Мне в тебе тесно (гет)

Проснувшись в своей кровати, Гермиона сладко потянулась. До завтрака еще час, пора будить Малфоя. Внезапно из уборной (у обеих спален был общий сортир) донесся стук крышки унитаза, а затем отборная брань женским голосом.

Гермиона выскочила из постели и решительно толкнула дверь. Перед ее очами предстал Малфой.

Он витиевато выругался. В краткой речи он успел помянуть козлов, которые меняют честных людей телами, а затем грязнокровок, появившихся на свет по какому-то недоразумению. Дальше пошло перечисление сношений, коими занимаются и те и другие гады, мешавшие ему жить спокойной жизнью. От столь внушительного списка извращений любое разумное существо должно было возненавидеть «козлов» и «грязнокровок» на всю оставшуюся жизнь. Гермиона потрясенно внимала речи своего товарища по несчастью, вроде бы, сильно смутившись. Конечно, она слышала подобное и до этого момента, но в столь большом количестве — никогда. И если бы здесь чисто случайно оказался Гарри Поттер, которому кстати тоже нашлось место в гневной тираде слизеринца, он бы восхитился умению последнего плести столь сложную ругательную вязь.

— Малфой, заткнись! — рыкнула Гермиона, захлопывая за собой дверь.

Драко замолчал на середине особо цветистого оборота и зло посмотрел на нее.

— В чем дело? — участливо поинтересовалась девушка. — Какого Мерлина ты сидишь на толчке со спущенными штанами и материшься на весь Хогвартс?

— В чем дело?! — заорал Малфой. — Нет, вы это видели?!! Она еще и спрашивает в чем дело??!!!

— Успокойся, здесь никого кроме нас нет! Что ты вопишь, как будто тебе соплохвост в задницу заполз?! Что случилось?

— А то и случилось! Скажи мне, Грейнджер, — зашипел Драко, как настоящий змееуст. — Какого хрена у меня… то есть — у тебя… прям оттуда…

— Я поняла! — завопила Гермиона. — Не надо продолжать!!!

— Так какого же хрена?!!

— Так бывает, — опасливо начала Грейнджер. — Каждый месяц неоплодотворенная яйцеклетка…

— А-а-а! Класть я хотел на твои яйцеклетки, тупорылая!

— Не перебивай, ублюдок слизеринский! Я пытаюсь тебе помочь!

— Лучше сразу убей меня!

— С удовольствием, но чуть позже, чтоб моей душе было, куда вернуться! Итак, на чем я остановилась? — забубнила Гермиона.

— Сигареты? Где мои сигареты?!

— Ладно, давай сначала покурим. Пошли в гостиную, там есть окно, хоть не так вонять будет.

— Не припомню, чтоб я звал тебя с собой, Грейнджер!

— Успокойся, Малфой, тебя всего трясет!

— Меня не трясет, я просто нервничаю!

— У тебя ПМС.

— А-а-а, я тебя ненавижу!

— Ага. Дай прикурить уже, истерик.

* * *

— Когда я найду урода, который сделал это с нами, я его отравлю, дам противоядие, утоплю, а потом еще зааважу для верности к херам собачьим! — кипятился Драко, когда Гермиона вела его на завтрак.

— Как не стыдно, юная леди?! — проскрипел портрет пожилого рыцаря. — В наше время красивые девушки так не выражались!

— Извиняюсь, — съязвил Малфой, обеими руками поправляя грудь. — Но во время месячных-то можно?!!

У рыцаря глаза на лоб полезли от такой наглости.

— Малфой!!! — взвыла Грейнджер. — Как можно быть таким грубияном?!!

— Заткнись, я же не спрашиваю тебя, как можно быть такой надоедалой.

— Вообще-то, постоянно спрашиваешь.

— Твоя фамилия должна была быть Занудатти.

— Иди к черту, придурок. Из-за тебя мы опаздываем на завтрак.

— Не из-за меня, а из-за чертовых особенностей женского организма.

— Никто не виноват, что это произошло как раз тогда, когда нас поменяли.

— Уй! Живот болит!

— Это нормально.

— Надеюсь, мне хотя бы рожать за тебя не придется!

— Ага, все акушерки в роддоме будут поражены твоим знанием английского матерного.

— Кто будет поражен? Где?

— Проехали, Малфой.

* * *

— Ты опять?!

— Что-то не так, Грейнджер?

Гермиона просто кипела от злости.

— Полегче, Грейнджер, у тебя сейчас пар из ушей пойдет. А Малфоем пар не к лицу.

— Да как ты посмел, Малфой?! Мы договорились не привлекать лишнего внимания!

— Подумаешь, послал Уизела на три веселых буквы…

— Теперь он думает, что я его послала, — чуть не плакала Гермиона. — Зачем ты вылил ему на голову кофе?

— Он трогал меня за коленку!

— Ты не мог сделать ему вежливое замечание?

— Да чтоб Малфой сделал вежливое замечание кому-то из семейки Уизли?! Я лучше с орангутангом пересплю.

Грейнджер поморщилась.

— Не вижу особой разницы между Асторией и орангутангом.

— Я тоже не вижу, — пожал плечами слизеринец. Было очевидно, что ситуация его забавляла.

— То есть тебе все равно с кем спать?!

Гермиона медленно развернулась и пошла прочь.

— Стой, Грейнджер, погоди, — Драко догнал ее и схватил за локоть.

— Убирайся, — выдохнула она, вырывая руку.

— Что?!

— Убирайся, — твердо сказала она. Стальные глаза опасно блеснули.

— Ты забываешься, Грейнджер, — зарычал Малфой. — Как ты, смеешь указывать мне, чистокровному волшебнику, что делать?

Грейнджер резко развернулась. Между их носами была всего пара сантиметров. Драко нервно сглотнул.

— Проснись, Малфой, — она усмехнулась. — Разве ты не видишь, что происходит? Теперь ты — грязнокровка. А это моя жизнь, не твоя. А ты врываешься в нее, как слон в посудную лавку, и рушишь все, к чему прикасаешься. Ты ссоришь меня с друзьями, ходишь в короткой юбочке! Ты даже перед портретом умудрился меня опозорить! Осталось только переспать с кем-нибудь для полного счастья!

С каждым шагом, она надвигалась на него, вдавливая его в стену и заставляя отступать.

— И не кажется ли тебе, хорек, что пока я в твоем теле, вспоминать о чистоте крови как минимум неуместно?!

— Нет, не кажется, — брякнул Малфой. — Даже если мы поменялись, сущность наша не изменилась.

— Ты так ничего и не понял, — вздохнула она и пошла прочь.

— Эй, ты куда?

— У нас сейчас Уход за Магическими существами, пошла взять пальто.

— Возьми мне тоже.

Она оглянулась на него.

— Я лучше пересплю с орангутангом, — Гермиона ухмыльнулась.

— Ну ладно, пожалуйста , Грейнджер. И кстати, — он хихикнул. — Уизли рыжий, как орангутанг. Я могу похлопотать, если хочешь. Он явно к тебе неровно дышит.

— Малфой, прокляну! До конца жизни волосы на зубах расти будут, обещаю!

— Понял, не дурак. Молчу-молчу. Только пальто мне все равно возьми. И шапочку.

* * *

— Грейнджер, мать твою, почему ты не одела шапку? — шипел Малфой ей на ухо, когда они брели с урока по направлению к замку.

Девушка стучала зубами от холода, вжимаясь щеками в высокий воротник наглухо застегнутого черного пальто. Ее бил озноб.

— Мне, право же, совсем не холодно.

— Ага, а я Селестина Уорлок. И все-таки почему ты не одела шапку? Она в моей комнате на крючке висела.

— Да она дурацкая какая-то, — недовольно пробурчала Грейнджер, изучая носки мужских черных ботинок, в которые были обуты ее ноги. — Странная шапка.

— Сама ты дурацкая! — вспылил Малфой. — Она из натурального собольего меха. Очень теплая.

— Вот именно! А сейчас начало сентября! Какой идиот будет носить такую шапку в такое время года?

— Ну и ладно! Больно надо! Когда ты простудишься, я тебя выхаживать не буду!

— И не надо. Черт, курить хочется.

— Пошли, только осторожно

Они шли в самом конце шеренги, поэтому им не составило особого труда шмыгнуть в ближайшую рощицу.

Грейнджер приняла сигарету из рук слизеринца и, прошептав какое-то заклинание, превратила ее в ментоловую.

— Нет, Грейнджер! Немедленно отмени заклинание! Не смей портить мой организм этой дрянью?

Гермиона недоуменно воззрилась на него.

— Но мне нравится мятный вкус, что в этом плохого?

— Мерлин мой! Грейнджер, видела что у моего тела бывает по утрам?

— Стояк, — непринужденно ответила Гермиона, продолжая мять сигарету в пальцах.

— Так вот, от ментола его может больше не быть.

Лицо Гермионы смешно вытянулось.

— И что в нем хорошего? По-моему, так жутко неудобно да и вообще…

— Грейнджер, его может вообще больше не быть.

— И что, ты не сможешь ни с кем спать?

— Да.

— Невелика потеря, кругом одни орангутанги, Малфой.

— Ты невыносима.

— Прикурить дай.