На берегах священных рощ (гет)

Северус Снейп

Медведьма Марпл с глумливой ухмылкой осмотрела натянутую покрасневшую кожу вокруг шрамов Северуса. Во время разминки он неаккуратно повернул голову, и те снова воспалились.

«Надо вернуться к зельеварческой практике», — мрачно подумал Северус, когда резкая, словно пронзающая шею сотня жал, боль прошла, сменившись более привычной и тянущей, а мазь из Мунго не дала бóльшего эффекта, чем легкий холодок и эвкалиптовый аромат.

— Это уже навсегда, — самодовольно утверждала Марпл. — Можете таскаться сюда хоть каждый день, мистер, оно не заживет.

Она и раньше использовала любой шанс, чтобы уколоть бывшего Пожирателя, оскорбить, напакостить. Вспомнить только, сколько раз в ее смены он оставался без нормальной пищи, получая в лучшем случае до ужаса пресную овсянку, а в худшем — нечто перченое настолько, что вряд ли это стали бы есть даже индусы.

Хотелось придушить медведьму. По всей видимости, желание Снейпа вполне однозначно отразилось на лице, потому что и без того невысокая, тучная женщина сгорбилась и стала меньше, сделав шаг назад. Где-то на фоне раздался глубокий мужской голос, как бы напоминая, что они тут не одни, и Марпл быстро осознала, что ничего этот зловещий тип ей не сделает. Женщина опять выпятила грудь, в ней засквозило презрение. Будь они на улице, то наверняка плюнула бы зельевару под ноги.

Северус принял это как вызов. Давно он не запугивал неугодных, стоило потренироваться. Вернуться, так сказать, в привычную колею.

Он только втянул побольше воздуха в легкие, расправляя плечи, и шагнул к медведьме, как пространство вздрогнуло и расплылось, меняя местами положение вещей. Северус хотел ухватиться за стойку, но рука проскользила по ее краю и сорвалась, из-за чего он, как новорожденный жеребенок, согнулся и неловко прошагал вперед, чтобы удержать равновесие.

Когда Снейп пришел в себя, то обнаружил, что стоит почти посреди коридора, а Марпл осталась за спиной.

— Всем воздается по заслугам, — с натянутой праведностью проблеяла женщина.

В ее тоне не было ни капли сочувствия. Все как любил Снейп. Или убеждал себя, что любил.

Появился Гиппократ Сметвик и под локоть увел Северуса в свой кабинет.

— Приступы проявляются все чаще? — озабоченно уточнил целитель, на автомате накладывая диагностические чары.

Северус покачал головой. Он занял место в кресле напротив стола Сметвика, расслабляясь. В теплой, аскетично обставленной комнате пахло деревом и кожей, и чем-то освежающим вроде мяты или ментола. Зельевар откинулся на спинку и вперил взгляд в змею, оплетающую кубок, — маленькую бронзовую статуэтку-символ лекарей, — стоящую рядом с чернильницей и изящным органайзером, в котором крепились листы пергамента для заметок.

Повышенное давление, отбивающее ритм в висках и затылке, понемногу приходило в норму. Вздохнув, Северус признался:

— Ваши зелья перестают действовать.

— Кхм-кхм, это было ожидаемо. Я пробую улучшить рецепт.

— Будет лучше, если я займусь этим сам.

— Давай не будем спешить. На, попробуй этот состав.

Северус скептически понюхал новое лекарство, но Сметвику, имеющему многолетний опыт в целительстве, он доверял. От зелья боль испарилась, ей на смену пришла вялость, какая бывает от бокала-двух вина, выпитого после долгого воздержания. Сомнительное лечение. Все же придется расчистить домашнюю лабораторию.

— Еще кое-что, Северус, постарайся не слишком активничать.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты и сам должен понимать. Когда зелья не купируют действие яда, он носится по твоему организму в том же темпе, что и биение сердца. Чем больше будешь бегать, тем быстрее будешь истощаться.

— Понятно.

— Боюсь, нам понадобится чудо, чтобы полностью исцелить тебя, — нервно усмехнулся Сметвик.

Северус не знал, как спросить про мисс Данхилл. И что спрашивать? Поинтересуйся он заранее у самой Данхилл номером ее палаты, сейчас смог бы заглянуть туда как бы между делом. Никому не офишируя цель визита в Мунго. Внезапно вся эта затея показалась ему смешной и ненужной. Что подумает Сметвик, когда известный мизантроп и отшельник начнет интересоваться молодой красивой девушкой?

— Правильно, что пришел. Если яд дает знать о себе особенно явно, то терпеть нет смысла. Твой случай уникален, но тем бо́льший это вызов для целителей, а нам нравятся непростые задачи!

Старший целитель сам додумал причину появления Северуса в госпитале, и тот рассеянно кивнул и облегченно выдохнул. Он поднялся, собираясь удалиться, но взгляд зацепился за зеленую матерчатую обложку знакомого малоформатного издания с лаконично выведенной золотыми буквами фамилией автора на ней. Книга лежала на краю стола, и Северус указал на нее.

— Трагедии больных и сирых так надоели, что ты решил перейти на комедии Шекспира?

— Это? А, это забыла одна из подопечных, — Сметвик недовольно скривился, — Золушка убежала, а туфелька осталась.

Северус вопросительно вздернул бровь, и целитель пояснил.

— Айрис Данхилл, ты вроде знаешь ее. Когда она решила посетить твои слушания, то хоть предупредила, что уйдет на время. А тут — забрала вещи, и только книга осталась под подушкой. Довольно грубо, хочу заметить — покидать госпиталь за день до официальной выписки, даже не прощаясь.

— Может, что-то произошло?

— Может. Но мы же не в ответе за жизни пациентов за пределами Мунго. А в этих стенах ей никто бы в помощи не отказал.

«Смотря в какой помощи», — угрюмо подумал Снейп. Однако что за удача! Сметвик опять сам вывел разговор в нужное русло.

— Можно? — Северус взял книгу, обводя пальцем выпирающую открытку, заложенную между страниц. — Мисс Данхилл была студенткой Хогвартса много лет назад. Она навещала меня пару раз за последние дни. Думаю, я мог бы вернуть потерю.

Сметвик помялся, но в итоге кивнул, и Северус невозмутимо уточнил:

— Не подскажешь адрес?

— А вот с этим проблемы.

— И какие же?

— Мы не разглашаем личные данные.

Северус закатил глаза. Попрепиравшись, он все-таки уговорил целителя нарушить правила. Тот выудил нужную папку и неуверенно взглянул на собеседника.

— Она указала Каледонские Холмы как место проживания.

— И ни одного адреса ближе? Где она обитала, когда бывала в Лондоне?

— У друзей? В отеле? Я не знаю, Северус, тут больше ничего нет. Оставляй Шекспира, наверняка позже явится сама.

— У нас есть несколько общих знакомых, — соврал Снейп, прижимая томик к себе, будто тот собирались отнять у него силой. — Я уточню у них.

— Как знаешь.

Примостившись во дворе на скамейке за теплицами, Северус некоторое время отрешенно размышлял о смысле своего поступка. Нужно было оставить книгу и постараться нормально выспаться, раз уж новое зелье дало такой побочный эффект. Может, в этот раз обошлось бы без утомительных пробуждений среди ночи.

Вопреки мыслям, пальцы непрестанно гладили обложку. Данхилл также когда-то выводила узоры, раз за разом повторяя золотые линии своими длинными пальцами.

Северус собрал все силы и сосредоточился.

Едва ли девушка сразу с койки отправилась в Шотландию. И один общий знакомый у них все-таки имелся.

Патронус удалось создать только со второго раза. Количество неудач росло с такой скоростью, что Снейп ощутил смутные зачатки отчаяния. Но уж вернуть одну книгу одной особе — не самая трудная задача. Он справится, и это будет доказательством его дееспособности и выздоровления!

Призрачная лань склонила голову, выслушивая сообщение, и унеслась прочь, растворившись среди кружащихся в воздухе пожухлых листьев.

Ожидание ответа затягивалось, и Северус с былой пытливостью принялся изучать единственную «улику». Если Шеклболт ничего не даст, можно будет провести ритуал поиска по надежной вещи. Учитывая, сколько времени Данхилл провела с этой книжицей, на ней вполне могла остаться связь с хозяйкой.

Зельевар открыл заложенную страницу, бегло пробежавшись по строкам.

А девица крепким сном

Спит на холмике сыром;

Не решилась лечь рядком

С этим черствым дураком.⁽¹⁾

Северус понимающе хмыкнул и продолжил изучение. Ни на форзацах, ни на полях страниц не нашлось заметок, зато открытка-закладка оказалась настоящей зацепкой. На ее лицевой стороне акварельным наброском возвышалась Эйфелева башня на фоне неестественно разноцветного неба, на обратной — почерком, не принадлежащим Данхилл, была странная надпись, состоящая из бессвязного набора букв.

— Фините!

Ничего не произошло.

— Фините Инкантатем!

Кусок картона едва заметно отозвался, буквы начали расплываться, по крайней мере Северус надеялся, что это меняются символы, а не начинают слезиться глаза. Однако, рассыпавшись в разные концы открытки, чернила вернулись на предыдущие места, не добавив тексту ни грана смысла. Нужен был ключ.

Покрутив карточку, встряхнув ее, просветив на солнце, зельевар наконец разглядел маленькие буковки, вписанные в окошки парижского символа. Каждая буква имела свой цвет, и, утрудив сонный мозг, Северус сложил их в порядке оттенков, нелепо окрашивающих нарисованное небо слева направо. Получилось «Депримо». Заклинание, убирающее препятствие? «Банальность», — решил Снейп, тем не менее испытывая воодушевление.

— Фините Инкантатем эт Депримо!

Сообщение на открытке наконец открылось.

«Мне жаль, что не могу поддержать в эту минуту. Я знаю, сколько трудностей пришлось пережить тебе и всем… Я скоро буду в Лондоне и надеюсь увидеться. Мы всё обсудим и найдем Гидеона вместе. Выздоравливай! Когда выпишут, то моя квартира, как обычно, открыта для тебя. Если ты снова забыла адрес: Браунинг-лэйн, 12-12. С любовью, Саби».

Вот оно! Значит, у Данхилл есть пристанище в городе. Гидеон, Саби… Девушка вовсе не была так одинока, как показалось зельевару из разговора с Шеклболтом, и наверняка дождалась бы одного, чтобы лететь спасать другого. Этот Саби вернулся в Лондон, поэтому она так поспешно сорвалась из Мунго. Оставалось только наведаться по адресу, чтобы убедиться в собственных догадках.

Внутри перещелкнуло. Саби… Это, очевидно, Сабрина Джонс. Неудивительно, что она не в Британии. «Умница», — грустно подумал Снейп, заглушая кровавые воспоминания этой весны, — «Хоть кто-то из них знаком с чувством самосохранения».

Совсем рядом под напористыми шагами затрещал гравий.

— Это вам не общественный парк!

Раскрасневшаяся от гнева медведьма Марпл, уперев руки в бока, невероятно быстро для ее телосложения подлетела к скамейке Снейпа.

— Дураки в министерстве считают, что дозволять Пожирателям бродить среди честных людей — это нормально, но я вижу вашу черную душу насквозь! Выписали вас, вот и катитесь! На казенных постелях четыре месяца валяться, шутка ли! Задарма! После всего того! И продолжать тут ошиваться! Что вы тут забыли? Ищете, на ком бы еще отработать проклятия, а? На ком-то достаточно больном, чтобы его кончина осталась незамеченной вашими министерскими друзьями?

Она так разошлась, что несколько человек обернулось. Рыхлые щеки женщины приобрели совсем уж пунцовый оттенок, он пятнами пополз к ее лбу и шее, изо рта вместе с бранью разбрызгивалась слюна.

Северус угрожающе медленно поднялся, дождался окончания истерики и, пристально глядя в глаза сумасшедшей медведьме, тихо и почти ласково произнес:

— Госпиталь святого Мунго — именно общественное учреждение. Для всех, кому нужно исцеление. Физическое или душевное. А я, видите ли, все еще, как вы сами замечали, болен. Магия не слушается.

Он развел руками и незаметно для окружающих произнес заклинание одними губами. У Марпл резко вздулся нос, он стал увеличиваться, словно воздушный шар, и женщина судорожно схватилась за него руками, взвыв: «Паскуда!» Вслед за носом, булькнув, увеличились губы, а потом и уши, отчего злобная ведьма стала похожа на карикатурную обезьяну.

— Вот видите, — с напускной досадой проговорил Северус, — мне нужен покой и умиротворение, а то начинаю общаться с кем-то… излишне эмоциональным, и у него… Ну вот, и волосы выпадают, и кожа желтеет.

От западной галереи уже спешили другие целители, и Северус, не желая сталкиваться с очередными разбирательствами, улизнул в противоположенную сторону, покидая Мунго обходными путями.

Только перед тем, как отойти от Марпл, он еще успел наклониться к ее огромному, как труба граммофона, алому уху и вкрадчиво прошептать: «А вашу бы заметили?», чем вызвал неподдельный ужас, искажающий лицо женщины слезами, когда до нее дошел смысл вопроса.

Северус не мог поверить, что уподобился близнецам Уизли, использовав настолько абсурдные сглазы. Словно школьник, о Мерлин!

Но главное, что сил на беспалочковое хватило и нужное впечатление он произвел. А легкость и обратимость проклятий не предполагала «вопиющей злонамеренности», которая по закону могла бы снова привести его на скамью подсудимых.

Что ж, если подобные пакости способны принести такое удовлетворение, то Снейп был готов признать: методы близнецов Уизли вполне действенные.

1) «Сон в летнюю ночь», Шекспир

Вернуться к тексту