Гарри Поттер и внутренний голос (джен)

К Хэллоуину я относился без восторга. Тётя и дядя утверждали, что это «богопротивное действо» не стоит их внимания, но регулярно покупали Дадли кучу подарков. Братец не мог не потребовать своего.

Позже, уже в школе, выяснилось, что в ночь на Хэллоуин погибли мой отец, моя мать.

В Хогвартсе на Хэллоуин подавали к столу только блюда из тыквы, которую я не любил (ел, поскольку привередничать не был приучен, и даже с аппетитом, но без удовольствия). Украшения Большого зала воспевали смерть и выглядели уродливо.

Чему бы радоваться и что тут праздновать?

Но в 1994 году обычное равнодушие оставило меня. Октябрь истекал. Пробудившаяся интуиция вопила. Я начинал тревожиться всерьёз.

* * *

Щит вокруг Тома исчезал теперь и днём, иногда несколько раз. Я по-прежнему не ощущал, когда это происходит и что служит причиной. Сосредоточась на контроле за Томом, на уроках я становился рассеянным. Это и злило, и немного пугало.

Однажды утром я пришёл на завтрак раньше обычного. Мимо меня сновал народ, прошелестели барышни Шармбатона, строем прошагали гости из Дурмстранга. Их руководитель, Каркаров, махнул своим студентам и направился мимо меня к преподавательскому столу. Вдруг он споткнулся, дёрнулся и схватился правой ладонью за левое предплечье. Над его плечом я увидел в глубине зала Снейпа, в похожем жесте сжимающего одну руку другой. Снейп поднял глаза, скользнул по Каркарову и вдруг встретил мой взгляд.

Два последних месяца Снейп никак не выделял меня на уроках, не хвалил, но и не придирался особо. Оценивал объективно. Не назначал отработок. Я решил, что от добра добра не ищут, вёл себя смирно, тщательно готовился к занятиям. Не умничал. Хрупкое перемирие меня вполне устраивало.

Нехорошее предчувствие заставило сосредоточиться. Щита опять не было. Я попытался восстановить его, но Том внутри вдруг воспротивился, отпихнул меня и атаковал. Ментально.

От активной фазы Реддла я отвык и растерялся.

Каркаров завертел головой. Снейп прищурился. В ту же минуту я нащупал брешь и скользнул в сознание Реддла.

Прямо сейчас он взывал к своим последователям и не успел мне помешать. Его призыв стегал по нервам, в голове шумело. Я взглянул на свои пальцы — они тряслись как у припадочного.

Том колдовал, я чувствовал поток его магии. Каркаров коротко простонал и пошатнулся, Снейп упал на стул и спрятал руку под стол. На Каркарова таращились, пока ещё недоумённо. Снейп покуда внимания не привлёк.

«Я вернулся. Я, Лорд Волдеморт, вернулся. Вернулся», — колотило в виски набатом.

Тёмный лорд вернулся.

Время будто остановилось. Внутри закручивалась тугая магическая спираль...

И всё это — в переполненном зале!

Каркаров сделал три широких шага и тяжело плюхнулся на ближайшую скамью. К нему уже бежал кто-то из его студентов. Снейп же, напротив, медленно поднялся и аккуратно стал выбираться из-за стола. Он даже смог кому-то кивнуть и пожать плечами. Сильный.

Я рванул к нему быстрым шагом, стараясь не сорваться на бег. Снейп между тем неторопливо продвигался за спинами профессоров к задней двери, цепляясь за стенку и пытаясь держаться ровно.

Я взбежал на помост и распахнул дверь, пропуская профессора вперёд, шагнул следом и едва успел вцепиться — он опасно качнулся и рухнул бы, и Мерлин знает, удержался бы на узкой лестнице без перил.

Снейпа трясло. Под ногами у нас была бездна. Стараясь не глядеть вниз ужасной штольни, я подставил плечо, ощутил сжавшие его пальцы, но смог устоять и прерывисто выдохнул.

Что же делать, божечки...

— Профессор, это ОН... ОН сбросил мои щиты, я не справляюсь!

Снейп хрипло дышал, шатался, тяжесть становилась невыносимой, я тоже задыхался и лишь надеялся, что меня услышат:

— Сделайте мне больно! Очень больно! Чтобы ОН ни о чём другом не мог думать... Только так ЕГО можно отвлечь...

Снейп зашипел. Выпрямился, отпихнул меня, привалился к двери, судорожно шаря в глубинах мантии, и я не сразу понял, что он нащупывает в складках палочку.

Оглянулся — за спиной бесконечный провал, под ногами узкая, в один шаг шириной, лестница. Тонкая, без перил, нитью повисшая над пропастью.

Насколько сильной будет боль? А если я упаду... Нельзя об этом думать. Не сейчас.

Снейп уже достал палочку. Лицо его было бледным и даже зеленоватым. Чего он ждёт? Тоже боится, что я свалюсь?

Я опустился на колени, сел на узкую лестницу верхом, спустив ноги, даже лёг животом на неё, прижался, обнял, вцепился руками в острые края и скомандовал:

— Сэр. Сейчас.

— Круцио.

* * *

Снейп сказал, что метка перестала терзать его почти сразу. Он смог отдышаться, поднять меня, ещё парализованного болью, и приказал лестнице доставить нас в подземелья.

— Сэр! — просипел я. Голос сорвал, кажется. — Его нельзя отпускать!

Снейп протянул мне флакон.

— От последствий куруциатуса.

— Щит он сбрасывает как нечего делать, — выдохнул я и залпом проглотил зелье.

— Щит, — странным голосом отозвался Снейп.

— Да. Я думал поначалу, что он у меня развеивается во сне. Но это же не так?

— Нет, — подтвердил Снейп.

— Боль его отвлекает. Он чувствует её, как и я.

— Хотите сказать, Поттер, что вы пытаетесь с ним бороться?

— Конечно. Мне даже удавалось — до ритуала.

— Откуда вы знаете, как на Тёмного лорда влияет боль?

— Я слышу его. Его мысли, когда он обращается ко мне. Эмоции.

Снейп подумал.

— Вы утверждаете, что он ощущает боль вашего тела как свою? — уточнил он.

— Так он сказал.

— Интересно. У него ваше восприятие.

— Да. То есть не совсем моё. Мне кажется, он чувствует как я, но реагирует по-своему.

— Например?

— Боль. Я переношу её, Том — нет. И то же со страхом. Он ужасно боится смерти.

— А вы — не боитесь? Весьма сомнительно, — сощурился Снейп.

— Смысл бояться неизбежного. Но... Я боюсь не умереть, а перестать жить. Так будет точнее.

Снейп между тем вынул палочку и обрушил на меня поток диагностируюших чар.

— Почему вы всё это мне рассказываете, Поттер? — подозрительно-равнодушно уточнил он.

— Вы и так всё знаете. Но я не понимаю, откуда.

Снейп завернул рукав и показал левое предплечье. На белой коже изящная татуировка смотрелась бы как настоящее украшение. Если бы не была воспалена.

— Её поставил мне Тёмный Лорд.

— У Каркарова тоже такая есть? Красивая. Похоже, сегодня она у вас

сильно болела.

— Да. Через неё лорд вызывал своих последователей.

Ужасное подозрение заставило меня напрячься:

— И сегодня они все получили сигнал?

— Весьма вероятно. Но он был кратковременным. Даже если... Вы успели прервать его. Хогвартс хорошо защищён, проникнуть злоумышленникам будет не так-то просто.

— А вы получали сигнал раньше? За последние полгода, например?

— Нет, не получал.

Я встал с дивана. Мышцы болели, тошнило, кружилась голова. Снейп наблюдал за мной сквозь полусомкнутые ресницы.

— Как самочувствие? — деловито уточнил он.

— Терпимо. Что мне делать со щитами?

— Если защита не работает, придумайте другой способ.

— А вы разве не пойдёте докладывать директору, что в голове у меня застрял Тёмный лорд?

— Нет.

— Почему?

— Подумайте. Чем это обернётся для вас?

— Даже если меня запрут в клетке, он сможет посылать сообщения своим.

— Не сможет, если клетка сделана из непроницаемого для магии состава.

— Сэр! Где нам такой достать?

* * *

Снейп мог бы послать меня с моими проблемами к Дамблдору, в Мунго, в Министерство магии или просто — послать. Вместо этого он попросил прочитать мои мысли.

Снейп! Попросил!

А я согласился.

— Вы можете встретить там его, — предупредил я. — Или он захочет говорить с вами.

— Я аккуратно.

Я вновь вытянулся на диване, Снейп нацелил на меня палочку.

— Легилименс, — произнёс он.

«Легилименс», — подумал я.

Я оказался в голове у Снейпа прямо когда он был в моей. Не дёргался, просто наблюдал, чего ему там надо. Он действительно не искал Тома, но выбирал мои воспоминания о нём. От истории с Лонгботтомом он отмахнулся, но подробно рассматривал, как я пытался ставить ментальные щиты и как не обнаруживал их после. Я подбросил ему одно из моих старых воспоминаний: Квиррелл в саду Боунсов объясняет, как им управлял Том.

После этого Снейп помедлил и всё-таки покинул мои мозги. Делал это он осторжно и аккуратно. У меня так не получилось, зельевар поморщился и какое-то время сидел, баюкая голову в ладонях.

— Грубо работаете. Кто вас только учил, — сварливо прошипел он.

— Он. Том Реддл. Кто ж ещё.

— Даже в таком состоянии он очень силён. Вы должны стать сильнее него, тогда вашу зашиту ему не пробить.

— Зелья?

— Нет. Прокачивать магию вам тоже нельзя: когда вы себя исчерпаете, он овладеет вашим разумом полностью. Поэтому нужно дисциплинировать свои мысли, учиться концентрации. И медитировать. Я видел однажды вас на Астрономической башне, вы знаете, что это такое.

— Поможет?

— Альтернатива: вы сдаётесь на его милость. Я впечатлён, что вы боретесь так долго и ещё не спятили.

— У него просто нет пока другого подходящего вместилища, — пояснил я. — Он меня бережёт.

— Возможно. Медитируйте как можно чаще, Поттер, а перед сном тщательно очищайте разум. Напомнить, как?

* * *

С тех пор как приложил круциатусом, а потом влез в мои мозги, зельевар почти перестал общаться со мной. Но я даже не удивился. Насколько я разбирался в снейпах, после тесной коммуникации он всегда отдалялся, словно сближение давалось ему тяжело и требовало отдыха. Восстановления сил.

Рефрактерный период, ага.

Но я помнил о нем. Всякий раз, поднимаясь на башню, или опускаясь на колени в пустой спальне, или скрываясь за пологом кровати. Я медитировал и очищал разум всякий раз, как вспоминал о Реддле, но помнил, что так велел Снейп. Я верил ему, не мог не верить. Все его советы до сих пор оказывались дельными.

* * *

Ни на первый, ни на второй тур Турнира я не пошёл даже зрителем. Ну их, ещё сцапают меня с трибуны и сунут на арену, выступать. В первый раз уехал в Вонингс, удачно совпало. Во второй, уже после Рождества, сослался на занятость и остался в библиотеке. Мне нужно было освоить-таки заклинание для невербального управления самописным пером.

Оно меня слушалось лучше, но всё же выписывало все подряд, стоило только отвлечься и подумать о чём-то ещё. С другой стороны, отлично помогало тренировать концентрацию мысли. Я же хотел получить настоящего помощника.

Как вообще зачаровывают самописные перья? Я покупал их уже с чарами и поверх накладывал свои: на свой почерк, свою грамотность и речевой стиль. Что если купить заготовку вовсе без чар? Я пошёл вдоль стеллажей, выискивая подходящие книги, но взгляд упорно искал литературу по артефактам.

Допустим, перо — артефакт. Чего я хочу от него? Чтобы он переносил мою речь на пергамент? Тогда я должен заполнить его шаблонами своих текстов. Обучить его всему, что знаю сам. Технически... Я перевернул страницу... Это было бы даже возможно. Но тогда мне предстояло всегда пользоваться только одним пером, как я пользуюсь одной палочкой.

В первом туре победил Виктор Крам, дурмстранговец. За обедом студенты бурно обсуждали и пытались рассказывать обо всем мне как единственному отсутствующему. Я жевал, кивал и терпел.

— Гарри Поттер! — раздался жеманный голос, рядом обнаружилась эффектная блондинка неопределенного возраста. — Мальчик, который выжил! Моим читателям интересно, почему ты бросил жребий в кубок, а потом отказался участвовать. Что это было? Желание выделиться? Жажда внимания? Страх перед испытаниями?

Все с жадностью прислушивались к её словам. Я заметил у левого плеча её блокнот и самописное перо, отчаянно строчившее в него даже когда журналистка замолчала.

— Мэм?

— Он назвал меня «мэм»! Какая прелесть! — Дамочка щелкнула пальцами, и нескольких студентов сдвинуло по скамье, освобождая ей рядом место, на которое она тут же и плюхнулась. — Рита Скиттер, «Ежедневый Пророк».

— Я могу дать вам эксклюзивное интервью, мэм. Взамен...

— Чего потребует наш герой?

— Всего лишь осмотреть ваше перо, мэм.

И я протянул ладонь.

— Нет, не здесь. Мне обещан эксклюзив! Идём туда, где никто нам не помешает и не подслушает! Читайте интервью с Гарри Поттером в вечернем выпуске!

* * *

В вечернем выпуске интервью действительно напечатали. Я читал отточенные, хлёсткие фразы и удивлялся, неужели я столько всего наговорил? О моих успехах в учёбе не было ни слова. А ведь именно ими я втайне гордился. Но блондинистая мерзавка упирала на скандал: как мог я отказываться от участия в Турнире, когда сам изо всех сил пытался привлечь к себе внимание? Как я пережил измену Гермионы Грэйнджер, которая столько лет была моей лучшей(!) подругой, а теперь заинтересовалась Крамом, чемпионом Дурмстранга? Как я мог пренебречь дружбой честного мальчика Роналда Уизли и связаться с Лонгботтомом, маленьким мятежником, сбежавшим из дома и бросившим старую больную бабушку?

Я читал и охреневал, но метаться было поздно. Оставалось пожать плечами и продолжить ужин.

Спокоен я был только внешне. Кусок не лез в горло, как я представлял читающими эту ложь Асторию, Дафну, сестёр Делакур... Драко с ребятами... Про Невилла и леди Августу старался вообще не думать.

Я полил отбивную кислым соусом и только тогда смог съесть её.

Ах, мисс Скиттер, ах, поганка белобрысая. Настоящий профессионал. Так ловко обосрать человека. И за мой «французский» даже извиняться не буду!

Зато перо я рассмотрел.

* * *

На Рождество я вернулся в Поттер-касл, сразу с поезда «заехав» к Амбридж и презентовав ей одну из бутылок коньяка. У меня оставалась ещё одна, последняя, и предназначалась она Снейпу. При случае напишу гоблинам, пополню запас.

Дурслей навещать было некогда.

Том по-прежнему сбрасывал щит, но атаковать пока больше не пытался. Я ставил щит обратно и медитировал.

В Поттер-касле меня ждали. Рамзи представил остальных эльфов и стало ясно, отчего раньше я их не видел. Оба худющие, едва шевелящиеся. Рамзи объяснил, что в брошенных домах домовики постепенно впадают в спячку и без хозяина могут умереть.

Я тщательно проинструктировал Рамзи о своём здоровье. Рассказал, что и как принимаю, когда медитирую и что в это время беспокоить нельзя. Спросил, какие есть первоочередные дела по дому, хватает ли денег.

Я велел очистить сад от зарослей. Рамзи обещал к Пасхе вернуть саду вид, каким он был при жизни моих деда и бабушки.

— Как далеко отсюда человеческое жилье?

— Дом построен в пространственной складке. Такие места не отследить с неба, поэтому эта земля такая ценная. Магглы никогда не найдут их.

Я покусал губу. Не в этом ли ещё одна причина гибели моих родных? Хотели прихлопнуть всех, ан я-то выжил и участок откусить не удалось.

— Хочу оказаться в том мире. Проследи только, чтоб рядом никого не было либо скрой нас невидимостью.

Рамзи протянул мне длиннопалую лапку. Хлоп!

Мимо промчался грузовик и, громыхая, унёсся по шоссе прочь. Я едва успел отскочить. Над головой качалась стрела крана, а неподалёку торчали стены недостроенного здания.

Тут было о чём подумать.

* * *

Статья Риты аукнулась мне в самый неожиданный момент. Прошло уже несколько недель, когда в Хогвартс явилась леди Августа Лонгботтом и отправилась прямиком к директору. Ни я, ни Невилл ничего не знали.

Меня вызвали первым.

Дамблдор неторопливо пил чай, пока на мою голову сыпались обвинения. Гарри Поттер, кричала леди, вмешался в дела чужого рода, вступил с её внуком в сговор, чуть ли не склонял к неповиновению и побегу. Разнюхивал о чужих финансовых делах. Продал информацию журналисту. Несколько человек слышали, как я торговался со Скиттер.

В довершение всего она предъявила директору моё письмо.

— И этот человек пишет мне — мне! — о совести и чести.

Леди грозила пальцем, трясла пергаментом и .

Я терпеливо слушал, не возражая и не оправдываясь. Дамблдор долил себе чая.

— Что ты молчишь? — завопила старая дама. Дамблдор оторвался от чашки и кивнул мне.

— Оправдываться мне не в чем, спорить с леди невежливо. Я могу идти, директор? — спросил я.

— Зачит, я права! — взвизгнула она.

— Нет, но это я уже только что сказал.

— Леди Августа, — обратился к ней Дамблдор, — чего вы, собственно, хотите от Гарри?

Она всплеснула руками, но несколько сбавила тон.

— Пусть извинится!

— Гарри? — это Дамблдор.

— Извиняться мне не в чем. За выдумки в «Пророке» я не отвечаю. Все претензии к Скиттер.

— А Невилл?

— Мне четырнадцать. Невиллу тоже. Если он что-то решил, как могу я ему указывать?

Дамблдор откинулся на спинку кресла, переплел пальцы.

— Леди Августа была с визитом у лорда Малфоя. По этому же вопросу. В августе. В Малфоях я уверен, но, возможно, она поделилась не только с ними.

— Можешь идти, Гарри. Скажи Невиллу, что мы ждем его, — поспешно выговорил директор.

Я позвал Дадли, едва спустившись из директорской башни. Только бы увидеть Невилла, прежде чем его вызовут.

Мне повезло. Приятель нашёлся в спальне, один.

— Нев, если вы не помиритесь с бабушкой, я могу стать твоим опекуном. Хочешь?

— Что? Да как ты можешь — после той статьи!

Он был явно обижен. Последнее время мы общались меньше, но я не понимал, насколько болезненной оказалась для него выходка Скиттер.

— Просто знай. И я ничего не говорил «Пророку» о твоих делах. Люмос — нокс.

Огонёк вспыхнул, подтверждая искренность слов. С тихим хлопком рядом с нами материализовался школьный эльф, пискнул «Мистера Лонгботтома к директору», и они оба исчезли.

Вернувшись, говорить Невилл не захотел.

* * *

Я был уверен, что дара к прорицаниям у меня нет, но нумерологию изучал прилежно и с интересом. Может ли быть прав Петтигрю, будто прилежание принесёт результат даже без дара?

Я начертил название заклинания для самописного пера. Каждой букве соответствует некое число. Если сложить все соответствующие числа, затем перемножить... А если сравнивать с числом моего имени, вообще получалась чушь.

Уже это одно должно было вызвать подозрение. Насколько я успел понять, перо Скиттер слушалось её и было настроено на неё, то есть никому больше оно так не подчинилось бы.

Вывод: и заклинание Деракуров мне не подходило. Либо нужно придумать своё, как при поиске алмазов. Либо искать того, кто сделает это за меня. Либо отступиться.

Строго говоря, алмазы я призывал и не заклинанием вовсе, а просто латинской фразой и порцией своей магии. Но — получилось. Сгоряча, наверное.

Просить кого-то сделать заклинание под меня не хотелось. Знаний и опыта не хватало, но я ж не тороплюсь?

Возможно, я просто смотрю на проблему не под тем углом?

Решение пришло неожиданно и не так, как я мог бы предполагать! Я тогда делал домашку для Вонингс. В учебнике мне попался термин «бритва Оккама». Отсекать, срезать все лишнее, и тогда решение будет самым простым и рациональным. «Не следует множить сущности без необходимости». Какая глубокая мысль.

У Скиттер перо словно обладало разумом самой журналистки, сохраняя высокую скорость и качество письма. Хочу — пишу, хочу — вычеркну.

Я потёр лоб, ощупал свой шрам. Возможно, я смогу создать перо-артефакт и вложить в него частицу своей личности? Не крестраж, разумеется, а... Ну, думай, думай... Слепок, копию себя. Мы же извлекаем воспоминания для Омута памяти? Почему не извлечь воспоминания о моём опыте работы с текстом? Ну или что-то вроде того.

А уж иметь дело с артефактами мне не впервой. Как говорят магглы, дело техники. Заодно в библиотеке Поттеров пороюсь, может найду что-то полезное. И перьев нужно заказать побольше, для опытов. Прямо сейчас и заказать.

Я вскочил, резко отдёрнув полог кровати.

Невилл всхрапнул во сне, Рон зворочался, Симус глубоко вздохнул. Я спохватился: ночь же! Впервые в жизни азарт открытия охватил меня настолько, что на задний план отошло всё остальное: капризы семейства Лонгботтом, испорченные из-за статьи отношения с друзьями. И даже проблемы со здоровьем. И Том Реддл.