Ход истории: Отражение (джен)

Я знала, что новая жизнь должна была рано или поздно начаться, но я не знала, что это произойдёт настолько резко. Да и представлялось мне это совершенно иначе. Я думала, что начну её со своего рождения, совсем ребёнком, с чистой памятью и совестью, но было совершенно по-другому.

Я полулежала на тонком матрасе, вперив глаза в скошенный потолок. Грязные доски находились не высоко, на них висели толстые нити паутины, а пауки, сплевшие её, заранее приводили в ужас. Я не просто лежала и видела это в мельчайших деталях, так и ощущала тело.

После стольких лет скитаний это казалось мне настоящим чудом.

Я вытянул вперёд тонкую руку, испещренную множеством синяков и мелких царапин. Длинные натруженные пальцы нервно подрагивали, а сама рука клонилась вниз из-за внезапной слабости.

В глазах помутнело, а в мои мысли ворвался голос.

— Лен, поднимайся. Скоро взойдет солнце, нам пора, — этот женский голос был мне слишком знаком, несмотря на интонации, с которой эти слова были произнесены.

— М-мама? — непривычно сипло спросила я, а не привычный тембр заставил удивиться. Хотя что это я, новое тело, как-никак.

— Вставай, — женщина провела ладонью по моим волосам, взъерошив их, но быстро отдернула ладонь, будто что-то вспомнила. Мою шею обдул лёгкий ветерок.

Перевернувшись набок и медленно сев на продавленном матраце, я осмотрелась. Достаточно большая комната, даже скорее чердак, была чистой и лишь паутина на потолке её немного портила, придавая захламлённый вид. Каменные, холодные стены, кое-где покрытые старыми коврами; покосившаяся кровать, на которой, собственно, я и сидела, широкой матрац, лежащий прямо на полу у противоположной стены, да шкаф, грозившийся рухнуть в любой момент. И две двери, одна из которых, помассивнее, явно вела куда-то.

Мама суетилась рядом, видимо, готовясь к работе. Да, мама… Она выглядела почти такой же, какой я её и запомнила: длинные светлые волосы аккуратно забраны в пучок на затылке, а несколько прядей свисали у виском; у неё была все та же ласковая улыбка и грустный взгляд глубоких карих глаз. Лишь морщинки на красивом лице, да бедная одежда показывали, что теперь все не так, как было раньше.

Шевельнувшись, я буквально ткнулась взглядом в осколок зеркала, висящий на стене, и обомлела. Нет, я понимаю, что переродилась, да при том в своей же семье (не даром мама все такая же), но мальчишеское лицо в зеркале кричало об обратном. Худое, бледное лицо принадлежало явно мне, ведь в комнате нас было только двое, но женское сознание упорно не хотело это принимать. Непослушные блондинистые волосы слегка вились и торчали во все стороны, из-за чего я невольно провела по ним рукой. Жёсткие, совершенно не такие, какие у меня были раньше. Похолодев от ужаса, я бросилась в, предположительно в ванную, где, автоматически защелкнув замочек, нервно хихикнула, дотронувшись до причинного места.

Вот же ж…

Душа женщины внутри меня билась в истерике, а плечи тщедушного тельца нервно содрогались. Черт, черт, черт! Я, прожившая полноценную и достаточно долгую для волшебницы жизнь, Люси Хартфилия, теперь заключена в теле малолетнего пацана, что, вероятно, является мной из параллельной вселенной, вроде Эдоласа. Но как так вышло? Мало того, что я помню свою прошлую жизнь, так и телу этому больше семи-восьми не дашь, хотя, по идее, я должна была начать осознавать себя с младенческого возраста. И то не сразу. Так какого, спрашивается?..

— Давай быстрее, Лен! — в дверь заколотили, призывая меня выйти, и я, утерев невольные слезы, привстала на цыпочках перед раковиной, протягивая руку, чтобы освежиться. Ледяная вода с ржавым запахом словно огнём прошлась по руке и лицу, но после этого я почувствовала себя немного лучше. Изначально другие данные не позволят мне унывать, и я исполню свою мечту в очередной раз. Хвост феи меня ждёт.

Стук в дверь давно стих, а я вышла в опустевшую комнату. Мамы не было. Я прошлась, засунув свой нос во все щели, пока не нашла оставленную на столике записку.

«Сегодня твоя помощь потребуется на кухне. Хэм сломал руку.

Л. С.»

На кухне, так на кухне. Повертев записку в руках, я, повинуясь секундному порыву, смяла её и выбросила в приоткрытое окно. Та со свистом была унесена ветром.

В шкафу я нашла несколько пар грубых холщовых штанов и рубашек, немного больших для моего нынешнего тела. На платья мамы я посмотрела с некой жалостью: в этой жизни мы были явно бедны, а ее платья представляли собой чуть ли не лохмотья. Мне же переодеваться в такую дешёвую одежду было не впервой — за долгие годы, проведённые в гильдии, выполняя различные задания, я успела переиграть многие роли, а роль простолюдина — самая востребованная и неприметная. Скинув с себя подобие пижамы — старые светлые штаны, обрезанные до колен, да футболку с выбившимися из неё нитями — натянул найденную одежду. Да, было немного непривычно, но сойдёт. А пара поношенных ботинок в углу была очень кстати.

Немного помявшись и задумчиво потерев шею, я вышла на, как оказалось, лестничную клетку. Очень знакомую лестничную клетку.

— Твою же!..

Забавно быть слугой в собственном доме. Пусть даже больше он не является моим.

Знакомые коридоры уверенно вели меня к кухне, но я попутно подмечала мелкие детали, которых раньше не было. Например, этот ковёр, как я помню, всегда был винного оттенка, а здесь, в уголке, было темное пятно от пролитой мной акварели. Кстати, так и не замеченное. А здесь, с внутренней стороны картинной рамы, я делала тайник, этакий кармашек для девичьих секретиков, но его не было. Во времена, когда этот дом был моим, я ничего не изменяла.

Споткнувшись о складку на ковре, я грузно рухнула, больно ударяясь о каменный пол подбородком и локтем, которые сразу же протяжно заныли. Пнула, поднимаясь, неугодных ковёр, прошипев в его сторону пару ругательств.

Кухня встретила меня громким гомоном трех кухарок, что громко спорили между собой.

— Дуреха, господин просил в этот раз обойтись без стейка! Ты помнишь, что случилось с маркизом Велито в прошлый раз? Мы тогда чудом увольнения избежали, а рубцы заживают до сих пор! — грузная женщина яростно отчитывала другую, при этом активно жестикулируя. Полные щёки её покраснели, а тёмные кудрявые пряди выбились из-под платка.

— Уна, ты не понимаешь! Господин говорил о ризотто! Ри-зот-то! Лен тогда принёс не те грибы, а мы и не заметили… — она на секунду прервалась, заметив меня, а потом, картинно закатив глаза и взмахнув руками, продолжила уже мне: — Явился, негодник! Небось опять бездельничал вместе с Хэмом у озера! Ничего, хозяин рано или поздно узнает и тогда вылетишь вместе со своей мамашкой!

Ярый негатив с её стороны меня изрядно напряг. Хэм — тот пацан, что сломал руку? А я-то тут причем? Хотя…

Названная Уной женщина подобрала юбки и пошла к плите, недобро мазнув по мне взглядом.

— А ты чего встал, бездельник? Посуда сама себя не помоет. Хоть на что-то сгодишься!

— А? Д-да, иду.

В этом доме я была всего лишь слугой, поэтому спорить или пререкаться смысла не было. Оставалось только смириться и выполнять указанное, ведь моя семья занимает здесь явно не главенствующее место. Иначе бы не было такого отношения.

Оставался только один вопрос. Эта посуда была специально приготовлен для меня? Ибо довольно зыркающие на меня маленькие глазки кухарок были явным тому подтверждением.

Я методично оттирала пригоревшую поверхность от кусочков еды, изредка передергиваясь от отвращения. Кухня — самое сердце поместья, так почему же создаётся впечатление, что работать она начала только сегодня? И то после невероятно долгого простоя.

Уна и неизвестная мне кухарка все ещё продолжали спорить о бытовых мелочах, попутно переключаясь на меня, маму и неизвестного отца, которого не знал никто, кроме, естественно, моей матери. Но его личность она держала в тайне от всех.

— Эрна, шевелись! Скоро завтрак, а у нас черте-что творится! Лен, брось ты уже шкрябать посуду, аль не видишь, что пол грязный? — пылающая злостью женщина глубоко вдохнула, чтобы разразиться бранью с новой силой. — ЖИВО!

Опасаясь за сохранность своего тела, я принялась оттирать пол, достав ведро и тряпку в кладовой комнате тут же. Возя по полу грязной тряпкой, я только разносила грязь по углам, но Уна, вроде бы, удовлетворилась и этим, вскользь мазнув по мне тяжёлым взглядом. Видимо, на этой кухне право бездельничать имела лишь она. Отдавая зычным голосом приказы и угрожающе размахивая руками, она, видимо, создавала видимость работы. Хотя все же нет, изредка она подходила и сорвала свой толстый нос в кастрюльку, где что-то усердно кипело, и подсыпала туда либо соль, либо какие-то специи. А затем, удовлетворившись результатами, принимала ь кричать с новой силой.

Когда ко мне подошла Эрна, я уже окончательно выдохлась и лишь создавала вид активной деятельности, все чаще просто замирая и автоматически макая тряпку в мутную серую воду.

— На, — женщина протянула мне поднос с ломтем хлеба и тарелкой с пока непонятным мне содержимым. На мой непонятливый взгляд она коротко бросила: — Завтрак.

Поднос со стуком опустился рядом со мной прямо на пол. Честное слово, подали как собаке. На душе стало горько, а желудок издал громкое утробное урчание. Я не ела с самого утра, а поместье начинало оживать в пять. Сейчас же было уже около десяти.

Я, немного пошатнувшись от долгого пребывания в одной позе, подняла поднос и направилась к маленькому деревянному столику у стены. Где и села, вооружившись ложкой. Непонятная субстанция в тарелке недовольно булькнула, а доносившийся запах отбивал все желание поесть. Желудок протестующие сдался, и я, преодолев отвращение, сунула ложку с «супом» в рот. Ну, выглядело не очень, но есть было вполне можно. К тому же мой желудок явно бы не обошёлся тем небольшим куском хлеба. Да и моему телу нужно на что-то расти, а для мага это было ой как важно. Хотя я пока и была мала, но магию внутри уже ощущала, пусть и несколько странно, по другому, нежели в прошлой жизни.

Сейчас она напоминала мне холодный огонёк, где-то в глубине моей грудной клетки. Он бунтовался внутри в ответ на злые слова кухарок в мою сторону и сторону моей семьи. Будто он имел собственное сознание и пытался таким образом меня защитить. Пока получалось неважно.

Если сравнивать с моей прошлой магией, то она была тёплой, лёгкой. Она всегда, словно котенок, ластилась ко мне, была податливой и верной. Но её было крайне мало, поэтому у меня и был почти идеальный контроль сил, что я тратила на призыв духов и что оставались в резерве. Магическое истощение всегда обходило меня стороной.

Сейчас я точно не могла сказать, что за магия проявилась у здешнего меня. Только то, что она сильная, а резерв обещает быть если не большим, так довольно приличным.

Вот только огонёк неприятно жжётся в груди.

Весь день был проведён мною на кухне. Попытки незаметно уйти всегда проваливались, а на щеке появился мой первый крупный алый след от пятерни. Уна была женщиной не только габаритной, но и с тяжёлой рукой, а моя попытка сбежать её сильно разозлила, отчего у меня горела не только щека, но и содранные колени, на которые я упала после удара.

Кажется, моя репутация и репутация моей семьи здесь оставляет желать лучшего. Впрочем, я и не хотела оставаться здесь надолго. Этот мир мне чужд также, как и люди. У меня была лишь надежда, что Хвост Феи останется прежним, таким, каким я его запомнила и полюбила.

Просто дождитесь меня!

А пока мелкий сопляк Лен, получив свою порцию почти съедобной бурды, отправляется на чердак. День — длинный, труд — тяжёлый, можно и поспать. Завтрашний день обещает быть не менее насыщенным, чем сегодняшний.

Примечание к части

Планируется глава наподобие пролога, но дата её написания мне неизвестна. Нет, она пишется, но постоянно удаляется и/или редактируется.

А ещё Автор ищет Бету. От опечаток и ошибок не застрахован никто.

Я лежала на своей кровати и наблюдала за раскачивающейся на потолке длинной нитью паутины. С одной стороны она меня раздражала, но с другой действовала на меня как гипноз. Да и лень мне вставать было, честно говоря…

Я вернулась в комнату только к десяти вечера, и то мне позволили уйти как ребёнку. Работа в поместье продолжалась до одиннадцати, именно тогда заканчивало свою работу большинство слуг, но некоторые оставались и на ночное дежурство — а вдруг господину не спится? Раньше, в моей юности, я не обращала на такие детали особого внимания, принимая за должное чашку тёплого молока посреди ночи или же почти под утро. А сейчас жизнь в поместье открылась мне с совершенно другой стороны.

Здесь всегда царила суета, люди, словно муравьи в муравейнике, бегали туда-сюда, выполняя различные поручения. Их было достаточно много, но работа находилась для каждого: размеры поместья были огромными, а пыль, например, требовалось протирать ежедневно — вдруг внезапно приедет важный гость? Поэтому жизнь замирала только на короткий промежуток между сумерками и рассветом.

Моё имя здесь — Люсьен Хартфилия или просто Лен, ведь слуг здесь называют более короткими именами, чтобы не забывать, да и задумываться, честно говоря, было лень, чтобы запомнить имя какого-то слуги. А моё было слишком непривычно для сына служанки, да и знали его здесь, кажется, единицы. А так Лен да Лен.

Мама меня не любила, и у меня создавалось впечатление, что она просто мирится с моим существованием как с должным, но не особо нужным. С утра, когда она меня разбудила, я её больше не видела, и её не было до сих пор — а время приближалось уже к утру. Это было странно и обидно, ведь мамы мне сильно не хватало всю прошлую жизнь, а здесь, обретя её, я была не нужна. Был.

Осознать, что я теперь мальчик, я все ещё не могу. Только вчера я была уже прожившей свой век, но женщиной, а теперь семилетний мелкий пацанёнок с непослушной соломой на голове и проблемами в семье, хотя их у меня было достаточно и в прошлом. Но здесь их количество просто поражало.

Учитывая отношения ко мне мамы, у меня также не было и отца. Его я не встретила ни разу, и именно Джуда, а не какого-то левого мужчину. Я практически не выходила из кухни, но, не увидев его в нашей «комнате», пришла к такому выводу. Но, может, я ошибаюсь? Спрашивать у мамы такие вещи было бы странно, ведь я по-любому должна их уже знать, а слухи, которых уже успела наслушаться за весь день, могли оказаться ложными. Но все они сводились к тому, что моя мама где-то нагуляла меня. Но я же знаю, что это не так! Моя мама не такая, даже с поправкой на параллельный мир.

Входная дверь протяжно скрипнула, непривычно резанув по ушам, привыкшим к тишине. Послышались тихие, слегка рваные шаги в мою сторону. Я тут же прикрыла глаза, притворяясь спящей.

Чужой взгляд изучал моё лицо, почти неощутимо скользил по нему, не заостряя ни на чем внимания, но все равно был таким острым, будто по коже прошлись лезвием. Я старалась дышать ровно, но сердце предательски то ускорялось, то, наоборот, замирало.

И вот спустя некоторое время мама меня все же «разбудила».

— Вставай! — ограничившись коротким словом и убедившись, что я встала, она хотела уже уйти, но я её окликнула.

— Ма… Мама, что случилось? — лучи рассвета, проникающие в окошко, осветили её лицо и показали яркий след от чужой руки. Явно мужской, слишком большим он был. — Кто это сделал?

Она обернулась, чуть вздрогнув и неосознанно поднеся руку к щеке. Её взгляд тут же стал жестче.

— Не твоё дело, Лен! Собирайся и не задавай глупых вопросов! — не говоря больше ни слова, она ушла, хлопнув дверью. Я что-то сказала не так? Но ведь след на щеке действительно вызывал подозрения…

Не в силах больше думать об этом и закинув мысли поглубже в сознание, я стала собираться. Порывшись в шкафу, я неожиданно вытянула золотой зодиакальный ключ, спрятанный на самом дне ящика. Руку тут же неприятно кольнуло, заставив меня выронить ключ.

«Водолей», — с грустью подумалось мне. Теперь я точно знаю, что мама все ещё заклинатель, но я им уже не являлась — магия не позволила мне даже притронуться к ключу, не то чтобы попытаться призвать. Да и был велик риск, что я могу попросту перегореть, оставшись на всю жизнь магическим калекой с разрушенным магическим ядром. А мне бы этого не хотелось.

Тоскливо посмотрев на артефакт, положила его на место, преодолевая дискомфорт. Когда-нибудь я ещё встречу духов, просто время ещё не пришло.

Быстро одеваюсь, стараясь забыть о находке, привожу волосы в относительный порядок, пригладив рукой, и убегаю из поместья. Сегодня горбатиться на кухне мне не хотелось, пусть эти сварливые тётки сами все делают! За день я наработалась на целый месяц и повторить это на следующий же день я была не готова.

Я бежала по коридорам поместья, слушая злые выкрики в мою сторону со стороны встреченных и чуть не сбитых служанок. Ну звиняйте, бывает. Споткнувшись на очередном повороте, с чувством прикладываюсь головой к каменному полу.

— Ауч! Это поместье явно меня убить хочет!.. — быстро затыкаюсь, теряя свой пыл. Перед моими глазами разворачивалось сие действие:

Мама прижата к стене сильными мужскими руками, которые уже лезут к ней под юбку. И ведь не скажешь даже, что ей не нравится! На лице смирение и лёгкий румянец на щеках, да и сама её поза достаточно развратна: колено упирается именно туда, где у меня появился непредусмотренный у женщин орган. А вот одет мужчина был как аристократ, богато. И его спина мне была слишком знакома: в детстве я насмотрелась на неё сполна.

Джуд Хартфилия. Мой отец. Зажимает мою маму прямо в коридоре! Чтож, тайна моего рождения кажется мне понятной: молоденькая служанка приглянулась хозяину, и после интрижки родилась я. Родился. Но прошло уже семь лет, а ничего не изменилось — мама все ещё служанка, но явно любимая, картина перед глазами явно на это намекала. Зато она явно стала фавориткой, и теперь ясно, где моя мама ночи проводит.

Ну что, ситуация весьма деликатная, но отвечает сразу на несколько вопросов — почему мы живём на чердаке и почему к нам так относятся. Первое, так это естественное желание мужчины держать любовницу поближе. Второе — банальная ненависть со стороны других слуг к моей матери, выложившей себе путь через постель, перенесенная в последствие и на меня. Всё естественно и просто.

А пока меня не заметили, разворачиваюсь и тихо сваливаю, решив уйти через чёрный ход. Не хотелось попасться и разрушить свои планы о разведке.

По знакомым тропинкам я вышла в деревню, принадлежащую моему отцу. Ровные ряды домиков разительно отличались от тех, что я помнила. Ну, подумаешь, что такими они будут лишь семьдесят лет спустя, а сейчас лишь основы. Но жизнь все равно кипела. Женщины ходили туда-сюда, таскали различные предметы, от белья до ящиков, а вот мужчин было мало: с рассветом все отправились на работу, кто куда. Некоторые выполнять мелкие магические заказы, другие — на поля или на предприятия. Вся жизнь лежала в руках женщин, детей и стариков, уже не способных заниматься тяжёлой работой.

Шум родных мест был приятен, но немного непривычен, всё же в гильдии шум был немного другим, более диким, а в Магическом Совете, в противовес, постоянным спутником были тишина и спокойствие.

Так, оглядываясь по сторонам, я не услышала, как меня окликнули. Очнулась я только тогда, когда мне в голову прилетел небольшой камушек. Потерев голову и обернувшись, я увидела мальчика, стоящего в дверях дома и сердито смотрящего мне в спину.

— Лен, скотина! Даже проведать друга не пришёл! А вдруг я бы умер? — мальчик беззлобно скалился и протягивал в мою сторону здоровую руку. Другая была плотно зафиксирована на шее.

— Хэм? — подойдя поближе и пожимая протянутую ладонь, уточнила я. — Хе, я уж думал, что ты будешь дома сидеть.

— Счас! Дома скучно, мама сидит с Юэ, а отец как всегда ушёл в горы. Жаль, что руку сломал, со скуки загнуться можно… — мальчик был постарше меня года на три. Короткие волосы ежиком торчали на голове, а в темных серых глазах играли бесенята. Открытое и довольно приятное лицо растягивалось в дружелюбной улыбке от уха до уха, вызывая доверие. — Эй, а тебе сильно влетело?

— Влетело? Э, нет, вроде бы пронесло, — растерянно проведя по волосам, ответила я.

— Ууу, повезло… А мне запретили с тобой дружить, мама сказала: «Нечего общаться с этим отродьем!». Но ты не переживай, ты — мой друг, а я друзей не бросаю! — закинув здоровую руку за голову, мальчишка улыбнулся ещё шире, становясь похожим на Нацу и светясь, словно солнышко. Я невольно улыбнулась в ответ.

— Спасибо, Хэм…

Недовольный выкрик женщины в мою сторону заставил меня вздрогнуть и поспешно уйти. Видимо, это мать Хэма. Только вот зря она надеется, что Хэм перестанет со мной дружить. Я его и сама не отпущу! Клещами, но удержу рядом. Как-никак, он мой первый друг в этом мире.

Проходя мимо лавки с фруктами, ловко стянула пару яблок и засунула в карман, и, отойдя на некоторое расстояние, захрустела. Фе, кислое! Но для начала пойдёт, ведь я вообще сегодня ещё не ела.

Редкие лавки с товарами пестрили скудными, но довольно разнообразными вещами, начиная едой и заканчивая некоторыми другими товарами вроде одежды и обуви. Для магических артефактов деревушке была ещё слишком мала, а её увеличение начнётся только лет через десять, когда я уходила из дома в прошлом мире. К моменту моей смерти её уже можно было назвать небольшим городком.

Заворачивая за очередной угол, лбом ткнулась в чей-то живот. Жёсткий, между прочим! Я приподняла глаза и обомлела.

Гилдартс! Родненький! Какая встреча!

Он выглядел немного моложе, чем при нашей первой встрече, но имел все те же рыжеватые волосы и немного рассеянный взгляд чёрных глаз. Только вот лицо было слишком серьёзным, а между бровей легла складка.

Повинуясь секундному порыву, я, шмыгнув носом, крепко обхватываю руками его торс.

— Ась? Пацан, ты чего? — кажется, мужчина заметил меня только тогда, когда я начала размазывать сопли по его плащу, что рваной плетью висел на его плечах. А мне же просто было приятно встретить знакомого человека, которого я не видела так давно. В том мире он уже был давно мертв.

Резко отстраняюсь, вытирая слезы, и просто отвечаю:

— Нет-нет, просто я вас с отцом перепутал, шляется где-то уже несколько лет, вот я и… — неловко улыбаюсь, виня себя за неуместный порыв. Мне ещё рано возвращаться в гильдию, у меня даже магия не пробудилась, да и бесполезна я. Мне бы сначала понять, какая она у меня теперь, и научиться хоть как-то с ней обращаться. А пока проживу здесь, подрасту.

— Бывает, пацан, бывает… Ну, я пошел? — мужчина обходит меня и идёт своей дорогой, не обращая внимание ни на что. Он шёл немного ссутулившись, будто что-то тянуло его к земле, но я не могла понять, что именно?

Я всего второй день, как стала мелким пацаном, умерев при этом, а ощущение, что событий произошло чуть ли не больше, чем в моем женском прошлом. Это я, конечно, утрирую, но по ощущениям именно так и было. Зато теперь я имею представления о моей семье. Немного нестандартные, но хоть какие-то.

Обойдя деревеньку вдоль и поперёк несколько раз и не найдя ничего необычного, я все-таки решила вернуться в поместье, на кухню. Втык получу, но мне уже все равно. Настроение было приподнятым и испортить мне его ничто не могло, даже гора немытой посуды, что по-любому ждала меня на кухне.

Беспрепятственно добравшись до поместья, я проникла внутрь через ту же черную дверь, предназначенную специально для слуг. Ну и пошла на кухню, получать наказание. Была, конечно, возможность попросту пойти на чердак, «домой», но что-то мне подсказывало, что лучше этого не делать. Наказание могло перерасти в порку, а мне этого счастья не надо. Все-таки отношение к слугам, а особенно детям, глупым и непослушным, было достаточно жёстким.

На кухне никого не было. Внутренне ликуя, я подошла к своему месту работы, попутно замечая, что сегодня горка посуды немного, но поменьше. Засучив холщовые рукава рубахи, принимаюсь за дело, насвистывая под нос незатейливую, но приставучую мелодию.

И не замечаю, когда моё уединение нарушается.

— Слышь, оболтус, ты совсем от безнаказанности рамки знать перестал? Это что было? — Уна стояла прямо за моей спиной, и я ощущал давление КИ с её стороны. Стараюсь не обращать на неё внимания, но насвистывать перестаю, ибо губы не слушаются. Злобная тётка меня пугала. — Я с кем разговариваю?!

Женщина хватает меня за плечо мясистыми пальцами, больно сдавливая, и разворачивает меня к себе лицом. Её ноздри злобно трепетали, а лицо приняло невообразимое выражение. Она явно была в гневе. Невольно съеживаюсь и опускаю глаза, чтобы не видеть эту ненависть в глазах. Я же пришла, женщина, в чем проблема? Я могла просто остаться на чердаке или даже сбежать, но пришла же! Так что тебе надо-то?

— Неблагодарный! Пришёл со своей матерью-потаскухой, приняли, обогрели — и вот благодарность? Лучше бы сгнил на своей помойке вместе со своим отцом! — в какой-то момент к её словам присоединились пощечины, что она наносила вслед своим словам. Моя голова на тонкой шее болталась из стороны в сторону, а в голове билась мысль: «Просто потерпи, завтра тебя здесь уже не будет…»

Именно в тот момент, когда она меня откинула от себя и ушла, я поняла, что здесь мне ловить нечего. С таким-то отношением.

А всего стоило немного опоздать…

Смочив руку в холодной воде, по очереди прикладываю то к одной, то к другой щеке, чтобы хоть немного снять жар. Плюнув на все, ухожу «домой». Хуже все равно уже не будет, а свое решение я уже приняла.

Завтра меня здесь уже не будет. А настроение все же было испорчено.

Ночь не приходила ужасно долго. Горящие щёки уже давно остыли, а настроение стабильно болталось на уровне «от нуля и ниже». Болталась и неизменная паутина на потолке, на этот раз лишь накаляя мои нервы и заставляя задумываться о следующем шаге.

Ну, я сбегу, прихватил с собой пару сотен драгоценных, а что потом?

Когда я сбегала из дома в прошлый раз, то была уже состоявшейся девушкой с какими-никакими, но магическими навыками и небольшим опытом. Да и возраст достаточно близкий к совершеннолетию позволял мне, разумеется, гораздо больше, чем малолетнему сопляку, только-только вытеревшему молоко с губ. Да и тогда у меня была точная цель — вступление в магическую гильдию моей мечты. А сейчас, пусть она и осталась такой-же, но была лишь приблизительно. Все же параллельный мир накладывал многие отличия от моего мира и моя гильдия просто могла быть совершенно другой, даже темной, или вообще не существовать. Ещё. Если она не существует, то ничто не помешает мне создать её с нуля, как это сделала Первая, даже если за это придётся грызть глотку местному Совету.

Сейчас я просто думала, куда мне идти. Быть беспризорником мне, конечно, не хотелось, да и велик риск просто попасть под руку тёмному магу и умереть. Хотя умереть возможно всегда даже от простой случайности или от лапы какого-нибудь залетного монстра. Большинство заданий в гильдии носили именно такой характер — устранение монстров.

Мне нужно было определить вид и подвид своей магии. Если тогда у меня было призвание Призыв Звёздных духов, то теперь своя специализация я не знала: магия Заклинателя наследовалась в нашей семье только по женской линии. Я могла быть кем угодно, ведь отец магом не был, а значит во мне проснулось наследие предка. А род Хартфилия имел огромную историю. А для того, чтобы это выяснить, мне нужен заинтересованных маг — учитель. Только вот где его искать? Знакомств у меня нет, а заинтересовать его я могу и не суметь…

Но делать было нечего, наступила ночь. Отказываться от идеи сбежать я не хотела, а вот прихватить доплату за моральный ущерб не мешало бы. Хорошо, что открывать замки я научилась с помощью отмычек, а не кулаком, как некоторые, и успешно практиковала это в своих одиночных миссиях. Наловчилась, так сказать.

Мама прийти была не должна, поэтому я спокойно взяла пару её шпилек и громоздкий рюкзак, найденный мной под моей покосившейся кроватью. Набив его парой брюк и рубашек так, чтобы хоть немного оставалось места, потуже затянул, запихнув на самое дно ключ Водолея. В уплату морального ущерба. Если сама призвать не смогу, то отдам какому-нибудь Заклинателю вроде Юкино или принцессы Хисуи. Если, конечно, встречу.

А пока, дождавшись все-таки полуночи, быстро и почти бесшумно иду в кабинет отца. Нервничая, я то и дело спотыкаюсь о ковёр, боясь, что меня обнаружит и я не смогу уйти. Поэтому оглядываясь по сторонам, отслеживаю окружение. У большой резиной двери неуверенно замираю, но не останавливаюсь.

Я скрутила из маминых шпилек отмычку и принялась ковыряться в замке, подбирая правильный угол. Через несколько минут прозвучал щелчок, и я вошла в помещение. Оно было все таким же пустым, лишь шкафы с документами и разбросанные по столу бумаги давали знать, что здесь кто-то бывает. Нервно усмехаюсь и устремляю взгляд туда, где у отца всегда был сейф. Я же брала где-то деньги при предыдущем побеге?

Я нашариваю кнопку в одном из ящиков, активируя скрытый и довольно сложный механизм, на который отец в свое время не мог нарадоваться — кнопку никто найти не мог, а грабители, зачастую навещавшие наш дом, уходили всегда ни с чем. Часть стены отъехала в сторону, являя моим глазам обычную металлическую дверцу сейфа, правда, зачарованную от воздействия магии: его поверхность испещряла тонкая вязь рун. Разумеется, запертую. Паролем всегда была дата рождения моей мамы, так что я без промедления её ввела, и лишь потом задумалась — а почему? Вдруг тут другой пароль, а известный мне он поставил позже? Если я совершила ошибку то сигнализация мигом разнесет эту новость по поместью.

Нервно сглатываю, но нажимаю «Ввод».

Дверка с тихим скрипом съехала в сторону, а лежащие перед моими глазами драгоценные радовали глаз. Документы я решила не трогать, мне они были не нужны, а вот деньги сгребла в рюкзак, не задумываясь о сумме. Влезло не так много. Но купюры были крупными и я не унывала. Мне хватит надолго, а потом куда-нибудь прибьюсь.

Закинув рюкзак на плечо, бодро шагаю в сторону чёрного выхода из поместья, который стал мне почти родным. Мне не хотелось оставаться здесь больше нужного, поэтому я торопилась.

Моим кратковременным планом было скрыться в каком-нибудь крупном городе, но подходил именно Харгеон — крупный порт было очень сложно отследить, ведь именно через него осуществлялась большая часть торговли страны, а лица менялись ежедневно. Да и шансы встретить там «хвостатых» были крайне велики. Буду постепенно прокладывать себе дорогу в гильдию.

Беспризорный мальчишка в таком городе удивление не вызовет: их было предостаточно. Главное — не угодить в приют, а с этим я как-нибудь, но справлюсь. Да и так ли плохо в харгеонском приюте как говорят?..

А вообще я хотела полностью скрыть свои следы в Фиоре и отбросить прежнее имя. Меня знали как Лена, но есть некоторые, кто знали меня и как Люсьена Сердоболия. Методом подбора, пока ждала, я составила себе новую фамилию от слияния папиного «Хар-» и маминого «-лия». Звучало неплохо, я решила оставить. Имя же менять не хотелось категорически, поэтому я оставила просто «Люс», отбросив окончание.

Люс Харлия. Коротко, просто, понятно. И почти не напоминает о прошлом: раскусить меня будет сложно.

Путь я свой начала из деревни, по памяти найдя нужную дорогу, ведущую как раз в Харгеон, и надеясь на отсутствие встреч с теми, кто знает меня именно как Лена.

Идти ночью было трудно, но привычно: миссий было ну очень много, а из некоторых приходилось возвращаться именно по вечерам из-за срочности или нужды скрыться — зачистка всякого отребья бывает и у светлых гильдий. А вот сами понятия «светлая» и «тёмная» довольно относительны.

Тёмные гильдии, в представлении, используют запрещенную черную магию или артефакты и выполняют исключительно миссии наёмных убийц и воров. Но и в светлых гильдия нередко можно встретить подобное, даже если взять примером Хвост Феи или Голубого Пегаса.

Среди Фей есть тёмные маги, те же самые Мираджейн и Фрид, да и сам Мастер баловался… Про миссии я уже не говорю, там и так все ясно — добрая половина именно «грязная» работа. А вот Пегасы типичные наёмники и воры. Кто заподозрит милого мужчину в изысканном и дорогом костюме в воровстве? А если он еще и джентльмен? Никто. Вот этим и жила их гильдия, а об этой их стороне знал только Совет. Ну и хвостатые, естественно. Но там вопрос давней дружбы и доверия между Мастерами Бобом и Макаровым, а как информация просочилась в ряды самих гильдийцев — неизвестно.

Темнота вокруг меня постепенно сгущалась, скрывая от моих глаз очертания деревьев и дороги, из-за чего я постоянно спотыкалась, грозясь упасть и что-нибудь повредить. Ночь в Фиоре опасна, ведь некоторые особо опасные твари выходят именно по ночам, стремясь урвать кусочек послаще от проходящих мимо людей. Невероятно, но факт в том, что сегодняшняя ночь была особо спокойной, а из звуков доносились лишь стрекот сверчков да шелест листьев. Хотя это неудивительно, если вспомнить, что тут побывал Гилдартс.

Для ребёнка дорога была тяжёлой, и я быстро выдохлась и присела у одного из придорожных деревьев. Меня невыносимо клонило в сон, но я старалась держаться, иначе рисковала просто не проснуться. Или проснуться, но не там. На открытом пространстве вокруг дороги укрыться было негде, поэтому я села за деревом, чтобы не так бросаться в глаза со стороны дороги, и откинула голову, упираясь затылком в ребристую кору.

Небо было почти чёрным, и лишь луна чуть-чуть просвечивала сквозь облака. И я просто закрыла глаза.

Чтобы проснуться оттого, что кто-то яростно трясёт меня за плечо. Волосы на затылке шустро зашевелились от ужаса, а в горле засел подозрительный комок. Подумав, что вряд-ли похититель или разбойник меня бы разбудил, открываю глаза.

Все ещё темно, но дело шло к рассвету, так как небо уже начинало светлеть. Поворачивая голову в сторону будящего меня человека, резко останавливаясь, в ужасе распахивая глаза: лезвие кривого кинжала у моей шеи явно намекал, что делать этого все же не стоит.

— Хо-хо, кто это у нас тут заблудился? Не хочешь помочь бедным крестьянам? Посвети, — один из шайки направил фонарь мне прямо в лицо, отчего я на несколько секунд потеряла зрение и усиленно пыталась проморгаться. — Ба, да нам повезло! Таких мальчиков у нас особенно любят.

Вот черт. Я все-таки влипла.

Стараюсь лишний раз не дышать, пока второй из разбойников связывает мои руки и ноги, сама думаю, как бы подловить момент и удрать. Да так, чтобы остаться со всеми частями тела и без лишних дырок в нем. Рот мне, конечно, затыкают какой-то вонючей тряпкой, от запаха которой глаза начинают слезиться.

— Давненько в Боско не поставляли товар… Слышь, Эрл, как насчет поживиться в деревеньке? Думаю, мы там найдём ещё минимум парочку смазливых лиц… — круто подняв меня на ноги и потащив в сторону повозки, запряженной парой лошадей, мужчина обращался к одному из напарником, которых, к слову, было двое. — Пропажу заметят, конечно, но мы будем уже далеко.

— Ты случаем не рехнулся на старости лет? Ку-ку, да? Буквально вчера до нас дошли слухи о волшебнике, что рушит все на своём пути, а ты рискнуть захотел? Брось, это того не стоит, — глас разума в лице этого Эрла молил одуматься, и первый разбойник сдался.

— Тц, — издав недовольный звук и бросив меня в повозку, прикрыв слегка сверху сеном, он расположился на козлах, взяв в руки поводья. — Стаз, выруби его.

Названный Стазом мужчина надавил мне на шее какие-то определённые точки, и мир вокруг меня погрузился во тьму. Вот скотина!..

* * *

Прийти в себя мне довелось, по классике жанра, в пещере. У разбойников, воров и убийц пещера — излюбленное место, где можно спрятать потенциальный живой товар и, разумеется, деньги и другие украденные сокровища. И никто из них до сих пор не догадывается, что эти пещеры строго контролируются Советом и их местоположение тайной долго не остается: именно так формируются заказы, чтобы конкретно знать, где искать преступников. Их задача — вовремя смотаться, чтобы не поймали. Иначе их судьба варьируется от поимки и скорого суда до смертного приговора, но все зависит от формулировки миссии и волшебника, её выполняющего: может он вообще плюнет на задание и проведёт тотальную зачистку.

Из пленников в пещере я была одна, а рядом, около огня, сидел один из шайки, явно меня охраняя. Что крайне логично, вдруг сбегу? А вот остальных рядом не было: либо все-таки пошли за очередным «товаром», либо просто отличились с какой-либо целью. Отлить например. Кхм.

Когда же мне надоело лежать носом в землю, я неуверенно пошевелилась, но туго стянутые конечности прострелило болью, и я замерла. Руки невероятно затекли и онемели, я их почти не чувствовала, а от долгого положения в одной не очень удобной позе тело меня не слушалось. Собрав силы в кулак и невольно охнув, резко переворачивать на бок, не обращая внимания на головокружение. Не скажу, что стало сильно удобно, но всяко лучше, чем до этого.

Услышав, что я пришла в себя, мужчина повернулся, изучая меня взглядом.

Типичный представитель своего вида. Худ, высок, непривлекателен внешне со слишком острыми чертами лица, грязно-карими глазами и тёмными коричневыми волосами. Одет аналогично мне, то есть бедно, но поверх рубахи надета лёгкая пластинчатая броня, да на ногах поношенные сапоги, вместо моих ботинок. На поясе висел кинжал, а вот тяжёлый и немного кривой меч лежал рядом, без ножен. Хотя зачем разбойникам ножны?

Тяжело вздыхаю, глядя на мужчину, что пожирал меня взглядом. Если бы я была все той же молоденькой женщиной, то поняла бы, но облизывать я на щуплого пацана семи лет? Нет уж, увольте. Внутри все перевернулось от отвращения, а вот взгляд отводить не стоило: примет за слабость и пиши пропало.

Его ноздри предвкушающе затрепетали.

— Глава просил не портить товар, но я же могу обойтись и без кровопускания, верно? Глупым мальчикам нужно сидеть по ночам дома, иначе плохие дяденьки могут подрезать крылышки. Да, птенчик? — мужчина встал на ноги и, склонившись надо мной, уже буквально раздевал глазами, а его руки подрагивали от предвкушения.

Думаю, обреченность в моем взгляде была бы лучшим ответом, но вместо этого я смотрела на него со слепой яростью и презрением. Престарелый гомосек, что он о себе возомнил?!

Магия внутри меня бурлила и кипела, но была бессильна: я как могла сдерживала поток неуправляемой силы. Нет, мне хотелось его уничтожить, да так, чтобы даже пепла не осталось, но возможность остаться магическим калекой остужала как ничто другое.

Когда в пещере мы оказались не одни, я не поняла. Но вот ощущение чужой подавляющее магической ауры вполне ярко отпечаталось в моем сознании и заставило чуть ли не взвизгнуть от радости, несмотря на кляп во рту.

Я спасена! Но как?..

Тяжёлая, давящая аура мага прижала меня к полу сильнее, чем что-либо. Я могла только тихо дышать, да наблюдать за разворачивающейся передо мной неприятной картиной расправы над нерадивым разбойников. Да удивляться очередной встрече.

Гилдартс буквально снёс разбойник надо мной и прижал к своду пещеры, угрожая его же кинжалом, что слегка впился в кожу. Меч остался лежать там, где и сидел разбойник, потому он остался полностью безоружным и лишь, стиснув зубы, шептал проклятья.

— С-сукин сын…

Туз Хвоста Феи начал допрос, с каждой секундой вдавливая кинжал все глубже в шею, так, чтобы было больно, но не убить. Мужчина в его руках извивался, старался вырваться, но против не только сильного волшебника, но и его натренированного тела он был бессилен и все-таки начал отвечать.

— Сколько?

— Ч-что?..

— Я спрашиваю, сколько вас?! — из моего положения все же было плоховато видно, что происходит, но по интонации его голоса я поняла, что Гилдартс, стиснув зубы, еле сдерживается, чтобы не размазать неудачного разбойника по стене.

Я робко пошевелилась и, больно выворачивая руки и больше не дожидаясь, пока меня развяжут, попыталась выкрутиться сама. Связана я была, конечно, на славу, но вывихнутые запястья были не сильно большой ценой за свободу. Абстрагируясь от тянущей боли, сажусь и резко вправляю запястья, зажав руку между плечом одной руки и телом и резко дергаясь. Громкий щелчок и мой сдавленный крик боли сошлись вместе с предсмертным хрипом преступника, чью глотку все же распорол кинжал в руке мага.

Неловко улыбаюсь, глядя прямо в глаза явно узнавшему меня магу.

— Ты… Малец, ты как умудрился влипнуть-то? Сидел бы дома, дождался бы папаньку и дело с концом, — Туз Фей с укором смотрит на меня, явно забывая о крови на собственном лице и одежде, а также, что это ненормально — говорить так спокойно при малолетнем ребенке, на чьих глазах только что совершилось убийство. Даже в другом мире Гилдартс остаётся таким же немного социально неуклюжем пофигистом, что дальше своего носа явно видит с трудом. Или он притворяется?

— Ну… Я это… Заблудился чутка… — не выдерживаю и опускаю взгляд на свои ноги, что также туго связаны. Пальцы путаются, а левое запястье простреливает болью. С досадой понимаю, что не успела его вправить и поспешно его вправляю. — Тц…

Руки все так же меня не слушаются, а я с завидным упорством, игнорируя боль, распутываю узлы на своих ногах, в какой-то момент даже выпустив от усердия язык.

Маг, которому явно надоело наблюдать за моими усилиями, просто отвёл мои руки в сторону и разрушил непослушную верёвку одним лишь своим касанием. Та мгновенно рассыпалась в пыль, а неизвестно откуда подувший ветерок мгновенно её унёс.

— Так что ты все-таки здесь забыл? В версию с внезапным решением пойти в лес на ночь глядя не поверю, — мужчина, хмыкнув, приподнялся с корточек и широко улыбнулся, рывком поднимая меня на ноги, от чего я покачнулась.

— Ну… Как бы сказать… Путешествую, о! Если папашка домой возвращаться не хочет, то верну насильно. Сам. Когда магии научусь, — неуверенно добавила я, сомневаюсь, что придуманная мной причина будет достаточно хорошо звучать, чтобы оправдать моё здесь появление. — Но мой путь прервался слишком быстро, хе-хе… А, спасибо, что спасли меня! — поспешно сгибаюсь в поклоне, резко вспомнив, что поблагодарить надо было в первую очередь.

— Да это… Не за что, — мужчина отводит взгляд в сторону и проводит рукой по волосам, ещё сильнее их прилизывая. — А теперь куда? Советовал бы я тебе домой вернуться, но не послушаешь же, — он вдруг повернулся ко мне и лукаво подмигнул, — сам таким был!

С некоторым скепсисом смотрю на мага, что сейчас явно валял дурака и пытался отвлечь меня от валяющегося здесь же в луже собственной крови трупа. Видимо то, что меня просто можно невзначай увести отсюда, у него в мыслях не возникало, и он просто пытался меня заболтать и отвлечь. Получалось это у него странно, но действенно: пока я на ходу сочинял историю, то о трупе забыла напрочь.

— Я в гильдию какую-нибудь вступить хотел. Для начала, чтобы чему-то научиться, а потом уже отправиться путешествовать, — пнув под нечитаемым взглядом Гилдартса труп, я вышла из пещеры. На небе уже вовсю занимался рассвет и полетели первые птицы. Место, где мы сейчас были, было типичным для всякого сброда, чему я не была удивлена. Глубины леса, пещера, да мертвый разбойник внутри. Красота магического мира, угу.

— В гильдию, значит…

— Ага. Только вот не решил, в какую. Порекомендуете? — честными глазами смотрю на мага, в тайне рассчитывая на приглашение в свою. Он даже ещё не представился, видимо думая, что его имя мне известно. Только вот откуда?

— Ну… В Голубом Пегасе, вроде бы достаточно неплохо. Ты бы туда без проблем попал, но лет через пять минимум: там стоит какое-никакое, но возрастное ограничение. Чешуя Змеи-девы могла бы тебя принять, да и её положение на магической арене достаточно прочное, только все равно… Скользкие они какие-то… Гильдии Призрачный Лес, малоизвестное Сердце Гримуара, Хвост Ворона и Шестеро Просящих откровенно тёмные… — Гилдартс несколько задумался, видимо, вспоминая оставшиеся гильдии. — О, Саблезубый Тигр! Не, там царит культ силы… Хм…

Что крайне интересно, сколько бы гильдий мне потом не перечислил Туз, но название «Хвост Феи» я не услышала ни разу. Создавалось впечатление, что он намеренно избегал этой темы, или же просто этой гильдии не существовало. Я заметно напряглась, но все же решилась спросить.

— А вы в какой состоите? — невинно хлопнув пару раз глазами, я уставилась на него в упор, подмечая малейшие изменения в его лице. Оно сначала недоуменно вытянулось, а потом приняло угрюмое выражение, между бровей пролегла глубокая складка.

— Я? Ну… Как сказать… Моя гильдия слаба и ещё чудом держится на плаву, хе-хе, — Что-то мне подсказывает, что этим самым «чудом» является сам Гилдартс. — Думаю, что пусть тебе бы там и были рады, только вот не советовал бы я тебе туда вступать. Пегасы или Чешуя, да те же самые Саблезубы даже получше будут…

То, как маг отзывался о собственной гильдии, было странным, да и вообще вызывало уйму вопросов от банального «Почему?» до не очень культурного «Что за нахрен?!» В этом мире с гильдией что-то произошло? Но что? Гилдартс явно не хотел об этом говорить, а сама тема явно вызывала у него не очень приятные воспоминания и ассоциации. Несмотря на снедаемое меня невероятное любопытство, принимаю нелёгкое решение заткнуться и забить до поры до времени. Или же до ближайшего города, что вернее.

На этой нерадостной ноте наш разговор увял, и мы спокойно шли по лесу, прихватил с собой сумки разбойников, оставленные в повозке у пещеры. Там, конечно, ничего ценного не было совсем, но пригодится. Теперь же я шла в след за волшебником молча, изредка выглядывая из-за его широкой спины. Думаю, если он не хотел возвращать меня к родителям, то просто решил оставить в каком-либо населённом пункте и забыть как о случайной встрече. Ага, конечно. Это у него точно не получится, ведь я рассчитывала вернуться.

Когда мы вышли на дорогу, то моя одежда уже мало походила на то, какой была раньше. Плотный материал был испачкан в зелени травы и грязи, в некоторых местах виднелись рваные царапины и нитки. Про количество моих падений и полученных царапин я не говорю вообще, ибо их было многовато, от чего одежду пропитали и маленькие пятнышки крови. Шухер на голове описанию вообще не поддавался, учитывая, что мои волосы теперь и в спокойном состоянии собой представляли.

Когда молчание стало совсем напряжённым, я все же решилась его прервать, предусмотрительно не затрагивая некоторые темы.

— Дяденька, а как вас зовут? — нет, он реально не представился, а мне же нужно как-то хвастаться таким знакомством и, чисто гипотетически, не врать.

— Ась? — мужчина резко развернулся, смотря на меня округлыми глазами, видимо вспоминая, говорил или нет. Спустя несколько секунд ответил: — Гилдартс Клайв, малец.

— Я Лен Харлия, очень приятно! — кивнув мне в ответ, Гилдартс снова отвернулся и, поправил рюкзак, продолжил путь. Я ему настолько не нравлюсь? Другого объяснения его игнору я не нахожу.

— Эй, дяденька-а, а куда мы идем? — растягивая обращение, я поняла, что в ближайшее время буду звать его именно так. Мне понравилось, как он еле заметно вздрогнул.

— Портовый город Харгеон, там мы и расстанемся, — Гилдартс ко мне так и не повернулся, и я сочла должным оскорбиться.

— Скучный ты, дяденька, — показательно зевнув, я закинула руки за голову. — Ску-у-учный!

Не дождавшись никакой реакции, я обиженно надулась. Ну и ладно, не очень-то и хотелось! Бука!

Молчание было нашим спутником на протяжении всей дороги, прерываясь на короткие фразы типо «Устал?», «Здесь устроим привал» и «Пойдём». Я, как и полагается маленькому ребёнку, изнывала от скуки и нестерпимой июльской жары, что нежданно-негаданно именно сейчас на бросилась с особой жестокостью. А то, что я половину ночи не спала, вообще убивал меня и морально, и физически. Несмотря на довольно частые привалы, мне хотелось рухнуть на землю, раскинув конечности как звездочка, и тихо-мирно умереть. Но я держалась, иначе бы это был рекорд — трагически умереть от жары на, буквально, второй день жизни.

Вот и приходилось мне идти, норовя носом ткнуться в собственное отсутствие груди или растянуться на адски горячей дороге.

На протяжении всего пути мы несколько раз встречали повозки, но, как назло, они ехали в противоположном нашему направлении. Их все я проводила немигающими и явно грустными глазами. Гилдартс в ответ на это тихо хмыкнул, а я смерила его уничижающим взглядом. Ибо нефиг меня игнорить да ещё и издеваться!

Когда мой желудок все-таки начал петь серенады голодного кита, а мой скудный паек был доеден, Туз Фей сунул мне в руки какую-то сдобную булку с таким лицом, будто делает мне огромное одолжение, проводив её напоследок неменее грустными глазами, чем я повозки. Если он рассчитывал, что я тактично откажусь, то фиг с маслом ему!

С удовольствием вгрызлась зубами в мягкий хлеб, и коса поглядывая на мага, что непринуждённо затягивал бинты на руке. Могу поклясться, что надо мной снова постебались, ибо смешинки в его обычно грустных глазах мне почудиться точно не могли. Вроде взрослый мужик, а издеваться над маленькими любит.

Показательно нахмурилась и незаметно показала ему фигу. Тот удивительно быстро это заметил, но когда посмотрел, то ее уже не было. Невинно хлопнув глазами, продолжила свое увлекательное занятие по поеданию сдобы. Это не я, честное слово! Оно само!

…Через несколько дней, когда мы все-таки попали в Харгеон, Гилдартс был уже не таким счастливым и довольным, как в первый день. Маленькие дети — зло, а когда ребёнок ещё и зло памятный, то пеняй на себя. В общем, маг был полностью и абсолютно морально раздавлен. Думаю, детей он не захочет в ближайшее время. Кана, прости, я не специально!

Задавать ему глупые вопросы было забавно, а когда он ещё и пытался как-то на них ответить, то запутывался в процессе и бесил я с этого. Но стоит отдать ему честь: он пытался. Многие бы просто забили, а он, вопреки игнору моей персоны, почему-то начал объяснять. Зачастую умными словами, что даже мой много-знающий мозг умудрялся вскипеть.

— Дяденька-а, а куда мы дальше пойдём? — обернувшись в поисках «дяденьки», я поняла, что меня нагло бросили посередине переполненного харгеонского причала. Нет, смотаться — дело чести, но предупредить и попрощаться никак?

Так маленький ребёнок имени меня остался один в большом городе. Искать волшебника было бесполезно: даже с этого места я видела уже минимум три похожие спины, а по всему городу… Проще сразу удавиться.

Посмотрев на приставшие корабли, я развернулась и ушла на поиски пристанища. Надо же как-то устраиваться, верно?..

* * *

— Молодой хозяин, мальчишки нигде нет, — мужчина во фраке почтительно склонился перед человеком, что сидел за столом.

— Найдите этого паршивца! — ударив кулаком по столу, он круто развернулся на кресле, отвернувшись от собеседника. — Прочь.

— Да, молодой хозяин, — о том, что в комнате остался только один человек, оповестил тихий дверной хлопок. Мужчина за столом тяжело вздохнул.

— Я найду его, Лейла. Даже если придётся перевернуть весь Фиор…

Не сказать, что в поместье Хартфилия дела шли в гору. Отнюдь, это было не так.

Нынешний глава рода, Рикадо Хартфилия, был уже человеком в возрасте — ему уже было около семидесяти — но с твёрдой предпринимательской хваткой: ни одно дело, за которое он брался, не обернулось крахом. А содержать купеческую гильдию, где малейшая ошибка может привести к разорению, дело невероятной сложности. Удивительно, но с того момента как он стал главой, сменив своего отца, роковых ошибок, что поставили бы существование гильдии на грань, не свершалось. Поэтому род Хартфилия процветал.

Лишь одно огорчение было во всей его жизни. А нет, два. Жена, благополучно скончавшаяся при родах, и сын, что не оправдал его надежд, совершенно не интересуясь детищем его жизни, лишь валяя дурака да задирая юбки местным служанкам и девушкам, живущим в принадлежащий им деревне. Нет, ладно бы между делом, но его не интересовало ничто! Рикадо кипел, но хранил все в себе, надеясь, что сын все-таки образумится.

Время шло, а изменений не было никаких.

Когда Джуду, его сыну, стукнуло двадцать восемь лет, в дом служанкой пришла Лейла, мгновенно прославившаяся своей красотой среди местных. На неё незамедлительно обрушились оскорбления и ненависть, но та держала голову достойно, никогда не склоняясь перед ними.

С одной стороны Рикадо уважал эту её несгибаемость и силу, но с другой был, опять же, его сын. Местный прославленный подвеса как мотылёк полетел за огнём её юбки, потеряв голову и последние зачатки разума. Глава злился, чуть ли не плевался ядом, в очередной раз отчитывая нерадивого отпрыска, но поделать ничего не мог: сын был настроен серьёзно. Мужчина всеми силами отговаривал его от свадьбы, зачастую угрожая отрезать его от наследства и приводя все-таки достойные аргументы. Тот был упрям, но согласился подождать.

А Рикадо судорожно подыскивал ему приличную, достаточно обеспеченную невесту, что навсегда вытеснит из сердца нищенку.

Рождение бастарда стало для него неожиданностью. Нет, не так. Он был шокирован. Пусть никому не было сказано имя отца, но не единожды увиденное лицо ребёнка отметало все сомнения: отцом был вне сомнения Джуд. Рикадо был готов рвать на голове волосы от безысходности, но со свершившимся фактом поспорить было нельзя: бастард.

Сам же виновник ходил с тучной миной, явно костеря себя за такую промашку и уделяя фаворитке все меньше времени. Рикадо, опять же, с одной стороны был рад их разладу, но с другой понимал, что долго он не продлится: вспоминая их-то страсть… Да и само наличие ребёнка вне брака клеймило весь род знаком позора, а если уж об этом узнает местная пресса… То о влиянии можно благополучно забыть.

Поэтому наличие ребёнка держалась в строжайшей тайне, а среди слуг был пущен слух о «нагулянном» ребенке. Злые языки охотно поддержали, распространяя за Сердоболией и её сыном дурную славу.

Рикадо довольно потирал морщинистые ручки, напрочь забыв о существовании такого незначительного фактора как ребёнок и отдавшись делам купеческим. А тот своевременно рос, оперялся и в какой-то момент упорхнул из гнезда, прихватив с собой часть сейфа и артефакт, что каким-то боком оказался у служанки. Его исчезновение так и осталось бы незамеченным, если бы Лейла не подняла крик о его [артефакта] пропаже.

Взбаламутив верного дворецкого и поставив на уши многие светлые (и не очень) магические гильдии, Джуд организовал поиски маленького паршивца Лена, что так ловко и легко похитил деньги и магический артефакт. После этого события в поместье появилась какая-никакая, но охрана.

А, может, он просто забрал оплату за моральный ущерб?..

* * *

Когда Гилдартс покинул меня, даже не попрощавшись, у меня было невероятно много времени, чтобы освоить я в городе. Идти-то мне пока больше некуда. Поэтому я и занялась прогулками по улицам да запоминанием их расположения и местности в целом: в прошлом мои пути в этом городе зачастую ограничивались самим причалом и, иногда, вокзалом, а на любование улицами и зданиями времени не хватало совсем. Либо нужно было срочно сматываться, либо мы опаздывали. И вот теперь я восполняла пробелы.

Город как город. Длинные и широкие главные улицы сменялись узкими и достаточно загаженными улочками менее благоприятных районов, в которые я благоразумие соваться пока не стала. Нафиг-нафиг! Повторения истории с внезапным похищением мне не хотелось, а тут шансы на это вырастали прямо пропорционально удаче некоего Убийцы Драконов. Хотя в прошлом она меня не спасала, м-да. Маги типа Призыватель, неважно кого, всегда обладали особой магической аурой, что буквально фонила и привлекла всех монстров, грабителей/похитителей/маньяков/насильников и других не менее желанных лиц, что сопровождали меня чуть ли не на каждом шагу. И, опять же, меня всегда выручали смекалка и везение Саламандра. И когда его не было рядом, то меня приходилось спасать. Всегда. И так было до тех пор, пока я каким-то чудом не стала Богоизбранной волшебницей, чьи обязанности были скинуты на меня, пройдя через нескольких претендентов. Видите ли, геморрой им не нужен был! А мне нужен? Но по отсутствию иных вариантов (по их скорейшему отказу) мне все же пришлось принять титул.

И тогда времени не осталось ни на друзей, ни на гильдию, ни на личную жизнь. Вот я и закончила жизнь семидесятилетней старушенцией с пятью кошками. И одним котом. Говорящим, летающим и синим, что по какой-то причине остался жить у меня, зачастую сваливаю к хозяину, прихватил весь рыбный запас из холодильника. Ух, Шаверма, как вспомню так…! Ух!

С приглашением в Совет мне пришлось отказаться от членства в гильдии, как больно бы мне не было: Совет не принимал поражений и всегда достигла своей цели. Его члены были независимыми судьями для магических гильдий, поэтому членство было строжайше запрещено. Но меня это не останавливало, и решения я принимала всегда в пользу Хвоста Феи и, иногда, других дружеских гильдий, нагло пользуясь своим положением.

Времени на личную жизнь не оставалось совершенно. Я разрывалась между Советом, обязанностями Богоизбранной и, разумеется, гильдией, тайком её посещая.

В Харгеоне жизнь бурлила как в котле Полюшки, когда та варила лекарства: она не прекращается ни на миг. Люди сменяли друг друг друга каскадом разнообразных цветов одежд, лиц и запахов, а от нестерпимого шума города с непривычки кружилась голова, а мысли разбегались как тараканы, заставляя забыть обо всем и просто вертеть по сторонам, запоминаю и людные улочки, и узкие тупики.

Город поражал красотой приличных районов (да что уж греха таить, и неприличных тоже), архитектурой общественных зданий и жилых построек, но главным его достоинством был Центральный парк, который я в свое время частенько посещала. Вокруг разнообразных деревьев росли цветы, отчего в воздухе витал нежный запах, мощеные дорожки не имели выбоин и были ровными, а фонтан в центре был окружён удобными лавочками, на одной из которых я и устроилась, подобрав под себя ногу.

М-да. А дальше-то что? Сбежать то я сбежала, а вот дальше куда? Вариант с приютом меня немного не устраивает, а больше податься и некуда. Я полностью бесполезна.

Тяжко вздохнув, я, оперевшись на спинку лавочки и откинув голову назад, закрыла глаза, размышляя о предстоящем. Когда в глазах внезапно стало темнее, будто кто-то заслонил солнце, я их резко распахнула.

На меня смотрела красивая женщина, уже не такая молодая — на висках была проседь — и улыбалась, ярко и искренне, а на округлых женских щеках были маленькие ямочки. Все портила только безуминка в ярко-зеленых глазах, что с неверием смотрели на меня.

— Куон… Пошли домой, — женщина протянула мне руку, а по моей спине пробежал табун мурашек, несмотря на то, что было очень тепло. — Пойдём же…

В моём мозге что-то перемкнуло, и возникла мысль, что вот он, мой шанс! Вместо того, чтобы мотаться в поисках пристанище можно просто пожить у этой женщины, что явно меня с кем-то перепутала. С сыном, скорее всего. Только вот что случилось, что она настолько отчаялась, что приняла меня за него? Он… мертв?

Пусть женщина меня откровенно пугала, но совершенно безумной она не выглядела. Отчаявшейся — да, слегка безумной — есть такое, только вот опасностью от неё не веяло совершенно.

С неким сомнением ухватываюсь за её протянутую ладонь, не уверенная, что решение здравое. Только вот выбирать особо было не из чего, а время близилось уже к вечеру: пока я обходила город, разумеется, не весь, то совершенно потеряла ему счёт.

— Куон… — женщина распахнула предо мной дверь небольшого домика на окраине спального района, куда она меня привела. — Я так переживала, когда ты пропал, а теперь ты снова дома… Добро пожаловать домой, сынок!

Женщина положила мне руки на плечи, слегка надавливая, а на мою макушку закапали горячие слезы. Я стояла, не двигаясь. Быть чьей-то заменой для меня было странно, а бедная мать, потерявшая дитя, вызывала сочувствие. Врать ей совсем не хотелось.

— Я…

— Дорогой! — женщина лихо скинула с моих плеч руки и побежала наверх по замеченной мной лестнице. — Куон вернулся! Вадем, где ты?

Я осталась стоять около входной двери, там же, где меня и оставила женщина. Мне было неловко за те мысли, что я себе позволила в их адрес.

Наживаться на чужом горе недостойно Хвоста Феи.

Когда женщина вернулась, ведя под руку высокого, крепко сложенного, но печального мужчину, я уже была готова уйти, но не успела.

— Куон… — и столько боли было в его голосе, что я не могла сказать правду, за что кормила себя.

— Да, папа? Я что-то сделал не так? — крепкие мужские объятия сдавили меня словно тиски, а причитающая женщина плакала над нами, отчего мне было больно. — П-простите…

Тихий семейный ужин без каких-либо вопросов со стороны «родителей». Обычные семейные заботы и вопросы, обычный вечер в обычной семье. Только вот сюда не вписывалась я, что была им по крови чужой и лишь волей случая была похожа на пропавшего Куона, их сына. А моё внезапное появление стало для них чем-то вроде чуда, которое они боялись упустить и старательно игнорировали этот факт.

Только вот я не могла этого сделать и просто натягивала на лицо дружелюбную улыбку, скрывая свое истинное состояние.

Глупо… Глупо. Глупо!

Я пошла на ложь во благо себе, играя на чувствах и ощущениях людей, потерявших сына.

«Я стану достойной заменой, » — горько подумала я, глядя на не свою комнату. Комнату Куона. Теперь мою.

— Что-то не так, Куон? — Кая, мать Куона, стояла с обеспокоенным лицом, глядя на мою фигуру, что не сделала ни единого движения в сторону постели или столика. — Что случилось?

— Нет, мама, ничего. Просто я рад, что наконец-то дома, — вопреки словам, я рада не была. Отнюдь.

— Ложись спать, день был трудным. Спокойной ночи, Куон! — чужое имя эхом отразилось от стен, словно издеваясь. Мне не оставалось ничего, кроме как смириться и постараться забыть.

Уткнувшись носом в подушку и вдохнув запах чистого постельного белья, я ещё долго не могла заснуть, зная, что это все не моё, что я нагло заняла чужое место.

Когда сон все-таки сморил меня, было глубоко за полночь.

…Странное дело, но привыкнуть к «родителям» я смогла довольно быстро и смотрела на них уже не так, как в самом начале.

Да, они были подкошены внезапной пропажей сына, но смириться не смогли и долгое время его искали, отправив объявления в каждую, даже откровенно тёмную, гильдию. Ожидаемо, результатов это не принесло, а пара начала постепенно сходить с ума, и лишь малая надежда на лучшее не давала им скатиться в пропасть безумия.

А потом появилась я, такая похожая на пропавшего Куона. Я чувствовала, что все не так, как кажется на первый взгляд. Иногда я видела непонятные мне эмоции в глазах Вадема. Грусть? Понимание? Или же… сочувствие? Я не стала заморачиваться на этот счёт и просто жила с ними, принимая за данное их заботу и нежность.

Но я чувствовала себя неловко.

Мирные и спокойные дни в чужой семье текли, словно патока, утягивая меня вместе с собой. Не скажу, что мне это не нравилось, но создавалось такое впечатление, что мир издевается.

Мне было смертельно скучно.

Делая один шаг вперёд, у меня сложилось впечатление, что я отказываюсь на три шага позади. Никаких событий, никаких старых-новых знакомств. Ни-че-го. Кроме бесконечного испытываемого мной сожаления «родителям» и Куону.

Осознание сути моей новой магии тоже не двигались с места. Многочасовые и частые медитации, порой заменяющие мне сон, ни к чему не приводили, а холодный огонёк не хотел поддаваться. Когда я уже протягивал к нему свои тонкие пальцы, он обдавал меня холодом и попросту исчезла. И это несмотря на то, что возраст пробуждения магии приближался и уже что-то, но должно быть понятно.

Но, вопреки всему, понятнее не становилось, а сам я разрывался в различных предположениях.

Прожив вместе с Каей и Вадемом уже около двух лет, я изучил весь город как свои пять пальцев. Включая тайную сеть тоннелей, тянущуюся под всем городом, о которой я не знал до сих пор. Или в моём мире её не было? В любом случае, открытие просто невероятно меня поразило и заставило задуматься, для чего они были нужны.

Сеть путей была очень древней. В некоторых местах произошли обвалы, закрывшие некоторые пути, поддерживающие деревянные (!) балки выглядели не очень устойчивым, а некоторые насквозь прогнили. Тоннели уходили далеко вглубь под землю, но я благоразумно туда не совался и обошелся наиболее приближенными к поверхности. Зато у меня было множество путей отступления в непредвиденные случаи почти из любой точки города: входы-выходы находились практически в каждом здании, но где-то были замурованы или уничтожены. В общем, очень полезная находка.

Кая и Вадем, кажется, смирилась с моим постоянным отсутствием, только поставив условие, что я обязательно должен возвращаться до темноты и обязательно присутствовать на ужине. Видимо они боялись, что я пропаду так же как и их сын. Они меня не ограничивали, лишь бы я возвращался живым и целым. В свою же очередь я держался подальше от местных группировок и обходился с ними довольно нейтральным и узкими фразами, да и то если не удавалось избежать разговора. А обычно я просто побыстрому сматывался.

Но я не был затворником. У меня сложилась своя мини-компания, в которую помимо меня входили ещё три человека. Слишком спокойная, даже пофигистичная, девчонка Аша, которая была на пару лет старше меня и откровенно смахивала на пацана, и близнецы Сайрэн и Блитц, такие разные по своей природе, но способные создать просто невероятные предметы самого различного предназначения. Работали они, конечно, совершенно не в задуманное направлении, но их разрушительная сила потрясала. Ибо не может же взорваться безобидная заводная крыса? Да ещё и так, чтобы комната почти полностью выгорела… Благо это произошло в заброшенном доме, куда мы залезли из любопытства в поисках «штаба», и никто не пострадал. Кроме дома и злополучной игрушки. Мы никогда так быстро не бегали, а раскрыть нас не смогли: повреждения были слишком сильными, чтобы свалить на нас, а магия ещё нам доступна не была.

И остались они с носом, а мы с чистой совестью.

Аша же просто была. Тихая и спокойная она просто находилась рядом и не отсвечивала. Порой я задавался вопросом: а здесь ли она? Но её по мальчишечьи подстриженная белая макушка всегда маячила неподалёку и я успокаивался.

И у неё была магия. Пробужденная буквально совсем недавно, но вот управлялась она с ней мастерски. Ну, мне так казалось.

Она показывала, как обращает в пепел то, к чему прикоснется, будь то какая-либо деревяшка или любой другой небольшой предмет. На большее её пока не хватало, а мы смотрели на это, разинув рты. Только вот я никак не мог вспомнить, где же я видел нечто похожее?

—…он! Куон! Твою мать, Лен! Очнись уже! — Сайрэн потряс меня за плечо, вырывая из раздумий и разглядывания улиц. Сейчас я сидел на крыше одного из домов, где мы зачастую собирались, свесив с крыши ноги и размахивая ими.

— Слышала бы тебя сейчас тётя Меган… — я усмехнулся, бросив короткий взгляд в сторону мигом притихшего Рэна. Кого-кого, а вот свою мать он боится как огня. Да и стоит сказать, справедливо, бывшая магичка А-класса все-таки.

Пацан неразборчиво что-то пробурчал, но это что-то явно было ещё более нецензурные, чем первое.

— Ауч! — схлопотав подзатыльник от внезапно подошедшего Блитца, Сайрэн все-таки заткнулся, наверное, мысленно костеря более воспитанного старшего брата.

Аша же просто молча сидела слева от меня и увлечённо наблюдала за чем-то внизу.

— Ну так что? Есть ещё идеи, где можно засесть? — я откинул голову назад, оперевшись о скат крыши руками, и просто молча смотрел на Рэна, думая, где реально можно обустроиться.

— Ну… Нет? Честно, я вообще без понятия… Да и почему именно я? — возмущённо вскрикиваю, понимая, что всю работу как всегда свалили на меня. — Вы и сами можете поискать, а я открыт новым предложениям! — судя по притихшим близнецам и недоуменным глазам Аши, они об этом не задумывались. — М-да…

— Ты, типа, наш… Эээ… Лидер? Да, лидер. Вот мы и подумали… — Блитц замялся и потёр шею рукой — явная степень неловкости

— Что свалить все на меня — лучшее решение?!

— Ага, — довольный хмык со стороны Аши и выражение лица аля «я же говорила!» заставили меня скрипнуть зубами.

— А. Ладно. Проехали. Да что там внизу вообще происходит?! — обратив наконец внимание на странные крики и суетливость на улицах, я чуть не навернулся вниз. — Что за хрень?!

Внизу была настоящая паника. Люди кричали и носились по улицам, прячась в своих и не очень домах и закрываясь на многочисленные засовы. Додуматься было не трудно, что здесь происходило.

— Опять что-ли? — риторический вопрос со стороны близнецов был произнесен уже совершенно нейтрально. Такие набеги случались крайне часто, да и значили только одно — либо здесь не скрывающийся дяденька, либо тёмные гильдии опять мутят воду. Должен заметить, что совсем неподалёку от Харгеона находится Леденящий Лес, с которым я в прошлом дело уже имел. Да и одна Колыбельная, чудом к ним угодившая, чего стоит… Стоп! Сейчас она на у них или нет? Почесав репку, я продолжил наблюдать за паникой внизу, правда, убрав ноги и переместившись подальше от края, чтобы не заметили: на верх они не смотрели вообще, поэтому мы чувствовали себя совершенно спокойно.

— На разведку пойдём? — Сайрэн мялся на одной ноге, периодически облокачиваясь на старшего брата, что задумчиво потирал подбородок.

— Смысл есть? — Аша приподняла на него опущенную голову, слегка наклонив её вбок. — Если бы это было что-то серьёзное, то мы бы уже давно это поняли.

— Она права, останемся пока здесь, — я откинулся спиной на крышу и заложил руки за голову, закину при этом ногу на ногу. — Если не утихнет — спустимся.

— Айя, босс! — Рэн шутливо отдал мне честь и плюхнулся рядом со мной, утянув за собой и брата, который недовольно потёр нижнюю часть тела и что-то пробурчал, отчего получил ощутимый тычок в бок от младшенького.

На небе расплывался багровый закат.

* * *

Когда я столкнулся с кем-то около дверей дома, то хотел уже извиниться, только вот присмотрелся и обомлела.

— Эм, я вот совсем не врубаюсь, если честно, — прошептал я неосознанно. Стоять будто бы перед зеркалом, явно того не имея, для меня было в новинку. Я бы подумал прежде всего на дух Близнецов, если бы не был уверен в его полном отсутствии здесь или поблизости. Я, ради прикола, помахал отражению, но, разумеется, отклика не увидел. Кроме расширившихся зрачков, приподнятых бровей и открытого рта. Я же просто стоял не в силах хоть что-то сделать.

— Ты кто? — парень явно напрягся, а у меня на языке вертелся не очень приличный, но едкий ответ, от которого я почувствовал себя неловко, а озвучивать благоразумно не стал. Уши залила краска, а я соображал, что делать.

— Эм… Лен? Да, я Лен. А ты? — окинув пацана взглядом, я невольно сглотнул. М-да, именно так бы я выглядел года через три. Отросшие светлые волосы были подстрижены неравномерно и длинным не заплетенным хвостиком спускались по шее. Лицо было полностью идентично моему, с поправкой на возраст, и только уши были проколоты множество раз. Одежда была полностью чёрной и состояла из чёрной водолазки с рукавами до локтя, мешковатых штанов из прочной грубоватой ткани со множеством карманов, на руках были кожаные перчатки без пальцев, а на ногах тяжёлые берцы. Присмотревшись, я увидел ещё и короткий клинок, висящий у него за спиной.

— У меня больше нет имени. Его… забрали.

Тут меня пронзила смутная догадка.

— Тебя звали Куон, верно? — парень на меня удивлённо посмотрел и положил руку на рукоять клинка. — Кажется, твоё имя забрал я…

Думаю, нервный смешок под конец был явно лишним, так как парень явно и так все понял без моих пояснений. Столкнулись-то мы у его дома так-то. Только вот я встретить его не рассчитывал, а стояли-то мы теперь оба, глядя друг на друга как бараны и явно задавая мысленно себе вопрос «А дальше что?» Я мялся на месте, давя в себе одну за другой попытки сбежать, а Куон вообще в прострации пребывал. На скидку ему около четырнадцати, а перед ним явно стоял выбор — убить или не убить? Все-таки я его место занял. А мне нестерпимо хотелось удрать.

— Ты это… Прости, что-ли? Оно как-то само получилось, а сказать правду я не смог, прости, — подковырнув носком землю, я поднял глаза.

Чтобы никого перед ними не увидеть. М-да. Я что, зря попинывал ботинком землю, речь продумывая и пути стратегического отступления? Нет, разговор неловкий, не отрицаю, однако убегать, не попрощавшись, как-то не очень этично. Гилдартс а опускаем, ему простительно. Аргх, слов цензурных нет!

Однако на этот раз я даже рад был, ибо было невероятно стыдно и неловко, все-таки чужую жизнь живу. Опять.

Дверь дома со скрипом открылась, являя растрепанную голову Каи, что, поозиравшись по сторонам, остановила свой взгляд на мне и, молниеносно тяпнув меня за рукав, затянул меня внутрь, не дав мне возмутиться. Вырвавшись из её рук я сел за круглый кухонный столик, довольно необычный кстати, и лёг головой на сложенные руки.

— Куон, все в порядке? — женщина села напротив меня, накручивая прядь седых волос на палец и слегка склонив голову набок. Пальцы свободной руки же бегали по столу, настукивая ей одной известный ритм, выдавая волнение.

— А-ага, все нормально.

— Точно? А...

— Аша, Сайрэн и Блитц дома, я провожал, — видя, что она снова хочет что-то спросить, я поспешно перебиваю: — Всё нормально, мам, правда. Не волнуйся.

Сомнительно покачав головой и окинув меня подозрительным взглядом, Кая скрылась в глубине дома. Из-за угла ванной вынырнула голова Вадема, что, слегка приподняв бровь, поинтересовалась моим самочувствием.

Приподнявшись на локтях показал ему палец вверх, типо все нормально и вообще просто замечательно. Даже улыбку натянуть попытался, только вот не получилось и голова снова рухнула вниз, ударяясь лбом о стол.

— Ай!

Не, нахер-нахер такую напряжёнку! И вообще, я в домике!

Чужом...

С того столкновения с настоящим Куоном прошло уже несколько лет, а будние дни все так же сменяли друг друга серой чередой. С поправкой на посещение школы и «неожиданные» вторжения, разбойников, тёмных гильдий или Гилдартса. Ну и, разумеется, почти ежедневные встречи с моей сложившейся компанией.

Школа была для простых детей, что не могли нанять учителей, и учила необходимом минимуму: арифметике, языку, географии, основам магии (даже гражданский должен знать необходимый минимум), всеобщей истории, включающей все войны между государствами, и истории Фиора с отдельным ответвлением о войне драконов в четырёхсотых годах.

И эту войну стоит выделить отдельно. В этом мире было просто колоссальное отличие от прошлого — драконы не исчезли, а просто распространились по планете так, что встретить хоть одного — невероятная удача. Или несчастье, зависит от дракона. Итог самой войны был несколько противоречивым — заключение мира между драконами и людьми. Хлипкого, но учитывая, сколько он уже держится… Видимо, потерь было слишком много и повторения никому не хочется.

Узнав об этом, я задумался. У меня совершенно вылетело из головы, что открытие Врат Затмения могло не произойти вообще: других ключей у мамы либо не было, либо она носила их при себе, а ключ Водолея был у меня… Она вновь может умереть. И на этот раз из-за меня. Учитывая, что я не вспомнил об этом, когда брал ключ, то она уже может быть мертва.

Но я не чувствовал ничего. Да, она мама. Но не моя, а Люсьена Сердоболия. Которого не любила. В моем сердце была пустота.

Но если временные рамки в мире сдвинуты, то… Получается, убийц драконов просто может здесь не быть. Тех, кого я знала, ведь если драконы живы, то их убийцы, естественно, тоже. Только как быть с Акнологией? А Зереф?

От обилия информации голова пухла, но этот вопрос был невероятно важным. Правда, ответа на него пока не было.

Аше исполнилось шестнадцать. Как, я до сих пор не пойму. Она же чуть ли не младше нас выглядела! Только вот с возрастом она решила полностью отречься от себя девушки, предпочтя образ молчаливого пацана, всегда стоящего в тени. Имидж она, конечно, сменила кардинально на мужской и её выдавал лишь светлый шарф, в который она куталась по вечерам. Да и то только в непосредственной близости, из-за материала. Что интересно, девушку при первой встрече в ней не опознал никто, что позволило нам с Рэном за её спиной поворачивать мелкие споры на несколько драгоценных. И почему в роли проигравшей стороны выступаю всегда я? Хотя ставлю-то всегда по-разному!

Блитц стремительно портил себе и зрение, и характер. Вместе с очками добавилась молчаливость и просто паранормальная любовь к сладкому, а в особенности к любым леденцам. И обязательно на палочке. Теперь молчаливая компания Аши пополнилась Блитцем и конфетами, которыми они шуршали на пару. Не делясь с нами, что было немного обидно.

Сайрэн просто притерся ко мне в качестве правой руки, ведь даже близнец его уже не понимал. А как же, у Рэна интерес к собранию непонятной, но смертоносной фигни пропал, а у его брата, наоборот, усилился. Теперь Рэн втайне мечтал свалить куда-нибудь вместе со мной и ждал, когда же у него пробудится магия, а сомнений в её появлении ни у него, ни у меня, не было. Да и сам я хорош, проболтался о своих планах и утянул парня за собой, эх…

Своеобразное «деление» нашей компании на две стороны на первый взгляд особо ничего не изменило. Но вот если взглянуть поглубже, то всплывают несколько неприятных и спорных моментов. Для меня, как формального «лидера».

Во первых, именно на нас с Рэном свалилась вся ответственность по заглаживанию всех проблем, которые создавали смертоносные артефакты Блитца. Да, уже артефакты, ибо магию он туда совать научился. Часто неосознанно, но уже вовсю совершенствовался и учился чувствовать потоки эфира. На мои неоднократно сделанные замечания он просто фыркал и отворачивался, будто говоря «не лезь!» А вот оно надо мне, его проблемы решать? На этом моменте наши отношения стали довольно-таки прохладными, и мы заметно отдалились.

Во вторых, Аша тоже совершенно точно не ангелочек. За поистине тихим характером скрываются такие откормленные черти, что лезть к ней явно не стоит. У меня интуиция просто кричала об этом. А с началом занятий по магии — где она только учителя нашла? — злить её стало потенциально опасно. Фиолетовый, мать его, рунный круг в её глазах явно мне не показался. А я всего лишь хотел помочь дельным советом на личном фронте. М-да… Не стоило.

Да и жалобы прилетали на неё даже из самого Совета! Ну, конечно, не персонально мне, но наслышан-то я был. Когда у Аши слетает контроль — быть беде, а это стало случаться очень и очень часто, ибо у девушки гормоны шалили. От желания пуститься во все тяжкие её удерживала только наша не слишком взрослая компания, в которой она, с некоторых пор, почему-то пыталась быть примером. Ну, откровенно говоря, пока получалось не особо важно.

В третьих, я откровенно задолбался! Пусть наша компания и вносила краски в мою серую картину бытия, да только вот надоедало мне это знатно. Самая старшая — Аша, а свалилось-то все на меня! И организация наших встреч (притом всегда в разных местах, ибо, цитируя Сайрэна, — «шифровка»), и эта долбанная ответственность! Чего только стоит мать Блитца и Сайрэна, что постоянно, в каждое воскресенье, специально приходит и спрашивает, не натворил ли Рэн чего. Каждую неделю! Без перерывов! Порой видя её красивое лицо, но с обещанием таких мук Ада в глазах, мне самому хочется убиться. Что следует выделить отдельно, в младшем Блитце она была абсолютно уверена. Ибо на мой осторожный вопрос, не замечала ли она за ним каких-либо опасных увлечений, тётя Карла выразительно хлопнула белёсыми ресницами и выдала гениальное:

— Блитц? Да не, он нормальный.

Нет, такое отношение матери к старшему сыну вообще нормально? Думаю, когда-нибудь осколки розовых очков больно порежут ей глаза.

С одной стороны мы не ввязывались в сомнительные авантюры, обходя их стороной, но с другой — мы полностью погрязли в этом дерьме. Вместе с Ашей и Блитцем, что постоянно что-то мастерил. И явно что-то убойное, ведь эманации огня, периодически возникающие над непонятным нечто, мне почудиться не могли так же, как и рунный круг в глазах Рахиро. Артефакт обещал оказаться мощным и сейчас напоминал вулкан, который может полыхнуть в любой момент: магическое плетение было не совершенным и оттого не устойчивым. Напоминающее массивные железные (Гажил точно оценил бы) перчатки нечто меня откровенно нервировало и пугало, а лукавые черти в глазах младшего из Сизов вгоняли в тихий ужас. Да что же он мастерит-то? И зачем?

А ведь Аша ему помогала. Она давала мелкие наводки, что следует убрать, куда влить побольше эфира, а куда не стоит. Иногда магией собственноручно уничтожала какую-то ненужную деталь, явно тренируя свой контроль. Мне, как стороннему наблюдателю и профану в севере артефакторики, были откровенно непонятны их махинации, а попытки Рэна сунуть в это дело нос — помочь младшему — оборачивались чуть ли не дракой: Блиц никого не подпускал. Кроме Аши, ага.

Меня настораживало рвение Блитца и Аши.

Сайрэн вообще поник. Нет, он знал на что идёт, резко обрывая отношения с братом и артефактами, но все равно не был к этому готов. Ну и страдал, соответственно, бросая косые взгляды то на близнеца, то на примостившуюся рядом девушку. Ревновал. Только непонятно кого к кому, а его трепетное отношение к Аше секретом для меня уже не было: маскировался он отвратно, да и мне, как бывшей девушке, заметить его «особенные» взгляды было нетрудно. Только вот не светило ему ничего: Аша предпочитала парней постарше. Я-то уже сунул нос в это дело, чуть его, правда, не лишился, но оно того стоило. Так что было необходимо спустить Рэна на землю, да разъяснить, что его брату ничего не светит. И не нарваться на звездюли от него. Он может.

А ещё была расформирована одна из тёмных гильдий, что периодически здесь ошивалась. Леденящий Лес был официально признан тёмной, что, блин, даже удивительно, ведь она откровенно брала заказы лишь на устранение, и отнюдь не монстров, уже несколько лет, а Совет внимание обратил лишь не досчитавшись одного из своих неформальных членов. Роспуск был довольно условным, ведь члены гильдии вот вообще даже не подумали послушаться и творили беспредел и вакханалию, разбившись на небольшие группы и убивая из тени. До Харгеона, что странно, «гильдия» еще не добралась, хотя многие важные торговые пути и, соответственно, люди находятся именно здесь. А вот имя Эригора фигурировало в речи некоторых прибывающих магов довольно часто, видимо, все-таки заказы на него уже пошли.

Забавно, но я посчитал это не самым приятным приветом из прошлого.

* * *

Рэн шёл рядом со мной, пиная камушки и глухо чертыхаясь. Солнце уже давно не слепило глаза, надолго скрывшись за равномерным слоем облаков из-за отсутствия ветра. Заняться нам было нечем, поэтому мы с чистой совестью прогуливались по городу в поисках нового временного штаба. Ибо прошлые Рэна не устраивали доступность и лёгкостью получения.

А на вопрос «Вот зачем они вообще нам нужны?» он так и не ответил.

Да и фиг с ним. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы в магию не лезло. А он пытался. Слава Богу, ничего не вышло, но без контроля со стороны взрослого мага он вполне мог выжечь себе очаг. Тогда я на него знатно наорал, да пару подзатыльников отвесил.

Да даже в моей прошлой жизни у меня был свой учитель магии, что меня контролировал. К тому же он был из обычных гувернеров, нанятых для меня отцом. И магии он меня учить был не должен, но, заметив во в не потенциал, ежедневно уделял некоторое время развитию моего контроля и очага, не забывая, правда, и о основах экономики, которые должен был мне преподавать. Отец об этом, конечно, знал, но ничего не говорил и не делал, так как понимал, что может остаться с магическим инвалидом или вообще без дочери. Да и не мог он препятствовать мне в освоении магии моей мамы: все-таки он сильно горевал, а это было очередным напоминанием о любимой женщине. Пусть он и отгораживался от них всеми способами. Как и от меня в свое время.

— Слушай, Люс, а почему, собственно, Люс? — ошарашил меня вопросом Рэн, как только мы зашли на территорию хорошо знакомого нам Центрального харгеонского парка. — Если тебя зовут Куон, то тогда откуда пошло Люс?

Мы знакомы уже Бог знает сколько лет, а до этого вопроса дело дошло только что. Нет, я понимаю, что у нас есть вопросы и поважнее — например те же самые Аша и Блитц — но до этого вопроса дела не было никому. Кроме, наверное, самой Аши, что иногда пыталась завести разговор в нужное русло, только вот я эти попытки видел и переводил тему. А вот теперь внезапно всплыло.

— Эм… Мне нравится, — я почесал затылок, намеренно глядя прямо в глаза развернувшегося в мою сторону Рэна, заверяя в чистоте своих слов и намерений. — Я уже не помню, почему именно Люс, но звучит оригинально и интересно…

— А может тебя просто Люськой звать? — я дернулся. — Ну или… Люси?

— Слушай, а может тебе просто помолчать, а? — напоминание о прошлой жизни было слишком отчетливым, и я поморщился. — Я Люс и точка!

— Понял-понял! Молчу! — Сайрэн шутливо показал, что его рот на замке и отвернулся, любуясь видами парка и явно метя на свободную лавочку. Большинство было занято парочками и просто компаниями друзей, поэтому свободную найти было достаточно проблематично. — А все-таки?..

Я смерил Рэна наиболее пронзительным, по-моему мнению, взглядом и просто отвернулся. Вот прикипел-то!

Раздавшийся неподалёку взрыв стал для нас с Рэном полной неожиданностью, впрочем, как и для находящихся здесь людей. Столп дыма со стороны юго-запада города указывал на конкретное место. Порт. Где всегда находилось самое большое количество магов и гражданских. Переглянувшись, мы с Сайрэном рванули с места.

В панике люди метались по улицам, стараясь быстрее попасть домой и спрятаться. Многие же просто заскакивали к знакомым, что было быстрее. Мы же бежали прямо в сторону разгорающегося пожара, отталкивая встречных и уворачиваясь от тумаков.

На этот раз бежать домой не хотелось, а нас самих терзало явное любопытство, что происходит. Ибо явление Гилдартса народу было буквально несколько дней назад, а разбойники и тёмные предпочитали немного переждать: а вдруг он все ещё в городе?

И совсем не удивительно, что в такой толкучке Рэна я потерял. А когда заметил, то было уже поздно.

В непосредственной близости от порта было не протолкнуться. Улицы были заполнены паникующими людьми, что в своём приступ сносили прилавки с товарами и других менее расторопных людей. Идти против потока толпы было невероятно опасно и было чревато повторение судьбы тех бедняг, что сгинули под ногами толпы. Поэтому я шёл, чуть ли не вплотную прижавшись к стенам домов, что почти всегда стояли вплотную к друг другу. Одежда порой зацеплялась за кирпичные стены, но я не обращал на это внимания, хотя за дырки мне влетит. Впрочем, если влетит, сейчас это было неважно.

— Эй, мистер, что здесь происходит? — попытался выяснить я, увидев в одном достаточно узком проходе между домами какого-то мужчину, что усердно пытался спрятаться за ворохом коробок. Тот обвел мою фигуру полубезумным взглядом и продолжил свое занятие, что-то бормоча под нос. Явно проклятия либо в мою сторону, либо в сторону зачинщиков беспорядков.

Плюнув на эту затею, я продолжил пробираться к своей цели.

Ведущая непосредственно к причал улица уже была пуста. Только несколько бессознательных тел напоминали о недавно прошедшей здесь толпе. Учитывая её размеры, помочь им можно было уже не пытаться — они уже точно были либо мертвы, либо в бессознательном состоянии. А тащить на себе тела нескольких взрослых я не собирался. Да и не смог бы — в физическом плане я, даже являясь волшебником, силен не был. Поэтому я мог лишь посочувствовать и продолжить дорогу, максимально вжимаясь в стены и проулки, чтобы не заметили.

Рэн так и не появился. Скорее всего, он встретил свою мать, что насильно утащила его домой. Он бы меня не бросил. А о другом варианте думать не хотелось.

Я высунул голову из-за ближайшего к порту дома и обомлел — все стоящие на пристани корабли ярко полыхали. Только вот народу не было совсем — ни гражданских, ни учудивших это явных магов — огонь был магическим, так как едва заметно переливался на кончиках языков разными цветами.

В следующую секунду мой рот зажала чья-то рука, а в нос ударил запах паленой плоти. Я неловко взмахнув руками, пытаясь сохранить равновесие и дико задергался в руках незнакомца, забыв о предосторожности.

— Т-с-с, успокойся! Или хочешь, чтобы нас заметили? — голос был слегка хрипловат и был мне не знаком. По крайней мере, так мне показалось на первый взгляд. — И чего тебе дома не сиделось?

Меня подхватили поудобнее и, продолжая затыкать мне рот, куда-то поволокли. Сопротивляться я перестал, так как понял, что бесполезно — парень был крупнее и сильнее меня, да и врагом явно не был, иначе бы просто прирезал меня на месте: мне в поясницу утыкалась явно рукоять кинжала *Пф-ф… Не ржать… Я сказал не ржать!.. Нет яою! *.

Остановились мы в тупике, мне очень даже хорошо знакомом: сегодня я сюда уже заглядывал. Незнакомец затащил меня внутрь и скомандовал:

— Брысь отсюда! — в горе коробок что-то зашуршало, а затем оттуда резво выскочил уже знакомый мне полубезумный мужик и резво скрылся с наших глаз. Главное, чтобы не из города, а то даже у меня коленки затряслись от ледяного тона парня.

И тут меня отпустили. От неожиданности я чуть не уткнулся носом в стену, но, пискнув что-то невнятно матерное, удержался. Бежать было бесполезно — белобрысая дылда мне преградила путь отступления, а с другой сторы была стена. И тут меня осенило.

— Ты-ы! — я некультурно ткнул пальцем в незнакомого знакомца, стараясь сдержать рвущиеся нецензурные слова.

— Я, — спокойно ответили мне, приподняв бровь, отчего я вскипел ещё сильнее.

— Куон, какого черта?! Я чуть не поседел, придурок! — сердце билось где-то в горле не то от отходняка, не то от возмущения. Что показательно, палец я так и не опустил, продолжая тыкать им в настоящего Энрея-младшего, которого я с трудом узнал из-за повзрослевшего лица и обильного пирсинга на брови, в носу и губе, откуда шла цепочка к серьге на ухе. Где тоже было не менее пяти серег.

— Разговор у меня к тебе, лже-Куон…

— Люс я, Люс! — возмущенно прерываю его я. Неловко мне за это, а он ещё и напоминает!

— …Люс, — как ни в чем не бывало исправился он и продолжил: — Имя Сердоболия Люсьен тебе о чем-то говорит?

Я побледнел. Откуда? Как? И главное зачем? Парень ухмыльнулся и, оперевшись одной из рук о стену, начал все ближе ко мне наклоняться.

— Вижу, что говорит. Несколько лет назад, как только ты появился в городе, светлые гильдии получили задание — найти некого Люсьена за вознаграждение. Только вот никто так и не смог его найти и задание отправилось уже к тёмным, — я понимающе усмехнулся, напрягшись. — На устранение. Ты понимаешь, к чему я веду?

— Вполне. Так что же ты медлишь? — я развёл руки в стороны, будто говоря «вот он — я!» и показывая, что мне безразлично его решение. Лишь учащенное дыхание и липкая от пота спина выдавали моё волнение.

— Так нет мне выгоды в твоём устранении, а деньги меня не интересуют. В данный момент. Я предупредить хотел, — Куон выпрямился, пожал плечами и откинул неровный хвостик светлых волос за спину.

— Но… Зачем?

— Ты не дал моим родителям горевать. Спасибо, — парень кивнул мне, а в его мутно-карих глазах я видел искреннюю благодарность. За то, что я забрал себе его имя? Это… Странно? Да, определённо. — К меня есть для тебя другое предложение. Наверное, ты его отвергнешь, но сначала подумай — оно гарантирует твою безопасность. Относительно.

— И каково же твоё предложение? — я оперся о стену здания спиной, отвернувшись от Куона и смотря прямо в противоположную стену.

— Присоединяйся к нам. Для Леденящего Леса лишний член не помешает. А особенно маг, — парень хищно, но несколько горько улыбнулся.

— Я… Согласен, — выбора, как такового, у меня не было. Если не соглашусь — меня, в лучшем случае скрутят и доставят к отцу, в худшем — доставят туда же, но в мёртвом виде. И чем их не устраиваю я на свободе? Перед глазами не мелькаю, как лишнее напоминание о грехе, ну чем не жизнь? А нет, надо под каблук ребёнка загнать, чтоб рядом был. А зачем — неважно.

Стоп. А ведь слух о том, что меня ищут, до моих ушей не доходил, несмотря на обилие волшебников, держащих путь через наш город. А мы с Рэном любили подслушивать их разговоры, узнавая что-то новое о гильдия, заданиях и, разумеется, магии. Относительно, ведь многое я уже знал, а здесь просто выяснял о местном устройстве.

Получается, что это задание просто почему-то не афишировали. Наверное, либо чтобы не спугнуть добычу, либо там было второе дно и отец доплатил за молчание. И я склоняюсь ко второму варианту, ведь честно украденный золотой Зодиакальный ключ до сих пор грел мой карман.

— Только у меня есть условие: Кая и Вадем остаются в неведении…

— Пф, ну разумеется! — Энрей сдул лезущую в глаза чёлку и аккуратно скрестил руки на груди. Видимо, это причиняло ему некоторую боль.

— …Я не договорил. Я должен остаться с ними, причину ты знаешь.

— Да-да, только вот с этим будут проблемы… — последние слова парень произнёс чуть слышно. — Как ты собираешься выполнять долгосрочные задания? А учиться магии? Я же вижу, что ты ещё даже не пытался ничего с ней сделать!

— Я… Решу. Как, пока не знаю, но решу. Их нельзя оставлять.

— Ты там поосторожнее, что ли. Мои родители тоже отнюдь не дураки, сложить два плюс два смогут. Я до сих пор не понимаю, как они умудрились принять тебя за меня? Я тебя старше на два года! Два! — Куон возмущённо взмахнул руками, при этом чуть не задев стену, и, сконфузившись, опустил их вниз.

— Мм, магия? И немного моей удачи, наверное, — я неловко хохотнул и почесал затылок.

— Скажешь тоже… — парень начал рыться во многочисленных карманах сумки, что висела у него на поясе, периодически кривясь от боли. — А! Нашёл! Куда будем метку ставить?

Сказать, что я удивился, ничего не сказать. Я был в шоке. Магическая печать гильдии — святая святых, прикасаться к ней могут лишь единицы, включая мастера и его правую руку, вроде Миражанны в Хвосте Феи. Выносить же из здания гильдии вообще было запрещено и строго каралось. А теперь Куон просто достал её из своей сумки и теперь рыскал по мне глазами, примериваясь, куда её приложить.

— Так-с, на видное место нельзя, но нужно, чтобы ее можно было показать в любой момент… — бормотал под нос Энрей, пока я думал.

Я колебался. Решение вступить в тёмную гильдию — откровенно паршивое, ведь просто так я уйти из неё не смогу. Можно либо замести все свои следы и сбежать, тщательно скрываясь, либо был один более простой путь — вперёд ногами. Тёмные своих так просто не отпускают, только в мертвом виде и не важно, умер человек на задании или же был убит обозлёнными согильдийцами. Да и мне, как истинному светлому, вступление в Леденящий Лес и выход из ситуации откровенно претили.

Но делать было нечего.

Я снял свою уже не очень чистую белую рубашку, открывая своё худощавое тело к доступу печати. Эта печать была крупнее печатей других известных мне гильдий раза в два, поэтому мест, куда можно было её поставить, было не так много, как хотелось бы.

Я развернулся к Куону спиной и скомандовал:

— На лопатку. Правую.

Кожу от прикосновения печати начало ощутимо жечь, и я слегка поморщился. На спине ровными линиями расплывалась чуждая мне метка, что отныне стала частью меня и моей магии.

* * *

— Да где этот чёртов мальчишка?! — темноволосый мужчина ударил кулаком по столу, отчего стоящая на нём чернильница пошатнулась и опрокинулась. По лежащим бумагам расползлось чернильное пятно. Уверенное лицо исказилось в ярости, раздался едва слышный, но ощутимый скрип зубов. — Черт…

Из-за его непредусмотрительности были испорчены важные документы, и теперь это грозило либо скандалом с поставщиками, либо долгими часами кропотливой работы.

Мужчина вздохнул и раздражённо зарылся рукой в волосах.

Тихо скрипнула дверь, впуская внутрь золотоволосую женщину, что, не медля, подошла к столу и обняла его со спины.

— Есть вести? — прошептала она ему в ухо, опалив горячим дыханием.

Его плечи моментально расслабились, а бумаги и их восстановление отошли на задний план. Сейчас существовали лишь он и она — женщина, с которой он без раздумий связал бы свою жизнь. Если бы не старый маразматик, которому подавай «выгодную партию», чуть ли не принцессу какую-то. Благо принцессе Фиора едва исполнилось четырнадцать, а то отец подсуетился бы точно…

Род Хартфилия, конечно, насчитывает уже более четырёхсот лет, но известным был в узких кругах. Шансов на такое было мало.

— Нет… Как сквозь землю… — мужчина млел, пока женщина умело массажировала ему плечи.

— Очень плохо, очень… — она на секунду приостановилась, но продолжила с новой силой. — Врата срочно нужно открыть, а без ключей не получится.

— Мы найдём его. Рано или поздно, но найдём, — произнёс мужчина, хотя сам уже не верил в свои слова. — Найдём…

— Тогда уже нет смысла. Тогда их откроет следующее поколение. Ты же ничего не имеешь против дочки? — женщина прильнула к мужчине теснее, упираясь немаленькой грудью ему в спину. Его дыхание участилось, а голос стал хриплым.

— Нет… Приступим сейчас?

В ответ ему раздался заливистый женский смех.