Амнезия или яркий духом и разумом (гет)

Что такое наши сны? Материя тонкая и неизученная. Во сне мы можем быть настоящими, наше внутреннее Я снимает все оковы с сознания, и тогда наша душа переносится через расстояния, время и все другие преграды. А потом мы просыпаемся и ничего не помним. Что во сне были счастливыми.

Рон спал и не знал, что его сознание отчаянно посылает ему знаки. Не знал, что Гермиона всё это время каждую секунду его ждала. Не знал, что в этот самый момент она как раз смотрела на своё кольцо – знак того, что Рональд Уизли есть в её жизни.

Почти три недели прошло с того вечера, когда Рон выбежал в магазин и пропал. Сначала она гнала от себя тревожные мысли, но к утру уже просто не находила места. Приказывала себе не паниковать, но голос предательски дрожал, когда ей пришлось отвечать на вопросы Джинни, которая примчалась сразу, как получила сову с короткой запиской: «Гарри, Джинни, привет! Вы не знаете, где Рон?»

Джинни кинула короткий взгляд на серое лицо Гермионы, на ходу пытаясь скинуть лёгкий плащ:

– Ну? Что случилось? Не появлялся? Вы поругались?

Гермиона чувствовала, что ещё немного, и она просто разревётся. Всё походило на нелепый сон. Она так надеялась, что Джинни сейчас всё объяснит, что вышло недоразумение, и Рон появится следом с виноватым видом.

– Нет. Я ничего не понимаю, – Гермиона всё же расплакалась.

Джинни всё воевала с плащом, запутавшись в рукавах:

– Чёрт! Может, беременность и красит женщину, но эта неуклюжесть меня убивает, – она, наконец, справилась с плащом и решительно потащила Гермиону в кухню.

– Давай, рассказывай! И не реви! Никуда он не денется. Тебе ещё нервничать сейчас не хватало, – Джинни своим пузом легонько дотронулась до живота Гермионы, такого же выпирающего и огромного. – Подумай о малыше. А Роза где?

– Розу вчера мама с папой взяли на выходные. Упросили. Совсем избалуют ребёнка.

Гермиона немного успокоилась, увидев вокруг себя бурную деятельность Джинни. Они с Гарри тоже ожидали прибавления в семействе. Когда Гермиона и Джинни объявили каждая о своей беременности, Джордж с пониманием ухмыльнулся:

– Ну, всё верно. Рон с Гарри и на сборах вместе, и в отпуске одновременно.

Гермиона вспыхнула, а Джинни замахнулась на брата полотенцем, которое держала в руках.

До родов оставался ещё месяц. Гермиона чувствовала себя уставшей и вялой. Да ещё Роза требовала столько внимания. Родители забирали девочку иногда на выходных, и Гермионе бы радоваться, что есть возможность отдохнуть, но она тут же начинала скучать, как только за дочуркой и мамой с папой закрывалась дверь. Розе было уже два года, она каждый день делала свои новые детские открытия, щебетала без умолку и пыталась во всём помогать Гермионе.

А Джинни, несмотря на то, что это была третья беременность, усталости не чувствовала вовсе. Она носилась по дому с прежней энергией, везде успевала и за всем следила. Гарри чуть не силком заставил её перестать ходить на работу, пригрозив, что положит её в больницу, если она и дальше будет носиться так, словно не слезает с метлы. Джинни с Гарри часто бывали в гостях у Рона с Гермионой, тем более сейчас, когда у ребят было межсезонье. И всё было так замечательно. До вчерашнего вечера.

Джинни выслушала сбивчивый рассказ Гермионы о том, что накануне, после того как мистер и миссис Грейнджеры забрали Розу, Рон решил устроить небольшой романтический ужин. Тут Гермиона слегка покраснела, но Джинни лишь отмахнулась:

– Ну тебя. Когда уже ты перестанешь стесняться?

Сама Джинни могла совершенно спокойно выложить любые интимные подробности их с Гарри семейной жизни. И каким-то романтическим ужином её было не удивить.

– Ну вот, – продолжала Гермиона, – а потом я захотела суши, и Рон помчался в супермаркет. Это всё он виноват, — она погладила свой живот. — Наверное, будет мальчик – у него такой же непомерный аппетит, как и у папы. Я отговаривала Рона, но ты же знаешь его! Он обещал быть через десять минут, но так и не вернулся. Сначала я подумала, что очередь, или он в другой магазин побежал, мало ли, но все сроки вышли. Что-то случилось, – Гермиона опять утёрла слезинку.

– Ну погоди! Сразу и случилось! – Джинни попыталась скрыть, что на самом деле начала волноваться. Она подсмеивалась над их отношениями, но прекрасно знала, что как бы они не ругались, чего бы не вытворяли – эта парочка жить не сможет друг без друга. За эти годы всякое случалось. Но тот, кто на небесах распределяет амуры, связал Рона и Гермиону прочно. Это внутри. Это в его взгляде, когда он смотрит на Гермиону. Это в её голосе, с которым она произносит имя Рона. Джинни тряхнула головой – не хватало ещё ей запаниковать. Хороша поддержка для Гермионы!

– Может, встретил кого? – не слишком уверенно предположила она.

– Джинни, пойми, он вышел на десять минут! Он обязательно бы предупредил, если вдруг срочно понадобилось куда-то уехать, пойти, ну, не знаю… Его палочка осталась дома. Я ходила утром в супермаркет, там ничего подозрительного не помнят. Я даже не знаю, купил он суши или нет. Был ли он в магазине.

– А Сыч? Отправь Сычика, он его отыщет.

– Я отправляла. Сыч вернулся обратно и больше не захотел лететь, как его не заставляла. Тогда я написала записку вам. Не понимаю, что происходит.

Уже к вечеру об исчезновении Рона знали все близкие. Все находились в недоразумении и удивлении. Куда может подеваться человек, вышедший из дома на десять минут? Тревога начала закрадываться на третьи сутки, когда стало понятно, что дело серьёзнее, чем казалось на первый взгляд. Рон был без палочки. Отследить его местонахождение было невозможно. Совы прилетали обратно – они не чувствовали связи с адресатом и не находили его. Такое чувство, что Рональд Уизли просто исчез.

Вся семья сбилась с ног. Артур целыми днями пропадал в министерстве, пытаясь отыскать хоть какую-то зацепку. Гарри с ребятами из команды подключили все свои каналы связи. Молли не плакала. Она была уверена, что Рон найдётся и понимала, что вдвоём им с Гермионой сейчас раскисать не годится. В магловскую полицию обращаться не стали, но супруги Грейнджер обзвонили все больницы Лондона, пытаясь узнать, не поступал ли кто с похожими приметами. И все верили, что Рон отыщется живой и здоровый.

Через две недели за Гермионой заехали мама и папа.

– Доча, ты только не волнуйся. Нам надо с тобой съездить в одно место. Оденься потеплее, сегодня ветрено. Мама посидит с Розой, – папа старательно отводил глаза.

– Что случилось? Вы что-нибудь узнали?

– Нет, нет, не переживай. Просто надо проверить.

Гермиона в тревоге собралась, поцеловала растерянно Розу и вышла за отцом на улицу. Он молча открыл ей дверь машины, молча тронулся со стоянки.

– Пап, куда мы едем?

Отец промолчал и лишь вздохнул. Затем похлопал Гермиону по коленке:

– Ничего, доча, всё будет хорошо.

Ответ на свой вопрос Гермиона получила, когда они остановились возле одной из клиник. Отец припарковался возле ворот, и они направились к одному из входов.

– Он здесь? Вы нашли его? Он ранен? – Гермиона не поспевала за отцом, пытаясь унять разбушевавшийся живот.

– Здесь работают мои друзья. Мы с мамой по своим каналам попросили сообщить, если появится человек с похожими приметами, как у Рона – мало ли что могло случиться. Сегодня нам позвонили.

– В каком он отделении? – Гермиона не верила, что весь этот кошмар, наконец, закончится.

– Он...

Они остановились перед входом. На двери висела неброская табличка «Mortuary».

– Нет!

– Господи, Гермиона, пожалуйста, – в голосе отца было столько мольбы, – ещё ничего не ясно, нас пригласили на…опознание. Я не стал вызывать Молли, съездил только за тобой.

Гермиона стояла и не могла заставить себя перенести ногу через порог. Это дурной сон. Это не может быть реальностью. Отец бережно взял её под руку, и они открыли страшную дверь. После звонка их пропустили в приёмную, где к отцу вскоре подошёл врач. Это и был его знакомый, который сообщил, что ночью привезли труп молодого мужчины, найденный на берегу Темзы. Все приметы совпадали.

– Привет, Энтони, – врач пожал руку мистеру Грейнджеру, затем кивнул в сторону Гермионы. – Это твоя дочь?

– Да, это Гермиона. Стив, давай уже пойдём посмотрим. Никаких сил нет. Это невыносимо.

Стив посмотрел на выпирающий живот Гермионы и нахмурился.

– Хорошо, идём. Только халаты наденьте.

Он повёл их по коридору. Гермиона шла, как в тумане. Даже ребёнок внутри неё затих. Никто не обращал на них никакого внимания. Обычная работа. Каждый день за кем-то приходят родственники. Каждый день чья-то боль становится лишь статистикой в отчётах. Умер в... Смерть наступила… Тело выдано… Сегодня их день?

Зашли в зал. Гермиона не видела ни кафельных стен, ни обстановки, ни металлических стеллажей с инструментами. Взгляд её был прикован к каталке, на которой лежало тело. Лица не было видно, только рыжие вихры выбивались из-под края накинутой простыни. Стив подошёл поближе и отдёрнул простыню.

– Господи… Это не Рон.

С Гермионой случилась истерика. Сначала её отвели в ординаторскую, где встревоженный Стив Кокс давал ей успокоительное, мерил давление, проверял пульс и предлагал оставить Гермиону под наблюдением врачей.

– Я здесь не останусь! Я поеду домой, к Розе. Я буду ждать Рона.

Гермиона категорически заявила всем и каждому, что слышать больше ничего не желает о том, что Рон погиб, умер или исчез совсем. Она запретила даже намекать на это. Когда Джинни попыталась сказать Гермионе, что надо быть готовой ко всему, она отчеканила:

– Тебя там не было! Я никому в жизни не пожелаю быть вызванным на опознание. Он живой, я уверена в этом. И больше я ни в какие морги не пойду. Он вернётся.

Учитывая её положение, родные опасались и за состояние Гермионы и за будущего ребёнка. Но она не позволила себе больше раскисать.

Гермиона каждую секунду ждала, что дверь откроется, и Рон появится на пороге. И будет всё хорошо. Они так ждали малыша! И Рон, и Роза. Неужели ему придётся родиться, не познав, что у него есть папа, который с первых недель беременности Гермионы разговаривал с ним, ждал его и любил...