Десять лет победы (джен)

— ...девочка сказала, он выглядел так, будто не спал всю ночь. Эй, Гейб, ты слушаешь?

Гейб встрепенулся и поднял голову.

— Не слушает, — гоготнул Джимми. — Дрыхнет.

— Заткнись, — огрызнулся Гейб, резким движением стряхивая с себя дремоту. Поспать, конечно, так и не удалось, хотя он и взял на несколько дней отпуска больше, чем нужно, но разве это объяснишь этим треклятым балагурам? Он повернулся к сидящей на краешке его стола Лизе.

— Прости, не очень со сном сегодня.

— Да уж вижу, — усмехнулась она. — Хочешь кофе, пока я не ушла?

— Я хочу! — радостно отозвался со своего места Ричи. — И тех вкуснейших лимонных саламандр, спасибо большое.

— Может, бабушкин пирог, всегда пожалуйста? — передразнила его тон Лиза. — Мэд, тебе чего хочется? Всё равно эти двое от меня не отстанут, пока я не принесу им саламандр.

— О, и захвати сахарное перо с кокосовой крошкой! — прокричал Джимми, точно Лиза уже находилась в «Сладком королевстве».

— Я сыта, — буркнула Мэд, не отрываясь от своих бумаг.

— Пошли, — кивнула Лиза Гейбу, и тот с трудом поднялся с места. Голова отказывалась соображать, а перед ним ещё лежали горы отчётов, которые нужно было закончить до конца смены. Он откладывал их так долго, что больше уже не позволяла ни совесть, ни рабочая инструкция. Лиза поправила волосы перед зеркалом, висящим прямо рядом с камином на такой случай, и повернулась к нему.

— Хорошо, только... — он осторожно снял с её плеча едва заметную пылинку.

— Спасибо, — тихо выдохнула Лиза. — Ну что, будут особые пожелания или я могу выбирать на свой вкус?

Гейб улыбнулся: походы Лизы в «Сладкое королевство» всегда были своего рода лотереей, которая уже успела превратиться в добрую традицию. Гейб никогда не знал заранее, что именно она принесёт для него в этот раз и понравится ли ему это что-то при его полном равнодушии к сладкому, однако каждый раз радостно уплетал угощение и всем рассказывал, как легко и просто Лиза понимает, что ему нужно. Джимми на этот счёт обычно заливался диким хохотом и называл её второй Трелони, что Лизе, естественно, не нравилось больше, чем если бы он обозвал её посредственной колдуньей или секретаршей.

— Значит, на свой вкус, — здраво оценила его молчание Лиза. Она заправила волосы за ухо и потянулась было к коробочке с порохом, но остановилась.

— Всё хорошо? Тебя давненько не было видно.

— Ездил к матери, — небрежно бросил Гейб. — Небольшой отпуск. Я в порядке.

Лиза как будто не поверила, но всё-таки удовлетворилась ответом и снова отвернулась к каминной полке.

— Нужно заказать ещё пороха, наш заканчивается с жуткой скоростью, — посетовала она, выгребая остатки зелёного порошка. — Надо не забыть написать миссис Эджкомб, чтобы прислала партию побольше.

Гейб подал ей сумку, как всегда брошенную на стуле у двери. Лиза благодарно улыбнулась и шагнула к камину.

— Ну, увидимся. Минут через десять.

— Не возвращайся, а то останешься тут ещё лет на десять, — усмехнулся Гейб. — Иди домой, поспи хорошенько. Ты торчишь здесь драккл знает сколько.

— Не дольше, чем Гарри, — нахмурилась Лиза.

— Ты и не звезда магического мира, — рассмеялся Гейб, подталкивая её к камину. — А теперь иди и закажи сладостей тем, кому повезло меньше и предстоит ещё многочасовой рабочий день.

Лиза фыркнула; в камин полетела пригоршня пороха, и она исчезла в языках вспыхнувшего пламени. Гейб выдохнул. По-крайней мере, она не будет лицезреть его унылую физиономию ближайшие двенадцать часов.

— Что ещё я пропустил? — спросил он, возвращаясь на своё место в углу. Джимми и Ричи как раз достали шахматную доску и яростно выясняли, кого белые фигуры любят больше и кто будет ходить первым.

— Ну, нам удалось уговорить Гарри покинуть свою скромную обитель, и это уже достижение, — отозвался Ричи, не отрываясь от расстановки фигур на доске. — А ещё твоей подружке пришло уже тысяча и одно письмо. Интересно, что там за таинственный поклонник?

Джимми подло прыснул в рукав, и Гейб сощурился. Конечно, ждать от этих двоих серьёзности и понимания было слишком, но он всё ещё надеялся на пресловутую мужскую солидарность, которая не позволила бы им так открыто издеваться над товарищем — к тому же, таким уставшим. Он только закатил глаза и в пару шагов оказался у стола Лизы у самой двери. На нём действительно лежала огромная пачка пергаментов, некоторые из которых были вскрыты, некоторые так и оставались запечатанными. Гейб взял тот, что явно был открыт одним из последних, и под наглые смешки со стороны парочки балбесов развернул свиток.

Уважаемый мистер Поттер!

Ходят слухи, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся и ходит по магической Британии, оставляя за собой кровавый след из тел своих недругов. Мы так и не смогли найти ничего в «Пророке», а пресс-служба Министерства отправляет нас заниматься своими делами. Мистер Поттер, что же это такое? Вы всегда были гласом народа, и мы ещё помним, как поверили вам в 95 году. Пожалуйста, развейте наши сомнения.

Искренне ваши,

Том, Матильда и крошка Гарриет Томпсон

Гейб был готов поклясться, что крошку Гарриет в миру величают не иначе, как Гарри — в честь самого Гарри. Он бросил свиток обратно на стол и обернулся к давящимся собственными улыбками Джимми и Ричи.

— И что это?

— Любовные записки, конечно же, — в голос расхохотался Ричи. Воспользовавшись замешательством волшебника, шахматный конь снёс голову рядом стоящей пешке, и остальные фигуры возмущённо запищали на своём шахматном языке, бросаясь на её защиту.

— Смотри, что ты натворил, соплохвостово отродье! — завопил Джимми, обратив внимание на революцию, творящуюся на доске. — Вся партия псу под хвост!

— Сам ты соплохвост, Пикс! — вторил ему Ричи, и Гейб поморщился от повышенного тона их диалога. Из дальнего угла штаба насмешливо фыркнула Мэд, наблюдавшая за действом с долей здорового скептицизма.

— Это письма. Для Гарри, — пояснила она, когда Гейб плюхнулся на стул рядом с ней. — Труп Сэлвина спровоцировал слухи, которые Министр запретил подтверждать. Так что...

— ...на письма никто не отвечает, — закончил Гейб. Мэд кивнула.

— Лиза в них копается, вдруг чего. Пока только просьбы о помощи и визги на тему Его возвращения.

— Гарри этого не видел?

— Пока нет. И так с трудом выгнали.

Гейб хмыкнул. При повышении до главы Аврората было бы логично пользоваться своим служебным положением, уходить с работы раньше и перекладывать собственные заботы на другие плечи, но Гарри, конечно, не был бы Гарри, если бы не оставался в штабе дольше, чем все остальные авроры вместе взятые, забывая, что дома его ждали жена и практически трое детей.

— Четверо, если считать крестника, — отозвалась на его рассуждения Мэд, возвращаясь к своим бумагам. — Ты бы тоже свою отчётность заканчивал. Кое-кто страшно недоволен, когда драгоценную макулатуру сдают не в срок.

— Кто виноват, что я терпеть не могу бумажки, — буркнул Гейб, поднимаясь со стула. — Но сначала кофе.

Впрочем, кофе не удался: ещё до того, как чайник засвистел, сработало сигнальное заклинание на вызов авроров. Все присутствующие встрепенулись. Мэд среагировала быстрее остальных: в несколько шагов она оказалась у стола Лизы, где находился будильник, на который и было завязано сигнальное заклинание, и ткнула в него палочкой, шепча под нос отслеживающее место вызова заклинание

— Джимми, Рич, — она быстро написала в воздухе координаты места вызова.

— Стаффордшир, — произнёс Гейб, отставляя всё ещё пустую кружку.

— Гейб? — голос Мэд звучал как приказ, и Гейб выхватил из рукава палочку. — Сообщи, если нужно подкрепление.

Он кивнул и аппарировал: умница Мэд сняла антиаппарационный барьер быстрее, чем он успел сообразить, как это делается.

* * *

Привычное чувство тошноты после аппарации не прошло в первую секунду, и Гейб схватился за так вовремя подвернувшийся забор. В нос ударил запах жжёного мяса, и он с ужасом осознал, что сельчане не жарили свинину: к приходу дорогих авроратских гостей кто-то жарил самих сельчан. В небе над площадью пылала Метка, а под Меткой то тут, то там кто-то подвесил бьющихся в истерике мужчин и женщин, одетых в разноцветные костюмы и увешанных цветочными венками. Гейб увидел, как Джимми и Ричи бросились куда-то в толпу, и поспешил последовать за ними, хотя тошнота и головокружение после аппарации так и не давали ему покоя. Только не сейчас. Только не сейчас.

На бегу он вытащил палочку и оттолкнул от себя нескольких паникующих магглов, просящих о помощи; ему некогда было им помочь, нужно было разобраться с угрозой. Люди бросались под ноги и толкались, пытаясь убежать, старик схватил его за мантию, неловко приземляясь на колени, и Гейбу пришлось потратить несколько лишних секунд, чтобы снова набрать скорость. В такой давке он совершенно потерял Джимми, за которым следовал, когда бросился в толпу. Гейб не мог остановиться, чтобы как следует оглядеться, иначе боялся оказаться под ногами рвущейся к домам толпы, однако не знал, куда ему бежать.

Он поднял глаза к небу: справа от него несколько магглов взмыли в воздух. Гейб резко поменял направление движения и рванул в сторону беспорядков, надеясь, что именно там и встретит своих сослуживцев. Он выставил щит, чтобы совсем не увязнуть в панике окружающих его магглов.

— Stupefy! Incarcero! Petrificus Totalus! — закричал он, едва завидев человека в скрывающей лицо маске. Не нужно было быть гением или участвовать в Битве за Хогвартс, чтобы узнать: это была маска Пожирателей Смерти. Его атаки отразило контрзаклятие откуда-то сбоку, и человек в маске, завидев Гейба, бросил в его направлении несколько живых факелов, которых удерживал палочкой.

— Аврорат, опустите палочки и сдавайтесь! — послышался усиленный заклинанием голос Ричи, и следом в преступника полетели красные вспышки боевых заклинаний.

Гейб едва успевал отражать летящие в него лучи, Ричи доставалось не меньше; Джим старательно удерживал пространство вокруг них от перепуганных магглов. Человек в маске, надо было отдать ему должное, был хорош, движения его палочки были уверенными и быстрыми, а щитовые чары, которыми его, очевидно, прикрывал кто-то ещё, успешно защищали от атак авроров. Гейб не видел второго, ни в маске, ни без неё; он воспользовался моментом, когда противник отвлёкся на Ричи, и рванул вправо, потом — вперёд. Где-то этот ублюдок должен был колдовать, вот только где? Если его обезвредить, второму придётся сдаться.

В нос била мешанина адских запахов, глаза слезились от вызванного заклинанием дыма-без-огня, под ноги то и дело кто-нибудь кидался, пытаясь сбежать с огороженной невидимым барьером площади. Гейб затравленно озирался, пока позади него Джимми и Ричи отражали атаки противника. Мельтешащие магглы мешали смотреть, и Гейбу пришлось зайти со спины Пожирателя: если бы только понять, с какой стороны отражают заклинания!

— Ну где ты, тварь, — прорычал Гейб. Впрочем, выяснил довольно быстро: волна чужой магии снесла его на землю и протащила несколько метров к деревенской сцене.

— Finite, — рявкнул Гейб, останавливая движение. Спина саднила — вот ублюдок! Где-то сзади он слышал возмущённые крики Джимми, но не придал им особенного значения.

В нескольких метрах перед ним, издевательски помахав рукой, в воздухе исчез ещё один человек в маске. Гейб выругался и одним рывком подскочил на ноги.

— Сбежали! — закричал откуда-то издалека Ричи. — Ублюдки!

Гейб тяжело дышал. Паника постепенно отступала, и в него уткнулось несколько десятков затравленных взглядов. Он видел, что его боятся, чувствовал, как в воздухе разлился страх. Но сейчас это было самым меньшим из того, что его волновало.

— Expecto Patronum, — произнёс он, сосредотачиваясь на всех тех желанных подарках, которые мама дарила им с сестрой на Рождество. — Гэбриел Трумэн. Вышлите команду стирателей и бригаду целителей, тут массовые повреждения у магглов.

Серебристый аист взмыл в небо и исчез. Гейб оглядел площадь, ещё сегодня утром красиво украшенную к празднику: догорали цветы, вплетённые в украшения сцены, бились в невидимые барьеры люди, не в силах понять, что происходит вокруг. Гейба окружили чужие стоны и тихие просьбы о помощи; он покрепче сжал палочку и практически бегом направился к догоравшим останкам несчастных магглов.

— Ублюдки, — рычал Ричи, поливая из палочки всё, что ещё могло гореть. Гейб одними губами произнёс заклинание и занялся тем же.

— Стиратели установили поле, — сообщил Джимми, подходя ближе. — Они уже на месте.

Через несколько мгновений появились и целители: дюжина человек в лимонных халатах кинулись врассыпную по площади, выделывая магические пассы над пострадавшими. Гейб тяжело вздохнул и опустил палочку. Всё было кончено.

* * *

— Двенадцать мёртвых магглов, двадцать четыре пострадавших, у семерых ожоги по всему телу. Память зачистили: в ходу версия про пожар из-за неисправной проводки, — отрапортовала Мэд. Гарри стоял около её стола и задумчиво крутил в руках палочку.

— Ещё?

— Три пострадавших волшебника: один успел себя потушить, второго уронили в давке. Третий мёртв.

— Установили личность?

— Пока работаем.

— Их было двое, — встрял Гейб, не дожидаясь, когда Мэд официально закончит с докладом о смертях и повреждениях. — Один развлекался с магглами, один прикрывал. Я вычислил его слишком поздно, они сбежали.

— Они, видимо, не рассчитывали на драку, — присоединился Джимми. — Ушли, как только смогли оторваться от атаки.

— Драться они умеют, — вставил Ричи. — Видимо, опыт есть.

— И стратегия, — поддакнул ему Джимми.

Гейб внимательно смотрел на Гарри, на уставшем лице которого читалась нескрываемая злость. Он молчал, поджав губы, и Гейб был готов поклясться, что он пытается подобрать слова, чтобы успокоить своих подчинённых. Им не нужны были слова поддержки, Гарри это прекрасно знал, но не мог не попытаться. Он поднял глаза, и на мгновение их с Гейбом взгляды пересеклись.

— Идите домой, — тихо произнёс Гарри. — Отчёты подождут до завтра.

— А если ещё что? — протянул Ричи, не двинувшись с места.

— В Аврорате достаточно людей, чтобы справиться без вас троих, — отрезал Гарри и жестом прервал возмущения Джимми. — Мы не будем спорить. Идите домой, это приказ. Мэд, я буду у себя, если вдруг что случится.

— Да, шеф, — она покорно кивнула и проводила его долгим взглядом.

— Джинни, наверное, с ним разведётся, — задумчиво произнёс Джимми.

— Не разведётся, — устало откликнулась Мэд. — Знала, на что шла.

Гейб ещё выпил кофе с мальчишками-стажёрами, которые всё пытались выведать каких-нибудь «жареных» подробностей произошедшего, но он отвечал вяло и мало: запах того самого «жареного» преследовал его до сих пор, наверное, мантия пропахла. Парни вовсю веселились, прикидывая, какими заклинаниями поразили бы врага, если бы им не предстояло ещё несколько лет доделывать за всеми грязную работу под руководством «горгульи Тёрпин» (Гейб чуть не подавился от такого смелого сравнения), и в конце концов отправились вниз, в тренировочный зал, чтобы немного поработать над техникой боевых заклинаний. Гейб наконец-то остался один на один с присланными Лизой шоколадными лягушками и крохотными мармеладными дракончиками, из пасти которых то и дело вырывался поток сладкого сока.

— Пойдём, — кто-то резко дёрнул Гейба за рукав, и он почти выронил кружку от неожиданности. Ричи, одетый в простые джинсы и футболку, кивнул на дверь.

— Куда?

— В хорошее место. И мантию сними, там одни магглы.

Распрощавшись с Мэд и пообещав ей «с утра быть как штык», Ричи повёл Гейба и Джимми по коридорам Министерства вниз, в атриум. На все вопросы отвечал «потом узнаете» и «любители спойлеров, разве так интересно?», поэтому остаток пути они обсуждали последний квиддичный матч. Гейб, которому в школе куда роднее были простые и уютные чемпионаты по игре в плюй-камни, квиддичем интересовался постольку-поскольку, но чтобы поддержать беседу, жарко и горячо спорил, что Уильямс играет куда лучше Дэнвериджа, а присутствие в команде перекупленной у Ирландии Моран и вовсе ослабляет игру, добавляя, разве что, прелести словесным перепалкам после. Джимми и Ричи, будучи большими фанатами игры ещё со школы (Гейб слышал, что они оба играли в команде Гриффиндора в своё время), засыпали его таким обилием терминов и фамилий, что он совершенно терялся, но не мог остановиться и продолжал спорить из чисто спортивного интереса.

У каминов Ричи скомандовал:

— Сначала в «Котёл». Оттуда добраться проще.

Уже в «Котле» они перекинулись парой слов со светловолосой ведьмой за стойкой; она рассказала, что дедушка Том в последнее время часто болеет, а она старается его заменять. Ричи, явно настроенный решительно, предложил было леди присоединиться к их сугубо мужским развлечениям, но девушка, смеясь, помахала рукой с колечком на заветном пальце, и Ричи мгновенно скис.

— Подумаешь, обознался, — бурчал он, когда под хохот Джимми они вышли на маггловскую улицу Лондона. — У неё на лице не написано, что её кто-то уже захомутал.

— Если так и дальше пойдёт, ты сегодня вечером останешься без пассии, — насмешливо выпалил Гейб, хлопая товарища по плечу. Ричи только скорчил рожу.

— Глядите, доморощенная Трелони забулькала! За собой приглядывай, Дон Жуан недоделанный.

— Понятия не имею, кто такой Дон Жуан, — встрял Джимми, и они снова рассмеялись.

Идти было и правда не очень далеко: в одном из переулков Ричи свернул и гордым жестом продемонстрировал им малоприметную дверь.

— Выглядит не очень, — признался Гейб, на что Ричи только фыркнул и толкнул её вперёд.

— Не понравится — уйдёшь домой, — произнёс он и скользнул внутрь. Гейб последовал за ним.

Внутри было до того шумно, что на мгновение Гейбу захотелось прикрыть уши руками, но в отличие от Стаффордшира, шум был приятным: переговаривались и смеялись люди, звенели бокалы и пивные кружки, грозными окриками пробивали себе дорогу официантки с полными подносами тарелок. Гейб вдохнул запах свежеприготовленной еды и чуть было не облизнулся от наслаждения; он уже несколько дней не ел хоть что-нибудь, что могло напоминать нормальный мужской ужин, а большой бифштекс средней прожарки звучал, как пение ангелов. Шедший за ним Джимми хлопнул его по плечу, Гейб очнулся и прошёл внутрь.

Для понедельника в пабе было слишком много народу, но для бравшего уроки Маггловедения Гейба это объяснялось всего двумя словами: «весенний выходной». Он бросил взгляд на часы на стене — шесть вечера, самое время, чтобы собраться на кружечку хорошего эля.

Ричи уже присоединился к компании каких-то магглов, и они с Джимми с радостью последовали его примеру. Воздух в пабе был спёртым, от духоты Гейб чувствовал, как пиво быстро ударяет в голову — или потому, что длинноногая официантка так долго несла бифштекс, что он успел осушить три кружки? Джимми рассказывал какие-то байки и даже вскакивал ногами на стул под дружное улюлюканье новых друзей; Ричи, на лице которого читалось крайнее довольство собой, по-хозяйски обнимал за талию большегрудую брюнетку, в декольте которой не утонул бы разве что не интересующийся женщинами старик. Гейб с кем-то разговаривал, но не запоминал лиц: официантка склонялась над ним с завидной частотой и предлагала то ещё выпить, то какое-то фирменное блюдо, и Гейб соглашался на всё, так приятно от неё пахло — не горелым, как от несчастного бифштекса. С каждой минутой в пабе становилось всё более и более шумно, откуда-то справа ухал телевизор, и голоса из него сменялись так быстро, что Гейб не успевал различить слова: о чём говорят? О пожаре в Стаффордшире? А говорят ли, что он, Гейб, был там и сам тушил несчастных?

— Конечно, говорят, милый, — мурлыкала девица откуда-то у него с коленей. — Ты просто супермачо.

Из зеркала над раковиной на него смотрел какой-то чужой Гейб, и он на всякий случай помахал ему рукой, прежде чем отвернуться и подставить под предательский удар спину. В пабе кто-то запустил заклинание дымовой завесы, и он несколько раз махнул перед собой ладонями, пытаясь хоть что-то увидеть. Их стол куда-то исчез, и Гейб печально прислонился к стене: может, Джимми или Ричи найдут его по пути на кухню за добавочной порцией картошки. Кто-то поздоровался с ним, и Гейб невпопад махнул рукой.

— Эй, приятель, да ты перебрал, — кто-то хлопнул его по плечу, поднимая с пола. — Куда его, Бен?

— Фиц... Фицви... Фиц... — с трудом выдавил Гейб, хватаясь за плечо незнакомца.

Смех прямо над ухом заставил его резко распрямиться. «Теперь о погоде». Гейб открыл глаза как можно шире, но так и не увидел ни Джима, ни Ричи. Куда они делись?

— Нет тут уже никого, мы закрываемся, приятель.

— Фицуильямроуддевяносточетыре, — заклинанием выпалил Гейб и махнул рукой, как если бы в ней была палочка. — Там ждут. Больше нигде.

И наступила тишина.