Тьма и Свет/Darkness and Light (гет)

«Выше! Выше! Установи этот брус на место!» — проворчал Стурм, с трудом преодолевая тяжесть летающего корабля гномов. Он и Китиара налегали на грубо сколоченный рычаг, который сами же и соорудили, несмотря на протесты гномов. Грубые рычаги! — запротестовали гномы. Беллкранк утверждал, что любой гном мог бы придумать устройство в десять раз лучше для подъёма тяжёлых предметов. Конечно, для этого потребуется комиссия, которая изучит анализ прочности местной древесины, а также рассчитает правильную точку опоры для подъёма корабля.

«Нет», — настаивала Китиара. «Если вы хотите, чтобы мы помогли вам вытащить корабль из грязи, мы сделаем это по-своему».

Гномы пожали плечами и потёрли голые макушки. Доверившись людям, которые делают всё самым грубым способом. Гномы подкатили к корпусу несколько больших камней. Это будут точки опоры. После того, как Стурм и Китиара выровняли корабль, гномы вставили короткие, толстые деревянные брусья, чтобы удержать его в вертикальном положении. Это был медленный и изнурительный труд, но к полудню следующего дня после шторма летающий корабль наконец-то встал ровно на киль.

«Проблема», — объявил Уинговер.

«Что теперь?» — спросила Китиара.

«Шасси должно иметь твёрдую поверхность, по которой можно катиться. Поэтому необходимо будет соорудить дорожное полотно. Здесь; Я рассчитал, сколько щебня и раствора нам понадобится…

Китиара вырвала у него из рук листок бумаги и разорвала его пополам.

«Я уже вытаскивала повозки из грязи, — сказала она, — подкладывая в колеи солому или ветки». «Возможно, сработает», — ответил Стурм. «Но эта штука очень тяжёлая». Он обратился к Статтсу, который тут же отвлёк протестующих гномов от их важной (хотя и совершенно бесполезной) работы по «благоустройству» и отправил их собирать ветки и хворост. Все пришли, кроме Беллкранка, который был занят своими горшками, порошками и флаконами с ядовитыми жидкостями.

«Мне нужно в первую очередь заняться этим делом — создать эфирный воздух, — сказал он, высыпая железные опилки из бочонка. — Когда воздушный мешок наполнится, он поможет облегчить корабль».

«Ты это сделаешь», — сказала Китиара. Она прислонилась к корпусу, чтобы наблюдать. Она не любила тяжёлую работу. Работа была для тупиц и крестьян, а не для воинов. Гномы вернулись со скудной охапкой хвороста.

«Вас девятеро, и это всё, что у вас есть?» — недоверчиво спросил Стурм.

«Ропериг и Сайтер разошлись во мнениях о том, какие палки взять, поэтому в духе сотрудничества мы не стали брать ни один из их вариантов», — сказал Уинговер. «Уинговер, — умоляюще сказал Стурм, — пожалуйста, передайте Роперигу ​​и Сайтеру, что вид древесины не имеет никакого значения. Нам просто нужно что-то сухое, чтобы колёса могли по нему ездить».

Высокий гном бросил свою связку палок и повёл своих товарищей обратно в лес. Тем временем Беллкранк успел заручиться помощью Китиары в надувании подушки безопасности «Повелителя облаков». На земле рядом с кораблём он поставил большую глиняную лохань, шириной в пять футов. Он насыпал в лохань железный порошок и другие обломки и разровнял кучу по краям.

«Спускай!» — приказал он Китиаре, и она установила на керамическую лохань куполообразную деревянную крышку, похожую на верхнюю половину пивной бочки. Белкранк обработал её снаружи, просунув в стык длинную полоску смазанной кожи. «Она должна быть плотно закрыта, — объяснил он, — иначе эфирный воздух будет просачиваться наружу и не наполнит мешок».

Она подняла гнома и поставила его на бочку. С помощью штопора Белкранк выбил большую пробку в горлышке бочки. «Дай мне шланг», — сказал он.

«Это?» — спросила Китиара, поднимая вялый холщовый тюбик.

«То самое». Она дала ему крышку, и он привязал её к горлышку деревянного поворотного крана.

«Теперь, — сказал Белкранк, — нужен… купорос!»

В высокой траве стояли три очень большие бутыли. Китиара наклонилась, чтобы поднять одну.

«Уф!» — выдохнула она. «Как бочонок эля!»

«Это концентрированный купорос. Осторожно, не пролей, можно очень сильно обжечься».

Она поставила тяжёлый кувшин рядом с бадьей. «Ты же не ждёшь, что я вылью туда эту дрянь?»

Беллкранк ответил: «Нет уж! У меня есть очень эффективное изобретение, которое избавит от такой утомительной обязанности. Передай мне Превосходный Безмозглый Сифон, пожалуйста».

Китиара огляделась, но не увидела ничего, что напоминало бы Превосходный Безмозглый Сифон. Беллкранк указал своим коротким пальцем.

«Вот, вот; штука, похожая на мехи. Да».

Она дала ему безмозглый сифон. Беллкранк вставил нос мехов в бутыль и раздвинул ручки. Зловещая коричневая жидкость в кувшине опустилась на дюйм.

«Вот!» — торжествующе сказал гном. «Нельзя сосать трубки. Не проливайте.

Он просунул клюв в отверстие в бочке, где раньше была пробка, и вылил купорос. «Ха-ха! Гномья наука снова побеждает невежество!» Белкранк повторил процедуру сифонирования ещё четыре раза, прежде чем Китиара заметила пар, выходящий из кожаных петель Превосходного Безротого Сифона. «Белкранк», — нерешительно сказала она.

«Не сейчас! Процесс начался, и его нужно поддерживать в стабильном темпе!»

«Но сифон…» Капля купороса просочилась сквозь дыру, которую он проел в шарнире сифона, и попала на ботинок Белкранка. Он небрежно отшвырнул сифон и запрыгал на одной ноге, отчаянно пытаясь сдернуть ботинок. Купорос разъел пряжку ремешка пополам, и мощным пинком Белкранк отшвырнул ботинок. Он пролетел совсем рядом с носом вернувшегося слесаря.

«О, Реоркс!» — печально сказал Белкранк. «Превосходный Безротый Сифон» превратился в кучу дымящихся обломков.

«Неважно», — сказала Китиара. Она обхватила кувшин с купоросом и твёрдо уперлась ногами. «Хей-ап!» — проворчала она и подняла бутыль на уровень Беллкранка. Он направил горлышко кувшина, и вскоре ровный поток едкой жидкости хлынул в генератор эфирного воздуха. Шланг от бочонка к воздушному мешку раздулся. Сам провисающий мешок начал наполняться и уплотняться внутри своей паутины. Вскоре все верёвки и снасти натянулись. Мешок натянулся, сопротивляясь стягивающим тросам. По сигналу Беллкранка Китиара опустила тяжёлый бутыль. Штурм обошёл нос судна вместе с другими гномами. «В колеях полно кустарника», — сказал он.

«Мешок полон эфирного воздуха», — сказал Беллкранк.

«Спина болит», — пожаловалась Китиара. «Что дальше?» «Мы летим!» — сказал Статтс. «Всем коллегам на свои места!»

Статтс, Уинговер и двое людей вошли в носовую часть рубки. Остальные гномы выстроились вдоль поручней.

«Сбрасывайте балласт!» — крикнул Уинговер.

«Сбрасываем балласт!» — крикнул Статтс в открытый иллюминатор.

Гномы схватили длинные мешки, похожие на сосиски, которые стояли вдоль поручней. Концы мешков открылись, и песок высыпался. Гномы бросали песок за борт, попадая себе в глаза. Это продолжалось до тех пор, пока Стурм не почувствовал, как палуба уходит у него из-под ног. Китиара, широко раскрыв глаза, ухватилась за латунный поручень, тянувшийся вокруг рубки на уровне плеч гномов.

«Открыть передние крылья!» — крикнул Уинговер.

«Открываем передние крылья!» — ответил Статтс. Он оперся на рычаг, размером с себя самого, и толкнул его вперёд. Скрежет, визг — и кожаные «паруса», которые Китиара и Штурм заметили на корпусе, развернулись, превратившись в длинные, изящные крылья, похожие на крылья летучей мыши. Козья кожа, покрывавшая костлявые рёбра, была бледно-коричневой и полупрозрачной. "Передние крылья открыты", — доложил Статтс.

Ветер подхватил их, и корабль приподнялся на пару дюймов в носовой части.

«Открыть задние крылья!» «Открываем задние крылья!» Чуть более широкие и длинные кожаные крылья расправились за рубкой.

«Поднять хвост!» Гномы на палубе вытащили длинный рангоут и прикрепили его к корме. Ропериг и Фиттер перебрались через лонжерон, прикрепляя тросы к блокам и крюкам. Они развернули веерообразный набор нервюр, также обтянутых козьей шкурой. К тому времени, как они закончили, «Повелитель облаков» уже раскачивался и подпрыгивал на земле. Уинговер снял крышку с переговорной трубы. «Эй, Птичий Зов, ты здесь?» — раздался пронзительный свист в ответ. «Скажи Флэшу, чтобы завёл двигатель».

Раздалось шипение и громкий треск, и палуба задрожала под их ногами. Уинговер повернул латунную кольцевую ручку и дернул ещё один высокий рычаг. Огромные крылья медленно поднялись в унисон. «Повелитель облаков» оторвался от земли. Крылья опустились, складываясь по мере падения. Летающий корабль рванулся вперёд, колёса выгребали грязь и подпрыгивали на разбросанных кустах. Крылья снова забились, теперь быстрее. Уинговер схватил штурвал обеими маленькими ручками и потянул. Штурвал качнулся к нему, нос взмыл вверх, крылья бешено захлопали, и «Повелитель облаков» взмыл в голубое послеполуденное небо.

«Ура! У-ура!» — воскликнул Статтс, подпрыгивая. «Повелитель облаков» уверенно набирал высоту.

Уинговер слегка наклонил штурвал вперёд, и нос опустился. Китиара закричала и потеряла равновесие. Стурм отпустил поручень, пытаясь её поймать, и тоже упал. Он налетел на один из рычагов, сбив его с места, и крылья мгновенно остановились. «Повелитель облаков» зашатался и рухнул на землю. Несколько секунд царил жуткий ужас. Стурм выпутался из рычага и снова подтянулся к нему. Крылья запели, когда натянутая обшивка рассекла воздух. Статтс и Китиара, сбившись в кучу, покатились в дальнюю часть каюты.

Уинговер, шатаясь, выровнял корабль.

«Думаю, пассажирам следует покинуть рубку», — сказал Уинговер. Его голос дрожал от страха. «По крайней мере, пока вы не освоитесь».

«Согласен», — сказал Стурм. Он ухватился за ручку двери и выполз на палубу.

Китиара и Статтс выползли следом за ним. На палубе дул сильный ветер, но, крепко вцепившись в леер и прижавшись к нему, Китиара нашла его терпимым. Крылья слаженно двигались вверх и вниз. Китиара медленно выпрямила ноги. Она посмотрела за борт.

«Великий Повелитель Битвы!» — воскликнула она. — «Мы, должно быть, в нескольких милях от земли!»

Статтс взобрался на леер и свесил голову за борт. «Н-не так высоко», — заметил он. — «Ты всё ещё видишь нашу тень на земле».

Это была правда. Тёмный овал промелькнул по верхушкам деревьев. Появился Сайтер с подзорной трубой и тут же объявил высоту — 6437,5 футов.

«Ты уверен?» — спросила Китиара.

«Пожалуйста», — сказал Стурм, — «поверь ему на слово».

«Куда мы направляемся, Сайтер?» — спросила Китиара.

«На восток. Внизу — лес Лемиш. Через несколько минут мы должны быть над Новым морем».

«Но это же в семидесяти милях от того места, где мы были», — сказал Стурм. Он сидел на палубе. «Мы действительно летим так быстро?»

«В самом деле, летим, и будем лететь ещё быстрее», — ответил Сайтер. Он шагнул вперёд, приложив подзорную трубу к глазу, и оглядел мир внизу.

«Это чудесно!» — сказала Китиара. Она рассмеялась, борясь с ветром. «Я никогда не верила, что ты сможешь это сделать, но ты смог. Мне это нравится! Передай свистуну, чтобы он гнал как можно быстрее!»

Стуттс был почти так же взволнован и согласился. Он повернулся, чтобы вернуться в рубку. Стурм окликнул его, и он остановился.

«Почему мы летим на восток?» — спросил Стурм. «Почему не на северо-восток — к равнинам Соламнии?»

Статтс ответил: «Рейнспот говорит, что чувствует турбулентность в том направлении. Он счёл, что лететь сквозь неё было бы неразумно». И исчез в рубке.

«Стурм, посмотри на это!» — сказала Китиара. «Это деревня! Видны крыши домов, дым из труб — и скот! Интересно, видят ли нас люди внизу? Вот было бы забавно спикировать им на головы и протрубить — та-там! Напугать их до такой степени, что они постареют на десять лет!»

Стурм всё ещё сидел на палубе.

«Я ещё не готов встать», — смущённо сказал он. «Я никогда не боялся высоты, знаешь ли. Деревья, башни, вершины гор никогда меня не пугали. Но это…»

«Это чудесно, Стурм. Держись за поручни и смотри вниз».

«Я должен встать», — подумал Стурм. Мера требовала, чтобы рыцарь встречал опасность с честью и мужеством. Рыцари Соламнии никогда не считали полёты по воздуху нормой своего поведения. Я должен показать Кит, что я не боюсь. Стурм вцепился в перила. «Мой отец, лорд Ангрифф Светлый Меч, не испугался бы», — сказал он себе, стоя перед низкой стеной и приподнимаясь на корточки. Кровь стучала в ушах у Стурма. Сила меча, дисциплина боя здесь мало чем могли помочь. Это было испытание посерьезнее. Это было что-то неизведанное. Стурм стоял. Мир кружился под ним, словно разматывающаяся лента. Синие воды Нового Моря уже сверкали на горизонте. Китиара восторженно рассказывала о кораблях, которые видела. Стурм глубоко вздохнул и позволил страху слететь с него, словно грязная одежда.

«Чудесно!» — снова воскликнула она. «Говорю тебе, Стурм, беру назад все свои слова о гномах. Этот летающий корабль просто огромен! С ним мы можем отправиться в любую точку мира. Куда угодно! А представь, что мог бы сделать генерал со своей армией, вооружившись такими устройствами. Никакая стена не будет достаточно высокой. Здесь вас не достать никакими стрелами. Во всем Кринне нет ни единого места, которое можно было бы защитить от флота летающих кораблей».

«Это был бы конец света», — сказал Стурм. «Города будут разграблены и сожжены, фермы разорены, люди будут убиты — это будет так же ужасно, как Катаклизм». «Поверь, ты видишь только тёмную сторону», — сказала она. «Знаешь, такое уже случалось. Дважды драконы Кринна пытались покорить мир с неба, пока великий Хума не использовал Драконье Копьё и не победил их». Китиара сказала:

«Это было давно. И люди отличаются от драконов». Стурм не был так уверен. Катвуд и Рейнспот поднялись по лестнице на крышу рубки. Оттуда они запустили большого воздушного змея. Он затрепетал на ветру, подпрыгивая на верёвке, словно только что пойманная форель. «Что вы сейчас делаете?» — крикнула Китиара.

«Проверяю молнию», — ответил Катвуд. «Он чует её в облаках».

«Разве это не опасно?» — спросил Стурм.

«А?» Катвуд приложил руку к уху.

«Я сказал, разве это не…» Ослепительно-белая молния ударила в змея прежде, чем Стурм успел договорить. Хотя солнце светило, а воздух был чистым, молния вырвалась из ближайшего облака и превратила змея в пепел. Молния продолжила движение по верёвке и достигла медной лестницы. Повелитель Облаков пошатнулся; крылья на мгновение замерли, а затем снова вернулись к обычному ритму. Они внесли обгоревшего Рейнспота в столовую. Его лицо и руки были чёрными от сажи. Туфли были сбиты с ног, а чулки… остались с ботинками. Все пуговицы на жилете тоже расплавились. Катвуд приложил ухо к груди Рейнспота. «Всё ещё бьётся», — доложил он. Корабельная сирена завыла: «А-А-А-А-А!», а переговорная труба проревела: «Всем коллегам и пассажирам немедленно в машинное отделение».

Статтс и другие гномы двинулись к двери, люди шли следом. Статтс помолчал. «Что с ним?» — Он указал на Рейнспота, потерявшего сознание.

«Мы можем его отнести», — сказал Сайтер.

«Мы можем сделать носилки», — сказал Катвуд, роясь в карманах в поисках бумаги и карандаша, чтобы нарисовать чертеж носилок.

«Я сделаю это», — сказал Стурм, чтобы закончить разговор. Он подхватил маленького человечка на руки. Внизу, в машинном отделении, собралась вся команда корабля. Стурм встревожился, увидев там Уинговера.

«Кто управляет кораблём?» — спросил он.

«Я привязал штурвал». «Коллеги и пассажиры», — сказал Флэш. «Мне нужно доложить о неисправности двигателя».

«Не нужно докладывать», — сказал Ропериг.

«Мы позволим вам сделать доклад».

«Заткнитесь», — сказала Китиара. «Насколько всё плохо?»

«Я не могу его выключить. Удар молнии расплавил переключатели в положении «включено».

«Это не так уж плохо», — сказал Сайтер. Птичий Зов согласно запел.

«Но мы не можем летать вечно!» — сказала Китиара.

«Нет, конечно», — сказал Флэш. «По моим прикидкам, у нас хватит энергии на полёт, ну, на шесть с половиной недель».

«Шесть недель!» — хором воскликнули Стурм и Китиара.

«Тысяча восемьдесят один час двадцать девять минут. Я могу мгновенно вычислить секунды».

«Держи меня, Стурм, иначе я его задушу!»

«Тише, Кит».

«Можно отстегнуть крылья? Это нас свалит», — сказал Ропериг.

«Да, и при ударе получится большая дыра», — едко заметил Беллкранк.

«Хм, интересно, какой величины будет дыра». Катвуд развернул какой-то клочок пергамента и начал считать. Остальные гномы столпились вокруг, предлагая исправления к его расчётам.

«Немедленно прекратить!» — сказал Стурм.

Лицо Китиары побагровело от плохо скрываемой ярости. Когда гномы не обратили на него ни малейшего внимания, он выхватил у Катвуда расчёты. Гномы замолчали на полуслове.

«Как такие умники могут быть такими непрактичными? Ни один из вас не задал нужного вопроса. Флэш, можешь починить двигатель?» В глазах Флэша вспыхнула искра, он принял вызов.

«Смогу! Сделаю!» Он вытащил из одного кармана молоток, а из другого — гаечный ключ. «Ну же, Птичий Зов, давай займёмся этим!»

Главный механик радостно защебетал и последовал за Флэшем.

«Уинговер, куда мы попадём, если продолжим лететь так же?» — спросил Штурм.

«Крылья настроены на набор высоты, а это значит, что мы будем подниматься всё выше и выше», — ответил Уинговер. Гном сморщил свой клювоподобный нос. «Станет холодно. Воздух станет разреженным; вот почему стервятники и орлы не могут летать только так высоко. У них слишком маленькие крылья. У Повелителя Облаков с этим проблем быть не должно». «Всем придётся одеться потеплее», — сказал Стурм.

«У нас есть подбитые мехом плащи», — сказала Китиара, справившись со своим гневом. «Но не знаю, что гномам придется носить».

«О! О!» — Ропериг махнул рукой, чтобы его увидели. «Я могу сделать персональные обогреватели из материалов, которые есть у меня в верёвочном шкафу».

«Хорошо, делай». Ропериг и его ученик поспешили прочь, склонив головы. Монтажник слушал так внимательно, что прошёл под деталью двигателя и врезался в дверной проём. Рейнспот застонал. Забыв о своей ноше от волнения, Стурм взял его под мышку, как буханку хлеба. Гном закашлялся и снова застонал. Стурм положил его на палубу. Первым делом Рейнспот попросил своего воздушного змея. Катвуд объяснил, что он потерялся, и на глаза Рейнспота навернулись слёзы. Стекая по его щекам, они оставляли чистые следы на покрытом сажей лице.

«И ещё кое-что, Уинговер», — сказала Китиара. «Ты сказал, что воздух станет разреженным. Ты имеешь в виду, как это происходит на самых высоких вершинах гор?»

«Именно так». Она уперла руки в бока и сказала: «Однажды я вела отряд кавалерии через высокие хребты Халкистовых гор. Было холодно, конечно, и, что ещё хуже, у нас из ушей текла кровь. Мы падали в обморок от малейшего напряжения и мучились от сильнейших головных болей. Шаман по имени Нинг сварил для нас зелье; оно облегчало нам путь».

«То, что первобытный шаман может сделать с помощью М-магии, гном может сделать с помощью Т-технологии», — сказал Статтс.

Стурм посмотрел в иллюминатор машинного отделения на темнеющее небо. На стекле уже образовался иней. «Очень надеюсь на это, друг мой. От этого могут зависеть наши жизни».