Гарри Поттер и внутренний голос (джен)

Как причудлив человеческий мозг. Иногда периоды, казалось, очень насыщенные событиями и красочные, сливаются в один эпизод, который в деталях даже вспомнить невозможно. С другой стороны, порой обычный разговор врезается в память на долгие годы.

— Гарри, — объяснял мне Квиррелл, — это очень жестоко, отказать Невиллу в опекунстве.

— Он отказался сам.

— Он осознал, оценил и передумал.

— Я тоже. Осознал и всё такое. Кстати, почему бы вам самому не приглядывать за ним? Опять же леди Анна, леди Амелия. Почему они не хотят?

— Потому что отказался ты, Гарри.

— Не понимаю, — пожаловался я.

Квиррелл долго молчал, глядя в упор, и пришлось срочно проверять защиту Тома, но на этот раз никакого давления не было. Квиррелл просто размышлял.

— Люди как обезьяны, — сообщил он вдруг. — В основной массе. Они подражатели на эволюционном уровне. Если есть образец, ему следуют. Кто-то задаёт тон светской жизни, например. Кто-то является иконой стиля. А ты...

— Вы меня пугаете, Квиринус. Такое глубинное познание людей для потерявшего память...

— Ты очень молод. Я не помню, как мы познакомились, и знаю лишь то, что говорят другие. Но никто ни разу не сказал о тебе ничего подлого, никогда. Я бы сказал, ты обладаешь некоей репутацией, и к твоему героическому имени она отношения не имеет. Так что твоё предложение Невиллу об опекунстве в состоянии оценить каждый.

— Кроме самого Невилла.

— У него плохо с коммуникациями. Он вырос на руках домовых эльфов, а для общения у него была только бабушка. Но не о том речь. Когда ты предложил опекунство, его ставки, так сказать, сильно выросли, потому что это был Гарри Поттер. А когда ты отказал, Невилл имел неосторожность пожаловаться кое-кому. И был страшно удивлён, когда не встретил у них одобрения. Он до сих пор не понимает.

— Я не стану объяснять ему.

— Конечно нет. Если я поговорю... Ты дашь ему шанс?

— Опекунства не будет.

— Просто извиниться. Ты выслушаешь его? — Квиррелл отложил салфетку и подался вперёд. — Это важно. Важно для леди Боунс, важно для меня.

— Почему бы вам просто не передать ему, чтоб он успокоился и жил дальше? Что я не держу обиды?

— А это так?

Терпение вдруг закончилось. Я опустил вилку, медленно выдыхая через нос и пытаясь держать себя в руках.

— Мистер Квиррелл... Что ж. Если вы просите за Невилла, если и обе леди Боунс просят за него... Вы и от их имени говорите, верно? Я выслушаю Невилла. Но ничего не обещаю. Он считает себя пострадавшей стороной и уверен, будто я ему должен. Он просил помощи и получил её. Из-за него у меня были неприятности, но это неважно. Ради друга можно вытерпеть многое. Беда в том, что Лонгботтом хочет, чтобы другие вели себя как его друзья, а он — нет.

— Спасибо, — улыбнулся Квиррелл и вновь принялся за еду. — Отличный десерт. Здесь старательные эльфы.

— Опытные, — только и оставалось пробормотать мне.

* * *

Тридцатого июля в 18.00 я открыл камин в гостиной Поттер-касла.

Да, тридцатого. Потому что близким друзьям я решил предоставить ночлег и с ними встретить утро.

Как справляют дни рождения волшебники, я видел на примере Малфоев, а у них уровень был очень и очень высок. Как празднуют Дурсли, я прочувствовал собственными руками. И в первом случае, и во втором была этакая смесь торжественной чопорности вначале и свободной анархии — после.

Со вторым проблем не было. С первым мне обещали помочь.

Жизнь постоянно предлагает подсказки. Год назад я приглашал народ к себе на первое совершеннолетие и с тех пор крепко уяснил: этикет — самая ценная вещь, которую придумало человечество. Следуй правилам, и не ошибёшься.

Я пригласил всех, кто был у меня на первом совершеннолетии в прошлом году. Взрослых магов, участвовавших в ритуале, я звал с семьями. Письма для них я писал сам, и получались они неформальными и даже тёплыми, словно адресовались родственникам или друзьям семьи. Снейп заверил меня, что так оно и есть. Фигурально выражаясь.

Я пригласил несколько девчонок и ребят из Хогвартса, с кем общался более-менее близко, не обращая внимания на курс и факультет.

Я отправил вежливо-сдержанное приглашение обеим сёстрам Делакур и получил такое же чопорное согласие.

Краму я написал, очень хорошо подумав. Мы не дружили, но были соперниками по турниру. К моему облегчению, он ответил, что приехать не сможет, кратко благодарил и обещал как-нибудь пригласить к себе в Болгарию.

По этой же причине я написал Рону Уизли. Долги следует возвращать как можно быстрее, покуда не оброс процентами, а я был ему должен.

А ещё я взял и написал Диггори. Почему нет?

Короче. Большинство прибудет завтра, а сегодня я ждал Малфоя, Крэбба и Гойла.

И Лонгботтома. Потому что обещал.

Драко с ребятами прибыли вместе. Общей компанией мы шумно прошлись по второму этажу, дурачась и заглядывая в комнаты — Грэга, Винса, остановились у Драко и какое-то время обменивались новостями.

Винсенту, оказывается, официально сосватали Миллисент Буллстроуд. Матушка Грегори оказалась в положении, прибавление в семье ожидалось к Рождеству. Мальчишки были отдохнувшие, загорелые, довольные. Я бросил взгляд в зеркало: бледный, тощий, под глазами круги. Целый месяц я просидел в доме, в мастерской. Затворничество коже на пользу не шло.

Когда все наболтались и разговор иссяк, я предложил ребятам заказать себе на ужин чего каждому хотелось. После чего мы отправились в цокольный этаж.

— Подвал и есть подвал, — философски заметил Грэг.

— В подвале нет окон, — указал я на узкие окошки. — Снаружи они практически на уровне земли.

Здесь уже пылал огромный камин, что было не лишним. Вечера в Англии прохладны даже летом. Широкая плоская люстра-тарелка под самым потолком. Четыре коробки динамиков по углам, тщательно замаскированные чарами Отвлечения внимания. Обтянутые узорчатым шёлком стены. По всему периметру комнаты шли мягкие турецкие диванчики в тон, а на полу я постелил толстый ковёр от стены до стены с кучей тугих подушек. Ребята похватали их, и мы некоторое время радостно мутузили друг друга.

— Поттер, — простонал раскрасневшийся Драко. Рубашка задралась, тщательно уложенные волосы растрепались, но выглядел он лихо. — Чтобы я! Позволял валять себя по полу! Никогда так не развлекался.

Грэг и Винс радостно осклабились.

Тут же на ковре появились низкие столики с угощеньем и напитками. Устроившись полулёжа, мы жевали, смеялись, а когда насытились, я поднял палец, призывая к вниманию.

— А теперь — сказка на ночь.

Я аккуратно потянул за шнурок, опуская вдоль стены белый экран. Парни с интересом наблюдали, как я взял в левую руку пульт, а правой взмахнул палочкой, гася магический светильник.

Их скрытого под потолком проектора ударил пучок света, раздались звуки трека «Звёздных войн», а на белом экране появилась заставка кинокомпании Lucasfilm Ltd.

Парни застыли, кто где лежал. Да, идея с проектором была удачной. Качество, конечно, несколько хуже, чем на небольшом экране телевизора, но зато эффект почти как в кино.

Текли минуты, ребята расслабились и устроились поудобнее. Драко обнял подушку, Грэг удобно разлёгся на пузе, а Винс уселся по-турецки и едва заметно покачивался. Как в трансе.

Я волновался. Нет, не так. Меня трясло! Первый киносеанс в магической Британии!

Всегда была вероятность неполадки, но пока всё шло хорошо.

Никто из друзей не заметил, как появился мой эльф и поманил лапкой.

— Прибыл мистер Лонгботтом.

* * *

Невилл неловко топтался в пустой гостиной возле камина. Я понаблюдал за ним несколько секунд, затем шагнул навстречу и остановился в трёх шагах, не делая попытки приблизиться.

— Добрый вечер, — после едва заметной заминки выговорил он.

— Привет, Лонгботтом.

Я отметил, что Невилл не сделал навстречу ни одного шага.

— Идём, — вздохнул я, повернулся и пошёл обратно к лестнице.

Шли мы молча. Я демонстрировал сдержанные манеры хозяина дома, не забывая, что Невилл здесь только по просьбе третьих лиц. Коридор был не то чтобы очень длинен, но когда мы добрались до гостевых спален, я уже жалел, что просто не поручил Лонгботтома домовикам.

— Твоя комната, — указал я на дверь с аккуратно надписанной картонной карточкой. — Ты пропустил ужин, но домовики принесут поесть. Если что-то понадобится, позови Рамзи.

— Да. Спасибо, — выдавил Невилл.

Я открыл дверь, взмахнул палочкой, засветив волшебные светильники под потолком, посторонился, пропуская его в спальню:

— Отдыхай.

Я успел пройти уже довольно далеко по коридору, когда за спиной раздался удивлённый голос:

— А ты...

— Иду к друзьям, — не оборачиваясь, ответил я.

— Но Квиррелл...

Пришлось остановиться, повернуться и выжидательно склонить голову. Облегчать Невиллу его задачу не хотелось.

— Он сказал, ты принял мои извинения, — пояснил Невилл.

— Не припомню, чтобы ты извинялся.

Невилл посопел, переступил, внимательно разглядывая ковёр. Отличный рисунок, кстати — строгий, неброский, мне он всегда нравился.

— Квирелл заверил, что ты не держишь обиду.

— Так я ему сказал.

Повисла пауза.

— Но похоже, что всё ещё обижаешься, — обвиняюще выдал Лонгботтом.

— Давай договоримся, что ты будешь говорить только за себя и не гадать, о чём думаю я.

— Зачем меня пригласили?

— Квиррелл попросил, — честно отвечал я. — Он и леди Боунс хотели, чтобы я тебя выслушал.

Казалось, Невилл был поражён.

— И это всё? — долгую минуту спустя уточнил он.

— В общем, да.

— Они считают, что я не прав. Они говорят, что я обратился к тебе, когда мне было негде жить, и ты поселил меня в комнате, за которую платил.

— Они ошибаются?

— Они считают, что я тебе должен за услугу.

— Я напоминал тебе о деньгах? Требовал вернуть?

— Нет, но...

Я ждал. Невилл кусал губы.

— Тебе от неё досталось?

— От леди Августы? О, это было незабываемо.

— Она что-то сказала?

— Пришла в дом к Малфоям, где я гостил. Запрещала помогать тебе. Ругала меня долго и с удовольствием. А после повторила уже у Дамблдора в кабинете.

— И сразу после этого...

— Я предложил тебе опекунство, да.

— Почему?

— Ты позвал меня, когда был в беде. Я тогда всё ещё чувствовал ответственность.

Мы так и стояли в коридоре, между нами было несколько метров ковра. Говорить вот так, вдали от собеседника, было непривычно, но раз так устраивает Лонгботтома… Тот снова переступил и вдруг заговорил, торопясь и глотая слова:

— Я был в банке. Беседовал с поверенным моей семьи. Детский сейф пуст, это так, но с главой Рода не всё так просто. Де-факто это бабушка, но де-юре — не она.

— Невилл, подожди. Это частная информация, не стоит делиться со мной. Я не твоя семья.

— Но ты должен знать. Мне показали бумагу, где мой дедушка передал наследование Рода мне, и сделал он это, когда не осталось надежды на выздоровление родителей. Не бабушке, понимаешь? Мне. Она лгала мне все эти годы… Но деньги, они принадлежат ей, потому что именно она когда-то принесла их с собой в приданое, и по брачному контракту сохранила право пользования ими наравне с мужем.

— Но действующего главы у вас нет. Ясно.

— Гарри!

— Нет, Невилл. Ищи другого опекуна.

— Но Гарри...

— Тебе сейчас нужна помощь, но я уже помог однажды. И что получил?

— Прости меня!

— Давай проясним, за что конкретно ты извиняешься?

Невилл сжал кулаки, развернулся, бросился в спальню, неуклюже врезавшись в косяк плечом, и захлопнул дверь.

Вернулся он очень поздно, когда и Драко с парнями, насмотревшись кино, и я давно спали. Невилл потряс меня за руку, и мы уселись в пустой гостиной у потухшего камина. Он нервничал, но голос, когда он заговорил, звучал ровно.

— Я чуть было не обиделся на тебя снова. А потом подумал: возможно, ты прав и я чего-то не понимаю. Что огорчило тебя больше всего? Бабушка?

Мне вспомнилась леди Августа, как она требовала извинений и как я отказался, потому что не считал себя виноватым.

— Нет. Это моё дело и её, ты тут ни причём.

— Тогда — что я поверил ей и не поверил тебе? Ну, с тем интервью?

Действительно, это ли обидело меня всего сильнее? Я не впервые встречался с ложью. Кузен Дадли постоянно клеветал на меня. Как ни было б это больно, я пережил бы это.

— Наверное, нет. Меня и раньше... Короче. Думаю, ты по-прежнему мне не веришь, но хочешь, чтобы я был доволен, и снова готов мне солгать.

Невилл чуть отшатнулся, но ответил без запинки:

— Я не знаю, чему верить. Иначе я должен буду считать лгуньей её.

Мне оставалось лишь пожать плечами:

— Я рос взаперти в чулане. Но в школе маглов заставляют читать много книг про отношения. Так вот. Почему-то считается, что родственники обязательно хотят лучшего для тебя, потому что они — твоя семья. В книгах говорится, что это не так. Все всегда хотят лучшего только для себя.

— И ты?

— И я. Но я тебе не родственник.

— Ой.

Невилл вдруг прикрыл рот ладонью и взглянул почти с ужасом — такими круглыми стали его глаза.

— Когда ты предложил опекунство... Тебе это было не надо. Опекунство было нужно мне, ты знал, что получишь одни проблемы. И всё равно предложил. А когда я отказался... Гарри, я понял.

И он действительно понял. Не уверен, что в полной мере осознал, но всё же.

Я тоже понял. Мой щедрый жест был тем болезненным местом, удар в которое никак не удавалось забыть. Я очень редко когда был готов поступиться своими интересами ради кого-то другого, бороться за него, — и вот получил по рукам. Опять стал никому не нужным.

— Да. Это было неприятно.

Навилл стремительно вскочил:

— Я приношу свои извинения, признаю себя дураком и прошу у тебя прощения, наследник Поттер, за свою недальновидность и глупость. Я сожалею, правда, — он взмахнул палочкой. — Люмос — Нокс!

Вдруг раздался хлопок и шипение — мы оба вздрогнули. Оказалось, вспыхнул давно потухший камин и сразу занялся ровно и ярко, осветив наши лица и окутав восхитительным теплом.

Я вдруг понял, что улыбаюсь. Невилл несмело улыбнулся в ответ.

— Я не всегда буду всему верить, — признался он. — Но обещаю думать и спрашивать. Представляю, что ты почувствовал, когда я потребовал с тебя опекунства. Мне так стыдно.

— Это был интересный опыт, — уклончиво отвечал я.

— Я ничего не попрошу больше, — вздохнул он. — Ты простишь меня, Гарри? Пожалуйста. То есть… Если захочешь.

Я прислушался к себе. Зло растаяло. Мы сможем нормально общаться.

— Извинения приняты.

Мы наслаждались теплом камина, а сон уже подкрадывался и убаюкивал, утягивал куда-то.

— Интересно, почему ты решился именно теперь, — на грани сознания пробормотал я.

— Я не вернусь в школу, — пояснил Невилл. — Другого случая не будет.

* * *

Мы завтракали впятером в малой столовой. Лонгботтом совершенно спокойно поздоровался и принялся за еду, сосредоточенно уплетая бельгийские вафли.

— Я скоро тебя возненавижу, — деловито сообщил мне Драко, намазывая гусиный паштет на поджаренный гренок. — Никогда не знаешь, чего от тебя ждать. Вчерашний вечер — это было что-то.

— Рад, что понравилось, — серьёзно отозвался я.

— Какое — понравилось! Да я тащусь, как алкоголик от бутылки! Думаю лишь о том, как снова попасть в ту комнату, и чтоб погас свет.

— Попадёшь. После обеда я устрою сеанс для всех. Советую предусмотрительно занять лучшие места. Но, парни, до той минуты никому ни слова. Техника это вам не магия, всегда может подвести.

Невилл на миг перестал жевать. Но промолчал.

А затем сработали каминные чары, и я пошёл встречать гостей.

Взрослых представителей рода Поттер не существовало. В прошлом году организационные вопросы взяли на себя леди Боунс и Снейп, а в этом, посоветовавшись, я попросил помочь мне с приёмом гостей тех, кто участвовал в ритуале, и членов их семей. Леди Гринграсс в малиновом платье, леди Гойл, с едва наметившимся округлым животиком, и пышная миссис Крэбб прибыли одними из первых. Тепло меня поздравив, они поспешили на кухню, а затем Рамзи показал им столовую и буфетную. Я ощутил несколько волн магии: Рамзи пытался угодить леди. Похоже, они теперь трудились в три палочки. Хотя какая разница, какого оттенка будут салфетки?

Явился Снейп, заранее недовольный, но я встретил его широкой улыбкой. Он ответил своей обычной гримасой, позвал Рамзи и отправился накладывать защитные чары на все помещения, куда гостям не следовало соваться.

Свою комнату он найдёт сам. Я решил на всякий случай оставить её за ним. Дом большой.

Гости прибывали. Я раскланивался, домовики разводили прибывших по спальням — по нескольку человек, где каждый мог ненадолго уединиться в ванной, воспользоваться удобствами и так далее.

Прибыли сестры Делакур. Сестры Гринграсс. Драко немедленно поцеловал пальчики Астории и важно предложил ей локоть, а я раскланялся с Дафной, подозрительно разглядывающей юную блондиночку Габриэль Делакур. Прибыли студенты Хогвартса. Рон молча сунул мне пакет с печеньем и отправился в сад. Явился даже Диггори, подросший, шикарный, с роскошной умопомрачительной причёской. Сиятельный лорд Малфой и леди Нарцисса вышли из камина вдвоём и едва успели обнять меня, как подскочил Драко и утащил родителей, шептаться. Я не возражал. Пусть он лучше расскажет о кино им, чем проболтается кому-то ещё.

Каждому я говорил несколько приветственных слов, принимал подарок, благодарил. Один из эльфов следовал за мной по пятам, мгновенно распаковывал подарки, чтобы я мог громко восхититься, затем запаковывал снова и одним щелчком отправлял в кабинет.

Когда под моей крышей собрались гости и все семь участников прошлогоднего ритуала, я решил, что пора начинать и пригласил всех к столу.

К моему глубочайшему изумлению, первое слово взял не Малфой, а Снейп. Я вдруг так взволновался, что ненадолго потерял слух и лишь вежливо кивал. Судя по его ухмылке, он всё понял.

Обед я не запомнил. Народ радостно поглощал еду и напитки, которые в изобилии подносили мои верные эльфы. Перед десертом был небольшой, на полчаса, перерыв, причем мужчин проводили в курительную комнату, леди — в гостиную, подростки выбежали в сад. Затем всех собрали за столом снова, и мы продолжили. Наконец я подал эльфам знак и встал из-за стола.

— Прошу со мной. Я приготовил для всех сюрприз.

Зал в цокольном этаже был уже уставлен рядами кресел. Гости расселись лицами к глухой стене. Драко с ребятами предусмотрительно заняли первый ряд, а после и вовсе сползли на ковёр, на подушки.

Я погасил свет.

Экран вспыхнул.

Если кто когда-нибудь забудет день рождения Гарри Поттера, то лишь по причине тотального Обливиэйта.

Никто не пошёл гулять по дому, ни один взрослый или ребёнок. Никому не захотелось в сад или в библиотеку. Час спустя, когда первая серия закончилась, я остановил фильм и объявил краткий перерыв.

К второй серии гостям предложили сухое печенье и прохладительные напитки. Все уже достаточно освоились и с удовольствием наслаждались и тем и другим.

Я ненадолго вышел: праздники крайне утомительны. В прошлом году почти всё время, кроме обеда, я пролежал в оцепенении и устал гораздо меньше. Пустой подвал, прохладный и тёмный, навевал покой. К тому же я не выспался, полночи болтая с…

А где Лонгботтом?

Видел ли я его после завтрака, видел ли за обедом или в кинозале — нет, не видел. Что-то неприятно царапнуло, словно забылось нечто важное и его никак не вспомнить…

Я не вернусь в школу, сказал он. Другого случая не будет.

ꟷ Рамзи. Мистер Лонгботтом в доме?

ꟷ Он ушёл камином после обеда, пока все спускались в цокольный этаж.

Позже, провожая народ, я поймал злобный взгляд Рона Уизли.

* * *

Снейп остался: ему предстояло обойти дом и снять защитные чары. Домовики тоже могли бы это сделать, но он предпочёл сам.

Я подозревал, что ему нужно переговорить, поэтому велел Рамзи проводить его в мой кабинет, но зельевар надолго застрял в кинозале и появился лишь спустя три четверти часа.

ꟷ Не замечал за вами склонности к дешёвым эффектам, — желчно бросил он, входя.

ꟷ Кино обошлось мне весьма недёшево, ꟷ возмутился я.

ꟷ Я искал источник тока, но ваши эльфы не пустили меня на северную галерею. Генератор, я полагаю?

ꟷ Да. Бензиновый. И много чего ещё.

Мы удобно устроились у камина. Рамзи моментально подал Снейпу виски в толстостенной приземистой рюмке, а я спросил сливочного пива. Огонь мягко ласкал мои ноющие колени. Снейп смаковал алкоголь. Было очень тихо и очень спокойно.

ꟷ Гринграссы что, до сих пор лелеют надежду выдать за вас старшую? ꟷ наконец спросил он.

ꟷ Маловероятно. Я дал понять, что еще не определился.

ꟷ И пригласили Габлиэль Делакур.

ꟷ О. Я всего лишь подросток, воспитанный магглами. Откуда мне знать, что дружеский визит сестер Делакур будет истолкован настолько…

— Вы становитесь циником, Поттер, — заметил Снейп. — Подумать только. Совсем недавно были нормальным ребёнком, наивным и доверчивым.

— Наивным — возможно. А вот с доверием у меня всегда были проблемы. И ещё…

Слова зельевара задели меня. Программа Вонингс включала кое-какие произведения античной литературы. Смысл слова «цинизм» был мне знаком.

Глаза Снейпа загадочно блеснули.

— Вы слишком увлеклись римской историей, Поттер, а я имел ввиду несколько иное. Циник — тот, кто видит окружающее таким, какое оно есть, а не таким, каким должно бы быть.

— А вы, сэр, считаете ли циником и себя?

— Местами.

— Мне знакома эта цитата.

— Неужели.

— Там ещё говорится, что циник прежде всего мерзавец.

С минуту Снейп обдумывал мои слова, затем усмехнулся и указал на дверь.

— Избавьте меня от вашего общества, Поттер, пока вам не стукнет тридцать.

— Я не доживу до тридцати. И это мой дом, сэр.

— Действительно, — пробормотал он и махнул рукой. — Тогда оставайтесь. — Он бережно поднял бутылку виски. — Ещё?

— Сливочное пиво, Рамзи, пожалуйста.

Несколько минут мы молча цедили каждый свой напиток.

— Что такое с Лонгботтомом? — спросил вдруг Снейп. — Он рано ушёл. Вы поссорились?

— Наоборот. Помирились. Но я не могу его понять.

— Расскажите мне. Для одного подростка у вас слишком много врагов.

— Хорошо. Теперь это уже не секрет… Вы в курсе, что Невилл младше меня на один день и до сих пор ему отказано в ритуале первого совершеннолетия? В прошлом августе он сбежал из дома. Попросил помощи. Получил её. Затем… Но это уже не интересно.

— Продолжайте.

Снейп слушал внимательно. Кое-какие подробности я опустил, ни словом не упомянув Квирелла и Боунсов.

— Лонгоббом копирует поведение леди Августы, — предположил Снейп, наливая себе третью порцию виски. — Очень неуклюже копирует, должен заметить. Насколько я знаю, она частенько утверждала что-либо, вынуждая других делать то, чего они не хотели ли просто не могли позволить себе обвинить во лжи леди.

— То есть он научился лгать у неё?

— Уверен, она не считает свои действия ложью. Манипулированием — да, возможно.

— Он что, больной?

— Лонгботтом вряд ли страдает от пограничного расстройства личности. У него просто нет других... образцов перед глазами. Если он сообразит, что у него ничего не вышло, осознает ошибочность такой модели, вполне возможно откажется от неё.

Снейп плеснул себе ещё виски. Я пригубил сливочного пива.

— Мир магов обособлен, — объяснил Снейп. — Обычные люди, по крайней мере, пишут романы о чувствах, о добре и зле и изучают их в школах. У волшебников в лучшем случае есть кодексы Рода или исторические мемуары, все остальные книги исключительно прикладного характера. Лонгботтом просто обречен был при первом же затруднении использовать знакомый сценарий. Не сомневайтесь, Поттер: леди Августа никогда не церемонилась, и он наслушался всякого.

— И что мне делать?

— Вам решать. Скорее всего, настоящего Лонгботтома никто из нас не знает. Если он начнёт думать своими мозгами, возможно, вы сумеете поладить. Или нет.

* * *

Я сидел с чашкой, мелкими глотками пил чай и ждал. Раз меня пригласили, значит, рано или поздно расскажут, зачем.

Август заканчивался. До начала учебного года оставалось буквально несколько дней, а в доме Боунсов, всегда таком мирном и тёплом, гудел от напряжения воздух.

Леди Амелия расположилась в кресле, демонстративно поджав губы и неодобрительно постукивая туфелькой по полу.

Леди Анна пыталась держать лицо. Получалось плохо. Квиррелл с книгой устроился на диване.

Сьюзен доверчиво взглядывала на мать, но вскоре выскользнула за дверь.

Невилла не было.

Пауза затягивалась.

Я наконец допил остывший чай и отказался от ещё одной чашки.

— Рад был повидаться.

Поскольку никто не ответил, я встал и вежливо попрощался.

— Леди Амелия, леди Анна, мистер Квиррелл. Моё почтение.

Присутствующие нервно переглянулись.

— Но мы не поговорили, — слабо возразила леди Анна, а Квиррелл кивнул.

Садиться обратно я не стал, но изобразил внимание и приготовился ждать.

На каминной полке стояла шкатулка с летучим порохом. Интересно, работает ли этот порох сам по себе, то есть без камина?

— Сьюзен нравится Невиллу, — начала леди Анна. — Он чистокровный волшебник с отличной родословной. Их союз мог бы быть желателен с точки зрения... э-э... планирования будущего.

Вот как.

Я позволил себе улыбнуться.

Леди переглянулись, но если леди Анна выглядела растерянной, то леди Амелия, решительная и серьёзная, смотрела неодобрительно.

— Что вы думаете, Гарри?

А вот и вопрос. Что ж. Ответим в том же духе.

— Безусловно, будущее требует, чтобы его планировали. И я в курсе, что Лонггботтом чистокровный маг, — новая пауза. — Если это всё...

— Почему ты так спешишь уйти? — не выдержал Квиррелл.

— Потому что вы обсуждаете свои семейные дела и мне не хочется мешать.

Легкая паника во взгляде леди показала: от меня что-то хотят и мне это сильно не понравится.

— Но тебя это тоже касается!

— Поговорите с леди Лонгботтом. Невилл её внук.

— Она недовольна, что мы дали ему кров, и отказывается выделять ему содержание.

— Не знал.

— Как опекун, ты мог бы взять финансовую сторону Невилла на себя до его совершеннолетия.

Да чтоб его. Опять?!

— С чего бы? Он не мой подопечный.

— Но он сказал, что вы помирились.

— Это так.

— А я говорила! — взорвалась вдруг леди Амелия. — Простите, Гарри. Я ни секунды не сомневаюсь в ваших словах.

— Амели, перестань, — воскликнула леди Боунс.

— Чем ты думаешь, Анна, — не унималась та. — Связать свою жизнь и жизнь Сьюзи с мужчинами без дохода, без перспектив, практически без будущего! И это притом, что у тебя едва хватает средств на достойную...

— Амели!

— Анна, брось. Этот мальчик, Невилл, он даже не наследник. И в нагрузку идёт леди Лонгботтом, которая оставила его без гроша. Такой судьбы ты хочешь Сьюзи? Всю жизнь плясать перед взбалмошной старухой?

— Амели!

— Квиринус, — обратилась леди Амелия к Квирреллу, — вы порядочный человек. Наверное. Но ваше прошлое! Вы служили Тёмному лорду. Потеряли память. У вас нет работы, почти нет денег. Как можете вы строить семью в таких обстоятельствах!

— Амели, — голос леди Анны Боунс дрожал, — ты говоришь вещи, которые мне трудно будет простить.

— И отлично. Возможно, тогда ты начнёшь мыслить реально.

— Моё счастье тоже важно!

«Вот поэтому от женщин следует держаться подальше, — отчетливо подумал Том у меня в голове. — Никогда не угадаешь, как вывихнет им мозги».

Я спохватился — щит держался. Поэтому я не слышал голос, а только мысленный, адресованный мне посыл.

Но сейчас было не до разборок. Безобразная сцена, развернувшаяся здесь, угнетала, но уйти прямо сейчас я не мог.

«Вообще-то можешь. Обетов от этой компании на тебе нет, я чувствую».

«Отстань. Пока снова не заткнул тебя», — раздраженно отмахнулся я.

«Не нервничай. В твоей крови столько адреналина, что мне больно».

— А где Невилл? — спросил я.

— Он здесь больше не живет, — нервно отозвалась леди Анна. — Мы не могли ссориться с леди Августой. Мальчик был вынужден съехать.

* * *

В спальне было тепло и тихо. Симус и Рон сладко сопели, отяжелев после сытного ужина. Несколько часов назад поезд привез нас на станцию Хогсмид, и наш пятый курс начался.

Кровать Нева была пуста. Рядом не оказалось сундука, на тумбочке ни книги, ни пера, ничего.

«Я не вернусь в школу».

«Скорее всего, настоящего Лонгботтома никто из нас не знает».

«Мы не могли ссориться с леди Августой. Мальчик был вынужден съехать». А я-то надеялся, что съехал он домой и явится в Хогвартс, как всегда!

Первый учебный день. Ему же не на что вернуться, так-его-растак!

Бегом — на пятый этаж. Здесь хотя бы можно говорить в голос.

— Дадли!

— Хозяин?

— Найди Невилла Лонгботтома. Не показывайся ему, не говори ничего, просто узнай, где он и что делает.

Хлопок, несколько томительных минут...

— Он на вокзале Чаринг-Кросс в Лондоне. Сидит на лавке, на платформе 9 и 3\4, с ним рядом сундук с вещами.

— Просто сидит?

— Он плачет.

* * *

«Ты идиот, Поттер, — твердил я, поспешно одеваясь. — Идиотский идиот. Идиот. Идиот».

Но я должен хотя бы спросить.

— Дадли. Перенеси меня к нему.

— Чары Хогвартса оповестят директора.

— Плевать. Перенеси меня. Сейчас.

И вот я стою на вокзале, а Нев таращится на меня, словно не узнавая. Лицо у него замёрзшее, белое, а нос и глаза красные.

— Невилл, — с трудом выталкивая слова, каркнул я, — если хочешь что-нибудь сказать, говори.

Он помолчал, затем вдруг поспешно поднялся и суетливо оправил мантию.

— Гарри. Ты пришёл попрощаться?

Я молчал, надеясь, что до него дойдёт. Медленно, медленно менялось выражение на круглом заплаканном лице.

— Гарри. Помоги, пожалуйста.

— Куда ты едешь?

— Никуда. У меня и денег на билет нет. Но здесь я хотя бы не нарушаю Статут.

— Дадли, отнеси мистера Лонгботтома в Поттер-касл. Но сперва верни меня в Хогвартс.

* * *

2 сентября 1995 года, в субботу, я, Квиррелл, обе леди Боунс, Сьюзен Боунс, маленький Эд Боунс и Снейп провели обряд первого совершеннолетия для Невилла Лонгботтома. Было хлопотно, поспешно и совсем не торжественно. Почти тайно.

Но магические потоки приняли наши заклинания, потому что рано утром мы перенеслись в Гринготтс и заключили договор магического опекунства. Таким образом, я получил право провести ритуал для своего подопечного на алтаре Поттеров. Невилл Лонгботтом стал официально совершеннолетним.

Ума не приложу, почему Боунсы не сделали этого раньше на своём собственном домашнем алтаре.

Сразу после церемонии Снейп отбыл обратно в школу, Боунсы с Квирреллом — к себе в коттедж. Мы же с Невиллом наскоро перекусили и отправились обратно в банк.

Договор опекунства был немедленно расторгнут по причине официального совершеннолетия подопечного.

Я мог бы оставить Нева одного, но странное чувство остановило и заставило дожидаться, покуда он выйдет, с кольцом Наследника на пальце и свитком в руке. Прямо там я забрал свиток, прочёл и погнал Нева обратно — принимать Род.

— Ты говорил, существует распоряжение деда? Недвусмысленное и определенное? Так? Вот и ступай, принимай.

— Но я ничего не знаю, не умею и...

— Тебе не на что и негде жить. Послушай. Я вырос с маглами, но я и то знаю, что алтарь нуждается во внимании! А кто его подпитывал? Кто творил магию, если у вас четырнадцать лет не было ни наследника, ни главы Рода? Поверь, хуже ты не сделаешь. Просто некуда уже.

Ещё через час обалдевший Нев появился в дверях с кольцом главы Рода на пальце.

— Ты денег взял хотя бы?

— Нет...

— Иди обратно. Посети своё хранилище. Запроси документы на собственность. Может, тебе есть где жить и без бабушки? Закажи волшебный кошелёк и шкатулку для корреспонденции. Оплати учёбу в школе, не забудь взять квитанцию. Пройдись по магазинам, купи учебники, мантию. В шесть жду тебя у Фортескью.

Дождавшись неуверенного кивка, я позвал Дадли. Пара часов у меня ещё была, и вскоре я уже поднимался по стёртым ступеням храма св. Магдалины. Упал на скамью и прикрыл глаза.

Бешеный день.

Когда жизнь набирает обороты, можно сдаться и плыть по течению, а можно управлять потоком. Почему-то сейчас мне казалось, что я всё сделал правильно. На душе было спокойно и умиротворённо.

— Спасибо, Бог, — с чувством высказался я и поднялся. Колени тряслись, как у припадочного, но отдыхать было некогда. По привычке проверил щиты Тома и побрёл на выход.

Мы с Невиллом вернулись в Хогвартс вместе, к ужину. Он устал настолько, что едва держался на ногах и плохо соображал. Я сдал его изумлённой деканше на руки и свалил от греха подальше.

Затем спустился в подземелья и вручил Снейпу гонорар — мешочек галлеонов за проделанную работу. Ну и что, если я заплатил ему за ритуал Лонгботтома? Он вообще-то не обязан был участвовать.

— Наше общение регулярно приносит мне доход, — заметил Снейп, пряча деньги в карман мантии.

— Уверен, лучше так, чем наоборот, — парировал я.

— Не спорю, — кивнул зельевар.

В спальне Невилла не было, хотя его вещи уже были на местах. Оказалось, прибыла разгневанная леди Августа. Лонгботтома вызвали к директору, но тут силы оставили его, он лишился чувств и оказался в школьном лазарете. Августу директор провожал лично. Выглядела леди очень разъярённой.

Всё это мне рассказал взволнованный Симус.

Я растянулся на кровати и сладко зевнул. Каких бы ошибок не наделал впредь Невилл, они будут только его собственными.

Жизнь налаживалась.