Да будет воля моя! (джен)

Асти в одиночестве сидел на кровати. Она была застелена непривычно белым бельем поверх толстого мягкого матраса. Одеяло тоже было мягким и теплым. Подушка слишком пышной, на взгляд мальчика, всю жизнь обходившегося вообще без нее. Рядом, за ширмой, отделявшей его угол от остального помещения, стояли еще два с лишним десятка таких же кроватей. Сама комната была светлой и чистой. В этом помещении были просто огромные окна. Зачем они были сделаны такими большими, Асти понять не мог. Ведь это так удобно для врагов.

Здесь распоряжалась невысокая, чуть полноватая женщина, к которой все обращались как к мадам Помфри. Взрослые неоднократно называли ее Поппи. Отсюда освоивший английский язык мальчик сделал вывод, что ее звали Поппи Помфри и она была лекарем. Его доставил сюда тот старик с бубенчиками в бороде, еще позавчера. Теперь Асти изнывал от скуки. Уигалс решил пока оставить все как есть и понаблюдать за магами. Но, как же тогда, после всех этих переносов, у Асти раскалывалась голова! А Уигалс, улыбаясь, судя по голосу, звучавшему прямо в голове, предложил:

— Попроси зелье от головной боли.

— И лишиться такой великолепной возможности слушать то, что не боятся говорить при ничего не понимающем ребенке? — удивился Асти.

* * *

Уигалс только довольно хмыкнул. Он не ошибся с выбором ученика. Мальчик был умен и хитер. Но помимо ума и хитрости у Асти присутствовал и внутренний блок на то, что он считал неправильным. Своеобразное благородство. Его хорошо воспитали родители, заложив основу. Старик улыбнулся. Он вырастит из мальчика достойного мага. Он послал по их с Асти связи свернутое исцеляющее плетение.

* * *

Асти благодарно улыбнулся. Снять боль полностью таким способом было невозможно, но это не означало, что ее нельзя было немного облегчить.

Теперь он внимательно слушал разговоры, разглядывая людей с непонимающим видом.

Того старика с бубенцами звали Альбус Дамблдор. Он был директором школы, что бы это не значило. Он велел мадам Помфри заняться мальчиком. Асти сжался, когда на него направили концентратор. Но ничего плохого не происходило, а дедушка Уигалс комментировал все происходившее.

— Это диагностические чары, — пояснил он. — Не бойся.

Когда мальчику протянули зелье, присутствие старого мага стало ощущаться намного сильнее.

— Это безопасно, — произнес он, наконец, успокаивая колебания Асти. — Можешь пить. Это что-то укрепляющее.

Тот выпил безвкусное зелье. Затем его кормили непривычной едой. Ее принесло серое ушастое существо, такое же, как то, что похитило мальчика. Он шарахнулся, вскочив с кровати, чем вызвал целую серию успокаивающих слов, произнесенных мадам Помфри. Серокожий уродец был немедленно отослан прочь и больше не появлялся. Успокоившегося Асти позабавило то, как его успокаивали. Таким тоном сам Асти, случалось, обращался к напуганным животным, которые не понимали слов, но реагировали на то, как они произносились.

В тот день его больше не беспокоили. Только мадам Помфри периодически поила его зельями и кормила странной едой. Вообще, Поппи Помфри оказалась на удивление доброй женщиной. Видя, что ребенок не боится ее, она даже посидела с ним рядом, гладя по волосам и говоря что-то успокаивающее. Асти не вслушивался. Ласковые прикосновения напомнили о смерти мамы, и он едва сдерживал слезы.

Из этой комнаты его не выпускали. Выход делала невозможной магия. Асти, ради интереса, пробовал выйти, но даже прикоснуться к двери не смог. Дедушка вмешиваться не захотел, хотя и наблюдал с интересом. Мальчик чувствовал это, но не обижался. Так было правильно, вот только ему приходилось сидеть и скучать. Так пролетел и вчерашний день. От скуки и по необходимости Асти исследовал все доступное помещение. Здесь даже была маленькая каморка, которую ему показала мадам Помфри, когда ему захотелось избавиться от излишков жидкости и он жестами сообщил об этом. Там, в каморке, было странное белое нечто, куда полагалось делать свои дела. Все смывалось текущей водой. Таких занятных штук Асти раньше не видел, а потому рассмотрел достаточно подробно. В замке были закутки с углублениями в полу. Все нечистоты моментально исчезали, попав туда. А в родной деревне для этого были вырыты ямы.

Сегодня потянулись посетители. Приходил Дамблдор и пробовал читать его память. Уигалс напрочь ее заблокировал, наградив наглеца сильной головной болью. Затем была властная женщина, которую мадам Помфри назвала Минервой. Она просто взглянула на Асти и ушла с Поппи в ее кабинет. О чем они говорили, мальчик не слышал.

После очередной кормежки пришел черноволосый маг, одетый во все черное. У него были черные глаза и довольно большой нос. На лице непроницаемо равнодушная маска.

— Что мальчик, Поппи? — поинтересовался он у колдомедика, рассматривая Асти, который даже поежился от этого взгляда.

— Мальчик часто болел, но рос в хороших условиях. Затем с ним что-то произошло. В наличии признаки довольно длительной голодовки и побоев. Все изменилось совсем недавно, полугода еще не прошло. С тех пор ребенок сыт. Есть следы каких-то неизвестных мне зелий и чар.

Мужчина хмыкнул и извлек из рукава мантии палочку. Увидев это, Асти съежился.

— Сиди спокойно! — резко приказал мужчина.

Рядом с Асти тут же оказалась мадам Помфри. Она ласково заворковала, успокаивая.

— Северус, мальчик не знает ни одного известного нам с Альбусом языка, — пояснила она. — Но он умненький и легко общается жестами и мимикой. Не пугай его.

Рука колдомедика ласково прошлась по волосам Асти. Тот, кого назвали Северусом, хмыкнул.

— Мне Альбус таких подробностей не говорил. Сказал лишь, что мальчика отобрали у мага, нарушившего Статут о Секретности.

Теперь удивленно хмыкнула Поппи.

— А то, что этот маг уничтожил десятки магглов, когда они напали на него, Альбус, конечно, не говорил? То, что он со своими людьми пришел по следу украденного домовиком одного из авроров ребенка на одну из баз Аврората и уничтожил там всех, кого застал? Нет? Не говорил? А то, что этот маг легко отбил совместную атаку авроров и невыразимцев на свой замок? Десятки убитых?

Северус только отрицательно покрутил головой, с новым интересом посмотрев на ребенка.

— В его память лезть не советую, — тут же сказала колдомедик. — Альбус пробовал. Блок непроницаем. А у Альбуса потом раскалывалась от боли голова.

Северус быстро заработал палочкой. Через некоторое время он подтвердил диагноз колдомедика.

— Поппи, — произнес он, присев на стул, стоявший неподалеку. — А ты обратила внимание на одежду мальчишки?

— А что с ней не так? — тут же заинтересовалась она и взглянула на аккуратную стопочку одежды на стуле, рядом с кроватью мальчика. — Это шелк.

— Ну да, — хмыкнул Северус. — Шелк. А застежки? Они ручной работы и выполнены из неизвестной мне кости. Понимаешь, Поппи? Я. Зельевар. Не знаю. Такого. Зверя. Да и шелк необычен. Это не производное нити шелкопряда или акромантула! Это что-то иное. Незнакомое.

— С такой точки зрения я одежду ребенка не изучала, — призналась мадам Помфри.

— Она не принадлежит нашему миру, — уверенно продолжил Северус. — Как, по-видимому, и мальчик.

Глаза мадам Помфри удивленно расширились.

— Но я не увидела никаких отклонений!

Теперь на Асти уставились оба.

— Куда же ты сунул свой нос, Альбус? — вопросила мадам Помфри.

— Куда-куда, — сварливо откликнулся Северус. — В очередные неприятности, вот куда!

— И я с ним согласен, — произнес в голове мальчика дедушка Уигалс. — Асти, подойди к магу поближе.

Мальчик послушно встал с кровати, на которой сидел, и подошел к Северусу. Тот замер, недоуменно следя за ребенком.

— Интересно, — протянул Уигалс. — И Асти почувствовал, как его глаза поворачиваются, чтобы взглянуть на левую руку мага.

— Что там? — мысленно поинтересовался он, и мир вдруг изменился. Его пронизали какие-то прозрачные разноцветные нити и пятна. Асти увидел, что мага окружала голубая дымка. В некоторых местах она выглядела нарушенной. Асти присмотрелся. На руке Северуса выделялось серое пятно, от которого по всему телу расползались такие же неприятные на вид щупальца. На шее мага было нечто, что мальчик, вздрогнув, опознал как ошейник раба. Только этот, в отличие от того, что недавно носил сам Асти, был магическим, а не бронзовым. На запястье левой же руки было несколько алых, ярко выделявшихся колец.

— Это следы клятв, закрепленных магией, — пояснил Уигалс и через несколько секунд продолжил: — Перед тобой раб. Причем раб двух господ, что меня безмерно удивляет. Хотя, — сказал он через мгновение, — один из них нематериален и, по видимому, является сильным духом. Еще интереснее….

Голос Уигалса умолк, и Асти вернулся на кровать.

— Ты что-нибудь понимаешь? — поинтересовалась мадам Помфри. — Северус!

Ее голос стал требовательным.

— Да, — как-то глухо ответил маг. — Он видит.

— Что?

— Метку Лорда и последствия непреложных обетов и клятв.

— Но как это возможно? — удивилась мадам Помфри. — Этого не может даже Альбус!

— А мальчик видит магические структуры, — так же глухо произнес Северус. — И для нас это очень плохо.

— Чем?

— Маг, у которого его украли, обязательно придет за ним. Таких одаренных детей не бросают.

— В точку, — раздался в голове Асти веселый голос деда Уигалса. — И хотя ты пока не столь талантлив, как они думают, я тебя никогда не брошу.

Асти показалось, что его погладили по голове. В душе разлилось приятное тепло.

— Надо обезопасить детей, — произнес Северус после продолжительного молчания.

— Но как? — встрепенулась задумавшаяся мадам Помфри.

— Он ребенок, — начал пояснять свою мысль маг. — У нас школа, полная детей. Неужто они не смогут найти общий язык? Тем более, обеим сторонам будет интересно пообщаться.

Асти с ним был согласен. Пообщаться со сверстниками действительно было бы интересно. Согласна с этим оказалась и Поппи.

— Вот только гриффиндорцев не надо, — сказала она и пояснила Северусу: — У погибших Авроров ведь были семьи. А они все с Гриффиндора и Хаффлпаффа. Но барсучки рассудительные. Они не станут винить мальчика.

— Да уж, от гриффиндорцев всего можно ожидать, — протянул Северус. — Пусть будут мои и Флитвика. С ним я переговорю.

Маг встал и вышел. А всего час спустя в Больничное крыло доставили несколько человек, пострадавших от каких-то заковыристых проклятий.

* * *

Как и ожидалось, среди пострадавших были слизеринцы и равенкловцы, с первого по седьмой курсы. Слизеринцев было девять человек. Равенкловцев семеро. Со старших курсов были лишь двое. Один слизеринец и одна равенкловка. Нападавшего никто, естественно, не разглядел. Мадам тут же захлопотала вокруг них и определила по койкам.

Пришедшие Альбус с Минервой опросили пострадавших и, по настоянию мадам Помфри, оставили их в покое. Вскоре, проведя все необходимые мероприятия, оставила их в покое и сама колдомедик, скрывшись в кабинете.

* * *

В это время в голове Асти зазвучал голос деда, который предупредил о том, что уже завтра его заберет. Мальчик обрадовался новости. Сидеть одному было очень скучно.

* * *

Дождавшись ухода взрослых, поднялись старшекурсники, Пенелопа Кристалл и Маркус Флинт. Равенкловка вышла из-за ширмы, которую для нее поставила мадам Помфри. Чистокровный слизеринец, галантно кивнул маглорожденной Пенелопе и направился к дверям Больничного крыла. Там уже ждали несколько старшекурсников обоих факультетов с пакетами вкусностей с кухни. Время было подобрано с умыслом. Близился вечер. В это время директор отсутствовал в школе, занимаясь своими таинственными делами. У преподавателей еще шли занятия, консультации и отработки. Ученики, у которых закончились занятия, готовили домашние задания. В Больничном крыле не должен был появиться никто из посторонних. А мадам Помфри одобрила затею и должна была провести очередной осмотр пациентов только в двадцать один час.

* * *

Асти с интересом прислушивался к происходившему. Судя по доносившимся до него словам, за ширмой готовился небольшой, но вкусный перекус. Наконец послышались приближающиеся шаги. Шторка, закрывающая проход в его закуток, отъехала в сторону, и его взору предстала красивая черноволосая девушка. Она была одета в выданный колдомедиком халат, как и сам Асти. Это делало ее какой-то по-домашнему милой. Она улыбнулась и представилась, глядя на Асти голубыми глазами.

— Пенелопа Кристалл.

Мальчик больше не видел необходимости скрывать знание языка местных, а потому улыбнулся и ответил.

— Астерн дэ Рэа Моу, приемный внук Великого мага Уигалса дэ Рэа Моу.

Пенелопа остолбенела. Впрочем ее удивление было недолгим.

— А нам сказали, что ты не знаешь нашего языка.

— А зачем бы я стал это знание демонстрировать? — спросил Асти. — При ребенке, который ничего не понимает, нередко говорят интересные вещи.

— Тогда зачем говоришь сейчас? — она всем видом демонстрировала недоумение.

— За мной скоро придут, — пожал плечами Асти. — А мне интересно успеть с вами пообщаться.

— Хогвартс хорошо защищен, — Кристал говорила уверенно. — Сюда не попасть без ведома директора. И забрать тебя отсюда без его разрешения невозможно.

Асти улыбнулся.

— Для деда невозможного практически нет. Раз пообещал забрать, значит заберет.

— Пообещал? — Пенелопа сразу заинтересовалась. Но Асти лишь улыбнулся.

Они вышли в палату к остальным ребятам, которые внимательно прислушивались к разговору. Асти представился. Выслушал ответные представления ребят.

— Маркус Флинт, седьмой курс, — этот юноша, старший в собравшейся здесь компании, был довольно высок, темноволос. Крепок телом, но чувствовалось, что это не воин.

— Эдриан Пьюси, третий курс, — застенчиво протянул мягкую ладонь третьекурсник. Его каштановые волосы были тщательно уложены в аккуратную прическу. Серые глаза смотрели весело и с хитринкой. Он был хрупкого телосложения, как и сам Асти, но некрасив. Асти читал о подобном. Налицо были признаки вырождения.

— Грэхем Монтегю, третий курс, — вот этот был красив. Асти подумал, что попади он к работорговцам, судьба его была бы незавидной.

— Роджер Бойд, второй курс.

— Дэниэл Грин, второй курс.

Эти двое имели вполне заурядную внешность.

— Драко Малфой, первый курс, — сероглазый блондин говорил с некоторым высокомерием, растягивая слова.

— Милисента Булстроуд, первый курс, — застенчиво представилась ширококостная и полноватая, но приятная на лицо девочка.

— Дафна Гринграсс, первый курс, — эта напоминавшая красивую статуэтку девочка была блондинкой. Ей хотелось любоваться.

— Теодор Нотт, первый курс, — в по-детски нескладном мальчишке чувствовались задатки воина, как в братьях Вэрн. Очень уж похожи были движения и осанка. Над ним явно работал неплохой учитель.

— Грегори Гойл, первый курс, — очень крупный, для своего возраста, мальчик. И умные глаза на туповатом лице.

Дальше представлялась вторая группа ребят. К ним примкнула уже знакомая Асти девушка.

— Энтони О’Нил, третий курс, — паренек был темноволос и кареглаз.

— Роджер Дэвис, третий курс, — представился коричневоволосый юноша хрупкого телосложения. Его внешность притягивала взгляд. При более подробном рассмотрении Асти не нашел ничего примечательного, но было в нем что-то располагающее к себе. Он улыбался открыто. В нем не чувствовалось затаенной хитринки, как в первой группе. Он смотрел доброжелательно и с интересом.

— Терри Бут — внешне сильно напоминал Саурса дэ Омерта, одного из старейших воинов Дружины. Саурс был из обедневшего аристократического рода. Так вот, Терри Бут был похож на него, как младший брат или даже сын.

— Надо же, — услышал Асти голос деда в голове. Уигалс тоже заметил сходство. — Саурс уже и здесь родней обзавелся! Ну надо же, до чего похожи.

Впрочем, присутствие деда тут же вновь стало незаметным.

— Падма Патил, первый курс, — внешность девочки была очень необычной. Черты лица отличались. Кожа отличалась некоторой смуглостью. Все это указывало на принадлежность ее к другому народу.

— Мэнди Блокхерст, первый курс, — девочка была темноволосой, но внешность была обычной, не запоминающейся.

— Энтони Голдстейн, первый курс, — тот тоже был блондином, но волосы слегка отдавали желтизной.

Пока стороны представлялись, Пенелопа разливала местный напиток, уже известный Асти, под названием чай.

Предложенные кушанья были незнакомыми и слишком сладкими, на его взгляд. Уигалс, чье присутствие вновь стало более явным, проверил все предложенное на зелья и всевозможные вредные примеси. Еда была признана пригодной, после чего старый маг снова исчез в лабиринтах сознания мальчика. А дальше началась беседа. Асти расспрашивали об его родном мире, жизни, рабстве, пиратах. И, конечно, о Уигалсе дэ Рэа Моу и его людях. Мальчик отвечал правдиво, чувствуя молчаливое одобрение деда. Он все равно не знал ничего из того, что следовало бы скрывать. В свою очередь он расспрашивал о школе, Англии, Земле.

Разговор едва не зашел в тупик, когда один из слизеринцев спросил Асти о родителях.

— Они не имели магических способностей, — честно ответил тот и, слегка растерялся, увидев на лицах некоторых слизеринцев появившееся пренебрежение. Он повернулся к Пенелопе.

— Что-то не так?

— Видишь ли, — она говорила, осторожно подбирая слова. — У нас тут много приверженцев чистоты крови. Они не считают магглорожденных равными себе.

— Магглорожденных? — переспросил Асти.

— Ну, тех, у кого родители — обычные люди, — последовал ответ. — Они даже полукровок не считают равными.

Сразу почувствовалось, что это для всех больная тема. Все помрачнели и снова расползлись по двум группам.

— Но это же глупо, — перед Асти, зависнув в воздухе, появилась большая книга с черной обложкой, украшенной серебром, золотом, рубинами и изумрудами. К ней прикипели взгляды всех присутствующих. Она раскрылась сама на длинном оглавлении. Бумага была черной. Буквы отливали серебром. Палец мальчика заскользил по строкам. На одной он замер.

— Люди, — прочитал Асти. Книга, дождавшись, когда уберут палец, быстро зашелестела страницами.

— Эту книгу создал для меня мой дед, Уигалс дэ Рэа Моу, Великий маг.

Страницы замерли, и Асти принялся что-то разыскивать в тексте. Равенкловцы, ведомые жаждой знаний, сгрудились вокруг, заглядывая в книгу. Увы, к их разочарованию, прочитать что-либо они не могли. Для них страницы остались пустыми.

— Ага! — воскликнул Асти, найдя искомое, и начал читать, переводя на английский язык. — К моему величайшему сожалению, широко распространилась ошибочная теория о превосходстве чистой крови.

Он прервался и осмотрел присутствующих.

— Должен пояснить, — сказал он. — Дедушке в этом году исполнилось две тысячи тринадцать лет.

И не обращая внимания на удивление присутствующих, продолжил: — Доказательством ее ошибочности служит история моего собственного народа. У нас практически все были приверженцами этой теории. Она появилась всего-то поколений за десять до моего рождения. Мне повезло. В моем поколении очень немногие дети имели ясный разум. Это один из последних признаков вырождения. Причем самый явный. Увы, маги могут без последствий заводить совместные семьи лишь четыре — пять поколений. Затем падает рождаемость. В семьях появляется всего один, очень редко два ребенка. Они ослаблены и часто болеют. Обычно это списывалось на родовые проклятия. Но это утверждение — серьезная ошибка. Могу с полной уверенностью сказать, что не существует проклятий, действующих более чем на три поколения. Это один из законов магии — смотри главу Законы Творца. Вторым признаком вырождения являлись выраженные дефекты внешности. Здоровый маг красив от природы. Таковым его делает магия. Третьим признаком были проблемы с психикой. Это последний признак. Дальше появление даже относительно здорового потомства невозможно. По этой причине у меня нет и никогда не будет родных детей. В эту ловушку попал весь мой народ. Когда произошедшее наконец осознали, путь перед родными для меня людьми был лишь один. Никогда не иметь детей. Ситуацию уже не могла исправить и кровь тех людей, кто не имел магии вовсе.

Иногда говорят, что можно получить здоровое потомство от дивных. Не верь этому. Дивные не могут скрещиваться с людьми. Пусть тебя не обманывает внешность Эльдар или Гронмов — гномов на местном языке. Мы несовместимы.

В итоге мой народ исчез. Те, кто не мог иметь здоровое потомство, давно умерли. Те, кто еще мог, растворились среди других народов. Те, кто не смогли смириться, наплодили безумных уродов, зачастую очень сильных магически. Но это была последняя вспышка магии сильных родов. Из них не осталось уже ни одного.

А потому говорю тебе. Помни, ученик! Маги могут иметь совместное здоровое потомство не более пяти поколений подряд. Затем нужно вливание в род крови неодаренного. Неплохим вариантом будет и видящий. Это тот, — пояснил Асти, — кто видит проявления магии, но колдовать не может.

Он прервался и глотнул чая.

— Причем при браке с видящим с гарантией родится маг. При браке с неодаренным маг родится в восьми случаях из десяти. В двух оставшихся — видящий. В обоих случаях потомство будет здоровым и сильным. Но в случае с видящим новое вливание крови должно быть уже не позднее третьего поколения. Если же дело зашло далеко и появились первые два признака вырождения, знай, спасти твой род может только кровь неодаренных. Причем на протяжении нескольких поколений подряд. Пока не уйдут все признаки. И в этом случае рождение одаренных будет происходить лишь в пяти случаях из десяти. Так будет до очистки крови и магии рода.

На протяжении двух с лишним тысяч лет я сотни раз наблюдал одну и ту же картину. Как вырождались великие рода, пошедшие ошибочным путем. Такова воля Творца. Помни, ученик. Исключений Законы Творца не имеют. А необходимость смешивания крови магов и неодаренных — это Закон.

В медицинском крыле повисла тишина. Затем книга закрылась и растаяла в воздухе. На это среагировал Роджер Дэвис. Он огляделся с таким недоумением, что улыбнулись даже хмурые слизеринцы.

— А где? — начал он и замялся. — Как?

— Это магия, — важно сказал Асти и рассмеялся, до того потешный вид был у равенкловца.

— А на самом деле где книга? — спросила Пенелопа.

— Как сказал мне дед, — ответил Асти. — у уважающего себя мага должны быть лишь две вещи:, его книга и посох. Остальное он добудет и сделает. Посох мы сделать еще не успели, а книга со мной всегда. И будет со мной даже после смерти, привязанная к моей душе. Ее не украсть. Не продать. Не передать. Она просто есть. Я смогу скопировать ее только для своих детей или для ученика. Смогу дополнить, если найду что-то новое или превзойду учителя.

По голове погладила невидимая рука. Дедушка Моу выразил свое одобрямс.

— Но как же Благородные Рода? — недоверчиво спросил у слизеринцев Малфой. — Они же насчитывают куда больше десяти поколений чистокровных!

— Изучи родословную поподробнее, мальчик, — старческий голос из уст Асти заставил присутствующих вздрогнуть и поежиться. На него смотрели с непередаваемыми выражениями на лицах.

— Это дедушка, — улыбнулся Асти.

— Но как? — задал общий вопрос Эдриан Пьюси. На что Асти только пожал плечами.

— Это же дедушка! Он может практически все.

Вскоре противоречия были забыты. Дети есть дети. И разговоры вновь стали интересными и непринужденными. Заглянувшая в двадцать один час мадам Помфри быстро произвела осмотр и направилась к коллегам, рассказать об увиденном и услышанном. Все-таки без контроля детей она побоялась оставлять, а потому благодаря чарам видела и слышала все.