Гарри Поттер и Платяной шкаф  (джен)

Бобры шли впереди всех, практически не оставляя следов, а вот Певенси и Гарри Поттер по колено проваливались в снег. Бобрам пришлось остаться, ведь без них будущие король и королевы не найдут дороги к месту встречи с Асланом. Шли они как на иголках, ведь всемогущий колдун был всё время у них за спиной; бобры то и дело оглядывались. Волнение животных не прошло незамеченным мимо Сьюзен, а та в свою очередь оповестила и братьев. Однако на все вопросы бобры просто отвечали, что никогда не видели волшебников, не считая Белой Колдуньи, потому и настороже. В подобные оправдания никто не поверил, но от дальнейших расспросов те попросту отмахивались.

Гарри Поттер с самого утра всеми силами старался не отчаиваться. Приехал на каникулы к Сириусу называется! Теперь приходится бродить по лесу под ручку с бобрами. Однако, несмотря на подобные мысли, Гарри не мог не отметить, что чудеснее леса он ещё не видал. Это не «старый добрый» Запретный лес у Хогвартса, где царят тьма и замогильная тишина, а акромантул сожрет тебя, не успеешь ты и пяти шагов пройти. В Нарнии лес был другим. Ярким, просторным, в нём было приятно находиться. Может, Гарри бы и погулял здесь ещё, только если будет точно уверен, что дверь домой останется открытой.

Бобры постоянно твердили Певенси, что им необходима помощь детей Адама и Евы, ведь иначе мир в Нарнию никогда не вернётся. Однако те говорили, что хотят лишь найти брата и отправиться домой. Они просто не представляли, каким образом могут помочь нарнийцам в войне с Белой Колдуньей, да и к тому же Певенси не особенно нравилось, что жизнь им диктует какое-то древнее пророчество. Вот здесь Гарри понимал их, как никто другой, ведь с самого детства все смотрели на него как на спасителя, так же как сейчас смотрят на Певенси эти бобры.

Однако, конечно, бросать нарнийцев в беде хотелось меньше всего.

Так как Певенси и Поттеру придется какое-то время провести вместе, а еще потому что последний оказался волшебником из Лондона (хотя, как потом выяснилось, из некоего городка Литтл Уингинга), они и Гарри решили получше узнать друг друга. Но повелось так, что рассказывал в основном Поттер. Питер Певенси то и дело, удивляясь очередному гиппогрифу или дракону, хватался за голову; Люси Певенси всё время охала и ахала, носясь вокруг рассказчика; и даже Сьюзен Певенси с завидной частотой задавала ему вопросы, связанные с Хогвартсом и обучением в нём. Открывать маглам и маглорождённой колдунье секреты волшебного мира оказалось довольно весёлым занятием, да и к тому же Поттер убедился, что они явно где-то в другом мире, ибо от министерства не пришло ни слова. Но все-таки Гарри скрыл свою роль в магической Британии, этого им знать ни к чему.

Люси Певенси больше других прониклась теплотой к Гарри Поттеру и чаще брата и сестры болтала с ним, рассказывая о разных случаях из детства. Да, да, именно из детства, ведь как утверждала Лу, она уже не ребёнок, и не важно, что там говорит Сьюзен. Неунывающая малютка тоже очень понравилась Поттеру, он даже научил её гимну Хогвартса, школы магии, в которую она будет поступать. Гарри Поттер и Люси Певенси периодически запевали гимн Хогвартса в дороге.

Что касается Питера Певенси, то к нему у Гарри Поттера сложилось двоякое отношение. Он был образцовый старший брат, заботящийся о своих сестрах, но частенько перегибал палку. Довольно импульсивный, слегка нервный парень, который относился к Гарри с опаской. Будь он волшебником, обязательно бы попал в Гриффиндор. Поттер его сразу невзлюбил, и это было взаимно, однако вскоре в головах у обоих затесалась мысль, что это скорее из-за того, что слишком уж они были друг на друга похожи. Оба пытались командовать «отрядом» в различных мелочах: когда устраивать привал, когда есть и далее по списку. Вскоре Гарри и Питер увидели в друг друге конкурентов, и им обоим это пришлось по духу.

А вот со Сьюзен у Поттера все было проблемно. И ладно ещё если бы она просто относилась к нему с холодом, так нет же! Скорее наоборот — с излишним жаром. Все ей не так, все ей не эдак. По характеру Сюзанна Певенси была похожа на Гермиону Грейнджер. Да и вообще постоянная веселость этого лохматого неугомонного чуда выводила её из себя. Он ещё и песни поет! Да и вместе с Люси. Эдмунд сейчас сидит в плену не пойми где, а он тут про Хогвартсы воспевает. Хотя Люси теперь терзают переживания за брата куда реже, да и Питер приободрился… «Но на меня это не подействует!» — пнула Сьюзен Певенси попавшийся под ноги камень. — «Ну вот, опять!».

— Хогвартс, Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, наш волшебный дом! — в унисон друг другу начали Люси Певенси и Гарри Поттер.

Бобры в очередной раз непонимающе оглянулись. Этот Гарри Поттер совсем не похож на того ужасного волшебника, коим родители пугают юных нарнийцев, когда детки в чём-то провинились. «Вот заберёт тебя ужасный злой колдун и скормит своей армии чудовищ!». Ни монстров он за собой не ведёт, да и никакой он не злой, похоже. Если он не тот волшебник из сказки, то кто же тогда? Или это дружелюбие лишь до поры до времени?

Они вышли на более-менее свободное место и решили устроить привал здесь. Бобры скинули на землю мешочки с едой, Люси уселась на ветку дерева, предварительно скинув с неё снег, а Сьюзен потянулась к фляжке с водой, которую ещё утром создал Гарри Поттер.

— Я найду хворост, — одновременно сказали Гарри Поттер и Питер Певенси, а затем одарили друг друга воинствующими взглядами.

В итоге обязанности поделили так: Питер Певенси ищет дровишки для костра, а Гарри Поттер тем временем устанавливает согревающие чары.

Сьюзен Певенси внимательно следила за Гарри Поттером, стараясь перевести с латыни произнесенные им слова.

Спустя минут двадцать, так как Гарри Поттер эти чары осваивал чуть ли не на самом процессе наложения, все заметили, что заметно потеплело. Снег, лежащий на земле и ветках, начал таять. В конечном итоге, где-то в радиусе десяти метров мороз начал отступать.

В поле зрения Гарри Поттера попал Питер Певенси, пытающийся с помощью двух палочек развести огонь, однако успех его определенно не ждал.

— Позволь мне, — окликнул его Гарри и присел рядом, направив палочку на скопление веток. — Инсендио!

Языки пламени вырвались из палочки Гарри, поджигая хворост, а обрадованная Люси Певенси наконец увидела то самое волшебство. Сьюзен и Питер Певенси, ещё не привыкшие к подобному, с удивлением в глазах переводили взгляды с костра на Гарри Поттера и обратно.

— Магия, — усмехнулся тот, пожав плечами, и поднялся на ноги. — Теперь займёмся одеялами.

Спустя какое-то время все сидели вокруг костра на расстеленных на земле пледах. Над огнём, на своеобразных ножках, висела кастрюля, которую трансфигурировал Гарри, а в ней варилась картошка, прихваченная с собой бобрами. Все с нетерпением ждали обеда.

Вскоре картошка была готова, и все пообедали.

— Привал закончен, снова в путь! — бодро проговорил Гарри Поттер.

— Твой гипертрофированный позитив здесь не уместен, — проворчала Сьюзен Певенси, но пошла вместе со всеми.

— Ну, приплыли, — поникшим голосом проворчал Гарри Поттер. — Как бы теперь буквально не поплавать.

Ребята стояли возле оврага, внизу которого протекала быстрая река. Она, кстати, так и называется — Река Быстрая. Ну, в данной ситуации это качество ей плюсов не добавляет. Ведь ребятам нужно на другую сторону, а лед лишь сковывал водопад и небольшую кромку воды внизу, рядом с ним.

— Обойти как-нибудь можно? — спросил Питер Певенси.

— Река длинная, это ещё день пути, — замотал головой мистер Бобр.

— И что делать? — не унимался Питер Певенси.

— Бобры строят плотины? — озвучила Люси Певенси пришедшую в голову идею.

— Не так уж это быстро, девочка, — огорчила её миссис Бобриха.

— Ты сможешь что-нибудь с этим сделать? — обратилась к Поттеру Сьюзен Певенси, намекая на волшебство.

— Лужицу-то заморожу, а тут целая река! — воскликнул Гарри, поправив посох, висящий за спиной, который он прикрепил с помощью созданной повязки. До чего же неудобная штуковина! И как с ней только раньше таскались?

— Великий, блин, волшебник, — проворчала Сьюзен Певенси.

— Эй! Это сложная магия, из раздела...

И тут у Гарри созрел план действий. Ну что ж, испытаем нашу ветку! Поттер достал из-за спины посох, поглядывая, как можно безопасно спуститься вниз.

— Понял ход мыслей, — кивнул ему Питер Певенси, заметив горящий взгляд Гарри Поттера.

— Пошлите по той тропинке.

— Эй, подождите, — уперлась Сьюзен Певенси. — Ты его даже ни разу не использовал, с чего решил, что сработает?

— Я везучий.

— Ты недотепа, а я не хочу рисковать.

— А есть выбор? — обернулся к ней Питер Певенси, уже ступая вслед за Гарри Поттером.

Подойдя к кромке воды, Гарри Поттер остановился. Местами лёд ещё остался, но явно очень тонкий: ступишь — провалишься. Не зная, как ему обращаться с посохом, Гарри опустил его конец в воду и произнес заклинание заморозки:

— Гласием!

Не то чтобы Поттер сильно удивился отсутствию результата, но всё-таки расстроился.

— Прекрасно! — вскинула руки Сьюзен Певенси.

— Мистер Рождество сказал, что магия посоха отличается от магии палочки, — вспомнила его слова Люси Певенси. — Может, колдовать тоже нужно по-другому?

— И как же, позволь узнать? — спросил Гарри Поттер.

— Может, просто захотеть? — сказала Люси Певенси.

Гарри устало выдохнул, придется учиться на ходу. «Хех, а на парах будто иначе, когда домашка не готова», — усмехнулся Поттер и принялся за дело.

Уже прошло около пяти минут. Попытки повторить заклинание ничего не дали. Гарри пробовал использовать палочку, но с ней не хватало сил. В какой-то момент Питер решил рискнуть и пойти так, но мистер Бобр, который провалился под лёд, лишь сделав шаг, быстро его отговорил, отряхиваясь от холодной воды. Гарри также пытался заморозить воду, просто скомандовав «замерзни» или «лёд», но лишь вызвал смешки у Сьюзен, не более.

Поттеру одновременно и импонировало, и не нравилось держать в руках посох. Трудно объяснить... Энергия, заключенная в нём, перемешивалась, вызывая неприязнь у Гарри. Неразбериха. Однако он никогда не испытывал ничего подобного, словно внутри посоха в одно время горел огонь и текла вода, завывал ветер и росла трава.

Болтая концом древка в воде, Поттер думал только о зиме и морозе, желая чтобы она сковала реку, покрыв всё вокруг льдом. Внезапно он почувствовал, что холод, пребывавший в посохе, отсоединился от других стихий, будто встал перед ними. «Вот оно!» — подумал Гарри Поттер, резко выпрямившись.

— Что такое? — нахмурилась Сьюзен Певенси.

— Цыц!

Сосредоточившись на своих ощущениях, Гарри почувствовал стужу, словно часть своего тела. Он шевелил ей, как люди двигают рукой или ногой, гоняя вверх-вниз по древку. Наконец он пустил энергию в воду, и она начала стремительно покрываться толстым слоем льда, соединяющимся с уже имеющимся, образуя своеобразную дорогу.

— Ух ты! Вот это класс! — не сдержался Гарри Поттер. — А я ещё его брать не хотел!

— Пойдёмте! — оживился Питер Певенси, поднимаясь на ноги.

— Только аккуратно, — пролепетала Сьюзен Певенси и, взяв брата за воротник шубы, ступила на лёд, старясь игнорировать раздавшийся треск. Мистер Бобр, так как самый легкий из ребят, шёл впереди, периодически ударяя хвостом, дабы удостовериться в прочности льда.

— Ну вот, — ухмыльнулся Гарри Поттер, — никаких проблем.

Путники перешли на другой берег. Снег таял у них на глазах, в нём появились зелёные островки.

С каждой минутой зелёные островки делались больше, а белые — меньше. С каждой минутой ещё одно дерево скидывало с себя снежный покров. Вскоре, куда бы вы не поглядели, вместо белых силуэтов вы видели темно-зеленые лапы елей или чёрные колючие лапы дубов, буков и вязов. А затем туман стал из белого золотым и вскоре совсем исчез. Лучи солнца насквозь пронизывали лес, между верхушками деревьев засверкало голубое небо.

А вскоре начались ещё более удивительные вещи. Завернув на прогалину, где росла серебристая береза, Гарри Поттер увидел, что вся земля усыпана жёлтыми цветочками — чистотелом. Журчание воды стало громче. Ещё несколько шагов — и им пришлось перебираться через ручей. На его дальнем берегу росли подснежники.

От тумана не осталось и следа. Небо становилось всё голубее и голубее, время от времени по нему проносились белые облачка. На широких полянах желтел первоцвет. Поднялся легкий ветерок, он покачивал ветви деревьев, и с них скатывались капли воды; до путников донесся дивный аромат. Лиственницы и берёзы покрылись зелёным пухом, жёлтая акация — золотым. Вот уже на берёзах распустились нежные, прозрачные листочки. Когда путники шли под деревьями, даже солнечный свет казался зелёным. Перед ними пролетела пчела.

— Это Весна! —воскликнула Сьюзен Певенси. — Это работа Аслана!