Ход истории: Отражение (джен)

С того столкновения с настоящим Куоном прошло уже несколько лет, а будние дни все так же сменяли друг друга серой чередой. С поправкой на посещение школы и «неожиданные» вторжения, разбойников, тёмных гильдий или Гилдартса. Ну и, разумеется, почти ежедневные встречи с моей сложившейся компанией.

Школа была для простых детей, что не могли нанять учителей, и учила необходимом минимуму: арифметике, языку, географии, основам магии (даже гражданский должен знать необходимый минимум), всеобщей истории, включающей все войны между государствами, и истории Фиора с отдельным ответвлением о войне драконов в четырёхсотых годах.

И эту войну стоит выделить отдельно. В этом мире было просто колоссальное отличие от прошлого — драконы не исчезли, а просто распространились по планете так, что встретить хоть одного — невероятная удача. Или несчастье, зависит от дракона. Итог самой войны был несколько противоречивым — заключение мира между драконами и людьми. Хлипкого, но учитывая, сколько он уже держится… Видимо, потерь было слишком много и повторения никому не хочется.

Узнав об этом, я задумался. У меня совершенно вылетело из головы, что открытие Врат Затмения могло не произойти вообще: других ключей у мамы либо не было, либо она носила их при себе, а ключ Водолея был у меня… Она вновь может умереть. И на этот раз из-за меня. Учитывая, что я не вспомнил об этом, когда брал ключ, то она уже может быть мертва.

Но я не чувствовал ничего. Да, она мама. Но не моя, а Люсьена Сердоболия. Которого не любила. В моем сердце была пустота.

Но если временные рамки в мире сдвинуты, то… Получается, убийц драконов просто может здесь не быть. Тех, кого я знала, ведь если драконы живы, то их убийцы, естественно, тоже. Только как быть с Акнологией? А Зереф?

От обилия информации голова пухла, но этот вопрос был невероятно важным. Правда, ответа на него пока не было.

Аше исполнилось шестнадцать. Как, я до сих пор не пойму. Она же чуть ли не младше нас выглядела! Только вот с возрастом она решила полностью отречься от себя девушки, предпочтя образ молчаливого пацана, всегда стоящего в тени. Имидж она, конечно, сменила кардинально на мужской и её выдавал лишь светлый шарф, в который она куталась по вечерам. Да и то только в непосредственной близости, из-за материала. Что интересно, девушку при первой встрече в ней не опознал никто, что позволило нам с Рэном за её спиной поворачивать мелкие споры на несколько драгоценных. И почему в роли проигравшей стороны выступаю всегда я? Хотя ставлю-то всегда по-разному!

Блитц стремительно портил себе и зрение, и характер. Вместе с очками добавилась молчаливость и просто паранормальная любовь к сладкому, а в особенности к любым леденцам. И обязательно на палочке. Теперь молчаливая компания Аши пополнилась Блитцем и конфетами, которыми они шуршали на пару. Не делясь с нами, что было немного обидно.

Сайрэн просто притерся ко мне в качестве правой руки, ведь даже близнец его уже не понимал. А как же, у Рэна интерес к собранию непонятной, но смертоносной фигни пропал, а у его брата, наоборот, усилился. Теперь Рэн втайне мечтал свалить куда-нибудь вместе со мной и ждал, когда же у него пробудится магия, а сомнений в её появлении ни у него, ни у меня, не было. Да и сам я хорош, проболтался о своих планах и утянул парня за собой, эх…

Своеобразное «деление» нашей компании на две стороны на первый взгляд особо ничего не изменило. Но вот если взглянуть поглубже, то всплывают несколько неприятных и спорных моментов. Для меня, как формального «лидера».

Во первых, именно на нас с Рэном свалилась вся ответственность по заглаживанию всех проблем, которые создавали смертоносные артефакты Блитца. Да, уже артефакты, ибо магию он туда совать научился. Часто неосознанно, но уже вовсю совершенствовался и учился чувствовать потоки эфира. На мои неоднократно сделанные замечания он просто фыркал и отворачивался, будто говоря «не лезь!» А вот оно надо мне, его проблемы решать? На этом моменте наши отношения стали довольно-таки прохладными, и мы заметно отдалились.

Во вторых, Аша тоже совершенно точно не ангелочек. За поистине тихим характером скрываются такие откормленные черти, что лезть к ней явно не стоит. У меня интуиция просто кричала об этом. А с началом занятий по магии — где она только учителя нашла? — злить её стало потенциально опасно. Фиолетовый, мать его, рунный круг в её глазах явно мне не показался. А я всего лишь хотел помочь дельным советом на личном фронте. М-да… Не стоило.

Да и жалобы прилетали на неё даже из самого Совета! Ну, конечно, не персонально мне, но наслышан-то я был. Когда у Аши слетает контроль — быть беде, а это стало случаться очень и очень часто, ибо у девушки гормоны шалили. От желания пуститься во все тяжкие её удерживала только наша не слишком взрослая компания, в которой она, с некоторых пор, почему-то пыталась быть примером. Ну, откровенно говоря, пока получалось не особо важно.

В третьих, я откровенно задолбался! Пусть наша компания и вносила краски в мою серую картину бытия, да только вот надоедало мне это знатно. Самая старшая — Аша, а свалилось-то все на меня! И организация наших встреч (притом всегда в разных местах, ибо, цитируя Сайрэна, — «шифровка»), и эта долбанная ответственность! Чего только стоит мать Блитца и Сайрэна, что постоянно, в каждое воскресенье, специально приходит и спрашивает, не натворил ли Рэн чего. Каждую неделю! Без перерывов! Порой видя её красивое лицо, но с обещанием таких мук Ада в глазах, мне самому хочется убиться. Что следует выделить отдельно, в младшем Блитце она была абсолютно уверена. Ибо на мой осторожный вопрос, не замечала ли она за ним каких-либо опасных увлечений, тётя Карла выразительно хлопнула белёсыми ресницами и выдала гениальное:

— Блитц? Да не, он нормальный.

Нет, такое отношение матери к старшему сыну вообще нормально? Думаю, когда-нибудь осколки розовых очков больно порежут ей глаза.

С одной стороны мы не ввязывались в сомнительные авантюры, обходя их стороной, но с другой — мы полностью погрязли в этом дерьме. Вместе с Ашей и Блитцем, что постоянно что-то мастерил. И явно что-то убойное, ведь эманации огня, периодически возникающие над непонятным нечто, мне почудиться не могли так же, как и рунный круг в глазах Рахиро. Артефакт обещал оказаться мощным и сейчас напоминал вулкан, который может полыхнуть в любой момент: магическое плетение было не совершенным и оттого не устойчивым. Напоминающее массивные железные (Гажил точно оценил бы) перчатки нечто меня откровенно нервировало и пугало, а лукавые черти в глазах младшего из Сизов вгоняли в тихий ужас. Да что же он мастерит-то? И зачем?

А ведь Аша ему помогала. Она давала мелкие наводки, что следует убрать, куда влить побольше эфира, а куда не стоит. Иногда магией собственноручно уничтожала какую-то ненужную деталь, явно тренируя свой контроль. Мне, как стороннему наблюдателю и профану в севере артефакторики, были откровенно непонятны их махинации, а попытки Рэна сунуть в это дело нос — помочь младшему — оборачивались чуть ли не дракой: Блиц никого не подпускал. Кроме Аши, ага.

Меня настораживало рвение Блитца и Аши.

Сайрэн вообще поник. Нет, он знал на что идёт, резко обрывая отношения с братом и артефактами, но все равно не был к этому готов. Ну и страдал, соответственно, бросая косые взгляды то на близнеца, то на примостившуюся рядом девушку. Ревновал. Только непонятно кого к кому, а его трепетное отношение к Аше секретом для меня уже не было: маскировался он отвратно, да и мне, как бывшей девушке, заметить его «особенные» взгляды было нетрудно. Только вот не светило ему ничего: Аша предпочитала парней постарше. Я-то уже сунул нос в это дело, чуть его, правда, не лишился, но оно того стоило. Так что было необходимо спустить Рэна на землю, да разъяснить, что его брату ничего не светит. И не нарваться на звездюли от него. Он может.

А ещё была расформирована одна из тёмных гильдий, что периодически здесь ошивалась. Леденящий Лес был официально признан тёмной, что, блин, даже удивительно, ведь она откровенно брала заказы лишь на устранение, и отнюдь не монстров, уже несколько лет, а Совет внимание обратил лишь не досчитавшись одного из своих неформальных членов. Роспуск был довольно условным, ведь члены гильдии вот вообще даже не подумали послушаться и творили беспредел и вакханалию, разбившись на небольшие группы и убивая из тени. До Харгеона, что странно, «гильдия» еще не добралась, хотя многие важные торговые пути и, соответственно, люди находятся именно здесь. А вот имя Эригора фигурировало в речи некоторых прибывающих магов довольно часто, видимо, все-таки заказы на него уже пошли.

Забавно, но я посчитал это не самым приятным приветом из прошлого.

* * *

Рэн шёл рядом со мной, пиная камушки и глухо чертыхаясь. Солнце уже давно не слепило глаза, надолго скрывшись за равномерным слоем облаков из-за отсутствия ветра. Заняться нам было нечем, поэтому мы с чистой совестью прогуливались по городу в поисках нового временного штаба. Ибо прошлые Рэна не устраивали доступность и лёгкостью получения.

А на вопрос «Вот зачем они вообще нам нужны?» он так и не ответил.

Да и фиг с ним. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы в магию не лезло. А он пытался. Слава Богу, ничего не вышло, но без контроля со стороны взрослого мага он вполне мог выжечь себе очаг. Тогда я на него знатно наорал, да пару подзатыльников отвесил.

Да даже в моей прошлой жизни у меня был свой учитель магии, что меня контролировал. К тому же он был из обычных гувернеров, нанятых для меня отцом. И магии он меня учить был не должен, но, заметив во в не потенциал, ежедневно уделял некоторое время развитию моего контроля и очага, не забывая, правда, и о основах экономики, которые должен был мне преподавать. Отец об этом, конечно, знал, но ничего не говорил и не делал, так как понимал, что может остаться с магическим инвалидом или вообще без дочери. Да и не мог он препятствовать мне в освоении магии моей мамы: все-таки он сильно горевал, а это было очередным напоминанием о любимой женщине. Пусть он и отгораживался от них всеми способами. Как и от меня в свое время.

— Слушай, Люс, а почему, собственно, Люс? — ошарашил меня вопросом Рэн, как только мы зашли на территорию хорошо знакомого нам Центрального харгеонского парка. — Если тебя зовут Куон, то тогда откуда пошло Люс?

Мы знакомы уже Бог знает сколько лет, а до этого вопроса дело дошло только что. Нет, я понимаю, что у нас есть вопросы и поважнее — например те же самые Аша и Блитц — но до этого вопроса дела не было никому. Кроме, наверное, самой Аши, что иногда пыталась завести разговор в нужное русло, только вот я эти попытки видел и переводил тему. А вот теперь внезапно всплыло.

— Эм… Мне нравится, — я почесал затылок, намеренно глядя прямо в глаза развернувшегося в мою сторону Рэна, заверяя в чистоте своих слов и намерений. — Я уже не помню, почему именно Люс, но звучит оригинально и интересно…

— А может тебя просто Люськой звать? — я дернулся. — Ну или… Люси?

— Слушай, а может тебе просто помолчать, а? — напоминание о прошлой жизни было слишком отчетливым, и я поморщился. — Я Люс и точка!

— Понял-понял! Молчу! — Сайрэн шутливо показал, что его рот на замке и отвернулся, любуясь видами парка и явно метя на свободную лавочку. Большинство было занято парочками и просто компаниями друзей, поэтому свободную найти было достаточно проблематично. — А все-таки?..

Я смерил Рэна наиболее пронзительным, по-моему мнению, взглядом и просто отвернулся. Вот прикипел-то!

Раздавшийся неподалёку взрыв стал для нас с Рэном полной неожиданностью, впрочем, как и для находящихся здесь людей. Столп дыма со стороны юго-запада города указывал на конкретное место. Порт. Где всегда находилось самое большое количество магов и гражданских. Переглянувшись, мы с Сайрэном рванули с места.

В панике люди метались по улицам, стараясь быстрее попасть домой и спрятаться. Многие же просто заскакивали к знакомым, что было быстрее. Мы же бежали прямо в сторону разгорающегося пожара, отталкивая встречных и уворачиваясь от тумаков.

На этот раз бежать домой не хотелось, а нас самих терзало явное любопытство, что происходит. Ибо явление Гилдартса народу было буквально несколько дней назад, а разбойники и тёмные предпочитали немного переждать: а вдруг он все ещё в городе?

И совсем не удивительно, что в такой толкучке Рэна я потерял. А когда заметил, то было уже поздно.