После победы: Год первый. Хогвартс (джен)

Уважаемые читатели, прошу обратить внимание, что эта глава писалась в соавторстве с JoaoMutinho! Спасибо ему огромное за свежие и очень интересные мысли, которые он внёс в этот фанфик!

Гарри собирался дождаться Рона. Он даже честно взял учебник по Трансфигурации и прочёл пару глав, не уяснив, правда, ни слова. Он и сам не заметил, как заснул. Его разбудил настырный солнечный зайчик, прыгающий по его лицу. Со сна Гарри попытался несколько раз отмахнуться. Наконец, не выдержав и выбрав из двух зол меньшее, Гарри разлепил глаза и тут же всё понял. Вчера он просто-напросто забыл задёрнуть занавески, а Рон, по всей видимости, в темноте этого не заметил. Кстати, о нём.

Гарри перевернулся на другой бок и тут же упёрся взглядом в спавшего с полуоткрытым ртом на своей кровати Рона, по лицу которого блуждала блаженная улыбка. Друг даже не потрудился снять смокинг и расправить кровать. Гарри приподнялся на локте и запустил в Рона подушкой.

— Что? Куда? — Рон подпрыгнул чуть ли не до потолка, выбрасывая вперёд руку с палочкой раньше, чем открыл глаза.

— Расслабься, — немного натянуто хохотнул Гарри, которому, однако, совсем не было весело при виде палочки в руке Рона. Интересно, они когда-нибудь перестанут бояться каждого шороха? — Это я.

— Чёрт, Гарри! — Рон со стоном плюхнулся обратно на кровать. — У меня чуть сердце не остановилось.

— Больше не буду, — пообещал Гарри. — Давай, рассказывай, как всё прошло.

Рон дотянулся до своей тумбочки и поднёс к глазам часы.

— Мерлин, семь утра! — он метнул на Гарри убийственный взгляд. — Сам не спишь, хоть бы людям не мешал. Я вернулся только в три.

— Пять часов — вполне достаточно, — Гарри пожал плечами, по-турецки усаживаясь на кровати. — Я сейчас умру от любопытства.

— Ты как девчонка, честное слово, — пробубнил Рон, но на его лице появилась лёгкая смущённая улыбка. — Ну, в целом, всё прошло очень даже хорошо.

— В целом? — переспросил Гарри, которому послышалось что-то неуверенное в этой фразе друга. — А что, были моменты, когда что-то шло не так?

— Вот именно, — Рон тоже сел на кровати. — И угадай, кто виноват?

— Ты? — понимающе ухмыльнулся Гарри, совершенно уверенный в своей правоте.

— Ты! — Рон обвиняюще ткнул в него пальцем.

Гарри даже дар речи потерял на несколько секунд.

— Меня с вами не было, если ты не заметил, — осторожно напомнил он Рону. — Как я мог сделать что-то…

— Ты посоветовал мне театр и ресторан, — пояснил Рон с таким видом, будто это всё объясняло.

— И? — Гарри нетерпеливо поправил очки, пытаясь понять, в чём заключалась его вина.

— Во-первых, ты не предупреждал, что «Ромео и Джульетта» — это трагедия, — Рон демонстративно загнул один палец. — Поэтому я был совершенно не готов к тому, что Гермиона будет плакать.

— А что плохого в том, что она плакала? — Гарри удивлённо вскинул брови. — По-моему, это нормально.

— Да, но я тоже чувствовал себя несколько не в своей тарелке, — буркнул Рон, потирая шею.

— О, прости, — Гарри хмыкнул. — В следующий раз я обязательно скажу, чтобы ты взял с собой платочек.

— Ой, отвали! — Рон поднялся на ноги, оглядывая свои безнадёжно смятые брюки. — Чёрт, надеюсь, мама сможет что-нибудь с этим сделать.

— Почему ты не переоделся? — поинтересовался Гарри.

— Как-то не до того было, — отмахнулся Рон и тут же добавил, увидев заинтересованное выражение на лице Гарри: — Погоди, пойдём по порядку. У меня ещё есть к тебе претензии.

— Что ещё? — за насмешливым тоном Гарри пытался скрыть искреннюю озабоченность. Честное слово, расстроить Гермиону он хотел в последнюю очередь!

— Ну, это касается ресторана, — промямлил Рон, разглядывая ногти на правой руке, и Гарри нахмурился. — Там вышло не очень удобно.

— Тебе не хватило денег? — мягко спросил Гарри, понимая, насколько это должно было ранить друга.

— Нет, с этим всё в порядке, — кажется, Рон покраснел. — Если говорить точнее, то это было ещё до ресторана.

— Что «это»? — Гарри встревожился по-настоящему. — Говори быстрее, а?

Рон молчал, и у Гарри появилось сильнейшее желание взять друга за плечи и потрясти, чтобы слова выскакивали из него быстрее.

— Ну… — наконец, выдавил из себя Рон и снова замолчал. Гарри едва не взвыл от нетерпения. — Ну, в общем… Как получилось… Смотри…

— Может, напишешь? — злобно поинтересовался Гарри.

— Что? А, нет, всё в порядке, — Рон поднял на него отсутствующий взгляд. — Короче, я не сказал Гермионе, куда мы идём после театра, а просто привёл её к отелю и всё.

— И? — Гарри непонимающе смотрел на друга. Ну, вот как, как здесь-то можно было сделать что-то не так?

— И Гермиона подумала не о том, о чём нужно, — с несчастным видом пояснил Рон. Гарри только недоверчиво головой покачал.

— Ты правда думаешь, что эта фраза всё мне сейчас объяснила? — с издёвкой поинтересовался он.

— Я вот тоже сначала не понял, — невесело усмехнулся Рон. — Наверное, у нас мозги по-разному устроены.

— Что надо понять-то? — Гарри был действительно очень зол.

— Ну, сам прикинь, — Рон поднял на него серьёзный взгляд, — что может подумать девушка, если ты показываешь ей на отель и говоришь: «Ну, вот мы и пришли»?

Гарри уловил, что здесь было что-то не так, но главная мысль всё время ускользала от него. Что может подумать девушка? Ресторан её не устроил что ли? Стоп, она же не знает про ресторан, то есть, на первый взгляд, для неё это просто отель…

— Мерлин… — прошептал Гарри. — Вот мы два идиота!

— Ну, ты не обобщай, — Рон не слишком весело посмотрел на него. — Идея-то твоя.

— А исполнение твоё, — не остался в долгу Гарри. — Надо было сразу сказать, что это ресторан.

— Я вообще не успел, — Рон возмущённо заходил по комнате. — Она сразу же начала плакать!

— Плакать? — Гарри страдальчески скривился. — Чёрт, ну что за день!

— Ага, — Рон, казалось, не заметил последнего замечания Гарри. — Я довольно долго не мог понять, что вообще происходит. Она пыталась от меня убежать.

Гарри ошеломлённо покачал головой.

— Ты не виноват, — пробормотал он. — Я бы всё так же сделал. Но у меня даже в мыслях не было…

— У меня тоже! — поспешно заверил его Рон. — Хвала Мерлину, мне удалось ей всё объяснить.

— И что? — с опаской поинтересовался Гарри. — Как потом всё прошло?

— Очень хорошо, — у Рона запылали уши, и он опустил голову, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.

— И это всё? — недоверчиво спросил Гарри. — Очень хорошо?

— Это немного… как бы это сказать… — Рон замялся. — Это личное, Гарри.

Гарри кивнул, но не оставил попыток выведать побольше. Он и сам не понимал, почему его обуяло такое любопытство. Такое ощущение, что, оставшись без Джинни, он пытался довольствоваться радостью, которую доставляли ему отношения лучших друзей.

— Сказал ей, что любишь её? — небрежно поинтересовался Гарри, направляясь в ванную с зубной щёткой в руке.

— Что-то вроде того, — смущённо буркнул Рон.

— Что-то вроде того? — Гарри остановился. — Сказал или нет?

— Прямо «я тебя люблю» не говорил, — признался Рон, избегая встречаться с Гарри взглядом. — Но я дал ей это понять.

— А ты уверен, что она поняла? — взволнованно спросил Гарри, представляя все самые нелепые фразы, которые только мог выдумать Рон.

— Абсолютно, — лицо Рона осветила широкая счастливая улыбка. — В противном случае, разве бы она мне ответила?

— Она ответила? — Гарри тоже заулыбался. — Поздравляю!

— Ага, спасибо, — Рон прочистил горло, явно не зная, куда девать руки. — До сих пор поверить не могу!

Гарри закатил глаза, и друг рассмеялся.

— Но почему не «я тебя люблю»? — спросил он.

— Не знаю, — Рон покачал головой. — Как-то не идут эти слова.

— Да ты просто боишься, — поддразнил Гарри, выдавливая зубную пасту и снова выглядывая на Рона.

— Ничего я не боюсь, — возразил тот с гораздо меньшим пылом, чем ожидал Гарри, зато с куда большей искренностью. — Просто это такие слова, я их ещё никогда никому не говорил.

— Ты ещё никогда никого и не любил, — резонно заметил Гарри.

— Тоже верно, — усмехнулся Рон. — Скажу. Когда придёт время.

— Как мы заговорили! — улыбнулся Гарри. — То есть, всё прошло просто замечательно? Если отбросить в сторону парочку мелких неприятностей?

— Ну да, — Рон вздохнул. — Правда, я сильно подозреваю, что большую часть времени я выглядел и вёл себя как полный придурок.

— Это почему? — снова насторожился Гарри.

— Ну, я так волновался, ты себе представить не можешь! — воскликнул Рон, и Гарри мысленно с ним не согласился.

— Всё было нормально, — успокоил он друга. — Я больше, чем уверен.

— А как прошёл ваш с Джинни ужин у твоих дяди с тётей? — вдруг спросил Рон. — Судя по твоим словам про вчерашний день, не очень?

— Отвратительно! — с жаром воскликнул Гарри. — Хуже просто и быть не могло!

— Я думал, ваши отношения начали налаживаться, — сочувственно вздохнул Рон.

— Нет, дело не в Дурслях, — заверил его Гарри. — Они вели себя вполне прилично, даже дядя Вернон. Ну, большую часть времени.

— Тогда… — в глазах Рона промелькнуло понимание. — Ясно. Моя милая сестрёнка.

— Не понимаю, что на неё нашло, — Гарри расстроено покачал головой. — Она как с цепи сорвалась. Бросалась на дядю Вернона.

— Бросалась? — потрясённо выдохнул Рон.

— В переносном смысле, — успокоил его Гарри. — Такое ощущение, что она всеми силами пыталась напомнить им, как плохо они со мной обходились всё это время и…

Гарри осёкся. Только сейчас, когда он произнёс это вслух, до него начал доходить истинный смысл поведения Джинни.

— Погоди-ка минутку… — Рон наморщил лоб. — Но ведь это же… хорошо! Разве нет?

— Кажется, — потрясённо пробормотал Гарри.

— Если бы ей было всё равно, она бы так себя не вела, — уверенно заявил Рон. — Сам подумай.

— Да, наверное, — Гарри тряхнул головой. — С другой стороны, это вполне может ничего и не значить.

— Ну да, — протянул Рон с многозначительной улыбкой.

* * *

За завтраком Джинни выглядела виноватой. Она сидела тихо, как мышка, и только односложно отвечала на вопросы родных. На Гарри она не смотрела, и ему только однажды удалось поймать её неуверенный взгляд. Гарри ободряюще улыбнулся ей в ответ, но она уже снова опустила глаза.

— Какие у вас планы? — спросила миссис Уизли после завтрака, когда Джордж ушёл в свой магазин, а Перси испарился в неизвестном направлении.

— Я встречаюсь с Гермионой, — отозвался Рон, проглядывая спортивную колонку в «Ежедневном пророке».

— Я собирался заглянуть на Гримо, — нехотя сказал Гарри. — Нужно поздравить Кикимера. Да и вообще, я давненько там не был.

— Надеюсь, дорогой, ты не думаешь, что мы позволим тебе когда-нибудь жить там в одиночестве? — миссис Уизли неодобрительно поджала губы.

— Почему же в одиночестве? — Гарри постарался перевести всё в шутку и не заметил взгляда, который бросила на него Джинни из другого конца комнаты. — Там есть Кикимер.

— Это несерьёзно! — возмущённо воскликнула Молли. — Исключено!

— Но, миссис Уизли, я не могу вечно жить у вас в доме, — резонно заметил Гарри. — А когда Рон съедет? Мне всё равно придётся перебираться к себе.

Рон поперхнулся, но миссис Уизли не обратила на него никакого внимания.

— Вот когда Рон соберётся съезжать, тогда и поговорим, — безапелляционно заявила она.

— Ладно тебе, мам, — вдруг вмешался Рон. — Вдруг Гарри встретит девушку, которой понравится этот ужасный дом? Ты и тогда его не отпустишь?

Гарри постарался ничем не выдать охватившего его изумления. Миссис Уизли бросила быстрый взгляд на невозмутимо листавшую журнал Джинни.

— О! — только и сказала она. — Тогда, конечно, я не стала бы настаивать. Но разве Гарри уже встретил кого-то?

— Что за вопросы, мама? — громко возмутился Рон, делая Гарри знак молчать. — Никому не нравится, когда лезут в их личную жизнь.

— Извини меня, Гарри, — совсем смутилась миссис Уизли.

— Нет, нет, всё в порядке, — поспешил заверить её Гарри.

Джинни бросила журнал на стол и со скучающим видом уставилась в окно.

— Кстати, я наконец-то перевезу на Гримо ненужное барахло! — с преувеличенным энтузиазмом добавил Гарри. — Правда, мне понадобится помощь.

— Я вообще не могу, — Рон замахал руками. — Мне уже и так пора собираться, если я не хочу опоздать.

— Я могу помочь тебе, Га… — жизнерадостно начал мистер Уизли, но вдруг резко замолчал. У Гарри появилось сильное подозрение, что это как-то было связано с тем, что миссис Уизли странно дёрнулась, а мистер Уизли потёр бок.

— Я же говорила, что ты будешь мне нужен, Артур! — возмущённо воскликнула Молли. — Вечно ты ничего не слышишь!

— О, прошу прощения, — мистер Уизли покраснел. — Я и правда что-то не припомню, чтобы…

— Так или иначе, — миссис Уизли повысила голос, — но Гарри нужна помощь. Джинни, дорогая, ты не могла бы помочь хотя бы с парой коробок?

Гарри вздохнул. Нет, он ничего не имел против того, чтобы Джинни пошла с ним. Правда, ему очень хотелось бы, чтобы она сама предложила ему помощь, по собственному желанию.

— Да, конечно, — Джинни равнодушно пожала плечами. — Я подожду здесь, хорошо?

Гарри кивнул, и они с Роном поднялись к себе в комнату.

— А какое барахло тебе нужно перевозить? — поинтересовался Рон. — У тебя же всего один чемодан.

— Да, только есть заклятие незримого расширения, — хмыкнул Гарри, выуживая из чемодана стопку учебников за пятый курс.

— У тебя оно получается? — с некоторой тревогой спросил Рон.

— Нет, — хохотнул Гарри. — Я ещё летом попросил Гермиону помочь. Как ты думал, куда делись все мои вещи?

— Да, точно, — пробормотал Рон. — Почему бы тебе просто не выбросить эти учебники?

— Видел бы ты лицо Гермионы, когда я это сказал, — рассмеялся Гарри. — Я всерьёз боялся, что она напустит на меня своих знаменитых птичек.

— Это моя прерогатива, — улыбнулся Рон. — Ладно, Гарри, я пошёл.

Он направился к двери, но на пороге вдруг остановился.

— Слушай, совсем забыл сказать, — Рон несколько замялся. — Этот одеколон, который нам прислали Билл и Флер, он здорово действует на девушек, ты знаешь?

— В каком смысле? — уточнил Гарри, отрываясь от своего чемодана.

— Ну, он определённо понравился Гермионе, — лукаво усмехнулся Рон. — Так что попробуй, хуже не будет.

— Вот ещё, — фыркнул Гарри, делая вид, что его совершенно не заинтересовала эта информация.

Но, как только Рон вышел за дверь, он схватил флакон с одеколоном и щедро облился им, искренне полагая, что количество имеет определяющее значение. Оглянувшись напоследок, чтобы проверить, не забыл ли он чего, Гарри вдруг задержал взгляд на футляре с браслетом, так и лежавшем на прикроватной тумбочке. Тяжело вздохнув, Гарри запихал футляр в одну из коробок с книгами и ненужной одеждой и спустился в гостиную, отлеветировав туда коробки.

Джинни поднялась с кресла при его появлении.

— Чем помочь? — вежливо спросила она, избегая его взгляда.

— Возьми, пожалуйста, эту коробку, если тебе не сложно, — так же вежливо попросил Гарри, чувствуя, как фальшиво и натянуто звучат их фразы. — Мне просто не взять их все разом.

— Да, конечно, — Джинни подняла одну из коробок, в которую Гарри не слишком аккуратно покидал старые рубашки.

— Не тяжело? — взволнованно поинтересовался он, и Джинни презрительно фыркнула. — Тогда идём.

Они трансгрессировали сразу на крыльцо дома номер двенадцать, как они это делали с Роном и Гермионой, скрываясь от Пожирателей.

— Хозяин Гарри! — заверещал Кикимер, бросаясь к ним, как только Гарри закрыл за собой дверь. — Хозяин Гарри пришёл навестить старого Кикимера!

— С рождеством, Кикимер! — Гарри похлопал эльфа по лысой макушке. — Я принёс тебе подарок.

— У Кикимера тоже есть подарок для хозяина, — заявил эльф, пустив восторженную слезу.

— Сначала мой, — Гарри ногой пододвинул к Кикимеру коробку, которую несла Джинни. — Это всё твоё.

Пару секунд Кикимер стоял молча, уставившись на старые рубашки, потом всё его лицо сморщилось ещё больше, чем обычно, и он громко зарыдал, не вытирая текущих по щекам слёз.

— Хозяин хочет избавиться от старого Кикимера! — провыл он, обнимая Гарри за колени. — Кикимер не угодил хозяину!

— Нет, нет, всё не так, — быстро заверил его Гарри. — Выслушай меня, Кикимер! Я ни в коем случае не хочу выгонять тебя, слышишь? Я просто хочу, чтобы ты был свободным эльфом, вот и всё. Не смей становиться на колени! Если ты хочешь, ты можешь остаться, но только как свободный эльф!

— Зачем Кикимеру свобода? — простонал несчастный Кикимер, цепляясь скрюченными пальцами за куртку Гарри. — Хозяин, пожалуйста, не прогоняйте Кикимера, он этого не переживёт!

— Да кто тебя прогоняет? — Гарри растерянно оглянулся на застывшую с сочувственным выражением лица Джинни. — Я просто хочу, чтобы ты не чувствовал себя рабом, вот и всё.

Но Кикимер был не в состоянии уяснить ни слова из того, что говорил ему Гарри. Он продолжал горько рыдать, размазывая по щекам слёзы.

— Кикимер, послушай меня, — Джинни шагнула вперёд и вдруг опустилась на корточки перед эльфом. — Гарри не хотел тебя обидеть. Просто, ты сам понимаешь, твой хозяин — герой магического мира. — Кикимер с гордостью кивнул, даже забыв на секунду о своём несчастье. — Ты должен понимать, что твой хозяин хочет, чтобы его эльф выглядел хорошо. Поэтому он даёт тебе свою одежду, чисто символически!

Кикимер недоверчиво уставился на неё.

— И Кикимеру не придётся уйти, если он возьмёт одежду? — проскрежетал он, бросая на Гарри робкий взгляд.

— Нет, в том-то и дело! — поспешил заверить его Гарри, бросая на Джинни взгляд, полный благодарности. — Формально ты будешь считаться свободным, но ты по-прежнему будешь жить здесь.

— И убирать? И готовить? И прислуживать хозяину Гарри? — уточнил Кикимер, всё ещё иногда всхлипывая.

— Если захочешь, — немного поколебавшись, разрешил Гарри. — Кстати, тебе необязательно будет называть меня хозяином… — У Кикимера снова задрожали губы. — Ладно, ладно, если хочешь!

— Тогда Кикимер возьмёт одежду, — решил, наконец, эльф. — Хозяин Гарри не обманет старого Кикимера, хозяин Гарри — честный человек.

Гарри сделал Джинни большие глаза и поманил её на второй этаж.

— Это кошмар! — заявил он. — Предлагаешь эльфу свободу, а он рыдает.

— Так уж они устроены, — пожала плечами Джинни. — Гермиона бы гордилась тобой.

Гарри смущённо улыбнулся и стал выгружать старые учебники, расставляя их на полки, давно освобождённые от не слишком приятной литературы, которую не пожалела даже Гермиона. За его спиной Джинни вдруг резко втянула в себя воздух, и Гарри моментально обернулся, выхватывая палочку. Она стояла, держа в руках бархатный футляр с браслетом.

— Я решил, что ему лучше побыть здесь, раз тебе он не нужен, — пояснил Гарри, стараясь, чтобы голос звучал обыденно.

— Гарри, я… — Джинни подняла на него глаза, полные сожаления, — я не хотела тебя обидеть, правда. Но это очень дорогой подарок, я не могу его принять. Ты не должен был его покупать.

Гарри мысленно признал её правоту.

— Но тебе он понравился? — уточнил он, и Джинни восторженно кивнула.

— Кому он может не понравиться? — она осторожно открыла футляр и любовно оглядела лежавший внутри браслет. — Он прекрасен.

— Почему бы тебе тогда… — нерешительно начал Гарри, но Джинни резко покачала головой.

— Нет, это было бы неправильно, — твёрдо сказала она и погладила свернувшуюся калачиком львицу.

В ту же секунду Гарри был вынужден закрыть глаза рукой, чтобы не ослепнуть. В голове трепещущей птицей пролетела мысль, что браслет может быть опасен, что он мог причинить Джинни вред.

— Джинни? — испуганно позвал он, стараясь разглядеть что-либо за ослепительно стеной света. — Джинни?

Она не отвечала. Гарри лихорадочно соображал. Он не мог применить заклятие, так как оно могло попасть в Джинни. Но что делать? Свет исчез так же неожиданно, как и появился, и Гарри увидел посреди комнаты тоненькую фигурку Джинни, которая держала на руках что-то маленькое, завёрнутое в какие-то тряпки.

— Джинни, ты в порядке? — встревожено спросил Гарри, бросившись к ней, и она медленно подняла голову.

Гарри остановился, как вкопанный, глядя в её широко распахнутые глаза с дрожащими на ресницах слезами. Такого лица он не видел у неё никогда, и было даже сложно сказать, что именно она испытывала в этот момент. Её губы дрожали, лицо побледнело, и, приглядевшись, Гарри заметил, что её сильно трясёт.

— Что случилось? — спросил Гарри, чувствуя, как холодеет внутри. — Что с тобой было?

Джинни молча протянула к нему руки, и Гарри только сейчас опустил взгляд на свёрток у неё в руках. Свёрток шевелился. Гарри на подкашивающихся ногах двинулся вперёд. Дыхание перехватило. Комната поплыла перед глазами. Из свёртка на него смотрел очаровательный младенец.

— Это ребёнок, — тупо выдавил Гарри, переводя расфокусированный взгляд на Джинни, и та всхлипнула. — Это же ребёнок. Откуда он взялся?

— Я не знаю, — голос Джинни дрожал, ей с трудом удавалось говорить. — Я просто вдруг почувствовала тепло в груди, а потом был тот свет. А потом…

Она не договорила, и Гарри её понимал.

— Но это же настоящий ребёнок, — снова повторил он. — Что мы будем с ним делать?

— Он ненастоящий, — выдохнула Джинни, глотая слёзы.

— Ненастоящий? — переспросил Гарри, который не мог понять, что принесла эта мысль: радость или разочарование. — Но… как тогда…

— Это браслет, — Джинни тяжело дышала. — Это всё браслет.

— Что? — Гарри сжал руками голову, стараясь успокоиться. — Я не понимаю… Почему ты плачешь? Не бойся, мы придумаем, как всё исправить.

— Гарри, неужели ты не видишь? — Джинни развернула ребёнка лицом к нему. — Посмотри…

Гарри вгляделся в лицо младенца. Он чувствовал, что упускает что-то важное, но был слишком потрясён, чтобы хорошо соображать.

— Привет, — машинально пробормотал он, и ребёнок вдруг улыбнулся ему, став невероятно похожим на… Джинни.

Гарри показалось, что его ударили под дых. На голове у младенца пробивался мягкий редкий рыжий пушок. На Гарри смотрели его собственные ярко-зелёные глаза.

— Мерлин… — выдохнул Гарри, с трудом удерживаясь на ногах. — Это же…

Джинни с такой силой закусила губу, что Гарри увидел выступившую на бледной коже кровь.

— Как… — он всё ещё не мог опомниться, — как это возможно?

— Это браслет, — снова повторила Джинни, прижимая ребёнка к груди. — Это какая-то магия…

Гарри наклонился и поднял браслет, видимо, выпавший из рук Джинни, когда появился свет, и внимательно оглядел его.

— Продавец предупреждал меня, что он обладает некоторыми свойствами, но не говорил, какими именно, — пробормотал Гарри, протягивая Джинни браслет, но та отшатнулась.

— Я не хочу больше его трогать! — почти в истерике выкрикнула она.

— Всё в порядке, — Гарри пытался взять себя в руки, но внутри у него тоже всё дрожало. Кто-то же должен был оставаться спокойным и сильным! — Просто возьми его.

Джинни трясло с головы до ног. Её взгляд метался с Гарри, на ребёнка, потом на браслет и снова на ребёнка. Наконец, она протянула дрожащую руку и прикоснулась к голове львицы. Гарри браслет не выпустил, и теперь он понял, о каком тепле говорила Джинни. В груди как будто разлилось что-то горячее, отчего стало невыносимо приятно. И свет не так уж и слепил. Он мог видеть Джинни, затравленно озирающуюся по сторонам. Когда свет погас, Гарри увидел, что ребёнок исчез.

Джинни рухнула на колени, хватая ртом воздух, и Гарри медленно опустился на пол рядом с ней. В груди что-то с треском разрывалось, рвалось на части, причиняя сильную боль, и Гарри почему-то был уверен, что это как-то связано с детским личиком, озарённым улыбкой, которое так и стояло у него перед глазами. Джинни била крупная дрожь, но она молчала, и Гарри осторожно положил руку ей на плечо.

Джинни порывисто обернулась к нему и так замерла, глядя ему в глаза. Гарри не знал, что делать. Он не понимал, почему она в таком состоянии. Она напугана, это очевидно, ей плохо, тоже понятно. Но почему? И почему так плохо ему самому?

— Джинни… — прошептал он, чувствуя физическую потребность прямо сейчас обнять её, прижать к себе, успокоить её и успокоиться самому. И она как будто поняла это, бросившись ему на шею. Гарри гладил её по вздрагивающим плечам, по худенькой спине, по растрепавшимся волосам, и пытался проглотить комок в горле. Мерлин, откуда это чувство невыносимой потери, если Джинни здесь, рядом с ним?

Джинни плакала долго, Гарри показалось, что это продолжалось несколько часов. Но, в конце концов, она подняла голову и пытливо взглянула ему в глаза. Гарри постарался ободряюще ей улыбнуться, каким-то невероятным образом понимая, что они чувствуют одну и ту же боль.

— Это был… — Джинни не смогла договорить, до боли сжав руку Гарри, и тот поспешил кивнуть.

— Да, — голос прозвучал сипло. — Это был… наш ребёнок.

— Каким бы он мог быть, — простонала Джинни, закрывая лицо руками.

— Эй! — Гарри с силой отнял её руки от лица и убрал с мокрых щёк пряди рыжих волос. — Почему ты так плачешь? Ребёнок… он был ненастоящий.

— Я знаю, — Джинни глубоко вздохнула. — Он был такой красивый, правда?

— Очень, — Гарри вдруг неожиданно для себя улыбнулся. — Как думаешь, это был мальчик?

— Мне кажется, девочка, — покачала головой Джинни. — Такая красивая…

Оба замолчали, погружённые в одинаковые мысли.

— Я пойду, — Джинни вдруг поднялась на ноги. — Мне нужно побыть одной.

Гарри хотел было возразить, но передумал. Она действительно была потрясена до глубины души, ей нужно было время, чтобы прийти в себя.

— Ладно, — кивнул Гарри. — А я прогуляюсь. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Они молча разошлись, выйдя из дома, и побрели каждый в свою сторону. Гарри несколько раз оглядывался, пока Джинни не скрылась из глаз. Он не знал, куда шёл. Собственно, это было не настолько важно. Куда важнее было разобраться в собственных чувствах. Гарри не мог понять, почему вид младенца вызвал в нём целую бурю эмоций. Да, он был милый, даже очень. Да, это было неожиданно. Да, это был как будто их с Джинни ребёнок. Да, он был ненастоящий. И тут Гарри осенило, что именно это и было больнее всего. Это был ненастоящий ребёнок. Ребёнок, потенциальные родители которого не могли быть вместе. Гарри не заметил, как остановился. Он нашёл причину своей боли.

Он всегда мало думал о своём будущем. Он никогда по-настоящему не рассчитывал, что оно у него будет. Он не ждал подарков от жизни. И ему ещё никогда не казалось большей несправедливостью то, что он не заслужил простого человеческого счастья. Что он сделал не так? Гарри покачал головой. Конечно, он знал ответ. Слишком много людей погибло по его вине. Слишком много человеческих жизней оборвалось во имя его победы. И за это ему придётся платить. Почему, например, Люпин и Тонкс не получили шанса воспитать своего ребёнка, а он, Гарри, должен вкусить все радости отцовства? Нет, это справедливо, не более того. Он должен радоваться уже тому, что получил шанс хотя бы увидеть, каким красивым мог бы быть их с Джинни ребёнок.

Гарри брёл по заснеженному Лондону, не замечая ничего вокруг. Люди толкали его, извинялись, провожали взглядами, но он этого не видел. В висках стучало, расстёгнутая куртка нисколько не грела, Гарри представления не имел, где оставил свою шапку, но всё это не имело никакого значения: перед глазами стояла Джинни с ребёнком на руках. Неужели на неё это не произвело точно такого же впечатления? Неужели она не захотела, чтобы когда-нибудь так случилось в реальной жизни? Гарри наклонился и захватил пригоршню чистого снега, растерев им пылающее лицо. Такое ощущение, что он напялил куртку в разгар лета. Или ему только кажется, что на улице жарко?

Гарри остановился и огляделся по сторонам. Идти дальше не имело никакого смысла, он уже и так плохо представлял, в какой части Лондона он находится. Но о возвращении в Нору страшно было даже подумать, и Гарри со вздохом медленно поплёлся дальше, загребая ботинками снег. Вдалеке показалась лавочка, похожая скорее на большой сугроб, и Гарри решил просто посидеть в тишине. Дорога, по которой он шёл, выглядела довольно безлюдной, поэтому был шанс, что его никто не потревожит.

Гарри не потрудился даже убрать снег с лавочки, нисколько не заботясь о том, что джинсы промокнут через пару минут. Такие мелочи потеряли для него всякое значение. С того места, где он сидел, открывался чудесный вид на самый центр города, но ничего не видел, тупо уставившись на Биг-Бен. Даже с такого расстояния он прекрасно видел, что стрелки часов показывают ровно три часа дня, а это значило то, что они с Джинни ушли из Норы пять часов назад. Наверняка миссис Уизли уже страшно волнуется. Гарри вяло подумал, что не стоило отпускать Джинни одну, но эта мысль быстро испарилась. Если его чему-то и научило их расставание, так это тому, что Джинни может сама о себе позаботиться. Она будет в порядке. В некоторых случаях она гораздо сильнее его.

Краем глаза Гарри вдруг заметил какое-то движение слева от себя и повернулся как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как сидевший на той же лавочке темноволосый молодой человек протягивает ему небольшой пакетик.

— Может вам пакетик дать? — спросил он, и Гарри непонимающе уставился на него. Откуда он вообще взялся? Гарри мог бы поклясться, что лавочка была пуста.

— Что? — переспросил он, переводя взгляд с незнакомца на пакетик в его руке.

— Выглядите так, будто вас сейчас стошнит, — пояснил незнакомец.

— Со мной всё в порядке, спасибо, — Гарри старался говорить вежливо. Ему показалось, что парень был либо пьян, либо слегка не в себе. Серьёзно, кто просто так привязывается к людям на улице?

— Всё в порядке? — ехидно спросил незнакомец, убирая пакетик обратно в карман. — Интересно, а как вы выглядите, когда не в порядке? Становитесь прозрачным?

Гарри с изумлением уставился на непрошенного собеседника. Мерлин, сколько слов в минуту! В таком состоянии Гарри было действительно трудно уследить за его речью.

— Простите, но я не хочу разговаривать, — Гарри предпринял ещё одну попытку отвязаться от назойливого соседа по скамейке.

— А я вот не против поговорить, — жизнерадостно выдал парень, и Гарри беззвучно застонал. — Если вы мне откажете, то радости это вам не придаст. А вот меня разочарует. А поговорим — и вам, и мне хорошо будет.

— И почему это мне должно стать хорошо? — Гарри спросил это машинально. Так сильно ему хотелось найти какое-то утешение, пусть и в этом странном молодом человеке.

— А почему нет? — парень пожал плечами. — Вы же меня не знаете. А я вот вас знаю. И по вашему виду можно сказать, что вас что-то сильно беспокоит.

В голове у Гарри прозвучал довольно громкий тревожный звоночек. Откуда это он его знает? Что-то было в словах этого парня, что напомнило Гарри о Сайпресе.

— Кто вы такой? — довольно требовательно спросил Гарри, нащупывая палочку во внутреннем кармане куртки. — И что вам нужно?

— Я Кайл. Кайл Найт, — незнакомец протянул Гарри ладонь, но тот проигнорировал этот жест, и парень опустил руку. — Мне нужно разбавить своё жалкое существование общением с хорошими людьми. Вы же хороший человек, мистер Поттер?

Гарри смотрел на чуть ухмыляющееся лицо Кайла Найта, если это было его настоящее имя, конечно, и задавался только одним вопросом: почему этот парень решил разбавить своё жалкое существование общением именно с ним? И почему он выглядит таким довольным, глядя на Гарри? Что это за вопросы и неуместные усмешки?

— Вы что, волшебник? — резко спросил Гарри, по-прежнему крепко сжимая палочку.

— Вполне возможно, — безразлично кивнул Кайл и тут же добавил, наверное, заметив, как в изумлении расширились глаза Гарри: — Да шучу я. Да, волшебник. Просто давно не практиковался.

— Давно не практиковались? — переспросил Гарри, полагая, что ослышался. Недавно закончилась война, если он не практиковался, то…

— Да, — Кайл чуть улыбнулся. — Понимаю, к чему вы клоните. Война меня, к счастью, не особо затронула. Но это не столь важно. Я много прочитал о вас за это лето. — Гарри не сдержался и презрительно фыркнул. — Наверняка вам не особо льстит такое внимание прессы, — Кайл пожал плечами. — Но и их можно понять — должны же они как-то кормиться, не так ли? Кстати, если не секрет, где вы были столь долгое время?

Гарри ошеломлённо покрутил головой и уставился на собеседника как на умалишённого.

— Вы правда считаете, что я вам отвечу? — поинтересовался он. — Совершенно незнакомому человеку, который, к тому же, слегка смахивает на сумасшедшего?

Гарри очень надеялся, что Кайл сейчас обидится и уйдёт, но этого не произошло.

— Если бы я был сумасшедшим, я бы вас вряд ли узнал, — философски заметил он. — А почему бы вам мне не рассказать? Если бы я был Пожирателем Смерти, — Гарри конвульсивно сжал палочку, — то говорил бы сейчас с трупом. Мне вот всегда казалось, что рассказать что-то своим друзьям и знакомым зачастую сложнее, чем незнакомцу. Всё-таки с ними ещё видеться почти каждый день, а из уст всякое может вылететь, знаете ли.

Гарри машинально отметил про себя странную речь Кайла, но его мозг зацепился за нечто совершенно другое. Кем бы ни был этот Кайл Найт, он был прав. Если он попытается рассказать всё Рону или Гермионе, они ужасно всполошатся, но совершенно точно ничем не смогут помочь. Он уже слышал от них фразы «Не вини себя» и «Ты тут совершенно ни причём». Они не помогли.

— Что вам от меня нужно? — Гарри и сам понимал, что отбивается слишком вяло. Ему нужно просто встать и уйти. — Неужели непонятно, что я не хочу с вами разговаривать?

— Ну, если я вам так противен, — Кайл снова усмехнулся, — представьте, что меня нет. И говорите. Поверьте, вам станет легче, если вы скажете, что у вас на душе.

Гарри вдруг почувствовал непреодолимое желание вывалить на этого странного парня все свои горькие мысли, все обиды и сожаления, но он взял себя в руки. Нет, это совершенно лишнее.

— Я же сказал, что со мной всё в порядке! — голос сорвался, и Гарри сам прекрасно понял, насколько жалкой выглядит его ложь. — Что вы ко мне привязались?

— Потому что вижу, что с вами далеко не всё в порядке, — Кайл, напротив, говорил совершенно спокойно, даже безмятежно. — Всё равно больше не к кому привязаться: как видите, тут никого нет.

— Действительно, говорить с вами повезло только мне, — грубо бросил Гарри и тут же пожалел о своих словах, когда увидел лицо Кайла.

— Могу сказать то же самое и в ваш адрес, — тихо ответил тот. — Правда, уже без сарказма.

Гарри затопило мощное чувство вины. Всё говорило о том, что этот человек и правда просто пытался помочь, а, в таком случае, он ничем не заслужил подобного отношения.

— Извините, — примиряюще сказал Гарри, — я не хотел вас обидеть. Вы правы, со мной не всё в порядке, и мне бы хотелось побыть одному.

Любой другой человек на месте Кайла должен бы был встать и уйти. Но этого не произошло, и Гарри даже не мог с уверенностью сказать, пожалел он об этом или нет. Разговор отвлекал от тяжёлых мыслей.

— Хотелось бы побыть одному и продолжить морально разлагаться, — заметил Кайл, и Гарри вынужден был с кривой усмешкой признать его правоту. — Нельзя хранить всё в себе. Учёные говорят, что это вредно.

— Какие учёные? — от неожиданности переспросил Гарри, так по-обыденному это прозвучало. — О чём вы вообще говорите?

— Ну, знаете, люди такие есть на свете, изучают что-то, предположения выдвигают, — Кайл попытался на пальцах показать, как это происходит, но быстро бросил эту затею. — Я говорю о том, что вам необходимо высказаться. И не со своими близкими. Уверен, есть что-то такое, что вы вряд ли бы сейчас обсудили, к примеру, с мистером Рональдом Уизли. Он же ваш друг, да?

Гарри вдруг снова стало не по себе. А что, если он сейчас ненароком выдаст этому человеку что-то такое, о чём стоило бы умолчать? Очень странно, что он появился тут именно в тот момент, когда Гарри чувствовал себя до крайности уязвимым.

— Знаете, — Гарри попытался осторожно увести разговор чуть в сторону, — очень странно разговаривать с человеком, который знает о тебе так много, а сам ты видишь его в первый раз. Но я могу вас уверить, с Роном я могу обсудить всё на свете, — добавил Гарри, которого вдруг посетила мысль, что это может быть репортёр. Не стоит подавать им идею, что у них с Роном имеются проблемы с доверием.

— У меня не такая интересная жизнь, чтобы о ней что-либо рассказывать, — ловко ушёл от расспросов Кайл. — Так если вы можете обсудить с ним все проблемы, почему вы сидите тут и разговариваете со мной?

Гарри вдруг стало смешно.

— Потому что не могу отвязаться от вас? — с улыбкой, предполагающей, что это шутка, спросил он. — Нет, серьёзно, я же сказал, я просто хотел побыть один. Рон бы меня понял и не стал бы ничего спрашивать, пока бы я сам не захотел.

— А вы уверены, что когда-нибудь захотели бы? — проницательно спросил Кайл, и Гарри снова насупился. Слишком уж проницательно. — Рональд — ваш друг, он вряд ли вас тронет или ещё что-то. А иногда полезно дать подзатыльник, знаете ли. — Гарри вытаращил глаза, и Кайл добавил: — В нашем случае — словесный.

— Что? — Гарри казалось, что он слегка упустил нить разговора. Плюс, подозрения о репортёрском трюке становились всё сильнее. — По вашему, дружеская поддержка заключается в том, чтобы давать друг другу подзатыльники, пусть и словесные?

— Подзатыльник нужен для того, чтобы эту беседу начать, — покачал головой Кайл. — И, поверьте мне, в дружеских беседах подобные проблемы не поднимаются.

В этом он тоже был прав. Гарри не представлял себе ситуацию, в которой бы Рон стал докапываться до сути проблемы, если бы Гарри не захотел её обсуждать.

— Но мы с вами не друзья, — наконец, проговорил он, стараясь отогнать идею поделиться проблемами с незнакомцем куда-нибудь подальше. — Я вообще первый раз в жизни вас вижу. Зачем нам вообще начинать какую-то беседу? — Гарри понимал, что выдаёт себя с головой. — То есть, я не верю, что вы так просто, совершенно бескорыстно, хотите мне помочь разобраться в себе.

Правда — лучшая политика. Посмотрим, что он ответит на это.

— Понимаете, — Кайл вздохнул, — я, скажем так, провожу не самую насыщенную жизнь. Мне надо иногда чем-то себя занимать. Я мог бы над вами поиздеваться, но решил с вами поговорить о вас. Мне почему-то очень хочется вам помочь.

Это прозвучало довольно искренне, и Гарри заколебался.

— Почему вы так уверены, что мне вообще нужна помощь? — довольно растерянно спросил он, понимая, какой глупый вопрос задаёт.

— Я, наверное, был не прав, — вдруг ни с того ни с сего пошёл на попятную Кайл. — Вам не нужна помощь. Вы ведь в ней никогда не нуждались и всегда действовали в одиночку.

Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы раскусить сарказм.

— Нет, это не так, — искренне ответил он. — Мне всегда помогали, если вы читаете газеты, то должны это знать. Я просто не понимаю, чего вы хотите от меня сейчас: я просто сижу на лавочке и никого не трогаю. — Гарри даже поморщился, так жалко это прозвучало. — О какой помощи вы говорите?

— Психологической, — последовал твёрдый ответ. — Качественной. Бесплатной.

Почему-то Гарри это разозлило.

— С чего вы взяли, что можете оказать такую помощь? — с трудом сдерживая раздражение, поинтересовался он. — Вы сами сказали, война вас не коснулась, вы не знаете, что это такое, вы представления не имеете о последствиях.

Мысль о том, что Кайл отсиживался где-то всю войну просто не давала Гарри покоя. Кто он, это парень? На чьей стороне он был хотя бы в своих мыслях?

— Я бывал в таких местах, что война показалась бы вам сходкой друзей, решивших поиграть в войнушку, — негромко и абсолютно спокойно сказал Кайл. — А последствия всегда одни, и они возникают не только после войны.

— Да? — Гарри затрясло от ярости. — Если вы так в этом уверены, то вы, наверное, тоже испытываете невыносимую боль, потому что ваши друзья погибли из-за вас? Потому что хотели вам помочь? Защитить вас?

Он и сам не заметил, когда гнев застлал все другие чувства, и он начал говорить о своих проблемах с совершенно незнакомым человеком. Но что-то и правда поменялось: Гарри начал чувствовать себя лучше.

— Ммм, нет… — задумчиво, но всё так же спокойно произнёс Кайл, сделав вид, что не заметил прокола Гарри. — У меня другая ситуация, но сейчас не об этом. Возникает несколько вопросов. Вы уверены, что они погибли из-за вас? У них не было больше никаких причин сражаться, кроме как спасать задницу какого-то подростка? — Гарри не удержался и громко хмыкнул. — У них не было семей, друзей? Они не хотели жить в свободном мире? Безусловно, я уверен, вы были их главные оружием. При этом они вас очень любили. Но у них и без вас было за что сражаться. Вы сейчас скажете, что я не прав. А я спрошу: кто из погибших погиб именно из-за вас? Бросился на заклятие, которое летело в вас? Судя по прочитанному, вы производите впечатление скромного человека, но в данной ситуации вы ведёте себя как законченный эгоист. Что не есть хорошо, мистер Поттер.

Гарри долго молчал, ошеломлённый этой тирадой. Странное дело, что-то подобное он слышал и раньше, но никогда не верил, что это говорили ему всерьёз. Он всегда был уверен, что друзья просто пытались поддержать его. Но ведь ему, Кайлу, это совершенно незачем делать, если только он просто не сказал то, что думал.

— Но… Если бы я пошёл к нему раньше, тогда, в лесу, многие остались бы живы… — упрямо пробормотал Гарри, которому хотелось, чтобы его успокоили до конца. — И, к тому же, моя мать. Она заслонила меня собой от летящего в меня заклятия.

— О да, благородный Том Реддл не тронул бы всех тех, кто вас защищал, — с издёвкой протянул Кайл. — Да и вашу мать он бы после вашего убийства сочувственно погладил по головке и удалился. Бред, не находите?

Гарри находил. Правда, впервые в жизни находил. Но упрямство было сильнее его.

— Вы не понимаете… — он и сам не знал, что собирается сказать. — Мне всё равно, что могло бы случиться, а могло и не случиться. Эти люди погибли, потому что пытались помочь мне!

Но он и сам уже в это не верил. Они сражались за победу и просто оказались по одну сторону баррикад с ним.

— Уверены? — мягко переспросил Кайл. — Слышали о мастере волшебных палочек Грегоровиче? Он, вроде как, не особо пытался вам помочь. Во всяком случае, замешан во всей этой истории не был. А магглы? Они тоже пытались вам помочь? Нет. Чего же тогда они умерли?

— Потому что Волан-де-Морт был законченным психом, помешавшимся на идее о господстве над магическим миром, — Гарри услышал свой уверенный голос словно бы издалека. На него медленно опускалось осознание того, что, возможно, он не всегда будет мучиться от непереносимого чувства вины.

— Ну вот, мы и разобрались, — Кайл явно был доволен собой, и Гарри искренне улыбнулся ему.

— Вы правы, — он кивнул, прислушиваясь к себе. — Но всё равно, я не могу до конца избавиться от чувства вины. Сириус, мой крёстный, он точно погиб из-за меня.

— Мне ничего о его смерти неизвестно, так что судить не возьмусь, Кайл покачал головой. — У всех случаются ошибки. В любом случае, можно дойти до того, что виновата мать Реддла: ведь она его родила. Все это из разряда "Кто убил? Пуля, выстрел, пистолет или стрелявший?" Вам просто надо перестать чувствовать себя виноватым во всех бедах. Мертвым это уже не поможет, а вот на вас серьезно скажется. Знаете, негативные эмоции могут стать причиной образования раковых опухолей.

Гарри покрутил головой, не до конца понимая, как Кайлу удалось так перескочить с одного предмета на другой. Но в целом он был прав, и это стоило признать.

— У нас неплохая медицина, — отшутился Гарри и встал, протянув Кайлу руку. — Спасибо. Вы действительно помогли мне. Я уже давно не чувствовал себя настолько легко.

— Обращайтесь, — ухмыльнулся Кайл, и Гарри, оглянувшись по сторонам, трансгрессировал в Нору. Теперь он знал, что делать.

Прошу обратить внимание, что Кайл Найт принадлежит воображению JoaoMutinho!)