Ангел-хранитель 2. Мираж огня (гет)

…Твой ангел зажжет мираж огня.

Он хочет убить тебя…

(«Ария». «Ангельская пыль»)

На лице Скотта отразилось глубокое потрясение, Салазинорг стал мрачнее тучи, а Джинни непонимающе переводила взгляд с Дианы на Драко.

— Эндстренд – это то, что находится вне времени. Место, где кончаются все пути. Эндстренд – берег, о который разбиваются все корабли. Эндстренд – сплошная пустота, — объяснил Драко.

— Обнадеживает, — проговорила Джинни. – Но ведь должен же быть какой-то выход.

— Не все, что кажется правильным, является таковым, — произнес Салазинорг.

— Но все, что имеет вход, должно иметь и выход! – горячо возразила Джинни.

— Я думаю, что искать выход бессмысленно, — покачал головой Скотт.

— Думать будешь дома, Скотт Бартли, — отрезала Джинни. – А теперь нужно искать способ выбраться отсюда.

— Она права, — первым откликнулся Салазинорг. – В конце концов, опустить руки мы всегда успеем.

В душе Сэнди Стоуна (а у ангелов тоже есть душа) шла борьба: одна часть его сознания взывала: «Опомнись, Сэнди! Он ведь твой подзащитный! Sine Ira Et Studio Pat…», но договорить ей не давала другая часть, грубо прерывавшая конкурентку словами: «Плюнь на все, Сэнди! Хватит с тебя слепого повиновения! Тогда ты сделал выбор от неизбежности, зато теперь ты можешь выбрать то, что тебе действительно по душе!».

Сэнди сидел на полу с комнате Гарри Поттера, упершись лбом в согнутые колени. Он не мог понять, не мог дать себе однозначного ответа.

Правильно ли он поступает?

Имеет ли право самостоятельно изменить свое предназначение?

Может ли предать доверие Дианы и других ангелов-хранителей?

Эти и другие вопросы роились в голове ангела, заглядывая глубоко в душу, пытаясь отговорить его.

Сэнди резко поднялся и подошел к окну. Скоро рассвет. Нужно отправляться.

После долгого и тщательного изучения стен пятерке заключенных открылись некоторые факты.

Во-первых, Сын Ночи Салазинорг может взбираться по абсолютно ровным стенам.

Во-вторых, эти самые стены сложены из камня, не подверженному повреждениям.

В-третьих, никаких пиктограмм и знаков на стенах нет.

И, наконец, в четвертых, самим им никак не выбраться.

Наплевав на общественное мнение, три ангела, Джинни и Салазинорг сели на пол камеры и стали разговаривать.

— Кажется, теперь для нас действительно запахло жареным, — протянул Драко. – Думаю, Диана, ты не стала делиться нашими опасениями с остальными ангелами?

Диана печально покачала головой.

— Значит, никто и не думает о том, что через пару часов ангелы-хранители перестанут существовать, — подытожил Драко.

— Как и дети Ночи, — добавил Салазинорг.

— А люди? – Джинни посмотрела на Диану.

— А что люди? – отозвался Скотт. – Люди так и останутся людьми.

— Нет, Скотт, — покачала головой Диана. – Люди не смогут остаться людьми без ангелов-хранителей. Ты не видел того, что творилось с Джинни, когда ты ушел. Она чуть не погибла за одну минуту.

Скотт потупил глаза. Он не любил вспоминать об этом своем поступке.

— На земле начнется хаос, — продолжила Диана. – Люди будут бестолково хвататься за любую соломинку. В конце концов, они сами погубят себя.

На несколько минут воцарилось молчание.

Затем Джинни поднялась с пола и подошла к каменной стене.

— Можно узнать, о чем говорится в пророчестве, которого вы все так боитесь? – спросила она.

— Это Седьмое Пророчество Кассандры, — пояснил Драко. – В нем говорится, что однажды придет в мир подзвездный человек, который после смерти останется жив. То есть, станет ангелом-хранителем. А потом он променяет великое на малое, честность на предательство, и тогда исчезнут все те, кто обрел после смерти жизнь. То есть, все те, кто когда-либо был на Перепутье или в пределе Ночи.

— Но не может же быть так, что нет никакого выхода! – в отчаянии воскликнула Джинни.

Мрачные лица остальных были девушке ответом.

Она вздохнула и в расстроенных чувствах саданула кулаком по стене.

Тут же по камням пошли трещины. Они мелкой паутинкой оплели всю стену.

Пятеро узников, раскрыв рты, наблюдали за тем, как в трещинки пробивается яркий белый свет.

На горизонте появилась узкая светлая полоска. Скоро она окрасится в бледно-розовый, затем станет ярче, а потом за ней потянутся другие цветные полосы.

Сэнди Стоун стоял на вершине холма, вглядываясь в даль. Рядом с ним стоял Гарри Поттер, его подзащитный.

Молодой человек тоже смотрел вдаль, но без всякого выражения на лице. Его глаза сфокусировались на одной точке, даже не видя ее. Его сознание было чистым, словно новый свиток пергамента.

Сэнди Стоун был силен по части гипноза. Еще будучи человеком, Стоун обладал способностью аккуратно стирать память и выведывать истину. За это его и взяли работать в Министерство.

Сэнди бросил взгляд на сдутый обшарпанный мяч, лежащий у его ног. Мяч как мяч. Не один год бывший хорошей игрушкой хорошего ребенка, а теперь ставший предметом, решающим судьбу Гарри Поттера.

Сэнди не знал, что этот же мяч решает судьбу всего мира. Не знал, потому что не должен был знать.

И потом, разве мог безжизненный, бездумный предмет решить что-то? Нет, решают всегда те, кто способен мыслить.

Сэнди Стоун, полгода назад бывший обычным молодым человеком, этим ранним утром держал в руках будущее.

Внезапно, словно взорванная снаружи, стена распалась на тысячи мелких кусочков. Снаружи было темнее, чем ночью. И было совершенно непонятно, откуда взялся тот свет, что проникал сквозь трещины в камнях.

Но через пару секунд в камеру шагнул тот, кто смог разрушить стену.

— Дамы и господа! — произнес вошедший. – Прошу!

Три ангела с ошалелыми и радостными улыбками смотрели на высокого темноволосого юношу, стоявшего, сложив руки на груди.

А Алан Горацци улыбался во все тридцать два зуба.