Двенадцать звезд (джен)

Большую часть времени, благодаря спокойному,

уравновешенному характеру, с Девами очень

приятно общаться. Особую пользу они приносят

больным и страждущим, они всегда полны

действенного сострадания и помощи.

Астрологический справочник

Рыб очень легко обидеть. Помните об этом постоянно.

Там же

Услышав скрип, один из эльфов, тот, что строгал палочку, вскочил на ноги. Тотчас что-то свистнуло, и он рухнул на землю: из груди и из горла торчали стрелы с черным опереньем.

Командир дозора, выхватив меч из ножен, что-то бросил светловолосому эльфу, а сам склонился над убитым. Потом перевел взгляд на пленного. Против пламени костра Азраиль не видел его глаз, но почувствовал, как по телу бегут мурашки. Я здесь совершенно непричем, хотел крикнуть маг, но из-за повязки получилось лишь бульканье.

Из-за вала донесся топот и шум. Что-то больно тихие орки — или их просто мало? Наверное, тоже оголодали. Светловолосый выстрелил, и из темноты долетел хрип. Однако Азраиль оказался между двух огней: темноволосый начал выпрямляться, не сводя с него взгляда. Маг изо всех сил дернул связанными руками за повязку и, содрав ее, завопил:

— Это не я! Это орки!

Тут, по счастью, орки — их было всего двое — наконец выскочили на площадку. Верно, совсем умом повредились, втроем нападать на трех нимри, лихорадочно думал Азраиль, терзая зубами веревку на запястьях. Если это все орки, эльфы, конечно, с ними справятся, но... Ах, если бы подстреленный орк валялся в пределах видимости, его можно было бы поднять — сейчас, когда дозорным не до пленного!

Темноволосый эльф — он сражался гораздо лучше, чем светловолосый, — зарубил своего орка наискосок от плеча, перебив позвоночник. Маг ощерился: этого не поднимешь.

Но тут из темноты вынырнула еще одна фигура: человек, адунаи, с двумя ножнами на поясе, левая рука висит как плеть.

Азраиль яростно протер глаза связанными руками. Долгузагар?! Тот был бледен, как оживший труп, и магу показалось, что бывший комендант либо зачарован, либо сошел с ума, но двигался тот быстро и уверенно, а тяжелым мечом махал как хлыстиком. Он схватился с командиром дозора, и Азраиль понял, что лесному эльфу долго не продержаться, хотя тот и задел противника по виску.

Тут светловолосый эльф наконец домучил своего орка, и одновременно Долгузагар коронным ударом разрубил голову темноволосому.

Пора. Маг закрыл глаза, сложил ладони, словно держал в них кинжальчик, и темное щупальце вонзилось в темя мертвому орку.

Мир для Азраиля вмиг изменился. Он открыл глаза трупа и увидел алое пламя костра и золотистые волосы эльфа. На мгновение маг удивился, что видит цвета, но тут же сообразил, что глаза орка еще не успели остыть. А теплое тело быстро и легко повинуется приказам.

Оставшийся дозорный отступал от коменданта к орку, спиной вперед. Азраиль вздернул труп на ноги и, сжав его легкие, выдавил из груди хрип. Эльф обернулся, его голубые глаза широко раскрылись, на зеленой тунике темнела кровь, золотистая челка прилипла к влажному лбу. И тут Долгузагар ударил его по затылку рукоятью меча. Глаза эльфа закатились, и он упал.

Прежде чем отпустить орка, Азраиль заставил его подойти к себе и перерезать веревки. Потом открыл глаза и сел. Бывший комендант стоял у костра с таким видом, словно он только что очнулся и не понимает, куда попал.

— Долгузагар, какими судьбами! — воскликнул маг, на радостях простивший своему спутнику все, что было прощать. — Это ты меня спасал?

Комендант сощурился, вытер окровавленный клинок о голенище сапога и убрал его в ножны.

— А, Азраиль... Привет тебе. Я тут мимо проходил... — пробормотал он и огляделся по сторонам. — Здесь есть вода и что-нибудь перекусить? Я, кажется, неделю не ел.

И вытряхнул содержимое ближайшего вещевого мешка. По земле покатилась увесистая бутыль, обмотанная кожей. Долгузагар сцапал ее и, вытащив пробку, приник к горлышку. Послушай, на пустой желудок тебя развезет, хотел сказать Азраиль, но было уже поздно.

Комендант, сделав несколько основательных глотков, протянул бутыль магу:

— Пей.

Азраилю оставалось только послушаться. Вино оказалось очень хорошим, безо всякого травяного привкуса. Когда маг сделал несколько глотков, Долгузагар забрал у него бутыль и опять к ней припал. Тут Азраиль заметил, что комендант снова в кольчуге — где он ее взял, это же не орочья вещь? — и что на груди она разрублена, а на кольцах влажно поблескивает кровь.

— Да ты ранен?

Долгузагар рассеянно проследил за взглядом мага.

— Есть немного.

И тяжело опустился на камень у костра, пнув в сторону разрубленного орка.

Азраиль понял, что толку от бывшего коменданта будет мало. Он сунул Долгузагару остатки хлеба и окорока, а сам принялся связывать лежавшего без сознания светловолосого эльфа своими собственными веревками. Заодно снял с него пояс и обыскал, но ничего интересного не нашел. После этого маг отволок эльфа в сторонку, чтобы допросить, когда тот очнется. И вернулся к костру, где комендант, не сводя глаз с огня, поочередно откусывал копченое мясо и прикладывался к бутылке.

— Нам надо торопиться, тут полно эльфийских дозоров, — сказал Азраиль. И не без гордости добавил: — Они охотятся за мной: я сбежал от конвоя, который вез меня из зеленолесского лагеря к Башне.

Долгузагар рассеянно кивнул.

— На трех лошадях мы от них уйдем, но впереди нас движется большой человеческий отряд...

Комендант поднял на мага глаза.

— Лошади?

Удивленный, Азраиль ткнул пальцем в коней, которые тихо стояли шагах в пятнадцати от костра.

— Ты что, не заметил?

Долгузагар, не ответив, поднялся, подхватил бутыль и устремился к лошадям. Изумленный маг смотрел, как тот по-свойски хлопает их по шеям и холкам и гладит нежные храпы. Кони фыркали, сопели и с тихим ржанием тыкались мордами в грудь и плечи коменданту, словно встретились со старым знакомым. Потом Долгузагар тяжело опустился на землю у ног темно-серой лошади, и Азраиль вдруг осознал, что его спутник просто-напросто пьян.

Маг закусил губу. Надо собираться, обыскивать эльфов, перевязывать рану... Азраиль подошел к коменданту и как следует встряхнул за здоровое плечо:

— Ты разве не понимаешь, что мы должны торопиться?

И, к своему сожалению, тут же убедился, что раненая рука у Долгузагара уже заживает: придерживая здоровой правой горлышко бутылки, комендант взмахнул левой и влепил магу такую затрещину, что тот пошатнулся.

— Ах ты... — начал Азраиль. Ярость вспыхнула в нем как темное пламя, едва не выплеснувшись магическим ударом. — Я тебе это припомню, — процедил он, прижимая ладонь к пострадавшей щеке.

Щека болела. Но зубы целы. Что за мерзавец!

Долгузагар не обратил на него никакого внимания: серая лошадь опустила морду к его уху, словно что-то нашептывала. Азраиль беспомощно скрипнул зубами и вернулся к костру.

Совсем спятил со своими орками, сердито думал он, обыскивая мертвых дозорных и кидая в кучу оружие и все, что могло пригодиться: поясные сумки, фляжки. «Я ему раны зашивал, а он!» Оглядев обоих покойников, Азраиль раздел эльфа, которого застрелили первым. Дырочка на рубашке маленькая, крови немного, штаны пришлись впору. Потом подобрал чей-то зеленый плащ, накинул на плечи и застегнул на красивую фибулу-лист. Пожалуй, в темноте и для людей он сойдет за эльфа.

Пояс с оружием — с темноволосого. Ну-ка, а это что? И маг, подбросив в костер хвороста, поднял с земли пояс златовласого. Походная бумажница! И как же он сразу не заметил! С бумагой, перьями и маленькой металлической чернильницей! Азраиль сильнее обрадовался бы только своим собственным вещам.

В скрученных в рулон бумажных листах маг нашел один исписанный. Донесение, приказ? По странице бежали короткие строчки, написанные мелким почерком. Азраиль прищурился:

Предстала перед ним страна,

Где всходит бледная луна,

Где Эльфинесса звездный свет, —

Там радость лишь, а боли нет.

Стихи, ерунда какая. Маг смял листок и бросил в огонь. А бумажницу перевесил на свой собственный пояс, рядом с мечом темноволосого.

Тут Азраиль услышал стон: эльф приходил в себя. И маг опустился на колени рядом с пленным, стараясь не обращать внимания на Долгузагара, который уже вполголоса беседовал с серой лошадью. Право, неприлично так быстро пьянеть. Просто как харадрим!

Эльф пошевелился, снова застонал, и Азраиль приложил флягу к его губам. Тот сделал несколько глотков и приоткрыл мутные от боли глаза, окаймленные густыми пшеничными ресницами, слипшимися в стрелки.

— Гласион, ты живой? Все в порядке? — невнятно пробормотал он.

Азраиль молча закрыл фляжку и повесил на пояс. Взор эльфа прояснился: он посмотрел в лицо магу, и его голубые глаза расширились — как тогда, когда он увидел позади себя воскресшего орка.

— Узнаешь меня? — спросил Азраиль на синдарине, выждав некоторое время, чтобы дать пленнику возможность оценить ситуацию.

— Узнаю... — растеряно ответил синда, бросив взгляд на Долгузагара.

— Если хочешь жить, отвечай на мои вопросы. Если будешь лгать или упрямиться... — Азраиль положил руку на кинжал. — Я найду способ развязать тебе язык. Ты понял?

Эльф кивнул.

— Да, я понял тебя. Что ты хочешь знать?

Надо же, сговорчивый какой. Всегда бы так.

— Что с дозорами? Сколько их, где они?

— Нас отправили позавчера, вместе с десятком других дозоров. В каждом по трое или четверо наших. Но был еще разговор, что если тебя не поймают до вчерашнего вечера, то на поиски отправятся голодрим из главного лагеря.

Маг стиснул зубы. Нолдор, значит. Которые в Незримом мире, куда Азраиль лишь наведывается, живут как у себя дома.

— Где сейчас ближайшие дозоры?

Эльф пожал плечами.

— Не знаю. Суди сам, мы же разделились и ехали разными путями.

Азраиль покусал губу. Грозить и стращать бессмысленно: маг и сам не верил, будто пленник знает что-то еще о маршрутах других патрулей.

— Но я думаю, что в нескольких часах пути отсюда кто-то есть, — спокойно продолжал синда. — И потом, ты слышал, наверное, что впереди по дороге движется большой отряд дунэдайн. Вам не уйти.

— Не твоего ума дело, — буркнул Азраиль. — С лошадями, водой и Мормэгилем...

— С кем? — изумился эльф.

Маг не сразу сообразил, что перевел на синдарин и имя своего спутника.

-— Адунайский знаешь? — спросил он у пленника.

Тот кивнул.

— Азраиль, что вы там чирикаете? — вдруг на адунайском окликнул его Долгузагар из темноты.

Хоть бы извинился сначала. Оставалось надеяться, что комендант протрезвел и решил взяться за ум.

— Вон его зовут Меч Тьмы, Долгузагар. …Так что с отрядом? — продолжал Азраиль уже на адунайском, повысив голос, чтобы коменданту тоже было слышно.

— Они должны захватить крепость в отрогах Внутреннего хребта, в которой, говорят, держатся орки. Это как раз у вас на пути, — сказал эльф, бросив взгляд в сторону Долгузагара, который сидел, обнимая серую лошадь за склоненную шею и щекой прижимаясь к белой проточине на ее морде. И неожиданно прибавил: — А если вам надо перевязать раны, во вьюках есть хирургическая аптечка.

— Аптечка! — воскликнул маг, вскакивая на ноги и мысленно выругав себя за бестолковость: как он мог забыть про седельные сумы?

Обойдя стороной коменданта и порывшись в седельных сумах, Азраиль нашел большой деревянный ящик, сплошь покрытый хитрой резьбой. Вернулся к костру, подкинул в огонь остатки хвороста, открыл несложный замок и поднял крышку. Да, хирургическая аптечка: корпия, пинцеты, иглы, жилы для зашивания ран.

Маг оглянулся на Долгузагара: нет, потерпит. Сначала эльф: на светло-зеленой рубахе, украшенной по вороту простенькой вышивкой, расплывалось темное пятно. Взмахнув кинжалом, — пленник вздрогнул — Азраиль распорол рубаху у него на груди и осмотрел рану. По-хорошему, конечно, такую дыру следовало зашить. Но маг всего лишь туго перетянул рану повязкой, велев эльфу сесть прямо и выдохнуть.

Тут к ним подошел Долгузагар, ведя в поводу давешнюю серую лошадь: та фыркала и переводила взгляд с коменданта на эльфа и обратно. Недоуменно, как показалось магу, но он решил, что дело в игре света и тени.

Азраиль покосился на своего спутника: ссадина на виске уже подсохла, но Долгузагар заметно сутулится. Кажется, рана на груди глубокая. Неужели опять придется его штопать?

Бывший комендант, сняв кольчугу и подкольчужник, сел на валун лицом к огню и начал стаскивать рубаху. Когда он оторвал от раны присохшую ткань, темная кровь брызнула на камни и затрещала на горящем хворосте. Маг взял иглу с нитью и повернулся к Долгузагару, но тот выставил в его сторону локоть здоровой руки.

— Сначала обезболивание, — потребовал он.

— Где я тебе его возьму? Это же эльфийская аптечка! — возмутился Азраиль. — Нимри это не нужно. Так что потерпишь.

— Но я на всякий случай вожу в аптечке и средство, чтобы снимать боль у людей! — вдруг вмешался пленник.

Азраиль с Долгузагаром обернулись к нему, а эльф продолжал:

— Видите, там слева такая фляжечка в кожаной обмотке? Покапайте на рану, и через три минуты можно шить.

Морэдайн посмотрели друг на друга.

— Обезболивающее, палач, — приказал Долгузагар.

У Азраиля задрожала жилка на виске.

— Ах так? — и маг сделал шаг назад. — Не будет тебе обезболивающего, — он выхватил из аптечки фляжку и бросил в огонь.

Та громко хлопнула, и над костром взметнулся язык зеленого пламени.

— Либо я шью по живому, либо истекай кровью, — Азраиль выпрямился и сложил руки на груди.

Впрочем, маг вовсе не был так спокоен, как хотел: его била дрожь.

— Ах ты ублюдок... — бессильно прорычал Долгузагар.

Азраиль дернулся.

— Сам ты ублюдок, — ответил он. — Порченая кровь.

Глаза коменданта сделались как две дырки, а его правая рука опустилась на эфес меча, лежащего на земле.

— Повтори, что ты сказал, — потребовал он.

Азраиль обмер от ужаса: он понял, что Долгузагар сейчас его прикончит.

— Что слышал, — ответил он, хотя в горле у него пересохло. И, судорожно сжав рукоять эльфийского меча, добавил: — Ламех’ин.

Черные нумэнорцы, тяжело дыша, уставились друг на друга. Комендант начал подниматься, не обращая внимания на кровь, текущую по голой груди, а бледный как смерть маг потянул из ножен клинок.

— Я могу попробовать снять боль, — раздался вдруг голос эльфа.

Долгузагар и Азраиль оба вздрогнули и уставились на него как на привидение, а тот смутился и добавил:

— Правда, я никогда не работал с морэдайн и не знаю, получится ли.

Комендант выпустил рукоять меча.

— Ты и в самом деле можешь? — спросил он.

Маг незаметно перевел дух и фыркнул:

— Может-может. Мне вот тоже один боль снимал — мало не показалось. Давно эльфийских пыток не пробовал?

— А ты заткнись, — бросил ему Долгузагар.

— Ты что, правда позволишь эльфу лечить себя? — с облегчением изумился Азраиль и, пожав плечами, отошел в сторонку и сел на камень. И, развязав маленький мешочек, принялся таскать оттуда изюм и закидывать в рот. Не забывая, впрочем, искоса поглядывать на коменданта и синду.

— Твоему слову можно верить? — спросил Долгузагар, не сводя пристального взгляда с бледного лица эльфа. — Ты не попытаешься причинить мне вреда?

Тот смотрел на человека так, словно хотел увидеть что-то невидимое.

— Обещаю, — сказал он будто после внутреннего колебания.

Долгузагар прищурился, обернулся было к Азраилю, но тот поспешно отвернулся. Комендант махнул рукой и обратился к кобыле:

— Лошадка, ты покарауль этого нимри, ладно?

Серая кобыла, помедлив мгновение, тряхнула челкой. Эльф смотрел на нее с сильнейшим изумлением. Потом перевел взгляд на человека.

— Ее зовут Гватро, — произнес он таким тоном, словно недоразумение заключалось в том, что морадан и лошадь не были представлены друг другу.

Долгузагар как ни в чем не бывало кивнул и взмахом ножа разрезал веревки, стягивавшие запястья эльфа.

— Вот придурок, с лошадями разговаривает, — произнес маг в пространство, но комендант и ухом не повел.

Эльф растирал следы веревок, стараясь не глядеть на два мертвых тела — одно, раздетое, белело в отблесках костра. Потом сказал «я готов» и протянул руки к багровой ране на груди Долгузагара.

Азраиль не выдержал и повернулся. Прищурившись, он увидел, как из рук эльфа льется на рану еле различимое сияние. Это походило на то, что делал эльф-целитель с ним самим, но чутье на чужую боль молчало: Долгузагар не испытывал боли. Потом пленник опустил руки, и комендант снова связал его запястья. Рана перестала кровоточить, ее края стянула розовая пленочка.

Азраиль смотрел на эльфа с интересом и некоторой завистью: подумать только, жалкий лесной недоросток, а умеет то, чего не умеет человек из Высшего Народа!

— Почему ты помог мне? — спросил Долгузагар у эльфа, надевая свою драную окровавленную рубаху.

— Я делаю то, что могу, и исправляю искажение там, где вижу, — был ответ.

Долгузагар приподнял бровь.

— Ты видишь во мне искажение?

— Да, — ответил эльф, глядя ему в глаза.

Комендант кивнул.

— Хорошо. Насчет отряда. Что ты о нем знаешь?

Пленный пожал плечами.

— Пеший отряд.

— Человек сколько?

— Много.

Азраиль фыркнул.

— Точно больше рохты. Я тебе говорю, я их видел.

— Я уже велел тебе заткнуться? — бросил ему Долгузагар, а потом снова повернулся к эльфу.

— Это первый отряд, который идет на восток с плато Горгорот? — спросил он.

Пленный чуть пожал плечами.

— Не знаю, может быть. Хотя нет… кажется, сразу после падения Барад-дура отправили большой отряд к морю Нурнэн, ведь там много лагерей с пленными и рабами, их надо освободить.

— Они пошли к Нурнэн по дороге или напрямик? — продолжал комендант.

— Если есть дорога, зачем идти напрямик? — удивился эльф.

— Напрямик быстрее: Нурн — это не Горгорот. Ладно, все с тобой ясно… — Долгузагар повернулся к магу: — Азраиль…

И замолк, натолкнувшись на пустой невидящий взгляд мага. Руки Азраиля были переплетены на груди, как будто по-прежнему сжимали магический кинжальчик. Эльф тоже повернул голову к Азраилю и тихо охнул от отвращения. Этот негромкий звук словно разбудил мага: он вскочил на ноги.

— Быстрее! — зашипел он. — Надо быстрее уходить! Тут везде кишат эльфийские и нумэнорские дозоры, но отряд дошел до форта в отрогах хребта, он сейчас связан сражением, и у нас есть шанс обойти их, даже не сходя с дороги!

Долгузагар уже надевал подкольчужник.

— А этого надо убить, — продолжал Азраиль, вытаскивая из ножен клинок.

Но тут по лезвию эльфийского меча зигзагом пробежала небольшая молния и с треском ушла в землю. Маг вскрикнул и выронил оружие. Комендант ухмыльнулся.

— Проклятье, да он волшебный! Он меня обжег! — воскликнул Азраиль, потирая ладонь. — Нечего скалиться! Убей его сам, чего ты ждешь!

Эльф поднял взгляд на Долгузагара, но тот всего лишь подгреб к себе кольчугу и принялся искать ее низ.

— Ладно, я сам, — произнес Азраиль и с видимым опасением извлек из ножен эльфийский кинжал.

Тот никак не выразил своего отношения к черному магу, и Азраиль сделал шаг вперед, целя в горло.

— Не тронь его, — глухо сказал Долгузагар из-под кольчуги.

— Ты что, рехнулся? — спросил маг, остановившись. — Он же знает адунайский, его нельзя оставлять в живых!

Комендант выпрямился и встряхнулся, чтобы низ кольчуги сполз на место.

— Я знаю, как сделать так, чтобы он ничего не понял, — с раздражением произнес он. И продолжал, переходя на черное наречие: — Собери вещи в дорогу.

Эльфа у ног Долгузагара передернуло, словно он услышал, как скребут железом по стеклу. Он подергал связанными руками, но поднять их не решился, а вместо этого приподнял плечи, будто хотел прикрыть уши.

Азраиль опустил кинжал и тоже заговорил на черном наречии:

— Но как ты собираешься...

— Еще раз тебе говорю: хочешь жить, слушайся меня, — оборвал его Долгузагар, поднимая с земли тяжелый пояс с мечами и застегивая его на талии.

— Если бы не я, ты бы уже давно был трупом! — зашипел маг, убирая кинжал в ножны и поднимая с земли аптечку. — У тебя вообще есть хоть какая-то…

Тут он запнулся, потому что в черном наречии не было ни слова «совесть», ни слова «благодарность».

— Я оставил тебя в живых, — веско возразил комендант и поднял с земли пленника, сжавшегося в ожидании смертельного удара. — Это ты мой должник. А эльф… он может пригодиться в заложники.

Азраиль закусил губу, застегивая ремень на вьюке сильного серого коня, через холку которого его спутник перекинул хрупкого синду. Магу очень хотелось сказать Долгузагару, что он думает о коменданте, но время и место были уж очень неподходящими. Поэтому он молча взял за повод третью лошадь, гнедую и, подведя ее к валу, сначала вскарабкался на него, а оттуда перебрался в седло.

Долгузагар уже сидел на сером жеребце, а третья лошадь, та самая кобыла с проточиной, пританцовывала рядом. Ее поводья свободно висели. Маг хотел сказать, что лошадь сейчас убежит, но передумал: ну его, душегуба. Он не от вина пьян, а от крови.

Когда они тронулись в темноту — на восток, по дороге, оставив позади себя умирающие уголья, — комендант позвал Гватро, и серая лошадь поскакала рядом с ним, не отставая, словно привязанная.

Азраиль держался сзади. На сей раз ему попалась лошадь более снисходительная к попыткам неумелого всадника заставить ее слушаться без помощи колдовства. Шла гнедая быстро, но мягко, так что маг даже рискнул пару раз обернуться на ходу. Но сзади, как и спереди, ничего не было видно, кроме темно-серой ленты дороги между темных валов.

Потом Долгузагар перевел своего коня на галоп, и лошадь Азраиля последовала его примеру. Обрадовавшись, что наконец научился ездить верхом, маг ударил пятками своего коня, чтобы тот прибавил ходу, и ненамного обогнал коменданта. И увидел, как беспомощно бьется лицом о кожаный ремень с металлическими бляхами голова пленника: эльф потерял сознание.

— Стой! — крикнул Азраиль на черном наречии. — Стой, слышишь! Я приказываю!

Последняя фраза была началом могущественных заклинаний, и руки Долгузагара сами натянули поводья.

— Тебе нужен твой заложник? — прошипел маг: он смог остановить своего гнедого лишь в десятке шагов впереди по дороге и теперь с трудом разворачивал его. — Смотри, он лишился чувств!

Комендант перекинул ногу через холку и легко соскользнул на землю. И тут же снял с коня эльфа и положил его на дорогу едва ли не под копыта своим лошадям, которые тут же опустили морды к раненому.

Отпихнув Гватро, уже спешившийся Азраиль отдернул с груди пленника лохмотья рубашки. Но крови на бледном пятне повязки не было. Маг приложил к губам эльфа свою флягу.

— Это серьезно? — спросил Долгузагар.

— То время, которое нам надо, чтобы объехать отряд, он протянет, — ответил Азраиль, глядя, как раненый приходит в себя. — Больше ничего сделать нельзя, грузи его обратно.

Комендант не шелохнулся.

— Эльф умрет? — спросил он.

— А тебе что за дело? Нет, скорее всего. Нимри живучи, кровотечение не открылось. А сознание он мог потерять из-за того, что ты слишком сильно ударил его по голове.

Долгузагар, не говоря ни слова, поднял эльфа и на сей раз посадил, а не положил его на холку.

— Почему ты спасаешь меня? — тихо спросил пленник, когда комендант забирался в седло позади него.

— Заткнись, а не то перережу горло, — прошипел в ответ морадан, посылая коня вперед и одной рукой прижимая эльфа к себе.

Кавалькада снова поскакала по дороге. Вокруг стало чуть светлее — валы сделались ниже, а облака поредели и сквозь них сочился лунный свет. Слева на фоне неба обрисовалась черная громада: южная оконечность Внутреннего хребта, у основания которой стояла та самая крепость, куда шел отряд дунэдайн.

Скоро к стуку копыт начал примешиваться смутный гул, который становился громче с каждой минутой. Азраиль прислушался: это были крики, грохот, лязг металла.

— Отлично! — крикнул он, не понижая голоса. — Кажется, сражение в разгаре, мы успеем проехать, пока они занимаются орками!

Долгузагар молча кивнул. Теперь он различал впереди слева далекие отблески огня: должно быть, горела крепость. Или битва шла при кострах и факелах. Насколько он мог судить, орки еще держались, что было морэдайн на руку: когда орки побегут, они бросятся в разные стороны, люди погонятся за ними — тут и жди беды. Эльф сидел тихо, тоже напряженно вглядываясь и вслушиваясь.

— Перебираемся за вал! — окликнул комендант мага. — Они могли оставить заставу на дороге, чтобы их неожиданно не атаковали с тыла.

Азраиль кивнул и направил своего коня к правому валу. Тот уже был довольно низким, едва выше головы верхового, и достаточно пологим, чтобы лошадь мага медленно, но спокойно сама поднялась на него, пока всадник, упав ей на шею, пытался поймать потерянные поводья.

Долгузагар и серая кобыла опередили мага, и, когда Азраиль, выбравшись наверх, ухватился наконец за повод, они уже начали спускаться в темноту за валом.

На какой-то момент наступила тишина, в которую вдруг ворвался громкий стук копыт. У мага ухнуло сердце, а комендант застыл, превратившись в слух: кто-то во весь опор несся по дороге им навстречу.

Азраиль судорожно дернул поводья и ударил лошадь пятками, но поздно: впереди из-за поворота вылетел всадник.

Увидев двух конных на валу, он остановил коня, поставив его на дыбы.

— Алаэ! Стойте! — крикнул он на синдарине, перекрывая негодующее ржание. — Вы ведь эдиль?

У Азраиля отлегло от сердца: он действительно в темноте сошел за эльфа!

— Нам некогда! — крикнул он в ответ, стараясь подражать выговору зеленолесцев. — Мы преследуем очень опасного морголлора!

Его лошадь наконец сделала шаг вниз по склону, но очень медленно.

— Эдиль, среди вас есть целители? — снова крикнул дунадан отчаянным голосом, подскакав к валу. — Прошу вас, у нас убили лекаря, и раненые умирают, есть ли среди вас кто-нибудь, кто может помочь?

Пленный сделал какое-то слабое движение, и комендант понял, что сейчас произойдет, но не успел закрыть ему рот.

— Да! — так же отчаянно крикнул эльф. — Я целитель, слышите!

Азраиль беспомощно обернулся к Долгузагару и увидел, что его спутник, вместо того, чтобы свернуть эльфу шею как цыпленку, быстро спешивается, снимает пленника с лошади и опускает его на землю. Маг открыл рот. Дунадан на дороге застыл, пытаясь понять, что происходит.

Долгузагар взлетел обратно в седло и с места послал серого жеребца в галоп — прочь, в темноту. Вслед за ним ринулась было и Гватро, но, издав короткое жалобное ржание, развернулась и поскакала обратно к эльфу.

— Что ты делаешь! — крикнул Азраиль вслед коменданту на адунайском, потом обернулся к синде и снова крикнул: — Скажи своим, чтобы они оставили нас в покое! Иначе мы будем убивать, слышишь!

И ударил своего коня пятками. Гнедому уже надоело бесцеремонное обращение, и случилось то, чего боялся маг: конь встал свечкой. Азраиль, может, и удержался бы в седле, но гнедой, переступив на склоне, покачнулся, сделал резкий скачок, чтобы восстановить равновесие, — и сбросил неумелого наездника.

Нет! Только не это! Я больше не могу, только и успел подумать Азраиль. Но тут его кубарем с размаху швырнуло вниз по склону, выбив из легких остатки воздуха, а из головы — остатки соображения.