Дурак (джен)

Уже глубокой ночью они лежали рядом в темноте, и Рон слышал дыхание Гермионы, понимая, что она не спит. Черный силуэт Живоглота в окне был совершенно неподвижен, что не означало, что в любой момент ебанутая зверюга не сорвется с места в бессмысленный и беспощадный забег по квартире.

— Ко мне днем заходила мама, — сказал Уизли тихо. Будить было некого, но ему нравилось шептаться.

А раньше он даже в общей спальне никогда не понижал голоса, вернее, пытался, но забывал...

— Я поняла, — так же шепотом отозвалась Гермиона. — По пирожкам.

— Только она не покормить меня приходила. Представляешь, спрашивала какие у тебя планы на день рождения, и что готовить на праздничный ужин, если их нет.

— Миссис Уизли милая, — отозвалась девушка характерным тоном невестки, говорящей о свекрови.

— Слушай, — продолжил Ронни воодушевленно. — Может, правда отпразднуем в Норе, а?

— Рон, я еще не думала... давай спать.

Но заснула она далеко не сразу — Ронни слышал это по дыханию.

Утро встретило Рона подозрительным столпотворением в коридоре следствия. Благодушно одергивая мятую мантию, аккуратнейший Уизли решил причаститься обсуждения, но озабоченные и какие-то мрачные лица коллег смели все его расслабленное состояние начисто.

— Чо случилось? — похлопал он по плечу ближайшего человека, которым оказался Ли.

— Шерри куда-то делся, — отозвался тот, задумчиво закуривая, где стоял. — Он же сегодня на сутках, в восемь не пришел — ну, всем похуй, думали, опаздывает.

По прикидкам Ронни было никак не меньше половины десятого — на работу он не слишком торопился.

— И до сих пор нет? А кто дежурить пошел?

— Джесси пока одна сидит. Гэндон рвет и мечет, говорит, если Шерден забухал, он его из ДМП пинком под зад отправит поднимать народное хозяйство.

— Он чо, ваще дебил?! — возмутился Ронни-бой. — Да Шерри не уйти с работы может, вот в это я поверю! Особенно если забухает! Да он пьяный чуть не лучше, чем трезвый работает!

Ли дернул его за рукав, но было поздно. Альбертус Гэндон стоял на пороге и пристально глядел на словоохотливого подчиненного. Ронни-бой запламенел ушами и ощутил настоятельную потребность навестить отдельный сортир, однако сдержался.

— Я, может, и дебил, и даже «ваще дебил», а ты сейчас пойдешь в дежурный кабинет и подменишь своего любимого Шердена.

— У меня люди вызваны! — быстро забыл о наставнике Ронни-бой.

— А меня это никак не трогает. Выполнять!!!

Второй дежурный следователь — Джесси МакКоул, симпатичная, хотя и несколько полная девушка с грустными сонными глазами, как раз пыталась отвадить старуху, убеждавшую ее, что «да мне даже не надо, чтоб вы тот кошелек искали! Там денег три кната было. Вы просто знайте, что на рынке воруют! Во-ру-ют!!!»

Ронни почесал нос. Ему было как-то гнусно. Он забрал отвеченные запросы (ни с наркотой, ни с головой у Моргана проблем вроде как не наблюдалось) и характеристику по месту жительства. Последняя содержала ровно ту же информацию, что и школьная характеристика МакГонагал, только куда более цветистую. Помимо оценки участкового, сухо сообщавшей, что по месту жительства Морган характеризуется положительно, ранее не судим, спиртными напитками не злоупотребляет, по характеру отзывчив и услужлив, хотя и скрытен, та содержала еще один лист. Старшая по дому, некая миссис Роттери, во всю мощь воспитанной бразильскими сериалами фантазии живописала судьбу «несчастного сиротки». Причем настолько высокохудожественно, что услышь такое о себе крысёныш лично, наверняка блеванул бы фонтаном на месте.

Удивительный Уизли тяжело вздохнул и приступил к самому неприятному на сегодняшний день моменту — сунул голову в камин и попытался совершить невозможное — вызвать со служебного камина в районном отделе ДМП служебный камин в Мунго. Во-первых, в Мунго было хронически занято, потому что родственники пациентов умудрялись прорваться по всем позывным, включая особо таимые сотрудниками. Во-вторых, на колдомедика учили гораздо дольше, нежели на следователя, и Гермиона до сих пор числилась студенткой.

Не меньше получаса ушло на попытки пробиться на забитую линию, а затем, когда толстомордая (и пиздец какая упоротая на вид) санитарка, обложив в девять этажей по матушке и самого Ронни-боя и ни в чем не повинную Гермиону, наконец удалилась искать девушку, связь прервалась. Рон вызвал Мунго еще, но теперь почти сразу ответил хлипкий плюгавенький тип в мантии колдомедика, очках и при козлиной бородке. Концентрированно ехидным тоном козлобородый поинтересовался, знает ли «молодой человек», что студентам пользоваться служебной каминной связью запрещено — и отключился. Только по этой причине избежав жгучих лучей ненависти, ниспосылаемых морально устойчивым Уизли. На третий раз вновь ответила давешняя бабка-санитарка — и по счастью, немедленно пустила к камину Гермиону.

— Рон, я же просила, только в самых экстренных случаях!.. — взмолилась она вместо приветствия.

Уизли немедленно вспомнил, что в прошлый раз «экстренный случай» выдался на новый услышанный анекдот про целителя и психа, и дозировано устыдился.

— Прости, солнышко. Но сегодня и вправду экстренный случай. Я хотел тебя предупредить, что сегодня придется остаться на сутки.

— Ты же дежурил позавчера!.. — мигом забыла о камине девушка. — Я понимаю, ты весь в этой работе, но такой режим попросту вреден! Не говоря уже о том, что ты мог предупредить и пораньше. Признавайся, Рональд Уизли, ты молчал до последнего, потому что боялся скандала?!

— Герми... она! — Рон вовремя вспомнил, как ненавидит сокращения от собственного имени его девушка. — Я и сам не знал, мамой клянусь! У нас сотрудник пропал! Шерри! Я вас знакомил!!!

— Как пропал? — мгновенно переходя от благородного пафоса заботы о здоровье и честности любимого мужчины к рабочей деловитости, удивилась она.

— Так и пропал, — брякнул Рон. — Утром на сутки не вышел, до сих пор нет.

— И что, его до сих пор не ищут? Я проверю, не доставляли ли его к нам.

В такие минуты Рон ностальгически вспоминал, как он спас Гарри и изничтожил хоркрукс, а Гермиона его все равно чуть не зарубила мечом Гриффиндора — ну, так, чтоб неповадно сваливать в кусты было. Глаза у нее начинали сиять, ноздри раздувались, а волосы воинственно распушались (по временам он был искренне уверен, что никакая Герми не магглокровка, а самая что ни на есть потомственная ведьма, ведущая родословную от медузы Горгоны и прочих тентаклевых монстров).

— Спасибо огромное, солнышко! И если не трудно, спроси, как там моя экспертиза.

— Так ты за этим оторвал меня от работы?! Рон, однажды ты доведешь меня всерьез! Узнала я про твою экспертизу! Ее вчера сделали, там пыльца крапивницы аптечная, можешь побиться головой о стену, что твой матерый преступник оказался мелким жуликом!!

Вопреки предложению любимой девушки, биться головой о стену Ронни не стал. Напротив, подмигнул Джесси, рявкнул на бабку, прыснувшую из кабинета, как будто он на нее собак спустить пообещал. Сдвинул характеристики на край стола и зарылся в комментарий к уголовно-процессуальному кодексу. В академии он уделял этой книжице не слишком много времени, и как выяснилось, напрасно.

МакКоул уже возбудила две кражи и поглядывала на устроившего ликбез коллегу с откровенной неприязнью.

— Джесс, я отойду на часок? До своего кабинета. У меня человек вызван на допрос был.

— Да иди уж . Все равно от тебя никакого толку, Уизли.

— Обожаю тебя! — просиял Ронни-бой и ринулся к себе, откуда первым делом отправил патронуса к Моргану — и только потом поставил чайник.

Крысёныш, судя по всему, страдал от разлуки не меньше бравого следователя Уизли — уже через пять минут аппарировал к самым дверям отдела.

— Здравствуйте, мистер Уизли...

— Здорово, Морган! Адвокатесса где?

Морган пробурчал что-то однозначно рифмованное.

— Мы же говорили, так дело не пойдет. Ладно, сейчас вызову кого-нибудь с коллегии, а ты пока чаю попей. А там и перетрясем, как мы с тобой допросились да как возбудились... Мошенничество, говоришь?.. Крапивницу в аптеке купил, говоришь? Фтопку все это. Давай, садись и рассказывай в подробностях, как у зловещего колдуна в черной мантии покупал пыльцу муховерток, фасовал и хотел продать, чтобы заработать бабла.

Однажды в какой-то мамкиной книге Ронни-бой прочитал дурацкое выражение «у него пропал дар речи». Нет, у Уизли этот навык тоже иногда выключался, но в тот же миг в нем пробуждался изысканный и щедрый дар речи матерной. Так что до сегодняшнего момента Рон считал это просто фигурой речи, писательским сдвигом...

Рот у крысёныша неизящно открылся, нижняя челюсть пару раз дрогнула. Глаза округлились до размеров полновесных золотых галеонов.

— Вы... шутите? — спросил парень жалобно.

— Ни капельки, — весело ответил великодушный Уизли. — Я придумал классную штуку. Если ты торговал крапивницей, зная, что это крапивница — это мошенничество. А вот если сам считал за пыльцу муховерток — на мошенничество уже не тянет. Это сбыт. Но поскольку продал ты не наркоту — преступления-то никакого и не было. Прекращаем дело, и нахуй с пляжа.

Уголки все еще открытого рта Моргана, медленно, как будто неверяще, поползли вверх.

— Спасибо, мистер Уизли!!! Огромное вам спасибо! Вы... вы... вы пишите, короче, я сейчас! Короче, в первый раз я дал неправильные показания, потому что этот мудак — ваш опер — напугал меня легилименцией...

— Охолони, парень, — поспешно ухватился за шустрое перо, ринувшееся строчить допрос без адвоката, Рон. — Меньше подробностей.

На по-прежнему небритом лице жулика мелькнула шкодливая улыбка: он, судя по всему, озаботился покупкой уголовного и уголовно-процессуального кодекса, и теперь выяснил по поводу зелья правды и легилименции все, что хотел.

— Ну ладно, только потому что вы просите. — Нет, точно стебется, крысёныш! — потому что детектив Уокер на меня морально давил. А теперь, пообщавшись с вами, я устыдился, раскаялся и хочу загладить вину сотрудничеством со следствием и чистосердечным признанием. Короче, бабла у меня не было, трудоустраиваться я не особо стремлюсь, вот и купил у какого-то зловещего типа в плаще с капюшоном целый сверток пыльцы муховерток на последнее бабло. Решил перефасовать и продать на Син-стрит — и через это дело маленько подняться. Ну а дальше вы знаете, дальше все правильно рассказано: у меня торчок какой-то купил дозу, тут же попробовал — и давай гнать на меня! Я даже не понял в чем дело сначала, а он еще и в драку полез. Это я потом понял, что пыльца была...

— Цыц, — снова прервал словесное недержание Рон. — Ты еще не понял ничего, экспертизы-то нет.

— Припадочный, наверное... — хитро ухмыльнулся Морган. — От этой пыльцы, говорят, и не такое бывает.

— Молодец, — похвалил величайший следователь, только что своими руками уничтоживший собственную увесистую судебную «палку». — Будь честным, и люди к тебе потянутся. Значит, после такого я тебя, суку, дурманом торгующую, обязан задержать и подготовить документы на твой арест. Но поскольку ты сам осознал вину и пришел мне все рассказать, я как следователь считаю возможным по-прежнему ограничиваться подпиской о невыезде и надлежащем поведении. А теперь сядь на диван жопой ровно, и ждем этих бездельников статусных.

Когда та же дремлющая старушенция-адвокатесса и крысёныш наконец покинули кабинет Уизли, гениальный следователь пребывал в таком радужном настроении, как будто не только что развалил первое в жизни дело, а напротив, закрыл к дементорам десяток-другой злостных упиванцев.

Дожились, весело думал Рон, широко шагая по коридору к дежурному кабинету, вот только жулье я еще и не покрывал. Но настрой упорно лез вверх, и Ронни-бой с все возрастающей нежной любовью к себе думал, какую же прекрасную вещь он сделал.

— О, Рыжик, — радостно поймал его за рукав Уокер в коридоре. — Сегодня идем по леончики, сумеешь на пару часов смотаться?

— Ну попробую. А Морган-то наш покололся, между прочим, без всяких липовых прокуроров, — не преминул похвастаться (и даже немного преувеличить действительность) Ронни. — Полностью.

— Вот оно че, Артурыч... а что сказал-то?

Но не успел Рон придумать, как уклончиво и в тог же время обидно для Уокера ответить, как двери дежурного кабинета распахнулись, и оттуда высунулась Джесси:

— Ребята, Шерри нашелся!