Наследницы (джен)

День рождения Дарины был в марте. Ей исполнилось двенадцать лет, и все ожидали, что в этом возрасте её магия станет спокойнее и более контролируемой, а спонтанные выбросы прекратятся. С одной стороны, браслетик-ограничитель Том с Дариной придумали (а старшие волшебницы — помогли создать) ещё в прошлом году. С другой стороны, сама Дарина недовольно признавалась, что пока не чувствует ожидаемых перемен… Хотя, может быть, они просто не столь внезапные, как хотелось? Не может же быть такого, чтобы вчера спонтанная магия ещё была, а сегодня — раз, и всё гладко. Ну да, бесконтрольные выбросы (пусть их и гасит хитрый артефакт) случаются всё реже. Может быть, скоро исчезнут совсем…

За последние несколько месяцев она заметно повзрослела. И без того всегда вела себя старше своего возраста, и на её лице и во взгляде часто было не по-детски серьёзное выражение, а теперь она ещё и почти догнала в росте Энни и временами казалась почти взрослой девушкой — несмотря на юный ещё возраст. Энни, вечная двенадцатилетка, только усмехалась, представляя, что вот-вот и Даринка её перерастёт. Забавно, не правда ли. Вчера ещё Энни смотрела на неё сверху вниз — не в смысле гордости какой-нибудь, а исключительно из-за разницы в росте, — а завтра что же, эта белокурая девочка станет старше неё? Ну… Не в первый раз, Анни с Томом тоже уже давно переросли вечно юную тётушку…

Том же всё чаще смотрел на подругу с восхищением, которое из детско-мальчишеского подозрительно превращалось в юношеское. В самом деле, Дарина, и так с детства не обиженная внешностью, становилась всё красивее, и не заметить этого мог только слепой. Подростковый возраст, нередко делающий девочек на какое-то время нескладными и непропорциональными, Дарину пощадил — она менялась ровненько и гармонично. А если учесть, что к внешности прилагался ещё и магический дар, и незаурядный ум и характер… Ну, кто тут вообще останется равнодушным? Ещё через три-четыре года у ног Даринки поклонники точно будут штабелями складываться. Хотя и недругов тоже наверняка будет немало. И завистников. Точнее, завистниц.

Тем более что характер у Дарины именно что незаурядный — но не сказать, чтоб добрый и покладистый. Её надменность и самоуверенность никуда не делись, и мало кому эти черты нравились. А ещё меньше людей могли разглядеть за этими чертами другие, положительные. Считая Дарину высокомерной и заносчивой особой, многие не понимали, что на самом деле эта девочка абсолютно далека от эгоизма и самовлюблённости, и о других думает намного больше, чем о себе. А высокомерие… Так, маска. Или, скорее, щит. Чтоб не лезли все кому не лень. Считала ли Дарина себя действительно какой-то особенной? Возможно. Но, задирая над окружающими нос на тему «я чародейка, а вы нет», она в то же время порой и боялась собственного дара. Мало ли к какой беде он приведёт. Правда, исключительно немногим она готова была открыться в этих своих страхах и неуверенности. Да и то ненадолго.

В текущем учебном году она усерднее взялась за учёбу. Правда, не особо искренне интересовалась тем, что учит: большинство предметов зубрила только затем, чтобы получать оценки, желательно, высшие. Но, в конце концов, школьная система в большинстве своём устроена именно так, и мало индивидуальностей способны перешагнуть принцип «зазубрил — сдал — забыл» и увлечься чем-то от души, посвящая тому или иному предмету не только обязательные учебные часы, но и свободное время. Так и от Дарины никто иного и не ждал — по крайней мере, в общеобразовательных предметах. По всевозможным предметам искусства — музыке, рисованию и прочему подобному она по-прежнему не блистала. Разве что в танцах была неплоха. Не в первых рядах, но недалеко за примами. Тем более что на всевозможных мероприятиях, где бальные танцы входили в развлекательную программу, Дарина всё равно привлекала к себе больше всего внимания. И не только выигрышная внешность этому способствовала, но и, прежде всего, тот факт, что все знали: Дарина — чародейка и личная ученица самой феи Стеллы.

Да, у неё так и не развились таланты, которые оправдывали бы её обучение в школе Искусств. Но всё компенсировал магический дар и статус личной ученицы Стеллы. Причём не только по магии. Давно уже ходили слухи, что Стелла потихоньку, насколько это может быть понятно девочке, вводит свою ученицу в курс управления страной. И если Дарину об этом спрашивали, она спокойно подтверждала: да, это правда. Спрашивать Стеллу решались немногие — разве что самые высокопоставленные придворные, но и она тоже подтверждала. Вот только зачем Дарине эти знания? Стелла не каждому объясняла то же самое, что Шарлоте когда-то. Иногда и вовсе отшучивалась: мол, могут быть у правительницы какие-то личные капризы? Чему хочу, тому девочку и учу. Может быть, мне так веселее.

А между тем именно эти уроки со Стеллой — и магические, и правительственные — Дарину захватывали больше всего. Она, не дожидаясь Стеллиных объяснений, сама задавала кучу вопросов, и Стелла порой прекращала занятие (хотя это порой даже сложно было назвать таковым — скорее, просто познавательная беседа), не успев ответить на все, потому что время было уже позднее и Дарине пора было возвращаться в школьное общежитие, чтобы успеть до отбоя лечь спать. Дарина без стеснения могла сунуть нос и в какие-нибудь государственные документы, и Стелла ей это позволяла, и отвечала на новый поток вопросов, и тем самым стимулировала задавать следующие… Так могло продолжаться бесконечно, но Стеллу это только радовало. Да и Дарине нравилось.

Только однажды, весьма неожиданно, Дарина вдруг озадачилась тем же вопросом, что и большинство приближённых Стеллы:

— А зачем вы меня всему этому учите?

— Ну… Тебе же интересно узнать об этом, а я тебе рассказываю, — нашлась Стелла с ответом, пусть и прозвучал он как-то неуверенно. Дарина, тем не менее, его приняла. Задумчиво кивнула.

— В детстве я думала, что обязательно стану королевой. Ведь все волшебницы — королевы.

Стелла улыбнулась. Конечно, она это помнила. Восьмилетнюю неприветливую девочку, которая мечтала стать королевой и только поэтому согласилась поехать в школу. Что ж, с тех пор Дарина явно изменилась во многом. В лучшую сторону.

Дарина взглянула исподлобья.

— Я ведь смогу стать королевой?

Стелла слегка напряглась. Этот разговор — вот так, напрямую — состоялся у них впервые за всё время Дарининой учёбы.

— А ты по-прежнему хочешь?

Дарина поджала губы.

— Я думаю, что я смогла бы. К тому же, это справедливо. Я же волшебница. Вырасту и стану королевой. Как раз к тому времени Корина окончательно Жевунам надоест, и её оттуда выгонят.

Стелла сначала смотрела с изумлением, а потом рассмеялась:

— Так ты Жевунами править хочешь?

Дарина пожала плечами.

— Почему бы и нет? Я думаю, что я уж точно буду лучше этой мымры.

— Кого? — изумилась Стелла, даже не сообразив сразу, кого это ученица обозначила так невежливо. Хотя это было так очевидно.

— Да Корины же. Она только притворяется хорошей, а на самом деле… — Дарина выразительно поморщилась.

— Ну, знаешь, — твёрдо сказала Стелла, — давай всё-таки не будем её обсуждать. Судить других людей за глаза вообще нехорошо, а тем более, если это королева.

Дарина бросила на неё короткий взгляд.

— Вы же сами думаете о ней точно так же. Просто из вежливости не высказываетесь.

Стелла снова принуждённо рассмеялась, не зная, как реагировать. Даринка была абсолютно права. Но что ей ответить?

— Значит, ты хочешь править именно Голубой страной, — вернулась она к прежнему вопросу. Дарина насмешливо хмыкнула:

— Ну, это единственная страна, где мне будет легко стать королевой. Ведь нигде в другом месте мне корону не дадут. Да и зачем? Пусть там свои правители правят. У них неплохо получается, зачем же я буду к ним лезть.

Стелла снова не сдержала смешка, настолько забавно — для неё — прозвучала эта снисходительная интонация девочки. Как будто она тут лучше всех в управлении странами понимает.

Так и подмывало задать провокационный вопрос — «а если я тебе Розовую страну отдам?» — но всё-таки Стелла сдержалась. Пока рано об этом говорить. Нет, не в том смысле, что до этого может быть ещё очень и очень далеко — здесь как раз Стелла, наоборот, боялась, что всё случится намного скорее, чем она… ну не то чтобы ожидает, но согласится на такой срок. Но Дарина уж точно не готова к такому повороту событий.

А может быть, и готова… Если она действительно собирается стать настоящей правительницей, всё равно какой страны. Но тогда тем более не стоит её пока «обнадёживать».

Нет, не потому, что Стелла не доверяла дочери Агнет. По своим жизненным взглядам Дарина совершенно не была похожа на мать — отчасти тут, конечно, и сама Стелла вовремя подсуетилась, забрав девочку в Розовую страну и приблизив к себе, вовремя вложив в голову правильные моральные ориентиры. Отчасти же, возможно, Дарина унаследовала какие-то черты характера скорее от Аргута, чем от Агнет. Ну и на возможность править страной смотрела здраво, понимая, что это не столько привилегии, сколько масса нелёгких обязанностей.

Просто, наверное, Стелле всё-таки хотелось, чтобы у Даринки было хотя бы относительно нормальное детство. Без тягостного ожидания, что на твои юные плечики вот-вот (и неизвестно даже, когда именно!) свалится груз ответственности. А ещё — Стелла видела, что Дарина искренне к ней привязалась, хотя и не показывает этого. Так не будем же огорчать девочку мыслью о возможном расставании.

Тем не менее, порой она невзначай подкидывала Дарине вопросы в стиле «а вот если бы ты была правительницей, что бы ты сделала в том или ином случае?». И девочка всерьёз задумывалась над вариантами, хотя и, конечно, не всегда выдавала наиболее подходящий ответ. Естественно, тогда Стелла разъясняла, что не так, и видела, что Дарина это принимает к сведению.

Из неё выйдет хорошая правительница. Когда-нибудь…

Магию Дарина тоже постигала уверенно, быстро добиваясь успехов. Стелла радовалась, что куда чаще тёмной магии девочка применяет светлую — черпая энергию изнутри себя и направляя её на добро. Хотя и тёмную она изучала и тренировала. Кое-что по книгам, кое-что Ланга подсказывала. Сама Дарина относилась к тёмной магии не то чтобы со страхом, но с определённой осторожностью, и без всяких наставлений сама заявила однажды, что прекрасно понимает, как рискованно её применять — втянешься и привыкнешь. Однако тут же добавила, что применять всё равно будет — «особенно против всяких нехороших, которым так и надо». Стелла тогда только усмехнулась и не стала переубеждать ученицу. В самом деле, добро добром, но есть ещё и справедливость — а то «всякие нехорошие» могут почувствовать себя безнаказанными…

Ох, лишь бы Дарина удержала это шаткое равновесие между добром, справедливостью и открытым злом. Стелла вот до сих пор неточно знает, где оно заключается.

За десять тысяч лет так и не разобралась. И сколько ни прокручивает в голове свою жизнь — никак не может понять…

Светлый Мир Облаков…

Он теряет свою магию. Ириния видит это каждый день. Баккар обещал, что вот-вот только Тьму добьём — и всё прежнее вернётся, но Ириния видит, что Тьмы становится только больше.

И в самом Баккаре её всё больше.

— Ты совершенно перестала бывать при дворе, — как-то заявляет он ей со своей самоуверенно-снисходительной улыбкой. По сравнению с другими его улыбками эта, пожалуй, теперь лучшая. Хотя и всё равно неприятная. — Отец спрашивал о тебе. А у нас тут как раз намечается интересное мероприятие — может, ты придёшь?

— К твоему отцу? — Ириния задумывается. Императора Морефея она бы повидала. Но «мероприятие»? — А когда?

— Завтра, в полдень. Будет большой приём, много гостей, — раскрывает немного подробностей Баккар. — Я бы очень хотел тебя там видеть. Приходи.

Ириния задумывается, затем кивает:

— Хорошо.

Баккар, похоже, очень рад.

А вот она — не очень. До вечера она терзается сомнениями. Может, отказаться и не идти? Предчувствие какое-то дурное. Ей кажется, что на этом приёме обязательно что-то произойдёт… Что-то, что может изменить всю её жизнь.

Ей страшно идти туда одной. Баккар не в счёт — ведь с недавнего времени именно его она и пугается. Но повидать Морефея хочется…

До утра мучается в сомнениях. Потом вдруг решается. Достаёт серебряную шкатулку с наиболее ценными вещицами. Кажется, самое время использовать свисточек Мирта. Он ведь обещал…

Мирт является буквально через несколько секунд, как будто и впрямь услышал тоненький зов свистка. И не один, с Элиодором. Оба с оружием — магический зов настиг их прямо во время объезда границ, но сестра важнее. Оба встревожены, но успокаиваются, едва видят Иринию в добром здравии, в её собственной комнате, в безопасности…

Радостный миг встречи: пылкие объятия, все трое говорят наперебой, каждый пытается и спрашивать, и отвечать сразу… Сама Ириния и плачет, и смеётся одновременно. Радость мешается с удивлением, тревога — с облегчением: все, к счастью, живы и здоровы…

Чего не скажешь о Мире Облаков в целом. Всё время до дворцового приёма уходит на разговоры и обмен новостями. Элиодор рассказывает, что, к сожалению, везде в Мире Облаков, насколько он знает, происходит одно и то же: участились грозы, облака растворяются в тёмном тумане — особенно на границах… Границы — это там, где между облаками слишком большое расстояние. Как на земле океаны между континентами. Вот край таких «континентов», только облачных, и есть границы.

Мирт подтверждает слова Элиодора — он был в других регионах и видел то же самое.

— Но хуже всего то, что некоторые считают — так и надо, — с огорчением говорит Элиодор. — Кто-то даже радуется…

— Радуется? — Ириния шокирована. — Чему? Приходу Тьмы?

— Представь себе.

Ириния смотрит на брата расширенными от ужаса глазами. Элиодор грустно объясняет:

— Конечно, они не понимают, что это приведёт мир Облаков к гибели. Считают, что как раз наоборот — сейчас-то и наступит счастье. Надеются, что именно принц Баккар принесёт в наш мир истинную справедливость, возмездие для всех смутьянов… И всё такое прочее, вот только если это и справедливость, то сомнительная. И порой даже жестокая. Я бы это справедливостью не назвал.

— Баккар? — Ириния не понимает. Она ничего не понимает.

— Ну да, что он настоящий правитель, а Морефей — выживший из ума старик. И таких уже много. Естественно, кое-где это переходит в вооружённые восстания…

— Да не может быть! — восклицает Ириния. — Баккар бы не позво… — она осекается на полуслове. А откуда она знает, что Баккар бы не позволил проливать кровь по такому поводу? С чего она решила, будто он не хочет, чтобы ради признания его правителем кого-то убивали?

Ей становится жутко.

— В общем, сестричка, — Элиодор дружески кладёт руку ей на плечо, — я рад, что ты ещё не вышла за него замуж.

— Ты не хочешь, чтобы я за него выходила? — быстро вскидывает на него глаза Ириния.

— Я ни в коем случае не настаиваю… Тебе виднее, ты ведь с ним общаешься больше нашего. Просто слухи о нём ходят не очень хорошие… Говорят даже, что он на стороне тёмных магов, хотя это уже, наверное, перебор.

Ириния опускает голову:

— Я и сама уже… сомневаюсь. Мне кажется, я его… боюсь.

— Жаль, он всё-таки принц, — с легкомысленной улыбкой говорит Мирт. — Была бы и ты принцессой…

— Много ты понимаешь, — осаживает его Элиодор. — Если Ири его боится, чем тут титул поможет?

— А про тёмного мага что-нибудь слышно? — с тревогой спрашивает Ириния.

— Слышно. Говорят, что он из Мира Облаков, — Элиодор не стал ходить вокруг да около. Ириния закусывает губы:

— Значит, поэтому тут так много Тьмы…

— Ну да. Мне жаль твой сад, — сочувственно добавляет Элиодор. Ириния вздыхает.

— Я спасаю, что могу. Но надолго ли удастся… Хотя, кажется, по сравнению с жизнями людей сад неважен, — мрачно добавляет она.

— Цветы тоже живые, — сочувственно качает головой Мирт. — К тому же это частичка твоей души…

Братья всё понимают.

— Кстати, как раз сегодня во дворце Морефея соберутся правители всех регионов Мира Облаков, — объявляет Элиодор. — Будут советоваться, что делать… Пока ещё можно решить все проблемы дипломатическим путём, а не войной.

— Так вот куда меня Баккар приглашал, — осеняет Иринию.

— Ты пойдёшь? — уточняет Мирт.

Ириния кивает. Потом порывисто хватает обоих за руки:

— Только вы меня не оставляйте, пожалуйста. Там, на приёме…

— Обещаем, — хором говорят братья. А Элиодор серьёзно добавляет:

— И если что, мы тебя всегда защитим. Можешь на нас рассчитывать…

— По крайней мере, постараемся, — пылко добавляет Мирт.

Приём во дворце императора Морефея — торжественный и пышный, как всегда. Хотя атмосфера тревожности всё-таки чувствуется, но внешне ничего не поменялось. Прибывают гости из всех уголков Мира Облаков — правители дальних и ближних княжеств и королевств… Все оживлены, громко рассказывают друг другу последние новости, а новости у всех примерно одни и те же: холод, туманы, возможное приближение Тьмы… О том, что весь Мир Облаков может погибнуть, говорить не хотят — но Ириния почти физически чувствует, что каждый хотел бы задать вопрос именно об этом, просто не решается.

Никто не хочет показывать, что ему страшно. Вот и делают вид, что — ну да, конечно, всё не вполне в порядке, но ничего страшного, всё пройдёт…

Вопрос о тёмных магах звучит лишь поверхностно и вскользь. И это тоже странно: ведь все понимают, что Тьма на Облаках не взялась из ниоткуда, значит, Тёмный Маг где-то здесь… Но все так старательно делают вид, что, опять же, ничего особенного…

Наконец гости собираются — ждут только двоих: принца Баккара да ещё короля Эверона, правителя далёкого Южного королевства.

— Очень странно, — тихо говорит Элиодор, наклоняясь к Иринии. — Твой принц так уговаривал тебя прийти, а сам опаздывает. Мог бы хотя бы тебя встретить.

Ириния пожимает плечами. Она думает — ну и к лучшему, что Баккар её не встретил первым у дворцовых ворот. Она совсем не хочет его видеть.

Её больше беспокоит император Морефей. Баккар убеждал, что его отец стареет и слабеет — но действительно ли это так? Ириния давно не виделась с императором, да и вообще давно не интересовалась светскими новостями — ей хватает и того, что происходит с Облаками на её глазах…

Но вот и император. Все склоняются в придворных поклонах, потом начинаются приветствия… Кто-то аплодирует, кто-то восклицает, кто-то пробивается вперёд к трону. Ириния, крепко держась за руки братьев, отступает под стену зала.

Нет, Морефей нисколько не изменился с тех пор, как она видела его последний раз. Всё тот же уверенный в себе, не старый ещё мужчина с проницательными глазами и спокойным лицом… Он вопросительно окидывает взглядом зал — наверное, тоже удивлён, что его сын опаздывает. Заметив Иринию, Морефей лишь приветливо кивает издали — молча, но она чувствует, что он ей рад, просто не может прямо сейчас уделить ей внимание лично… Может быть, после приёма?

Но где же Баккар, в самом деле?..

Из воспоминаний Стеллу вырвал только голос Дарины, которая закончила очередное магическое упражнение и давно уже что-то спрашивала.

— Извини, — улыбнулась Стелла. — Задумалась.

Дарина серьёзно кивнула.

— Я хотела узнать, — повторила она свой вопрос, — а ещё кто-нибудь был такой, как я? Ну, со смешанной магией.

Стелла уверенно покачала головой:

— Нет. Ты единственная.

Дарина задумчиво посмотрела куда-то вдаль.

— И почему я такая…

Было ли это вопросом или просто риторическим размышлением, но Стелла ответила:

— Каждый человек в своём роде уникален. И каждый маг — тем более. Вот взять нас всех — всех волшебниц нашей страны, кого ты знаешь. Есть вещи, которые умеем мы все. Но и индивидуальные дары есть у каждого.

— У вас — вечная юность и управление снами, я знаю, — кивнула Дарина. Стелла вздохнула:

— На самом деле это только потому, что больше таких магов — которые могли бы одаривать вечной юностью и управлять снами — не осталось. Когда-то их было больше. Но теперь осталась только я. Но всё же, — Стелла заставила себя говорить бодрее, — всё равно таланты каждого индивидуальны, так же как индивидуальны, например, творческие таланты любого человека. В той же школе Искусств ты не найдёшь двух детей с одинаковыми способностями, хотя талантливы там все.

Дарина посмотрела серьёзно:

— А меня вы научите одаривать вечной юностью и управлять снами? Я знаю, что юность нельзя давать всем. Просто… на всякий случай.

— А ты хотела бы дать вечную юность кому-то конкретному? — улыбнулась Стелла. Подумав при этом, конечно же, про Тома.

— Пока нет, — уверенно ответила Дарина. Достаточно уверенно для того, чтобы подозрения насчёт Тома всё-таки отпали. Да и в самом деле, что Даринка, что Том ещё дети совсем, рано им ещё останавливать взросление. — Я же говорю, просто на всякий случай. Вы вот дали фее Элли вечную юность, потому что иначе она бы умерла. Вдруг и мне когда-нибудь так же придётся…

Стелла внимательно посмотрела на Дарину и кивнула:

— На самом деле это не так уж сложно. Ты же видела цветы на моём балконе.

— Куда вы никого не пускаете, — подтвердила Дарина.

— Не пускаю, чтобы не вдохнули запах нечаянно и не получили юность случайно. Туда могут выходить те, у кого она уже есть — Элли с Алармом, Энни, Ланга с её матерью, ну и ещё Страшила и Дровосек, разумеется. Хотя на самом деле я немножко перестраховываюсь, для того, чтобы получить вечную юность, одного запаха мало, надо ещё и произнести заклинание. Но тебя я ему научу. Оно несложное. Вот насчёт цветов… — Стелла замялась. — Даже не знаю. Ухаживать за ними тоже несложно — как за обычными цветами. Но я опасаюсь тебя к ним подпускать слишком рано.

— А то останусь вечной девочкой, — понятливо кивнула Дарина. — Вдруг что-то пойдёт не так, и мне заклинание не понадобится.

— Вот в этом и проблема, — серьёзно вздохнула Стелла. — Я не могу тебе доверить эти цветы, если ты будешь расти и взрослеть, как все обычные люди. В то же время, никого другого я не могу научить этому заклинанию. Ни у кого другого оно просто не сработает. Только у тебя. Ну и ещё, может быть, у Алины…

— Почему? — удивилась Дарина.

— Ну… Потому что тебе доступен этот дар. И может быть, Алине, потому что вы с ней сёстры. Но больше никому.

— Мы такие уникальные? — хмыкнула Дарина. — И что же тогда делать? Кому-то из нас придётся остаться вечно юной?

— Видимо, да. Но это не к спеху. Пока что вы можете спокойно расти, — улыбнулась Стелла. — Ну а потом, когда повзрослеете… Там видно будет.

— Угу, — согласилась Дарина. — Лет до восемнадцати не буду об этом думать.

— Заклинание всё равно запиши, — посоветовала Стелла. — Выучишь на всякий случай, лишним не будет. Без тех самых цветов оно всё равно не сработает.

А ведь и в самом деле! Дарине и до восемнадцати ещё далеко. А время подгоняет, подгоняет… Как будто его осталось совсем мало. И что делать?

Что ж, мысленно усмехнулась Стелла невесело. Цветы магические, и без ухода не погибнут, проживут хоть сто лет — если Дарина будет рядом, разумеется. Они будут зависеть от её магии, а не от того, что их рыхлят и поливают. Но чтобы опять-таки перестраховаться, можно будет попросить о помощи кого-нибудь, кто уже обладает этим даром… Да хоть ту же Энни, которая везде готова помочь. Раз в неделю-две заглянуть в Розовый дворец для неё труда не составит…

Почему-то всё больше вылезает таких вот нюансов и мелочей, о которых Стелла раньше не думала. И ведь знала, что у Даринки будет этот дар — именно дар делиться вечной юностью, а не только потенциальная возможность ею обладать при желании, такая возможность у любого имеется, лишь бы одарили. Но чтобы делиться, надо сначала обладать самой. А захочет ли Дарина? Не с ребёнком же эти вопросы решать. А успеет ли Стелла дождаться, пока Дарина повзрослеет?