Нумеролог (джен)

От автора: Обратите внимание, что в каноне все предсказания профессора Трелони сбывались, но почти всегда не так, как все ожидали. И да, планета Гермионы — Меркурий, который ассоциируется с интеллектом и быстрым мышлением.

От переводчика: в процессе перевода обнаружила, что в переводе "ГП и ФК" переводчики допустили косяк, забыв про ground floor (но в последующих книгах они это дело исправили), на котором находится Большой Зал и пр. Получается, что Пушок находится на четвёртом этаже, раз в оригинале написан третий. В фанфике нумерация этажей важна, поэтому Пушок в моём переводе будет на четвёртом. В предыдущие главы изменения постараюсь внести по ходу перевода следующей главы.

Следующим утром Гермиона устало спустилась в Большой Зал. Если честно, за ночь ей так и не удалось отдохнуть. Да и как, скажите на милость, можно было нормально выспаться после близкого знакомства с этой собакой? Единственным положительным моментом их вчерашних мытарств стало выражение лица Драко Малфоя, увидевшего довольных Гарри и Рона — для них всё случившееся казалось отличным приключением — за гриффиндорским столом.

Гарри пытался рассказать ей про маленький свёрток, который Хагрид забрал из Гринготтса в Хогвартс. Вроде как именно его охраняла собака, но Гермиона ничего не желала слышать. Она вообще взяла свою тарелку и отсела от них на другой конец стола. Лучше держаться подальше от этих двух идиотов, ведь рано или поздно они явно влипнут ещё во что-нибудь.

Ну хотя бы Дин Томас был более-менее нормальным. Да ему даже нравился обычный вид спорта — футбол. Тем утром у них снова было зельеварение, и Гермиона очень надеялась, что после вчерашней ночи она не ударит в грязь лицом на этом уроке.

Темой сегодняшнего «занятия» была варка простейшего варианта зелья бодрствования, которое и ей самой бы не помешало. Гермиона много отвлекалась и прекрасно осознавала, что ни к чему хорошему это не приведёт. Она старалась приглядывать за Невиллом и Симусом, чтобы они ничего не взорвали. А ещё следила за Гарри и Роном на случай, если те решат что-нибудь выкинуть. И всё это время она умудрялась готовить ингредиенты для собственного зелья.

— Хах, зелье бодрствования? — сказал Дин, когда Гермиона разводила горелку. — Я думал, у нас уже такое есть. Кофе называется.

К счастью, Снейп либо его не услышал, либо решил проигнорировать.

— Варите один маленький зеленый картофель (обязательно с проросшими глазками) в течение пятнадцати минут, — прочитала Лаванда первый пункт инструкции. — Мы что, ланч готовим?

— Зелёный картофель ядовит, а при варке яд нейтрализуется, — пояснила Гермиона и с радостью отметила, что и магглы могли кое-что рассказать волшебникам про зелья.

Если говорить о практических занятиях, зельеварение не показалось Гермионе сложным предметом. А вот теоретическая часть, как показали задаваемые на дом эссе, нередко ставила её в тупик. Почему в зелье добавлялся тот или иной ингредиент, разобраться получилось. Она даже имела смутное представление, зачем нужно следовать определённой последовательности, и почему важна правильная подготовка составляющих зелья. Но принцип помешиваний разгадать до конца пока не удалось.

Пара объективных причин, прояснявших важность помешиваний, всё же нашлась. В целом, чем чаще помешивалось зелье, тем лучше оно прогревалось. Постоянная перемена направлений — по часовой и против часовой — создавала в котле завихрения, помогающие ингредиентам лучше смешиваться. А если этого не делать, смешивание будет проходить медленнее. С количеством помешиваний разобраться было сложнее, хотя там проскальзывали явные отсылки к нумерологии: в большинстве инструкций нужно было мешать семь раз или семь минут или использовались различные производные семёрки. Гермионе даже удалось разобраться, в чём принципиальная разница между помешиванием по часовой стрелке и против. В древности, движение против часовой — против движения солнца — обозначало неудачу. Поэтому логично было предположить, что для придания зелью положительных эффектов, нужно мешать по часовой стрелке, а для придания отрицательных — против часовой.

Но это никак не объясняло, зачем нужно было эти действия менять, скажем, мешать три раза по часовой и один раз против. Или помешивания из стороны в сторону по прямой линии, как гласил один из пунктов инструкции. А в более продвинутых зельях нужно было вообще выводить сложные перевёрнутые восьмёрки, трилистники или пятиконечные звёзды. Гермиона понятия не имела, какие нумерологические основания были у этих действий, если там вообще была задействована нумерология. Хотя было любопытно, а какие свойства придадут зелью такие необычные фигуры как кривые Лиссажу и гипотрохоиды?

И всё же простое следование инструкции не должно было вызвать особых проблем. Гермиона и Дин как раз закончили добавлять в своё варево лепестки подсолнуха (из-за которых зелье, как и следовало ожидать, на короткое время засветилось) и листья карликового бамбука, когда заметили, что с зельем что-то не так.

— Постой-ка, а так должно быть? — заметила Гермиона. Зелье продолжило слабо, но отчётливо светиться, словно мини-солнце.

— Здесь ничего не сказано про свечение на этом этапе, — сверился Дин с учебником.

— Тогда интересно, почему…

Её прервала ослепительная вспышка, после чего кто-то споткнулся, и раздались сдавленные ругательства. Гермиона огляделась в поисках источника проблем, но у неё только круги перед глазами стояли. Когда зрение пришло в норму, она увидела Невилла и Симуса, в замешательстве уставившихся на свой котёл. Видимо, его содержимое и вспыхнуло.

— Идиоты! — рявкнул Снейп, достал палочку и потушил пламя. — В инструкции же чётко написано, что нужно добавить два мелко порезанных лепестка подсолнуха, не три. Да такой вспышкой вы запросто могли кого-нибудь ослепить! Два очка с Гриффиндора.

— Лепестки подсолнуха! — прошептала Гермиона Дину. — Но мы же два добавили, верно?

— Да, только два. Как думаешь, что не так?

— Я не уверена. Дай минутку… — Гермиона достала свой экземпляр «Тысячи магических растений и грибов», чтобы взглянуть на ингредиенты. Она что-то бурчала себе под нос, ища нужную страницу. — Вот. Карликовый бамбук растёт в тени и крайне чувствителен к солнечному свету. Ещё бы, видели бы вы ту вспышку. При добавлении листьев бамбука в зелье с лепестками подсолнуха явно происходила неслабая реакция. А это значит…

Она взяла нож из набора инструментов и поскребла им разделочную доску. Естественно, когда Гермиона закончила, на лезвии обнаружилось немного желтой пыльцы.

— О, — понял Дин её намёк. — На листьях была пыльца, оставшаяся от лепестков подсолнуха.

— Именно. Мы же видели, что она осталась, нужно было предварительно почистить доску, — раздражённо ответила Гермиона. — А теперь нам светит в лучшем случае «В».

— Можно это как-нибудь поправить?

Гермиона ненадолго задумалась. Такая возможность явно была — лишний листочек карликового бамбука или дополнительное помешивание — но даже простейшие изменения зелий были материалом третьего курса и выше. Не хотелось рисковать и экспериментировать.

— Ничего такого, что нам под силу. Придётся доделать всё как есть и запомнить на будущее, что инструменты и доски нужно хорошенько чистить, — ответила она, делая пометки в своих записях.

В конце урока они добавили голубику в своё зелье и сдали образцы на проверку.

* * *

Выходные пролетели так быстро, не успела Гермиона и глазом моргнуть. Она продолжила работать над картой и в первую очередь изучила незакрытую для посещений часть запретного коридора, чтобы больше ни в коем случае не налететь на ту ужасную собаку. А ещё Гермиона к своему неудовольствию выяснила, что на том этаже размер аудиторий был больше длины примыкающего к ним коридора. Хотя чего она, собственно, ожидала?

Помимо этого была ещё домашняя работа, попытка держаться подальше от Гарри, Рона и близнецов Уизли, а ещё письмо родителям, полное разочарования из-за предыдущих событий (определённо без упоминания той собаки — такое, конечно, скрывать не стоит, но и между делом об этом не напишешь). На всё про всё у неё улетели целые выходные и, не успела она оглянуться, как наступил понедельник. Не то чтобы она жаловалась — она же Гермиона Грейнджер, как-никак.

На этой неделе, в четверг, у неё был день рождения, но поздравлений Гермиона не ждала, в основном, потому что так никому о нём и не сказала. Такие вещи не очень-то удобно упоминать в разговоре, если о них специально не спрашивают. Настроение ещё сильнее упало, когда Гермиона увидела шесть сов, принёсших Гарри Поттеру посылку, по форме напоминавшую метлу. А вот сове, несущей ей подарок от родителей, она, конечно же, обрадовалась.

— О, так у тебя сегодня день рождения? — спросила Парвати, увидев посылку в цветной обертке.

После того происшествия с собакой, Гермиона старалась держаться поближе к Лаванде и Парвати. Пусть у них было мало общих тем для разговоров, но зато отлично удавалось избегать мальчишек.

— Угу.

— Гермиона, почему ты не сказала? С днём рождения!

— Да просто разговор не заходил, — пожала плечами Гермиона. — Спасибо.

Развернув посылку, она обнаружила целых два подарка. Первым была на удивление большая коробка печенья, а вторым — утолщенный круг из пластика с нанесёнными созвездиями.

— Ого, классная планисфера, — восхитилась Гермиона.

— Что-что? — спросила Лаванда.

— Планисфера. Ею пользуются маггловские астрономы. Это нечто среднее между астролябией и звёздной картой. Пригодится на астрономии, — ответила Гермиона. — Смотрите, выставляете время и дату — вот так — и появляется соответствующая звёздная карта.

— Вау, и правда круто. Удивительно, как только они до этого додумались.

Гермиона кивнула и открыла пришедшее вместе с посылкой письмо:

С Днём Рождения, Гермиона,

Мы точно не знаем, когда ты получишь эту посылку: в понедельник или в четверг. Мы подписали, что она должна быть доставлена в четверг, но вдруг в Хогвартсе подобное невозможно. В любом случае, хорошенько повеселись в этот день. Мы подумали, что твои одноклассники могут захотеть попробовать неволшебное печенье, поэтому высылаем побольше, чтобы ты могла поделиться. И да, ты жаловалась, что на астрономии тебе приходится пользоваться астролябией, поэтому твой отец нашёл отличную планисферу для твоей учёбы.

Печально, что некоторые твои однокурсники нарушают правила. Этот Гарри Поттер нас удивил, ведь раньше ты писала, что слава не ударила ему в голову. В общем, может, тебе и правда стоит по возможности избегать этих двоих. Мы рады, что всё обошлось, но будь внимательней в следующий раз и не выходи из гостиной ночью, вдруг опять застрянешь.

Очень надеемся, что твоя учебная группа и соседки по комнате окажутся хорошими друзьями. Ты мало про них рассказывала. Какие они? Как они росли? Сейчас ты явно больше нас знаешь про жизнь в магическом мире.

У нас практически всё по-прежнему. Скучаем по тебе, конечно же. Все про тебя спрашивают, и приходится проявлять изобретательность. Приятно слышать, что твои успехи в магической школе не хуже, чем в обычной. Так держать.

С любовью,

Мама и Папа.

Гермиона, пристыженная тем, что не удосужилась поближе узнать окружающих её людей, отложила письмо. Она так погрузилась в учёбу и избегание отдельных личностей, что и не стремилась толком ни с кем сближаться. Болтать о пустяках у неё никогда особо не получалось, да и культурные различия задачу не упрощали. А вот маггловское печенье, как сегодня выяснилось, — помогает.

* * *

В следующую субботу Гермиона продолжила исследовать Западное крыло и за утро измерила те этажи, которые не успела в прошлые выходные: третий, второй и первый. Она измерила Большой Зал и вестибюль, после чего спустилась по лестнице в подземелья. Там-то и начались проблемы.

Если верхняя часть Хогвартса была довольно прямой, пусть и слегка своеобразной, то подземелья оказались настоящим лабиринтом. Тёмные древние коридоры были проложены, казалось, случайно, тут и там виднелись кладовки, заброшенные аудитории и нежилые комнаты, а также настоящие камеры, которые явно не использовались целыми столетиями. В коридорах горели факелы, словно уже наступила ночь, а навязчиво-жуткая атмосфера, казалось, была призвана отпугивать всех не-слизеринцев.

Сам лабиринт Гермиону особо не волновал. Она же карту делала, в конце концов. И если она заблудится, надо будет просто с завидным постоянством поворачивать везде направо, пока не удастся выбраться. Нет, проблема была не в коридорах. А в людях. Гермиона знала, что подземелья — вотчина, как правило, слизеринцев. Она очень надеялась, что во время своих исследований никого не встретит, и не придётся объяснять — в который раз, — чем она занимается. Но не тут-то было. Гермиона спускалась всё глубже и глубже в недра школы, и тут позади неё раздался голос, который она меньше всего хотела услышать.

— Грейнджер! Что ты тут делаешь? — Это был Драко Малфой. Гермиона не стала останавливаться. — Я знаю, что это ты! Эту копну волос не возможно не узнать. Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, Грейнджер.

Гермиона медленно развернулась, крепко прижимая наброски к груди и пытаясь незаметно дотянуться до палочки. Она не забыла слухи о том, что Малфой отрабатывал некоторые неприятные заклятия. Он явно был не из тех, с кем хотелось бы встретиться в тёмном коридоре — и именно это и произошло.

— Так вот, чем ты занимаешься, — ликующе произнёс он. — Вынюхиваешь вход в нашу гостиную?

— Нет, Малфой, я… — как можно спокойнее попыталась ответить Гермиона.

— О, я знаю, что ты пытаешься сказать, — усмехнулся Малфой. — Над этим уже все смеются. Мелкая зубастая магглокровка думает, что может создать карту замка. Будто это под силу каждому.

— У меня п-получается, — постаралась оправдаться она. — Не очень точно, н-но…

Неужели над нею и правда все смеются?

Малфой медленно двинулся вперёд, и Гермиона попятилась.

— Знай своё место, Грейнджер. А то мало ли, что может случиться.

— П-послушай, — пробормотала она. — Это же общественное м-место. Я просто п-пытаюсь здесь освоиться.

— Что ж, — он подошёл почти вплотную, — дай-ка взглянуть на твои наброски, раз ты не замышляешь ничего дурного.

Малфой схватил её записную книжку за корешок и попытался отобрать.

— Нет! — Гермиона отпрянула вместе с набросками, так что карту подземелий он, скорее всего, увидел лишь мельком и предпринял ещё одну попытку.

— Дай… Сюда! — прорычал Малфой. С последним рывком он отобрал блокнот и начал листать. — А-га! А вот над этим я, пожалуй, позабочусь.

Он вырвал страницу с картой подземелий и скомкал в руке.

— Нет! — снова воскликнула Гермиона и бросилась к нему.

Началась потасовка, в которой Гермиона пыталась отобрать листок, а Малфой её отпихивал. И тут она совершенно случайно ударила его по лицу. Это дало Гермионе время подобрать и записную книжку, и вырванную страницу и попытаться убежать. Вот только Малфой, как выяснилось, не собирался её так просто отпускать.

— Ты за это ответишь, грязнокровка! — заорал он. — Локомотор Виббли!

Спустя мгновение у Гермионы подкосились ноги, и она, больно ударившись, упала на пол.

Малфой, мерзко ухмыляясь, медленно двинулся к ней, явно с палочкой наготове. Гермиона Грейнджер никогда в жизни не дралась. Ей приходилось сталкиваться с хулиганами, но она попросту игнорировала их. И уж она явно не была готова к заклятию в спину. Гермиона не нарушала правила и уж точно никогда не влезала в драку, но возвышающийся и открыто глумящийся мальчишка пробудил в ней животный гнев и отчаянное желание убежать. Если уж он решил нарушить правила и проклясть её в коридоре, то, может, нужно попытаться дать сдачи. Гермиона ещё не выучила особо сильных заклинаний, которые можно было бы применить, но ведь можно, по крайней мере, выстрелить в него искрами. Она достала палочку и сжала в руке. Шанс только один, но если попасть в лицо…

— Эй! Что здесь происходит?

Гермиона подняла голову, увидела направлявшегося в их сторону старшекурсника и обрадовалась, когда разглядела цвета Пуффендуя на его мантии и значок старосты. Все мысли о самозащите тут же испарились.

— Что ты здесь забыл, Труман? — раздражённо спросил Малфой.

— Пуффендуйцы тоже пользуются этими коридорами, — ответил староста. — Итак, что здесь происходит, мистер Малфой?

Тот что-то невнятно проворчал и ответил:

— Мисс Грейнджер споткнулась. Я просто ей хотел помочь.

— Нет, не хотел! Ты… — Гермиона с трудом поднялась на ноги и хотела было обо всём рассказать, но остановилась, увидев лютую ненависть в глазах Малфоя. Сразу же вспомнился мамин совет: «просто игнорируй, и от тебя отстанут». Гермиона потупилась, повернулась к старосте и пробормотала: — Спасибо.

— Мисс Грейнджер, я провожу вас, — сказал Труман. — Мистер Малфой, не попадите в переделку.

Староста повёл её по коридору мимо гостиной Пуффендуя, который в итоге вывел их к подземной части Парадной лестницы. Даже в подавленном состоянии Гермиона продолжила считать шаги, чтобы впоследствии отметить измерения на карте. Она решила рискнуть с изучением подземелий как-нибудь в другой раз. Очень хотелось, чтобы вокруг было поменьше разногласий — особенно касательно происхождения кого-либо, но подобные предрассудки и соперничество есть в каждой школе.

Единственное, что смутило — «грязнокровка», слово, которым обозвал её Малфой. Гермиона слышала разговоры про чистокровных и полукровок, поэтому без труда смогла понять примерный смысл оскорбления. Но ведь раньше она никогда это слово не слышала. И почему-то спрашивать об этом старосту показалось неправильным. Гермиона решила, лучше уж покопается в библиотеке. Было немного обидно, что Малфой с ней так обошёлся. Хотелось, всё же, узнать, насколько сильно он её унизил этим словом.

* * *

В завершение утра (и чтобы выкинуть из головы подземелья), Гермиона решила осмотреть оставшиеся башни Западного крыла. В башню Когтеврана не попасть, с Парадной лестницей тоже быстро разобраться не получится, поэтому Гермиона решила изучить Северную башню. Было интересно, что же там находится — явно не гостиные факультетов, да и комнаты преподавателей были либо в Западном крыле, либо возле Парадной лестницы.

Хорошо, что она уже нарисовала всё Западное крыло. Даже в такой простой фигуре, как прямоугольник, из-за скрытых проходов и движущихся лестниц было непросто найти вход в Северную башню. Да и сама башня оказалась странной — прямо как… как Кирит Унгол⁽¹⁾, такая же абсурдная. А затем нарисованный маленький рыцарь, который и меч-то прямо удержать не мог, начал вызывать её на дуэль и не отставал до тех пор, пока Гермиона не объяснила, что выполняет «задание» по исследованию целого замка.

Наконец, она добралась до площадки, которая, если судить по количеству ступенек, была на два этажа ниже вершины башни. На этом лестница и закончилась. Поначалу Гермиона подумала, что там больше ничего нет, но затем взглянула на потолок. Там виднелась круглый люк с металлической табличкой, как и на кабинетах всех остальных профессоров. Надпись гласила: «Сибилла Трелони, преподаватель Прорицаний».

— Так это кабинет? — пробормотала Гермиона. — Интересно, а как же туда попасть?

Вдруг дверь распахнулась, и оттуда спустилась серебристая раздвижная лестница.

— Действительно. Следовало догадаться.

Гермиона пожала плечами, сунула блокнот подмышку и взобралась наверх.

Там она обнаружила не кабинет, а аудиторию, пусть она и была больше похожа на заброшенную кофейню. Из-за удушающей жары было практически нечем дышать, воздух отяжелел от сильного запаха благовоний, всё помещение было подёрнуто дымкой и освещалось красноватым светом. В аудиторию было втиснуто двадцать три столика, в два раза больше ситцевых кресел и столько же пуфиков. Поэтому развернуться было особо негде.

— О, ну надо же… Здравствуй, что ты здесь делаешь? — раздался мягкий голос со странным акцентом, словно не от мира сего. По лесенке в дальнем конце комнаты спустилась высокая худощавая женщина, которая была похожа на помесь цыганки-предсказательницы и богомола. У неё были растрёпанные светлые волосы, торчащие во все стороны даже сильнее, чем у самой Гермионы. Также на ней была усеянная блёстками шаль, огромное количество побрякушек и очки с настолько толстыми линзами, что ими можно было смело попытаться развести костёр. А ещё сквозь стойкий запах парфюма, от неё доносился легкий запах шерри.

— Эм, я просто исследовала замок, — неуверенно произнесла Гермиона. — А это вы… вы профессор Трелони?

— Конечно же, я, дорогая. А кто же ты?

— Я Гермиона Грейнджер… — Удержаться было невозможно, она ведь слышала слухи об этой преподавательнице от Алисии. — Если вы преподаёте прорицания, разве вы не знали, что я приду?

— Я многое вижу, — сказала Трелони, неловко взмахнув рукой, — но не всё могу расшифровать. Что ж, проходи. Посмотрим… весьма одарённая и любознательная, очень необычный у тебя путь… наверное, твоя планета — Меркурий?

— Эм, не знаю, профессор. Мой день рождения был в этот четверг.

— Да, Дева, дитя Меркурия, однозначно.

Странный взгляд, которым сверлила её профессор Трелони сквозь толстые очки, заставил Гермиону внутренне поёжиться.

— Вы… вы здесь живёте, профессор?

— Само собой, мои комнаты наверху. Как и ты, я считаю, что в толпе, обитающей в школе, моё Внутреннее Око работает хуже.

— Я… не уверена, что у меня есть это «Внутреннее Око».

— Но ты же всегда сама по себе и сторонишься остальных, — упорствовала Трелони.

— Не совсем… — застенчиво возразила Гермиона, но преподавательница предсказаний её словно не услышала.

— О, я чувствую, в твоей жизни грядут великие перемены, дорогая. В ноябре ты найдёшь награду, которую искала…

— Что? Но я не ищу никакую награду…

— А весной одно из твоих чисел будет принесено в жертву.

— Какое число? Нет у меня никакого «числа». Боюсь… боюсь, вы ошиблись, профессор, — нервничая, ответила Гермиона и попятилась обратно к лестнице.

— О, те, у кого есть Дар, поймут, — сказала Трелони.

— Да, эм… пожалуй, я лучше займусь нумерологическими прогнозами, мэм.

— Числами Внутреннее Око не заменишь, дитя.

— Ну… может, и нет, но… эм, по крайней мере, с ними понятно, о чём идёт речь. До свиданья, профессор, мне пора.

Гермиона достигла люка и спустилась по лестнице. Голова гудела. Неужели она и правда так неуважительно разговаривала с профессором? Да, определённо. Профессор Трелони — явно не из тех учителей, с которыми Гермиона смогла бы поладить, и не нужно было обладать Даром, чтобы это понять. Она только потом заметила, что так и не измерила саму аудиторию. Хотя огромное количество мебели всё равно не позволило бы ей это сделать.

И всё же, в более обитаемую часть замка Гермиона вернулась немного расстроенной. Может, преподавательница и походила больше на маггловскую шарлатанку, но её слова «ты сторонишься остальных» немного задели. Гермиона не особо ладила с людьми не только из-за математики. Из-за культурных различий она оказалась среди меньшинства, да и по натуре больше любила одиночество. Очень сложно было общаться с остальными обитателями замка.

На сегодня Гермиона решила закончить с исследованием и вернуться в Общую гостиную. Она задумалась над тем, что же написать родителям в завтрашнем письме. Печально было признавать, что большую часть сегодняшних событий лучше не упоминать. Богатый и заносчивый придурок кинул ей в спину заклинание — родители этому явно не обрадуются, а профессор Трелони и вовсе была слишком странной.

Совет соседок по комнате — просто держись подальше от слизеринцев — не шибко-то помог. Проблема-то явно была гораздо глубже. Но, стоило признать, что ей всё равно больше нечем заняться сегодня, можно и попробовать разобраться в этой проблеме.

1) Кирит Унгол — у Толкиена, башня на входе в Мордор. Построили её люди, а потом перестраивали орки на свой лад, поэтому образцом архитектурного изыска она точно не являлась.

Вернуться к тексту