Гарри Поттер и дыра во времени (гет)

Все следующие дни Гарри ходил настолько радостный от того, что Гермиона согласилась пойти с ним на бал, что даже не думал о том, как бы ему встретиться с Гриндевальдом. Он предложил Гермионе тренироваться танцевать и, проводя с ней достаточно много времени, был вынужден себе признать: его чувства к Гермионе были гораздо более сильными, чем просто дружескими. Сомнений на сей счет никаких уже не было — ему хотелось проводить с Гермионой буквально каждую минуту, общаться с ней, видеть её счастливую улыбку, прикасаться к ней, обнимать, дарить подарки. Раньше, в прошлой жизни, Гарри, конечно, не мог разглядеть в Гермионе огромное количество невероятных характеристик, да и она слишком превосходила его объемом знаний, а затем между ними непреодолимыми преградами встало семейство Уизли, их собственная дружба и её карьера. Теперь Гарри, при определенном стечении обстоятельств, мог все исправить, но сначала надо было понять, по каким принципам существует этот портал во времени, сможет ли он вернуться в условно свое время?

«Ладно, я непозволительно расслабился, надо подумать, как попасть к Гриндевальду». К счастью, Гарри накануне Рождественской ночи осенила интересная идея. Как он и ожидал, проснулся оттого, что его разбудил Добби, принесший ему подарок. Разбудить остальных эльф не мог — Гарри перед сном наложил сильные Заглушающие чары.

—Простите Добби, сэр, — виновато пискнул эльф и отпрыгнул, прижав к губам длинные тонкие пальцы. — Добби пришел поздравить Гарри Поттера с Рождеством и подарить подарок. Добби не хотел пугать Гарри Поттера. Гарри Поттер позволил Добби навещать его, сэр. Можно, Добби поднесет Гарри Поттеру подарок?

— Конечно. У меня тоже есть для тебя подарок, — произнес Гарри, принимая подарок от Добби связанные им носки и надевая их, и, в свою очередь, даря ему носки.

— Добби, у меня есть к тебе вопрос. Скажи, пожалуйста, ты знаешь, что такое Нурменгард? — спросил Гарри.

— Да, Гарри Поттер, сэр, Добби знает, это тюрьма, где держат злых магов, сэр!

— А скажи, эльфы могут трангрессировать в камеру заключенного, содержащегося в этой тюрьме?

— Нет, сэр, в камеру мы, эльфы, попасть не сможем, мы можем трангрессировать только к тюрьме! — ответил Добби, явно счастливый тем, что сам Гарри Поттер у него что-то спрашивает.

— Спасибо огромное, Добби, ты мне очень помог, — произнес Гарри, и, помедлив, добавил:

— Ты мне окажешь огромную услугу, если никому не скажешь, что я у тебя это спрашивал. Я интересовался для своей подруги, она пишет проект, будет очень плохо, если кто-то из профессоров узнает, что я ей помогаю.

— Добби никогда не выдаст Гарри Поттера, сэр! — пообещал эльф.

«По крайней мере, есть один вариант, как выбраться из замка и попасть ближе к тюрьме» — подумал Гарри.

— Добби пора, сэр. Мы стряпаем рождественский ужин, сэр. — И эльф, помахав на прощанье, поспешил в кухню.

А Гарри стал разглядывать остальные подарки. Они были куда замысловатее собственноручного изделия Добби, но первенство по скромности, конечно, принадлежа­ло подарку Дурслей — один-единственный пакетик с бумажной салфеткой. Гермиона подарила Гарри книгу «Команды по квиддичу Великобритании и Ирландии» и поздравительную открытку со снитчами; Рон — большой пакет бомб-вонючек; Сириус — складной перочинный ножик с отмычками для всех замков и шилом, которое мгновенно распутывает все узлы; Хагрид — огромную коробку любимых лакомств Гарри. Миссис Уизли, конечно, прислала очередной свитер и большущий пакет сладких домашних пирожков. Спрятав подарки, Гарри поспешил встать и спуститься вниз, пока Рон не проснулся, и, наскоро позавтракав с Гермионой, вновь отправились тренироваться танцевать, а потом они просто болтали обо всем на свете. На обед Гермиона пойти отказалась и отправилась готовиться к балу, и Гарри отправился Большой зал, который прямо ломился от разнообразных угощений. Гарри обратил внимание, что Рон ничего не говорит относительно того, что Гермиона пойдет с Гарри. Впрочем, он так и планировал — ведь Рон сам пригласил другую девушку, знал, что Гарри как Чемпиону Турнира в любом случае нужна партнерша, поэтому логически возмущаться не мог. Впрочем, Гарри с тревогой заметил, что настроение друга ухудшается с каждой минутой, приближающей их к балу. Особенно сильно его настроение упало, когда он примерил свою парадную мантию и не слишком удачно воспользовался заклинанием ножниц.

«Как бы не выкинул чего» — с тревогой подумал Гарри, отделившись от него и пойдя за Гермионой. Хотя однажды он уже видел её преображение, но это действительно завораживало. Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, были гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел, легкая мантия небесно-голубого цвета великолепно сидела и подчеркивала её красоту.

— Гермиона, если есть богиня красоты, то тебе следует опасаться её мести, потому что сегодня ты значительно её превзошла, — произнес Гарри.

— Спасибо, — с искренней улыбкой и счастливыми глазами произнесла Гермиона, а Гарри опять задумался, с какой реакцией Рона и Джинни ему придется столкнуться.

Когда все наконец уселись по местам, МакГонагалл велела оставшимся встать друг за другом парами и следовать за ней. При их появлении весь зал захлопал, и профессор МакГонагалл повела их к большому круглому сто­лу в дальнем конце, за которым сидели судьи. Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанно­го звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плю­ща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. В отличии от прошлого раза, Гарри шел совершенно спокойно, не боясь что-то сделать не так: это было не первое протокольное мероприятие в его жизни. При этом он посматривал по сторонам, пытаясь увидеть Рона и понять, что от него ждать. На секунду он пересекся глазами с Драко Малфоем — тот был, казалось, искренне поражен преображением Гермионы. Гарри слегка презрительно усмехнулся — слизеринец был в бархатной черной мантии, явно очень дорогой, но на такие мероприятия серьезные люди надевают черные мантии только в знак траура, так что среди учеников он был единственным в такой мантии. Среди преподавателей нашелся один человек в черной мантии, и на мгновение Гарри ощутил укол жалости. Он прекрасно понимал, что Снейп действительно носит траур, и очень хорошо знал, что по кому именно.

Недалеко от судейского стола Гарри заметил Парвати с Роном. Вид у Парвати был явно расстроенный и надутый, Рон же, прищурившись, не сводил глаз с Гермионы. Дамблдор, возглавлявший судейский стол, встретил подошедшие пары сияющей улыбкой, и гриффиндорец подумал:

«На балу он будет рассказывать о комнате, надо либо избежать прямого контакта, уделяя внимание только Гермионе, либо, по крайней мере, не смотреть ему в глаза».

Также Гарри заметил, что за судейским столом отсутствовал Барти Крауч-старший, а присутствовал Перси Уизли, как и в прошлый раз.

«Значит, у Волдеморта все идет точно по плану», — подумал Гарри, но садиться рядом с Перси не стал — помнил, что в тот раз это был довольно унылый разговор. К разговору директоров он тоже не прислушивался, с огромным удовольствием уделяя все внимание Гермионе и искренне надеясь, что директор школы не заметит старания студента не пересечься с ним взглядом.

Когда на сцену вышел ансамбль «Ведуньи», Гарри испытал облегчение, с радостью пойдя танцевать. «Ведуньи» заиграли грустный медленный танец, и Гарри расслабленно вальсировал. Дамблдор танцевал с мадам Максим. Она была чуть выше него, впрочем, для дамы ее роста и полноты мадам Максим танцевала вполне грациозно. Грозный Глаз неуклюже топтался в тустепе с профессором Синистрой, которая явно опасалась его деревянной ноги.

— Недурные носки, Поттер, — прохрипел Грюм, буравя волшебным глазом мантию Гарри.

— Спасибо, сэр, — ответил гриффиндорец. У него были причины в этот раз не «светить» Добби.

«Интересно, а если он не узнает про Добби, как же он на этот раз будет мне помогать пройти второе испытание? Сделать вид, что я прошу помощи у Невилла, что ли, чтобы не нервировать дорогого Барти?»

В прошлый раз Гарри ограничился одним танцем, но в этот раз они с Гермионой танцевали практически до полуночи, и парню казалось, что в следующий раз, когда он будет вызывать Патронуса, он будет вспоминать именно эти минуты счастья. Его счастье омрачало только одно — он буквально чувствовал, что Снейп за ним внимательно наблюдает. Это началось еще у него на занятиях, возможно, профессор заметил улучшившуюся работу Поттера, но, кажется, Снейп замечал теперь и другие детали.

"Со Снейпом точно пора что-то делать, надо любой ценой его отвлечь. Хорошо еще, что, кажется, они с Дамблдором пока мало общаются".

Когда бал закончился и Гарри с Гермионой направились в гостиную факультета, на полпути Гарри окликнул Седрик Диггори.

— Гарри, постой! Можно с тобой поговорить секундочку наедине? — спросил Седрик, и, дождавшись, пока Гермиона отойдет, произнес:

— Послушай, Гарри, я у тебя в долгу за дракона. Ты открывал золотое яйцо? Оно у тебя воет?

Гриффиндорец посмотрел на Седрика оценивающим взглядом, быстро просчитывая, какой ответ наиболее правильный.

«Пожалуй, мне нужно, чтобы он этот свой долг на драконов не отдал. Мало ли что может произойти в лабиринте, все-таки, мне важно, чтобы он, со своим чувством справедливости, отдал портал мне».

— Да, Седрик, воет, и ванну я с ним уже принимал. Спасибо за желание помочь, — произнес Гарри, и, вежливо попрощавшись, пошел догонять Гермиону, чтобы поблагодарить её за чудесно проведенное время и пожелать спокойной ночи.

Вернувшись в свою спальню, Гарри увидел, что Рон уже спит.. или делает вид, что спит. Это его вполне устроило — Гарри все же несколько устал и с удовольствием спокойной заснул.

На утро за завтраком Рон себя вел с друзьями подчеркнуто учтиво-холодно, что явно предвещало через какое-то время взрыв, и пока Гарри думал, как этого избежать, незнакомая сова принесла письмо.

«Странно, в прошлый раз вроде бы никаких писем не было» — подумал Гарри, смотря на конверт.

— От поклонницы-прорицательницы… — вслух произнес Гарри и с удовольствием отметил, что Гермиона несколько напряглась. Рон же, словно осенённый какой-то идеей, азартно произнес:

— Так давай скорей прочитаем!

Открыв письмо, Гарри начал негромко читать вслух:

«Мистер Поттер! Вы меня не знаете, но я хорошо знаю Вас, и, как и все, очень благодарна Вам за давшуюся таким трудом и такой ценой победу над Волдемортом. Я наделена даром провидения и прошу Вас принять мое предсказание за пророчество: вы еще победите темных магов, женитесь на одной из соратниц, которая, впрочем, позднее займется квиддичем, у Вас родится несколько детей, а Вы сами станете руководителем мракоборцев при Министре Кингсли Бруствере. Также Вы изобретете массу боевых и дешифрующих заклинаний, раскроете множество сложных дел. Я пришлю Вам следующее письмо через несколько дней в два часа дня.»

Прочтя, Гарри быстро посмотрел на Гермиону — он очень надеялся увидеть расстройство при мысли, что он женится на ком-то, кто займется квиддичем, но лицо Гермионы было бесстрастно.

— Странное письмо… — произнес Гарри.

— Пожалуйста, дай мне его на секунду, пожалуйста, — попросила Гермиона, и, получив письмо и достав палочку, стала пытаться накладывать дешифрующие заклинания, впрочем, без малейшего результата. Очевидно, она что-то заподозрила, а вот Гарри понял все:

«Первый отправившийся в прошлое сам вышел на контакт, совершенно очевидно, что пишет это именно он. Очевидно, он понял, что я меняю прошлое, ведь я должен был пригласить Парвати, Рон — Падму, ну а Гермиона должна был идти с Виктором Крамом. Записка, естественно, содержит зашифрованную магией информацию, но это такой шифр, который спадет под действием простейшего дешифрующего заклинания только в два часа дня, а в остальное время нужны специализированные чары, которые Гермиона знать не может».

У Гермионы, как и следовало ожидать, дешифровать записку не удалось, и Гарри забрал её себе обратно, а к обеду, сославшись на необходимость поработать над загадкой яйца, ушел от друзей в Выручай-комнату. В два часа, наложив соответствующее заклинание, ему удалось прочесть совсем другое письмо:

«Гарри! Очевидно, что Министр отправил тебя в прошлое, испугавшись, что я — Пожиратель смерти и первым делом тебя убью, а потом помогу Волдеморту победить, опираясь на послезнание. Нет, я на нашей стороне, и в прошлое я явился спасти дорогих мне людей и исправить ошибки, построить новый мир более удачно, так что можешь не тратить силы на то, чтобы меня найти. У меня к тебе один вопрос — доверяешь ли ты Дамблдору, можно ли ему открыться напрямую? Ведь если он узнает обо мне, то, конечно, и о тебе тоже. Ответ передай той сове, которая принесет мое следующее письмо. Оно будет без дополнительного сообщения.»

Мракоборец несколько раз внимательно перечитал письмо.

«Так… Ну очевидно, что я выдал себя приглашением Гермионы, но это не сужает круг подозреваемых слишком уж сильно. Похоже, с большей вероятностью, это действительно не Пожиратель смерти…Хотя… Может быть, Драко Малфой… Его семье после нашей Победы жилось не слишком-то хорошо, но при Волдеморте совсем все плохо было. Желание обрести помощь Дамблдора вполне логично. Еще это может быть кто-то из Уизли, Амос Диггори…. Вариантов слишком много. Надо, пожалуй, поддержать с ним переписку, а Дамблдору порекомендовать пока не открываться. И все же надо его вычислить, его желание строить новый мир, если он честолюбив, может быть попросту опасно».

Гарри вспомнил, сколько раз подозревал Драко Малфоя в каких-то преступлениях, и один раз ведь даже был прав. Хорошо было бы проверить его и остальных слизеринцев, но как? Неожиданно Гарри пришла авантюрная идея, и он спешно написал письмо измененным почерком:

"Господин декан!

Вам пишет один из Ваших студентов. Я знаю, что Вы предали Темного Лорда и перешли на сторону покровителя грязнокровок Альбуса Дамблдора и теперь защищаете Поттера, а главное — знаю, почему Вы это сделали. Не беспокойтесь, я никому не скажу и никто никогда этого не узнает, но будьте аккуратны с моим отцом и готовьтесь — ОН скоро возродится."

Гарри дважды перечитал письмо и ухмыльнулся. Конечно, он рисковал, обострял партию до предела — но вынужденное бездействие в поиске оппонента его уже разозлило. С другой стороны, сказать, что риск был огромным, все-таки нельзя.

"Вряд ли Снейп, получив это письмо, бросится допрашивать студентов сывороткой правды, а от легилименции без волшебной палочки прибывший из будущего человек защититься сумеет. Но это отвлечет Снейпа от меня, заставит наблюдать за слизеринцами, а я буду наблюдать за ним самим и Малфоем, и его руками проверю, Драко это или нет. Думаю, что вероятность того, что это Малфой, не более двадцати процентов, но это не так уж и мало. А догадаться, что письмо отправил я, не сможет ни Снейп, ни даже сам Дамблдор в том очень маловероятном случае, если тот ему расскажет. Что ж... Будет интересно".