Укротительница львов (гет)

Гарри отчаянно пытался держать свой гнев под контролем. Он был слишком расстроен для того, чтобы попытаться хоть что-нибудь проглотить, несмотря на кажущееся чувство голода и просто восхитительный запах еды на тарелке.

Все студенты вокруг него довольно громко шептались о сцене, произошедшей пару часов назад в кабинете нового преподавателя Защиты. Амбридж вывела Гарри из себя и их скандал закончился тем, что дамочка просто выставила парня из кабинета.

Особой пикантности новости добавляло то, что Гарри проговорился о своей схватке с воскресшим Волдемортом. Профессор Амбридж, напротив, пыталась убедить класс, что слова гриффиндорца — не более чем ложь, чтобы всех их запугать.

Гарри понятия не имел, что она там наговорила после его ухода, но у парня было стойкое ощущение, что в этом раунде профессор одержала победу. Он прекрасно слышал мнение учеников по поводу его заявления, и это раздражало его ещё сильнее.

— Как все сидящие здесь могут утверждать, что я лгу, когда ещё два месяца назад сами во всё это верили? — спросил он, уставившись в свою тарелку и не смея поднять взгляд, поскольку боялся, что о нём опять сплетничают.

— Гарри, — откликнулся Невилл. Круглолицый паренёк сидел рядом с Гарри, Гермионой и присоединившейся к ним Джинни, которой не терпелось получить информацию из первых рук. — Я бы не стал утверждать, что они поверили. Дамблдор лишь рассказал, что произошло, и нам оставалось только поверить ему на слово. А всё лето мы получали газеты, где читали, что ты сошёл с ума, а Дамблдор окончательно впал в старческий маразм. Если бы у нас было хотя бы чуть больше времени до летних каникул или если бы мы смогли увидеть, что произошло в лабиринте...

Невилл позволил этим словам повиснуть в воздухе, и Гарри тяжело вздохнул. Поттер снова посмотрел на тот край стола, где сидел Рон. Тот уже не выглядел сердитым, но всё ещё мрачно хмурился. Рыжий взглянул на Гарри, но, столкнувшись с ним взглядом, тут же отвернулся.

— Мне до сих пор не верится, что профессор МакГонагалл не изменит твою отработку. То есть, ты мог бы хотя бы поговорить с ней, — медленно произнесла Гермиона.

— Она говорила это, как преподаватель. У Амбридж есть право назначать мне отработку, — парень пожал плечами. — Может, пойдём отсюда?

Гермиона, Невилл и Джинни встали и все вместе они направились в Гриффиндорскую башню.

— Почему ты позволил ей вывести себя из равновесия? — спросила младшая Уизли.

— Не знаю! — прорычал Гарри. — Я просто не мог вынести её бредней о том, в какой безопасности мы живём, когда на самом деле Волдеморт прямо сейчас выжидает перед тем, как нас убить. Я не могу этого принять.

— Тебе нужно научиться держать себя в руках, — заметила Гермиона.

— То же самое сказала и МакГонагалл, — вздохнул Гарри. — У меня ещё есть время до визита к жабе, так что давайте начнём эссе для Снейпа.

Невилл уже начал уходить, когда Гарри остановил его:

— Нев, ты куда собрался?

— Не думаю, что ты хочешь делать уроки рядом со мной. Я только... — немного нервно начал пояснять парень.

— Что за чушь, Невилл, нас более чем устраивает твоя компания, — уверила парня Гермиона, похлопав по месту на диване рядом с собой. Гарри заметил, что однокурсник изрядно покраснел, а Джинни внимательно за ним наблюдала, когда тот присаживался к Гермионе. Младшая Уизли, казалось, над чем-то ломает голову.

— Когда Гермиона начала тебе нравиться? — спросила Джинни, а поняв, что спросила это вслух, тут же обоими руками закрыла рот. В глазах у девушки застыло извиняющееся выражение. Невилл резко поднял на неё глаза, выглядя униженным таким вопросом, а Гермиона озадаченно переводила взгляд с него на Джинни.

Совсем недавно, в поезде, Гарри подумал, что мог бы подружиться с Невиллом, но мудро решил, что такие вещи должны происходить сами собой. Видимо, у судьбы и Джинни были на этот счёт другие планы.

— Невилл? — мягко позвала Гермиона, в глазах которой читался вопрос, но Невилл просто встал и ушёл в спальню мальчиков. Гарри и Гермиона уставились на Джинни, покрасневшую так, как никогда ранее. Гарри смог подавить улыбку, когда подумал, что это — новый, невиданный оттенок красного у Уизли.

— Я не хотела говорить это вслух, клянусь, — начала оправдываться Джинни, хотя и несколько приглушённо — она так и не убрала руки ото рта. — Я просто увидела, что он на тебя так... так мило смотрит, и я... я случайно.

— Я нравлюсь Невиллу? — Гермиона явно была озадачена такой новостью. — Я даже не знаю, что сказать.

— А здесь и нечего говорить, — откликнулся Гарри. — Тебе нужно понять, как ты к нему относишься, а потом рассказать ему об этом. Он хороший парень.

— Знаю, — довольно раздражённо одёрнула его девушка. — Я только не понимаю, чувствую ли я к нему что-нибудь. Мы ведь с ним никогда не разговаривали больше двух минут.

— Ты же видишь, он довольно милый парень, — произнесла Джинни, желая хоть чем-то помочь. — Кое-что он может делать лучше тебя. Да, он, конечно, не самый красивый парень в школе...

— Меня не волнует внешность, — с негодованием сообщила Гермиона. — Просто... всё это немного угнетает. Мне нужно подумать.

После этих слов Гермиона собрала вещи и отправилась в свою спальню, оставив Гарри наедине с Джинни. Девушка смотрела на Гарри, а на её лице ясно читались угрызения совести.

— Я не хотела его смущать. Я просто...

— Хотела насолить Рону? — по-доброму усмехнулся Поттер.

— Наверное. Кстати, об этом, что это между вами случилось? Он на тебя весь день волком смотрит.

— Ему не нравится, что я подружился с Дафной Гринграсс и Трейси Дэвис, — парень пожал плечами. — Он уверен, что они — настоящее зло и собираются меня по-тихому кокнуть или передать в руки Волдеморта.

— Ты разговаривал со Снежной Королевой? — лицо гриффиндорки стало непроницаемым, хотя Гарри казалось, что у девушки в глазах промелькнуло подозрение.

— Ну да. Она довольно милая. Не могу понять, почему это всем так интересно. Это не так уж и важно. Она порядочная девушка и мне приятно с ней общаться.

— Быть может это из-за того, что она учится в Слизерине, а они обычно оказываются теми ещё гадами. Никому не хочется, чтобы тебе навредили, Гарри, — вздохнула Уизли. Парень покачал головой.

— Спасибо, но я и сам могу о себе позаботиться. И пока она остаётся такой же интересной, я буду с ней общаться. Больше это никого не касается.

— Просто я думаю, что ты можешь добиться всего самого лучшего, — заметила Джинни. Её лицо внезапно снова покраснело, и, как и Гермиона несколько минут назад, девушка убежала в девичью спальню. Поттер потёр переносицу, пытаясь сбросить с себя напряжение.

— Почему это такая проблема? — вслух поинтересовался парень. — Нет ничего плохого в том, чтобы заводить новых друзей. И не важно, на каком факультете они учатся.

Гарри решил отправиться на отработку в кабинет Амбридж, потому что было ясно, что до домашнего задания ему сейчас нет никакого дела.

* * *

— Привет, — поздоровалась Астория, заранее улыбнувшись сестре, рядом с которой и села. Дафна проследила, как Трейси отодвигает кубок подальше от себя. Видимо, в присутствии младшей Гринграсс она больше не хотела пить. На ужине присутствовало гораздо больше людей, чем на завтраке, и Трейси, похоже, не хотелось повторять трюк «молочный нос».

— Здравствуй, дражайшая сестричка. Как прошёл твой день? — Дафна улыбалась обманчиво-сладкой улыбкой. Ей хотелось, чтобы Астория зарубила себе на носу, что совать нос в чужие дела — плохое развлечение. Тем более, в дела своей сестры. — Довелось ли сегодня поговорить с кем-нибудь интересным?

Астория либо всерьёз не заметила раздражения в голосе сестры, либо решила всё это проигнорировать.

— Да, сегодня я разговаривала с Гарри Поттером, — улыбнулась она и стащила с тарелки Дафны булочку, от которой тут же начала отщипывать кусочки. — Я решила, что не дождусь, пока ты сама нас познакомишь, а значит, нужно брать дело в свои руки. Ну, в любом случае, я узнала кое-что интересное. Говорят, у Поттера сегодня были проблемы на Защите. Он обвинил профессора Амбридж во лжи.

— Что? — одновременно переспросили Дафна и Трейси.

— Эбигейл Флинт слышала, как хаффлпаффовцы шептались о том, что Гарри кричал Профессору, будто бы в прошлом году он сражался с Сами-Знаете-Кем. Она назначила ему отработку, но он всё равно не прекратил с ней спорить, и тогда Амбридж выставила его из класса.

— Если он не научится держать язык за зубами и не высовываться, то начнёт влипать в серьёзные неприятности, — заметила Трейси. Дафна кивнула.

— А что, если она его спровоцировала? Задела чем-то? — задумалась старшая Гринграсс.

— Например? — заинтересовалась Астория.

— А у тебя случайно нет никаких дел в другом месте? — раздраженно уточнила Дафна.

Астория с энтузиазмом покачала головой:

— Нет, даже домашку делать не надо.

— УЙДИ! — прорычала старшая Гринграсс. Улыбка Астории завяла, и она посмотрела на сестру, возвращая обратно на тарелку Дафны булочку.

— Я просто стараюсь помочь тебе и твоему парню.

— АРРРГХ! — прорычала Дафна, сжимая в кулаках пряди своих блестящих тёмных волос. Астория показала ей язык и ускакала к друзьям, с любопытством наблюдавших за их разговором.

— Думаешь, она хочет взвалить на Гарри вину за убийство Седрика? Она пытается добиться от него признания, что ли?

— В этом есть смысл, — задумчиво произнесла Дафна. — Если они смогут обвинить в этом Гарри, тогда ни у кого не возникнет сомнений, что версия Дамблдора и Гарри — ложь.

— Как думаешь, что он будет делать на отработке? — спросила Дэвис, и в её голосе послышались нотки серьезного беспокойства.

— Не знаю.

Дафна задумчиво рассматривала дверь Большого зала. Ей было ясно, что у министра сейчас имеется какой-то план, но вот в чём он в точности состоит, девушка сказать не могла. Она пыталась понять: если они хотят обвинить Гарри в убийстве Седрика, то почему Поттера не арестовали и не посадили под стражу? Но одно она понимала чётко: если Гарри попросит провести его допрос под Веритасерумом (а он, вероятно, попросит), то Министерству придётся не только выплатить ему компенсацию за ложное обвинение, но ещё и обелить его имя в газетах. Тем более, все бы узнали, что он говорил правду, а Дафна сомневалась, что все маги готовы принять возвращение из мёртвых самого могущественного тёмного волшебника.

Девушка вновь испугалась за Гарри. Сейчас она сомневалась, что парень сможет противостоять всему этому самостоятельно.

— Ладно, давай дописывать эссе для Снейпа. Если пойдём сейчас, то сможем успеть взять пару книг до того, как их все сметёт Грейнджер, — произнесла Дафна, вставая со скамьи.

Уходя в библиотеку, ни одна из них не обратила внимания на холодный взгляд Малфоя им в спину. Со вчерашнего вечера Драко до сих пор был немного взвинчен. Он сидел в окружении своих друзей, знающих, что такое — верность факультету.

— Что ты собираешься с ними делать? — спросила Панси. — Они собираются заразить своим ядом весь факультет.

— Мы напомним им, кто их настоящие друзья, — наигранно улыбнулся Малфой, снова обращая внимание на своих однокурсников. — Но сделать это нужно очень аккуратно, или может вмешаться Дамблдор.

— Что у тебя на уме? — заинтересовался Теодор Нотт, худой парень с аристократическими замашками, глаза которого недобро заблестели. Иногда Драко удивляло, почему Нотты и Малфои не сотрудничают. Если Тео был достойным представителем своей фамилии, то у их семей много общих интересов и целей. Драко думал, что альянс или нечто вроде него мог бы принести большую выгоду, но когда высказал всё это своему отцу, то Люциус долго смеялся.

— Нотты чуть лучше сквибов, — только и ответил лорд Малфой, прежде чем выставить сына из своего кабинета.

Драко не мог понять, чем руководствуется его отец, ведь Теодор казался довольно сильным волшебником. Он одним из первых разучивал новые чары и кое-что смыслил в более сложных тёмных заклинаниях. Слизеринец сделал вывод, что, вероятно, у его отца и мистера Нотта были какие-то разногласия.

— Нам нужно действовать медленно, и я бы не хотел наносить серьёзный урон, если этого можно избежать. Нам нужно показать им, что Поттер и его компашка не такие уж и святые, какими их все считают.

— Но, Драко, — нервно перебила его Миллисент. — Никто и не считает Поттера святым. Все думают, что он просто сопляк, жаждущий славы и пытающийся удержать своё имя в газетах.

— Да, но это сейчас. Как думаешь, сколько времени пройдёт, прежде чем Поттер возьмёт и сотворит что-нибудь благородное и храброе, и все тут же забудут, как он гнался за известностью? — выплюнул младший Малфой. — Мы-то знаем, что он фальшивка, и наш долг как настоящих волшебников открыть другим глаза на правду.

Все, кроме Милли, кивнули его словам. Девушка скептически относилась к намерениям Драко. По правде говоря, она не верила всей этой его философии и всё больше и больше разочаровывалась в Слизерине. Она разговаривала с француженкой из Шармбатона и узнала, что у них нет деления на факультеты и каждый общается, с кем хочет. Милли частенько поглядывала на своих однокурсников и студентов других курсов и завидовала их дружбе.

На первом курсе она начала дружить с Мэнди Броклехёрст из Рейвенкло. Однако Панси и пара девушек курсом постарше пришли и «спасли» её от ужасной ошибки. С тех пор Милли постоянно находилась в тени Паркинсон, практически вынужденная следовать за подругой Драко след в след. Они разговаривали только о самой Панси или о том, что ей было интересно. Иногда Милли пыталась заговорить о том, что нравится ей самой, но Паркинсон быстро сворачивала разговор в привычное русло.

Милли очень редко общалась с Дафной и Трейси, в основном из-за Панси. Но с того вечера их слова звучали у девушки в голове. Она заслуживает пару настоящих друзей.

— Быть может, — сказала Милли сама себе, — пора завести одного или двух.

* * *

— Вечер добрый, мистер Поттер. — Долорес Амбридж слащаво улыбалась, растягивая свой жабий рот.

— Эм, добрый вечер, профессор Амбридж, — довольно сухо отозвался Гарри. По пути к её кабинету он подумал, что лучше вести себя с профессором вежливо. И ему казалось, что начало он провалил.

— Прошу, присаживайтесь. Сегодня в наказание вы будете писать строчки. О, нет, нет, — воскликнула она, заметив, что Гарри начал искать в своей сумке перо, — вы возьмёте моё специальное перо. — Она встала со своего места и направилась к Гарри. Амбридж вручила ему тонкое чёрное перо. Парень заметил, что оно острее любого другого, но не обратил на это особого внимания. Он ожидающе посмотрел на Амбридж, но женщина лишь улыбалась.

— Можете приступать.

— Но вы не дали мне никаких чернил. Мне достать свои? — Гарри старался говорить как можно вежливее.

— О, они вам не нужны. Просто пишите: «Я не должен лгать».

— Сколько раз?

— Полагаю, пока смысл этой фразы не дойдёт до вас. А теперь, если позволите...

Гарри склонил голову и коснулся пергамента кончиком пера, начиная выцарапывать надиктованную фразу, когда неожиданно почувствовал зуд на тыльной стороне руки. Перо, казалось, пишет само по себе, без чернил, потому что на пергаменте тёмно-красными чернилами было написано то, что нужно.

Я не должен лгать.

Гарри написал ещё две строчки, и с каждым разом жжение на руке всё больше раздражало, пока, наконец, на четвёртой строчке, он не почувствовал укол. Парень перестал писать, чтобы посмотреть на свою руку и обнаружить на ней те же самые слова. А когда Поттер внимательно рассмотрел чернила, его неожиданно озарило. Вместо чернил была кровь. Его кровь. Он посмотрел на перо, а потом перевёл взгляд на Амбридж, ожидающую за столом всё с той же отвратительно сладкой улыбкой на лице.

— Что это? — зло спросил Гарри, с ужасом глядя на нового преподавателя Защиты.

— Какие-то проблемы? — мило осведомилась Амбридж.

— Да, проблемы! Что это за вещь? Это должно быть незаконно.

— Уверяю вас, вполне законно, — отрезала женщина.

— Правда? Тогда вы не будете возражать, если я спрошу об этом профессора МакГонагалл, верно? — Поттер встал и направился к выходу. В тот момент, когда он уже потянулся к ручке двери, его тело неожиданно сковало, словно заморозкой. Руки и ноги встали по швам, и он с глухим грохотом повалился на пол. Через секунду он ощутил, что его перевернули. Профессор Амбридж нависала над ним, открывая взору холодную злую ухмылку на своём морщинистом лице.

— Поймите сейчас одну вещь, мистер Поттер. Я не потерплю недостойного поведения ни от кого. Я здесь не по приглашению профессора Дамблдора. Я здесь потому, что этого желает Министр Магии. А значит, за мною всё Министерство. Так что если вы захотите оклеветать меня перед другими профессорами в тщетной надежде избавиться от меня, потрудитесь вспомнить, что к моим словам в Министерстве прислушиваются. А теперь, если вы изволите, то можете продолжать вашу отработку со мной, или я отошлю письмо министру Фаджу и мы с вами увидимся, когда вас будут исключать из Хогвартса.

Всё, что хотелось Гарри — протянуть руки и достать до горла высокомерной жабы, сжимая его до тех пор, пока глаза не вылезут из её пухлой головы. Но он знал, что сейчас скорее всего упадёт по стойке смирно. Амбридж освободила его от заклятия, и Гарри неохотно вернулся на своё место, где и продолжил свою отработку, стиснув зубы.

Изредка он бросал взгляд на Амбридж, которая разглядывала его как особо сочную муху, которую ей не терпелось поймать и проглотить. Гарри же просто продолжал писать, максимально сосредоточившись и стараясь ни единым звуком не выдать испытываемого неудобства.

В течение трёх с половиной часов он выцарапывал слова на пергаменте, и через него — на своей руке. И с каждой написанной буквой ненависть к Амбридж всё глубже въедалась в него.

Наконец профессор Амбридж встала из-за стола и взяла руку парня, чтобы осмотреть рану.

— О, я вижу, до вас начинает доходить смысл. Завтра вечером в то же время. А сейчас можете идти, — она улыбнулась. — Доброй ночи, мистер Поттер.

Прежде чем уйти из кабинета, Гарри оглянулся на приземистую преподавательницу, сильно смахивающую на квадрат на ножках. Он подумал о том, чтобы обратиться к МакГонагалл, но в ушах всё ещё звучала угроза Амбридж. Она действительно может исключить его из Хогвартса? И если она это сделает, то что с ним будет? Вернётся ли он к Дурслям или сможет остаться с Сириусом?

Пока Гарри шёл в факультетскую гостиную, эти вопросы ворочались у него в голове. Он прошёл через портретный проём и нашёл Гермиону сидящей прямо перед камином. Она чуть улыбнулась парню, когда тот присел рядом с ней.

— Как прошла отработка?

— Там... — Гарри хотелось всё рассказать, но в его голове до сих пор звучало эхо угрозы Амбридж. — Всё нормально. Ничего такого.

— Что ты делал? — спросила девушка, снова уткнувшись в книгу.

— Писал строчки. — Руку жгли царапины, которые он нанёс сам себе.

— Не так уж и плохо, — отметила Гермиона потеплевшим голосом.

— Угу, — кивнул Гарри.

— Гарри, я хотела сказать тебе это раньше, но сегодня столько всего произошло, что у меня просто не было возможности.

— Что? — поднял на неё глаза парень. Гермиона повернулась к нему и улыбнулась.

— Та девочка за обедом, сестра Дафны. Она сказала правду. Ты действительно нравишься Дафне. Я спросила её сегодня на рунах, и ты ей правда симпатичен.

Поттер немного поник, смущённый.

— А самое главное — она хочет узнать тебя настоящего. Она хочет попробовать построить с тобой настоящие отношения.

— Хорошо... — ответил Гарри, не очень понимая смысл слов Гермионы.

— Думаю, ты должен дать ей шанс. Не так уж много девушек будут заинтересованы в настоящем Гарри Поттере, но Дафна — как раз из них. Да, знаю, тебе нравиться Чоу и так далее, но прошу, хорошенько об этом подумай, ладно?

— Ладно, — парень улыбнулся, вспомнив, как перед школой Сириус сказал ему практически то же самое. — А что насчёт тебя?

— Она довольно мила, но, знаешь, девушками я не интересуюсь, — насмешливо ответила его подруга.

— Ты понимаешь, о чём я, — улыбнулся Гарри, ткнув Гермиону в бок. Она тихонько ойкнула и ударила в ответ парня по руке. Тот отвоевал у неё книгу и смог отбиваться от девушки, пока та не успокоилась.

— Хм, кстати, о птичках. Теперь ты знаешь, что есть парень, которому ты, похоже, не безразлична.

— Да, знаю. Невилл хороший человек, но я в растерянности.

— Может, вам стоит провести вместе немного времени и посмотреть, что из этого выйдет? В конце концов, вы можете остаться хорошими друзьями.

— Надеюсь, — вздохнула гриффиндорка. — Я терпеть не могу вводить в заблуждение или делать тому подобное.

Гарри кивнул и улыбнулся подруге.

— Ты всё сделаешь правильно, — произнёс он, вставая. — И это будет правильным для вас обоих.

Вход в гостиную открылся и они увидели Рона, входящего внутрь с метлой в руке.

— О, привет, — сказал рыжий, выглядя немного виноватым. Гарри собрался направиться в спальню, но Рон окликнул его. Поттер обернулся и наблюдал, как Рон подошёл к ним.

— Я... я не должен был тебя бить. Прости.

— Я не должен был сравнивать тебя с Малфоем, — откликнулся Гарри, засовывая руки в карманы и чуть морщась, чувствуя, как ткань задела свежие шрамы. Он не обратил внимания на то, как внимательно Гермиона следила за его лицом.

— Амбридж не слишком зверствовала? — поинтересовался Рон. Гарри покачал головой и слабо улыбнулся.

— Рон, ты мой друг с первого курса, и я не представляю своей жизни без тебя. Но если ты не перестанешь быть непробиваемо упрямым и инфантильным, то однажды ты скажешь такие слова, которые не сможешь взять назад, и наша дружба закончится. Тебе нужно повзрослеть, или заканчивай то, что начал, дружище.

Рон опустил глаза и чуть кивнул.

— Я спать, — сказал он, пройдя мимо Гарри и потащился вверх по лестнице. Поттер же смотрел ему вслед, и ему было плохо от того, что он только что сказал, хотя парень знал, что это правильно.

— Молодец, Гарри, — подбодрила Гермиона, поднявшись с дивана и встав рядом с ним.

— Тогда почему я чувствую себя последней сволочью?

— Он должен был услышать это, тем более от тебя, иначе он не стал бы даже слушать.

И тогда Гермиона удивила его, схватив за запястья и вытянув руки из карманов, чтобы их рассмотреть. Гарри выдернул их, но не раньше, чем девушка успела как следует всё рассмотреть.

— Мне казалось, ты сказал, что она заставила тебя писать строчки, — уточнила она, пришедшая в ужас при виде его руки.

— Так и есть, — ответил парень, потирая раненную руку. — Она дала мне странное перо, которое царапало мою руку и писало моей кровью.

Парень поморщился.

— Гарри, ты должен рассказать об этом профессору МакГонагалл.

— Я пытался, — парень почти срывался на крик. — Я встал из-за стола и собирался отнести перо МакГонагалл, когда Амбридж связала меня заклятьем. Она сказала, что за нею стоит всё министерство и мои слова будут против её ничем, что она может меня исключить, — произнес он, в отчаянном жесте зарывая пальцы в волосы. — Она заставила меня, Гермиона. Я должен играть по её правилам, иначе она просто вышибет меня отсюда.

Гермиона присела, её ноги ослабели. Она поднесла руку ко рту от отвращения к тому, что только что услышала.

— Я справлюсь с этим, — смело заявил Гарри. — Меня пытал Волдеморт. А это... — парень улыбнулся, останавливая свой жест, — а это — ерунда.

— Если тебе нужна помощь... — начала девушка, вытирая злые слёзы, которые жгли её тёплые карие глаза.

— То я попрошу её для выполнения моей домашки на завтра, если у тебя есть время.

— Считай, ты её получил, — она слабо улыбнулась. Гарри ответил одной из своих фирменных ухмылок краем губ и отправился спать, оставив Гермиону одну в гостиной. Она была чертовски зла на Амбридж. Мало того, что та не учит их магии, мало того, что шпионит за Дамблдором и пытается посеять инакомыслие в школе, так она ещё и пытает её лучшего друга. Девушка не собиралась оставаться в стороне, если у неё будет хоть малейшая возможность этому помешать. Она поставит своей целью унизить эту жабу.

Девушка вздохнула, глядя в огонь. Гарри заслуживает намного больше счастья. Он заслуживает гораздо лучшей жизни, чем сейчас. И тут Гермиона подумала, что она в силах помочь ему найти хотя бы немного счастья. Она подумала о Дафне Гринграсс, милой слизеринке, признавшейся ей в мечтах о её лучшем друге.

— Я не должна вмешиваться, — сказала она сама себе. Однако в её голове уже вертелись мысли о том, как она может помочь девушке сблизиться с Гарри Поттером.