Секреты сословного общества (гет)

В сентябре Молли привезла Гермиону в Европу. Деньги, полученные девушкой от гоблинов, открыли перед Уизли новые возможности.

Замок в швейцарских Альпах выглядел как что-то из сказки — башенки, витражи, ухоженные сады. Гермиона почти поверила Молли, когда та говорила о «престижной школе домоводства для молодых леди из хороших семей».

— Добро пожаловать в Академию леди Моник — проговорила директриса мадам Ле Фэй, изучая Гермиону холодным взглядом. — Здесь вы научитесь быть… полезной своей семье.

Что-то в ее тоне заставило Гермиону напрячься.

Комната оказалась крошечной — узкая кровать, письменный стол, небольшой шкаф. На стене, над письменным столом висел список правил, написанный изящным почерком:

*1. Студентки обращаются к преподавателям только «сэр» или «мадам»*

*2. Разрешение на речь должно быть получено заранее*

*3. Взгляд всегда направлен в пол, если не указано иное*

*4. Любое неповиновение или задержка с исполнением приказа наказывается незамедлительно*

— Что за чепуха? — пробормотала Гермиона, сжимая кулаки.

На следующее утро ей выдали униформу — серое платье до щиколоток, белый передник, черные туфли на низком каблуке. Никакого нижнего белья. Никаких украшений, никакой индивидуальности. Все её личные вещи отобрали, но обещали вернуть весной, после выпуска.

— Мисс Грейнджер, — голос профессора Дюбуа был тих и вежлив, но в нем слышалась сталь. — Вы забыли просить разрешения говорить на завтраке.

— Я всего лишь попросила передать соль.

— Десять ударов тростью. После уроков.

Гермиона уставилась на него:

— Вы шутите?

— Пятнадцать ударов тростью.

Первый урок назывался «Основы послушания». Двадцать девушек сидели с прямыми спинами, руки сложены на коленях, глаза опущены. Гермиона выделялась среди них как яркое пятно — взгляд прямой, подбородок поднят.

— Служанка должна быть незаметной, — проникновенно говорила мадам Северин. — Она выполняет приказы быстро, тихо, без задержек. У нее нет собственных дел и желаний, только воля хозяев.

Рука Гермионы взлетела вверх.

— Но это же бесчеловечно! Мы не рабыни!

Класс замер. Мадам Северин медленно повернулась к ней.

— Мисс Грейнджер. Конечно вы — рабыни. Но говорить об этом неприлично. Добавьте к своему вечернему наказанию еще 10 плетей.

«Они не могут меня сломать, ” думала Гермиона, растирая исполосованные руки после очередного наказания. «Я сильнее этого.»

Но каждый день становился испытанием. За каждое проявление темперамента следовало наказание. За вопросы. За споры. За попытки помочь другим девушкам.

— Почему вы все это терпите? — шепнула она соседке по коридору, бледной французской девушке по имени Селин.

— Потому что другого выхода нет, — тихо ответила та, не поднимая глаз. — Мой отец проиграл семейное состояние. Это единственный способ вернуть долги и не опозорить род окончательно.

— Но мы можем бежать…

— Куда? — Селин печально улыбнулась. — домой к семье? Так они же меня сюда и отправили. У владельцев связи по всей Европе. А магические контракты… ты же поклялась служить своему роду. И здесь при поступлении подписала документы а временную передачу части прав?

Гермиона вспомнила, как Молли суетливо совала ей бумаги: «Просто формальность, дорогая, для зачисления». Она подписала, не читая. Приказ же.

Поздно вечером за ней пришли.

— Мисс Грейнджер, — профессор Дюбуа стоял в дверях ее комнаты. — Индивидуальное занятие.

Селин побледнела еще больше и молча ушла в свою комнату.

Утром Гермиона не появилась на завтраке. Когда она наконец вышла из комнаты профессора, глаза были красными, движения осторожными. Она не говорила ни слова весь день.

* * *

— Мисс Грейнджер, поднимите голову, — приказала мадам Ле Фэй во время урока этикета.

Гермиона медленно подняла взгляд. Директриса пристально изучила ее лицо.

— Лучше. Но все еще слишком много дерзости в глазах. Профессор Дюбуа, кажется, ваши методы недостаточно эффективны.

— Я исправлю это, мадам, — поклонился тот.

«Нет,” пыталась сказать себе Гермиона. «Не сдавайся. Помни, кто ты.»

Но становилось все труднее. Боль, унижения, постоянный страх наказания выматывали ее. Сопротивление требовало сил, которых с каждым днем становилось меньше.

— Повторите правило номер три, — требовала мадам Северин.

— Студентка должна всегда опускать глаза, — шептала Гермиона, глядя в пол.

— Громче!

— Студентка должна всегда опускать глаза, если не получила разрешения!

— Хорошо. А теперь объясните, почему.

Раньше Гермиона возразила бы. Сказала, что это унижение человеческого достоинства. Теперь она механически повторила заученную фразу:

— Потому что студентка не имеет права смотреть в глаза высшим по положению без позволения.

* * *

Письма от Рона приходили редко и были короткими. «Надеюсь, тебе там нравится. Мне тебя не хватает, но мама говорит, что твое обучение важно для нашего будущего.»

*Какого будущего? * хотелось кричать Гермионе. Но крик застревал в горле.

Она перестала отвечать на письма. Что можно было написать? Что ее пытаются сломать? Что каждая ночь может стать кошмаром? Рон не поверил бы. Или не захотел бы поверить.

— Мисс Грейнджер, — мадам Ле Фэй остановила ее после урока. — Вы делаете успехи. Но еще недостаточные.

— Да, мадам, — прошептала Гермиона, не поднимая глаз.

— Смотрите на меня.

Гермиона медленно подняла голову. В глазах директрисы явно считалось удовлетворение.

— Видите? Можете же, когда захотите. К Новому году я хочу увидеть полное осознание вашего места.

* * *

Гермиона больше не спорила. Не задавала вопросов. Выполняла приказы быстро и молча, передвигалась тихо как тень.

«Урок кулинарии» превратился в подготовку еды для студенток и преподавателей. «Урок уборки» — в ежедневную чистку всего замка. «Урок этикета» — в беспрекословное подчинение любому требованию.

— Excellent, мисс Грейнджер, — похвалила мадам Ле Фэй, наблюдая, как Гермиона безупречно сервирует стол. — Вы почти готовы.

«Готова к чему?» думала та часть Гермионы, что еще оставалась прежней. Но эта часть становилась все меньше, словно тонула в болоте покорности.

Она научилась не думать. Не вспоминать Хогвартс, книги, магию. Прошлое причиняло боль, а боли она боялась больше всего на свете.

* * *

— Как дела, дорогая? — спросила миссис Уизли, навестив ее в выходные посреди зимы.

— Хорошо, мадам, — тихо ответила Гермиона, стоя с опущенными глазами.

— Смотри на меня, когда разговариваешь!

Гермиона вздрогнула и быстро подняла взгляд, но тут же опустила обратно.

— Простите, мадам. Я не должна была…— Что с тобой? — Молли нахмурилась. — Где твоя живость? Твой огонек?

— Я… я учусь быть лучше, мадам.

Молли обменялась взглядами с мадам Ле Фэй.

— Отличные успехи, — кивнула директриса. — Еще месяц-два, и она будет готова к возвращению.

* * *

Гермиона перестала быть Гермионой. Она стала просто студенткой из комнаты номер четырнадцать. Послушной. Тихой. Удобной.

Когда мадам Северин приказывала, она выполняла. Когда профессор Дюбуа звал на «индивидуальные занятия», она шла без сопротивления. Когда другие студентки плакали по ночам, она лежала тихо, глядя в потолок пустыми глазами.

Память о прежней жизни казалась сном. Неясным, далеким, нереальным. Была ли она когда-то ученицей Хогвартса? Участвовала в массе приключений? Это казалось невозможным.

Единственное, что имело значение теперь — избежать наказания. Быть хорошей. Послушной. Полезной.

* * *

— Поздравляю, мисс Грейнджер, — мадам Ле Фэй вручила ей свиток с печатью. — Вы успешно завершили курс обучения.

Гермиона взяла документ дрожащими руками, опустила глаза.

— Спасибо, мадам.

— Теперь вы готовы служить своей семье. Верно служить. — Директриса довольно улыбнулась. — Мистер Уизли будет доволен результатом.

В поезде обратно в Лондон Гермиона сидела прямо, руки сложены на коленях, взгляд направлен в окно. Но она не видела проплывающие пейзажи.

Она была пустой. Выполотой, как весенняя грядка.

"Дом," думала она тупо. "Еду домой. К хозяевам."

Слово «хозяева» больше не резало слух. Это было естественно. Правильно.

Она забыла, что когда-то была свободной.

* * *

Салемский институт магических искусств встретил Гарри шумом и суетой начала учебного года. Американские студенты казались более раскованными, чем европейцы и азиаты — смеялись громче, спорили активнее, не боялись выражать мнение.

— Лорд Поттер? — Декан Вашингтон протянул руку для рукопожатия. — Добро пожаловать. Мы рады принимать иностранных студентов на годовую программу магического права и финансов.

— Спасибо за возможность, — ответил Гарри, все еще привыкая к американской прямоте.

Его поселили в отдельной комнате — привилегия, которой он не просил, но которая оказалась кстати. По вечерам он мог читать письма от Скробнака, изучать финансовые отчеты и планировать будущее, не отвлекая соседей.

"Активы дома Певерелл разморожены. Общая стоимость превышает ожидания. Инвестиционный портфель требует вашего личного решения"

Цифры в отчетах заставляли голову кружиться. Он был богат. Очень богат. Богаче, чем мог представить.

— Деньги — это власть, — объяснял профессор Адамс на лекции по магической экономике. — А власть — это ответственность. Вопрос в том, как вы ее используете.

* * *

— Вы слишком много думаете, мистер Поттер, — заметила профессор Картер во время практического занятия по международному магическому праву. — Британское образование?

Гарри кивнул, изучая кейс о конфликте между чистокровными семьями из разных стран.

— Там учат заучивать законы. Здесь мы учимся их понимать и использовать, — продолжила она. — Расскажите нам о системе лордств в Британии.

— Я… честно говоря, сам пытаюсь разобраться, — признался Гарри. — Всю жизнь меня держали в стороне от этого аспекта.

— Интересно. И что вы об этом думаете?

Гарри помедлил. В Хогвартсе такой вопрос показался бы неуместным.

— Думаю, это было сделано намеренно. Чтобы я не понимал своих прав и возможностей.

Профессор кивнула:

— Классический прием контроля. Держать наследника в неведении до удобного момента. А потом навязать свои решения будучи заведомо более информированным и опытным. Что планируете с этим делать?

— Восполнять пробелы в образовании, нанимать грамотных советников, не слушать людей, которые говорят «так лучше для тебя» и «это нужно для Общего Блага!».

* * *

Письмо от Невилла пришло неожиданно:

«Гарри, надеюсь, у тебя все хорошо в Америке. Здесь странные дела творятся. Гермиона не приехала в Хогвартс, пропала куда-то. Рон не пошел доучиваться тоже, но приезжал навестить Джинни на первый выходной в Хогсмите и говорил, что она поступила в какую-то европейскую школу домоводства. Звучит подозрительно.

Джинни ходит мрачная, говорит, что ты бросил ее ради Гермионы, хотя все знают, что вы даже не общались перед отъездом. Семья Уизли ведет себя странно — как будто что-то скрывают. Будь осторожен.»

Гарри перечитал письмо трижды. Что-то здесь было не так. Гермиона в школе домоводства? Это звучало абсурдно для девушки, которая мечтала изменить мир.

Он написал Гермионе письмо, но так и не отправил. Что он мог сделать с другого континента? Да и имел ли право вмешиваться в дела Гермионы, она сама выбрала Рона и исключила его, Гарри, из своей жизни? Он помнил ее последнее письмо ему. Которое явно не предполагало ответа.

— Сомневаетесь в чем-то? — спросил однокурсник Джейкоб, заметив его задумчивый вид в библиотеке.

— В людях, — ответил Гарри. — В их мотивах.

— Добро пожаловать в мир политиков, — усмехнулся тот. — Здесь все лгут. Вопрос в целях.

* * *

Рождество в Америке прошло тихо. Гарри остался в институте, изучая американскую систему управления магическим обществом. Она кардинально отличалась от британской.

— У вас в Британии до сих пор средневековье, — смеялся профессор Макферсон. — Лорды, вассалы, семейная магия… Мы от этого ушли век назад. Собственно, большинство волшебников в МАКУСА — потомки тех, кто не хотел жить по британским правилам.

— И как это работает?

— По-разному. Больше свободы, меньше традиций. Каждая система имеет свои плюсы и минусы.

Гарри думал об этом, гуляя по заснеженному кампусу. В Британии его ждала роль лорда трех древних домов. Какую систему он хотел бы поддерживать если бы имел выбор? Старую, основанную на крови и традициях? Или что-то новое?

* * *

После рождественских каникул занятия возобновились с новой интенсивностью. Гарри изучал международное инвестиционное право, магическую экономику, теорию управления. Знания накапливались, как снежный ком.

— Вы быстро учитесь, — отметил профессор Адамс после очередного теста. — У вас есть план, как применить эти знания?

— Пока формируется, — честно ответил Гарри.

— Хороший политик никогда не показывает карты раньше времени, — кивнул профессор. — Но помните: власть ради власти без цели превращается в тиранию.

Вечером Гарри сидел в своей комнате, разбирая очередной отчет от Скробнака. Его состояние росло благодаря умелым инвестициям. Послевоенная экономика Магической Британии испытывала бум. Он ещё осенью предложил гоблину разработать систему прямых инвестиций в начинающие бизнесы. Неожиданно система малых инвестиций стала пользоваться успехом, и Гарри за два месяца стал совладельцем 15 новых бизнесов, и у Скробнака лежали заявки еще на 30. Скробнак просил разрешения нанять постоянного управляющего на это направление, ибо разбор заявок стал занимать заметную часть рабочего времени гоблина. Гарри разрешил. Ему нравилось помогать людям. А расширение инвестиций может охватить большее количество людей, помочь им встатч на ноги, подле бессмысленной гражданской войны. Его помощь с магазином близнецов Уизли послужила хорошим примером. Кстати, надо поручить новому менеджеру разобраться с этой его инвестицией.

Образ Гермионы всплывал в памяти все чаще. Интересно, как проходит ее «обучение домоводству»? И зачем ей это надо?

* * *

— Мистер Поттер, — профессор Картер задержала его после занятия. — мы получили предложение о вашей стажировке в магическом департаменте международных отношений. Это большая честь для иностранного студента.

Гарри изучил документы. Стажировка давала доступ к закрытой информации о международных отношений, включая переписку между европейскими магическими государствами и Международной Конфедерацией Магов..

— Я принимаю, — сказал он.

В департаменте он погрузился в изучение дипломатических архивов. И наткнулся на интересную информацию: несколько европейских стран жаловались в МКМ на «школы перевоспитания» для маглорожденных и нечистокровных волшебниц, но дипломаты Великобритании и Германии блокировали расследования.

"Школы перевоспитания». Звучало подозрительно.

Гарри сделал копии переписки, которая не была секретна. Интуиция подсказывала, что это может быть важно.

* * *

Весна в Салеме была прекрасной, но Гарри чувствовал растущее беспокойство. Письма от друзей приходили все реже. Невилл писал о политических интригах в Визенгамоте. Луна — о странных слухах, которые она слышала от отца.

— Вы планируете вернуться домой после обучения? — спросила декан Вашингтон во время встречи по итогам семестра.

— Да, — ответил Гарри. — У меня там есть обязательства.

— И планы?

Гарри помедлил:

— Планы грандиозные. Изменить систему. Сделать ее более справедливой ко всем участникам.

— Благородная цель. Надеюсь, вы помните: любые изменения встречают сопротивление. Будьте готовы к борьбе.

* * *

Подготовка к финальным экзаменам шла полным ходом. Гарри изучал последние материалы по международному магическому праву, когда получил короткое письмо от управляющего делами:

«Лорд Поттер, настоятельно рекомендую вернуться к летней сессии Визенгамота. Произошли изменения, требующие вашего внимания».

Гарри нахмурился. Старый гоблин не был склонен к драматизации. Если он рекомендует вернуться, значит, что-то происходит.

Экзамены он сдал без труда.. Диплом о дополнительном образовании по международному магическому праву и финансам лег в сундук рядом с копиями документов о «школах перевоспитания». Результаты магических экзаменов обещали прислать в банк через пару недель.

— До свидания, мистер Поттер, — попрощалась декан Вашингтон. — Надеюсь, ваше обучение у нас принесёт вам пользу.

— Я постараюсь, чтоб принесло— ответил Гарри, уже мысленно собирая чемоданы.

Пора было возвращаться домой. И выяснять, что происходило в его отсутствие.

Интуиция подсказывала, что его ждут неприятные открытия.