Неваларский балаган (джен)

По заявке «Кроссовер с ЛоГГ, все, что угодно, но крайне желательно взаимодействие эльфов и Райнхарда» с JRRT-drabbl-феста.

— Ну что, я пошел? Атакуем? — спросил Шенкопф.

— Погоди, — напряженно сказал Ян, вглядываясь в экран. — У них на обшивке что-то странное. Похоже, возгорание — но это не наши подбили. Еще минут пятнадцать. Я дам команду.

Маленькое белое пятно на экране — вспышка пламени — не увеличивалось; наоборот, огонь как будто втягивался в обшивку, уходил внутрь корабля. Картинка мигнула, и на секунду в пламени словно проступили очертания человеческой фигуры: непропорционально большая голова, мускулистые руки, широкие плечи. Ян постучал пальцами по столу и тихо пробормотал:

— Ох, не нравится мне все это…

* * *

Сигнал о разгерметизации, оповещение о возгорании в коридоре, вой сирены, сдавленные крики, звуки ударов, тяжелый топот бегущих ног — все это недвусмысленно намекнуло адмиралу Ройенталю, что его корабль взяли на абордаж. Противник, судя по всему, ловко пристыковал шаттл вплотную к борту флагмана, прорубил топорами обшивку и проник внутрь. Ройенталь не исключал такой возможности, но не ожидал, что это случится так скоро. Он метнулся к шкафу, вытащил скафандр и шлем, но надеть не успел — дверь резко распахнулась, и в проеме появился вражеский солдат — вооруженный топором, облаченный в белый дымящийся скафандр громила с рогатым шлемом на голове. «Где они только таких берут?» — презрительно подумал Ройенталь, а вслух крикнул:

— Все назад! Я сам!

Щелкнул кнут в руке громилы, и оба адъютанта, не успев отбежать, рухнули на пол.

— Новое вооружение? — присвистнул Ройенталь. — Всем выдают или только таким, как ты?

Противник молчал — он не издал ни звука с тех пор, как вошел: должно быть, гермошлем блокировал аудиоволны. Ройенталь поудобнее ухватился за топор — но в этот миг белая фигура вспыхнула еще ярче…

* * *

— Кажется, все, — печально прокомментировал Ян Вэньли, глядя на экран, где белой астрой расцветал мощный взрыв: в эпицентре еще бушевало пламя, а в разные стороны разлетались металлические части обшивки — все, что осталось от имперского флагмана.

— Это ведь не наши подбили? — с недоумением спросил Юлиан.

— Я даже шлем надеть не успел! — кипятился тем временем Шенкопф. — А они уже!

— Не наши, — сказал Ян. — Если хотите, можем пересмотреть записи, но — точно не наши. И не свои. И сам собой такой корабль взорваться бы не смог. Загадка, — и повторил: — Ох, не нравится мне все это….

* * *

— Стой! — закричал Ингвион. — А ну стой, куда!

Белый балрог неожиданно ловко для своего размера юркнул в едва заметную расселину в скале. Шли бои за Тангородрим, и таких горных укрытий, трещин, провалов и пещер открылось немало.

— Оставь его, — раздался голос откуда-то сверху, — это Лунгортин — он всегда был странным.

Но Ингвион, то ли не услышав, то ли не желая слушать Эонвэ, устремился вслед за балрогом. Скала обрушилась.

* * *

— И что же, никаких следов?

— Нет.

— И это не Альянс?

— Нет. Записи с других кораблей показывают… Вот, можете взглянуть.

— Спасибо, — устало сказал Лоэнграмм. — Спасибо, я уже смотрел.

Как мог флагман первого класса, прочный, не раз проверенный и работавший без неполадок, взорваться сам по себе, он не понимал. По видеозаписям получалось, что на нем загорелась обшивка — ни метеоритов, ни вражеских лучей, ни кораблей противника в этот момент рядом не находилось — и, хотя возгорание, казалось, сразу потухло, через несколько минут произошел взрыв. Свидетелей не осталось: весь экипаж погиб, а чудом спасшийся адмирал Ройенталь отлеживался без сознания в медицинском отсеке «Брунгильды» и пока не мог поведать кайзеру ни причин взрыва, ни обстоятельств своего спасения.

— Разрешите доложить? — вытянулся по струнке рядовой.

— Докладывайте.

— Мы обнаружили в коридоре… — рядовой замялся, — человека. Да… человека.

— В коридоре? — переспросил Лоэнграмм. — Как он там оказался?

— Материализовался из воздуха, мой кайзер! — отрапортовал рядовой, щелкнул каблуками и отдал честь. Лоэнграмм понял, что больше от него ничего не добьется, и приказал:

— Ведите.

Двое солдат, аккуратно придерживая гостя под локти, словно опасаясь разбить, ввели в командный отсек существо нечеловеческой красоты. Казалось, он воплощал мечту Рудольфа об идеальном гражданине Галактики: стройное высокое тело, длинные светлые волосы и наверняка голубые глаза. Знакомые дамы часто, в шутку или ради лести, говорили Лоэнграмму, что для мужчины он чересчур красив, но он и представить себе не мог, как выглядит со стороны эталон. Незнакомец поднял голову, и Лоэнграмм вздрогнул: бледно-голубые глаза слабо светились, а лицо излучало неяркое мерцание.

«Вот и он, — пронеслось у Лоэнграмма в мыслях, — первый контакт. Почему, ну почему всегда я? Хорошо хоть гуманоид, а не семиногая амеба. Они, значит, уже освоили транспортировку живой материи без корабля. Сначала неудачно, взорвали нам корабль, а на этот раз — получилось». Он выпрямился, глубоко вздохнул и произнес:

— Добро пожаловать.

— Спасибо, — ответил гость. Лоэнграмм выдохнул: переводчик, изобретенный для общения с жителями отдаленных планет, работал и с языками гуманоидов из других галактик.

* * *

— Простите нас, — в который раз сокрушенно говорил гость, которого звали Ингвион и который пришел с планеты под названием Арда, — пожалуйста, извините. Мы недоглядели. Я его пропустил. Я должен был его остановить. Я не знал, что там, в тех скалах, проход. Из-за меня вы потеряли корабль: может быть, я сумею компенсировать? Я немного разбираюсь в стратегии. С кем вы воюете?

— Мятежники, — сказал Лоэнграмм, прикидывая, как может помочь им этот странный гуманоид.

— Мятежники? Они сражаются против вас? Чего они хотят? — спросил Ингвион и сочувственно добавил: — Они перешли на службу темному властелину?

— Темному властелину? Нет, что вы! Их правительство темным властелином не назовешь.

Гость промолчал.

— То есть вы имеете в виду, — наконец сказал он, и глаза его медленно потемнели, — вы имеете в виду, что люди сражаются против людей… за территорию, или за власть… и темный властелин не имеет к этому никакого отношения?

Лоэнграмм пожал плечами. Гуманоид наградил его взглядом, в котором смешивались жалость и недоумение, и поднялся из-за стола.

* * *

— Ну и где Лунгортин? — спросил Эонвэ. — Ты зашел с ним, а вышел без него! Куда он мог пропасть за три секунды?

Ингвион оглянулся на обломки скалы на месте таинственной расселины и подивился тому, как мудро и в то же время загадочно все устроено в этом мире.