Гермиона Грейнджер и наследник Слизерина (гет)

— Нет.

— Пожалуйста, Гермиона? Пожалуйста?

— Нет.

— Да брось ты! Имей сердце!

— Рон, в последний раз говорю — нет! Я не собираюсь накладывать защитные чары на твою кровать, независимо от того, как долго и упорно ты просишь это, — разочарованно сказала Гермиона.

Она, Гарри и Рон завтракали за Слизеринским столом, далеко от других шестикурсников.

Рон уставился на неё, едва успев проглотить особенно большую порцию хлопьев.

— Тебе всё равно! Мы с Гарри можем быть убиты во сне этим психом, и ты даже не поможешь предотвратить это.

— Я не вижу, чтобы Гарри жаловался. Никто не причинит тебе вреда во сне. Кроме того, даже если бы я и наложила заклинания, тебе лучше поверить, что Риддл сможет снять их быстрее, чем я. Вы слышали, что Дамблдор сказал Гарри — Риддл контролировал свою магию без палочки ещё до того, как он узнал, что волшебник!

— И что? Гарри надул свою тётю без палочки. Помнишь, Гарри? И однажды, когда я был ребёнком, я заставил штаны Фреда упасть посередине Косого переулка — должно быть, я, кто?

— Рон, — раздражённо сказала Гермиона. — Ты сделал это не нарочно. Риддл мог использовать свою магию для того, чтобы пугать других детей. Ну же! Мы опоздаем на трансфигурацию.

Гермиона встала и подождала, пока Гарри и Рон последуют за ней.

— Запомните, — сказала Гермиона, когда они направились в класс трансфигурации, — я знаю, что мы в значительной степени знаем всё, но я не могу не подчеркнуть, насколько важно, чтоб вы двое вели себя так, будто вообще ничего не знаете. Не пытайтесь действовать умнее, чем мы есть на самом деле. Это касается всех нас. Хорошо?

— Мы поняли это в первый раз, Гермиона. Прекрати ныть, — с горечью сказал Рон, всё ещё недовольный тем, что Гермиона отказалась наложить защитные чары на его кровать.

Гарри многозначительно посмотрел на неё и добавил:

— И не забудь, что мы тебе говорили, Гермиона. Не увлекайся этой проблемой. Не давай Риддлу повода проявлять к тебе особый интерес.

Гермиона нервно нахмурилась и сказала:

— Жаль, что мы не подумали сделать мои СОВ немного более средними раньше. Мы должны были понять, что это привлечёт слишком много внимания. Во всяком случае, я думала об этом всю ночь, и у меня есть план.

— И какой же?

— Я буду прикидываться дурочкой, — сказала Гермиона, лукаво улыбаясь.

— Опять? — сказал Рон с недоверчивым видом.

— Вы меня слышали. Я буду делать вид, что ничего не знаю, и делать вид, что мне требуется, по крайней мере, столько же времени, сколько обычным ученикам, чтобы освоить заклинание. Я всё равно удостоверюсь, что мои результаты теста и домашнее задание находятся где-то между «П» и «В», конечно. Это должно заставить его потерять интерес довольно быстро, вам не кажется?

Рон пожал плечами.

— Не проси меня разгадать тайны этого психопата. Я, например, не понимаю, почему его вообще это волнует.

Гермиона закатила глаза.

«Конечно, ты не поймёшь, Рон, но я понимаю».

Так она и сделала. Перспектива работать рядом с таким умным человеком, как Риддл, возбудила бы её, если бы не тот факт, что он был молодым Тёмным Лордом, наследником Слизерина — короче говоря, воплощением зла. Она всегда была вершиной всего, ну, во всяком случае, пока Гарри не начал проявлять свои способности и просто принял это как должное. В эту эпоху, если бы обстоятельства сложились иначе, ей пришлось бы очень много работать, что делало её достижение ещё более приятным. Хотя она полностью признала, что принимать вызов от всего сердца было бы крайне неразумно, её разочаровывало, что ей пришлось упустить такую возможность.

«Думаю, мне придётся довольствоваться тем, что я вторая».

Они прибыли в класс Трансфигурации, чтобы увидеть, что большинство их собратьев Слизеринцев и большее количество Гриффиндорских студентов уже сидят. Гермиона обменялась озадаченным взглядом с Гарри и Роном, которые одними губами произнесли: «С каких пор трансфигурация была смешанной?»

Гермиона быстро оглядела класс и увидела, что Риддл сидит в дальнем конце от двери, и, к счастью для них, единственный свободный столик с тремя сиденьями находился в самом конце класса, на приличном расстоянии от Риддла. За столом сидели три Гриффиндорские девушки, которые явно дружили друг с другом. Одна, в частности, выглядела приятной, хотя и проницательной. Её длинные чёрные волосы были собраны в тугой пучок, а к мантии был приколот значок префекта.

— Привет, — сказала Гермиона девушке с чёрными волосами. — Ты не возражаешь, если мы сядем здесь? Все остальные места уже заняты.

— О, — сказала девушка, удивлённо глядя на них и с лёгким дискомфортом отмечая их отчётливые Слизеринские цвета. — Думаю, всё в порядке.

— Спасибо, — сказала Гермиона, вежливо улыбаясь, когда они сели рядом с ней.

Краем глаза Гермиона заметила, как одна из девушек недоверчиво посмотрела на черноволосую девушку, явно раздражённая тем, что она ответила им. Префект только пожала плечами в ответ. Гермиона смутно подумала, удивлены ли они, что Слизеринцы захотели сесть рядом с ними.

Гермиона оглядела класс и заметила, что, как и за завтраком, ученики возбуждённо переговариваются между собой. По обрывкам разговоров, которые она подслушала, она поняла, что большинство из них говорили о Тайной комнате. От её внимания не ускользнуло, что некоторые Гриффиндорцы нервно или подозрительно поглядывали на своих Слизеринских одноклассников. Она могла бы поклясться, что слышала, как мальчик сказал: «Ну, они не зря называют его наследником Слизерина!»

Она, Гарри и Рон также, казалось, привлекали любопытные взгляды Гриффиндорцев, хотя Гермиона заметила, или, возможно, надеялась, что это было потому, что они были новыми студентами.

Через несколько минут в класс вошёл профессор Дамблдор. Ученики тут же замолчали и повернулись к передней части класса. Ясно, что он без труда контролировал свой класс. Гермиона заметила, что он выглядит довольно мрачным, и привычный блеск в его глазах, казалось, погас. Большинство студентов смотрели на него выжидающе — Гермиона поняла, что эти выражения похожи на те, что были у студентов, когда открывали комнату на втором курсе Хогвартса. Однако не все студенты смотрели на него выжидающе. Риддл откинулся на спинку сиденья, даже не потрудившись скрыть равнодушное, почти скучающее выражение лица.

— Доброе утро, класс, — сказал профессор Дамблдор, прежде чем оглянуться на ожидающие лица перед ним и слабо улыбнуться. — Понятно. Ну, я не думаю, что мы зайдём слишком далеко сегодня, если я не отвечу на некоторые вопросы, которые, я уверен, вы все хотите задать мне. Я думаю, что пять минут нашего времени будет достаточно. Кто хочет начать первым? Ах, да, Эйдан? — он обратился к Гриффиндорскому парню, чья рука тут же взметнулась в воздух.

— Профессор, что случилось вчера? Я имею в виду — эта Тайная комната, что это? Это реально? Правда ли, что Слизерин спрятал монстра в школе, чтобы избавиться от всех магглорождённых?

Некоторые студенты напряглись, когда Эйдан задал вопрос, а большинство выпрямились. Даже Риддл с любопытством рассматривал Дамблдора.

Дамблдор тщательно обдумал вопрос, прежде чем ответить.

— Видите ли, проблема с легендой о Тайной комнате в том, что это, ну, легенда. Согласно этой легенде, Слизерин построил секретную комнату в этой школе и поместил в неё монстра, которого он намеревался использовать, чтобы избавить школу от всех магглорождённых учеников. Глупая идея, невероятно глупая. На протяжении столетий предпринималось много попыток определить местонахождение комнаты, но ни одна из них не увенчалась успехом. Действительно ли комната открыта? Неужели бедный Питер действительно стал жертвой какого-то легендарного монстра? Неужели… — он помедлил, прежде чем продолжить: — Наследник Слизерина действительно среди нас? Увы, мы не знаем и пока не имеем возможности узнать.

— Профессор, — сказала Жаклин. — Вы хоть представляете, какое чудовище может существовать в этой комнате, если оно действительно существует?

— Много, Жаклин. У меня много догадок, но, боюсь, это всё — догадки. Любое предположение будет так же верно, как и моё.

Студенты продолжали задавать вопросы, а профессор Дамблдор довольно любезно отвечал на них в меру своих способностей. За это время Гермиона обменялась несколькими взглядами с Гарри и Роном. Большинство из них были предостережением, поскольку она видела в глазах Гарри, что он отчаянно пытается выкрикнуть правду перед всеми. Однако он продолжал печально молчать, предпочитая смотреть на Риддла.

— Посмотри на него, мерзавец, — сердито прошептал Рон, глядя на Риддла. — Посмотри на него, сидящего здесь и слушающего, как будто он не знает, что происходит.

— Какие-то проблемы, мистер Уэсли? — спросил Профессор Дамблдор, выжидающе глядя на Рона.

Гермиона съёжилась. Было ясно, что, хотя Дамблдор не слышал, что говорил Рон, он видел, как он смотрел на Риддла. Она пнула его ногой под столом.

— Э-э, нет, профессор, — пробормотал Рон, краснея.

— Хорошо. Думаю, сейчас самое время поприветствовать вас троих в нашем классе. Я должен предупредить вас, что трансфигурация ТРИТОН — очень трудный курс, хотя с небольшой тяжёлой работой, я уверен, что у всех вас есть потенциал, чтобы преуспеть. Итак, продолжим урок.

Как оказалось, дневной урок был посвящён невербальному превращению высших позвоночных животных в других высших животных. Гермиона была в восторге от методов преподавания профессора Дамблдора. Он был весёлым и общался со студентами. Всё это время он следил за тем, чтобы никто никогда не чувствовал себя плохо из-за того, что не знал ответа на вопрос или не мог овладеть техникой. Она сожалела, что не смогла ответить ни на один из вопросов, хотя знала все ответы. Однако после того, как она заметила, что Риддл несколько раз выжидающе смотрит на неё, ей стало намного легче сопротивляться желанию ответить. Однако девушка, сидевшая рядом с ней, не имела подобных оговорок, и сама ответила на добрую треть вопросов. Риддл ничего не ответил, хотя Гермиона знала, что это из-за его плохих отношений с Дамблдором, как Гарри объяснил ранее.

Задача была, конечно, чрезвычайно лёгкой для Гермионы. Она освоила это на четвёртой неделе своего шестого курса, но, как и планировалось, она наблюдала за окружающими её студентами и начала работать в том же темпе. Она даже позаботилась о том, чтобы держать палочку неправильно, чтобы её курица оставалась неизмененной.

— Хорошая попытка, мисс Джин, хотя вы неправильно обращаетесь со своей палочкой, — сообщил ей профессор Дамблдор, закончив корректировать работу Гарри (у которого, по её мнению, не было причин притворяться, что он не знает, как это сделать: они с Роном ещё не освоили невербальные заклинания). Он приступил к демонстрации правильной техники.

Гермиона была впечатлена девушкой, сидевшей рядом с ней, которая вместе с Риддлом сумела продвинуться гораздо дальше, чем любой другой ученик в классе. По крайней мере, её курица, которую им приказали превратить в змею, заменила большую часть перьев слегка деформированной чешуёй. Гермионе даже показалось, что зрачки стали более щелевидными.

— О, отличное начало! — сказал профессор Дамблдор, сияя от успехов девушки. — Двадцать очков Гриффиндору, Минерва!

Гермиона вздрогнула, но её удивление осталось совершенно незамеченным, так как курица, над которой работал Рон, начала сильно волноваться и очень громко кричать. Каким-то образом ему удалось поджечь стол в нескольких дюймах от неё.

— Агуаменти! — сказал профессор Дамблдор. Струя воды пролетела над головой Гермионы и мгновенно погасила огонь. Ещё одно удачное заклинание помогло успокоить курицу.

— Не берите в голову, мистер Уэсли, не берите в голову, — сказал профессор Дамблдор, который явно ошибся, увидев удивлённое выражение лица Рона.

Когда профессор Дамблдор был вне пределов слышимости, а остальные ученики перестали смеяться и отвернулись, Рон повернулся к Гарри и Гермионе и одними губами произнёс: «Макгонагалл?»

Гермиона бросила быстрый, тонкий взгляд на девушку, сидящую рядом с ней, и невозможно было ошибиться. На самом деле это была Минерва Макгонагалл, намного моложе, что подтверждалось именем, написанным на её учебнике.

Гарри и Рон обменялись улыбками, когда Гермиона подтвердила, что это действительно их бывший глава дома, и даже Гермиона с трудом сдерживала улыбку, когда чувство ностальгии охватило её.

«Я должна быть с ней очень милой!»

К тому времени, когда урок закончился, Гермиона позволила своему цыплёнку потерять несколько перьев и развить несколько спорадических чешуек, в то время как Риддл, как и Минерва, получил двадцать очков за свои усилия.

Гермиона воспользовалась возможностью поздравить Минерву, когда они собирались.

— Очень впечатляет, что ты успела сделать это, — сказала Гермиона. — Тебе, должно быть, очень нравится трансфигурация, не так ли?

— О, спасибо, — сказала Минерва, неуверенно улыбаясь. — Да, это моя любимая тема. Кстати, меня зовут Минерва Макгонагалл, а тебя, кажется, Гермиона Джин?

Она протянула руку, и Гермиона пожала её.

— Да, это так. Приятно познакомиться, — ответила Гермиона.

— Взаимно, — сказала Минерва. — Думаю, мы ещё увидимся.

С этими словами она поспешила за двумя подругами, которые уговаривали её поторопиться — одна из них с подозрением смотрела на Гермиону.

Гермиона указала на это Гарри и Рону.

— Ну, чего ты ждёшь, Гермиона? Ты Слизеринец, а она Гриффиндорец. Это естественно, — сказал Гарри, пожимая плечами, когда они вышли из класса. — Судя по тому, что сказала Жаклин, в наше время недоверие между факультетами не кажется таким уж плохим. Тем не менее, с открытием Тайной комнаты, я ожидаю, что напряжённость будет только ухудшаться. У нас всегда будут Гриффиндорцы, которые будут ненавидеть Слизеринцев, несмотря ни на что. Как Рон, например.

— Эй! — Рон защищался.

— Прости, Рон, но ты знаешь, ЧТО ЭТО ПРАВДА, — усмехнулся Гарри.

Остальные занятия в тот день и последующие дни были очень похожи на трансфигурацию, поскольку все они охватывали материал, который Гермиона уже знала. К сожалению, Риддл тоже посещал одни и те же занятия, за исключением маггловских, так что ей приходилось постоянно быть начеку. Хотя он не разговаривал с ней после их последней встречи, казалось, он внимательно наблюдал за ней. Иногда он поднимал надоедливую бровь в её сторону, когда ей было трудно овладеть заклинанием или усовершенствовать зелье. По большей части она просто игнорировала его.

Приспособиться к жизни на Слизеринском факультете оказалось не так сложно, как она ожидала. По большей части она очень хорошо ладила с Жаклин, а с другими девушками в её общежитии было более или менее легко обращаться. Лукреция Блэк, которая оказалась самым близким аналогом Пэнси Паркинсон, с которой ей ещё предстояло столкнуться в этом возрасте, мало что могла сказать ей, как только узнала, что она полукровка, что вполне устраивало Гермиону.

Гарри и Рон также нашли хорошего друга в Альфарде Блэке, троюродном брате Лукреции и дяде Сириуса. Несмотря на то, что не было никаких вопросов о его хитрости и амбициях, Альфарду не хватало раздутого чувства собственной важности и чистокровной мании, которые характеризовали Слизеринцев в собственное время трио. У него также было очень хорошее чувство юмора, что означало, что он и Рон очень хорошо ладили.

К сожалению, хотя Риддл держался на расстоянии, им пришлось иметь дело с Абраксасом Малфоем. К удивлению и разочарованию, он проявил интерес к Гарри и Рону.

В субботу утром Гермиона любезно поприветствовала его. Это давало ей возможность уделять больше времени исследованиям, а не проводить весь день в классе. Гарри и Рон планировали присоединиться к ней, пока не появился отвлекающий манёвр в виде Абраксаса Малфоя, когда они завтракали.

— Доброе утро, Гермиона, — сказал он, застенчиво подмигнув ей и схватив Гарри и Рона за плечи. — Гарри, Рон, — он взволнованно переводил взгляд с одного на другого. — Знаете что? Пробы в квиддичную команду через час! Капитан только что сказал этот сюрприз!

— Почему он сделал это сюрпризом? — спросил Рон, подняв брови и потянувшись за банкой с молоком в безуспешной попытке заставить Абраксаса разжать пальцы.

— Потому что, — усмехнулся Абраксас, — он устал от людей, пытающихся подкупить его или, что ещё хуже, угрожать ему. Однако угрозы обычно не начинают поступать до предыдущего дня. Сделав это сюрпризом, он спасёт себя и, возможно, команду тоже. В любом случае, вы собираетесь попробовать, не так ли? Альфард сказал мне, что у вас есть навыки ловца и вратаря. Обе позиции открыты, друзья мои! Скоро увидимся на поле, — он ещё раз подмигнул им и вышел из зала.

— Слизняк, — пробормотал Рон, когда Абраксас ушёл. — Держу пари, он был первым, кто подкупил команду, как Драко на втором курсе. Так что ты думаешь, Гарри? Проба?

Гермиона прервала Гарри, прежде чем он успел ответить.

— Ты не можешь присоединиться к команде. Ты должен помогать мне в исследованиях! — прошипела Гермиона.

— Мы помогаем тебе в исследованиях, — сказал Рон, защищаясь. — Но мы не можем тратить часы на это! Ты же знаешь, мы не такие, как ты! Кроме того, мы почти не тратим время на учёбу, поскольку уже знаем половину вещей. Что плохого в небольшом перерыве? Итак, Гарри, ты в деле?

Гарри виновато посмотрел на Гермиону.

— Не волнуйся, Гермиона. Мы не будем использовать это как предлог, чтобы уйти от исследований. Обещаю! Ты же знаешь, какие мы. Нам нужно что-то, чтобы отвлечься от мыслей, а без квиддича нам особо нечем заняться.

Гермиона поджала губы, но сдалась и сказала:

— Хорошо, но ты обещал, помнишь? Мне понадобится твоя помощь, если мы хотим выбраться отсюда как можно скорее. А теперь я отправляюсь в библиотеку, чтобы провести кое-какие исследования.

— Подожди, Гермиона. Вот, возьми карту с собой… ну, знаешь… присматривай за Сама-Знаешь-Кем, — прошептал Гарри, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

Гермиона взяла у него карту, сунула её в карман и кивнула, давая понять, что поняла. Они решили следить за Риддлом с помощью карты — они хотели убедиться, что он не приближается к туалету Миртл. До сих пор он, казалось, держался от неё подальше, но с приближением выходных были все шансы, что у него будет больше времени, чтобы войти в комнату и спланировать новую атаку.

— Дай мне плащ тоже, — сказала она. Она хотела взять его с собой, на всякий случай.

Гарри также выработал привычку постоянно носить с собой плащ-невидимку на случай, если представится возможность воспользоваться им.

Гермиона вышла из Большого зала, спрятав плащ и карту в сумке. В прихожей она проскользнула в тихий, редко используемый коридор и достала карту.

— Я торжественно клянусь, что ничего хорошего не замышляю, — пробормотала она, постукивая палочкой по карте.

Карта Хогвартса появилась на ранее чистом пергаменте, и Гермиона немедленно начала искать точку с надписью Том Риддл. К счастью, прошлым летом Ремус Люпин научил её искусному трюку, который позволял менять цвет точек. Риддл стал ярко-красным, поэтому его было невероятно легко найти среди чёрного моря точек. К своему облегчению, она нашла его в библиотеке, и ей пришла в голову волнующая мысль.

Что если он ищет книги об ожерелье?

Поспешно убрав карту и накинув плащ-невидимку, Гермиона поспешила к библиотеке. К счастью, место было почти пустым, за исключением нескольких пятых и седьмых курсов, жаждущих поскорее начать учебу. Гермионе потребовалось всего несколько минут, чтобы найти Риддла. Он находился в дальнем конце библиотеки, в отделе знаменитых магических фигур и их наследия. Взволнованная тем, что угадала правильно, она осторожно подошла к нему и посмотрела на обложку книги в его руках. Это была биография Ровены Равенкло, и он просматривал содержание. Его брови слегка нахмурились, когда он сосредоточенно рассматривал книгу. Через несколько минут он захлопнул книгу и поставил её обратно на полку, только для того, чтобы снять ещё одну биографию Равенкло и повторить процесс.

Гермиона некоторое время смотрела, как он работает через плечо. После седьмой книги, которую он захлопнул, она начала думать, что, возможно, они оба напрасно теряют время. Так продолжалось до тех пор, пока Риддл не пришёл в восторг, перелистывая страницы иллюстрированного путеводителя по Ровене Равенкло и её замечательным достижениям. Гермиона, которая смотрела на заголовки в поисках чего-нибудь подходящего для чтения позже, вздрогнула и быстро оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, что он нашёл. Она сразу поняла, что его взволновало. Целая страница была посвящена замысловатому рисунку того, что могло быть тем же самым ожерельем, которое носил каждый из них. Гермиона с трудом сдерживала волнение, и когда Риддл направился к уединённым столикам в задней части библиотеки, она с трудом удержалась от слишком громких шагов.

Он положил книгу на стол и быстро скользнул в кресло, задержавшись на мгновение, чтобы рассмотреть фотографию ожерелья. Гермиона, вернувшаяся на своё место за его плечом, подумала, что изображение удивительно реалистично, если не считать разноцветного свечения, которое, казалось, исходило от драгоценных камней на картине. Она задалась вопросом, была ли это художественная импровизация, так как она никогда не видела, чтобы ожерелье делало это раньше. Риддл начал медленно переворачивать страницу, и его возбуждение возросло. На следующей странице обязательно должна была быть информация об ожерелье, и она молча убеждала Риддла ускорить его действия, когда…

— Том!

Девичий писк заставил их обоих вздрогнуть. Риддл захлопнул книгу, прежде чем поднять глаза и увидеть Андреа, скользнувшую на сиденье напротив него. Едва заметное напряжение в его руках и жёсткое выражение глаз подсказали Гермионе, что он счёл вмешательство крайне нежеланным.

— Привет, Том! — с энтузиазмом воскликнула Андреа, кокетливо улыбаясь. — Я не была готова увидеть тебя здесь! Ты учишься? Потому что я тоже пришла сюда учиться. Эй, я знаю! Почему бы нам не учиться вместе?

— Вообще-то, Андреа, — тихо ответил Риддл с извиняющимся видом. — Я сейчас очень занят и мне нужно учиться самостоятельно. Я уверен, что ты поймешь?

— О, всё в порядке, — весело сказала Андреа, не теряя ни секунды. — Тогда мы можем учиться в тишине. В любом случае, мне нужно поработать над эссе по трансфигурации.

Продолжая говорить об эссе и о том, как трудно она находила тему, Гермиона перевела взгляд на руку Риддла, которая теперь держала его палочку. Он тщательно прицелился в Андреа под столом и произнёс невербальное заклинание. Андреа сразу же замолчала и смущённо уставилась на Риддла, несколько раз моргнув.

— О, привет, Том, — неуверенно сказала она. — Э-э, что… я имею в виду, я не могу вспомнить…

Гермиона сразу же узнала действие заклинания Конфундус.

Риддл одарил её очаровательной улыбкой и сказал:

— О, ты просто говорила, что не можешь дождаться, когда увидишь пробы квиддича, и что ты уже направляешься туда. Тебе лучше поторопиться — они начнут с минуты на минуту.

— Неужели? — спросила она, смущённо сдвинув брови. — Тогда мне пора. Спасибо, что дал мне знать, Том. Ты такой милый! Увидимся позже!

С этими словами она встала и вышла из библиотеки.

Как только она скрылась из виду, Риддл покачал головой, раздражённо вздохнул и нетерпеливо открыл книгу. Вскоре он подошёл к фотографии ожерелья и перелистнул следующую страницу. На первый взгляд Гермиона увидела, что ожерелью посвящена только одна страница, и сразу же начала читать.

«Ожерелье основателей, как стало известно на протяжении многих лет, является, пожалуй, одним из самых неуловимых и таинственных объектов, приписываемых основателям. На самом деле, само его существование сомнительно, с традиционными, господствующими учёными, яростно выступающими против самого существования ожерелья, оставляя только те из более радикальных склонностей, чтобы поделиться небольшой информацией, которую они собрали по этому вопросу. Пуристы утверждают, что собранные доказательства в основном являются слухами и поэтому бесполезны. Из-за споров вокруг ожерелья, это будет затронуто только кратко.

Ожерелье основателей, как сообщается, является самым ценным сокровищем четырёх основателей. Единственной объединяющей реликвией, которая содержала цвета всех четырёх факультетов. Таким образом, считается, что оно было заколдовано каждым из основателей, что делает его, возможно, одним из самых мощных сокровищ, которые они оставили. Одной из самых ярких особенностей колье является то, что его не выбирает владелец. В то время как многие, как сообщается, пытались закрепить ожерелье вокруг шеи, застёжка просто не сможет закрепиться. Однако, с выбранным числом людей, застёжка не только застегнулась, но и исчезла совсем, оставив после себя бесшовную цепь, которая не могла быть удалена каким-либо известным способом, магическим или иным. Интересно, что почти во всех отчётах о людях, успешно носящих ожерелье, сообщалось, что владелец почувствовал своего рода притяжение и незарегистрированное влечение к ожерелью, которое дало им желание немедленно надеть его. Это привело многих к выводу, что, как и с палочками, именно ожерелье выбирает ведьму или волшебника».

Гермиона испуганно схватила ожерелье, которое было на ней.

Что общего у меня может быть с Риддлом, что позволяет нам обоим носить ожерелье?

Покачав головой в замешательстве, она продолжила читать.

«Естественно, это заставило многих задаться вопросом о том, по каким критериям ожерелье отбирало, чтобы решить, кто может его носить. Существует большинство отчётов, которые предоставляют разные ответы, однако самые верные отчёты предполагают, что используемые критерии такие же, как и…»

Захлопнул.

Гермиона возмущённо уставилась на Риддла, который захлопнул книгу с торжествующим видом. Он откинулся на спинку стула и положил руки на голову, задумчиво глядя вдаль.

«Он закончил?! Но у меня ещё оставалось полстраницы!»

Гермиона злилась на себя за то, что не читает быстрее.

Бросив быстрый взгляд вокруг, чтобы убедиться, что никто не вторгся в его пространство, Риддл достал ожерелье и с гордостью разглядывал его. Без сомнения, он, должно быть, читал о критериях, которыми пользовалось ожерелье, и о его предназначении, чтобы смотреть на него с такой любовью. Он поднёс ожерелье к губам и нежно поцеловал его, его красивые губы растянулись в ухмылке, прежде чем он отпустил ожерелье.

«Мерзость, — подумала Гермиона, беспомощно наблюдая, как он прячет ожерелье и идёт к передней части библиотеки, чтобы поставить книгу. — На мне ожерелье, которое поцеловал Тёмный Лорд».