Между небом и землей (гет)

Август выдался на редкость жарким, и даже тридцать первого числа температура была слишком высокой. Зной порождал в директоре Хогвартса тоску, какую-то неуверенную грусть. Он стоял у окна и смотрел на темные деревья, кроны которых грузными колючими локонами спускались к земле; ни единого намека на ветер. Запретный лес словно замер вне времени. Из каменной хижины у опушки не валил дым. Хагрид, наверное, тоже думает, как избавиться от жары и никакая магия не спасает. Сириус подошел к рабочему месту и опустил взгляд на стакан, стоявший на письменном столе: он был пуст.

— Агуаменти, — заклинание прозвучало небрежно, даже лениво.

Несмотря на усталость, директор, словно обезвоженный путник, затерявшийся в пустыне, схватил стакан, осушил его в два глотка и едва не подавился от жадности. Солнце садилось, совсем скоро начнется праздник и нужно заставить кого-нибудь немного охладить Большой Зал до прибытия учеников. В дверь постучали.

— Войдите, — ответил он серьезным профессорским тоном.

Дверь открылась без скрипа, впуская в кабинет невысокого мужчину. Волосы его были аккуратно расчесаны, но какая-нибудь прядь всё равно выбивалась, предавая хозяину немного неуклюжий вид. Бессменные круглые очки показывали миру слегка уменьшенные диоптрией зеленые глаза, доставшиеся Гарри от матери. Шрам, который не болел вот уже долгие годы, всё так же украшал его лоб. Нет, пожалуй в нем мало что осталось от того юнца, каким он был раньше. Совсем взрослый... Гарри держал в руках длинный пергамент — список с именами новеньких, которым сегодня вынесет вердикт потрепанная распределительная шляпа.

— Гарри, какие-то проблемы? — сразу начал подозревать Сириус, так как во взгляде преподавателя ЗОТИ читалась какая-то тревога.

Безмолвно, как-то неестественно гость опустился на стул напротив. Что случилось, быть может, его так же одолела жара? Рука профессора Поттера неуверенно протянула список новичков.

— Сириус, я даже не знаю, что сказать... — негромко произнес он.

Тот аккуратно взял пергамент и начал искать подвох. Пройдя по всему алфавиту имен, он остановился почти в самом конце и замер с округлившимися глазами. Странный шок, по телу пробежались мурашки, и старые раны начали едва заметно саднить...

* * *

Профессор МакГонагалл по традиции собирала первогодок перед входом в Большой зал — это было её задачей уже долгие годы. Несмотря на то, что Минерва — мудрая волшебница, которая отдала школе Мерлин знает сколько лет, она так и не стала директрисой. Конечно, ей предлагали этот пост, но почему-то после последней битвы в далеком прошлом её интересы несколько поменялись. МакГонагалл осталась в школе простым преподавателем трансфигурации и даже хотела сложить с себя обязанности заместителя директора. Её взгляд искал знакомые черты в толпе детей, нервничающих перед распределением на факультеты. Сквозь шумиху «птенцов», выпавших из гнезда, было сложно разобрать, где прячется этот таинственный ребенок. Однако её зоркий взгляд, наконец, остановился...

Мальчик стоял у колонны, изучая каждый сантиметр коридора первого этажа. Он не выглядел напуганным, нервозным, он был спокоен и отдален от толпы какой-то строгой сдержанностью. Собранность, он не был похож на будущих сокурсников, которые с интересом крутили головами в разные стороны, изучая замок. И даже когда Толстый Монах и сэр Николас появились из стены, многие взвизгнули, и только он один даже не посмотрел в их сторону...

* * *

Сириус восседал во главе преподавательского стола. Он до сих пор не мог понять, как оказался на этом месте. Возможно, слава героя войны сыграла свою роль, ну и, конечно, Орден Мерлина первой степени. Сначала он был простым преподавателем Защиты от Тёмных Искусств, но вот уже восьмой год занимал высочайшую должность в родном Хогвартсе, где произошло столько важных событий его жизни... Что ж, работа интересная и по душе. Но было одно но: мир стал настолько спокоен после падения Волдеморта, что Сириусу откровенно не хватало чего-то. Безусловно, эта размеренная жизнь была прекрасна, он и сам изменился, стал строже, рассудительнее, быть может, именно поэтому ему достался столь высокий пост. Но сейчас в его душе царил какой-то таинственный страх, привычная невозмутимость, приобретенная в последние годы, куда-то исчезла. Новое, а вернее хорошо забытое старое ощущение тревоги не давало ему успокоиться. По правую руку сидела Гермиона, ставшая преподавателем Зельеварения. Её знания были превосходны, и, несмотря на то, что Гарри, Рон и она, начинали карьеру авроров, теперь все трое сидели здесь, за этим столом. Причина? Элементарно, ловить было больше некого, три года после войны они уничтожали все следы пребывания Лорда и сажали Азкабан сбежавших Пожирателей, но вскоре эта работа превратилась в офисную рутину и скуку, а Хогвартсу как раз начали требоваться преподаватели. Профессор Слагхорн, который пришел на смену погибшего Снейпа, долго в школе не продержался, он был слишком стар и ушел на заслуженный отдых, а когда-то он преподавал зелья и самому Сириусу и нескольким поколениям до него. Гермиона как раз вышла из декретного отпуска. Гарри получил место учителя ЗОТИ, а так же шефство над Гриффиндором, его крестный стал директором. Рон преподавал единственный предмет, которым владел искусно — полеты на метлах, так как мадам Хуч покинула школу по семейным обстоятельствам, но это была официальная версия, никто не знал истинных причин ее ухода. У Рона с Гермионой было двое детей, как и у Гарри с Джинни, которая открыла магазин «Вейла с обложки» в Хогсмиде после войны. В следующем году в школу поступят их старшие дети: Хьюго Уизли и Лили Поттер, Гарри отдал дань памяти родителям, назвав отпрысков их именами. Младшего сына, конечно же, назвали Джеймсом, вот только у самого Сириуса детей не было... Это, безусловно, отравляло ему жизнь, но полюбить другую он так и не смог, закрылся в кокон после побега Анны...

О ней не было ничего слышно уже около двенадцати лет, и воспоминания никак не хотели покидать его голову. Эта боль не исчезла с годами. До сих пор он помнил одинокую фигуру девушки, стоящую у могилы Северуса, её отсутствующее лицо и израненную душу... Спустя время Сириус пришел проведать человека, отнявшего у него надежду, отнявшего у него любовь. Он пришел к его надгробию, словно навещал старого друга. Злобы не было, лишь какая-то застарелая боль, отдающаяся в сердце. Взгляд Сириуса привлек какой-то блик в майской траве. Что-то маленькое, едва заметное, похожее на сапфир, играло на солнце среди зелени. Он поднял камень и обомлел. Осознание того, что находилось в его руке пришло сразу... Её ледяные слезы так и не растаяли...

Он держал маленькую ледяную слезинку, от которой ладони стало прохладно. Неужели эта любовь так сильна? Но как он не старался, он больше не нашел ни одного ледяного кусочка. Может, их все разобрали озерные чайки, падкие на блестящие предметы? Лишь один вопрос мучил его тогда и до сих пор не дает покоя: «почему сила любви такая холодная?». Эта загадка так и осталась без ответа. Найденную частичку Анны Сириус забрал себе, и теперь крохотная слезинка всегда была с ним, украшала волшебную палочку, которая, словно бы даже стала сильнее. Маленький хрусталик напоминал ему, что его Энни всё же существовала и не была иллюзией. Много боли он перенес, но, несмотря на это, всё же не смел отпустить её из сердца, жадно впивался в крупицы счастья, которые подарила ему Анна. Он не был зол на неё, а наоборот благодарен, благодаря ей он узнал, что такое любовь. Странно, но она больше никогда не приходила навестить Северуса, однако его могила всегда была ухоженной, мягкая зелень и белые тюльпаны вырастали здесь каждую весну, затем они сменялись другими цветами, а зимой снег просто не падал в это место, оставляя ровный прямоугольник ледяной каменной плиты над могилой.

МакГонагалл шла через центр Большого зала, а за ней тянулась вереница первогодок. Сириус замер... Среди каштановых, черных и светлых голов детей, озиравшихся по сторонам и втягивающих плечи при каждом взгляде на них со стороны студентов и преподавателей, шел мальчик, чьи волосы сияли неестественной белизной, словно серебрились. Спокойный, ровный взгляд, устремленный вперед, казалось, был равнодушен, и лишь мельком мальчик оглядел присутствующих, словно рисуя в своей голове чертеж, холодный расчет замка и его обитателей. Совсем худой и бледный, несмотря на смуглость кожи Анны.

Её сын занял место в первых рядах перед распределительной шляпой, наблюдал за тем, как она отправляет его будущих сокурсников на факультеты. Сириус долго вглядывался в острые черты лица и самое поразительное то, что при всей белизне волос и бледности кожи, его глаза были черны и так знакомы... Его глаза... Он был точной копией отца, Сириус помнил своего врага поневоле еще совсем ребенком, перед ним стоял тот же...

— Северус Снейп! — голос МакГонагалл дрогнул; она устремила взгляд к тому самому мальчику.

Преподаватели: старые и новые вздрогнули, когда прозвучало это имя. Странные эмоции неподдельного изумления и невербальной боли были почти осязаемыми. Сириус услышал глубокий вздох, донесшийся от Гермионы, а невозмутимый мальчик без тени эмоций на лице отправился на табурет. Казалось, МакГонагалл вот-вот заплачет, с годами она стала совсем сентиментальна, и маленький Северус заметил её странный взгляд. Шляпа оказалась на его голове, но Сириус уже знал вердикт...

— Слизерин, — выкрикнула шляпа хрипловатым голосом.

И лишь короткая улыбка тронула губы Северуса Снейпа младшего, когда он слезал с табурета, тогда как другие проявляли намного больше эмоций. Мальчик сел за стол своего Дома, поймав на себе взгляд всего преподавательского состава, похоже, его это ни сколько не смутило. Сириус заставил себя улыбнуться в этой нелегкой бессловесной беседе, на что Северус, как и ожидалось, никак не отреагировал, а лишь повернулся и сухо пожал руку сидящему рядом Эммету Дэвису — старосте Слизерина, по-свойски приветствующему вновь поступившего. Этот пронизывающий холод, которым дышали его глаза, подсказывал Сириусу, что мальчик будет проблемным.

* * *

— Ты как? — спросил Гарри, появившийся из камина в круглом кабинете директора.

Но не успел Сириус открыть рот, как зеленые языки пламени разбушевались снова, и на этот раз в кабинете появилась Гермиона.

— Как ты? — задала тот же вопрос она.

Сириус скривился в ухмылке. Он ощутил себя больным драконьей оспой, а друзья пришли его навестить. Они считаю его слабым и неспособным справиться с эмоциями — ЕГО! ДИРЕКТОРА ХОГВАРТСА?! Он и впрямь вдруг ощутил себя слабым и немощным от такой заботы, но сразу же прогнал это давящее ощущение. Как он себя чувствовал? — Странно... Но не плохо, не хорошо, просто по-другому. Сегодня он увидел сына Анны. Так как письма с приглашениями в школу рассылаются автоматически, он даже не удосужился узнать имена первогодок до начала учебного года.

— Нормально... — изрек он ровным голосом, за которым скрывалась баталия хороших, плохих и нейтральных чувств.

Гарри не выдержал и брякнул:

— Точная копия, только волосы...

— ...Белые, — закончила за него Гермиона, стараясь не смотреть в глаза директору.

Все ненадолго замолчали, перемалывая в голове сегодняшний вечер.

— Где Рон? — спросил Сириус, нарушая тишину и переводя тему.

— Он с Филчем ругается, кажется, термиты разъели старые школьные метлы.

— Гермиона... — начал было директор, но почему-то остановился, оставив её в ожидании окончания фразы. Директор разгладил брови пальцами и, всё же, продолжил: — Ты с ним уже разговаривала? — задал он интересующий вопрос декану Слизерина.

Она кивнула и как-то тяжело вздохнула, прежде чем начать:

— Сириус, он уже успел довести сокурсника до слез одним едким саркастичным высказыванием по поводу глупой шутки над его волосами.

Гарри и Сириус удивленно воззрились друг на друга.

— Да-а, характер тоже передался по наследству... — сказал Гарри, едва сдерживая улыбку, которой потом заразилась и Гермиона, только Сириусу было не смешно.

— Ты его отчитала, в смысле, их обоих? — поправился Блэк.

— У него дар к оправданиям, — снова улыбнулась она. — Логичный, бесчувственный, одни факты, он сказал, что не станет потакать подобного рода шуточкам, чтобы впредь все знали, что издевательств не потерпит. А его интонация...

Но Гарри дернул её за руку, призывая к молчанию. Сириусу и так тяжело.

Вскоре Сириус остался один принадлежать своим мыслям и воспоминаниям. Достав волшебную палочку, он посмотрел на мерцающую ледяную слезинку у основания. Словно в волшебство, Сириус погрузился в их с Анной первый поцелуй в Хогвартсе. Декан и его студентка, так глупо и романтично; он улыбнулся. Сейчас те моменты, за которые он корил себя долгое время, казались такими далекими и счастливыми... Ее глаза цвета весенней зелени и добрая улыбка... В памяти остался каждая черточка её лица, прекрасного лица эльфа. Еще когда сам учился в школе, Сириус мечтал однажды встретить одного из них, хотя книга Ангелины Файнс гласила о прерывании всего рода. Но кто мог знать, что Сириус действительно встретит настоящую эльфийскую девушку и влюбится в неё без памяти? Горечь воспоминаний вместе с какой-то неестественной блаженной тоской плотно засели в его душе.

— Удивительно... — прошептал он, разглядывая слезинку на волшебной палочке.

Тяжело ли будет в присутствии этого мальчика, он еще не решил, но долг профессора требует индивидуального подхода к каждому студенту. Возможно, у него есть шанс отсрочить личные и случайные встречи с ребенком, в котором он видел Анну. Пускай, Северус очень похож на отца, но что-то досталось и от матери, едва ли уловимое, но такое бросающееся в глаза и заметное — быть может, только для одного Сириуса. Выкинуть из головы? За двенадцать лет не выкинул и сейчас не сможет... Почему мальчик носит его фамилию, это маленький фетиш Анны? Но Сириус поймал себя на мысли, что не имеет даже права думать подобным образом, нужно иметь уважение к её чувствам и трагичной любви. Странно, печаль начала отступать, как только он осознал, что она, возможно, в Британии, раз её сын здесь. Есть ли шанс увидеть её? Да, Сириус всё ещё надеялся на встречу, несмотря на то, что он ей уже давно не нужен. Но родители хоть раз должны посетить школу сына, поговорить с профессорами...

* * *

Сириус ошибся, Анна так и не появилась за эти семь лет ни разу, и писем не писала. Больно? Да, но эти раны были всем, что у него осталось. Парень, как и предполагалось, был очень талантлив, особенно по части Зельеварения. Проблем не приносил, но и не был тихим. Северус давал отпор всякому, кто смел что-то выкинуть в сторону его волос или черных глаз, отдающих неестественностью. Постоять он за себя мог, но до драк дело не доходило. Однажды Сириус осмелился пригласить его в свой кабинет, когда Северус стал старостой Слизерина — это был отличный повод разузнать всё о его матери, прикрываясь школьными делами. Блэк наконец-то решился на этот разговор, но он не принес пользы: всё, что удалось узнать — что их дом ненаносим, но раньше, как поведал мальчик, тот район назывался Тупиком Прядильщиков.

Сириус вздрогнул, она выбрала именно этот дом... Дом Северуса-старшего... Еще он узнал, что Анна держит сеть фабрик и аптек, специализирующихся на сложных зельях и препаратах в Америке, Японии и Корее, он понял, что эти места равноудалены от Британии, что Энни просто избегала страны из-за тяжелых воспоминаний, но что сподвигло её вернуться? Сын с гордостью поведал, что его мама открыла очень много полезных зелий, которые принесли ей мировую известность, правда в Англии об этом почти не писали, и Сириус наверняка пропустил, ведь вчитываться в газеты он давно перестал. На вопрос, почему выбор пал на Хогвартс, Северус-младший ответил вполне предсказуемо:

— Профессор Блэк, вы ведь тоже знали моего отца?

Это был риторический вопрос, но Сириус все равно кивнул.

— Я хотел узнать, чем он дышал и где провел почти всю свою жизнь. Мама сказала, что я очень похож на него и внешне, и внутренне.

Больно было смотреть на парня, который мог оказаться его сыном... Но, в то же время, Сириус был рад, что Снейп оставил после себя наследника, что парень решил пойти по стопам родителей и посвятить свою жизнь зельям. Становилось ясно, почему Анна вернулась в Британию... Конечно, из-за мальчика, желающего узнать как можно больше об отце, и лучшее место тому — стены Хогвартса и его дом...Часто Сириус видел фигуру бледного парня возле могилы Снейпа. В теплую погоду он читал там, занимался... Со временем Северус узнал многое от Минервы и Гарри, а так же от Гермионы и Рона. На рассказы о строгости отца лишь ухмылялся, а излишний сарказм бывшего профессора зельеварения вызывал в его сыне гордость. Такой же отточенный ум, тяга к знаниям, ну и, конечно, холод в глазах, хотя, несомненно, Анна приложила к нему свою чуткую руку. Несмотря на свой грозный нрав и суровую внешность, Северус-младший был добр и чуток, всегда отзывался на просьбы друзей о помощи. Когда он видел плачущего младшекурсника, в его душе что-то менялось; он помогал всем чем мог, был отличным собеседником и психологом. Эта странная смесь Анны и Снейпа... Он имел экстраординарную внешность, а возможно, именно из-за нее Северус был популярен у девушек. Но скорее всего, внешность тут не причем, его харизма и скрытый романтизм притягивали противоположный пол.

Северус был учтивым и галантным, легко покорял сердца, но не менял девушек как перчатки. Эти качества затмили Снейповскую нелюдимость и, конечно же, достались в наследство от матери. В конце концов, все признали, что Северус хороший парень, и, несмотря на то, что он принадлежал Слизерину, имел много друзей из Гриффиндора и других факультетов. Что ж, первые впечатления, когда он только пересек порог Хогвартса, были обманчивыми. Парень просто приглядывался ко всему с дельной осторожностью. Новое место... А возможно, та улыбка не была саркастичной, когда шляпа отправила его на Слизерин, скорее всего, это был признак радости, ведь его отец тоже учился там... просто он так выражает свои эмоции, а все привыкли сравнивать его с холодным монстром, который когда-то обитал в этих стенах. Мальчику позволили общаться с картиной отца, висевшей в кабинете Сириуса, который никогда не присутствовал на этих встречах, удалялся еще до прихода Северуса.

В середине шестого курса, как и ожидал Сириус, он покинул школу и вернулся только к седьмому, проходил обучение на дому. Все знали, что с ним случилось, Северус вернулся в Хогвартс уже без волшебной палочки и с возможностью управлять четырьмя стихиями. Что ж, Анна превосходно научила его контролировать силу. В нем ничего не изменилось, и даже его девушка приняла его таким, какой он есть...

* * *

Вручение аттестатов проходило на свежем воздухе. Родители смущали своих повзрослевших детей поцелуями и поздравлениями. Счастливые выпускники щеголяли в парадных мантиях и демонстрировали дипломы, перевязанные разноцветными лентами, в зависимости от факультета. А Сириус искал в толпе её... Надеялся, ждал... Она же не сможет пропустить выпуск своего сына, хотя Северус, очевидно, понимал нежелание матери появляться в местах, связанных с его отцом. Её боль была невыносимой, но надежда не оставляла Сириуса — мужчину с вечно усталыми глазами. Гарри положил руку на плечо крестному, но ничего не сказал.

— Я в порядке, — произнес директор спокойно.

— Оно и видно, твои глаза то и дело исследуют территорию Хогвартса, — с улыбкой произнес Гарри.

Внезапно вдалеке, у самой кромки леса, там, где лежит Дамблдор и Северус Снейп, Сириус заметил фигуру.

— Сириус...

Но он уже не слышал Гарри, его правая нога сделала непроизвольный шаг... И вот, он уже шел сквозь толпу, стараясь не упускать из виду серебряные длинные волосы, бликующие на летнем солнце.

* * *

Улыбка, странная, неуместная, и почему она так плотно обосновалась на моем лице? Я стояла, глядя на надгробный камень, холодный, бездушный камень, под которым был похоронен Северус. Нет, я не имела права писать эпитафии, ему бы это не понравилось, снял бы с Гриффиндора баллов двести, если бы узнал...

«Северус Снейп: 9 января 1960 — 29 февраля 1998» — Вот и всё, что было написано на серой плите.

— Северус, ещё недавно я боялась, что больше никогда не смогу прийти сюда, не выдержу, — негромко сказала я. — Оправиться? Нет, я никогда не оправлюсь, никогда не смогу засыпать и не видеть во сне твое лицо.

Нужда в отдыхе практически отпала, но человеческие рефлексы остались, мне нравилось спать...

— Мне было трудно найти в себе силы жить дальше. Прости, что так долго не навещала тебя...

Улыбка не исчезала с моего лица, и я опустилась на траву у могилы и посмотрела в голубое небо без единого намека на облачко. Странно было сидеть вот так — казалось, повернешь голову налево, а там Северус, тоже наблюдает за синевой или пристально смотрит на меня. Я не старалась отогнать от себя это ощущение, было приятно немного пофантазировать.

— Я едва не сошла с ума от горя. Первое время было особенно тяжелым, всё, что я могла делать — это лишь дышать. Я не замечала происходящего вокруг. Северус, я так хотела смерти, я забрала с собой кинжал... — наконец, голос начал приобретать нотку сдавленности, но я не позволила чувствам вылиться наружу, ведь, отправляясь сюда, я пообещала себе, что не буду плакать. — Я искала остатки воды из Шаруши, обошла всех гоблинов, которые и согласились бы мне помочь, да не могли — та бутыль по легендам была единственной... Что ж, я всё же нашла смысл жизни... Совсем скоро я поняла, что беременна. Северус, наш сын, он замечательный и так похож на тебя. Нет, я не обижаюсь, что от меня он принял только цвет волос... Твой характер... Он такой же строгий, тянущийся к знаниям, он стремится быть похожим на тебя, стремится заниматься зельями, — мечтательная улыбка заставила мои глаза на мгновение закрыться, руки обхватили колени, а лицо подалось навстречу прохладному ветерку.

— Сегодня отличная погода... Прости, я не смогла бы прийти в дождь, он угнетает меня. Северус, спасибо, что не дал мне умереть, иначе не было бы нашего сына... А знаешь что? Я, наконец, понимаю, что произошло тогда... Это именно сын заставил меня вернуться на землю, чтобы он смог появиться на свет.

Я втянула свежий шотландский воздух полной грудью, затем сорвала ромашку, росшую недалеко от надгробия, и поднесла к носу. Горьковатый терпкий аромат сразу напомнил мне о зельях и о том, как они в свою очередь пахнут Северусом.

— Мир изменился после падения Лорда, даже погода стала лучше, словно вселенная избавилась от концентрированного зла, — я усмехнулась. — Прошло девятнадцать лет, эти годы были для меня полны смысла, — я на мгновение снова прикрыла глаза, предаваясь воспоминаниям. — Я помню слезы на своих глазах, когда впервые взяла сына на руки и посмотрела в его крохотное личико, коснулась крохотных пальчиков. Уже тогда я была уверена, что он вырастет твоей точной копией. Во сне маленький Северус сдвигал брови, в точности копируя твою мимику — это вызывало отнюдь не расстройство. Живая улыбка была со мной с тех пор, как он появился на свет... Ты оставил мне частичку себя, не бросил... Я хочу, чтобы ты знал, что он знает о тебе всё, — вдруг мой голос приобрел серьезность. — Не могу врать ему, он этого не заслуживает. Северус, прости, но теперь мы живем в доме твоих родителей, иногда мне кажется, что это плохая затея, воспоминания еще живы, но... — я задумалась. — Мне действительно стало легче после переезда, спасибо Северусу младшему, это он уговорил меня переехать, тащил силой...

Я посмотрела на руку: золотое колечко, совсем простое, но невероятно изящное красовалось на безымянном пальце.

— Северус, оно просто прекрасно, прости, но я должна была забрать его, просто... Просто мне нужно было это самоутверждение. Сколько раз я представляла, как ты ведешь меня под алтарь и надеваешь его. Ладно, не буду о грустном, — я сделала движение рукой, словно отмахнулась от мыслей. — Знаешь, я не бросаю попытки найти Мёртвую Воду, только теперь я ищу её в другом месте, в своей голове. Кажется, я близка к тому, чтобы синтезировать зелье с подобными свойствами, которое сможет подействовать на меня. Правильный путь найден, только не хватает чего-то. Восемнадцать лет я ищу способ уйти из этого мира, чтобы воссоединиться с тобой... Нет, только не ругайся, я сделаю это, когда буду уверена, что больше не нужна сыну... Поверь, это будет еще очень нескоро, — интонации в моем голосе напоминали оправдания.

Диалог с собеседником, которого никто никогда больше не услышит, вызывал во мне бурю эмоций, я представляла его реакцию на каждое мое слово. Сидя на земле, наблюдала за ровным дыханием ветра, когда почувствовала его приближение...

* * *

Он уже перешел на бег, боялся упустить, боялся, что эта иллюзия растворится, что он не успеет и мираж исчезнет. Видеть её после стольких лет... сердце зрелого мужчины неистово билось. Силуэт девушки становился всё ближе и ближе. Сириус несся со скоростью молнии, чтобы снова заглянуть в эти глаза цвета весенней зелени и... внезапно остановился...

«Куда я иду? Зачем?» — заиграли нотки здравого смысла. Сириус понимал, что совсем не нужен ей, но его влекло слишком сильно. Нет, просто так он не отпустит это видение, не посмеет... Слишком много времени прошло, он не должен бояться. Издалека он смотрел на то, как Анна садится рядом с могилой. Его сознание вело неистовый бой с сердцем, которое рвалось туда, но разум отказывался заставлять его ноги шевелиться. Сириус застыл, когда до цели оставалось совсем немного. Сколько он так простоял, наблюдая, как шевелятся её губы... Анна вела беседу с погибшим Северусом, изливала душу, но на её лице была улыбка, такая искренняя и нежная.

Ноги всё же двинулись с места, но спустя несколько футов Сириус снова застыл, вглядываясь в Анну. Она совсем не изменилась, такая же, какой он видел её в последний раз, восемнадцать лет назад. Они с сыном выглядели ровесниками...

Юное и прекрасное бессмертное создание не тронутое временем. Её глаза светились, а волосы мерцали серебром. Божественная, а он... Ему уже за пятьдесят пять... Кого он обманывает? Просто напугает её. Нет, он не стар, волшебники живут намного дольше магглов и стареют позже, но все же, он уже не тот Сириус, которым она его знала. Возраст оставил отпечатки на его лице, а усталые морщинки, дарованные Азкабаном, стали глубже. Собрав в сердце всю решительность, которая осталась, он двинулся с места...

* * *

Его приближение не пугало меня, я знала, что наша встреча должна была произойти именно сегодня. Смотреть в его глаза будет все так же больно. Чувство вины до сих пор не отпустило... Его шаги сначала были быстрыми, но потом он словно застыл вне времени. Я чувствовала его неуверенность и знала все его страхи, но больше не имела права прятаться. Боюсь, что, увидев меня молодой, совершенно неизменившейся, ему станет только хуже. Сбежать? Да, эта мысль посещала, но, по-моему, с него достаточно. Он шел, глядя прямо мне в глаза. Возраст давал о себе знать, хотя стать Сириуса не изменилась: он был все так же красив, но в его волосы пробралась седина. Уставшие от тревог и жизни глаза стали еще более грустными, морщины стали заметнее. Директор Хогвартса смотрел на меня с волной непонятных эмоций. Страх, любовь, боль, счастье...

Почему он всё еще любит меня?

Я медленно встала с земли и сделала шаг навстречу, давая понять, что не убегу больше. Улыбка, адресованная разговору с Северусом, теперь принадлежала Сириусу. Еще один мой шаг, и он одним рывком преодолел разделявшее нас расстояние и заключил меня в крепкие объятия...

— Анна... — тихо, на выдохе произнес он.

Разговоры были неуместны в данной ситуации, я просто сомкнула руки на его спине. Странно, все тот же запах капучино. Сириус совсем не изменился. От него веяло болезненной теплотой, я чувствовала, как из его глаза его роняют слёзы, стекая по щекам. Ладонь сжала волосы на моём затылке. Он прижимался так крепко, но с такой нежностью, что поневоле я начала вспоминать того Сириуса, который обнимал меня много лет назад. Мне было хорошо в его объятиях, и угрызения совести пропали... Исчерпали себя, ведь столько времени прошло.

— Прости Сириус, прости, что так долго отсутствовала...

— Я понимаю... — просто сказал он, поглаживая меня по спине.

Его теплое дыхание ложилось на мои плечи. Он пытался вытянуть из меня реальность, его разум отказывался верить в то, что он обнимает меня. Имела ли я право прикасаться к нему после стольких бед, что Сириус испытал по моей вине? Наверное, я изменилась, стала жестче. Да и после всего пережитого так сложно говорить о правах. Так сложно вообще что-либо сказать. Его объятия затмевали боль, старые раны почему-то затягивались, но не пропадали.

— Сириус, как же я рада тебя видеть...

Наконец, он отстранился. Глаза, полные влаги, были красны, но он тоже улыбался, довольствовался этим моментом, которого ждал девятнадцать лет... Он заслужил видеть меня, как бы эгоистично это не звучало...

— Прошу, не уходи больше, — снова грусть в его голосе.

Если я уйду, то уничтожу его еще больше, чем когда исчезла в прошлый раз...

— Я больше никуда не денусь, прости меня... — извинения были ни к чему, но просто слетели с моих губ.

Сколько страдал этот человек, надеясь на моё возвращение? Сколько слез пролил мужчина, влюбленный даже не в человека. Какое право я имею переживать всех своих друзей, когда они меняются, взрослеют, стареют, а надо мной годы не властны? Искренне желая счастья Сириусу, я приносила ему всё больше боли...

— Идем, я хочу видеть профессора Поттера, чету Уизли, Северуса и, конечно же, мою невестку.

Не знаю, что нашло на меня, я просто подошла, взяла его под локоть и повела к замку, поскольку сам Сириус сейчас был не в состоянии принимать решения.

Солнце светило, заливая светом красивый древний замок знаний со всеми его башнями, переходами. Лучи бликовали на стеклах окон, играли в солнечные зайчики на стенах. Я видела множество людей, роняющих слезы счастья за своих детей. Удивительно, но Хогвартс вызывал во мне ощущение — странное ощущение свободы, благодарности месту, которое подарило мне Северуса и Северуса-младшего. Почему бы мне не глотнуть радости, не испытать что-то светлое после долгих лет удушья и скитаний? Мысленно я поблагодарила любимого за дивную погоду, возможно, дело было в ней...

Гарри, Рон и Гермиона... Они так изменились... Взрослые, рассудительные. Ах, жаль, что я не увидела сегодня Джинни, она не смогла прийти, но ничего, у нас впереди еще много времени для встреч. Никто ничего не спрашивал о том, чем я занималась так долго и где пропадала. Сегодня улыбки не сходили с их лиц, да и я была счастлива, что, наконец, вздохнула полной грудью.

— Мам! Ты пришла!

Северус налетел на меня, едва не сбил с ног и поцеловал в щеку.

— У тебя ведь выпускной, — я заботливо взлохматила волосы своему сыну.

Он не мог поверить, что видит меня здесь, его черные глаза, так напоминающие об отце, светились искренней радостью. Этот день был спасением моей души.

— Мам, я хочу познакомить тебя кое с кем, — в этот момент он был похож на обычного юношу, не сосредоточенного, не холодного, а на простого влюбленного парня.

Рыжеволосая девушка — точная копия Джинни и Гарри одновременно — мило улыбнулась.

— Это будущая миссис Снейп, — сказал он с задором, наклоняясь, чтобы поцеловать ей руку. — Лили Снейп...

Я на миг предалась воспоминаниям.Свершилось то, что ты хотел, мой дорогой человек — Лили и Северус всё же вместе, только в другой реальности, это другой ты и другая Лили, но они счастливы и влюблены...

* * *

Эпилог.

Жизнь длилась бесконечно, вновь обретенные друзья, Сириус, который остался лучшим другом. Боль исчезла, потому что Анна знала, что теперь есть выход, вернее исход. Финал не был скорым, она прожила на земле еще долгие годы, заботясь о сыне и его жене, нянчила внуков и работала над алхимией, принося людям пользу, и открыла, наконец, зелье со свойствами мертвой воды из Шаруши. Северус-младший стал гениальным мастером зелий, но вместо того, чтобы выбрать деньги и славу, он пошел работать в Хогвартс по стопам своего отца. Только этот Снейп не был холодным, потому что жил в любви...

Прожив эту долгую и счастливую жизнь, Анна подарила свою силу, молодость и бессмертие Лили — матери пятерых детей, давшей жизнь новому поколению эльфов...

...Он стоял, прислонившись к пространству. Совсем не изменился, такой же суровый взгляд, но за ним были спрятаны годы ожиданий, за этим цветом темного шоколада была спрятана любовь. Уголки его губ приподнялись в нежной улыбке, едва ли сочетаемой с этими холодными глазами, за которыми только она могла различить тепло и ласковую любовь. Он протянул руку, и она взяла её.

— Я люблю тебя, Северус...

— Я люблю тебя, Анна...

И вместе они шагнули к свету, поглотившему их мягкой дымкой, даруя вечность...

коллаж http://www.pichome.ru/cU

THE END.

От автора:

Надеюсь, всё же у многих хватило сил дочитать этот фик. Я очень рада, что не бросила его посередине, обычно со мной все так и происходит, наверняка это благодаря вам, дорогие читатели. Спасибо всем, кто оставался со мной. Безумно счастлива, что у моей героини все хорошо закончилось. Хотелось написать драму, а в итоге сказка получилась, ну что ж, пускай будет так. Жду от вас полных ответов)))) На самом деле, интересно, плакали вы хоть где-нить (имею в виду, на протяжении всего рассказа), или нет? Просто, если мне удалось выдавить из вас хоть одну слезу, я буду счастлива)))

Читайте другие фики автора Anya Shinigami:

1. Отравленная роза.

2. Merry dancers

3. Bringing failure

4. Салли

5. Корейский для начинающих