ворот в ваш мир и фильтр, собирающий для источника именно ту чакру, которая подходит нам для развития. Энергия чужого мира при смешении с нашей обычной и природной чакрой делает нас сильнее и позволяет нам эволюционировать и получать новые способности. А ваша чакра делает нас умнее, поскольку несет отпечаток не только ваших чувств, но также эмоций, понятий и знаний.

— М-м-м, — я поморщился, — что-то как-то звучит не очень. Как предмет описали. А что за чакра к вам идет?

Дельфин откровенно веселился, даже хвостом по воде несколько раз ударил.

— Природная чакра. Чакра всего мира, вся та чакра, которая изливается из всех людей, животных, растений, земли.

— Что такое источник?

— Это место, которое отдает собранную от всех призывателей чакру. Вокруг источника мы живем.

— А одиночки?

— Если не создать источник, то одному будет течь вся энергия. Он будет терять больше чакры, чем нужно ему самому для развития.

— Вариант не для жадных, — хихикнула Анко, будто читая мои мысли. Я потупился и замолчал.

А Наруто не хихикал, он напряженно о чем-то думал, а когда понял, что все молчат, помахал руками, привлекая внимание дельфина.

— Кента-сан! Кента-сан! А шиноби может пользоваться природной чакрой, которую собирает для вас?

— Да, но не долго, иначе это может для него плохо кончиться.

— Почему?

— Природная чакра не предназначена для людей, она меняет вас, превращает в нечто другое. Те, кто не справился с энергией, предназначенной для нас, превращаются в воду.

— Как в воду? А те, кто у крабов не справились с чакрой? — не удержался я от вопроса.

— Вода.

— А не у крабов, еще у кого-то другого? — продолжал я выяснять.

— Мы не знаем. А ты слышал или вспомнил что-то иное?

— Не, — я отмахнулся, неловко улыбаясь, — я подумал, у крабов неудавшиеся санины покрываются хитином или… в общем, забудьте. Просто фантазия разыгралась! Наруто, извини, что перебил, ты что-то еще может хотел спросить?

— Угу, — покивал мальчишка. — Кента-сан, как люди вашей чакрой пользоваться могут без вреда, если она такая опасная?

— Могут, если научатся особым образом смешивать ее в правильных пропорциях с инь и ян чакрой, — ответил дельфин.

— А как именно наша чакра помогает вам в развитии? — все-таки уточнил я.

— В ваших организмах без вашего участия всегда смешивается инь и ян чакра, таким образом вы получаете нейтральную чакру, которая позволяет вам усиливать тело и создавать техники. Если кто-то смешает в одинаковых пропорциях инь-ян чакру с природной энергией и сможет овладеть этой новой, сильной чакрой, то он станет намного сильнее, крепче, выносливее и получит больший резерв чакры и статус мудреца. Но если добавить к инь-ян чакре и природной энергии нашего мира энергию вашего мира и чакру призывателя, то можно перейти на совершенно иной уровень. Стать почти полубогом. Обрести не просто силу и выносливость, нет. Получить новый уровень мышления и понимания мира, обрести предвидение и другие способности, перейти на новый уровень эволюционного развития.

“Фигас-се”, — ошарашено подумал я.

— Но это еще не все, — усмехнулся дельфин. — Мир людей гораздо динамичнее и гораздо более развит, чем мир любых призывных зверей. У вас мы всегда можем почерпнуть новые знания, техники, тактики.

На союз с твоими предками — головорезами, грабителями, пиратами, мошенниками, работорговцами и прочими отбросами, — от такой характеристики я поперхнулся воздухом, а дельфин, ничуть не смутившись, продолжил, — наше племя толкнула суровая необходимость. Мы были сильнее акул, пока те не подписали призыв с Хошикаги, с которыми воевали твои далекие предки. После этого само наше существование оказалось под вопросом. Наши предки без особой радости стали призывом твоего клана, но именно благодаря этому выжили и вы, и мы.

После чего Кента объяснил мне и окружающим, как себя вести с призывами. Не нервничать, держаться спокойно, поскольку некоторые призывы могут иметь пугающую или отвратительную внешность. Заключить можно больше одного контракта, но не следует жадничать и нужно заранее выяснить, с кем призывы дружат, а с кем враждуют.

Проблема с разными призывами упиралась в чакру. Призывы оценивали в первую очередь именно ее. Подходит кандидат для нашего вида, рода или стаи? Если да, то значит, можно присмотреться к нему и посмотреть, можно ли заключать с ним контракт. А если у него не та чакра и ничего кроме вреда не принесет, то извини. Нам такое и даром не нужно.

Первыми своих крабов приняли Узумаки. После чего я называл зверюшку, зачитывал короткую справку по ней, а тот, кто заинтересовался, выходил вперед. После этого кандидат призывал зверя. Все звери приходили уже не одни, а с родней. После чего призыв решал, с кем заключать полноценный контракт и начинал осматривать-обнюхивать-ощупывать потенциальных кандидатов. Если кандидат или кто-то еще устраивал призыв, то они обсуждали условия дальнейшего сотрудничества.

Если добровольцы не подходили, то призывы, если хотели, сами начинали их искать среди присутствующих. Если нет, то либо я сжигал у них на глазах временный свиток, либо, как было в паре случаев, мне их оставили для поиска новых призывателей.

Их доверие меня даже немного тронуло. Хотя, цинично говоря, я их прекрасно понимаю — мало кто сегодня рискует воспользоваться сложным и опасным ритуалом Поиска Призыва, а многим тварюшкам призыватель нужен даже больше, чем они ему. Так почему бы и не доверить поиск хорошему человеку? Это я про себя, если что.

После этого мы отсылали назад одних зверей и призывали следующих.

Листов еще оставалось достаточно, поскольку звери отказались кого-либо выбирать или были неадекватны и пытались напасть, но и тех, что согласились, было вполне достаточно. Не в том смысле, что каждый первый получил свой призыв — нам все-таки не настолько повезло, а в том, что все были довольны. Особенно Хидики, под контролем которого теперь при необходимости будет целый зоопарк. Правда, нам нельзя особо светить своих зверей хотя бы первое время, потому что кумовцы не идиоты и два и два сложить в состоянии. В общем, еще одна проблема, над которой всем местным придется хорошо подумать.

Перетряхнув стопку, я заметил лист, на котором еще не было галочки. Так я отмечал призывов, которые хотели бы заключить контракт, но им никто не приглянулся. Только один контракт, который еще не призывали — медведи.

— Тензо-сан, подойдите.

Ему я приказал пойти с нами, но то ли из застенчивости, то ли из-за того, что он обиделся, в распределении животных он не участвовал, ну, так он сам думал, предпочитая стоять подальше, у всех за спинами. Не то чтобы призывы его не видели, просто не выбирали. Я просил зверюшек, которые из желающих никого не выбрали, но очень хотели, посмотреть всех шиноби, у которых еще не подписан контракт. Собственно, весь выход вперед заинтересованных шиноби я придумал просто для того, чтобы создать видимость равноправия и демократии.

— Слушаю, Умино-сан, — с каменным выражением лица произнес Тензо, став похожим на чопорного дворецкого, в дверь которого позвонил нищий.

— Призывайте, — отдал я ему лист. — Если и медведи откажутся, вернете.

— Вы хотите отдать мне этот призыв?

— Да, раз остальные не захотели к вам присоединиться. Но последнее слово, разумеется, будет за Призывом. Вы же слышали Кенту.

Растерянный Тензо какое-то время тупо пялился на временный контракт, так что я не выдержал и сам активировал печать.

Из дыма появился уже знакомый мне четырехпалый мишка и, выслушав заученную речь про “а не хотите ли заключить контракт”, покивал. Медведь обнюхал меня, обойдя по кругу, легко ткнувшись мокрым носом в руку. Блестящая шерсть на ощупь была жесткой, похожей на малярную кисть с длинным ворсом. Ладонь оказалась в чем-то жирном и вонючем, сразу захотелось где-нибудь помыть руку.

Покрутившись вокруг меня, мишка подошел к Тензо и, встав на две лапы, осторожно принюхался. Шиноби забеспокоился, а эта бурая гора позитива вдруг смачно лизнула его в лицо, после чего, плюхнувшись на зад, радостно взревела.

Не-не-не, меня б стошнило от таких нежностей.

Пока живность радовалась Тензо, я украдкой вытер ручку-вонючку об песок, но сильно лучше не стало.

Мыло, мыло, нужно мыло. Срочно, блин!

А вообще, было немного жаль, что меня косолапый проигнорировал, я б ему балалайку сделал и ушанку сшил со звездой, а березку тут найти, думаю, не так-то и сложно. Но не судьба увидеть местным такую экзотику. Не судьба.

Порывшись в тряпичном бауле, в котором лежали пустые свитки под призыв, я кинул одним в сторону Тензо:

— Поздравляю.

— Спасибо, — заторможено кивнул Тензо, поймав снаряд. Жаль. Я думал он прозевает и получит свитком в лоб.

Пока анбушник заполнял свиток по образцу, я сбегал к воде, один фиг контракт с мишкой мне не светит. А когда я вернулся за свитком, ко мне подошла Анко и, приобняв за руку, поинтересовалась:

— Снова ничего?

— Не, — я легко покачал головой. — Видимо, придется мне обходиться как-то дельфинами и крабами. Медведи были последними, кого еще не вызывали.

Мишка снова потянул носом и, поднявшись, направился обратно ко мне.

— Косолапый, да ты издеваешься, — прошептал я и тяжко вздохнул.

В свитке медведей появилось еще одно имя, а Анко на моей спине, как на столе, уже набрасывала копию призыва.

На радостях животное снова обслюнявило Тензо и уже примерилось лизнуть Анко, но тут у него на пути встал я:

— Но-но, — остановил я медведя, шутливым жестом отгоняя его, — иди с Тензо целуйся. Иди-иди.

Надо сказать, что Мишутке такая наглость пришлась не по вкусу, он встал на задние лапы, нависая надо мной.

— Не тронь! — вступилась за меня Митараши.

Мишка недовольно пошлепал губами, но отступил.

— Митараши Анко — укротительница медведей, — нервно хихикнул я.

Косолапый так выразительно на меня глянул, что желание хохмить дальше внезапно пропало.

Забылся, с кем имею дело, но… Целовать Анко можно мне, только мне и никому, кроме меня!

Кстати, среди зверюшек были и весьма экзотичные, как например плюющаяся огнем двулапая змея, напоминающая комодского варана (но довольно шустрая для таких коротких лап), броненосец, покрытый блестящими, словно из металла, пластинами, нечто синее, похожее на кенгуру, но с шипованным хвостом и рогами. Покемоны какие-то, а не призывные звери. Кстати, именно странный кенгуру и достался Хидики. Они чем-то определенно похожи. Может, цветом?

Разобравшись со зверинцем, мы вернулись в дом отдыхать.

Меня удивило то, что Кумо смогла нахапать такой зоопарк, при том что в манге я видел всего десяток призывов. С другой стороны, этот мир здорово отличается от фантазий Кишимото и безвестных мне сценаристов и аниматоров и мне пора бы уже к этому привыкнуть. Практически каждый клан имеет в своей распоряжении призыв, а то и несколько.

Например, как я успел выяснить, Деревня Скрытая в Облаке всегда славилась своей зацикленностью на артефактах, свитках призыва, техниках и других вещах, которые могли бы переломить ход боя в их пользу. Этакие боевые костыли на все случаи жизни, без которых облачникам было крайне неуютно. А вот долгие научные исследования, особенно в области генетики, они не любили. Собственно, поэтому они и пытались где можно и нельзя украсть обладателей продвинутых геномов. Своих было мало. Впрочем, в разработке особо могущественных техник они тоже уступали тем же Иве и Конохе.

Сила Кумо заключалась в большом количестве чертовски быстрых и сильных в ближнем и ближне-среднем бою шиноби, владеющих серьезными для их уровня техниками ниндзютсу, обученных и вымуштрованных действовать сообща, а также в богатой коллекции артефактов и, главное, в нынешней слабости всех основных конкурентов. Хотя справедливости ради следует отметить еще единство элиты, как внутри Деревни, Скрытой в Облаках, так и внутри страны в целом.

Кумо создавалась как средство противостояния внезапно образовавшейся Конохе, и облачники с самого начала взяли курс на жесткую централизацию. Те же Хьюги не от хорошей жизни сбежали из страны Облаков, а потому что задрали всех своих амбициями и были вынуждены спасаться бегством. А победившие в Кумо несколько сильнейших кланов проводили последовательную политику и правили железной рукой. Если сравнивать с Конохой, то это как если бы Сенджу и Учихи слились в экстазе, заставили всех ходить строем и точно исполнять приказы, прижали дайме и его двор к ногтю и при этом не отдали власть никаким левым Сарутоби и Данзо и потому не вымерли.

А удачная внешняя конъюнктура позволила Кумо оказаться на месте сильнейший деревни шиноби, потому что основные соперники самоубились друг об друга, растеряв все силы во взаимной борьбе. Иногда быть в сторонке, на отшибе, как страна Молний, — это намного лучше, чем быть лакомым куском в центре континента, через который проходит большая часть торговых путей, как в случае со страной Огня.

Хотя, надо признать, что чисто географически Кири тоже та еще хата-с-краю, почище Кумо, но Туману так «везло» с руководством, что остается только удивляться тому, что они там еще живы. Странным образом история страны Воды напомнила мне историю Речи Посполитной с ее вконец потерявшими берега панами, постоянной грызней всех со всеми, слабой центральной властью, зажравшейся элитой и идиотизмами вроде “Польша сильна раздорами”.

Трофеи с двух мировых войн дали много призывов, которые не хотели сотрудничать с шиноби Облака. К моему удивлению, немало призывных животных для экспериментов было получено и от осужденных кланов и шиноби самой Страны Молний. Жесткая и предельно централизованная власть, сосредоточенная в руках ограниченного числа людей из нескольких кланов, имеет свои минусы. Многим надоедало постоянное служение без вольностей и наград, и они либо уходили, как Хьюги, либо пытались уйти, либо с разной степенью неуспешности устраивали переворот. И эти неудачники тоже послужили источником для местного зоопарка-концлагеря на острове.

Вот только в Облаке все изъятые свитки призыва не просто положили в архив, как сделали бы во многих других скрытых деревнях, а нашли им применение. Рискованное, на грани или даже за гранью фола, бесчеловечное, но очень прагматичное. Да, есть риск, что после подобных фокусов все призывные звери разорвут контракты с Кумо и станут его врагами, но зато в случае успеха разрыв между сильнейшей ныне скрытой деревней и ее конкурентами увеличился бы еще больше.

Очень похожая история была с командами Охотников, которые, маскируясь под обычных нукенинов, также тащили все ценное: детей с улучшенными геномами, артефакты, свитки призыва, техники. И тоже вопреки всем законам и договоренностям между великими деревнями и дайме. Но в Кумо, похоже, плевать хотели на все договоренности.

И на самом деле, это никого не удивляет. На данный момент у Кумо очень амбициозный лидер, который заметно уступает своему покойному отцу Райкаге как шиноби и хочет компенсировать это, превзойдя батю как правитель. Эю очень хочется войти в историю и всех нагнуть и для него хуже смерти будет, если Кумо окажется в хвосте списка сильнейших скрытых деревень.

В одном из залов имелся очаг, вокруг которого мы расселись после еды. Когда пошли ничего не значащие разговоры, а потом и страшилки с историями, которые азартно травили Узумаки и Умино, пытаясь выиграть небольшой приз за самую интересную байку, я шепнул Наруто, чтобы тот рассказал мне самые интересные из историй, которые услышит в мое отсутствие.

— А ты куда?

— Далеко не уйду, — улыбнулся я и поспешил за Анко, которая обнаружила на одежде пятнышко и, извинившись, тихо вышла.

Далеко Анко уйти и не удалось, я перехватил ее на лестнице из нашей комнатки.

— Хм, а тебе идет синий цвет, — задержав взгляд на ее груди, затянутой в темно-синий топ, я помешал девушке спуститься.

Анко заулыбалась, но попыталась пройти мимо:

— Мы не одни. Сюда может зайти Наруто.

— Минимум полчаса у нас точно есть, — прошептал я на ушко, притянув ее к себе. — Ему еще нужно послушать, что расскажут Акийоши и Йото, и рассказать две своих истории. Милая, я тебя люблю.

Краткий миг девушка ошалело хлопала глазами, а потом, густо покраснев, расплылась в улыбке. Я даже немного растерялся, когда она, словно пьяная, обмякла в руках.

Раньше видел, как девушки плывут от подобных слов и комплиментов, но чтобы так быстро — в первый раз вижу.

Улыбаясь как дурак (меня тоже повело от ее эмоций), занес Анко в комнату.

— Ну, что ты, разве я не говорил этого раньше? — усадив девушку на футон, я погладил ее по ножке, сейчас не закрытой этими громоздкими щитками.

— Нет, — сказала Анко со странной интонацией, будто спрашивала меня, да еще и ногу убрала, прикрыв колени полой плаща.

— Ка-как это «нет»? — растерявшись от такой резкой перемены настроения, я уселся на пол по-турецки около нее. — Да быть такого не может!

— Так — «нет», — спокойно отозвалась она. — «Ты мне нравишься», «Я хочу тебя», «ты обворожительна», — начала она перечислять.

Мысленно взвыв, я, также мысленно, дергал себя за волосы, чувствуя, что еще немного, и этот разговор может превратиться в обвинения.

— О!

Анко запнулась и глянула на меня с опасливым недоумением, будто у меня на смирительной рубашке ремешок расстегнулся.

— Я люблю тебя, Анко! Я тебя люблю! Прости, пожалуйста, что не говорил этого раньше! Я тебя люблю!

Судя по сияющему личику и кроткому «я тебя тоже», мне только что (лично мне) выдали гигантский кредит доверия, которому Ирукин и в подметки не годится!

Анко еще не успела прийти в себя и, дрожа, тяжело дышала, когда послышались шаги.

— Ирука! Ты тут? — услышал я голос Наруто.

Метнувшись к двери, помешал ее открыть:

— Да. Можешь подождать?

— Тебя Ютака-сан искал. Ты придешь еще к очагу? Тебя все ждут.

— Почему меня все ждут?

— Ну, я сказал, что ты придумываешь эти истории. Идем, я хочу выиграть!

Мысленно чертыхнувшись, я пообещал, что скоро буду. «Скоро» — это минут через двадцать, чтобы сбегать в ванную.

Пока я носился по комнате, Анко немного отошла и не стесняясь веселилась, даже не подумав одеться. Да еще и вещи прятала, пока я не видел.

— А это я оставлю себе, — услышал я, уже ступив на лестницу.

В руках у Анко были мои плавки, и она шкодливо показывала язык.

“Два сапога пара. Друг у друга трусы воруем”, — подумал я и, посмеиваясь, пошел вниз. Вернуться хотелось ужасно, но я уже пообещал Наруто.

В зале меня ждали все тем же составом, а дядя вместо вопросов мне передал миску с жаренными креветками и, как-то заговорчески ухмыляясь, сально подмигнул. В ответ на мой подозрительный взгляд Ютака заржал.

— Да ты не бойся, не травить позвали.

— Это радует, — сухо сказал я, почувствовав, как желудок заурчал, почуяв еду. — Зачем тогда?

Оказалось, что дядя решил мне подать гениальную идею: записать мои истории и отнести их в издательство.

— Это золотое дно! — с азартом воскликнул Ютака.

Чуть не поперхнувшись, я рассмеялся и, утирая слезы, рассказал, что уже давно пишу черновик.

— И ради этого вы меня вызвали?

— Нет. Ты пять раз пропустил свою очередь.

Сообщив это, меня оставили в покое до тех пор, пока не доем, а потом мне нужно было за прогулы рассказать пять любых историй подряд.

Последним перед моей очередью рассказчиком был старик Узумаки. Он решил рассказать про то, как обороняли Водоворот.

— Даже сейчас остров скрывает схроны, где спрятаны знания, артефакты, золото и прочие ценные вещи!

— И за все это время вы ни разу не пытались их достать? — со скепсисом поинтересовался я. Просто не верилось, что они с хлеба на воду перебиваются, когда у них, почти под боком, схроны с добром.

— Там, где эти вещи сейчас, они в большей безопасности, чем в руках бездомных! — с пафосом сказал старик.

Ага, конечно. Так бы и сказали — не могли до них добраться. Или никому не доверяли и боялись, что все добро «отожмут».

Задумчиво побарабанив пальцами по миске, я после паузы сказал:

— Если вы переберетесь сюда, вы ведь не будете себя считать бездомными?

Я прекрасно помнил, что Умино хотят вернуться и скорее всего потащат за собой Узумаки, так почему бы не предложить им дом прежде, чем они сами начнут клянчить? Помогу избежать им неудобных моментов…

Два клана ахнули, а старик хмыкнул и, переглянувшись с Ютакой, заявил:

— Предлагаешь нам остаться в этом Богами забытом месте? — и, состроив брезгливую мину, Акийоши обвел залу словно все побережье.

“Вот жучары! — я мысленно восхитился родственниками. — Они это специально подстроили! Мне их теперь еще и уговаривать?! Ну ладно”.

— Предлагаю всем остаться на месте, — принял я игру, — где вскоре вырастет торговый город с морским и речным портами.

Как бы мне ни хотелось рушить образ Великого комбинатора, а все же пришлось пояснить:

— Это была не моя инициатива — превратить Каменистое в порт, из-за провалов в памяти я даже не догадывался о существовании этих мест. Каменистым побережьем заинтересовались толстосумы, двор дайме, местные аристократы и Советники Хирузена Сарутоби и попытались увести эти земли и будущие доходы с них из-под носа Данзо, чего тот терпеть не стал.

— Данзо! — неприязненно воскликнул Акийоши, — Эта одноглазая крыса виновна не меньше Третьего!

— Знаю, выбирать не приходится, — развел я руками. — Тем не менее, они охраняли эти земли в наше отсутствие, причем за минимальное вознаграждение, ну, по меркам такой организации, как Корень. Да еще, надо отметить, что в отличие от Хирузена и двух других советников, с Данзо можно договориться так, чтобы и нам что-то осталось. У Третьего и его бывших сокомандников аппетит намного лучше.

— Не о чем с ним договариваться, — рявкнул дед, но ему на плечо легла рука Ютаки.

— Акийоши-сан, выслушайте сначала.

Грозно насупившись, красноволосый нехотя кивнул.

— Боюсь, что это не нам решать. Хотим не хотим, а договариваться придется. Понятно, что речь пойдет уже о совсем других процентах с доходов, и это тоже проблема. Глава Корня не любит подобных сюрпризов. Если вы хотите жить на этой земле хозяевами и получать нормальные доходы, а не как в Горячих источниках, на птичьих правах, перебиваясь случайными заработками, то нам надо договариваться либо с Данзо, либо с Хирузеном, либо с Советниками, а лучше — как минимум с двумя сторонами этого триумвирата.

За словами приходилось следить, чтобы не так бросалось в глаза, что я все еще держу дистанцию с родней.

— Если мы решим, что умнее всех, то в лучшем случае здесь не будет никакой стройки, а в худшем нас всех могут просто уничтожить.

После этого высказывания родня скисла. Но, к моему удивлению, обсуждение проблем перешло в конструктивное русло. Кто сказал, что угрозы неэффективны?

Далее разговор плавно перешел на условия нашего дальнейшего сосуществования.

— Но мы пока не обсудили один важный вопрос, — сказал я, обводя взглядом Ютаку и старика-Узумаки. После чего продолжил, отслеживая реакцию дяди: — Вы не сказали, каким вы видите наше совместное будущее.

— О чем ты? — уточнил Ютаку. Он явно догадывался, что я имею в виду, но хотел уточнений.

— Я о будущем конкретно нашего клана Умино. В данный момент я единственный наследник и автоматически глава клана, признанный на территории Страны Огня. А также владелец всех знаний, земель и капиталов Умино, которые были в руках моего отца, Умино Кохаку.

Быстро переглянувшись с Акийоши, Ютака едва заметно кивнул ему и получил кивок в ответ. Недоумевая, я помолчал, выжидая, что скажут.

Но прежде они повыгоняли всех лишних слушателей за двери, так что остались только я, Ютака, Акийоши, Рьйота и Абе.

— И какие гарантии ты хочешь, Ирука? — помрачнев, спросил Ютака. — Клятву верности?

— Прежде всего я хочу, чтобы вы поняли, что стоит на кону.

В ближайшие два-три года, крайний срок — пять лет, в Конохе будет большой передел власти, в ходе которого кто-то возвысится, а кто-то, возможно, исчезнет. Третий и Советники потеряют власть, ну, или большую ее часть. Хотя я думаю, что Хирузен до этого срока вообще не доживет. Но не суть важно. Главное то, что через несколько лет командовать в Конохе и в Стране Огня станут другие люди. И я их хорошо знаю. Если на этот срок у меня будут определенные возможности и я буду главой клана, то мы можем получить очень многое. Если же туда влезет кто-нибудь менее знакомый с местными реалиями, то наш, да и ваш, Акийоши-сан, клан тоже проиграет все.

— Ты в этом уверен? — настороженно, но в то же время с явным интересом спросил Ютака.

— Абсолютно, — улыбнувшись, ответил я. — Судьба Каменистого побережья будет решаться в Конохе. Не забывайте об этом.

— А ты уверен, что ты будешь на правильной стороне через эти несколько лет и не проиграешь всего? — со скепсисом спросил Акийоши. — Ты уверен в правильности своей информации? Откуда она у тебя?

— Уверен, — без тени сомнений сказал я. После чего, окинув их взглядом, добавил: — Источники информации я пока раскрывать не буду. Их несколько, и я им доверяю, а это главное.

Оба ветерана таким уклончивым ответом были недовольны, но больше задавать вопросов не стали.

— Я понимаю, что никакая клятва и никакая бумага не скрепят наш союз так надежно, как общие интересы, поэтому хочу, чтобы с ними с самого начала все было предельно ясно и честно, — продолжил я наступать, воспользовавшись их молчанием.

— Согласен, — кивнул Ютака. — Но ты мог бы сказать нам и больше.

Этот прозрачный намек я проигнорировал.

— На деньги тоже не рассчитывайте — они на долговременном депозите и забрать их вместе с процентами я смогу только через несколько лет.

— А почему ты не вложил их в недвижимость или торговлю, не дал другим под процент? Почему именно депозит? — удивился Ютака.

— Потому что после смерти родителей и других Умино из Конохи Третий и Советники очень сильно нагрелись, продавая наш бизнес самим себе или подставным людям за гроши, — прошипел я, — и мне очень не хотелось, чтобы у них был соблазн избавиться от меня, чтобы завладеть моими деньгами, имуществом или бизнесом. А когда деньги на депозите, никто не знает, кому они отойдут по завещанию, так что не было смысла меня убивать.

Но сам я об этом узнал совсем недавно — всплыла такая мысль-воспоминание Ируки.

— И каковы будут твои условия? — подвел итог Ютака.

— Вы селитесь здесь и делаете что считаете нужным, а я не вмешиваюсь и, если надо, оформляю любые ваши решения относительно местных земель, что называется, задним числом. Фактическим главой клана здесь, на побережье, будете вы, Ютака-сан, хотя официально — только старейшиной и моим заместителем.

Половину от того, что нам будет платить компания Гато как владельцам этих земель, мы будем отдавать Данзо — за «крышу». То есть за покровительство, защиту и поддержку, — поправился я, видя недоуменные взгляды собеседников. — Остальное ваше. То, что вы заработаете или награбите сами, естественно, тоже ваше.

Если вам нужны сведения из библиотеки Умино, то я дам все необходимое. По приезду в Коноху я вношу всех наших шиноби в список клана Умино без деления на Узумаки и Умино. Потом, при желании, все поправим.

Разумеется, были торги и длительные обсуждения деталей, меня несколько раз неявно и завуалировано пытались проверить на то, насколько я хорошо информирован о грядущих событиях и почему так уверен. Пришлось бросить им кость — сказать, что следующей Хокаге будет Цунаде. Они очень удивились, ведь главными фаворитами были Данзо, Джирайя и Какаши — в порядке убывания шансов на забавную шапку.

Но много им из меня вытянуть все равно не удалось, зато хоть в главном они со мной согласились — я должен остаться на посту главы клана и представлять его интересы в Конохе. А еще они поверили в то, что я знаю, о чем говорю.

Обсудив все важные моменты, я собрался быстренько слинять, но родственнички напомнили, что молодежь нас ждет и что просто так мне уйти не дадут, да еще и появившийся Наруто встал на их сторону.

Мне пришлось рассказать ровно пять историй: «Всадник без головы», «Дагон», «Кладбище домашних животных», «Вий», «Исполнитель желаний» про джинна, который выполнял желания буквально.

Они не просили ужастиков, нет, просто я обиделся на то, что меня вытащили из постели и объятий моей Анко.

Надо сказать, что слушатели впечатлились, а мелкий так вообще залез мне на колени и дрожал, часто-часто стуча зубами, будто замерз, а ведь я ему до этого шепнул, что все истории — вымысел от начала до конца.

За рассказы я получил символичный приз в пять рье, но лучше бы я лишний час Митараши потискал.

Кстати, в ту же ночь я наконец-то удосужился спросить ее, говорила ли она с кем-то из Узумаки по поводу своей печати. Начинать разговор было немного стыдно. Вопрос здоровья любимой девушки должен быть если не первым, то одним из первых, а я об этом даже не подумал.

Анко на предложение сдаться специалистам отреагировала неожиданно: вздрогнула и наигранно беспечно защебетала, что не нужно их утруждать и вообще ей печать не мешает. И что не спрашивала никого, потому что это мои родственники, а не ее. К тому же, даже если они смогут ей помочь, не факт, что они захотят. У нее нет ничего равноценного для оплаты такой услуги.

На один мой аргумент она ответила двумя откровенно бредовыми, явно только затем, чтобы я отвязался. Мне это показалось странным.

На следующий день я поговорил с Акийоши по поводу печати Анко. Он обещал посмотреть и подумать. А пока Умино и Узумаки с жаром делили бухточки на длинной карте, которые находились по обе стороны от будущей стройки. Когда разговор зашел о барьерах, Наруто пошел на звуки знакомых слов, как собака на запах дичи. А ведь до этого ему было скучно и он сидел у пруда, дожидаясь меня. Каждое утвержденное место документировалось, я его подписывал и складывал в папку.

— А вы научите меня фуиндзютсу?

Народ отвлекся молчаливо переглядываясь, кто-то зашушукался. Никто не хотел ехать в Коноху, но и Наруто остаться не мог.

— Неужели у вас не осталось учебников? — сказал я, а родичи зашушукались с удвоенной силой, но однозначного ответа так и не дали.

И с Анкой была такая же фигня. При родне она упираться не осмелилась, но дрожала, как заяц. Я накрыл ее ладонь своей:

— Анко, успокойся, все будет хорошо.

Мельком глянув на печать, старик попросил оголить всю спину. Пояснив, что для сканирующего конструкта требуется большой участок кожи.

Узумаки уже вышел, чтобы мы подготовились, а Анко так и не пошевелилась. Пришлось буквально самому ее раздевать. Казалось, что она сейчас не сильнее котенка, такими слабыми и неуверенными были ее руки, да и пошатывало ее, как на сильном ветру.

— Может, лучше сядешь?

Она слабо кивнула и опустилась на колени, потянув меня за руки, чтобы я сел тоже. Лицо девушки было даже не белым, а бледно-салатовым.

— Не надо, — прошептала она умоляюще, заглядывая в глаза.

— Не бойся. Акийоши не сделает тебе ничего плохого. Если это похоже на какое-то неприятное воспоминание — забудь. А лучше расскажи, чтобы я мог отомстить тому, кто тебя посмел обидеть.

Вместо ответа девушка покачала головой, прижала плащ, прикрывая наготу, и спрятала лицо у меня на груди.

— Все будет хорошо, я обещаю. — обнял ее за плечи. — Акийоши-сан, можете войти.

Позволив Узумаки нарисовать печать, Анко обмякла в моих руках, словно сдалась.

Мне так паршиво никогда еще не было, казалось, что я совершил какую-то непоправимую глупость, но не понял, какую. Ведь я всего лишь беспокоился о здоровье Анко. Что тут может быть плохого?

Узумаки порядком подрастеряли свои знания с момента гибели клана, а здесь была не просто печать, а редкостная пакость. Сама Проклятая печать Неба была шедевром на стыке медицины, генетики, фуиндзютсу и ниндзютсу. Причем роль фуиндзютсу там была не основной, чем и создала основные проблемы для красноволосых. В процессе старик позвал Абе и Эми.

К тому же большая часть фуин была скрыта под кожей в виде трехмерной печати, сделанной мутагеном, а символы на коже были лишь завершением печати и вершиной айсберга, что очень понравилось Узумаки. В общем, провели осмотр, зафиксировали данные, что-то там просканировали и обещали подумать и посмотреть. Кстати, решение Минато они одобрили. Как временную меру. Но выразили сомнение, что подобное поможет Анко сейчас. Печать слишком глубоко вросла в ее тело и систему чакры, к тому же фуин Метод Запечатывания Зла, которую применил Намикадзе, была рассчитана на противодействие фуин, а не мутагену, и после стольких лет выполненная Четвертым техника держалась на честном слове и на силе воли Митараши.

Сама по себе техника применялась как временная мера для борьбы с вредоносными трудно убираемыми фуиндзютсу, техниками типа “проклятие" и мелкими демонами. Довольно полезная и универсальная штука, но, увы, все свои задачи выполняющая одинаково плохо.

Она прекрасно подходит для быстрого нанесения в полевых условиях, не требует высокой квалификации, не сильно снижает боеспособность. Узумаки когда-то разработали данное фуиндзютсу для того, чтобы дать бойцу возможность дотянуть до базы для поиска решения проблемы. Но надеяться только на Метод Запечатывания Зла и оставлять все как есть нельзя. Для этого данное фуиндзютсу не предназначено. Оно только тормозит распространение гадости, а не ликвидирует ее. Проблема никуда не исчезает и в любой момент может напомнить о себе.

Лечение родня предлагала в стиле «ну, наверное, может быть, и сработает». Говорили о том, что сказать что-то сейчас тяжело, потому что нужно было больше тестов. И упор в них делать на геном и на внутреннюю, подкожную часть фуин. Творение Орочимару их восхитило и вдохновило.

А по мне, так уж лучше бы они плевались и говорили, что работа топорная, как слепой дебил рисовал в припадке эпилепсии…

Меня порядком напрягало то, что их не волновало состояние Анко. Для них проблема моей девушки — всего лишь интересная задача.

После осмотра Анко как подменили! Она ходила за мной молчаливой тенью, улыбаясь нежно и печально, словно призрак матери. Это было чертовски жутко и непонятно.

Следующим днем меня снова позвали в оккупированную Умино и Узумаки залу с очагом, чтобы я подписал очередное разрешение. Я уже запутался, что им там подписывал. Абе и Кацухиро махнулись участками и собирались обвалить часть скалы в море, но для этого им был нужен Оэ, а он пока еще не просыпался.

— Я подпишу, но вы все же учитывайте, где обживаться, — я ткнул в карту. — Вы тут точно не помешаете? Не хочется потом решать проблему с тем, что вы отстроились на месте какого-нибудь склада.

— Не беспокойся, тут много мелких бухточек, которые точно не понравятся твоим строителям.

Подписав бумаги, я заметил, что имя Хоноки не встречается ни на одной из бумаг, и в шутку спросил: “Вы на нее обиделись из-за крабов и выселили?” На что получил сногсшибательный по своей простоте ответ:

— А она с тобой в Коноху пойдет.

— В смысле?

Старик беспечно отмахнулся:

— Будет учить Наруто. Поженим тебя с ней по-быстрому. Ей нельзя оставаться в Каменистом, за ней могут прийти из Кумо.

— Поженим? — не веря своим ушам, переспросил я, пребывая в полном обалдении. Они тут что, с ума все посходили?

Справившись с удивлением, после длительного молчания я прозрачно намекнул:

— Мне кажется, вы как минимум забыли спросить мое мнение.

Я уже и раньше подмечал наглость родственничков, но это уже ни в какие ворота не лезло.

Жестом остановив мои возмущения, Акийоши подробно рассказал об опасностях, которые ожидают Хоноку, если она поселится в Каменистом.

Со слов старика выходило, что красноволосой стерве оставаться здесь нельзя. У кумовцев есть образцы ее чакры, и значит, Хоноку будут целенаправленно искать. Следовательно, ей надо быть далеко-далеко отсюда, желательно — где-нибудь в Конохе. По крайней мере, сенсоры Облака не будут разгуливать там, как у себя дома, а здесь — могут. Потому что восток Страны Огня оголен и слаб, а Страна Молний сильна как никогда. И если Хоноку обнаружат, то ждет ее участь намного хуже смерти.

— А в чем проблема, глава? — оскалился Рьйота, непонятно зачем присутствовавший здесь.

В эмоциях Ютаки, Акийоши и Абе промелькнуло неодобрение.

— Женись на Хоноке, — веселясь, заявил сын Ютаки, — а свою бракованную девку так пользуй.

Рьйота меня явно недолюбливал. Впрочем, до этого высказывания я не отвечал ему взаимностью.

Подавив желание придушить его на месте, я зло прищурился, чувствуя, как дергает мышцы лица в почти зверином оскале.

Коротко фыркнув, сбросил эту гримасу и брезгливо поморщился, словно то, что меня взбесило, не достойно внимания:

— Прежде чем давать советы главе своего клана, стань кем-то, кто может и имеет право это делать, Рьйота-кун.

Намек он понял и вспыхнул, как сухая спичка.

— Да ты…

— Остыньте оба, — поспешно вмешался Ютака, больше стараясь придержать сына, который уже готов был броситься решать вопросы прикладным методом — то есть приложить меня чем-нибудь.

Впрочем, я тоже был не против вбить ему в глотку его особо ценное мнение вместе с зубами.

Кое-как успокоив и выпроводив взбешенного сына, дядя сказал, бросив на меня извиняющийся взгляд:

— Ирука, прости Рьйоту, но жениться на Хоноке тебе все-таки придется.

— Зачем? — коротко и зло спросил я, дав понять, что не хочу следовать их пожеланиям и «советам».

Дальше последовали долгие и пространные объяснения о том, что, взяв в жены Хоноку, я получу право говорить от двух кланов и смогу прописать, легитимизировать союз двух региональных кланов шиноби Страны Огня, усилив наши общие позиции и свое положение в Конохе, и что так легче будет потом вернуть клану Узумаки его гордое и славное имя.

Еще старшему поколению было искренне непонятно, чего я, собственно говоря, так взбесился и что меня не устраивает. Хонока красива, умна, она чистокровная Узумаки с сильной чакрой, родит здоровых детей, жениться можно хоть сейчас, а не ждать десять-двенадцать лет, пока не повзрослеет. Да и никто ведь не требует, чтобы я свою Анко бросил. Пусть будет второй женой, если мне так хочется. Дескать, ты же глава почти вымершего клана и в своем праве, никто даже ничего не скажет, хоть пять жен заводи.

Я потихоньку остывал, но раздражение от дремучести родственничков никуда не делось. Да, я понимал, что в этом средневековье все мои убеждения выглядят блажью, но я не могу поступить так, как им хочется.

Точно робот, я монотонно, без эмоций произнес:

— Дядя, Акийоши-сан, будьте реалистами, — я мрачно оглядел родню, — нет у нас никакого положения. И Третьему, и Данзо я выгоден, как глава клана, потому я им и являюсь, несмотря на фактическое его отсутствие. Плевать им и на ваши права, и на тот десяток бойцов, которых вы сообща можете выставить. В случае брака они будут считать Хоноку новой Умино, и никем больше.

— Восхождение на гору начинается с первого шага, — вздохнув, сказал на это Акийоши, после чего добавил: — И брак с Хонокой будет не худшим. Но это еще не все.

— Что еще? — довольно невежливо спросил я все тем же сухим тоном.

— Если она станет женой, этот брак сохранит наши улучшенные геномы, не допуская его дальнейшего размывания. К тому же так вы сможете официально заботиться о Наруто. И еще этим браком ты докажешь, что ты настоящий глава клана, который ставит его интересы выше своих желаний.

Разомкнув стиснутые от злости зубы, я жестко ответил:

— Во-первых, про геномы еще ничего точно не известно, это только ваши предположения.

Во-вторых, заботиться о Наруто официально не получится как минимум до тех пор, пока жив Третий, а он, если что, помирать пока не собирается. Больше того, как только я стану Наруто родственником и соклановцем, то или наше общение с ним ограничат, или меня и Хоноку ждет трагический несчастный случай со смертельным исходом.

В-третьих, поймите вы наконец, что я знаю о внутренней кухне Деревни Скрытой в Листве больше, чем вы все вместе взятые.

Старички оскорбились, но промолчали, позволив мне продолжить.

— Я вам уже говорил, что в ближайшие годы решится все: кто будет у власти и кого от нее отодвинут, кто будет жить, а кто умрет. И чтобы мы выжили, мне нужно забраться на самые верхние этажи властной пирамиды. В этом чудовищно опасном и трудном восхождении очень легко сломать себе шею, и никто из вас мне с ним помочь не сможет. А Хонока в роли жены будет только балластом, которая поставит под удар всех нас, но в первую очередь — меня и Наруто. Я не могу, просто не имею права так рисковать. Анко сможет мне помочь там, в Конохе, потому что она там своя. А Хонока будет чужой для деревни и только навредит моим планам. У меня очень ограниченные возможности в Конохе, и я не имею права ими рисковать, потому что Большой Передел уже совсем скоро. Времени у меня в обрез.

Из-за Хоноки я могу в один миг потерять большую часть своих преимуществ, все мои планы и договоренности полетят к биджу под хвост, и в итоге я всю оставшуюся жизнь буду с благоговением выполнять приказы придурков вроде незабвенного Какаши. Вашими благими намерениями выстлана дорога в ад. Потому что вы ничего не знаете о современной Конохе. О той банке с пауками, в которую она превратилась за время правления Третьего.

Слегка успокоившись и вдохнув воздуха, я посмотрел на ошарашенные лица родственников и решил закругляться:

— В-четвертых, если вам всего этого мало, то я вам напоминаю, что это я вам нужен, мои дорогие соклановцы, — язвительно сказал я, — а не наоборот, так что не вижу смысла кому-то что-то доказывать. Тем более что вы пока ничем мне не доказали, что для клана будет лучше, если я возьму эту язву в жены. Она сама-то в курсе? И согласна?

— Куда она денется, — отмахнулся старик, загруженный моим ответом.

За его спиной появился зачем-то вернувшийся Рьйота.

Я только головой покачал.

— Она-то? — хмыкнул я. — Например, пошлет вас всех к биджу под хвост и пойдет в Коноху так. Как-то ведь она раньше жила одна. Без вас.

— Все равно подумай, — положил мне на плечо руку Ютака.

Хотелось сказать: «Вы не имеете никакого права распоряжаться жизнями тех, кто вас не признает семьей» — но, подумав, я сказал другое:

— Нет у этого брака практической пользы. И не будет. Какой союз кланов, если Узумаки из несуществующей теперь деревни и страны? Если даже их клана теперь официально не существует?

— Возможно, ты прав, — задумчиво сказал Ютака.

— Не «возможно», а прав. Будьте реалистами, — убрал я плечо из-под руки.

— Но раз вы с Хонокой не хотите подчиняться правилам клана, зачем вы ему нужны? — опять без спроса влез Рьйота.

Я посмотрел на него, как на идиота, после чего перевел взгляд на его отца и вопросительно поднял бровь, всем своим видом изображая вопрос.

Не поняли или не захотели понять, пришлось озвучить:

— Дядя, что этот малолетний кретин, забывший о правилах поведениях, тут делает?

Ютака на миг нахмурился и бросив на сына полный злости взгляд, поклонился.

— Ирука-сан, пожалуйста, простите моего сына, — сказал дядя. — Думаю, что я переоценил его. Ему еще не время присутствовать на таких обсуждениях.

— Согласен с вами, — равнодушным тоном подтвердил я, хотя хотелось саркастично хмыкнуть: “Уже «сан», так, глядишь, и до «сама» повысите”.

Рьйота, фонтанируя гневом и недоумением, фыркнул, развернулся и стремительно покинул помещение. Кстати, он, похоже, чувствовал себя преданным. Видимо, реакция Ютаки, Акийоши и Абе его неприятно удивила. Он ожидал от них другого и ошибся.

Рьйота — идиот. По правилам надо было извиниться, вежливо попрощаться и тихо уйти, сохранив хоть каплю достоинства после всех своих ошибок. А он повел себя как глупый обиженный ребенок. Ну, мне же проще. Наверняка Ютака видел своих сыновей наследниками поста главы клана. Возможно, того же Рьйоту. Ну, а после таких выходок тот же Акийоши явно будет против. Оно ему надо — с дураком связываться?

— Но все-таки, если она согласится... — снова ожил патриарх Узумаки после того, как сын Ютаки покинул помещение.

— Нет, — сложив руки на груди, твердо сказал я. — Как я уже сказал, жениться на ней я не хочу и не буду. Не только из-за личных пристрастий, как вам могло показаться, но и потому, что это может навредить мне и нашим кланам. Однако в Коноху ее сопровожу и постараюсь получше устроить.

— Больше проблем будет, — заметил все это время молчавший Абе. — Жену проще легализовать, чем дальнюю родственницу.

— А мне все равно, я не хочу рисковать. Нет. Слишком высоки ставки.

— Ты же ее даже не знаешь, может, она…

— Давайте закроем тему, — с улыбкой на лице, но с нажимом в голосе сказал я.

— А…

— Мы закрыли тему, — с нажимом проговорил я, вперившись взглядом в глаза Акийоши, который хотел мне что-то сказать. — До завтра. Спокойной вам всем ночи.

Желания продолжать разговор у меня не было, что нужно, они мне сами днем скажут. Окончание разговора с моей стороны было на грани хамства, но они сами напросились. Я глава клана, и в таком статусе меня признают и Коноха, и двор Дайме. Я распоряжаюсь этими землями. Мне решать все проблемы с Данзо, Хирузеном, Гато Компании и с тем же Карпом, а эти козлы, непонятно откуда повылезавшие родственнички, решили, что могут мне указывать, как и что делать? Что они лучше знают, как мне там в Конохе себя вести и с кем вести дела? Да с какого хрена?! Вздохнув, я усилием воли подавив явно не только свое, но и чужое раздражение и вышел из комнаты.

Барьер от прослушки без препятствий выпустил меня в прохладную ночь. Все же в зале было жарковато из-за огня и закрытых дверей-панелей.

А за ними, сидя спиной к залу с очагом, болтая ногами в пруду, меня ждала Хонока. Видимо, ей пришлось выслушать что-то подобное раньше меня, и настроение у нее было соответствующее — она тоже была не рада, но, похоже, смирилась.

Пройдя мимо, я холодно бросил:

— В Коноху ты идешь с нами. В жены брать не собираюсь. Обсуждать сегодня ничего не хочу. Спокойной ночи.

Хонока даже не нашлась, что ответить, просто проводила ошарашенным взглядом до самой лестницы, пока я обходил пруд.

То, как лихо родственники начали строить мою жизнь, меня раздражало, нет, скорее даже бесило. Причем так сильно, что я решил посидеть на ступеньках и успокоиться, прежде чем зайти в комнату.

Отодвинув панель, Анко осторожно обвила мою шею руками и прижалась к спине, щекоча теплым прерывистым дыханием.

От простого прикосновения раздражение испарилось, как дым в ветреную погоду.

— Ты позволишь мне остаться с тобой? — шепотом спросила она дрожащим голосом.

В недоумении я переспросил:

— Что?

За шиворот упала капля, затем другая, а потом послышались тихие всхлипы.

— Я все слышала, — дрогнувшим голосом сказала девушка. — Про Хоноку и свадьбу. Ты позволишь мне остаться с тобой? Стать твоей любовницей.

— Глупышка, — повернувшись боком, так что девушка потеряла опору, я поймал Анко в руки и прижал к себе. — Я отказался жениться на Хоноке.

Замерев, она переспросила, будто не веря:

— Правда?

— Правда. Не нужна она мне.

Сказав «я так рада», Анко прижалась ко мне еще сильнее, чтобы заглушить рыдания от переизбытка чувств, сама она уже не справлялась.

Утешающее поглаживая шелковые локоны, я прокрутил ее слова в голове еще раз и понял, что она слышала далеко не все.

Но как она подслушала?

Сквозь редкие всхлипы Анко вдруг попросила прощения, что разместила в зале микрофон.

Покивав мысли «ясно», я вздохнул и сказал:

— Анко, не делай так больше, хорошо? Если хочешь что-то знать, спроси меня. Но подобных глупостей не делай. Хорошо хоть, что за подобным тебя моя родня не поймала. Хотя в этом есть и положительная сторона — не надо все пересказывать, — задумчиво пошутил я.

Услышав это, Анко робко улыбнулась и шмыгнула носом.

— Но почему ты его выключила так рано?

— Он отключился сам из-за барьера. Сенсей говорил, что барьеры генерируют энергию, — всхлип. — Нарушает работу, — проглотила Анко часть слов.

Всхлипы превратились в икоту.

— Мелкими глотками, — подбадривая девушку, передал ей флягу с водой. Задержка дыхания отчего-то не помогла и не остановила икоту. А пугать ее сейчас было бы просто свинством. Да и просто опасно пугать шиноби, сам же Наруто об этом говорил.

Пока Анко «сражалась» с организмом, пытаясь успокоиться, я думал.

Будь на моем месте Ирука или любой другой человек, для которого слово «клан» значит больше, чем для меня, он бы согласился взять Хоноку в жены. Но я не они.

Скорее всего, “жучок” Анко перестал работать где-то в районе фразы: «Поженим?»

Родственники тогда молча покивали, а я сидел, как истукан, не веря своим ушам.

— Но почему? — спросила шепотом Анко. — Она клановая, она такая красивая.

— Ты серьезно? Зачем мне эта стерва, когда у меня есть ты? Ну и что, что клановая? Ты красивее. И люблю я тебя, а не Хоноку. Тебе не идет быть грустной.

Анко робко улыбнулась, но ее настроение сильно не изменилось. Тогда я применил «тяжелую артиллерию» в виде щекотки и поцелуев.

Жаль, что продолжить было тупо негде, зато икота наконец прошла.

Прежде чем мы зашли в комнату, я попросил Анко больше никогда не вспоминать про «любовницу» и уж тем более родственникам не рассказывать, что она согласна подвинуться.

— Мне кажется, они, наоборот, должны это оценить, — тихо поговорила Анко.

— Нет. Не оценят, а просто сядут на шею, и у меня будет на одну причину меньше, чтобы отказать им.

— Это какую причину?

— Что ты у меня жутко ревнивая и что, женившись на Хоноке, я вскоре стану вдовцом.

— Тебя послушать, так я чудовище!

— Мое любимое чудовище. А эти — пусть боятся.

Утром Анко выскользнула из объятий, а заметив, что разбудила, вернулась, чтобы чмокнуть в лоб. Но потом все же упорхнула со свертком одежды в руках.

— Уже помирились? Ты меня слышишь? Ирука? — тихо спросил мелкий, тыча пальцем в мою щеку с застывшей улыбкой.

От недоумения я раскрыл глаза и уставился на Наруто.

— Да мы не ссорились, это родственники наши ее расстроили, — и рассказал я, как все было.

— Понятно, а кто такая любовница? Вторая жена?

— Нет. Любовница — это женщина, которая встречается с женатым мужчиной, с которым не состоит в браке. То есть это плохо для нее. С точки зрения окружающих, ее поведение считается недостойным

— А как любовница связана с призраками? Я просто историю слышал от старших ребят. Там что-то про злой дух жены, мужа и любовницу. Она подстраивает несчастные случае любовницам. Некоторые ее видят.

— Это в Конохе?

— Угу. Подумал, что этот призрак может Анко-чан навредить.

— Не навредит, я не позволю. А если появится любой другой призрак, то я знаю, как их убить, — прошептал громким шепотом. — Надо найти могилу, раскопать, засыпать кости солью и сжечь!

— А если нет костей? — прошептал Наруто, приставив руку ребром ко рту.

— Тут сложнее. Расскажу-ка я тебе страшную сказку о братьях из клана Винчестер и призраке в белом кимоно!

Надо сказать, что в этой истории, как и почти во всех остальных, я особо не заморачивался. Пересказывал общий сюжет как бог на душу положит. Перевирал все, постоянно импровизировал, чтобы было понятно. Думаю, что половина авторов попыталась бы убить меня на месте за такое изложение. Не всегда я оставлял истории в их каноничном мире, частенько перемещал. Так, импала превратилась в телегу, а охотники на нечисть — в оммедзии, которые не признают печати и жезлы с зигзагообразными бумажками. Вот такие они оммедзи-Винчестеры с железной катаной и самодельным арбалетом наперевес.

Утро выдалось жарким, но в крошечном садике с прудом было прохладно и тихо. Сейчас вместо карпов в воде резвились какие-то блеклые серебристые рыбки, похожие на кильку, бесшумно скользя под водой.

Завтрак я почти пропустил, потому что писал, пока остальные ели. А когда пришел, обнаружил, что родственники сидят за полупустыми тарелками и лениво в них что-то вылавливают, будто время тянут.

Я только половину удона с рыбой осилил, когда Наруто уломал Анко покидать сенбоны. Ютака переглянулся с Абе и сразу после этого меня огорошили новостью: а мы идем в поход за наследством на остров клана Узумаки.

— Точнее, на то, что от него осталось, — заметил старик Узумаки.

Я сам хотел тихо туда смотаться, когда только Каменистое на большой карте увидел. Один, без лишних глаз. Хотя так даже лучше. Ведь если быть честным, что бы я там нашел, кроме развалин? А эти ребята, похоже, знают, где копать.

После вчерашнего Рьйота вел себя подозрительно тихо и серьезно. Не знаю, что ему сказали, но задирать он меня больше не пытался, хотя смотрел все равно с превосходством, все своим видом пытаясь продемонстрировать, что он лучше меня.

Выглядело смешно.

Вопрос о женитьбе больше не поднимали, я этому только рад был. Хонока вообще делала вид, что ничего не изменилось. А Ютака избегал смотреть мне в глаза, объясняя план мероприятия.

Оказалось, что вылазка в старый Дом Узумаки может быть опасна не только из-за древних ловушек. На острове слишком часто отираются шиноби Облака, даже когда нет «мародеров», пытающихся найти что-нибудь на месте погибшего Узушио. Вездесущие муд… мужики эти облачники! Крадут дзютсу и людей с интересными геномами, организовывают и финансируют нукенинов, создают суперчудовищ, плюют на все договоренности, увеличивают численность шиноби и пополняют библиотеки новыми разрушительными техниками. А потом будут возмущаться: а почему против Кумо создали Акацук?! А нас-то за что?!

Так что просто прийти и тихо изъять может не получиться. Надо быть готовым к тому, чтобы прийти, убить, забрать свои клады, обновить ловушки, по возможности замаскировать все под нападение пиратов или мародеров и тихо уйти.

— Ирука, нам понадобятся твои люди, — осторожничая, сказал дядя.

— Не-а, — я помотал головой, — с ними тогда делиться надо будет. И придется про Узушио отчет писать.

— Твой друг тебя сдаст? — встрял Рьйота, мимолетно скривившись и кинув взгляд в сторону, будто сам какое-то свое правило нарушил.

— Дружба дружбой, а денежки врозь, — легко пожал я плечами. Немного подумав, добавил: — Я смог его убедить подредактировать доклады для Данзо, и он это сделает, потому что это и ему тоже выгодно, но в наши дела без нужды его лучше не посвящать. Сейчас он мне должен, и я не хочу, чтобы ситуация поменялась.

Родственники явно были разочарованы таким ответом, но, подумав, вынесли вердикт: острой необходимости нет, обойдемся и своими силами, без Тоши.

— Как ты объяснишь наше отсутствие? — покосился Рьйота на двери, в которые вышла Анко с мелким.

Он будто подозревал ее в шпионаже для Конохи. Видимо, потому, что других чужаков, по мнению старшего сына Ютаки, тут не было: Тензо куда-то свалил — искать Карпа, а Тоши был занят на стройке со своими ребятами. Или, что вероятнее всего, Рьйота хотел таким образом задеть меня. Зря старался.

Впрочем, если бы Деревянко сам не ушел, то я бы попросил его оставить нас наедине. Я не собирался давать ему лишний компромат на себя. Тем более такой убийственный, как то, что мы запланировали.

— Отбрешемся, не волнуйтесь. Ходили сверять карты с местностью. Если нас покоцают, придумаю еще чего-нибудь, — и не меняя тона, добавил, — дайте наконец пожрать спокойно, раз сами уже поели.

Родня почти синхронно вздохнула, а Акийоши высказал общую мысль:

— Ирука, твои манеры ужасны.

Пока я утолял голод, родня разбежалась, оставив меня наедине с тарелками. А ведь Акийоши грозился вплотную заняться воспитанием из меня настоящего главы клана. Ну и где он?

Впрочем искать старика я не пошел, а снова вернулся к черновикам, пока на это время есть.

В то время, когда Узумаки на коленке лепили не самые стандартные печати и попутно чему-то учили мелкого, Умино собирали снаряжение. Ютака отправился на разведку с Оэ и Абе. Нам нужно было заранее знать о кумовцах, которые могут помешать, все и даже больше.

Даже Анко нашла себе занятие, тренируясь с наручем, который сняли с киллера-кумовца, второй все еще находился в кузне. Мне не жалко поделиться, да к тому же она меня со вторым наручем будет учить обращаться. Все при деле, кроме меня.

Помыкавшись немного по дому, я взял черновик, верный маленький столик (подобрал его тут) и пошел к пруду снова писать «свою» нетленку. В комнате было душно, а тут тихо и никого, даже Тензо не было. Все дверные панели вовнутрь дома позакрывали, так что место получилось уединенным и тихим.

У пруда я заметил густые кусты под деревом, которых раньше не было, и насторожился.

“Неужели так разрослись?” — подумал я, осторожно ступая по прохладной траве.

А когда подошел ближе, расслабился: в кустах я обнаружил макушку Тензо, которая терялась среди красновато-коричневой листвы с ядовито-желтыми прожилками. Если бы не цвет, я бы сказал, что вырастил анбушник самшит, но у самшита не бывает такого окраса, а вот овальные листочки и форма ветки — один в один самшит. Решив оставить Тензо в покое, я отошел, но, судя по всему, прервал его медитацию, когда из любопытства оторвал листик.

— Что вам нужно? — холодно проговорил будущий Ямато.

— Если не возражаете, то поговорить, — вернувшись к столику, я сел и взялся за кисть. — Если нет, тогда позже спрошу.

— Записывать будете? — все-таки вылез из укрытия шиноби, сбитый с толку моими словами.

— Нет. Точнее буду, но не наш разговор, Тензо-сан.

Перечеркнув корявое сочетание иероглифов, я задумчиво покосился на воду, честно говоря, позабыв о Тензо, который сел рядом и ждал продолжения. Поняв, что ничего не идет в голову, и вспомнив о собеседнике, я сказал:

— Тензо-сан, проясните мне, пожалуйста, пару вещей.

— Каких? — настороженно спросил шиноби.

Отложив кисть, я сложил руки в замок, опершись на столик.

— Что на самом деле ваша группа делала на Каменистом побережье? Охрана и слежка за мной и Наруто явно не единственное ваше задание. Вероятно, даже не основное.

— Я не могу вам этого сказать.

Вздохнув, я укоризненно посмотрел на собеседника:

— Друг мой, кажется, уже позабыли, что мы с вами в одной лодке.

От такого обращения и от моей метафоры Тензо поморщился, но промолчал.

— И то, что от моего благополучия зависит ваши выживание и карьера. Мне кажется, что недавно мы друг друга прекрасно поняли. Контракт со мной вы подписали. От, честно говоря, еще пока незаслуженных подарков в виде доли от добычи и свитка призыва медведей вы тоже не отказались. Я надеюсь на ваше слово и благоразумие. Не заставляйте меня думать, что с вами не стоит вести дел.

Нет, он что, в самом деле думает, что может сначала что-то пообещать, получить аванс, а потом продинамить нас и вдарить по тапкам? Ну так я не постесняюсь напомнить этой заднице с ушами, смеющей тут корчить недовольную рожу, что он мне сильно должен и что его будущее в моих руках. Собственно, он мне и нужен-то будет только для ремонта в Пиале и для будущей тренировки Наруто. Хорошо бы его еще где-то использовать, но это уже как получится.

Подождав немного, я еще раз посмотрел на глубоко задумавшегося хмурого Тензо и прояснил:

— Если вы действительно хотите облегчить жизнь себе и мне, то вы просто обязаны мне все рассказать, — предпринял я последнюю попытку деликатно указать ему на сложившуюся ситуацию. Пришлось еще раз прямо и прозрачно намекнуть Буратино на то, что я жду от него информацию.

Тот намек все-таки понял. Поскрипев зубами, Тензо поведал, что слежка за мной и Наруто — это прикрытие, а первоочередной задачей была разведка. Похоже на то, что Третий стеснялся спросить Данзо напрямую, что у того за делишки в Каменистом. Или, это вероятнее, не особо верил информации от одноглазого друга детства.

— Значит, разведка экономического и военного потенциала и сил Данзо в регионе? Ясно, — задумчиво растягивая слова, проговорил я. — Но как это связано с защитой Эю-Тэки Кои? Почему вы не помогли, когда Наруто был в опасности? Да еще и вступились за чинушу, когда все факты были против него? Даже если это прикрытие, вы все равно были обязаны защищать Наруто.

Помявшись, Деревянко ответил:

— Утатане Кохару просила присмотреть за Эю-теки и по возможности прислушиваться к его словам. Сказала, что если я помогу ее союзнику, то она этого не забудет.

— Еще и Утатане, — расстроился я. О ней я успел подзабыть, но благодаря Тензо вспомнил. — А второй вопрос? Почему вы не помогли, когда я и Наруто были в опасности?

Тензо замялся. Подумав, начал говорить медленно, тщательно подбирая и обдумывая каждое слово:

— Я не мог проигнорировать просьбы Советницы о том, что мне надо с уважением относится к просьбам и пожеланиям Кои-самы. К нему на аудиенцию должен был отправиться внук Утатане-самы. Но Кои-сан вызвал нас неожиданно, когда Кохару Юма вместе с Мией еще не пришли с разведки, и поэтому на аудиенцию пришлось идти мне. Когда начался конфликт, я надеялся, что это недоразумение и что его можно разрешить миром. Думал, что если я скажу Кои-сану, что меня прислала Утатане-сама, то он прислушается. Этого не произошло. Я приношу вам свои извинения, Умино-сан.

— Значит, вы были не в курсе покушений?

— Да, я ничего не знал.

— Вы просто решили, что благодарность от Старейшины Кохару важнее, чем исполнение миссии, данной вам Хокаге, — безжалостно подвел я итог, воспользовавшись бритвой Оккама и отбросив все лишнее.

— Нет, я исполнял свою миссию, я просто попытался все решить миром с Кои-самой, — начал оправдываться Буратино, но затих под моим взглядом.

— То есть да, — резюмировал я его оправдания.

И я его отлично понимал. У Третьего АНБУ много, и старой обезьяне нет нужды водить хороводы вокруг каждого бойца, а вот у Старейшин наверняка своих людей сильно меньше, и цениться они будут куда больше, и тариф, соответственно, для работающих на них масочников будет совсем другой. Все вполне логично.

И судя по эмоциям, пока-еще-не-Ямато не врет.

Значит, сначала Тензо пожадничал и попался на заманчивое предложение Советников. Потом, когда события понеслись вскачь и на нас напали, он растерялся и понаделал ошибок. Но в худшем случае Буратино самоуверенный и временами трусоватый дурак, но хотя бы не подлец. Уже что-то.

Подозреваю, что будь там, как ожидалось, внук или его женушка, и я бы получил отравленный кунай в спину.

"Преле-ес-стно, — подумал я с мрачной миной, — старая карга решила пустить меня в расход. Ничего, я ей это еще припомню. Всю оставшуюся жизнь вспоминать будет”.

Ну вот никогда такого не было, чтобы меня отправили на верную смерть, и вот опять! Та гнилая миссия в Страну Волн всего-то несколько месяцев назад была. У этих подонков совсем совести нет! Не сдержавшись, я коротко и матерно выругался на великом и могучем.

— Что вы сказали? Я не понимаю.

— И не надо. Как говорят в народе, меньше знаешь, крепче спишь.

Но у меня остались еще вопросы. В частности, меня интересовало, на кой черт Деревянко поперся на остров. Два раза не вмешивался в разборки, а на третий решил озаботиться нашей безопасностью? С чего бы это?

Ну не дурак же он, на самом деле, чтобы переть втроем на укрепленный остров с неизвестными силами противника?

Все оказалось до смешного просто.

Конечно же, Тензо не дурак. Поэтому он посчитал, что раз там Узумаки, Умино и весь местный Корень в придачу, то они пройдут через этот несчастный островок и его барьеры, ловушки и охрану как горячий нож сквозь масло. А он, такой красивый, драматически заявится к финалу битвы — когда будут уничтожать чан с монстром до того, как он оттуда вылезет. Ведь проще уничтожить это жуткое создание до того, как оно оживет.

Кто же знал, что такая толпа хорошо подготовленных шиноби нападет исподтишка изнутри, а потом будет отсиживаться за установленным барьером и смотреть, как чудовище спокойно вылупится, освоит свои способности и сожрет всех подряд?

А Тензо просто не смог вовремя отступить из-за Мии, которая, уходя от атаки шиноби Облака, оказалась отрезана от своего жениха и от Тензо. Ну, а дальнейшее мы видели.

Когда я сказал, что вообще не ожидал увидеть его на острове, пришел черед удивляться Деревянко.

В первую очередь ему в голову пришла мысль, что ему ее оторвут, если он и в третий раз будет где-то там, вдалеке, когда Коноха рискует потерять джинчурики.

Мда… Как-то я этот момент упустил из вида.

На мой закономерный вопрос, на кой черт беременную вообще потащили на миссию Тензо ответил, что срок был маленький, да и войны, вообще-то, не ожидалось.

— Миссия длиной в месяц всего. Специалистов в экономике, равных Мии, в Деревне мало. А лояльных Старейшинам — и того меньше. Вариантов особо не было.

Я мастерски проигнорировал прозрачный намек насчет возможной войны и еще раз посочувствовал тому, как трагически погибли его замечательные напарники, потому что не послушали его мудрых приказов, и еще пожалел их, таких молодых и перспективных, безвременно от нас ушедших. И упрекнул Кохару, которая беременную невестку послала на задание.

От накала лицемерия с моей стороны Деревянко подавился воздухом.

— Не бросайте испепеляющих взглядов, Тензо-сан, а лучше повторяйте легенду. Вдруг забудете что-то важное, с кого я тогда долг получать буду?

После того, как узнал все, что меня интересовало, и мы согласовали и повторили наши версии, я поблагодарил поскрипывающего зубами от злости анбушника.

— Сегодня у меня к вам больше нет вопросов, Тензо-сан.

Поняв, что разговор закончен, Тензо ушел в свою комнату, тихо задвинув за собой панель с хвостом нарисованной рыбы. Пошел выращивать что-то противное и шипастое, не иначе. А вообще не удивлюсь, если он в Коноху потащит горшочек с венериной мухоловкой или росянкой, выращенной под настроение.

Тензо перебрался в особняк Карпа по моей настойчивой просьбе. Он занял маленькую комнату на первом этаже, которую ему соорудили корневики, огородив панелями часть своего зала. Будто его тут заперли, анбушник не выходил за пределы дома, если не искал Карпа, и часто торчал во внутреннем садике, чем, сам того не подозревая, выжил оттуда меня.

Почему я его сюда позвал? Потому что, несмотря на контракт, не верил в честность Ямато и подозревал, что без присмотра со стороны моего клана он мог наделать глупостей. Например, послать весточку Третьему или бабке Кохару, несмотря на прямой приказ этого не делать. А еще не хотелось, чтобы он свихнулся от чувства вины за тех двоих, которое явно терзало его в последние дни. Не ожидал я, что Тензо такой совестливый. Когда мы с Наруто чуть не погибли по вине Буратины, он подобными сантиментами не страдал, скотина лицемерная.

— Ирука! — напрямик через воду подбежал Наруто, — у меня получилось! Смотри!

“Пока еще рано отдавать мозг будущего капитана седьмой команды на растерзание Наруто”, — подумал я, рассматривая новую печать.

— Здорово, а что она делает?

Пусть обвыкнется, да мелкий немного освободится. А то родственнички прямо друг у друга его выдирают, чтобы чему-то научить.

— Наруто! — окликнул его Акийоши. — Мы еще не закончили!

— Хай, — крикнул мелкий, а затем уже мне сказал: — Я пойду.

— Иди, я пока попишу, — улыбнувшись, я отдал лист. И уже вдогонку напутствовал: — Только ты мне потом обязательно расскажи, что это за печать была!

Позже я по всем правилам представил Наруто Тензо. Толсто намекнув на то, что относиться к мелкому Узумаки надо, как к равному. Да, еще сказал, что мальчик остается за главного. Надо было видеть, как возмущенно надулся Деревянный шиноби, но, быстро состроив невозмутимую рожу, выдал:

— Я никогда не сидел с детьми. Это задание не для меня!

— Поверьте, — ободряюще улыбнулся я без тени насмешки, — вам пригодится подобный опыт.

Уходя, я услышал, тоскливый вопрос Тензо, адресованный Наруто:

— Во что играть будем?

— Я не маленький! — серьезно заявил Наруто. — Тренироваться будем!

Тихо посмеиваясь, я пошел искать Анко, чтобы так же тихо уволочь в укромный уголок, пока на это есть время.

Чувствую себя маньяком, но ничего поделать не могу.

Свою девушку я нашел в ванной на втором этаже. Она дремала, уронив руку за бортик, почти касаясь ею пола. Поначалу я не хотел тревожить ее, но, проверив воду, закатал рукава. Вода остыла, а подушечки пальцев второй руки у Анко сморщились и побледнели.

— Вот ведь сонная русалочка, — прошептал я, закутывая Анко в полотенце, а она только сонно улыбнулась и протянула ко мне руки, причмокивая губами, как это делают совсем маленькие дети.

— Ты мне снишься, — прошептала она с придыханием, когда я уложил ее в комнате, а затем закусила губу и продолжая улыбаться, свернулась на футоне в клубочек. Как-то даже совестно стало ее будить ради своих хотелок, так что я просто лег рядом с ней лицом к лицу.

Причина ее усталости проста: Анко хотела научиться технике чакроэкрана. А ей она тяжело давалась, отнимая все внимание и силы. Наверное, это потому, что рисовала Митараши ужасно, хотя с воображением у нее все было отлично.

— Милая, ты у меня… — наблюдая за спящей, прошептал я. А она, будто этого и ждала, потянулась, как кошка. Даже зевнуть у Анко получилось изящно и сексуально. Полотенце сползло, обнажая нежную кожу, а у меня, как обычно, перехватило дыхание.

— Что ты со мной делаешь, — прохрипел, почти прорычал я, притянув девушку к себе. — Ты меня с ума сводишь.

А она тихо взвизгнула и, шутливо вырываясь, захихикала:

— Хватит, мне щекотно. Ты меня в пупок целуешь. Надо выше, — указала на рот, покусывая губу.

— Куда хочу, туда и целую, — оторвался я для ответа, чтобы снова поцеловать Анко в живот.

Когда вернулись наши разведчики, стал сбор в дорогу делом пары минут. До вечера сидели на «чемоданах», а как начало темнеть, направили сделанные Тензо лодки в море.

На дело мы не взяли Анко, а Тензо и Наруто оставили присматривать друг за другом. Причина проста: то, чем мы собирались заняться, вообще-то называлось вторжением на территорию Страны Облака и нападение на шиноби Кумо, если таковые встретятся. Остров, на котором располагалась Узушио, теперь был частью Страны Молний. На самой границе, но все-таки… Так получилось, что после гибели Водоворота за его наследство была куча конфликтов и часть земель даже признали ничейными — буферными. На них собирались сделать нейтральные государства, но не сложилось — слишком сильно они пострадали во время войн.

В общем, я не мог дать такой компромат на себя в руки Деревянко, моя родня по-прежнему не доверяла не только ему, но и Анко и Хидики, а брать Наруто было просто опасно — его могли засечь сенсоры. Себя мы еще могли более менее прикрывать разными маскировочными и скрывающими техниками, а вот с ним бы ничего такое не помогло.

Оказалось, что во время битвы с Белым Псом я задействовал подобие техники, позволяющей быть менее заметным. Но тогда я даже не заметил, как что-то использовал. Ну, вроде дыхание стало тише да ток чакры немного изменился. Я думал, это часть боевого транса или чего-то похожего. А оказалось, что это активация особого режима скрытности. Разобрался я со всем уже потом, когда родня стала объяснять про маскировочные техники и после демонстрации я сообразил, что, оказывается, как минимум одной уже пользовался. Вспомнил, вместе с Ютакой разобрал ее на составляющие. Понял, как она работает. Вдумчиво и спокойно повторил то, что сам организм выполнил на автомате под действием адреналина и чужих рефлексов. Вроде как все работало. Попытался научить Наруто… Облом. Не сейчас, не с таким уровнем контроля.

Когда зачищали остров, на котором создавали Совершенный призыв, то у нас были особые обстоятельства: тот остров формально никому не принадлежал.

Также официально там были не шиноби Страны Молний, а какие-то левые частные исследователи, которых охраняли непонятные ниндзя с пустым протекторами — то есть вольные наемники, ни к одной деревне не принадлежащие. Да к тому же занимались там тем, что вообще-то могло создать угрозу всем странам мира шиноби.

Таким образом, мы убили кучу народу, но по бумажкам это даже не преступление.

Как утята за мамой, мы плыли по темной воде на рыбацких лодках мимо водоворотов и скал. Иногда казалось, что лодка, в которой я был с Оэ и Абе, вот-вот врежется в скалы или ухнет в крутящуюся бездну, так узка была эта «тропка». Сам бы я сюда никогда не добрался.

Акийоши говорил, что раньше печатями часть водоворотов закрывалась прямо с острова, чтобы могли проплыть крупные корабли. Но то было раньше, а сейчас все эти механизмы, упрощающие жизнь островитянам, не работали. Причем я склонялся к варианту, что подобные системы Узумаки сами, уходя, портили или выключали.

Остров Узумаки возник среди скал шапкой зелени и каких-то разрушенных построек. Поначалу остров показался мне крошечным, но это из-за огромных деревьев и монументальных развалин, словно сделанных для великанов, а не для обычных людей. Да и по краям, гораздо дальше, показывались теряющиеся в дали берега.

Берег острова Узумаки напоминал стопку каменных пластин с неровным краем, которую кто-то огромный сдвинул набок. На каждой такой пластине была изображена разнообразная морская живность. Кажется, я бы мог разглядывать эти плиты не меньше недели, прежде чем утолил свое любопытство. Однако приходилось быть осторожным и постоянно сканировать местность. Ютака делал тоже самое. Жаль, что у воды изображения почти стерлись прибоем, так что разобрать, что именно там было, не получалось.

— Мягкая порода, — проговорил Акийоши, мазнув рукой по щербатому иероглифу у себя под ногами. Иероглиф оказался с секретом, и из стены рядом выехал цилиндр испещренный мелкой вязью.

— А это что?

— Это узлы «оберега», он восстанавливал «морские ступени» долгие годы, пока не выдохся. Это место было одной из достопримечательностей острова для гостей. Раньше каждый камешек был покрыт яркими красками и инкрустирован вулканическим стеклом. Время и война не пощадили наше наследие.

— Скорее, природа отвоевывает свое обратно, — я пожал плечами.

Развалины монументальных сооружений из гранита и необычного на вид красного мрамора стали попадаться сразу, как закончились резные камни. Монструозные колонны с вырезанными завитками повалило, словно деревья в тайге от взрыва метеорита. Тут и там встречались следы жестокой битвы: воронки, как от снарядов, переломленные пополам колонны, которые с трудом обхватили бы два взрослых человека, посеченные осколками. Местами облицовка осыпалась под стены, а черепица обвалилась вовнутрь домов.

Но, кроме развалин, были и весьма интересные сооружения: доты, покрытые вулканическим стеклом, словно лаком! Под гладью мутно-красного стекла угадывались канавки, заполненные чем-то черным. Когда Акийоши снова потянуло почесать языком, я спросил про «эти странные сооружения».

Оказалось, что здесь была самая настоящая линия укреплений. Доты состояли из собственно из первого этажа, где в широкой бойнице, прикрытой односторонним фуин-барьером, располагался мощный станковый стреломет, и вторым этажом, представлявшим собой веранду со стеной, на которой ставились такие же скорострельные агрегаты. Соединялось все это подземными переходами. Подобная система позволяла отстреливать массу простых шиноби. Стены дота были покрыты усиленным чакрой и фуиндзютсу вулканическим стеклом, подняться по которому на «веранду» было крайне трудно даже опытному шиноби.

Остатки былого фортификационного великолепия.

Тишина. Только стрекочут цикады, шелестят листья и кряхтят гигантские грибы. Их когда ветром раскачивает, жутковатые звуки получаются, будто кто-то разговаривать пытается надсадным голосом. Они, кстати, из-за этого зовутся грибами-стариками.

— Раньше их вырубали, — тихо похлопал Акийоши по ножке гриба, — оставляя только самые мелкие. Они тут были вроде кустов.

— Пап, не сейчас, — попытался остановить отца Абе.

— Нет, сейчас. Ты знаешь, а они — нет. Слушайте грибы, запомните, какие звуки они издают, чтобы не перепутать их с людским шепотом. Дальше их будет еще больше.

Какое-то время мы тупо торчали на месте, пока Акийоши не решил, что с нас хватит.

И тут я кого-то засек на пределе чувствительности и дал знак всем остановиться.

Понизив голос, сказал:

— Я кого-то заметил. А вы?

Оказалось, что я здесь самый чувствительный сенсор. И за кряхтеньем грибов только я сумел различить голоса. Как по мне, так эти хрипы «старичков» вообще на человеческую речь не похожи. Люди на одном дыхании шептать долго не могут.

Рассредоточившись по теням, мы пошли на звук. Темные хламиды, напоминающие киношных ниндзя, но более бесформенные, свою задачу выполняли на отлично: если не двигаться, то в тени различить человека было не реально, если ты не знаешь, какие ориентиры искать. Хламиды скрадывали переход от шеи к плечам, а ветки, засунутые в складки ткани, делали нас похожими на облезлых треантов-карликов.

И все бы замечательно, но мы не против обычных людей вышли, а против таких же, как мы, шиноби.

Весь этот маскарад служил, на самом деле, одной цели: пусть считают нас кем угодно, главное, чтобы не поняли, кто мы есть. Спрятаться от сенсоров в этом тряпье у нас бы все равно не получилось: или запах выдаст, или еще что-то в этом духе.

Эх, жаль, что то немногое, что я знал о быте военных, не годилось для шиноби.

Осторожно подкравшись, мы заметили лагерь. Несколько палаток, костер в ямке под единственной стеной, оставшейся от какого-то здания. Там, на обломках, скучала пара кумовцев с картами. То ли играли, то ли пасьянс раскладывали за импровизированным столом, не понятно.

Подтянув хламиды, накинули хенге персонала острова. Игроки личины узнали и, побросав карты, бросились с вопросами, фоня удивлением, которое без труда читалось и на их лицах.

А мы им лапшу на уши! Начиная с меня, мы по ролям рассказали им печальную повесть о том, что монстр вырвался и всех понадкусывал, а кого не понадкусывал — те убежали. Во время рассказа расслабившихся и зазевавшихся скрутили: одного убили, второго отволокли в сторонку и допросили.

На замену им поставили наших бойцов под хенге, чтобы стояли на стреме. Еще нескольких отослали подальше — в засаду на деревья, ждать, когда появятся остальные.

Допрос дал неожиданный результат. Оказалось, что у кумовцев здесь в плену было двое Узумаки — старый калека и его внук.

Мы подождали возвращения основной партии «археологов». Восемь шиноби и двое заложников. Хотели было начертить большую технику фуин прямо на земле и скрыть ее гендзютсу, но не сложилось — мы услышали условный сигнал о приближении сил врага. Мародеры вернулись раньше. Все грязные, усталые, явно без чакры и с двумя ранеными. «Охранники» лениво поприветствали их, а когда те подошли достаточно близко, мы, до тех пор прикрытые техниками гендзютсу, просто накрыли шиноби со всех сторон техниками. Сначала ударили совместной техникой воды, постаравшись сделать так, чтобы тащившимся сзади заложникам досталось меньше всего, а потом, стараясь не приближаться, просто добивали всех оглушенных, кто хоть как-то пытался сопротивляться. Особенно хорошо показал себя Оэ Тсучиночи, который сразу сжег парочку особо шустрых плевками лавы.

Из девяти человек, не считая пленников, мы убили семерых. Перестарались немного, слишком нервно отреагировали на их попытку защищаться.

Но мы взяли в плен главного. Мужика лет за тридцать на вид со странной окраской — его нос был покрыт темно-зеленой полосой.

Пока остальные проверяли лагерь, я остался охранять пленника со своим клоном под хенге какого-то примелькавшегося в Конохе шиноби из чуунинов.

Пленный был мне визуально знаком, так что вытянуть нужное воспоминание было довольно просто. Но возникла проблема: рисованные и реальные люди сильно различаются.

— Тебя зовут Мотои? — решил я спросить напрямую, чтобы не гадать.

— Нет, — злобно зыркнул патлатый, — что вам от него нужно?

— Ты друг джинчурики? — не хотелось грохнуть какого-то важного для истории персонажа, но не я устанавливал правила. Этот парень при любом исходе не жилец. Но если он тот самый… То я должен об этом знать и учитывать возможные изменения в ходе событий.

— Нет, через меня у вас не получится его достать!

— Ясно. Он нам и не нужен. Мы хотим знать, что вы здесь искали, что нашли, когда сюда прибудут другие мародеры из Облака.

— Мы не мародеры, мы… — замялся шиноби, ища подходящее слово.

— Мародеры и расхитители гробниц, — безжалостно сказал я вместо него. — Но, знаешь, если будешь сотрудничать, возможно, мы за тебя попросим выкуп у твоего клана. Согласись, это неплохая сделка. Вы нам деньги, а мы оставим тебя в живых.

Кумовец зыркнул исподлобья, но промолчал. А вот эмоции не смолчали: он был готов согласиться, но решил поломаться, как барышня на первом свидании.

— Ладно, не хочешь как хочешь, — вздохнул я, сунув под нос кумовцу когти из медицинской чакры, а затем нарочито замахнулся.

— Стой! Я… мой клан… они заплатят, сколько скажите!

— И расскажешь, — надавил я. — Вы же не просто так здесь околачиваетесь, вы наверняка что-то ценное нашли… коллеги. Придется вам поделиться находками. Нам всяко нужнее.

Тот аж скривился от моего последнего слова, но выдавил из себя:

— Я… я расскажу.

Он стал рассказывать. Где-то врал, и в таких случаях я его бил и начинал на него давить, где-то он пытался умалчивать, и все повторялось. В общем, картина была такая.

Эти уроды все время пытались что-то найти на развалинах Узушио. Но спрятано все было добротно, а многие печати и ловушки еще действовали, собирая кровавую дань с каждой экспедиции мародеров. Недавно у Кумо появился сенсор с уникальными способностями, который имел шансы найти спрятанные клады Узумаки, и двое пленных красноволосых — внук и дед. Их взяли на случай, если понадобится их кровь и чакра, чтобы открыть заныканное. Вот ведь крысы. А Хоноке наврали, что она одна единственная, и обещали рассказывать о всех найденных родственниках. Она, правда, тоже их предать собиралась, но это же не повод так внаглую нарушать договоренности первыми!

Даже противно, что он так быстро сдал своих.

— А где сенсор? — спросил я его. — И почему он нас не заметил?

— Вон лежит… А почему не заметил... Его способность через Дотон действует, и больше вглубь, в землю. Тратит много сил и времени. Он устал использовать свою способность… И вы его убили.

— Какая жалость, — совершенно искренне сказал я. — Он бы нам очень пригодился.

— Да уж, — фыркнул осмелевший кумовец.

Видимо, посчитал, что смерть ему уже не грозит.

— Годами длится массовая драка, а что с нее — ни груза, ни монет. Вы объясните честному пирату, чем оправдают сей эксперимент⁽¹⁾, — совсем не в рифму процитировал я фрагмент из песни. Увы, другой язык. Или поешь на родном, вызывая подозрения, или на ходу что-то как-то пытаешься приспособить и переделать, как сейчас.

— Да уж, — весело фыркнув, включился в игру Ютака, до того момента что-то объяснявший шепотом. — Эт-та точно. «С трупа ни груза, ни монет». В следующей раз будем нежнее.

Покивав, снова обратился к пленному:

— Что вы искали и откуда у вас заложники?

Ниндзя, поморщившись, стал рассказывать нам небылицы про то, что внука и деда им продали работорговцы. После недолгого болевого внушения он стал честнее и начал обтекаемо рассказывать, что пленники были захвачены в ходе операции союзных к Кумо сил в Стране Мороза. После еще одного болевого внушения он наконец раскололся, что это сделали Охотники, подразделение шиноби, объявленных нукенинами, которое выкрадывало все ценное. В этом подразделении был как минимум десяток команд — либо нукенины, либо наемники.

Впрочем, ничего нового он не сказал. Я уже знал, что те Охотники в Стране Волн были далеко не единственными…

Не, Четвертый Райкаге совсем края потерял. За такой беспредел ведь и на войну нарваться можно!

Это только кажется, что если ты самый сильный, то можешь плевать на всех с колокольни и нарушать все законы и договоренности. Нет, можешь, конечно… Но только пока все слабые и пока они все не объединились против тебя.

Далее наш новый друг поведал нам о том, что он сам вообще-то крупный специалист в фуиндзютсу, что в ближайшее время гостей они не ждут — только дней через десять.

Собственно, это и все, что нам нужно было знать.

Оставив под присмотром Араши пленного, мы отошли в трофейную палатку — посовещаться.

— Ирука, а почему ты спрашивал про джинчурики? — подозрительно спросил Рьйота.

Остальные занимались делом — обыскивали на предмет ценностей. Ютака только тяжело вздохнул и бросил на меня просительный взгляд — дескать, не обращай на дурака внимания.

Я пожал плечами:

— Да так, был слух, что с восьмихвостым джинчурики Кумо якобы крутится соклановец нашего пленного. Интересно было узнать, как в других Деревнях к ним относятся, не знают ли они чего ценного…

— Надеюсь, ты не всерьез собираешься оставить его в живых? — обеспокоенно спросил Акийоши. — Это неразумно! Мы не сможем все время выдавать себя за пиратов. Вся эта идея с выкупом крайне опасна! Нам не удастся сбыть этого типа настоящим пиратам — их слишком долго ждать. Да и вся эта затея может привести к большим проблемам.

Да уж, как говорили на моей безвременно погибшей родине в таких случаях, жадность фраера сгубила.

— Нет, конечно, — отмахнулся я. — Я солгал этому кумовцу.

Еще немного посовещавшись, мы решили, что кумовец рассказал нам все интересное и больше не нужен.

Кивнув, я вышел из палатки, подошел к связанному шиноби и вонзил ему кумовскую же катану под лопатку. Он умер очень удивленным.

Моя родня испытывала то же чувство. То есть, разумеется, удивление, а не боль от того, что их проткнули катаной.

— В чем дело? — удивился я, вытирая клинок об траву — Вы же сами решили, что его надо убить.

— Ирука, — ответил за всех Ютака. — Мы привыкли, что глава клана может играть словами, умалчивать, недоговаривать и вводить в заблуждение. Но глава клана обычно держит свое слово. Мы думали, что кто-то другой убьет его. Ты обещал ему жизнь и так легко нарушил свое слово…

— А мне казалось, вы легко обходите такие правила, если того требует ситуация.

— Да, но… это весьма непривычно. Особенно для главы клана. Сейчас это, конечно, не проблема, здесь все свои, а свидетелей не останется, но в будущем, прошу тебя, не делай подобного. Если уж ты обещал кому-то жизнь, не надо его потом демонстративно убивать у всех на глазах.

В голове пронеслось что-то такое: “Прокол-прокол!”

— Вы просто не учитываете, что главой я был сам для себя и свидетелей привык убирать тоже сам. Извините, просто привычка решать проблемы лично. В другой раз попрошу кого-то из вас или решу вопрос по-тихому, без свидетелей.

Ютака даже не нашелся, что ответить, а остальные призадумались.

Блин, все-таки без клана было проще.

Ни старик, ни внук, которых мы оставили под охраной, не ждали от нас ничего хорошего, потому и не были рады освобождению.

— Привет, Хига-кун, — нарушил тяжелое молчание Акийоши. — Давно не виделись.

— Акийоши, это ты? — с сомнением спросил однорукий старик, а когда мы все стянули с лиц маски, заулыбался во все тридцать два.

Радостно заржав, старички бросились обниматься. По ним было видно, что они уже и не чаяли увидеть друг друга живыми.

Узумаки Хигашиде был полукровкой, от того, хоть он и был ровесником Акийоши, выглядел значительно старше. Но волосы имел красные, хоть и поблекшие из-за седины. Его внук, Аоки, был чуть младше Наруто, но выглядел он подозрительно похожим на Умино: темная кожа, каштановые короткие волосы, карие глаза. Но, как оказалось, это была только видимость и к Умино он никак не относился. Большим объемом чакры парнишка тоже не мог похвастать. Что прадед, что дед, что отец Аоки взяли в жены обычных женщин и за три поколения так разбавили кровь, что от Узумаки у них осталась лишь фамилия. Но Узумаки был рады даже такому ребенку, ущербному с точки зрения почти любого другого клана.

Я подумал о том, что у меня и у Наруто все-таки хорошие родственники, которыми можно и нужно гордиться. Непонятно только, почему они так и не возникли в манге. Повымирали к тому времени? Продолжали прятаться в Стране Горячих Источников?

Хотя, если подумать, Наруто вроде стал известным только тогда, когда победил Пейна. И тогда Узумаки вполне могли решить, что лучше не напоминать ему о себе. Мало ли, обидится, что о нем забыли. Да и выглядело бы это не очень. Сначала наплевали на него, а теперь вылезли откуда-то, как просители и бедные родственники. А красноволосые — гордые ребята.

После того, как все представились и объяснили обретенным родственникам ситуацию, мы наконец-то занялись полезным делом — мародеркой.

В отличие от шиноби Облака, Узумаки точно знали, где и что лежит и как оно открывается. За пару дней мы выгребли и запечатали все ценное, еще почти два дня ушло на то, чтобы проверить, все ли мы забрали, и чтобы обновить ловушки и установить новые. Пусть это будет приятным сюрпризом для кумовцев, которые сюда прибудут проведать своих друзей через четыре-пять дней. Именно тогда их ждал наш пленный.

— Уже днем мы будем дома, — прошептал я в чистое звездное небо и прикрыл глаза.

Путь назад прошел без приключений, хотя под конец путешествия, вечером, погода испортилась и мы боялись, что нас накроет штормом. Но, к счастью, обошлось.

Дележку добра мы решили отложить на утро следующего дня, так же как и обсуждение того, что мы будем делать дальше. За пожитками Хигашиде и его внука Узумаки сами уже смотаются на небольшой островок недалеко от Узушио. Жаль было узнать, что и бабушка и мать с отцом Аоки давно уже мертвы. Еще один сирота.

Было большое желание рвануть до земли по воде, но пришлось ждать. А потом идти медленно как все, потому что «главе клана так низ-зя, учись вести себя, как положено»! Акийоши, Абе и Ютака в перерывах между мародеркой хотели из меня аристократа сделать! Вот закончу со всеми делами тут, в Каменистом, и в тот же день сбегу. Надоели! Слава всем Богам, что в Коноху никто, кроме Хоноки, больше не идет.

Из дома выбежал Наруто и повис на шее, чуть не свалив меня с ног.

— Ну, как вы тут без меня? — я потрепал Наруто по волосам, удерживая его сгибом локтя.

— Скучища, — трагическим шепотом сообщил мелкий, жутко переигрывая. — Тензо дурен собой и совершенно не умеет готовить!

Я поначалу даже не сообразил, что мне эта фраза напоминает, а потом рассмеялся.

— Надеюсь, «графиня» жива? Или ты уже пятно успел намалевать? И почему ты о нем так?

Тензо вел себя подчеркнуто по-взрослому, всячески демонстрируя, что он здесь самый умный и все лучше всех знает, а до мнения всякой малышни ему дела нет. Как по мне, так это было натуральное пренебрежение. Но даже если Тензо что-то интересовало, он делал вид, что ему пофиг. Но при этом всем он демонстративно ограждал мелкого от всего мало-мальски опасного. Даже еду отобрал и решил подогреть сам. Холодец подогрел, ну что сказать, «молодец». Хренов показушник. Лучше бы раньше свою работу выполнял.

А потом Тензо еще и рожи корчил, когда Наруто стал ему объяснять, что не так. Я, конечно, понимаю, что никто не любит ошибаться, но идти в отказ в этом случае было немного по-детски. Какой тогда был смысл корчить из себя взрослого, всезнающего и ответственного человека?

В общем, Наруто надоело, и он сбежал от Тензо к Анко, оставив с ним клона.

А вот с девушкой блондинистая шкода общий язык давно нашел и нарвался на тренировки.

— Анко такой классный сенсей! Я теперь кунаи буду круче Саске метать! — и он внезапно потупился: — Но ты учишь все равно лучше!

Я только улыбнулся и не стал ему говорить, что с учетом пробудившегося у Саске в Стране Волн шарингана лидерство по метанию кунаев маловероятно. А если оно и есть, то ненадолго — до следующей стадии шарингана.

Еще в той, прошлой, жизни я встречал охи и ахи разного рода дурачков, которые восхищались тем, какая беспримерная имба чакра Кьюби, и что, имея такую, грешно проигрывать.

Ну так вот, шаринган куда полезней. По крайней мере, на начальных уровнях это как раз имба так имба.

Во-первых, чудо-глазки помогают быстро копировать буквально все — тайдзютсу, ниндзютсу, гендзюту, правильный хват оружия, приемы с ним и без него.

Кроме того, это фотографическая память, которая позволяет быстро прочитывать и заучивать большие объемы информации. Тем самым арсенал любого Учихи будет расти как на дрожжах и даст ему возможность подобрать тактику почти против любого противника.

Во-вторых, шаринган видит чакру, а значит, позволит его обладателю избежать очень многих ловушек и засад в бою и до него.

И в-третьих, благодаря возможности предсказывать движения противника, эти глаза очень сильно помогают в бою.

И любому начинающему шиноби больше всего нужны именно эти три преимущества, которые дают чудо-глаза. Возможность быстро учиться и увеличивать свой арсенал, возможность с хорошим шансом избежать засады и большое преимущество в тайдзютсу.

Достаточно иметь шаринган, чтобы быстро и без особых сложностей стать крутым и очень разносторонним шиноби, а сила Кьюби сама по себе ничего не дает, кроме большего, чем у других, резерва чакры при гораздо худшем, чем у других, контроле. Который, кстати сказать, обладатель шарингана тоже может вполне успешно раскачать, если захочет. И нужен недюжинный интеллект, сила воли и трудолюбие, чтобы полноценно реализовать потенциал, который дает чакра биджу. По мне, так это явно неравноценный обмен. Мангу надо было назвать Саске, а не Наруто. Вот уж кто реально Марти Сью. В манге его все любили и прощали хамское поведение, а сила Саске доставалась по большей частью даром, а не горбом, потом и кровью, как другим.

Наруто с клонами пару дней усердно занимался над продвинутыми способами и формами бросков с компетентным учителем, а что сделает шаринганистый? Посмотрит пару раз, и все.

При этом в манге «Мститель» постоянно ходил на всех обиженным и считал, что ему все должны и никто его не понимает. Здесь я такое поведение у Саске старался по возможности купировать, пока не поздно. Надеюсь, успешно.

А вот что меня действительно порадовало, так это то, что люди Хидики нашли нашего общего друга Карпа. Деревянко, занятый тем же, и тут облажался. Прикольный геном не заменит ни навыков сбора информации, ни разведсети, ни подчиненных.

Надо отдать должное Синьке — он не выпотрошил чинушу самолично, хотя очень этого хотел. Он не забыл и не простил гибель и раны своих людей от рук нанятого наместником наемника. Карп сныкался у знакомого феодальчика, который рассчитывал по дружбе получить кусок Каменистого побережья в свои владения. У того самого, который подослал нукенина из Кумо.

Теперь лишь оставалось решить, что делать с зарвавшейся золотой рыбкой: сразу на сковородку к дайме или еще стрясти чего, а потом все равно выдать? Или плотно посадить на крючок, заставить его сделать все, что мне нужно, замазать его в каком-то преступлении против дайме, неважно, реальном или хорошо сфабрикованным, и таким образом долго его использовать?

Тем же днем, точнее, поздним вечером мы оглушили охрану и проникли в замок. Мы так быстро расправились с охраной, что у меня просто не было времени толком осмотреться.

Стража у Хидео Кэнтаро-сана, наследного феодала обитающего близ границы Огня и Горячих источников, была хорошей, но против такой оравы шиноби нашего уровня — ничто.

Так что мы даже убивать никого не стали. Сильный может позволить себе милосердие, оставив слабого врага в живых.

Феодала мы тоже взяли тепленьким, они с Карпом сидели над картами и делили шкуру неубитого медведя. Так яростно и весело у них получалось под саке чиркать цветными карандашами по скалам, островам и морю, что они не заметили исчезновение телохранителей. В коридоре мы отловили еще одного представителя вида цветной щелково-парчовой капусты и, сунув кляп в рот, связали.

Придержав родню и Хидики, я зашел в комнату и нагло уселся за стол. А затем взял кисть и одним движением очертил Каменистое побережье в тех границах, в которых оно есть сейчас.

Вместо Карпа я обратился к его подельнику, Сусуму Мираи, который пригрел на груди мерзкую рыбу:

— Мирай-сан, что вы творите?

Тут осоловевшие взгляды сфокусировались, а Карп переменился в лице. Пьяная красная рожа моментально побледнела.

— Здрасте, — миролюбиво оскалился я. — А вы не ждали нас? А мы приперлися!

Как рыбка в аквариуме, Кои беззвучно хлопал ртом, обдавая меня вонью перегара, и пучил глазки. А вот феодальчик сориентировался быстрее и рванул прочь, но, с разбегу врезавшись в Оэ, свалился на пол и засучил ручками-ножками, словно перевернутая на спину черепаха.

Сейчас он сидел, привязанный к стулу, и с ненавистью смотрел на меня.

— Кои-сан, — это обращение я выплюнул, как оскорбление, но при этом не забывал издевательски скалиться, — что ж вам тихо-то не сиделось, а? Даже в ссылке нарвались на неприятности, опозорили свой клан и правителя Страны Огня, да не обойдут его милостью боги. Ай-ай-ай, как не хорошо. Дайме будет вами весьма недоволен. А уж как будет доволен Тора-сама! Ох, простите, тоже «недоволен».

— Т-т-ы, — испуганно прохрипел чинуша. — Тебя послал Тора… Как я сразу не понял?!

Подождав, пока Карп успокоится, я внимательно посмотрел на него, достал кунай, лениво провел по нему пальцем, проверяя заточку.

— Кои-сан, от ваших необдуманных действий погибли двое друзей Хидики-сана, а одна девушка получила ранения. Он в бешенстве и хочет вас выпотрошить. Буквально и собственноручно. Ржавым и кривым кунаем.

На этих словах чинуши побледнели.

— Также ваши псы хотели убить меня, — я легонько потыкал кунаем в брюхо Карпа, — и я поддерживаю Хидики-сана в его желании выпустить на свободу ваши кишки.

Тут чинуша побледнел еще сильнее.

— Конечно, у нас возникнут проблемы с дайме, но он, я уверен, нас поймет.

Карп обреченно сглотнул пересохшим горлом.

— Однако у нас есть и другой вариант. Вы, Оно Шо и Аран Тики своим распоряжением отдаете интересующую мой клан территорию и делаете то, что от вас потребуется, — активно жестикулировал я перед их носами рукой с кунаем, как указкой. — Таким образом вы продолжаете жить в свое удовольствие, а я обещаю вас не убивать, да и своим людям не позволю вас на ленточки порезать.

Бледнея, мужички проследили за рукой и только после этого мелко закивали, роняя с носов капли пота. Мерзкое зрелище. Тоже мне, аристократы, лучшие люди, властители судеб… Трусливые мешки сала и дерьма.

Естественно, эти друзья подписали все, что нужно, и даже больше. Карп теперь был обязан денежкой помочь отстроить отделение Хидики. И даже не заикаться о домике, который стоит на месте домашнего храма клана Умино. Я бы его кошелек еще куда-нибудь припряг, но не смог придумать, куда, как придать этому хоть какую-то видимость законности и справедливости и какая мне с этого будет польза.

Ну и до кучи я убедил Карпа подписать наш с Тензо договор. Наместник дайме — это вам не вшивый мелкий нотариус из моего мира, а куда более весомая фигура. И, засвидетельствовав наши договоренности и поставив под ними подпись, Карп окончательно придал нашему контракту официальный статус. Прапорщик Деревянко был не в восторге от таких дополнений, но признал, что это, в общем-то, справедливо.

Еще бы он не согласился-то, особенно после того, как Карпа за Тензо нашли люди моего аварийного друга.

Кстати, я на всякий случай допросил Карпа и не пожалел. На вопрос о том, нанял или он кого-то еще для моей ликвидации, он начал подозрительно юлить.

Этот неугомонный рыбо-козел уже успел выпросить из Кумо отряд из трех джонинов на нашу ликвидацию. Они обещали скоро прибыть в данную скромную обитель.

При появлении у них должно было быть письмо с отзывом на пароль, который был в письме у Кои.

Пришлось замаскироваться и заночевать в гостях у наших друзей, поджидая отряд из Кумо.

Засада получилась эталонной. Расслабившихся гостей провели в большой зал, где на них упала очень тонкая сетка из чакропроводящего металла. По ней пустили электрический ток. Очень иронично, что шиноби Страны Молний пали от электричества. На всякий случай мы их еще закидали моппанами с парализующим газом. Двое от такого обращения почему-то померли, а третий выжил, и мы его взяли в плен. Повезло, как часто бывает, Наруто. Он тоже присутствовал, полез проверять карманы шиноби и понял, что он еще дышит. Это был сильнейший из троицы и капитан команды, полноценный джонин. У него же обнаружили письмо Карпу.

Так что теперь у меня полный набор компромата на этого деятеля и на обнаглевших облачников. Все трое джонинов не были объявлены нукенинами.

Теперь можно будет официально требовать от Страны Молний соблюдения границ Страны Огня, договоренностей и компенсации за их нарушение.

Теперь, когда с кружком заговорщиков было покончено, оставались незначительные мелочи, которые, к сожалению, тоже требовали времени. Удо и Мисао куда-то исчезли, а без их присутствия невозможно было решить некоторые важные вопросы.

А прапорщик Деревянко тихо и мирно выращивал для нас дома и склады. Надо сказать, получалось у него так себе. Когда требовалась по-настоящему качественная и долговечная древесина, которая не сгниет через пару месяцев, то Тензо выдыхался очень быстро, потому что она требовала много чакры и предельной концентрации при ее создании. Но это все равно лучше и быстрее, чем самим строить. Раз он такой хреновый шиноби, то будет стройбатом. Однако кормить Тензо чакропилюлями до еды и вместо еды и заваливать его непосильными объемами работы, как то предлагали мои «добрые» родственники, я не стал. Мне он еще живой пригодится. Хотя кое в чем они были правы. Как говорила одна моя знакомая по имени Татьяна в посмертно оставленном мною мире: “Как ни крути, а деньги нужно зарабатывать кровью и потом. Кровью врагов и потом рабов”. Прямо эпиграф к «Капиталу» Карла Маркса.

Благодаря кладам Узумаки и Умино родственники смогут ускорить обустройство Каменистого и прокладку торгового маршрута и со временем создаваемая сейчас инфраструктура сулит баснословные прибыли.

Пока я ждал людей из компании «Гато», Акийоши время не терял, вознамерившись обучить меня всему, что может пригодиться мне, как главе клана.

Во время такого урока у меня состоялся один интересный разговор с Абе, Акийоши и Хонокой Узумаки. Им всем было интересно, чему и как учился я сам и чему учу сына Кушины Узумаки. А Наруто в тот момент занимался более простыми, но от этого не менее значительными вещами.

Но это в отдаленном светлом будущем, а пока нам надо было разобраться с делами более насущными. Например, отдать пленного Хидики — пусть он с ним сам возится — и вернуться в нашу резиденцию. Путь назад был коротким и без приключений, если не считать того, что Акийоши во время разговора стал активно интересоваться тем, как и чему я учил Наруто. И похоже, что старик сделал какие-то выводы.

Примечания:

http://pp.vk.me/c622021/v622021871/481c7/kHSzUGF_K-k.jpg

http://pp.vk.me/c627825/v627825871/17ba5/0N7V32NozpE.jpg

https://pp.vk.me/c623828/v623828871/32541/NTuMXSsqpV8.jpg

1) "Война роз" Алькор (С. Никифоровой)

Вернуться к тексту