Бойся своих желаний (джен)

Утром, пока Гарри спал, успела написать письмо адвокату. Ночью меня осенило, что зеленошкурый мудак мог меня на…ть. Приедем на место, а юрист… того, преставился или переехал куда. Такси не дешево, а деньги мне не факт, что вернут, так чего Петунье убыток создавать и отношения с родней портить. Вот и решила подстраховаться, сначала письмо отправить.

Букля, кстати, меня не любила или опасалась. Вот ведь, птица, куриный мозг, а разницу между мной и Гарри видела. С мальчишкой курлыкала, крылом гладила, клевалась, а со мной — глаза вытаращит и сторонится.

Ответ она к вечеру принесла. Мистер Эйбрамсон писал, что будет рад принять меня у себя в конторе завтра в одиннадцать пополудни. И прислал мне порт-ключ, для удобства, — маленький плоский камень. Так что тете я дала отбой, к ее неприкрытой радости.

Весь день, с перерывами на еду, мы с Гарри просматривали учебники. Мальчику больше всего понравилась «История магии» и «Фантастические звери: места их обитания». Видимо, потому, что они изобиловали красочными картинками. Мне — книга по зельям. Но самой познавательной та тоненькая книжица для магглорожденных оказалась. В ней много полезного нашлось. Почему маги мантии носят, как перемещаются, куда обращаться в разных случаях, а куда ходить одним не следует. А в разделе «Магическая гигиена» нашелся небольшой список заклинаний каждого дня, типа, чтобы волосы уберечь от попадания в чужие руки, защита от мелких сглазов и наговоров; чары, чтобы яды в еде определять. Как обязательную аптечку собрать, и что туда входить должно, и для чего применяется. На сокращенную «Историю магии», но более практического направления похоже, для тех, кто элементарных вещей не знает. В конце список полезной к прочтению литературы прилагался. Надо будет купить, если денег удастся выпросить.

Ближе к одиннадцати Гарри стал заметно нервничать, да и мне, признаться, стало не по себе, ведь порталами я еще не пользовалась. Да и не известно, кто меня там встретит. Может, пожиратели недобитые, но выбора у меня особо не было.

Ровно в назначенное время камень у меня в ладони засветился, и тело моментально оказалось в незнакомой комнате, я даже моргнуть не успела. Думала, придется с высоты падать, как в фильме, но, похоже, приврали.

Обстановка в офисе, то бишь в конторе, смотрелась богато. Огромный камин, видимо, для перемещений, ковровые дорожки, старинная солидная мебель и кадки с растениями в каждом углу. Не успела осмотреться, как из-за письменного стола ко мне поспешила молодая симпатичная женщина, скорее всего, секретарь.

— Мистер Эйбрамсон вас ожидает, мистер Поттер, — деловым тоном отчеканила она, постучав в массивную дверь, и неожиданно легко улыбнулась.

Адвокат оказался смешным полным коротышкой с проницательными глазами и в добротном костюме. В его облике неуловимо присутствовало что-то лисье, может, из-за лукавого прищура, как у дедушки Ленина на значках. У моего приятеля, помнится, целая стена была значками увешана, хобби такое.

— Рад вас видеть, наследник Поттер. Меня зовут Даниел Эйбрамсон, и я имею честь быть адвокатом вашей семьи. Можете называть меня мистер Эйб, — приветливо улыбнулся он и проводил меня к креслу для посетителей, после чего вернулся к столу и сел в свое. От него шел ровный фон. Спокойствие, разбавленное небольшим волнением, но негатива не чувствовалось. Зла этот человек мне не хотел и обмануть пока не пытался.

— Мистер Эйб, — нарушила молчание я, — как представитель моей семьи, вы ведь обязаны соблюдать мои тайны и блюсти интересы?

— Конечно, — отозвался он, — это моя работа и обязанность. Я приносил клятву еще вашему деду. А до этого с вашей семьей работали мой отец и дед.

— То есть, — уточнила я, — вам не нужно давать ее лично каждому представителю семьи?

— Нет, я давал клятву роду Поттер, и вы, безусловно, в него входите, — улыбнулся он. — Я вижу, вас беспокоит сохранность ваших секретов, Гарри. Можете не переживать за свои тайны, от меня о них никто не узнает. У вас есть еще какие-нибудь сомнения, прежде чем мы начнем серьезный разговор? Смелее, задавайте свои вопросы, молодой человек.

— У меня нет денег, — прямо призналась я, — мне нечем вам заплатить за консультацию, сэр.

— Вам этого и не нужно, Гарри, — успокоил меня мужчина, — по договору с Главой вашего рода, на мой счет ежегодно переводят определенную сумму, вне зависимости от оказанных мною услуг.

«Хорошо устроился мужик, — промелькнула у меня мысль, — пока Гарри голодал, он тут цветочки нюхал. Такое чувство, что в магическом мире все тепло устроились, кроме Гарри».

— Тогда у меня вопрос, — не стала я ходить вокруг да около, — почему вы меня не искали в связи со смертью родителей? Разве я не должен был получить наследство после них в течение определенного времени?

— Это не моя обязанность, Гарри, увы, — ответил мужчина. — Наследник рода не может оставаться без опеки. Ему всегда назначается опекун, который берет на себя заботу о нем и несет ответственность за подопечного. Именно с ним я и должен сотрудничать. И если ваш опекун не выказал желания принять дела, это его право.

— Значит ли, что моим опекуном является мистер Дамблдор? — похолодела я.

— Нет, Гарри, — ответил адвокат, — но он заменит твоего официального опекуна, пока ты будешь находиться на территории школы.

— Но ведь он не сможет указывать мне, где гостить или жить, сколько денег брать из сейфа? — разволновалась я.

— Нет, — категорично отрезал мужчина, — он может запретить своим словом тебе и другим ученикам ходить в опасные для детей места на территории замка и окрестностей. Например, в запретный лес или скрытые помещения, лабиринты, подземелья. В общем, туда, где, по его мнению, ребенок не сможет уберечь себя от опасности в связи с отсутствием у него соответствующего опыта. Покидать без его ведома замок или настоять на срочной эвакуации. А все остальное не в его компетенции.

— Тогда почему он распорядился моей судьбой и отдал меня Дурслям, а не в магическую семью. Разве он имел на это право?

— Официально, нет, — нахмурился мужчина и потянулся к бумагам. — Но он воспользовался «правом слова», подтвержденным магией и в присутствии обязательного свидетеля.

— Что это значит? — удивилась я, — мне не знаком этот термин.

— Гарри, — на секунду замялся адвокат. — У тебя есть крестный, и он имеет главенствующее право стать тебе опекуном. Но это не значит, что им не сможет стать кто-то другой. Твой крестный по некоторым обстоятельствам не может исполнять свои обязанности.

— Вы можете не стараться, мистер Эйб, — нетерпеливо перебила я, — мне уже известно, что он сидит в Азкабане, и мы обязательно о нем еще поговорим. Но сейчас меня интересуют мои дела.

— Однако, вы полны сюрпризов, Гарри, — опешил толстячок, — прочтите, так будет быстрее и понятнее.

В свитке черным по белому было написано, что Сириус Блэк признал свои обязанности крестного к осиротевшему крестнику, взяв его на руки, но передал через посредника, Рубеуса Хагрида, временные права на Гарри Джеймса Поттера Альбусу Дамблдору. А именно: «Отнеси маленького Гарри директору Дамблдору, пусть он о нем позаботится до моего возвращения». Магия зафиксировала, свидетель передачи есть. Законность соблюдена.

— Значит, если бы на мою опеку подал заявку кто-то еще, то у меня бы был законный опекун, и меня бы не отправили к Дурслям, — дошло до меня.

— Ну да, — подтвердил мужчина, — но тебя не искали, Гарри. Все считали, что Блэк перед арестом позаботился о тебе, надежно спрятал, тем более леди Вальбурга тогда еще была жива. Никто не хотел связываться с древним и уважаемым родом и оспаривать у него опекунство. Никому и мысли не пришло, что ты будешь расти у магглов.

— Но директор ведь все знал и молчал, — горько ухмыльнулась я. — Но теперь-то мне можно просить опекуна, сэр, — поинтересовалась я.

— Даже нужно, Гарри, — оживился он, — иначе деньги рода Поттер пропадут, и к окончанию Хогвартса тебе нечего будет наследовать. Я немедленно займусь этим вопросом, не сомневайся.

— Простите, сэр, — перебила я его словоизлияния, — что значит — пропадут? Мой сейф кто-то посещал, что ли? Я не понял.

— Нет, что ты, Гарри, не волнуйся, — ответил мистер Эйб, — никто не трогал твое наследство. Но после смерти твоих родителей, предприятия, что приносили прибыль, встали, поскольку дела вести было некому. И в сейф все это время почти не поступала прибыль.

— Да и ладно, — легкомысленно махнула я рукой, — подумаешь, вырасту, снова запущу производство.

— Гарри, — мягко, как к малышу, обратился он, и извиняюще улыбнулся, — не будет прибыли, со временем деньги сгорят. Гоблины только хранят золото, а не пускают его в оборот. Они ненавидят волшебников и не вмешиваются в их дела. Самое радостное для них — когда закрывается и аннулируется еще один сейф.

— Ничего не понимаю, — растерялась я, — при чем тут гоблины и сейфы?

— Гоблины берут у магов двойной сбор. Первый — за хранение и охрану средств, и рассчитывается он от количества хранимого золота, допустим, один кнат с галлеона. Второй сбор идет за сейф. Один золотой в год для всех за предоставление самого сейфа, независимо, есть у тебя что там хранить или нет.

— Не проще ли тогда хранить золото дома или совсем отказаться от сейфа? — пришло мне в голову.

— Конечно нет, Гарри, — вскинулся мужчина, — ведь это означает конец светской жизни для мага. Сейф — это статус, ведь помимо тех, что уже открыты, новые открыть нельзя. Волшебники иногда отказывают себе во всем, лишь бы не лишиться сейфа.

— Да что такого в этом сейфе, — вскипела я, реалии жизни магов и их логика не укладывалась у меня в голове.

— За всю историю случались несколько восстаний гоблинов, — пояснил мужчина, — последнее было самым кровавым. Не буду тебя утомлять подробностями, их тебе расскажут в школе. Но магам и гоблинам, в конечном итоге, пришлось прийти к соглашению.

Гоблины заключили договор с древними родами, которых на то время было около пятисот. Отныне, они навсегда откладывали оружие и занимались только золотом, контролируя финансы магов и не вмешиваясь в их дела. А маги клялись не использовать магию против гоблинов и не вмешиваться в частную месть, если кто нарушит договор и пострадает гоблин. Но маги только потом поняли, как они просчитались. Когда вся экономика перешла на гоблинское золото, которое они чеканили, то конец волшебников стал только делом времени. Все пятьсот древних родов стали вечными заложниками этой хитрой и злобной расы. Каждой семье, подписавшей договор, был открыт свой родовой сейф, где они были обязаны хранить свое золото. Если род прерывался, то сейф замораживался до появления наследника, но сборы с него все равно шли, как и аренда за сейф. В конечном итоге, все содержимое сейфа рано или поздно доставалось гоблинам.

— Но ведь мог найтись какой-нибудь родственник и претендовать на сейф? — возразила я, — может, он бы прошел проверку крови и сейф достался ему? Разве нет?

— Не знаю, откуда ты понабрался таких странных идей, Гарри, но в мире магов не существует проверок крови. Есть только зелье родства, но к наследованию оно отношения не имеет, тем более для определения требуется кровь от живущих и здравствующих магов, а не мертвых. Но, неважно. Если волшебник считает, что он принадлежит к какому-то роду, то на свой страх и риск идет в банк и заключает договор с гоблинами. Те отведут его в сейф, и если сейф его примет, то он становится наследником, и документы об этом событии переправляются в министерство. Там это фиксируется и законсервированная собственность размораживается для нового главы рода.

— А если нет? Если сейф его не принял? — спросила я.

— А если нет, Гарри, то покусившийся на чужое, навсегда останется в сейфе, — грустно усмехнулся мужчина, — вспомни стишок. Но иногда, лучше бы он там и остался, ей Мерлин.

— Но почему? — все еще не понимала я.

— Потому, что помимо содержимого сейфа, наследник наследует и все долги, как перед другими родами, так и перед самим банком.

— Очешуеть, — не выдержала и высказалась.

— Да, Гарри, — поморщился адвокат, — поэтому никто не спешит претендовать на наследство чужого рода, даже если знает, что по родству имеет на это право. Никогда не знаешь, что унаследуешь. Я знаю одну семью, где наследник попытался принять род вместо отца, который был лишен наследства. Теперь бедный парень поступил в кабалу к гоблинам. Они, конечно, будут ему платить, но гораздо меньше, чем свободным наемникам, и при этом удерживать с него долг, пока он не отдаст все до последнего кната. А представь, какие долги ждут того, кто захочет принять такие рода как Слизерин или Певерелл. Там за столько столетий уже ничего и не осталось, наверное, и артефакты, хранящиеся в сейфе убытков не покроют. Потому что гоблины исправно снимали со счета свои сборы за хранение и аренду.

«Да, — подзависла я, — похоже, в этом мире мне не светит стать лордом кучи родов и хозяином сейфов, полных золота. Хотя, не омегаверс и слава богу. А бедный парень, это, наверное, старший Уизли, что на гоблинов работал. Да, чем дальше, тем страшнее. Зато теперь понятно, почему Уизли свои гроши тоже в сейфе хранили».

— Значит, мистер Эйб, мне нужно срочно пустить простаивающие производства в работу, — подытожила я под его утвердительный кивок, — чтобы наследство не сжирали гоблинские поборы. А для этого мне необходим опекун.

— Истинно так, мистер Поттер, — отозвался адвокат, — и я немедленно займусь этим вопросом.

— В таком случае, я хочу, чтобы вы предложили стать моим опекуном Амелии Боунс, сэр, — ответила я, — и мне бы хотелось, чтобы вы были весьма убедительны, и она бы согласилась.

— Откуда тебе известна эта женщина, Гарри? — удивился адвокат, — ты много знаешь о магическом мире для того, кто жил у магглов.

— На самом деле, я почти ничего не знаю, сэр, — ответила я. — Просто два года назад получил письмо за подписью «доброжелатель».

— Ты получил его по почте, Гарри? — перебил меня адвокат.

— Нет, сэр, я нашел его в школьной сумке, когда пришел домой. Так вот, неизвестный писал, что я маг, и мои родители тоже маги. А в одиннадцать мне придет письмо, и я уеду учиться в школу волшебников.

— Поразительно, — восхитился мужчина и откинулся в кресле, — и что, ты так сразу ему поверил?

— Нет, сэр, — качнула головой, — но в письме он дал мне совет по поводу Дурслей. Я им воспользовался, и все сработало. Меня переселили в нормальную спальню из чулана, стали нормально кормить и перестали заваливать работой, кроме сада. Но я сам оставил уход за ним, ведь «доброжелатель» писал, что в розы я сливаю лишнюю магию, чтобы избежать магического всплеска.

— Ты жил в чулане, голодал и работал? — опешил мужчина, — просто немыслимо… Что еще было в письме, Гарри? — спросил мужчина, когда немного успокоился.

— Что у меня есть крестный, и он сидит в магической тюрьме. Но он не виноват, его осудили несправедливо, допрос был проведен не полностью, с нарушением. А виновник всему — Питер Петтигрю, который и был хранителем Поттеров. Потом он подставил крестного, взорвав улицу, затем отрезал себе палец и скрылся. Что мне нужно быть очень осторожным, ничего не подписывать, предварительно не прочитав, не давать свою кровь и обещаний. Посоветовал в качестве опекуна Амелию Боунс, как справедливую и честную волшебницу. Ну и так, по мелочам…

— Могу я прочитать это письмо, Гарри? — полюбопытствовал он и даже подобрался, в ожидании моего ответа.

— Увы, нет, сэр, оно сгорело, — ответила, подпустив в голос сожаления. — Моя тетя решила сделать уборку в моей комнате и когда попыталась открыть ящик стола, где лежало письмо, оно вспыхнуло и исчезло. Помню, мне знатно попало от тетки за то, что храню в столе взрывоопасные вещи.

— Да… жаль, что ни говори, — расстроился мужчина. — Скажи, а как ты повлиял на тетю? Ты ей угрожал?

— Нет, что вы, сэр, — ответила, изобразив обиду. — Просто сказал, что все знаю о магии и родителях. Что у меня есть наследство, и если они будут собирать чеки, то им возместят все затраты на мое содержание, и нет нужды на мне экономить. А чтобы не грузили работой, напомнил о крестном-уголовнике, который после отсидки всяко навестит крестника после долгой разлуки. С тех пор моя жизнь стала нормальной.

— Да уж, Гарри, — смущенно хмыкнул мистер Эйб, — смотрю, тебе палец в рот не клади, откусишь.

— Так нечего мне в рот пальцы пихать, тем более против моей воли, — осклабилась я, — и конечности целы будут, сэр. Вы лучше скажите, так, неофициально, у Поттеров хоть есть чего наследовать?

— Пожалуй, я тебе отвечу, Гарри, — сказал он, подумав. — В самом сейфе Поттеров не так много, но на безбедную жизнь тебе хватит.

Пара заводов. Фарфора и волшебного стекла. Доли в некоторых предприятиях. Но самый стабильный на сегодняшний день доход, это отчисления за средство «Простоблеск», придуманное вашим предком.

— Есть два дома, и оба разрушены. Один родовой, пострадавший в первую магическую войну, для жизни непригодный. Второй, тот самый, в Годриковой лощине, восстановлению не подлежит.

— А я могу побывать там, сэр? — с предвкушением спросила его.

— Не советую, Гарри, — прямо ответил адвокат. — На всех строениях установлены следящие чары, которые обязательно среагируют на твое появление. Пока ты не платишь обязательный министерский налог, но стоит тебе там появиться, то ты официально заявишь о себе, как наследник рода, и налог будет отчисляться. Это неразумно, учитывая, что прибыль ты пока не получаешь. А в доме в Годриковой лощине повышен фон темной магии, что тоже не полезно для ребенка. Потому его и запечатали от посещений, но оставили доступ к крыльцу, куда могут прийти маги и выказать уважение погибшим волшебникам, чей сын спас их от тирана. К слову, у тебя есть еще один сейф, которым ты можешь распоряжаться по разрешению опекуна даже до совершеннолетия. Это сейф, который открыт для «Победителя темного лорда». И, честно сказать, денег там гораздо больше, чем в твоем родовом сейфе. Некоторые маги, потерявшие близких, завещали тебе все имущество и золото.

— Но почему? — поразилась я.

— Потому что у магов существует «кровная месть», Гарри, — объяснил он. — Но когда мужчины умерли, а наследников нет или они слишком малы для этого, то мстить некому. Лорд убил многих, а ты уничтожил его. У магов, потерявших родных и не отомстивших, перед тобой магический долг. Ты как бы отомстил за них. Потому они считают своим долгом расплатиться с тобой. Отблагодарить. Ведь все невыполненные обязательства, особенно месть, переходят к потомкам.

— Но ведь, наверняка, это не первая война в магическом мире. Это что получается, что все кровники друг другу? — удивилась я.

— Конечно нет, Гарри, — возмутился мужчина. — Когда две стороны открыто противостоят друг другу — это не несет никаких долгов. Это война. Но лорд уничтожал не только врагов, но и нейтралов, когда они отказывались присоединиться к нему. И вырезал целые семьи просто так. Вот они-то и становились его кровниками, а их выжившие родственники и благодарят тебя.

— Ужасно и противно все это, — скривилась я. — А библиотека рода сохранилась?

— Да, Гарри, но она, как ты понимаешь, пока не доступна, — ответил адвокат. — Еще у тебя в собственности пять домовиков. Когда ты станешь совершеннолетним, то решишь что-нибудь с манором и разбудишь их, — добавил он, показывая мне бумаги. Мне удалось мельком только прочитать имя Хатс.

— Ну ладно, пора прощаться, Гарри, — сказал он и поднялся с кресла, — я займусь твоими делами немедленно. Думаю, мисс Боунс не откажет нам в просьбе.

Портал перенес меня домой. Обсудила с Гарри услышанное. Потом обнадежила тетю, что затраты на мое содержание я ей возмещу, и передала тело Гарри. И пока он читал и играл, я обдумывала ситуацию. Скорей бы Боунс согласилась. Она тетка умная и справедливая, глядишь, и не будет ежегодных тренингов героя.

Ночью мне пришла в голову одна мысль, и захотелось кое-что проверить. Я встала и вышла на середину комнаты. Потом сосредоточилась и позвала: «Хатс. Хозяин зовет тебя, приди», — после чего добавила в посыл магии. Сначала ничего не происходило, но потом с тихим хлопком появилось маленькое худое существо. Оно уставилось на меня огромными глазами, а потом простерлось ниц.

— Хатсан пришел на зов хозяина, — хриплым, каркающим голосом молвило оно. — Хатсан рад служить наследнику рода.

«Так вот ты какой, домовой эльф», — подумала я.