"Я - кто?!": Изменяющий судьбы (гет)

— Папа? — принцесса кинулась вперед, так что пришлось ее ловить за руку.

Бывший дайме даже не дернулся. Не знаю что Это, призрак или голограмма, но точно не обожавший свою дочурку Казахана Соусецу. Я его вижу, но не ощущаю, словно там пустое место.

— Папа! — пыталась Коюки вырваться, зовя призрак дрожащим голосом. — Папочка!

Снова звук записи и безжизненный голос отчеканил:

— Пройти может только Казахана Коюки. Всем остальным, оставаться на местах. Если вы попытаетесь войти, умрете. — сухо сообщил экс-дайме, а перед его ногами расцвел рой светящихся красным точек. — Пройти может только Коюки. Если попытаетесь помешать — умрете.

— Твою мать! — отшатнулся я, отпуская принцессу, когда несколько точек появились у меня на руке. — Все назад и в сторону! Назад! Назад! — первым подавая пример.

Краем глаза отметил, что местный глава промышленности раньше остальных метнулся подальше от входа в лабораторию.

В том, что это голограмма у меня уже не было никаких сомнений. Как и не было сомнений, что управляет ею не человек.

Принцессу было попытался сцапать Хатаке, но я треснул ему по руке раньше, чем он успел коснуться Коюки, убирая с траектории выстрела. Короткий красный росчерк оставил позади нас на полу черное пятно размером с перепелиное яйцо. Луч был тонкий, но широкий и не нужен. Если прожечь таким насквозь мозг или превратить сердце в дуршлаг вместе с грудной клеткой.

— Последнее предупреждение. — холодно сообщил «призрак».

— Мы поняли! — за всех ответил я, преграждая дорогу Хатаке.

— Что это такое? — рассматривая прожженную ткань перчатки, изумился Какаши.

Все же его зацепило.

— Турель. — отозвался я мрачно, и не дожидаясь вопроса, пояснил. — Марионетка-стрелок, которой не нужен живой кукловод. Очень опасная. Красная точка — ее мишень. Количество точек равно количеству «стрелков». Марионеток может быть и больше. Состязаться с ними в скорости — не стоит. Свет быстрее звука.

Мельком взглянул на лицо Какаши. Тот сморщился, прищурившись, будто я белиберду бессвязную сказал.

Коюки замерла, настороженно оглянувшись.

Снова ожил цифровой призрак:

— Пройти может только Казахана Коюки. Всем остальным, оставаться на местах. Если вы попытаетесь войти или помешать Коюки, умрете.

— Они быстрые. Очень быстрые… — продолжил я, напряженно отслеживая в россыпь точек под ногами призрака, будто если замечу движение, это меня спасет. — Не провоцируйте. Учтите, блокирование подобного луча может оставить в вас сквозную дыру.

Принцесса еще раз обернулась и сделала нерешительный шаг вперед. Призрак же стоял в пол оборота, будто приглашая следовать за собой. Когда Коюки, наконец, исчезла в темноте прохода, точки пропали с пола, и я облегченно выдохнул, но расслабляться было рано.

Какаши задумчиво рассматривал тыльную сторону ладони с маленьким, но довольно глубоким росчерком ожога и черными обугленными краями. Будто паяльником провели, щедро вымазанным припоем.

Рядом на полу валялась тлеющая перчатка Хатаке, от которой воняло горелой кожей и раскаленным металлом. Луч турели рассек стальную пластину, испарив приличных размеров кусок.

— Дайте я посмотрю, — и не дожидаясь разрешения, принялся водить над раной мистической рукой. — Ничего серьезного. Убрать обугленную плоть, закрыть …

— Не нужно! — решил одернуть Какаши руку. — Сам справлюсь.

Не даю убрать, крепко, но аккуратно сжав рукав джонина в кулак.

— Это для меня здесь и сейчас просто, — шиплю, — а вы сейчас заразу подцепите и останетесь без пальцев. Даром, что на месте будут, но двигать ими не сможете.

— Это угроза? — прищурился Хатаке, выдернув рукав.

— Констатация факта. Дайте руку. Не заставляйте потом моих коллег с вашими осложнениями мучиться.

Видя, что сотрудничать Какаши не хочет, морщась, говорю:

— Одноруким вы будете менее полезны, как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. И перед коллегами будет неудобно. Мне ваши отсохшие пальцы до конца карьеры в Госпитале припоминать будут.

Повеяло душком сомнения, но как-то вяло.

— Ладно. — чувствуя подступающее раздражение, тихо сказал я. — Тогда, чтоб не позориться, еду заказывайте в номер, чтоб никто не видел, как у вас палочки из рук выпадают. Если заметят ваше состояние, у нас будут проблемы.

Хатаке недоуменно прищурился:

— Что?

Видя, что такими темпами я буду убалтывать его до китайской пасхи, разозлился.

— Да пофиг, — роясь в аптечке, тихо чертыхнулся.

Показав коробочку с набором для лечения ожогов, протянул ее джонину, но прежде чем тот ее коснулся, сказал:

— Станет хуже, помогать не стану. Не потому что не хочу, а потому, что некроз лечить не умею — это не мой уровень. Я не S ранг. А удалить сгнившие сухожилия вы и сами сможете, это не сложно. Одноручные печати можете практиковать заранее, пригодится.

Джонин спешно протянул больную лапу, вместо здоровой, а я чуть было вслух не ляпнул «хороший песик».

Когда проверял отклик пальцевых нервов, чтобы повторно удостовериться в качестве своей работы, к нам примчалась взмыленная Коюки. Пошарив глазами по лицам, Казахана кинулась ко мне, путано объясняя, что ей нужна помощь и никто другой ей с машиной помочь не сможет.

— Притормози…те, Казахана-сан! — «Мое фамильярное отношение может выдать горные приключения!» — С чего вы вообще решили, что Система меня пропустит?

— Я теперь администратор! Я теперь могу тебя провести!

Старички поморщились, но мешать не стали. Какаши просто промолчал, но пялился странным взглядом.

— Ирука? — обеспокоенный голос мелкого. — Ты же говорил, что приближаться опасно.

— Сейчас мне ничего не угрожает. — потрепал по волосам. — Но тебе и другим лучше не подходить. Казахана-сан, как я понимаю, выпросила допуск только на меня.

— Да, — выдохнула Коюки, переводя дыхание.

Выглядела она счастливой и слегка безумной из-за лихорадочного румянца, широкой улыбки и растрепанных волос, тронутых пылью, как сединой.

Узумаки покивал, все еще недоверчиво кося на принцессу, но мешать ей не стал.

Призрак Соусецу был недоволен, судя по лицу, его эмоций я не ощущал, но пропустил двоих без препятствий, а у меня сердце удар пропустило, когда я пересек порог потайного коридорчика.

Честно, все равно боялся, что мне голову прожжет насквозь.

Обошлось.

Внизу меня ожидал футуристический центр управления космическими кораблями в процессе ремонта. По крайней мере, именно такое было мое первое впечатление о лаборатории Соусецу. Часть панелей и экранов была снята, так что я мог хорошенько рассмотреть какие-то коробочки и жгуты разноцветных проводов, похожих на ад перфекциониста. Вываленные наружу провода были в таком беспорядке подключены, что руки чесались привести их в порядок.

Призрак-голограмма покойного маячил у меня за спиной, как конвой, не давая забыться.

Не дав толком осмотреться, Коюки начала меня грузить техническими подробностями проблемы, которую на человеческий можно перевести как «не хватает рук и времени».

Знать бы заранее, что отсюда я буду выходить лишь по поручениям Коюки!

Коюки указала мне на место ассистента. Таких кресел тут было пять и пять рабочих мест с мониторами. Но вообще-то, их (ассистентов) должно быть не меньше трех — на всякий случай. Но, как говорится, чем богаты, тем и рады.

Я только одного не понял, как компьютер разрешил нам играться с погодой, не прочитав заранее инструкции, не устроив жестких экзаменов, да еще и с неполным штатом. Мы же, блин, почти все возможные правила безопасности нарушили!

По-хорошему, следовало бы начать отсюда, и лишь потом, после всех настроек и тестовых прогонов, совать кристалл в «ведьмин котел». Но Коюки не подумала, а у меня и мысли не возникло, что машина древних врубится в режиме интенсивной разморозки! Да и гигантская голограмма-видео намекала, что это парадный пуск «сплит-системы», а не технический. Теперь вот отдуваемся.

В принципе, закончить с проверкой и настройкой уже задействованной системы, могло и два человека, но без дублирующего состава нам некогда было нормально отдохнуть.

На мне оказались еще и функции техников, которые должны были чинить поломки в месте их возникновения. Из-за вечной мерзлоты все уже и забыли, что там, под ногами, вообще есть решетки, а под ними целая сеть труб и колодцев, ливневка, канализация, подземная река. И все это приходилось спешно чинить.

Ах да… Еще (при первом выходе из бункера, когда я выскочил оттуда, как в одно место ужаленный, чтоб предотвратить ЧП), пришлось успокаивать свою команду и явно обиженных старейшин Страны Снега, которых мы оставили ждать в тронном зале, толком ничего им не объяснив, как будто так и надо.

Т — тактичность!

Время поджимало, так что сразу после спешных извинений, я начал раздавать указания и спамить клонами.

При первой тестовой прогонке, мне пришлось мобилизовать всех попавших под руку и бегать раздавать указания чуть ли не по всему дворцу и прилегающей территории. Вместо пафосного чуда возвращения весны получилась какая-то потная каторга, где все бегали и что-то по мере сил делали. И хотя совместный труд объединяет, он, увы, еще и задалбывает. Так что через пару дней все вокруг не рычали друг на друга только из-за крайней усталости.

Хотя детям было весело.

Как-то пробегая мимо, я увидел Наруто, который растягивал барьер-пузырь, явно показывая, а не для защиты, перед группкой местных генинов. Припомнив Конохамару и Ко, я шуганул Узумаки, строгим учительским голосом окликнув по фамилии. Вздрогнули почему-то все (даже взрослые), а мелкие снеговички пониже натянули шапки.

Наверное, непроизвольно в голос КИ добавил.

Наруто метнулся ко мне, не понимая, где провинился, но уже настроенный исправлять и каяться.

— Мелкий, — слегка наклонился, чтоб лишние люди не видели моего лица, — «союз» — это совсем не значит, что их можно и нужно чему-то учить.

— Но мы всего лишь обсуждали барьеры. Они тоже знают фуин. И это они мне объясняли, а не я им.

— Оу, — озадаченно и виновато почесал в затылке. — Извини, что помешал. — потянул за шиворот, не дав мелкому сразу убежать обратно. — Выяснишь, откуда они знают фуин?

— Пф. — От Саске что ли заразился? — Их дедушка научил. Он старейшина. Он им реально дедушка, не так как Третий мне. Тэтсуя Текуми или как-то так деда зовут.

Задумчиво покивал и отпустил Наруто к местной ребятне.

Впрочем, было и несколько смешных моментов. Так, порой попадались весьма странные находки, вроде взрослого велосипеда без одного колеса и порванной цепью, за которым я вытащил целый шлейф самого разного мусора. Но ни духа помоек, ни духа реки не появилось. После расчистки просто потекла чистая талая вода. Я не Тихиро из «Унесенных призраками», увы. И никаких золотых самородков в грязи не было и быть не могло.

Велосипед, само собой, запечатал и забрал себе.

«Починю и буду кататься от скуки. — думал я. — Сразу, как открою мастерскую по их починке. И заводик по их изготовлению. Кажется, я нашел золотую жилу. Впрочем, сейчас мне некогда мечтать о становлении всепланетным олигархом — надо спасать Страну Снега!»

— Сделано, лопасти новые, заслонки поменяли, — наконец отчитался я перед застывшей у стены мониторов принцессой, которая даже не обратила внимания на мое возвращение, и рухнул на диванчик, прикрыв глаза.

Этот диванчик периодически занимала сама Казахана, передавая пост наблюдателя мне. Хотя диваном, конструкцию назвать сложно, это две полки с мягким покрытием, одна из которых, по желанию, складывается вниз, как спинка. Нары для инженеров. Местами обивка потерлась до тканевой основы, но рваться не спешила.

Как оказалось, у Соусецу когда-то было целых пять штук ассистентов. Двоих Коюки в детстве называла дедушками — они служили еще ее деду. Но полный доступ, с незапамятных времен, передавался только в семье дайме. Судя по логам журнала, доступ был заблокирован с удаленного терминала в день нападения. Позже были попытки разблокировать его кодами двух ассистентов, но у них, разумеется, ничего не получилось. Видимо, то ли попали в плен, то ли перешли на сторону Дото. Куда делись остальные — непонятно. Может, их грохнули по запарке, или им повезло сбежать.

— Хорошо. Пока новых проблем нет, — окликнула меня Коюки, — можешь мне помочь тут.

Чуть не рыкнул со злости. Пялиться в мониторы мне было тяжелее, чем работать руками. От мониторов болели глаза и голова. Мой глаз, скорее всего, улавливал большее количество кадров и я отчетливо видел мерцание экрана, а Коюки нет. Я спрашивал. Хотя пару раз она попросила убрать головную боль и воспаление глаз.

От монотонного гула, на грани слышимости, ярких мониторов (самая маленькая яркость все равно была мне некомфортна), избытка однотипной информации голова была чугунной. Я так на тренировках не выматывался, как вымотала меня работа за четырех ассистентов администратора климатического комплекса. На медика с нуля выучиться было и то проще, чем (сутки или двое? Я потерял чувство времени.) торчать в этой стальной коробочке. Ах, да… За пятерых, учитывая то, что я не только организовывал работу других, но также бегал и вместе со всеми разбивал или вытаскивал глыбы подтаявшего льда, следуя указаниям Коюки. Я теперь Умино Марио — шиноби-водопроводчик. Всю жизнь «мечтал» о такой работе!

Коюки же справлялась с работой лучше. Если бы я не знал, что принцесса тут была в последний раз еще будучи ребенком, я бы не поверил. Она управлялась с каждым днем все увереннее и увереннее, что я даже заподозрил в ней попаданку, которая раньше была программистом или сисадмином. Но нет. Просто в детстве ее натаскали именно на эту конкретную систему.

Причем без дураков хорошо научили, раз большую часть знаний еще помнила, как таблицу умножения, но в прошлые годы она компьютерами не пользовалась и успела подзабыть их логику. Порой ошибалась в очевидных местах.

У меня же наоборот. Не было знаний по этой специфической системе, но общие принципы и логику системы я понимал лучше ее. Так что мы сработались и, кажется, нам все-таки удастся спасти Страну Снега от катастрофического потопа, лавин, оползней и селевых потоков.

В краткие мгновения отдыха я себя чувствовал, как студент из анекдота.

Решили провести опрос среди студентов. У американского спрашивают:

— За сколько вы выучите китайский язык и сдадите по нему экзамен?

— Ну это очень трудный язык… Где-то за два года.

Тот же вопрос англичанину:

— Если на четверку, то де-то за год. А на пятерку не сдам никогда.

Спросили у нашего студента. Отвечает:

— Методичка есть?

— Есть

— Тогда сейчас докурю, и пойду сдавать.

Помнится, в самом начале нашей работы, ожидая очередной порции объяснений, я решил обратить внимание на «призрака». Тот стоял с бесстрастным лицом, даже не морочась имитировать дыхание (расширение грудной клетки), наблюдал за дочерью. Моргай он хотя бы для вида, было бы в половину не так крипово.

С опасливым любопытством обойдя голограмму по кругу, не сдержался и спросил:

— Вы искусственный интеллект, или оцифрованная копия сознания Казахана Соусецу?

Голограмма замерла с непроницаемым лицом, словно суровый секюрити.

— Недостаточный уровень доступа. Вопрос отклонен.

— Значит, первое. Слишком формально для человека.

— Не понимаю запроса.

Как я не пыжился, но ничего стоящего у «призрака» узнать не смог.

— Прекрати! — Удар, как по столу ладонями, Коюки резко обернулась ко мне. — Не говори с ним, как с живым человеком! Это не мой отец. Это «страж» — программа. У него только лицо моего папы. — короткий всхлип.

Если не приглядываться, то и не заметишь, что у Коюки красные глаза и нос.

Я тогда, стушевавшись, коротко извинился и учесал на диванчик.

После очередной проверки результатов нашей деятельности, отвлекшись от экрана, Коюки потянулась в тяжело скрипнувшем кресле, окликнув меня на выдохе:

— Ты бы хотел быть влиятельным человеком?

— Мм? — заторможено промычал «обрабатывая запрос».

В этот раз мне не нашлось работы на улице или в подземных коммуникациях, и я был вынужден тоже пялиться в монитор.

— Было бы неплохо иметь больше политического веса, — хмыкнул, разминая шею, попутно припоминая свои проблемы в Конохе, — это было бы удобней, чем сейчас.

Я немного пожаловался, позевал, краем глаза поглядывая на полосу загрузки.

Новизна прошла очень быстро и даже копаться в FAQ климатической машины стало скучно. Все, что можно было узнать, я уже выяснил.

Коюки все же дала мне гостевой доступ, когда перестала обижаться, так что «призрак» стал гораздо болтливее, хотя на его мерзком характере это никак не отразилось.

От Соусецу Голограммовича и журнала я узнал, что Система продолжала мониторить смещение климатических зон и всевозможные катаклизмы, но без пользователя корректировать ничего не могла. Ей требовалось разрешение оператора на принятие подобных решений, так как именно оператор выбирал погоду. Пока оператор не дал иных распоряжений, Система по умолчанию считала, что текущая погода людей устраивает. Мало ли какие там бзики у этих мешков с костями?! Может кому-то нравится обмороженные носы в кармане носить!

В общем, «сплитак» не обладала должной автономностью, для подобной Системы. Склоняюсь к тому, что автопилот выключили намеренно, либо он сломался и починить его силами ныне живущих не вышло.

А если учесть обширные поломки в климатической сети (таких машин, как эта, было много), без которой влиять на погоду можно весьма ограниченно, в пределах определенной зоны, и только очень хорошо разбираясь в том, как и что тут работает.

Да, для меня стало откровением, что эти машины объединены в сеть, как и то, что Коюки может управлять ими всеми со своего острова. Тут у меня два предположения: либо мы имеем дело с Империей, либо с очень дружным союзом стран, которые доверчиво позволяли копаться операторам соседей в своих настройках удаленно.

Так, например, территория нынешней Суны из житницы континента стала бесплодной пустыней как раз из-за сбоя местной машины. Гибридная карта показывала зеленые кроны, там где сейчас лежат пески.

А вообще прикольно: Дото, как последний идиот, пытался создать чудо-оружие против соседей. Хотя все это время оно у него было! Похоже, что у страны Снега просто невероятный козырный туз в рукаве, на фоне которого и бронепоезда, и дирижабли, и даже чакро-доспехи это ерунда, не стоящая упоминания. Заморозить соседнюю Страну Железа или там Молний? Без проблем. Превратить большую часть страны Камня в сухую, обожженную солнцем пустыню? Или превратить ее же в джунгли? Сложнее, но тоже можно!

Другое дело, что это не ядерное оружие, и мгновенного эффекта не даст. А если о глобальных возможностях этой машины узнают посторонние и обвинят ее в своих бедах, то я не дам за жизнь жителей Страны Снега и медного гроша. Да и за само ее существование.

Что я и озвучил принцессе.

Коюки побледнела, нервно сжимая планшетник:

— И что ты предлагаешь?

— Сразу же всем объяснить, что максимум, на что способна чуда машина — это дать Стране Снега по паре месяцев весны и осени. Никто не должен знать, что у вас есть подобная Система, которую можно использовать как оружие.

— Но ею можно не только навредить…

Перебиваю:

— Психология людей такова, что самые безобидные вещи мы можем употребить для уничтожения друг друга. А значит, рано или поздно употребим. А раз такое оружие есть у кого-то, но нет у нас, значит, его против нас используют. Ваш альтруизм и желание помочь другим похвальны, но лучше делайте добро исподтишка и бегите, чтоб благодарностями не зашибло. Другого выхода я не вижу.

Хихикнув, от формулировок, Коюки согласилась, что раскрывать возможности «сплитсистемы» глупо и опасно для нее самой и ее страны.

После чего я дал ей несколько советов, как изображать бурную деятельность, занимаясь своими делами или просто отдыхая.

— Но зачем? — не поняла Коюки.

— Видимость того, что правитель пашет в поте лица на благо народа. И уверенность в том, что заменить вас не выйдет.

Коюки поморщилась:

— Старейшины уже поняли.

— Ничего они пока не поняли, кроме того, что вам одной очень сложно. И даже с помощью стороннего специалиста сложно. А вы им еще скажите чистую правду — что с системой раньше работали минимум четыре человека. Правда, эти старые сволочи вам тут же попытаются подсунуть своих ученичков. Так что тут надо еще все хорошо обдумать и взвесить.

— А почему ты называешь их сволочами? — с хитрецой спросила вдруг Коюки. — Ты же вроде нашел с ними общий язык?

— Разумеется, нашел. Но это не меняет того, что они старые сволочи. Считайте это медицинским фактом, а не оскорблением.

Короче, сошлись на том, что система сложная, разбираться в ней для правильной эксплуатации еще долгие, годы, и такие знания из семьи не уйдут. И вообще, считайте это аналогом клановых техник.

— Думаешь, они уступят? — засомневалась Коюки.

— А почему нет? Все в рамках наших договоренностей. И это не только от старейшин, но и от других стран гарантия. От всех, кто посчитает, что захватить страну и убрать вас — это хорошая мысль. Кому тут промороженная пустыня нужна? Никому. Хватает пустыни с раскаленным песком.

Еще одним открытием для меня стала разгадка загадочных слов о том, что в Стране Снега не бывает весны.

Весны не бывает, потому что так и было задумано изначально. Страны Снега была элитным зимним курортом, а под слоем снега и горной породы находились подземные комплексы. Они получали энергию не только от своей собственной энергосистемы, реакторов и геотермальной энергетики, но и за счет разницы температур. По сути, в зимнее время работал гигантский тепловой насос, когда электричество с огромным КПД вырабатывалось за счет разницы температур, когда специальный реагент собирал тепло, отапливая дворцы знати наверху и помещения заводов внутри и устраивая настоящую снежную зиму снаружи. Да, было хорошее теплое лето — примерно на три месяца. Растения успевали вырасти, дать плоды, а немногочисленная живность — дать потомство. Но в принципе, у страны, которая тут находилась до Снега, не было нужды самой выращивать все необходимое, они существовали за счет торговли или обмена с другими странами.

В теплые месяцы энергосистемы успевали отремонтировать, обновить и протестировать к началу нового сезона. Биосфера сохранялась, ну, а полноценные сезоны никому были не нужны. Чем больше узнаю о прошлом этого мира, тем сильнее он меня восхищает. Как и люди, что добились такого небывалого прогресса. Управляемый климат, оптимизация территорий, запредельный уровень технологий. Тем сильнее досада от того, что это все руины более развитой цивилизации. Атлантида мира шиноби, от которой остались лишь до обидного крошечные обрывки знаний и технологий, осколки истинного величия людского ума. Коснуться бы всего этого хоть краешком, узнать бы хоть немного, получить хотя бы крошечную толику могущества предков!

— Я вижу, как горы падут на равнины

Под тяжестью силы ручного труда

И где жаркий зной, там стоять будут льдины,

А там где пустыня — прольется вода.

Раз и навсегда! По прихоти ума! * — мурлыкал я под нос, ожидая результатов очередной загрузки. Мое мычание было невозможно разобрать, так что я не заморачивался переводом.

Благостный отдых в минуты спокойствия прервал голос Коюки.

— Я решила. Ты станешь моим мужем!

Не знаю от чего я больше офигел: от самого предложения или от того, что высказано оно было в ультимативной форме.

Секунд пять я только молча, хлопал глазами, пытаясь уложить в голове неожиданное предложение, а потом выдал:

— Нет, конечно! — повернулся в кресле, чуть не задев ее колени.

— Как это «нет»?! — встрепенулась. — Ты сам говорил, что тебе бы это не помешало! Я запомнила! — надулась, будто я ее обмануть пытался.

— Я говорил о своих проблемах в Конохе, которые никаким боком к Стране Снега не относятся. Кроме того, я шиноби другой страны…

Коюки нависла надо мной, упираясь ладонями в подлокотники кресла:

— Разве твоей стране было бы не выгодно иметь своего человека у власти в Стране Снега?

Наверно, она ожидала смутить, а я сложил руки на груди окинув ее снисходительным взглядом:

— В нынешней ситуации скорее нет, чем да. Во-первых, мы еще не знаем, о чем договорятся Цунаде и Данзо со старейшинами Деревни Снега. Вполне вероятно, что ваши старики потребуют ограничить влияние Конохи на дайме, то есть на тебя. Во-вторых, тут стоит вопрос соразмерности. Если не раскрывать все возможности климатической машины, то ваша страна может предложить не так уж и много. А как понимаешь, этого делать нельзя. Не стоит искушать Данзо.

— Ты соврешь начальству?! Ради меня? — округлив глаза, с придыханием спросила Коюки. Прозвучало это очень чувственно, до шевеления в штанах. Сразу вспомнилась ночь в пещере, но развить мысль я себе не дал.

— В том числе, — кивнул я, отъехав немного назад и закинув ногу на ногу. — Но буду честен, не только ради вас, Казахана-сан, — я подумал, что официальное обращение охладит ее пыл, — но и ради Страны Снега и ради Страны Огня. Шимура немедленно настоит на том, чтобы испортить климат в Стране Камня и в Стране Облака. А этого делать нельзя еще хотя бы года три. Да и потом лучше делать крайне осторожно и постепенно. Там ведь тоже не идиоты живут, два плюс два сложить сумеют. Да и разведка у них неплохая, хоть и не уровня Корня, — отметил я с некой долей самодовольства.

Ну, а собственно, почему бы и нет? Сделать вид что знаешь больше, чем должен только потому что хорошо сработал Корень. И никто особо вопросов задавать не будет. О том, что я человек Данзо, все знающие люди в курсе. К нему с вопросами об информированности его службы не пойдут. Ко мне тоже, по тем же причинам.

«Интересно, икается ли Данзо от того, как часто я его именем прикрываюсь?»

Коюки склонила голову на бок, оставшись на месте.

— А дальше взаимные обвинения, — продолжил я, — и альянс Камня и Облака против вас. А мы вас против такого нечистого альянса защитить не сможем. Коноха уже давно не та, что при Первом и Втором. А это означает либо неудачную для нас войну на два фронта, либо потеря лица и союзника в виде Страны Снега.

— Вот как… Понима-а-аю… — задумчиво протянула Коюки, делая шаг ко мне. — А портить им климат и жизнь обязательно?

— Не обязательно, если вас устраивает, что лет через пятьдесят одна их этих стран захватит Страну Снегов и вырежет ваших потомков. Само ваше положение прямо им будет как кость в горле, ведь Страна Снега в силу своего географического положения будет контролировать морскую торговлю в море Снега. Да, сейчас она не впечатляет из-за напряженных отношений между Облаком и Камнем, но однажды ситуация может измениться. Добавь сюда вашу впечатляющую промышленность и малое население…

Снова Коюки положила руки на подлокотники моего кресла, пристально глядя в глаза.

Я пожал плечами, попытавшись изобразить безразличие:

— Только могучие союзники и наличие у ваших соседей больших проблем смогут спасти вас, но никак не ваша маленькая и молодая деревня шиноби, с доспехами чакры или без.

— А ты явно пессимист. — словно гипнотизируя, сказала Коюки. — Я пока не готова стать тем монстром, что приговорит тысячи людей к смерти от холодов или засухи. Это все причины, по которым ты не хочешь быть моим мужем? Только потому, что моя страна маленькая и слабая?

Я поморщился.

— Не обижайтесь, не только в этом дело, а скорее в соразмерности затрат и возможной выгоды, в том числе и для вас, Казахана-сан.

Скривившись, она оттолкнулась от подлокотников и сложила руки на груди.

— Будь я простым бесклановым чуунином, да, выгоднее было бы оставить меня при вас, пусть даже в виде консорта. Но я им не являюсь и Конохе принесу больше пользы находясь дома, чем здесь.

Коюки уже откровенно злилась, это было видно по тому, как она поджимает губы.

— Ведь, как я понимаю, у власти, причем весьма относительной, будете вы, а не я. Да и зачем это лично мне, Казахана-сама? Я здесь никто и звать никак.

— Почему ты говоришь так официально?! Ты уже забыл, что между нами было?

Скандал не сработал, не сработали и аргументы к не высказанным доводам. Выходило запутанно и нереалистично, как это бывает у завравшегося фантазера. Под конец Коюки уже просто умоляла согласиться.

— Казахана-сан, даже если бы это было выгодно моей Деревне, хоть это и не так. Я глава клана, и на мне многое завязано.

— Но ты можешь передать обязанности! — жалобно, дрожащим от подступающих слез. — Или переехать сюда вместе с кланом.

— Во-первых, некому, а во-вторых, повторюсь — зачем? Я здесь чужак. Без связей, без авторитета, без друзей. Остается только моя личная сила, но она не так велика. Я не шиноби S класса, и защитить вас против целой скрытой деревни не смогу. Не уверен, что даже Какаши-сан смог бы. Простите, но я не смогу вам здесь помочь. К тому же дома, в Конохе, у меня долги: перед кланом, перед учителем, перед Деревней и друзьями. Переехать вместе с кланом я тоже не могу. У нас есть неотменяемые обязательства перед Страной Огня, Шимурой Данзо и рядом инвесторов на Каменистом побережье, где находится почти весь мой клан.

— Но…но ты же мне помогал! И к тебе прислушиваются!

— Потому что сейчас за мной влияние, сила и воля Страны Огня.

— Я… — забегала глазами, ища неведомые мне подсказки, — я… А я сама? Разве я тебе не нравлюсь?! Без приданного меня многие звали замуж! Теперь я правительница целой страны! — щенячьи глазки на мокром месте. Точнее она пытается выжать слезу, но не получается. Глаза сухие, хотя настроение у нее плаксивое.

Хотелось ответить резко, не врать, сказать, что у меня есть уже невеста и я ее люблю… Но биджева эмпатия, заставляла сочувствовать Коюки и щадить ее чувства:

— Не сомневаюсь, Казахана-сама. Вы очень красивы. И конечно, вы мне нравитесь, но именно поэтому я не могу вас подвести. То, что вы предлагаете, невозможно. Я не могу жениться на вас.

Ей сейчас кажется, что Умино Ирука может помочь ей ощутить землю под ногами. Чтобы я стал не мужем, а кем-то вроде личной охраны, преданной только ей, потому что старикам-советникам она не доверяет, зная, как они помогали свергать ее отца. Коюки можно понять, но мне эта клетка в виде страны в глухом углу не нужна. Даже будь я нукенином без кола и двора, не польстился бы. Хотя кто знает…

— У вас долг перед своей страной. У меня — перед своей. — я глубоко вздохнул, следующие слова надо было сказать тяжело, но не переигрывая. — Они не позволят нам быть вместе.

Красиво, романтично даже! Опустим тот факт, что никаких «нас» не было, нет и не будет. И что без кучи других причин у меня невеста, и она лучше тебя по всем параметрам.

— Однако я сделаю все от меня зависящее, чтобы в Конохе вас всячески поддерживали. И я уверен, что этим я принесу вам куда больше пользы.

Сделал вид, что встаю, чтобы Коюки отошла от меня, а она шумно выдохнула и, шепнув «спасибо», залезла мне на колени, крепко обняв.

Хорошо, что сюда нет доступа никому, кроме меня и Коюки, иначе бы сюда точно кто-нибудь вошел в самый неподходящий момент!

— Это меньшее, что я могу сделать. — неловко пробормотал я, в тайне надеясь, что за этими обнимашками не последует прощальный секс. Мне за прошлый еще совестно!

«Пожалуйста, смотрел в полоток, не усугубляй!»

Обошлось. Стоит сказать спасибо желудку Казахана, который напомнил о себе громкой трелью кашалота.

— Сходишь за чем-нибудь вкусненьким, для меня, — жарко выдохнула в ухо, — мм?

— Всенепременно, Казахана-сан. Если вы спуститесь.

Закатив глаза, Коюки слезла, демонстративно отряхнув подол платья, и пошла обратно к мониторам.

Поставив Систему на поиск неисправностей, принцесса вручила мне гарнитуру, которая крепилась на висок и шею, при помощи многоразовых липучек. Со стороны казалось, что это глянцевые квадратики пластыря, но на самом деле наушник, который подавал звук в кость около уха и микрофон, который считывал колебания связок. С такой приблудой можно было слышать и собеседника в гарнитуре и человека находящегося рядом. А микрофон передавал чистый и разборчивый голос даже если говорящий был в каком-нибудь очень шумном месте. У шиноби есть подобное, но качество заметно хуже и вместо липучек полоска плотной шершавой ткани, которая иногда сползает или перекручивается и наушник с хлипким проводком, который так легко выдрать с «мясом».

— Я все настроила. — передала планшет, на котором ровно светился логотип климатической системы. — Локальная сеть есть на всей территории. — хитро подмигнула. — Я жду.

Киваю. Планшет прячу во внутренний карман, на место для дополнительной пластины брони. Бить меня вряд ли будут.

Уже на выходе меня перехватил взмыленный парнишка, судя по одежде, какой-то местный служка из мелких, и выпятив грудь выпалил, что многоуважаемый старейшина Тетсуя Тэкуми пригласил меня на встречу. Знал бы этот пацан, с кем говорит, он бы не пытался давить на меня авторитетом Тэкуми.

Примечания:

* Когда-то давно — Павел Пламенев https://youtu.be/WATqxc49eZc

___________________________________________

**Поддержать автора:**

https://money.yandex.ru/to/410014438353879

(Кто просил реквизиты, чтоб отблагодарить автора — ссылка выше. Но развернутый комментарий — лучше... После него хотя бы нет чувства, что полученные бабки надо отработать в поте лица. Благодарите нас комментариями ^__^)