Ангел-хранитель 2. Мираж огня (гет)

…И эхо грянет над землей:

«Следуй за мной»…

(«Ария». «Следуй за мной»)

*Полгода назад*

Сэнди открыл глаза. Он лежал на спине, судя по ощущениям, на камнях. В вышине было золотисто-желтое небо. Небо? Но ведь только что он был в пабе.

Там еще был высокий человек в плаще с капюшоном. Он достал палочку и… «О, нет. Кажется, Сэнди, ты труп», — эта мысль пробилась в сознание молодого человека, опередив все остальные. Следом пришел дежурный вопрос – «Где это я?».

Сэнди Стоун привык выражать свои мысли вслух, поэтому, недолго думая, он поднял голову к небу и закричал: «Где я?!»

— Незачем так вопить, молодой человек, — раздался рядом с ним спокойный женский голос.

Сэнди обернулся.

— Кто вы? – спросил он, подозрительно прищурившись. – Я вас знаю?

— Не думаю, — ответила девушка. – Вряд ли вы меня когда-нибудь видели. Я – Диана, верховный ангел.

Он посмотрел на нее, как на умалишенную.

— За кого вы меня принимаете? – спросил он. – Если вы – ангел, тогда я – купидон.

— Зря ты так. Посмотри-ка себе за спину, — сказала девушка, прищурившись.

Сэнди обернулся и от удивления издал какой-то икающий звук. Из его спины росли маленькие белые крылышки. В его левой руке был зажал небольшой легкий лук из орешника, а правой – золотая стрела с серебряным наконечником.

Стоун захлопал глазами и выдавил:

— К-как?

— Очень просто. Сэнди Стоун, ты только что умер, защищая принципы Добра. Ты ведь был в «Трех метлах» по просьбе Дамблдора?

Молодой человек кивнул.

— Так вот. Человек, который умер за Добро, имеет право не идти на Последний Суд, а стать ангелом-хранителем. Естественно, быть ангелом-хранителем трудно. Это дело ответственное, и поспешных решений не терпит.

— Я согласен. Я буду ангелом-хранителем, только не нужно Последнего Суда, — быстро сказал Сэнди.

Диана мысленно поморщилась. Она не любила, когда кто-то принимал решения из страха. Наверное, не стоит сразу же доверять ему жизнь новорожденного.

— Хорошо, Сэнди. Думаю, для начала ты должен освоиться среди других ангелов. А потом мы подыщем для тебя подзащитного, — сказала верховный ангел.

— Диана, — раздался позади них холодный голос, от которого по коже Дианы побежали мурашки. Только один голос мог добиться такого эффекта.

— Люцифер, — она повернулась к нему лицом и почтительно кивнула.

Его холодные серые глаза вгляделись в лицо Сэнди, затем остановились на глазах Дианы. Светлые волосы ложились ему на плечи в идеальном порядке.

— Я так не думаю, Диана, — сказал Люцифер, словно обращаясь к непослушному ребенку. — Я считаю, что этот молодой человек вполне способен приступить к своим обязанностям прямо сейчас. Тем более что у нас есть одна примечательная кандидатура.

— Сэр, если вы говорите про Гарри Поттера, то…

— Я говорю именно про Гарри Поттера, — холодно и высокомерно сказал Люцифер. – Если твое слово стоит против моего, все равно будет так, как скажу я. Именно поэтому ты зовешь меня «сэр». Сэнди Стоун заменит на этом посту Алана Горацци. Тем более что Горацци – не хранитель Поттера, а лишь временная замена. Повторяю, Диана: будет так, как скажу я.

Девушка сжала зубы и глубоко вдохнула. Как же она ненавидела те минуты, которые Люцифер проводил на Перепутье! Он всегда приходил, чтобы испортить все, что она делала в течение многих лет. Она была несказанно рада тому факту, что, когда на Перепутье были Драко Малфой и Алан Горацци, Люцифер был занят.

— Хорошо, сэр, — сквозь зубы процедила она. – Алан Горацци будет удален с поста временного хранителя Гарри Поттера.

— А Сэнди Стоун будет, конечно же, новым постоянным хранителем Поттера. Я знаю, что ты сделаешь все, как надо.

И Люцифер удалился, грациозно развернувшись к ним спиной.

*Месяц назад*

Небо над Перепутьем было расчерчено желтыми полосами. Двое ангелов шли над пропастью, не обращая ни малейшего внимания на висевший неподалеку мостик.

— А знаешь, Драко, я уже нашла тебе работу, — сказала светловолосая девушка.

— Да? И кто же этот счастливый ребенок? – поинтересовался юноша с серебристыми волосами, слегка небрежно разбросанными по плечам.

— Гарри Поттер. От него только что ушел очередной ангел-хранитель, — сказала девушка, блеснув глазами.

— Что?! Поттер?! – в ужасе воскликнул ангел.

Диана негромко засмеялась, и вскоре юноша последовал ее примеру.

— Диана, ты сведешь меня в могилу, — сказал он серьезно.

— Ну, ты сам с этим неплохо справляешься, — пожала она плечами.

И два ангела продолжили свой путь.

*В день начала событий*

Темная круглая комната была освещена лишь синеватыми огоньками свечей в руках присутствующих. В круге молчаливых фигур в серых мантиях стоял невысокий трон, украшенный рубинами. На троне сидел худой старец в серой мантии и с золотым браслетом на запястье.

— Братья! – неожиданно сильным голосом возвестил он. – Я пригласил вас для того, чтобы сообщить приятную новость. Сегодня в наши ряды вступит новый ангел. Он будет нам братом, наравне со всеми. Он будет пользоваться теми способностями, что есть у каждого из нас, но должен будет и платить за это. Подойди сюда, Сэнди.

К невысокому трону вышел молодой человек лет двадцати пяти. Его рыжевато-русые волосы прилипли ко лбу от пота. Он нервничал, наверное, больше, чем когда-либо в своей жизни.

— Ознакомился ли ты с условиями и правилами Братства? – спросил старец.

— Ознакомился, — ответил Сэнди.

— Согласен ли ты следовать им по доброй воле?

— Согласен, — ответил молодой человек.

— Готов ли ты, Сэнди Стоун, ангел-хранитель Гарри Джеймса Поттера, вступить в Братство Теней?

— Готов, — ответил Сэнди.

Двадцатилетний Гарри Поттер нахмурил брови во сне и перевернулся на другой бок.

…В небе комета-

Близких несчастий верный знак…

(«Смутное время»)

Старец поднялся и надел на запястье Сэнди золотой браслет.

Надпись, грубо выгравированная на нем, гласила: «Errare Humanum Est. Carpe».

Через секунду золотой браслет словно влился в серебряный.

— С этого момента, Сэнди Стоун, ты принят в число братьев Тени. Теперь отправляйся к остальным ангелам, когда ты будешь нужен, я сообщу тебе.

Как только за новым братом Тени закрылась дверь, старец поднялся с трона. Седые волосы потемнели и, став светло-русыми, отросли ниже плеч. Глаза, прежде черные, теперь приобрели цвет стали. Кожа разгладилась и посветлела, а нос стал идеально прямым и ровным.

— Что ж, господа, — соединив кончики пальцев рук, сказал Люцифер. – Теперь Сэнди Стоун у нас в руках. Как и Гарри Поттер. Когда-нибудь мы выйдем из Тени, я обещаю вам.

Он шел по людной улице Лондона, вглядываясь в лица прохожих. Черный плащ развевался за его спиной, словно крылья огромного ворона. Но мало кто из тех, кто видел его сейчас, знал, что он и есть ворон.

Салазинорг, сын Ночи, уверенно шел вперед, ища среди спешащих навстречу людей того, кто был ему нужен.

Юноша был недоволен тем, что ему пришлось выйти на улицу магловского Лондона. Гораздо приятнее было бы встретиться с информатором в Пределе Ночи.

Салазинорг шагал вперед, преодолевая людской поток, как нож преодолевает масло. Путешествия по магловским кварталам никогда не доставляли ему удовольствия. Чаще неприятности, как, например месяц назад. Тогда, отправившись на Уолл-стрит, он встретил Джинни Уизли.

Он помнил эту девушку, подзащитную Драко, но не знал ее имени. Ему пришлось представиться псевдонимом. Сыновья Ночи не должны вмешиваться в дела синеиров. Таков неписанный закон обеих сторон.

Он чувствовал, как она смотрела ему в спину, когда он уходил. Он все еще не мог врать людям, не испытывая угрызений совести.

И тут взгляд Салазинорга наткнулся на знакомые черты.

Нос с горбинкой, зеленые глаза, шрам, рассекающий бровь, коротко остриженные темные волосы. Халлиган, ангел из Братства Теней.

Он остановился на расстоянии двух метров. Эти двое стояли и просто смотрели друг другу в глаза. Салазинорг умел читать по глазам. Он увидел, что Халлиган борется сам с собой: одна его часть хочет рассказать правду, а другая упорно молчит и зажимает рот первой.

— Ты пришел, — заговорил Халлиган первым.

— Да, — коротко ответил Салазинорг. – Где мы можем поговорить?

— Прямо здесь, — пожал плечами Халлиган. – Все равно они нас не услышат.

— А как же синеиры? – поднял бровь Салазинорг.

— Совсем забыл про них, — сказал информатор и свернул налево, в тупик. Вокруг них были лишь слепые каменные стены.

— Теперь ты можешь выслушать меня? – спросил брат Тени.

— Да, — ответил Салазинорг без всякого выражения на лице.

Ангелина Ток была дальней родственницей Пэнси Паркинсон. И в мире не было родственниц, столь различных по внешности и одновременно столь похожих по интересам.

Ангелина была худой и высокой, словно росток, тянущийся к свету, которого слишком мало. Ее светло-серые глаза казались слишком большими для худого и узкого лица. Тонкие губы и идеально прямой нос, которому мог позавидовать любой аристократ, только подчеркивали это впечатление.

Но ее, как и Пэнси, интересовали только три вещи: родственники, деньги и Драко. При жизни Драко нередко обращал внимание на то, как Ангелина смотрит на него. Правда, в отличие от мисс Паркинсон, мисс Ток ограничивалась только взглядами.

«Если бы она знала, кто ее ангел-хранитель», — с печальной усмешкой думал Драко. – «Наверное, она была бы крайне поражена»

Драко Малфой, ангел-хранитель, стоял за спиной Ангелины в огромной столовой комнате поместья Токов. С того самого момента, как он сменил на этом посту Дика Лемминга, его стала грызть тоска.

Ангелина обычно сидела в парке, читая какую-нибудь чушь про астральные идеи и секреты прорицания, встречалась со своими немногочисленными друзьями или же ездила на лошади.

По сравнению с Джинни Уизли, которая каждый день открывала для себя что-то новое, Ангелина была скучнейшей особой. Драко только месяц был ее ангелом-хранителем, но уже готов был поменяться местами с Сэнди Стоуном и стать хранителем Поттера. Тот, по крайней мере, всегда вляпывается в истории – хоть какое-то разнообразие.

И тут прозвучала фраза, от которой все мысли Драко сбились в кучу, как машины, внезапно попавшие в пробку.

— Патриция, Ангелина, — обратился к жене и дочери Грегори Ток, — думаю, нам пора навестить Нарциссу. Лучше будет отправиться в два часа. У вас есть час на сборы.

Драко так и замер, не моргая. Навестить Нарциссу. Через час семья Ток отправится в поместье Малфоев, чтобы навестить его мать.

Мама…

Драко не видел ее полтора года. Она думает, что ее сын мертв. И она права: Драко нельзя назвать живым. Он будет видеть ее, но не сможет даже коснуться ее, не сможет сказать ей ни слова, не сможет приободрить…

Разве может быть что-то тяжелее? Но, с другой стороны, ему хотелось вновь взглянуть в ее глаза, увидеть знакомые черты, услышать тихий мелодичный голос.

Пожалуй, ради этого дня стоило терпеть месяц бездействия.

Одной из полезных способностей ангелов была возможность наблюдать за подзащитными, даже находясь на Перепутье. Как, впрочем, и наблюдать за ангелами.

Диана сидела, поджав колени и глядя на сцепленные пальцы рук. Ее черные глаза были закрыты, но даже так она могла увидеть все до мельчайших подробностей.

Верховный ангел погрузилась в свои раздумья, но при этом все же замечала, что Энди Гилман и его подзащитная вышли на опасный перекресток, а Алан Горацци, один из лучших молодых ангелов-хранителей, улыбается, глядя на маленького ребенка, которого он охраняет.

Диана была на Перепутье уже не одно тысячелетие. И только она и Господь знали, как ей это надоело. И, что было самым обидным, она даже не знала другой жизни. И Алан, и Энди, и Драко… – все, абсолютно все ангелы были на земле, жили как простые люди, и им было о чем вспомнить. А она…

«Не рождаясь в семье людей, я с самого начала была здесь, на небесах…»

Именно эти слова она сказала Драко полтора года назад. А чуть позже он возмущенно воскликнул: « Малыш?! Да мне, если хочешь знать, через три месяца исполнится девятнадцать!».

Надо же, почти девятнадцать лет другой жизни! Пожалуй, за эти девятнадцать лет Диана отдала бы все свои тысячелетия…

Девушка вздохнула и поднялась с колен.

Кажется, у нас скоро появится новенькая, обреченно подумала Диана, поглядев вниз. Там подзащитная Джека Берримора, Кэтрин Льюис, из последних сил отбивалась от каких-то подонков. Диана могла обратить их в пыль легким движением руки. Но в то же время она не могла сделать этого.

Она не может вмешиваться в дела, касающиеся судеб. Только однажды было сделано исключение.

Еще раз вздохнув, Диана пошла в сторону Перепутья – встречать Кэтрин Льюис.

Драко, след в след шедший за Ангелиной, оказался в комнате девушки. В первый раз, увидев это помещение, он был поражен.

Во-первых, комната мисс Ток была почти вдвое больше его собственной, той, что осталась пустовать в имении Малфоев. А уж он-то всегда считал свои апартаменты немаленькими.

Во-вторых, посреди комнаты стоял столик с хрустальным шаром, да с таким, что старушка Трелони, увидев его, от зависти съела бы все свои ароматические палочки.

В-третьих, прямо рядом с кроватью висела… огромная фотография Драко. Тот Малфой, что был изображен на фото, выглядел значительно младше Драко нынешнего, так как снимок был сделан несколько лет назад.

В то время Драко учился на четвертом курсе. Небрежно опираясь о рамку, юноша на фотографии с великим самолюбием и уверенностью в своей неотразимости смотрел на стоящих перед ним людей.

Вот и сейчас, стоило только резной двери из красного дерева отвориться, слизеринский принц на снимке сразу же перестал со скучающим видом теребить рукав своей мантии и вновь принял позу небрежного спокойствия.

Но Драко в тот момент было не до него. Из его головы вылетела даже мысль о скором путешествии в имение Малфоев.

Потому что посреди комнаты, испуская лучи зеленоватого света, лежал предмет, который Драко узнал бы из тысячи подобных.

Недолго думая, ангел подобрал этот предмет и переместился на Перепутье.

На этот раз небо над Перепутьем было затянуто розовато-лиловыми облаками. Если бы Алан Горацци сейчас был здесь, он бы с отвращением плевался.

Диана стояла перед новоприбывшей девушкой. Кэтрин Льюис была высокой и стройной брюнеткой с очень длинными и гладкими волосами. Ее карие глаза смотрели на мир из-под непривычно коротких ресниц несколько наивно, а тонкие руки нервно дрожали.

— То есть, вы хотите сказать, что я умерла? – дрожащим, как и руки, голосом спросила она.

— К сожалению или к счастью, да, — кивнула Диана. – Но, как ты уже знаешь, у тебя есть выбор. Решай сама.

Кэтрин серьезно задумалась. Еще сегодня утром, наверное, мама намазывала ее тост маслом, а спустя пару часов она стоит где-то между жизнью и смертью и решает, что выбрать: Последний Суд или жизнь ангела-хранителя. И как ей, совсем еще юной девушке, решить, что лучше для нее?

И тут размышления Кэтрин и Дианы прервало неожиданное вторжение. Внезапно в паре метров от девушек возник Драко Малфой. Он выглядел непроницаемо-спокойным, и лишь в глубине его серых глаз горел синий огонек, который мог означать только одно: случилось что-то из ряда вон выходящее.

— Прошу прощения, — сказал Драко, вежливо кланяясь.

— Что-то случилось, Драко? – спросила Диана с таким же непроницаемым видом, за которым лишь немногие могли различить беспокойство.

Он кивнул.

— Прошу прощения, Кэтрин, — сказала Диана. – У тебя появились дополнительные минуты для размышления.

И верховный ангел отошла в сторону с одним из лучших молодых ангелов-хранителей (наряду с Аланом Горацци, Тони Смитом, Джоном Халдом и Сьюзен Крит).

— Что произошло? – спросила она, убедившись, что Кэтрин не сможет их услышать.

— Вот это, — Драко вынул из кармана и положил на ладонь длинное и острое перо. – Я нашел это на полу в комнате Ангелины Ток. Я узнаю его перо из тысяч других перьев.

— Это Салазинорг? – она сама не поняла, было это вопросом или же ответом.

— Да, — ответил он. – И ему срочно нужно, чтобы я увиделся с ним. Ты знаешь, он не стал бы звать, кого бы то ни было, понапрасну.

— Но… он ведь сын Ночи. Это не может быть ловушкой?

— Он – мой кровный брат, — горячо возразил Драко.

— Я знаю. Мне тоже не верится, что Салазинорг может предать. Но ведь кто-то мог захватить его и воспользоваться его пером, чтобы выманить тебя.

— В любом случае, Диана, я должен отправиться к нему, — твердо сказал Драко. – Если с ним что-то случилось и ему нужна помощь, я не прощу себе, если останусь в стороне.

— Я знаю, — повторила Диана. – Отправляйся. И будь осторожен.

— Я скоро вернусь, — сказал он, коснувшись пальцами ее плеча.

— Дай-то Бог, — улыбнулась она, и он растворился в воздухе.

Диана повернулась к Кэтрин. Она знала, что он сможет постоять за себя, но ее все равно грызло беспокойство. Кажется, отношения начинают выходить за рамки деловых и дружеских, подумала верховный ангел

— Так что ты решила, Кэтрин?

… Круговая порука мажет, как копоть,

Я беру чью-то руку, а чувствую локоть…

(«Наутилус Помпилиус». «Скованные одной цепью»)

Сэнди Стоун никогда не был самым смелым или самым сильным. Вот и сейчас, узнав о том, что его ждут в Братстве Теней, молодой человек не на шутку разволновался.

Да и причины для волнения были – нужно было незаметно ускользнуть от Дианы средь бела дня и прийти туда, где еще вчера его посвящали в брата Тени.

Сэнди нервно сглотнул, глядя на огненные письмена, проступившие на его серебряном браслете. Если не прийти, не оберешься позора, да и не только позора… Складывалось такое ощущение, что если братья Тьмы захотят достать его, не поможет даже Диана.

Все-таки нужно идти, решил Сэнди и, в последний раз оглянувшись на Гарри Поттера, мирно пишущего письмо своему лучшему другу, Рону Уизли, переместился на несколько миль.

Если бы Сэнди был обычным ангелом-хранителем, он не смог бы отойти от своего подзащитного больше чем на два метра. Но вчера, надев на свою руку золотой браслет, он значительно расширил свои возможности. Правда, отдав за это свою свободу. Но об обратной стороне сделки Сэнди Стоун пока не подозревал.

Оказавшись перед тяжелой дубовой дверью, Стоун нервно потер лицо руками, а потом, взявшись за дверной молоток, один раз постучал.

Тут же дверь бесшумно растворилась, пропуская брата Тени внутрь…

Он стоял на скалистом берегу, и прямо перед ним простиралось море. Или океан? Он не мог понять.

Вода была темно-сизой, такой, какой и должна быть в конце октября. Рябь пробегала по ее поверхности, дробя отражения скал на миллионы кусочков.

Соленый ветер ударил ему в лицо, разметав серебристые волосы. Впрочем, времени для того, чтобы наслаждаться пейзажем, у Драко не было.

Он развернулся на сто восемьдесят градусов и встретился взглядом с черными, как угли, глазами.

— Я знал, что ты придешь, синеир, — сказал Салазинорг, улыбнувшись. Он подошел к Драко и обнял его за плечи. – Мне нужно сказать тебе кое-что важное. Очень важное.

— Надеюсь, это не весть о скорой свадьбе, — сказал Драко. – Видишь ли, моя парадная ряса сейчас в химчистке.

— Твоя парадная ряса сейчас на тебе, — усмехнулся Салазинорг. – Кончай морочить мне голову, Драко Малфой, и послушай. То, что я скажу тебе, касается всех нас.

— Я весь – одно большое ухо, — сказал синеир.

Сэнди Стоун шагнул в большой круглый зал, освещенный дрожащим синеватым пламенем свечей, висевших на стене в изящных канделябрах. Невысокий трон по-прежнему стоял посреди зала, но братьев Тени вокруг него не было.

Зато на нем все так же восседал старец, и взгляд его черных глаз пронизывал до костей. Сэнди даже поежился.

— Подойди сюда, Сэнди, брат Тени, — разнесся его голос по залу.

— Я давно почувствовал, что у вас происходит что-то не то. Но вчера я окончательно уверился в своих опасениях – в рядах синеиров появился предатель.

Лицо Драко окаменело. Предатель…

Неужели кто-то, связанный клятвой с остальными ангелами-хранителями, мог перейти на другую сторону?

— Мне сообщил об этом один из серых, — продолжил Салазинорг. – Сегодня утром.

— Я призвал тебя, дабы ты мог внести свою лепту в дело братьев Тени, — сказал старец, протянув Сэнди свою ладонь. – Дай мне свою руку, Сэнди, брат Тени.

— Я почти уверен, что этот ангел – кто-то из тех, кто пришел после тебя… после нас. Я не знаю, кто стоит во главе братьев Тени, но могу поспорить, что он сможет предложить заманчивые вещи…

— Мне нужно, чтобы ты оказал нам небольшую услугу. Услуга эта, в самом деле, пустяковая. А вот награда за нее должна тебя устроить. Если все удастся так, как хочется Тени, ты получишь назад свою жизнь.

Глаза Сэнди удивленно расширились. Назад, на землю! К родным, к Луизе, его невесте! Какая услуга может быть столь важной, чтобы за нее дарили рай?

— Что я должен делать?

— Его убеждения пробьют здравый смысл молодого ангела так же легко, как молоток колет орехи, — серьезно, без тени усмешки на лице, сказал Салазинорг. – Он сделает все, о чем его попросят. Возможно, сначала будет сомневаться, может быть, цена покажется слишком высокой…

— Ты должен будешь привести к нам своего подзащитного, вот и все, — сказал старец, проницательным взглядом вцепившись в голубые глаза Сэнди.

— Но я… я же не могу… этого нельзя делать! – пролепетал Сэнди. – Ведь Диана…

— …но, скорее всего, он быстро сломается…

— Диана, мой мальчик, в этом мире значит не так много, как ей хотелось бы, — проговорил старец. – Гораздо важней выбор, который есть у любого из нас: будь он ангел, человек или кто-нибудь другой. Я даю тебе этот выбор. Решай сам – либо родители и Луиза, либо Диана…

Сэнди задумался. Он не мог нарушить свою клятву. Или мог?

В конце концов, не такой уж большой выбор был тогда, на Перепутье. Зато теперь. Иные ставки, иная игра.

В конце концов, в голове Сэнди созрело решение:

— Я согласен. Когда привести его?

— И потом, конечно же, главный из братьев Тени начнет диктовать свои условия. И, какими бы они ни были, ангел примет их. Таков закон братьев Тени. Победитель получает все, а проигравший должен с ним во всем соглашаться.

— Завтра, в одиннадцать часов утра, на холме близ дома Артура Уизли, друга твоего отца, ты сделаешь так, чтобы он нашел портал – зеленый сдутый мяч – который перенесет его – и тебя вместе с ним – сюда. Дальше начнется наша работа, — сказал старик, выпуская руку Сэнди из своей стальной хватки. – А теперь ты свободен, брат Тени. Завтра я сделаю так, чтобы Диана ничего не заметила и не узнала. До завтра, Сэнди.

Старец щелкнул пальцами, и Сэнди мигом оказался за входной дубовой дверью.

— Что ж, Диана действительно ничего не заметит, — пробормотал старец. – До поры, до времени.

— Скорее всего, предательство грозит не только жизни одного из подзащитных, но и судьбе всех ангелов, — добавил Салазинорг. – Ты не хуже меня понимаешь, о чем я говорю. Если подзащитный умрет от предательства ангела, пророчество может сбыться.

— Я знаю, — шелестящим шепотом произнес Драко.

— А ты не знаешь, как можно исправить это положение? – поднял темную бровь, спросил Салазинорг.

В некоторые минуты эти два юноши – Салазинорг и Драко – были очень похожи друг на друга.

— Думаю, что ты знаешь, — сказал Драко, уже справившись со своим голосом.

— Ну, я думаю, что в этом случае поможет одна наша общая знакомая, — лукаво прищурившись, сказал Салазинорг. – Та, что может заглянуть за грань реального.

— Но я не думаю, что мы можем…

— Ты видишь другой выход? – поинтересовался человек-ворон, скрестив руки на груди.

Драко глубоко вздохнул.

— Нет, — ответил он.

— Думаю, вопрос решен, — пожал плечами Салазинорг.

— Нужно только заручиться поддержкой Дианы, — рассудительно произнес Драко.

— Нужно – заручайся, — пожал плечами сын Ночи. – Я подожду тебя здесь.

— Так ты что, идешь со мной?

— Нет, — покачал головой Салазинорг. – Это ты идешь со мной, синеир.

— В общем, мы идем вместе, — подытожил Драко. – Как в старые добрые времена.

Салазинорг, он же Джон Найтсон, улыбнулся, блеснув белыми зубами.

… И где-то хлопнет дверь,

И дрогнут провода…

(«Сплин». «Романс»)

— Иди ты к черту, Уолтер Грин! Я не собираюсь тратить драгоценные минуты своей жизни на такую бесчувственную и лживую… особь!

Джинни Уизли резко выпрямилась, отчего немедленно и очень чувствительно ударилась затылком о свод камина.

Какой кошмар! Неужели в мире вовсе не осталось ничего святого?! Заглянуть в дом своего парня посредством камина и застать его и свою бывшую однокурсницу целующимися!

Джинни села в кресло – то самое, где больше месяца назад она впервые увидела Малфоя в качестве ангела-хранителя – и закрыла лицо руками.

Она не собиралась плакать. Он не дождется ее слез.

Просто ей было непонятно: чем же она хуже этой куклы, Алисии Монд?

— Почему, Скотт? – обращаясь к ангелу-хранителю, наверное, в тысячный раз за этот месяц, спросила Джинни. – Почему все идет наперекосяк?

Но, как и всегда, ответом ей была только тишина.

Джинни вздохнула.

— Почему ты скрываешься от меня, если я все равно знаю, что ты здесь? – продолжила она, и теперь уже к горлу подступили слезы. Слезы обиды.

— Почему? Почему вы забыли про меня? Почему не дадите знак? Почему просто не придете и не скажете, что события, случившиеся в Пределе Ночи, не были сном? – голос Джинни задрожал. – Я больше так не могу!

И, опустив лицо на ладони, девушка зарыдала.

Скотт Бартли, стоявший рядом с ней, ощущал себя предателем. Им, оставшимся на Перепутье, легче. Они не стоят с ней рядом. Они не видят ее слез. Они не слышат, как она зовет их. Они не ощущают того, что чувствует он – сожаления и желания прямо сейчас стать видимым.

И тут его размышления прервал стук в дверь. Негромкий и мягкий, он, тем не менее, был отлично слышен.

Джинни подняла голову и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

Вздохнув, она подошла к двери и повернула ключ в замке.

Дверь медленно открылась внутрь, и взгляду Джинни предстал тот, кого она меньше всего ожидала и больше всего хотела видеть.

Длинная белоснежная ряса, серебряный браслет на левом запястье, чуть прищуренные серые глаза, губы, растянутые в улыбке, тонкий прямой нос и серебристые волосы, лежащие на голове в творческом беспорядке.

— О, Господи, — прошептала Джинни и, рванувшись вперед, крепко обняла Драко и зарыдала, уткнувшись ему в плечо.

— Эй, это что, аттракцион «Удуши синеира в объятьях»? – смеясь, спросил Драко, входя в квартиру с Джинни, плачущей у него на плече.

Эта сцена напомнила ему о том, как чуть больше месяца назад Джинни проснулась от вещего сна, а потом плакала у него на плече, почти как сейчас.

— Перестань, Джин, — проведя рукой по ее огненно-рыжим волосам, сказал Драко.

Джинни в последний раз всхлипнула, отстранилась и подняла на него взгляд. Еще никто кроме братьев и Гермионы не называл ее Джин. Тем более Драко Малфой.

— Почему вы не приходили раньше? – спросила она.

— Прости, Джинни, но так было нужно. Мы не должны показываться на глаза людям. Кстати, Скотт, можешь присоединиться к нам. Ангелом больше – ангелом меньше…

Когда Кэтрин Льюис была поставлена на место Драко – охранять Ангелину Ток, — Диана вернулась на Перепутье.

Розово-лиловые облака все еще нависали над огненной пропастью и камнями. Слабый ветерок едва уловимо шевелил светлые волосы верховного ангела, а ее черные глаза тревожно глядели в бездну. Там, время от времени лижа края пропасти алыми языками, трепетал огонь.

Огонь… Что могло случиться, чтобы сын Ночи срочно вызвал ангела-хранителя?

Что-то из ряда вон выходящее, это точно.

И тут рядом с ней совершенно бесшумно появился Драко Малфой.

— Диана, — сказал он с беспокойством. – Я был у Салазинорга. Он узнал, что в наших рядах есть брат Тени.

— Что? – беззвучно прошептала Диана.

Эта мысль прошила ее насквозь. Брат тени. Предатель. Отступник.

— Кто он? – спросила она, совладав с голосом.

— Мы не знаем, — ответил Драко. – Но Салазинорг дал мне подсказку: Джинни Уизли может помочь нам. Нужно твое разрешение.

— Если это единственный выход…, — проговорила Диана. – Хорошо.

Скотт Бартли появился из ниоткуда, не произведя никакого шума, как и все ангелы. Он протянул руку Драко, тот пожал ее.

— Что значит «одним ангелом больше», Драко Малфой? – поинтересовался Скотт. – Что случилось, почему ты нарушил условия?

— Случился предатель, — ответил Драко, и его глаза слегка потемнели. – Кажется, у нас большие проблемы.

Скотт, казалось, потерял дар речи.

— Предатель? – выдавил он через минуту. – Но ведь никогда не было ничего подобного…

— Все когда-то случается в первый раз, — сказал Драко. – Но для кого-то этот первый раз оказывается последним. Мы должны как можно быстрее найти предателя и предотвратить роковые события. И в этом нам можешь помочь ты, Джинни.

— Я? Как я могу помочь вам? – удивленно спросила Джинни.

— Ты сможешь увидеть то, чего не видим мы, — раздался голос от входной двери.

Джинни и Скотт оглянулись. На пороге стоял Салазинорг, опустив руки вдоль тела. Его черный меч покоился в ножнах у левого бедра, готовый в любой миг впорхнуть в руку хозяина.

— Кто ты? – спросил Скотт, слегка выступая вперед, чтобы в случае опасности успеть заслонить Джинни.

— Салазинорг, сын Ночи, — ответил за него Драко. – Он согласился помочь.

— Сын Ночи согласился помочь ангелу-хранителю? – с сомнением произнес Скотт.

— Не совсем, — вступил в разговор Салазинорг. – Сын Ночи согласился помочь побратиму.

— Так он – твой побратим? – Скотт обратился к Драко.

— Да, — ответил тот. – И он человек, которому я доверяю.

— Полностью? – спросил Скотт.

— Полностью я не доверяю никому, — ответил Драко. – Но Салазиноргу я доверяю во многом. Джинни, ты наделена даром прорицания. Ты сможешь увидеть лицо того, кто предал нас, и тогда нам будет проще найти его. Ты поможешь нам?

Джинни немного помолчала, а потом сказала:

— Вы молчали целый месяц, сколько я вас ни звала. Ты, Салазинорг, обманул меня, представившись Джоном Найтсоном. Ты, Драко, так и не подал о себе ни весточки. Ты, Скотт, не ответил ни на один мой вопрос, когда мне было плохо. С чего вы взяли, что я буду вам помогать?

Драко немного помолчал, обдумывая слова Джинни. Она, в самом деле, права. Они вели себя, как законченные единоличники. А теперь прибежали, поджав хвосты, как только на порог пришла беда.

— Наверное, потому, что ты не можешь по-другому, — ответил он, в конце концов.

Джинни фыркнула:

— А вот и нет!

— А вот и да, — в один голос ответили Скотт и Драко.

— Так нечестно! – улыбнувшись, воскликнула Джинни. – Вы сканируете мои мысли, а я даже не могу отказать вам в помощи!

…Микстуры нет, что может зло сковать,

И смысла нет на зелья уповать…

(Карта Мародеров. «В котле, как зелье, жизнь свою мешая…»)

Сэнди Стоун стоял позади своего подзащитного на вершине холма. Летом этот холм покрывала яркая зеленая трава, сейчас же его покров – пожухлые сухие стебельки и коричневая жидкая грязь – внушал апатию.

Сэнди поднял глаза к небу.

Там осталось Перепутье. Место, которое он уже никогда не увидит.

Он почувствовал, как слегка защемило сердце. Еще пара минут – и его подзащитный будет доставлен братьям Тени. Он, Сэнди Стоун, выполнит свою часть сделки и получит назад свою жизнь.

Сэнди подошел к своему подзащитному, без всякого выражения в глазах глядящему вдаль.

Откуда же взяться выражению в глазах загипнотизированного человека?

— Прости, — прошептал Сэнди и вложил в руку Гарри Поттера сдутый зеленый мяч.

Джинни Уизли широко распахнула глаза и вцепилась руками в свои плечи.

— Это Гарри, — проговорила она не слушающимися губами. – Этот чело… ангел… Он охраняет Гарри.

— Опять наш святой Поттер? – фыркнул Драко. – В этом мире осталось что-нибудь, не связанное с ним? Волан-де-Морт охотится за Поттером, профессор Амбридж ополчается на Поттера, Турнир Трех Волшебников выигрывает Поттер, Седьмое Пророчество Кассандры может сбыться из-за Поттера… Какой сюрприз выкинет нам этот золотой мальчик в будущем?

— Если оно будет, это будущее, — мрачно проговорил Салазинорг.

— И что же мы будем делать? – спросил Скотт, подбородок которого покоился на столе.

— Для начала нужно рассказать об этом Диане, — заметил Салазинорг, и все трое удивленно посмотрели на него. Найтсон поднял брови. – А что, вы удивлены тем, что в минуту опасности мы можем рассуждать здраво?

— Нет, но… настолько здраво, — усмехнулся Скотт. – Не думал, что сын Ночи сможет обратиться к верховному ангелу. Вы ведь, вроде, презираете нас?

Салазинорг усмехнулся и поднял глаза к потолку, видимо, предоставив право разъяснения Драко.

— Видишь ли, Скотт, пока тебя не было, в ряды ангелов-хранителей вступило около полусотни «добровольцев», — начал объяснять тот. – И среди них был тот, кто сейчас зовется Сыном Ночи Салазиноргом, или же Джоном Найтсоном.

— А как он звался раньше? – спросил Скотт и вдруг глуповато улыбнулся. – Что-нибудь типа «большой мальчик Салли» или «крылатая прелесть Джо»?

— Заткнись, — улыбнувшись, ответил Салазинорг, и вся компания покатилась от хохота.

Но уже через пару секунд все вновь стали серьезными. Что ни говори, причин для беспокойства было немало.

— Значит, так, — сказал Драко. – Я сейчас сообщу обо всем, что узнал, Диане, а ты, большой мальчик Салли, пошли весточку своим. Детей Ночи это тоже касается. Скотт, Джинни, подождите нас здесь.

— Только не пропадай снова, — попросила Джинни.

— Дай мне час. Большего мне не надо, — попросил Драко.

— Думаю, что и час тебе не понадобится, — прозвучал за спиной ангела-хранителя холодный голос.

Все повернули голову на звук голоса.

Посреди кухни стоял высокий человек – или, по крайней мере, кто-то, похожий на человека, — в черной мантии с серебряным воротником. Его светлые волосы ложились на плечи ровными прядями, а взгляд серых глаз цепко ухватился за взгляд Драко.

Сталь и серебро – такие похожие и в то же время такие бесконечно разные глаза.

— Нет смысла сообщать что-то тому, кто не может услышать, — продолжил мужчина, глядя на ангелов, Сына Ночи и Джинни свысока.

— Что ты сделал с ней? – угрожающе спросил Драко.

— Ничего особенного, — театрально взмахнул рукой мужчина. – Всего лишь отправил ее на прогулку среди звезд. На одну ночь.

Драко молчал, но глаза его метали громы и молнии.

— Зачем тебе это нужно, Люцифер? – спросил Салазинорг, держа руку на эфесе меча.

— Для того чтобы после конца этого мира мое имя шло в титрах, — ответил Люцифер, слегка усмехнувшись.

— И что же ты сделаешь с нами? – с вызовом спросил Скотт.

Но последнее слово он говорил, обращаясь уже к глухой каменной стене.

— Что за…? – непонимающе произнесла Джинни и запнулась.

Они вчетвером стояли посреди небольшой комнаты с серыми каменными стенами. Ни окошка, и решетки, ни двери. Только стены.

— Думаю, мы серьезно влипли, — выразил общую мысль Скотт.

Диана задумчиво следила за делами, происходящими на земле. Ангелы работали слаженно и четко, в случае чего всегда готовые помочь товарищам. Кто же из них ведет себя необычно?

Грэг Саймонс? Нет, для него выражение «вести себя необычно» значит «быть собой».

Анжела Спойл? Тоже нет. Она, конечно, иногда ведет себя беспечно и эксцентрично, но точно не способна на предательство.

Сэнди Стоун? С ним, определенно, что-то не так. С самого начала было не так.

Догадка, посетившая Диану, заставила верховного ангела вздрогнуть.

С самого начала! С того самого момента, когда на Перепутье пришел Люцифер и стал диктовать условия, все пошло не так! С того самого момента, как Сэнди Стоун стал охранять Гарри Поттера, в жизни Мальчика-Который-Выжил перестали происходить крупные неприятности. Сначала все это списывали на то, что Волан-де-Морт побежден. Но теперь все встало на свои места.

Эта спокойная жизнь была затишьем перед бурей. Последней бурей.

Надо немедленно вызвать Драко.

— В этом нет необходимости, — заметил за ее спиной голос, обладатель которого совершенно бесцеремонно подслушивал мысли Дианы.

— Почему же? – поднявшись на ноги и посмотрев в глаза Люцифера, поинтересовалась Диана.

— Потому что твой дорогой и горячо любимый Драко сейчас находится там, где время не имеет значения.

— В астральном измерении? — одними губами прошептала Диана.

— Не совсем, — холодно усмехнулся Люцифер. – Но лучше бы в астральном измерении. Дело в том, что Драко Малфой, как и Джон Найтсон, как и Скотт Бартли, как и Джинни Уизли, сейчас наслаждается гостеприимностью Эндстренда.

— Что?! – воскликнула Диана. – Ты…!

Верховный ангел осеклась, оказавшись нос к носу с удивленным Драко Малфоем.

— Диана! – воскликнул Драко.

— Привет, Диана, — хмуро поздоровался Скотт.

— Доброе утро, леди Ди, — проговорил Салазинорг.

— Здравствуйте, — логично завершила приветствия Джинни.

— Здравствуйте, — проговорила Диана. – Не ожидала, что мы так скоро встретимся.

— Мы тоже не ожидали, — мрачно отозвался Драко. – И что же он наплел тебе?

— Мне-то он сказал чистую правду, — вздохнула Диана. – Это и пугает.

— А что там у нас с правдой? – поинтересовался Скотт. – Сколько нам еще жить? Пять минут? Месяц? Год?

— Боюсь, что мы уже не живем, — ответила Диана. — Здесь мы ни живы, ни мертвы. Здесь мы далеко за границами нашего мира. Выбраться отсюда не помогут даже наши совместные усилия. Сюда можно войти, но вызволить отсюда может только кто-то извне. Сомневаюсь, что кто-то из наших союзников может знать, где мы, а Люцифер, конечно же, не поспешит рассказать всем о своих деяниях. Так что мы имеем все шансы остаться здесь надолго.

— А где это «здесь»? – спросил Скотт.

— Добро пожаловать в Эндстренд, дамы и господа, — ответил Драко, помрачнев.

…Твой ангел зажжет мираж огня.

Он хочет убить тебя…

(«Ария». «Ангельская пыль»)

На лице Скотта отразилось глубокое потрясение, Салазинорг стал мрачнее тучи, а Джинни непонимающе переводила взгляд с Дианы на Драко.

— Эндстренд – это то, что находится вне времени. Место, где кончаются все пути. Эндстренд – берег, о который разбиваются все корабли. Эндстренд – сплошная пустота, — объяснил Драко.

— Обнадеживает, — проговорила Джинни. – Но ведь должен же быть какой-то выход.

— Не все, что кажется правильным, является таковым, — произнес Салазинорг.

— Но все, что имеет вход, должно иметь и выход! – горячо возразила Джинни.

— Я думаю, что искать выход бессмысленно, — покачал головой Скотт.

— Думать будешь дома, Скотт Бартли, — отрезала Джинни. – А теперь нужно искать способ выбраться отсюда.

— Она права, — первым откликнулся Салазинорг. – В конце концов, опустить руки мы всегда успеем.

В душе Сэнди Стоуна (а у ангелов тоже есть душа) шла борьба: одна часть его сознания взывала: «Опомнись, Сэнди! Он ведь твой подзащитный! Sine Ira Et Studio Pat…», но договорить ей не давала другая часть, грубо прерывавшая конкурентку словами: «Плюнь на все, Сэнди! Хватит с тебя слепого повиновения! Тогда ты сделал выбор от неизбежности, зато теперь ты можешь выбрать то, что тебе действительно по душе!».

Сэнди сидел на полу с комнате Гарри Поттера, упершись лбом в согнутые колени. Он не мог понять, не мог дать себе однозначного ответа.

Правильно ли он поступает?

Имеет ли право самостоятельно изменить свое предназначение?

Может ли предать доверие Дианы и других ангелов-хранителей?

Эти и другие вопросы роились в голове ангела, заглядывая глубоко в душу, пытаясь отговорить его.

Сэнди резко поднялся и подошел к окну. Скоро рассвет. Нужно отправляться.

После долгого и тщательного изучения стен пятерке заключенных открылись некоторые факты.

Во-первых, Сын Ночи Салазинорг может взбираться по абсолютно ровным стенам.

Во-вторых, эти самые стены сложены из камня, не подверженному повреждениям.

В-третьих, никаких пиктограмм и знаков на стенах нет.

И, наконец, в четвертых, самим им никак не выбраться.

Наплевав на общественное мнение, три ангела, Джинни и Салазинорг сели на пол камеры и стали разговаривать.

— Кажется, теперь для нас действительно запахло жареным, — протянул Драко. – Думаю, Диана, ты не стала делиться нашими опасениями с остальными ангелами?

Диана печально покачала головой.

— Значит, никто и не думает о том, что через пару часов ангелы-хранители перестанут существовать, — подытожил Драко.

— Как и дети Ночи, — добавил Салазинорг.

— А люди? – Джинни посмотрела на Диану.

— А что люди? – отозвался Скотт. – Люди так и останутся людьми.

— Нет, Скотт, — покачала головой Диана. – Люди не смогут остаться людьми без ангелов-хранителей. Ты не видел того, что творилось с Джинни, когда ты ушел. Она чуть не погибла за одну минуту.

Скотт потупил глаза. Он не любил вспоминать об этом своем поступке.

— На земле начнется хаос, — продолжила Диана. – Люди будут бестолково хвататься за любую соломинку. В конце концов, они сами погубят себя.

На несколько минут воцарилось молчание.

Затем Джинни поднялась с пола и подошла к каменной стене.

— Можно узнать, о чем говорится в пророчестве, которого вы все так боитесь? – спросила она.

— Это Седьмое Пророчество Кассандры, — пояснил Драко. – В нем говорится, что однажды придет в мир подзвездный человек, который после смерти останется жив. То есть, станет ангелом-хранителем. А потом он променяет великое на малое, честность на предательство, и тогда исчезнут все те, кто обрел после смерти жизнь. То есть, все те, кто когда-либо был на Перепутье или в пределе Ночи.

— Но не может же быть так, что нет никакого выхода! – в отчаянии воскликнула Джинни.

Мрачные лица остальных были девушке ответом.

Она вздохнула и в расстроенных чувствах саданула кулаком по стене.

Тут же по камням пошли трещины. Они мелкой паутинкой оплели всю стену.

Пятеро узников, раскрыв рты, наблюдали за тем, как в трещинки пробивается яркий белый свет.

На горизонте появилась узкая светлая полоска. Скоро она окрасится в бледно-розовый, затем станет ярче, а потом за ней потянутся другие цветные полосы.

Сэнди Стоун стоял на вершине холма, вглядываясь в даль. Рядом с ним стоял Гарри Поттер, его подзащитный.

Молодой человек тоже смотрел вдаль, но без всякого выражения на лице. Его глаза сфокусировались на одной точке, даже не видя ее. Его сознание было чистым, словно новый свиток пергамента.

Сэнди Стоун был силен по части гипноза. Еще будучи человеком, Стоун обладал способностью аккуратно стирать память и выведывать истину. За это его и взяли работать в Министерство.

Сэнди бросил взгляд на сдутый обшарпанный мяч, лежащий у его ног. Мяч как мяч. Не один год бывший хорошей игрушкой хорошего ребенка, а теперь ставший предметом, решающим судьбу Гарри Поттера.

Сэнди не знал, что этот же мяч решает судьбу всего мира. Не знал, потому что не должен был знать.

И потом, разве мог безжизненный, бездумный предмет решить что-то? Нет, решают всегда те, кто способен мыслить.

Сэнди Стоун, полгода назад бывший обычным молодым человеком, этим ранним утром держал в руках будущее.

Внезапно, словно взорванная снаружи, стена распалась на тысячи мелких кусочков. Снаружи было темнее, чем ночью. И было совершенно непонятно, откуда взялся тот свет, что проникал сквозь трещины в камнях.

Но через пару секунд в камеру шагнул тот, кто смог разрушить стену.

— Дамы и господа! — произнес вошедший. – Прошу!

Три ангела с ошалелыми и радостными улыбками смотрели на высокого темноволосого юношу, стоявшего, сложив руки на груди.

А Алан Горацци улыбался во все тридцать два зуба.

…Он начинался, чтоб зажечь сердца

Своим сияньем вдохновенно-зыбким…

(К. Никольский. «Прошедший день»)

— Прости, — прошептал Сэнди Стоун, бросив последний взгляд на алеющий восход.

Он держал в руках сдутый зеленый мяч, который должен был стать проводником для Гарри Поттера. По видимому, его последним проводником.

Сэнди взял руку Гарри и вложил в его ладонь мяч.

Вернее, почти вложил.

В каком-то миллиметре от руки Поттера мяч был отброшен в сторону точным ударом ноги.

От резкого движения гипнотические чары спали, и Гарри Поттер заморгал глазами.

Сэнди Стоун почти испуганно посмотрел в тут сторону, откуда пришел удар.

С метре от него стоял Драко Малфой, а за его спиной еще пятеро – троих Сэнди знал отлично, а двоих видел впервые.

Диана, верховный ангел, Скотт Бартли, один из ангелов-хранителей, и Алан Горацци, большой знаток своего дела.

А также незнакомая девушка из смертных и какой-то «темный».

— Простите меня, — испуганно посмотрев на Диану, пролепетал Сэнди. – Я не хотел. Но он… Он пообещал вернуть меня домой.

Почему-то, увидев эту процессию, Сэнди ощутил себя напакостившим ребенком.

— Сэнди, я не могу понять одного – неужели тебе было так плохо среди нас? – спросила Диана, и в ее голосе слышалось не обвинение, а только горечь. – Неужели тогда, полгода назад, я вынудила тебя стать ангелом-хранителем? Неужели ты мог предать нас только из-за невыполнимого обещания?

— Невыполнимого? – удивленно переспросил Сэнди.

— О, Господи, — возвел глаза к небу Драко. – Неужели ангел-хранитель мог купиться на такую простую уловку? Ведь Люцифер обвел тебя вокруг пальца! Вернуть ангела к жизни смертного может только его подзащитный!

— Л-Люцифер? – переспросил Сэнди.

— Это что, игра в эхо? – не выдержав, спросил Скотт. – Ты врубаешься в то, что чуть не угробил всех нас одним глупым поступком?

— Дело-то как раз в том, что он не врубается, — покачал головой Алан. – По-моему, простой магл научится высшей магии быстрее, чем этот парень поймет, что поступок каждого в этом мире влечет за собой цепь событий!

— Ты прав, — смиренно отозвался Сэнди.

И тут, незаметно достав кинжал, он яростно рванулся к Гарри. Мгновение – и лезвие вонзилось в грудь. Но в грудь другого.

Салазинорг, Сын Ночи, одним рывком закрыл собой Гарри.

Если бы кинжал, который держал в руках Сэнди Стоун, был обыкновенным, Салазиноргу не было бы вреда.

Но кинжал этот был обломком древнего клинка, принадлежащего Каину. Из раны на груди Салазинорга хлынула кровь, Сын Ночи упал на колени, а затем уткнулся лицом в землю.

Драко Малфой прыгнул на предателя и сбил его с ног.

Яростная борьба продолжалась чуть больше минуты. Сэнди Стоун был полон нечеловеческого стремления причинить боль – стремления, исходившего явно не от него. Драко Малфой спасал жизни своих друзей и пылал праведным гневом.

После нескольких секунд безмолвного противостояния Драко вырвал из крепко сцепившихся пальцев Стоуна кинжал.

Сэнди сразу же обмяк и затих. Лихорадочный блеск, ранее наполнявший его глаза, потух.

Драко отдал кинжал Скотту и подошел к Салазиноргу, над которым уже с полминуты назад склонилась Джинни Уизли. За это время Джинни удалось остановить кровотечение.

Салазинорг лежал на пожухлой осенней траве – черные волосы контрастно выделялись на фоне желтых стебельков, лицо было настолько бледным, что казалось покрытым мелом, полуопущенные веки даже не дрожали. Но он дышал. Пусть слабо, но дышал, и сердце, чудом не задетое, отбивало свой ритм.

Драко шумно выдохнул и сжал руку Салазинорга. Веки Сына Ночи дрогнули, и он открыл глаза.

— Мы все живы? – спросил он.

— Частично, — усмехнулся Драко. – Если не считать ежеминутно отмирающих клеток.

— Если ты сохранил бодрость духа настолько, чтобы скалить зубы, значит, все замечательно, — слегка улыбнулся Салазинорг и осторожно сел.

Диана тем временем склонилась над Сэнди Стоуном, севшим на траве и растерянно моргавшим.

— Я знаю, что это не ты только что пытался убить Гарри, — сказала девушка, слегка наклонив голову вбок. – Но я точно знаю, что ты не можешь больше оставаться ангелом-хранителем. Равно как и стать человеком. Поэтому у тебя одна дорога – на Перепутье и через бездну.

И, по мановению руки верховного ангела, Сэнди Стоун перенесся на шаткий мостик через огненную бездну.

Вздохнув, бывший ангел снял с запястья браслет, ставший лишь позеленевшим медным обручем, и бросил его в огонь.

А сам зашагал вперед — на Последний Суд.

Над холмом, где ранним осенним утром произошли странные и важные события, поднималось солнце. Не яркое и чистое, как летом, и не тусклое и холодное, как зимой, а осеннее, дарящее последние крохи тепла, солнце.

— Ну, что ж, — проговорила Диана. – Думаю, нам пора прощаться.

— Как, опять?! – в голосе Джинни слышались нотки паники. – Снова жить в неведении до того времени, как миру вновь не начнет угрожать опасность?!

— Нет, — твердо пообещал Скотт.

— Теперь мы не будем пытаться скрыть то, что тебе необходимо, — продолжила Диана.

— Мы придем, если ты позовешь, — сказал Алан.

— Так что всегда готовы заглянуть к тебе на чашечку чая, — добавил Драко.

— С шоколадным печеньем, — поставил точку Салазинорг.

Гарри Поттер, до этого молчавший и пораженно смотревший на происходящие события, заговорил:

— Определенно, я мог ошибаться в своей жизни. И я вижу, что ошибся в тебе, Малфой. Все-таки ты не настолько отвратительный тип, как казалось раньше.

— Это обнадеживает, Поттер, — сказал Драко, насмешливо глядя на «золотого мальчика». – Но не думай, что я сейчас начну утирать слезы кулачками и сморкаться в рясу, ладно?

— Этого я никогда и не ожидал, — улыбнулся Гарри.

*Неделю спустя*

— Все-таки хорошо то, что хорошо кончается, — проговорил Скотт Бартли, глядя на Джинни с высоты Перепутья.

— Ты думаешь, что все закончилось? – лукаво улыбнувшись, спросил Алан Горацци. – По-моему, все только начинается.

И он указал рукой на Салазинорга, звонящего в дверь квартиры Джинни.

— Видимо, в Пределе Ночи кончились возможности досуга, — скептически сказал Скотт.

— Какой же ты сухарь, Скотт Бартли, — укоризненно проговорила Диана, с улыбкой наблюдая за Джинни, идущей к двери.

— Я сухарь? – возмущенно переспросил Скотт. – Я не сухарь. Просто я несу ответственность за жизнь и здоровье Джинни. В том числе и за ее моральное здоровье.

— И боишься разделить эту ответственность с кем-то еще, — продолжил Драко, хитро прищурившись.

— Кто бы говорил! – Алан поднял брови и посмотрел на Диану.

— Молчи, Алан, — улыбнулась верховный ангел. – Я пока еще твой шеф!

— Молчу-молчу, — хмыкнул Алан.

И четыре ангела пошли вперед по краю огненной пропасти. Небо над их головами вспыхивало оттенками от нежно-голубого до синего.

И было совершенно ясно, что этот мир, как и его жители, будет существовать еще долгие века.

КОНЕЦ.