Рыжий, рыжий, полосатый (гет)

— Ага!

От восторженно-изумлённого вопля, раздавшегося, по ощущениям, прямо над ухом, Дин чуть из кожи не выскочил. Он взвился в воздух, извернулся, уже в прыжке чувствуя, как трансформация меняет тело.

Извернувшись в воздухе самым невероятным образом, Дин приземлился среди скомканных одеял, ещё успев удивиться реакции кошачьего тела, когда спина, кажется, сама собой выгнулась невероятной дугой, усы встопорщились, а хвост принялся молотить по бокам.

— Врр-мяаау! — взвыл Живоглот, оставляя выпущенными когтями внушительные дыры на простыне.

— Малфой! — одновременно с ним вскрикнула Гермиона, направляя на непрошенного гостя палочку.

— Полегче, — Малфой выставил перед собой руки раскрытыми ладонями вперёд. Впрочем, Дин прекрасно это чувствовал, страха в Малфое не было ни на грамм.

Невероятным усилием воли Дин заставил собственное тело — хвост никак не хотел подчиняться — расслабиться и, не забыв презрительно фырнуть в сторону Малфоя, растёкся по простыне.

— Грейнджер, — продолжал веселиться Малфой, — я всегда знал, что ты та ещё маленькая испорченная штучка.

Гермиона независимо фыркнула, свесила ноги с кровати и принялась шарить ими в поисках комнатных туфель.

— Слуушай, — ещё больше воодушевился Драко, — а когда вы…

Он изобразил пальцами сложную пантомиму.

— Занимались любовью, — ядовито подсказала Гермиона, а Дин сыто вздохнул.

— Ну, да, — кивнул Малфой, — так вот — это был Живоглот или мистер Винчестер?

Дин лениво подумал, что для некоторых матушка-природа явно пожалела чувства самосохранения. «Для тебя тоже», — прозвучало в голове Сэмово.

— Малфой, — практически пропела Гермиона, — ещё слово и ты на собственной шкуре убедишься, почему профессор Снейп поставил мне за Секо «превосходно».

Дин горделиво надулся — девушка у него что надо. Умница, красавица, за словом в карман не лезет. Да и… Память услужливо подкинула воспоминания — горячая шёлковая кожа, льнущее тело, нежные, но требовательные губы.

Дин непроизвольно облизнулся и нетерпеливо забил хвостом по постели. Грёбаная Ровена. Он готов был одновременно и убить и расцеловать проклятую ведьму.

— Раньше ты была скромнее, — голос Малфоя вернул Дина в реальность. — С котами-магглами не трахалась и голая перед посторонним мной не разгуливала.

С нарочитым осуждением Малфой покачал головой и брюзгливо поджал губы, но в глазах сверкали искры смеха.

Гермиона только хмыкнула:

— Во-первых, Малфой, ты голубее майского неба и на голую меня у тебя встанет только под гиппогрифьей дозой Приапуса. Во-вторых, сами-то вы с Гарри когда скромностью отличались? М? Припомни-ка. И, наконец, в-третьих, любовь раскрепощает, тебе ли этого не знать.

Щёлкнув таким образом Мафлоя по носу, Гермиона преспокойно удалилась в ванную комнату, где почти сразу же включила воду. Отчего-то густо покрасневший Малфой пробормотал сквозь зубы:

— Чёртова ведьма, — и заорал, заглушая звук льющейся воды: — К тебе Уизел припёрся!

Гермиона возникла в дверях:

— Что?

— Уизел, говорю, к тебе заявился. С ним пока Гарри, но надолго его не хватит. Судя по всему, — Малфой выразительно подвигал бровями, — это тот самый разговор.

Дин встопорщил ухо — какой такой «тот самый разговор»?

Гермиона шумно втянула воздух и произнесла слово, которое, как полагал Дин, в принципе не должна была знать.

* * *

У Роулинг, насколько знал Дин, Гермиона вышла замуж за рыжего балбеса, который жрал как не в себя, любил халяву и два раза предал лучшего друга.

Про актёра, исполнившего роль Рона Уизли Дин помнил только то, что у того были странные выпученные глаза и рыхлое белое пузо. Здешний Рон Уизли был бы парнем ничего, если бы не пугающая неряшливость. Дин, конечно, сам не образец порядка. На охоте бывает им с Сэмом не то что душ принять, носки переодеть некогда. И Детку он никому не доверит, и оружие само себя не вычистит. Но что мешало этому чуваку причесаться и вымыть грязь из-под ногтей? Ты гляди-ка — явился на смотрины. Дин и в человеческом теле был тем ещё собственником, а кошачья натура только это усилила. Отдавать Гермиону какому-то там рыжему обмудку он не собирался.

Восседая на спинке дивана, Дин не моргая сверлил гостя тяжёлым взглядом. Уизли краснел, бледнел, ёрзал, умащивая зад поудобнее. Слишком чувствительный кошачий нос уловил первые кислые нотки пота и не слишком свежих носков. Против воли Дин расчихался, от чего возненавидел Рона Уизли ещё больше.

Поттер с Малфоем, не обращая на присутствующих ни малейшего внимания, тщательно изучали рты друг друга. Рон Уизли не менее тщательно не смотрел в их сторону. Да так, что грозил заработать необратимое косоглазие.

— Тяжело быть гомофобом, когда лучший друг гей?! — весело фыркнул Дин. — Хрен тебе лысый, а не Гермиона! — гаркнул он.

— Пфрррау! — рявкнул Живоглот, потянулся, выпуская совершенно кошмарные когтищи и буквально перетёк по спинке дивана. Уселся, свешивая роскошный хвост, и снова не мигая уставился на Рона. Рон поёжился. Кошак нервировал его со второго курса, а теперь и вовсе смотрел так, словно освежевать хотел. Да ещё эти двое. Рон покосился на сладко лобызающуюся парочку. Проклятые педики, проклятый особняк. Проклятый кот! Живоглот зевнул, как бы невзначай демонстрируя здоровенные клыки. Прищурился, но взгляда не отвел. Рон сглотнул и поскрёб коленку. Ему нестерпимо хотелось послать всё к Мордреду. Ну, женится он на Гермионе. Она ж сухая, как селёдка. Одна учёба в голове. Да ещё к этим двоим в гости таскать будет. Как же! Лучший друг. Тьфу! Рон покосился на Малфоя с Поттером. Стало почему-то завидно. Он снова встретился взглядом с Живоглотом. Мерзкий кошак смотрел насмешливо и с таким чувством превосходства, что Рон моментально пришёл в состояние полной боевой готовности. Он уже открыл рот, чтобы заявить о себе, наконец, когда в гостиной появилась Гермиона. Красивая настолько, что Рон завёлся ещё больше. Он тут на этих, значит, смотреть должен, а она там… Там!..

— Ага! — подбитым «Мессершмитом» взвыл Уизли. Тискающуюся парочку на диване напротив, разнесло в разные стороны звуковой волной.

Рон взвился со своего места и моментально налетел на явившегося с угощением Кричера.

— Ты! Ты! Вы!.. — продолжал надрываться Уизли, безуспешно пытаясь выпутать из подола своей не первой свежести мантии намертво застрявшего домовика. — Педики чёртовы! Ненавижу, ненавижу!

Поттер с Малфоем, перескочившие за диван с интересом наблюдали экзерсисы, выписываемые Роном, но помочь не пытались. Оскорбления их, кажется, не трогали вообще.

Гермиона молча открывала и закрывала рот.

Рон, наконец, отцепил от себя Кричера, мощным пинком отправил того к камину и откинул с лица рыжие лохмы. В его налившихся кровью глазах плескалась первобытная ненависть.

— Ты! Грязная! Пидорская! Подстилка! — проорал он в лицо ошарашенной Гермионе.

А в следующий миг издал взвизг такой силы, что стены содрогнулись.

— Силён, — где-то на периферии восхитилась леди Блэк.

Определённо, выражение «серпом по яйцам» в свете всего произошедшего приобретало вполне конкретное звучание — когти у Живоглота были на зависть.

-Дин! — ахнула Гермиона.

Поттер с Малфоем бросились на помощь. Правда, Дин не понял — кому, но справился самостоятельно — втянул когти, отцепляясь от Роновых причиндалов и буквально — неистовые телодвижения Уизли придали ему ускорения — отлетая к Гермионе, где фыркнув «знай наших!» уселся копилкой и даже лапы хвостом обвил.

— Кричер, — голос Гарри чуть вздрагивал. То ли от ярости, то ли от смеха, — будь добр. Покажи мистеру Уизли, где у нас дверь на улицу. И впредь — нас для него никогда нет дома.

— Хозяин, — низко поклонился Кричер, зыркнул на Дина, как тому показалось одобрительно, и щёлкнул пальцами. Воющий Рон Уизли исчез, как и не бывало.

А в следующее мгновение чья-то невидимая, но сильная рука дёрнула Дина за шкирку. Он ещё успел услышать отчаянное Гермионы:

— Дин!

И почти сразу сжал тощую шею Ровены и зарычал:

— А, ну верни назад!

* * *

Некоторое время спустя.

— То есть, — Сэм таращился на Дина, как на второе пришествие Амары, — ты попал в Роулинговскую Поттериану? Гарри Поттер спит с Драко Малфоем, Северус Снейп с Люциусом и Нарциссой. Причём, с обоими сразу, а ты переспал с Гермионой Грейнджер?

— Ага, — Дин вяло смотрел на последний кусок пиццы. В голове вяло шевелились мысли.

— Даже, если это правда, позволь поинтересоваться — вы там чем-нибудь другим кроме секса занимались?

— Ага, — всё так же вяло кивнул Дин, — Надавали по яйцам Рону Уизли.

Сэм пустил пиво носом.

Ещё какое-то время спустя.

— Слушай, Дин. Мне вот интересно. Ну, чисто теоретически.

— Ну?

— А ты яйца сам себе мыл?

— Сучка!

— Придурок!

Типа эпилог.

Тварь попалась совершенно неубиваемая — на неё не действовали никакие заклятия и железо. Святая вода пролетала мимо, как и серебряные пули.

Они с Сэмом отмахивались, как могли, но тварь была быстрее. Она походила на человека, закутанного в плащ с ног до головы, а лицо скрывалось под глубоким капюшоном. Тварь парила, не касаясь земли, и издавала совершенно мерзкий сосущий свист.

Дин слышал стоны и крики, но кроме них с Сэмом и твари в переулке за минимаркетом никого не было. А ещё его охватила невероятная апатия — как будто в мире исчезла вся радость.

В какой-то момент тварь зависла прямо напротив него, и Дин смог, наконец, разглядеть, что у неё под капюшоном — вместо лица чёрная бесконечная воронка. И этот всё не умолкающий свист. Голоса в голове взвыли с новой силой, и Дин понял — это конец.

Что-то яркое, серебристое и тёплое заслонило его от твари. И Дин как будто со стороны увидел, как стреляет призрачная Беретта. Ещё, и ещё, и ещё. До тех пор, пока тварь, разорванная призрачными пулями на клочки, не исчезла с воем. Вместе с тварью затихли голоса в голове и вернулись звуки вечернего города.

Сэм закряхтел у стены магазина, там, куда отшвырнул его Дин, пытаясь загородить от воющей мерзости.

— Сэмми?! Порядок?

— Что?.. Что это было?

— Заклятие Патронуса, — звонкий девичий голос эхом отдавался от кирпичных стен. — А тварь — дементор. Вы бы не смогли его убить.

Не веря собственным ушам, Дин обернулся. Гермиона, сунув руки в карманы короткой кожаной курточки, стояла в паре метров от него.

— Бемби, — прошептал Дин.

— Раньше у меня была выдра, но от сильных эмоций Патронус может поменяться, — Гермиона улыбалась чуть застенчиво.

— Бемби, — Дин широко шагнул ей навстречу. — Бемби.

Стиснул в объятиях, целуя в висок, заглянул в любимые глаза:

— Детка, — и поцеловал уже по-настоящему.

И снова кто-то выключил все звуки.

Расцепиться их заставило деликатное покашливание Сэма. Гермиона порозовела, чуть отодвинулась, но руки Дина не отпустила.

— Гермиона, это Сэм. Мой младший, самый ботанистый на свете брат. Сэмми, это, — Дин никак не мог перестать улыбаться, — Гермиона.

Дин потёрся кончиком носа о её висок, взглянул поверх плеча:

— Ты одна?

— Малфой прилип к стойке с презервативами, — хихикнула Гермиона.

Грохот Сэмовой челюсти был слышен, кажется, даже на Аляске.