Рыжий, рыжий, полосатый (гет)

Собственное отражение радовало Дина ежедневно. А иногда и по нескольку раз за день. И не только в зеркалах, бывало и в витринах, мимо которых они с Сэмом проходили, и в зеркале заднего вида в Детке. Да мало ли по нынешним временам отражающих поверхностей.

Ну, сами посудите — мужественная щетина, широкие плечи под кожанкой и Детка за спиной. Отдельная часть девиц млела от его веснушек и губ, представляя, что этими губами можно устроить. Главное, знать куда приложить.

Оставался ещё, конечно, Сэм с его горестно заломленными бровями и байроновскими кудрями.

Байрон? Серьёзно?! Опять твои задротские штучки, Сэмми.

Короче, Сэм мог сколько угодно строить щенячьи глазки, Дин всё равно оставался самым симпатичным в их чокнутой семейке. Да какое там! Дин распушил усы. Он красавчик!

Сэм на такое заявление только рассмеялся бы и заявил, что у Дина самооценка потолок подпирает. И что красота — она в глазах смотрящего, и что любят не за красоту, и ещё кучу всякой философской мути. На что Дин просто предложил бы сравнить количество их подружек, а уж потом говорить об уровне самооценки. Да и демониц от Сэма чуть ли не палками приходилось отгонять. Намазано им там, что ли?

Так вот. Мужик, который буквально мгновение назад вышел из камина — из зелёного, мать его! Пламени — самооценку Дина обрушил куда-то в район земного ядра. Просто…

Ой, да ради бога! Прости, Чак, где бы ты ни был.

Просто нельзя, блядь, быть на свете красивым таким.

Мужик был высок, блондинист до невозможного и с пижонской тростью. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это Люциус Малфой собственной персоной.

Дин испытал настоятельное желание повернуться к чуваку задом и демонстративно закопать, но он с самого завтрака — нежнейшая, отлично прожаренная печёнка, миска ароматных сливок и кусок вишнёвого пирога — боролся с кошачьей натурой, которая так и лезла изо всех щелей. С переменным успехом, надо признать. Дин уже начал было вылизываться после того, как подобрал последнюю крошечку теста, когда вспомнил, что он вообще-то хомо, который сапиенс. Поэтому Гермионе, после некоторого недопонимания, пришлось вытирать ему морду и усы салфеткой. И всё равно — желание облизнуться было просто нестерпимым, но Дин решил держаться до победного. Одно дело — валяться и потягиваться, и другое — вылизывать что-то мохнатое. Пусть и собственное лицо. Тьфу, пропасть!

Поэтому Дин только фыркнул, дёрнул усами и, важно продефилировав через гостиную, растёкся по дивану, нагло занимая практически всё сиденье. Может, его и занесло в кота, но кот этот, как Дин успел убедиться, разглядев себя в ростовом зеркале в полутёмной прихожей, был тяжёлым и крупным, но не толстым. Тело ощущалось, как мускулистое и ловкое. Как он скакал по шкафам! Хвост был великолепным, лапы — сильными, а когти и клыки радовали длиной и остротой.

Короче, где бы там ни побывала самооценка Дина, но уже через пару секунда она опять взлетела до небывалых высот, а то и больше. Он кот, в конце концов. А для котов люди, как бы красивы они не были, всего-навсего обслуживающий персонал.

Малфой красотой Дина не впечатлился от слова «вообще». Осмотрев так, словно тот был грязью на любимых сапогах, поднял, взяв за шкирку двумя, обтянутыми чёрной лайкой перчатки, пальцами.

— А ну, поставь откуда взял! — рявкнул Дин. Ощущения натянутой кожи были премерзкими

Живоглот выдал ряд непечатных звуков, молотя лапами по воздуху. На душераздирающие вопли любимца прискакала Гермиона.

— Мистер Малфой!

Она подхватила Дина на руки и принялась чесать за ухом. От удовольствия Дин немедленно разомлел и практически распластался на руках Гермионы, но почти тут же оказался на полу. Судя по густому румянцу, Гермиона вспомнила, что с некоторых пор Живоглот не совсем Живоглот. Дин, лишённый счастья почёсывания, с ненавистью зыркнул на удобно рассевшегося на диване Малфоя. Ещё и ногу на ногу картинно закинул. Сука! Начищенные до зеркального блеска туфли слепили. Дин сделал себе пометку на будущее — нассать в них при первом удобном случае. Он кот, ему можно.

— Люциус, — бархатно пророкотал ещё один гость.

Снейп. Северус Снейп! Живой. Живой Северус Снейп. Ты точно не поверишь, Сэмми. Хотя чему удивляться, если уж в этой вселенной Гарри Поттер спит с Драко Малфоем.

Снейп был… Дин давно уже ничего и никого не боялся. Не с их работой. Но вот с Северусом Снейпом на узкой тропинке предпочёл бы не связываться. Хвост поджимался как будто сам собой, а интуиция во всё горло орала: «Держись подальше, идиот!»

Следом, буквально наступая на пятки Снейпу, из камина выпорхнула…

У Дина в буквальном смысле отвалилась челюсть.

Ну, да. Фея. Только звенящих крылышек за спиной не хватало.

— Доброе утро! — фея крутанулась на месте так, что юбки водоворотом взбурлили вокруг ног, и наполовину исчезла в зелёном огне. Бирюзовая ткань плотно облепила… хм…

Уместно ли употреблять слово «попа» в отношении некоторых фейских частей тела?

Разогнулась фея, держа в руках плетёную корзину, накрытую плотной белой салфеткой. И источала эта корзина такие ароматы, что усы у Дина завибрировали от предвкушения, а пасть наполнилась слюной.

Сдоба, яблоки и корица.

Яблочный пирог со взбитыми сливками. Ещё тёплый.

Дин и сам не понял, как так быстро оказался рядом с феей. Кошачья реакция, чтоб её. «К чёрту всё!» — подумал Дин. Кот так кот. Он и не в таких переделках бывал, эта не самая худшая, так что… Пироги опять же. Но яйца свои он лизать не будет.

Дин буквально ужом вился возле ног феи, преданно поглядывая на корзинку.

— Малыш хочет пирожка? — музыкально рассмеялась фея и потрепала Дина между ушей.

— Спрашиваете, мэм, — муркнул Дин и смачно облизнулся.

— Мама? — в дверях нарисовался Драко с Гарри на буксире.

Мама? Святой ёжик.

Кажется, Роулинг описывала Нарциссу Малфой, как довольно милую, но с вечно недовольным лицом. А актриса, сыгравшая её в фильме, вообще критике не поддавалась. Полосатая голова, грёбаные демоны! Красота этой Нарциссы Малфой была безупречна до бесконечности.

И вообще, Дин уже успел заметить, что все, кто его окружает, даже чуваки на древних портретах, на редкость красивы. Даже Снейп, придуманный Роулинг как вечно всем недовольный сальноволосый мизантроп. Местный лучился здоровьем, самоуверенностью, а шевелюрой мог посрамить любую рекламу шампуня.

Нарцисса тем временем облобызала молодёжь. Растрепала Драко тщательно уложенные волосы, вызвав возмущённое: «Ну, мам!», вогнала в краску Гарри, ущипнув за попу, и напомнила Гермионе о каких-то сугубо девчачьих делах, запланированных на после обеда.

— Итак? — когда все угомонились и вооружились тарелками с пирогом.

Дин с удовольствием обнюхал свою порцию и позволил капнуть слюне — пах пирог просто неописуемо.

— Ну, — Гермиона слегка замялась и покраснела, вспоминая утренние перепетии. — Я проснулась и пошла в душ…

— Мисс Грейнджер, — прервал её Люциус, — давайте пропустим ту часть, где вы совершаете утренний туалет и перейдём непосредственно к сути.

И непринуждённо опустил руку на колено Снейпа. Дин только носом дёрнул. Однако. И покосился на Нарциссу. Мадам безмятежно потягивала чай, отколупывая от пирога крошечные кусочки серебряной ложечкой.

Гермиона запунцовела ещё пуще, норовисто вздёрнула маленький упрямый подбородок и выложила всё, умолчав лишь о своей недоодетости.

— Вот как? — Нарцисса отставила чашку и тарелку и взглянула на Дина: — Пойдёшь ко мне?

Дин моментально очутился на её коленках, топчась и урча от удовольствия.

Пахло от леди Малфой божественно. Умелые пальцы зарылись в густую шерсть и принялись почёсывать за ушами. Роскошное декольте маячило прямо перед глазами, и кто такой, в конце концов, Дин, чтобы отказываться от такого зрелища.

— Какой красивый мальчик, — мурлыкала Нарцисса. Дин млел, не забывая коситься на шикарный бюст в вырезе платья.

— Дорогая, — раздался за спиной напряжённый голос Люциуса. — Мне не нравится, как этот кот смотрит на твою грудь. И он может быть опасен.

— Милый, вчера, когда Северус смотрел на мою грудь точно так же, ты не возражал…

— Лишняя информация. Определённо, — глухо простонал Драко.

— … и если бы этот котик хотел сделать что-нибудь плохое, он бы уже это сделал, — Нарцисса продолжала ласкать Дина.

— Я знаю Северуса двадцать лет, а этого кота впервые вижу. Может, он на стадии планирования, — продолжал гнуть своё Люциус, но Нарцисса отмахнулась от мужа, как от надоедливой мошки.

Она смотрела Дину прямо в глаза. Погладила между ушек, почесала под подбородком:

— Я не сделаю тебе больно, красавчик.

— Не надо стесняться, — Дин самодовольно ухмыльнулся, дёрнул бровью и упёрся передними лапами в бюст. Люциус возмущённо хрюкнул.

— Смотри на меня, — прошептала Нарцисса.

Картинки воспоминаний замелькали перед глазами с небывалой скоростью. Пожар и смерть мамы, детство и юность с бесконечными переездами и мотелями разной степенью паршивости. Сэм в Стэнфорде и смерть Джессики, и их собственные смерти и воскрешения. Охота, охота и снова охота. Кас и Люцифер. И Кроули с его грёбаной мамашей.

Дин точно на русских горках летел через свою жизнь. Опомнился, когда Нарцисса с ласковым нажимом погладила его по спине. Он немедленно заурчал от удовольствия, прогнулся, подставляясь под ласку.

— Добро пожаловать, мистер Винчестер. Или вас лучше называть по имени? Дин.

— Мяу, — согласно муркнул Живоглот.