Разреши мне тебя отогреть (гет)

Проснувшись утром, Драко не обнаружил Поттера на облюбованном им диване и облегченно вздохнул. Видимо тот уже сбежал на пары. Благо, не придется ни перед кем оправдываться за вчерашнее поведение. Потому как если излишнее благодушие еще можно было списать на посттравматический синдром, то все остальное не поддавалось никакому логическому объяснению.

Ну вот как, например, можно объяснить совместное решение домашних заданий, где слово «совместное» означает, что Драко довольно спокойно разжевывал непутевому Поттеру азы зельеварения, то бишь как сварить простейшее зелье проявления сокрытого, состоящее всего из тридцати двух с половиной субстанций и трав, при том эта «половина» — обычная вода, которую язык не поворачивался назвать полноценным ингредиентом.

Поттер в ответ смотрел на него благоговейно-благодарным взглядом, поскольку со всеми замечаниями и комментариями для него лично Малфой оказался гораздо более доступным и понятным учителем, чем незабвенный Снейп и даже дотошный Слизнорт.

Воодушевившись, Гарри даже решил показать правильный поворот кисти, когда Драко уже двадцатый раз подряд не смог сотворить надежный защитный купол. При воспоминании об этом жутком акте добродетели у последнего сводило зубы.

Хотя ладно, нельзя же настолько откровенно врать самому себе. Времяпровождение было прекрасным. И пускай Драко как истинный эгоист вовсю пользовался раболепием однокурсника, вызванным все тем же чувством вины, это не мешало ему полноценно наслаждаться таким неожиданным обществом и дикими взаимоотношениями, которые лишь изредка за задвинутыми шторами позволяли себе представители высшего сословия, поскольку в иное время традиционное воспитание требовало неукоснительного следования светским правилам.

И когда в итоге нужное заклинание у Драко все же получилось, а Гарри, не удержавшись, искренне пнул его локтем в бок со словами: «Ну вот, видишь, как все просто! А ты боялся!» — слизеринец подавился воздухом, покраснел от охвативших эмоций — сам Поттер сделал такой незамысловатый дружеский жест — и застыл с перекошенным выражением лица. Гарри с перепугу подумал было, что по глупости где-то ударил по больному месту, и кинулся извиняться да сдергивать с него халат, одолженный у Снейпа на время вынужденного скитания в его комнатах младшего Малфоя, чтобы убедиться, не открылось ли ненароком кровотечение.

Сейчас, вспоминая, Драко улыбался этим странным моментам и пытался понять, как это все же — дружить с Золотым Мальчиком? Может еще получится узнать?!

Мысли прыгали с одного на другое, и с каждой следующей Драко становился все мрачнее — все возможности и вероятности развития событий в сослагательном наклонении перманентно заканчивались чьей-то смертью. Мда, Темный Лорд не позволил бы этому случиться.

Из всех возможных картин на смену адовой роже Волдеморта перед внутренним взором возник презрительный осуждающий взгляд грязнокровки, затем ее же, только с оттенком паршивой жалости, которой она одарила его намедни. У Драко вырвался стон негодования напополам с огорчением, в каком-то тоскливом бессилии он хлопнул ладонями по кровати.

«Да во имя Мерлина?! Почему я до сих пор не могу смириться с мнением окружающих?! Ох уж эта Грейнджер, мантикора ее задери!»

Если бесконечная ругань с Поттером и Уизли всегда вызывала только ответную агрессию и желание подчеркнуть свое мужское «я» наподобие альфа-самца (что-то такое как-то вещал придурковатый полувеликан на одном из своих «безопасных» уроков), то слова дикой невоспитанной полумагглы, казалось, всегда били точно в цель и… обижали. Да, именно так. Чего стоит вспомнить то вопиющий случай, когда она посмела осквернить его достойнейшую из физиономий своей рукой с обгрызенными ногтями. Фу… Ну что за дурная привычка у магглорожденных обгладывать свой маникюр, перья, палочку и даже лопатку для помешивания зелий?!

Но дело было даже не в ударе в челюсть, а в том, чего Драко никак не мог смекнуть. Просто в одну секунду он осознал, что если бы не убежал сейчас же, то неподобающе пустил бы слезу в присутствии всей честной гриффиндорской троицы. А этого допустить было нельзя, иначе рыжий задавака, самый мелочный и злобный, по мнению Драко, до конца жизни отпускал бы шуточки о слабохарактерности некоторых представителей змеиного факультета.

Гордость и честолюбие взрастали в душе маленького чистокровного аристократа всю жизнь, подпитываемые идеалистическими семейными устоями. Единственный наследник одного из богатейших родов — он чувствовал себя едва ли не Мерлином в надцатом перевоплощении, пришедшим, дабы укрепить свою власть над остальными посредственными умами.

Время шло, и уже вместо могущественного волшебника, повелевающего стихиями, как мечталось в детстве, Драко представлял себя в кресле Министра магии, который может управлять целым государством со всеми его вольно-невольно подданными.

Но, даже ощущая ни с чем непомерную силу, он как и все дети имел свои страхи. И, наверное, нет ничего странного в том, что эти фобии росли в масштабе вместе с ним. Только теперь вместо страха темноты был смертельный ужас перед Темным Лордом.

Драко съежился и разом стал меньше на большой профессорской кровати.

С момента происшествия в туалете плаксы Миртл он даже не вспоминал о своей невыполнимой миссии и обо всех муках, которые грозили его семье в случае неповиновения или провала операции.

«Не буду думать об этом сейчас. Подумаю об этом завтра» — так обычно говорила Нарцисса после ссор с Люциусом, затем брала из личного комода большую книгу в потертом кожаном переплете, окуляры в тонкой позолоченной оправе и уходила в сад к уютной беседке, увитой виноградной лозой. Маленький Драко часто спрашивал, что это за название такое глупое — ветер же не настолько сильный, чтоб кого-то поднять и унести. Леди Малфой лишь нежно улыбалась, трепала сына по макушке и рассказывала что-то о поэтических образах, а малыш в ответ махал своей ручонкой, убегал догонять отцовских павлинов, болтая что-то о том, какие странные эти взрослые.

Сегодня Драко был еще свободен от занятий, Снейп не появлялся со вчерашнего дня, а Поттер вечером планировал затеять квиддичную тренировку. Так что, имея в запасе сутки покоя, Драко собирался максимально возможно восстановить внутреннее равновесие и набраться терпения до разговора с Дамблдором, ведь после слов крестного о важности этого мероприятия малюсенькая, но все-таки ощутимая надежда на иной выход затеплилась в его душе.

* * *

— Северус, где ты так долго ходишь?! — можно было представить, как трепещут от гнева крылья носа Волдеморта, если бы у него, собственно, этот нос присутствовал. — Ты же у нас, кажись, всегда был ранней пташкой?!

Снейп стоял, припав на одно колено, в библиотеке Малфой-мэнора, где чаще всего Лорд принимал посетителей и параллельно с этим листал древние темномагические фолианты, выдумывая все новые и новые пакости, чтобы поразить своих врагов.

Сюртук зельевара был чист и свеж, волосы приглажены и только след от подушки на щеке говорил о том, что кого-то недавно вырвали из объятий Морфея.

— Зелье сна-без-сновидений, милорд, — покаянно и почти искренне произнес Северус, забыв только добавить, что Кэтрин утомляла и расслабляла его лучше любых возможных зелий.

— Допускаю. Ты должен быть в силах, дабы исполнять мою волю так, как я того требую.

Темный Лорд поправил горностаевый мех на воротнике королевской мантии, которую было велено стыр… изъять из домашнего музея владельцев особняка, где она хранилась под чарами стазиса. Сей раритет принадлежал давно почившему королю Англии — Вильгельму І, который подарил его каких-то 900 лет тому назад своему дражайшему приспешнику, Арманду Малфою. Возраст и предназначение мантии ни в коей мере не смущали Лорда, наоборот, как ему думалось, подчеркивали значимость. Все остальные его «почитатели» на это лишь мысленно закатывали глаза да крутили пальцем у виска.

Волдеморт развернулся, медленно прошествовал к большому антикварному креслу, завел левую руку за спину, а правую водрузил на резную спинку и застучал коготками по полированному дереву в ритме не то Лунной сонаты Бетховена, не то ритуальных танцев какого-нибудь африканского племени тумба-юмба.

Часики над каминной полкой все тикали, а у Северуса уже начало судорогой сводить конечности от неудобной позы. Надо ж было прийти спозаранку, чтобы воочию лицезреть мыслительный процесс Волдеморта.

Раздался настойчивый стук в дверь, и это наконец-то вывело из оцепенения тех, кто находился в библиотеке. Северус автоматически поднялся на ноги и с трудом выпрямился, не хватало еще предстать перед посетителем в такой унизительной позе.

— Мой Лорд, — в помещении ввалились Амикус и Аллекто Кэрроу, по очереди сгибаясь в глубоком поклоне, — приказ выполнен. Мы вполне удачно пошалили в Бате.

Со второго взгляда на эту мерзкую парочку стало заметно, что щеку Амикуса пересекал длинный порез от виска до носогубных складок, поэтому во время разговора из него методично сочилась сукровица пополам с кровью. А его сестра едва заметно припадала на правую ногу.

Волдеморт кивнул, развернулся к столу, выудил из-под свитков карту Англии и палочкой выжег вместо красной пометки черную дыру где-то в районе графства Соммерсет.

— С твоего позволения мы хотели бы отдохнуть несколько дней, — голос Аллекто звучал немного надтреснуто и жалобно, вероятно, ранение было серьезней, чем она подавала вид.

«Не особо удачно…» — думал про себя Снейп, представляя, какие средневековые экзекуции можно было бы заслуженно испробовать на этих двоих.

Волдеморт, не оборачиваясь, сделал неопределенный жест рукой в сторону двери, и Кэрроу поспешили скрыться с глаз долой.

— Собственно, почему я тебя позвал… — в зале не осталось никого, и Северус логично рассудил, что адресовано это было ему. — Масштабная атака на разные округи еще не начата, но определенные точные удары мы наносим уже сейчас, результат одного из рейдов ты только что слышал сам. Члены Ордена Феникса наступают нам на пятки и ничего не могут сделать, хотя отбиваются, судя по всему, довольно ретиво. Но все равно это сильно сбавляет темп, сроки нашего мероприятия все увеличиваются, а я начинаю терять терпение и, соответственно, самых лучших кукол, — от этого сравнения зельевара внутренне передернуло. — Так вот что я подумал. Будем бить по самому больному. Нам необходимо использовать низменные эмоции и чувства, а именно — человеческое стремление быть привязанным к кому-то еще.

Снейп во все глаза уставился на Волдеморта, наконец-то они подошли к главной новости, в ожидании которой, как ни странно, сильно засосало под ложечкой.

— Ты станешь директором Хогвартса после того, как падет Дамблдор. Мы сделаем этих детей рычагом влияния на родителей. Для Пожирателей это будет дополнительным стимулом, ибо я отлично знаю, что эти разгильдяи также не лишены разрушительных сантиментов, а для остальных… Вечный ужас и полное подчинение, разве не прекрасно?!

Тот час у Северуса возникло неописуемое по своей силе желание собственноручно спалить Хогвартс дотла вместе со всеми студентами и преподавателями. И не ясно, какая мотивация двигала ним сильнее: жалость, потому как от его руки они умерли бы легче и быстрее, или месть, ибо, право слово, достали до печенок за столько лет работы в этом приюте детской возни, криков и тупости. К тому же еще в профессорской роли ему набила оскомину ответственность, которую требовалось нести именно его персоне как самому здравомыслящему существу во всей этой богадельне.

Радужная перспектива взвалить на себя ответственность за несколько сотен жизней и необходимость защищать этих мелких нечистей от Волдеморта и от самих себя вызывали зуд пятой точки и позыв бежать.

Но, как говорится: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж».

Тем более что на подобное решение оппонента и рассчитывал Дамблдор, и в этот миг планы двух отчаянных стратегов совпадали идеально, а также давали возможность сделать следующий ход. К тому же история с мальчишками произошла вовремя, ведь им были отпущены первые роли в спектакле для одного зрителя, а для этого между ними должно было быть не соперничество, а как минимум рациональное сотрудничество.

Хотя… Северус снова представил, как рушится Хогвартс, погребая под обломками всех его жителей, и гаденькая ухмылочка пересекла бледное лицо зельевара, застывшее, казалось, навечно на подобии уродливой маски а-ля «не влезай — убьет».

Именно этот момент выбрал Волдеморт, чтобы оглянуться на своего притихшего слугу.

— Мне нравится ход твоих мыслей, Северус, — видимо, его оскал Темный Лорд воспринял в свою пользу. — Заставь меня и дальше верить, что я в тебе не ошибся.

Волдеморт сделал глубокий усталый вздох, будто он Атлант, слегка перебросивший небосвод с одного плеча на другое, ибо тяжко, бросил невербальное заклинание в сторону камина, распахнул полы мантии и подставил свое голое тело под тепло разгорающегося пламени. Огонь осветил полумрак живого уголка помещения, и зловещие тени сделали невозможное, превратив отвратительное лицо в еще более мерзостное и страшное.

— Такими темпами за полгода я возьму Букингемский дворец со всеми его букингемами, — Снейп подавился воздухом, услышав последнее предложение, но промолчал. Ни один начальник не оценит по достоинству, если начать тыкать пальцем в его необразованность, поэтому он лишь с вежливым умным видом покивал в ответ. — Просмотрев тонны иллюстраций с этих полок, — Волдеморт неопределенно мотнул головой где-то по направлению правого крыла библиотеки, — я решил, что Малфой-мэнор не совсем соответствует моему статусу, и со временем надо будет перебраться в более подходящее место. Тем более, что там садик побольше… А ты ведь знаешь, Северус, какую мигрень у меня вызывает теперешнее положение вещей, необходимость покамест ждать и терпеть всех этих расплодившихся магглов и грязнокровок, чей смрад я чую за три-девять земель. Так вот мне полезен свежий воздух…

Слеза умиления почти готова была скатиться по щеке Северуса.

— Скоро мир изменится, и я достигну своей цели. Но для этого ты и тебе подобные должны четко выполнять мои предписания. И запомни, — синдром навязчивых состояний ненароком дал о себе знать, тон Волдеморта вмиг потерял нотки задумчивости и стал тихим и злым, — если я вызываю — это значит немедленно! Тебе ведь известно, что уже многие из твоего круга участвовали в моих забавах?! Так вот, может наступить момент, когда я не посмотрю, что это ты.