Поттер - ученик Беллы (джен)

Тёплый летний день подходил к своему логическому завершению. Небо постепенно тускнело, меняя свой голубой оттенок на более мягкие розовато-оранжевые цвета. Впервые за последнее время в Малфой-мэноре царила атмосфера умиротворения.

Лишь тихое сопение нарушало удивительную тишину гостевых покоев, расположенных на втором этаже западного крыла. На огромной кровати, в которой спокойно могло уместиться, наверное, человек пять, тихонько посапывая, лежал худой невысокий подросток. Последние лучи уходящего солнца нежно поглаживали его лицо, очерчивая скулы, нос, изучали лоб, на котором заметно выделялся старый шрам, путались в растрёпанных, слегка вьющихся волосах. Но вот, наконец, красный диск исчез за горизонтом, от чего комната погрузилась в сумрак. Лишившись такого уютного тепла, мальчик завозился и медленно открыл сияющие изумрудом глаза.

* * *

Просыпаться было... приятно. Да, именно так. Давненько уже Гарри не чувствовал себя так хорошо, вставая поутру на завтрак. Лёгкая нега во всём теле свидетельствовала о том, что в царстве Морфея ему удалось погостить значительно дольше обычного. Как правило, ложился он позже соседей по комнате, уделяя большую часть своего свободного времени тому, чтобы восполнить пробелы в знаниях, образовавшиеся за последние четыре года. Что ж, если говорить начистоту, то таких пробелов было достаточно, а точнее — почти вся школьная программа предыдущих курсов. Конечно, время, проведённое в период Турнира в библиотеке и у профессора Грюма, значительно расширило его багаж знаний, однако это было каплей в море по сравнению с тем, что ему требовалось знать к концу четвёртого курса.

Отмахнувшись от невесёлых мыслей, гриффиндорец открыл глаза и бессмысленным взглядом уставился в потолок. Сонное сознание отказывалось работать в штатном режиме, что неудивительно с таким-то образом жизни, однако какая-то навязчивая мысль не давала ему спокойно вернуться в мир сновидений.

Рассматривая очертания великолепной лепнины на потолке, он пытался решить: ещё немного поваляться в постели или же заставить себя подняться, чтобы успеть хотя бы к концу завтрака. Желудок уже несколько минут недвусмысленно подавал соответствующие сигналы. Наконец, после недолгих размышлений Поттер пришёл к выводу, что поесть всё-таки стоит, а заодно не помешает посетить уборную.

Гарри слегка улыбнулся. Одна дилемма была решена, дело оставалось за малым — покинуть уютную кровать. «Интересно, сегодня на завтрак будут блинчики? — всё ещё лёжа, думал он. — Желательно с кленовым сиропом...». Поттер мечтательно прикрыл глаза, чтобы спустя мгновение резко распахнуть их. До него внезапно дошло, что же было не так. Потолок! В Хогвартсе у каждого студента имеется кровать с балдахином, а в больничном крыле весь потолок усеян знакомыми до последней чёрточки трещинами. Так откуда бы в школе взяться какой-то лепнине?!

Резко приняв сидячее положение, подросток резво перекатился по кровати вправо и прислонился спиной к стене, оценивая обстановку и пытаясь нашарить волшебную палочку. Порядок действий, вбитый старым аврором на уровне рефлексов, был воспроизведён за считанные секунды. Всё же не зря Грюма боятся и уважают не только коллеги, но и многие его враги. После недолгих поисков, Поттер убедился, что ни очков, ни палочки поблизости не наблюдается, однако данное обстоятельство не помешало ему бросить беспалочковое Гоменум Ревелио. К счастью, кроме него, посторонних в комнате не оказалось.

Гарри перевёл дыхание, но покидать выбранную у стены позицию пока не спешил. Первым делом он оглядел себя — на это ему хватало испорченного с детства зрения. Однотонная хлопковая пижама тёмно-синего цвета, состоящая из штанов и кофты, свободно облегала его худенькое тело и в то же время не болталась, как старые обноски Дадли. Несмотря на то, что все четыре года, которые гриффиндорец провёл в школе, он хорошо питался и являлся активным игроком в квиддич, его телосложение не претерпело значительных изменений, как это было с другими парнями, и оставалось таким же худощавым. Ни грамма жира, ни даже очертаний мускулов. К слову, фигура Поттера, судя по подслушанному им однажды разговору сокурсниц, была одним из ключевых критериев, по которым женская половина студенток определяла для себя, стоит ли встречаться с героем магического мира или же оставить его тщедушное тельце на съедение остальным пираньям.

Содрогнувшись от пришедшего на ум сравнения, он отбросил ненужные мысли и вернулся к изучению места, в котором оказался. По левую руку от него стояла невысокая тумба. С неё-то Гарри и решил начать осмотр. Конечно, шансов найти там хоть что-то полезное было мало, однако проверить лишний раз не мешало. И каково же было его удивление, когда в первом же из двух ящичков он обнаружил давно ставшие частью имиджа Мальчика-который-выжил очки-велосипеды. Несказанно обрадовавшись своей находке, всё же плохое зрение доставляло массу неудобств, Поттер тут же напялил их. Облегчённый вздох сорвался с его губ, возвращая некоторую уверенность в своих силах. Теперь он хотя бы видел...

Внезапно желудок напомнил о себе громким и продолжительным урчанием. Гарри хмыкнул и огляделся в поисках чего-нибудь съестного. Как и ожидалось, кроме графина с водой, в комнате ничего не нашлось. Брошенный в сторону окна взгляд показал ошибочность его недавних суждений. Красная полоса, простиравшаяся вдоль линии горизонта, не оставляла сомнений в том, что на данный момент день близился к концу. Темпус Максима, который гриффиндорец также исполнил без палочки, подтвердил его догадки, а заодно заставил нахмуриться. Появившаяся в воздухе надпись гласила: «12 июля 1995 года, 20:31:56».

Почти три недели. Со дня последнего испытания Турнира прошло почти три недели... И, кажется, Дамблдор так и не смог до сих пор узнать, где пропадает его «герой». Поттер на негнущихся ногах добрёл до графина и залпом опрокинул в себя стакан воды. В голове слегка прояснилось. Гарри ещё раз огляделся и удостоверился, что всё ещё находится в поместье Малфоев. Ну, а где ещё может встретиться настолько богатая и изысканная обстановка?

Это было довольно просторное помещение, отделанное в светлых тонах и умеренно уставленное мебелью. Напротив него прямо по центру располагалась огромная кровать без балдахина, которая занимала большую часть противоположной стены. В изножье и с каждой стороны под ней расстелен пушистый белый ковёр. По бокам от кровати стояли невысокие тумбы с парой выдвижных ящиков. Чуть выше, также с каждой стороны, на стене были закреплены магические светильники-ночники, исполненные в форме причудливых цветов.

Почти всю правую стену занимали огромные окна с широкими подоконниками, на которых спокойно мог поместиться взрослый человек. Сквозь прозрачные стёкла в данный момент можно было наблюдать закат, а также часть леса, простирающегося невдалеке от дома. Бордовые плотные шторы, сейчас полностью раскрытые, органично смотрелись на фоне тёмной мебели и кровавого заката. Сторона напротив кровати была почти пустой, лишь ближе к окну расположился широкий невысокий резной трельяж с обитой бежевой тканью банкеткой, а чуть правее стоял внушительный, но такой же, как и вся остальная мебель, изысканный шкаф.

Вдоль левой стены тянулся стеллаж из тёмного дерева, заполненный различными книгами. Однако больше всего гриффиндорца заинтересовали не разноцветные корешки печатных изданий, а пара дверей, что располагалась по обеим сторонам стеллажа. Гарри весь подобрался. Хотя бы одна из них должна была вести наружу. Разумеется, маловероятно, что хозяева не перекрыли ему возможные пути к отступлению, но не проверить их было бы глупо.

Скользнув к первой двери, что возвышалась с левой стороны, Поттер осторожно потянул за ручку и... ничего. Попробовав то же самое при помощи беспалочковой Алохоморы, он вновь не добился успеха. Чего и следовало ожидать. Вероятно, именно за этой резной дверью и находился путь наружу.

Расстроенный, впрочем не настолько сильно, чтобы стенать о своей несчастной доле, парень направился вдоль стеллажа к точно такой же, как и первая, двери. К счастью, эта поддалась без каких-либо проблем и открыла гриффиндорскому взору вид на очень даже приличную, по меркам большинства волшебников, ванную комнату. Отделанная светлым камнем комната вполне соответствовала представлениям Гарри об аристократах. Хотя, как он думал, это был ещё не предел. Огороженный с обеих сторон небольшими перегородками санузел, душевое отделение, также полуприкрытое стеклянной ширмой, раковина с овальным зеркалом в резной раме, невысокая ванна, больше напоминающая маленький бассейн, а также множество полочек с различным содержимым... Здесь имелось всё необходимое.

Находка оказалась вполне полезной, поэтому, прежде чем вернуться обратно в спальню, Поттер решил справить свои естественные потребности, о которых на некоторое время забыл.

Покинув ванную комнату, Гарри опустился на кровать. Непонятная слабость и голод давили на него, вызывая неприятное головокружение. Тут же вспомнилось, что последние дни в камере прошли для него как в тумане. Сырые стены и высокая влажность сделали своё дело ― он заболел. Наверное. Что произошло на самом деле, помнится с трудом.

Поттер забрался под одеяло. Хоть в комнате и было тепло, гриффиндорца всё равно начала колотить нервная дрожь. Слишком много всего. Слишком всё это неожиданно. Слишком он устал от таких вот поворотов судьбы...

С такими мыслями он и провалился в неспокойный сон, ещё плотнее укутываясь в тёплое одеяло.

* * *

На этот раз Гарри проснулся ближе к обеду, если судить по тому, как высоко успело подняться солнце. Тёплые лучи проникали в комнату, даря ощущения уюта и спокойствия.

Посетив уборную и даже почистив зубы, как оказалось, условия его содержания в этом доме всё же значительно смягчили, подросток вернулся в спальню. В свете дня она казалась ещё прекраснее.

Со двора доносилось звонкое разноголосое пение летних пташек. «Эх, погреться бы на солнышке», ― с грустью вздохнул он.

Поскольку заняться ему, в общем-то, было нечем, Поттер решил закончить изучение временно отведённых ему апартаментов. Первым, что попало ему на глаза, были прикроватные тумбы. Краткий осмотр показал, что они полностью пусты, за исключением очков, которые он нашёл ещё вчера. Трельяж был более богат на находки, однако ни одна из них по-настоящему не имела ценности для желавшего сбежать из клетки пленника. Изысканный деревянный гребень, пара стаканчиков с ароматическими свечами, пустая шкатулка для украшений, рамка для колдографии. И всё. Для спокойствия, заглянув в стоящий рядом шкаф, парень разочарованно вздохнул ― в нём хранились лишь полотенца и постельное бельё разных расцветок, остальные полки и вешалки в настоящий момент пустовали.

Пока Гарри проводил свои изыскания, на трельяже, возле графина с водой, совершенно бесшумно материализовался поднос с едой. Сказать, что гриффиндорец обрадовался этому, как кубку по квиддичу, ― значило ничего не сказать.

Удобно устроившись на подоконнике в позе лотоса, Поттер немедленно приступил к долгожданному обеду. Эльфы, очевидно, расстарались для болезного пленника и забили поднос до отказа. Здесь был и грибной суп, и нежнейшее пюре с бифштексом из свинины, и приличный кусок чудесного шоколадного торта. Не забыли домовики и о хлебе. Крупные ломти ароматной выпечки свидетельствовали о том, что он был приготовлен не более часа назад. Из напитков свой выбор они остановили на прохладном тыквенном соке.

Однако как бы ни хотел Гарри слопать всю эту вкуснятину до последней крошки, печальный опыт проживания с Дурслями, вопреки мнению одного назойливого профессора, всё же чему-то его научил. А суть была в том, что после вынужденной недельной голодовки забивать желудок до отказа было категорически запрещено. Поэтому, аккуратно взяв в руки тарелку с супом, он маленькими порциями начал его поглощать.

Тяжесть в желудке и схожесть некоторых теперешних условий с его прошлым вызывали в нём чувство дежавю. Дурсли никогда особо не интересовались маленьким ребёнком, которого подкинули им на порог дома. Им было решительно всё равно, чем он питался, во что одевался и где пропадал целыми днями. Главное, что волновало этих людей, ― лишь бы он не позорил их перед соседями. Самая грязная работа по дому, спальня в чулане, лишение жалких крох еды за малейший промах были для него, по сути, привычным делом. Даже тот факт, что у Дадли имелось всё ― и родительская любовь, и куча игрушек, и вдоволь еды, почти не вызывал у него недоумения. «Так и должно быть», ― повторял про себя Гарри. Ведь ему не с чем было сравнивать! Ни друзей, ни знакомых, ни-ко-го! Лишь в Хогвартсе, услышав сотни разнообразных рассказов о том, как и чем занимались ребята с родителями дома, мальчишка начал задумываться о своём положении. Да и то не сразу.

Отставив в сторону недоеденный суп, гриффиндорец с сожалением посмотрел на свинину и потянулся за пюре.

В первый годы, ослеплённый волшебством открывшегося для него мира, Поттер даже забыл о своих невзгодах и полностью отдался на волю чувств. Приключения, тролли, загадочные преступления... А Рон и Гермиона? У него появились самые настоящие друзья! Только его! Окунуться в это было так легко... То, что в придачу ко всему этому идёт маньяк, зацикленный на его, Гарри, убийстве, почти не имело значения. Ровно до того момента, пока они не столкнулись лицом к лицу. Он старался воспринимать это, как очередное приключение, но у него не получалось. Всё лето после первого курса парень просыпался от ужасных кошмаров, что мучили его каждую ночь. Ему снилось, как тело Квиррелла превращается в прах под его ладонями. В последующем гриффиндорец старался вести себя с друзьями как обычно, однако совесть неустанно напоминала ему, что он сам стал убийцей.

На первом курсе, на втором все посвящённые чествовали его, как героя. Рон, Гермиона, профессор Макгонагалл, директор Дамблдор... Они смотрели на него, улыбались и хвалили. Хвалили за убийство. А затем к ним присоединились и Сириус с Римусом.

Зато у самого Гарри внутри медленно, но верно разрасталась чёрная дыра, которая грозилась со временем поглотить его без остатка.

В очередной раз отставив почти нетронутую тарелку, Поттер вздохнул. Подобные размышления не приводили ни к чему хорошему. И хотя он не так часто позволял себе об этом думать, сомнения всё сильнее грызли его изнутри. Возможно, следовало, наконец, разобраться в себе, понять, как ко всему этому относиться или даже принять?..

Уставившись в окно, из которого открывался прекрасный вид на раскинувшийся внизу парк, подросток крохотными глоточками потягивал тыквенный сок.

Он так заблудился в ворохе собственных мыслей, что даже не услышал звук открывающейся двери. Поэтому следующая фраза, произнесённая таким знакомым голосом, заставила его подавиться:

― Вы, наконец, очнулись, Поттер...

Примечания: