Горячее солнце в холодной воде (джен)

— Его как-то странно убили, — задумчиво сказал Гарри, сидя рядом с министром магии на скамейке в Центральном парке Лондона. Кингсли был в белой водолазке, синем в клетку костюме с зауженными брюками и начищенных до блеска черных ботинках. Рядом с Гарри, сменившим синие джинсы на чёрные, а футболку на трикотажный джемпер, министр выглядел настоящим пижоном. Впрочем, вёл он себя всё так же уверенно и солидно, как и в своей министерской мантии.

— Что значит «странно»? — спросил он, оглядываясь по сторонам, как будто ждал, что из соседних кустов вылезет враг.

— От него только кожа осталась, надутая, как пузырь. А внутри ничего: ни внутренностей, ни костей. Словно из него высосали всё.

Кингсли поморщился, посмотрел на Поттера и покачал головой. Вид у Гарри и вправду был не очень. Щёки впали, под глазами залегли черные тени и тонкими полосками прорезали лоб ранние морщинки.

— Маглы рассказывали, в этот день туман был такой, что рук своих не видно. Но не обычный, как часто случается на болотах, а жуткий, ледяной. Пришёл быстро, за пару минут всё на несколько миль вокруг затянуло. И растаял мгновенно, как и не было. Ненормальный туман.

— А нашли вы его как, Рокофора?

— Как отбились от пауков, три дня прочесывали местность на мётлах. Никого. Все твари попрятались, будто там василиск объявился. А потом наткнулись на деревушку: два двора, три дома. Нам повезло, Рокофор там был перед тем, как уйти на болота. Куртку бросил. Люди сказали, странный был какой-то. Как не в себе.

— Империус?

— Очень похоже. Палочка его тоже в куртке была, он безоружный в Дармут ушёл. На него нас собака вывела, охотники помогли. Как увидели труп, сбежали.

— А почему ты мне всё это в Министерстве не стал рассказывать?

Гарри повернулся к министру.

— А вот это, Кингсли, самый важный вопрос. То, что Рокофора убили — это уже понятно. Что убили с помощью тёмной магии — тоже. Но почему именно за день до нашего приезда?

— Ты думаешь…

— Я уверен, что тот, кто его убил, знал, что мы приезжаем в Плимут. А значит…

— Значит, всё серьёзнее, чем мы думали, потому что в Министерстве есть шпион, — закончил за Гарри министр и лицо его стало мрачнее тучи. Гарри молчал.

«Спать, спать, спать», — стучало у Гарри в голове, когда он расстался с министром на выходе из парка и пошёл в сторону стоянки такси. Битва с акромантулами, три дня метания по болотам, четыре ночи без сна — на трансгрессию просто не было сил. Он отдал таксисту последние магловские деньги, оглянувшись по сторонам, поднялся на крыльцо дома, а когда зашёл, сразу понял, что отдыхать не придётся. В коридоре стоял терпкий запах духов Джинни.

Она так увлеклась наведением порядка в его спальне, что даже не обернулась на стук двери. «Джинни очень похожа на Молли, только красивее», — подумал Гарри, наблюдая, как она ловко волшебной палочкой убирает пыль с карниза и выравнивает складки на новых золотистых портьерах. «Она чувствует себя здесь хозяйкой», — от этой мысли, и еще от того, что он очень хотел принять ванну и завалиться спать часов на двадцать, ему стало нехорошо.

— Джинни?

Она вздрогнула и уронила палочку.

— Гарри! — радостно воскликнула Джинни и осеклась, увидев его лицо. — Что-то случилось?

— Джинни, как ты здесь оказалась? Прости, я смертельно устал. Если хочешь, я попрошу Кикимера приготовить тебе комнату.

— Комнату? — как эхо повторила Джинни и вдруг засуетилась, стараясь уничтожить следы своего вторжения. Гарри видел, что глаза её наполнились слезами, и ему стало ещё хуже. Он подошёл, обнял её за плечи и усадил в широкое старинное кресло, сменившее цвет с родного темно-зеленого на бордо с золотом. Сел в кресло напротив, подтянув его поближе к ней, и собрал все свои оставшиеся силы.

— У тебя что-то случилось? — спросил он, начиная сначала. Она покачала головой, показывая «нет».

— Я ночевала у Гермионы, — сказала она. Сердце Гарри пропустило пару ударов. — Рон сейчас живет на квартире с Джорджем, помогает ему с магазином, поэтому я иногда остаюсь у неё на ночь.

«Я ведь про неё почти ничего не знаю!» — с ужасом подумал Гарри, снова осознавая, как паршиво вёл себя с Джинни.

— А сегодня утром туда пришел Рон. Гарри, я никогда не слышала, чтобы люди так ругались! Я не знала, что ты уже вернулся, и убежала сюда. Гермиона сказала Рону, что разводится с ним, что документы уже в суде.

Гарри замер, стараясь спрятать охватившую его радость.

— Но Рон не унимался. Он кричал много разных слов, из которых я поняла, что Рону что-то сказали или написали, и он думает, будто у Гермионы кто-то есть…

Джинни вдруг остановилась, увидев выражение лица Гарри. Потом побледнела, а в глазах появилась боль.

— Нет, Гарри, — качая головой и отодвигаясь от него, сказала она. — Нет. Только не ты… Как вы могли! — голос её сорвался от возмущения.

— Джинни, успокойся, — с резкостью, которой раньше никогда между ними не было, одёрнул её Гарри. «У меня нет сил, только не сейчас», — думал он, тщательно подбирая слова. — Я клянусь тебе, слышишь, клянусь чем угодно, что между мной и Гермионой никогда не было близких отношений. Но… Прости меня, Джинни!

«Вот и всё», — понял Гарри, когда она выпрямилась, как струна.

— Давно ты её… любишь? — споткнувшись о слово «любишь», спросила Джинни с каменным лицом. В голове складывалась полная картина её отношений с Поттером. А у Гарри перед глазами снова встала гостиная, освещенная десятками волшебных свечей.

— Не знаю. Я понял это летом, когда мы ушли из Хогвартса.

— Гермиона знает? — напряжённо спросила Джинни.

Гарри молчал, не глядя ей в глаза.

— Господи, какая я дура… Она тоже… Вот почему развод!

Джинни встала и пошла к двери. Взявшись за ручку, она обернулась.

— Поздравляю, Гарри! — с горьким сарказмом произнесла она. — Спокойной ночи!

И тихо-тихо закрыла за собой дверь. Гарри еще минуту сидел неподвижно в кресле, пытаясь понять случившееся, потом встал, скинул на пол всю одежду и, не заходя в ванну, упал на кровать. Не успела его рука накинуть сверху одеяло, как он уже спал.

Кингсли еще раз перечитал бумагу, лежащую перед ним и покачал головой. «Началось. Поттер и Грейнджер… Два самых профессиональных сотрудника Министерства. Кого хотят убрать, его или её? Или обоих?»

— Ладно, — сказал он вслух, взял бумагу, свернул вчетверо и положил в карман. В лифте нажал кнопку «2» и вышел, не дослушав, как женский голос перечисляет отделы, расположенные на этом уровне. Министр точно знал, где находится отдел магического правопорядка. Он шёл к начальнику мракоборцев. Лично.

Поттер сидел за столом рядом с Финниганом, склонившись над результатами экспертизы тела и палочки Рокофора. Остальные столы в большой комнате, ярко освещенной большими круглыми шарами, плавающими под потолком, были пусты. Когда вошел министр, Финниган вскочил, ткнув Гарри в бок, от чего тот выронил из рук пузырёк с какой-то зеленой жидкостью и чертыхнулся.

— Здравствуйте, господин министр! — бодро отрапортовал Симус. При слове «министр» Гарри поднял голову.

— Поттер, — обводя взглядом комнату и останавливая взгляд на Гарри, произнёс Кингсли, — можно тебя на пару слов.

И, не дожидаясь ответа, двинулся в его кабинет. Гарри молча встал, передал Финнигану пузырёк и подвинул исписанные экспертом листы.

— Посмотри сам, потом скажешь, что думаешь.

И шагнул вслед за министром. За его спиной в кабинет, где скрылся Кингсли, вплыл один из шаров, висящих под потолком. Поттер плотно прикрыл дверь. Кингсли молча вынул из кармана и положил на стол сложенный вчетверо бумажный листок, на котором было написано полное имя Гарри.

— Прочти, — коротко сказал он. Гарри развернул листок.

«Настоящим уведомляем Вас, что сотрудник Министерства Гарри Джеймс Поттер, находящийся на должности Руководителя штаб-квартиры мракоборцев и числящийся в Отделе обеспечения магического правопорядка, подозревается в нарушении статьи 243.4 «О репутации борца с тёмными силами», а именно п. 3 данной статьи, который гласит, что «мракоборец должен быть достоин доверия своих коллег и товарищей не только при исполнении своих обязанностей, но и во всех областях жизни, потому что вся жизнь борца с тёмными силами тесно связана с жизнями других людей и, особенно, сотрудников отдела. Все они зависят друг от друга».

На основании прошения о рассмотрении правонарушения, поданного его другом, Рональдом Билиусом Уизли, 31 августа 2007 года, он обвиняется в участии в супружеской измене с женой просителя, Гермионой Джин Грейнджер, что указывает на то, что он способен на предательство и обман, которые не допускают нахождение вышеуказанного сотрудника не только на должности Руководителя штаб-квартиры мракоборцев, но и в рядах самих мракоборцев.

Предлагаем вам провести тщательное расследование и предоставить доказательства необоснованности указанных в прошении обвинений в Административный отдел Визенгамота в срок до 10 сентября 2007 года. В противном случае мы вынуждены будем назначить слушание дела по указанному правонарушению, предполагающему смещение Гарри Джеймса Поттера с должности Руководителя штаб-квартиры мракоборцев и исключение его из рядов мракоборцев.

С уважением,

Кларисса Дора Смит,

ответственная за рассмотрение заявлений о нарушениях внутреннего магического законодательства Министерства магии, 01 сентября 2007 года».

Гарри дочитал до конца и посмотрел на министра.

— Что скажешь?

Кингсли уселся на стул напротив и не сводил с Поттера глаз.

— Это неправда, — ответил Гарри, выдерживая тяжелый взгляд. — Мы встречались наедине три раза за десять лет. Гермиона никогда ему не изменяла.

— Почему он подал заявление в Визенгамот?

— Гермиона подала на развод после нашей последней встречи.

— Почему?

Гарри помолчал, принимая решение.

— Это официальный допрос или неформальный разговор? — спросил он, наконец, глядя на Кингсли.

— Пока неформальный.

— Тогда я предпочитаю не отвечать на твой вопрос сейчас, Кингсли, — твёрдо сказал Гарри. — Ты поверишь мне на слово, я знаю. Ни Гермиона, ни я не способны на подлость. Но Визенгамоту этого будет недостаточно. Поэтому я готов пройти официальный допрос с применением сыворотки правды и с участием представителей Визенгамота. Но с одним условием…

Кингсли вопросительно смотрел на Гарри.

— На допросе должен присутствовать Рон Уизли.

Министр усмехнулся.

— А если нет?

— Тогда допроса не будет, и я сам уйду из Министерства.

— По рукам. Уизли будет. И держись пока подальше от Грейнджер, — сказал Кингсли, вставая. — Игра началась, Поттер?

Гарри покачал головой.

— Мне кажется, Кингсли, эта игра началась давно.

— Давно, это когда? — уточнил министр, снова поднимая брови.

— Когда появился Бэйсборн. Это была разминка. Игра рассчитана далеко вперёд. И игрок хорошо знает участников. Так что…

Гарри развёл руками.

— Ладно, — произнес министр и почесал затылок. — Послезавтра квиддич. Надо разбить этих любителей из отдела происшествий. И знаешь, надеюсь, что на этот раз ты ошибаешься.