Шрамы (гет)

Фред с самого утра чувствовал себя так, будто по нему проехал поезд. Хотя вчера он честно отказался от огневиски в компании Джорджа и Ли, голова разрывалась, будто он выиграл в номинации "Выпить больше, чем любой человек в пабе". Тяжело перекатившись на другой бок, Фред скосил глаза на календарь и издал короткий, полный страдания, стон. Сегодня ночью он останется здесь один на один с Гермионой, чтобы переждать полнолуние. И это совсем не походило на его идеальный план на вечер.

— Доброе утро, унылая копия моего брата! — в комнату зашел Джордж, бодрый, свежий и сияющий.

Фреду на мгновение показалось, что от такого вида его сейчас стошнит, но он сдержался. Джордж тем временем поставил на прикроватную тумбочку Фреда стакан с водой и комично заохал, явно пытаясь изобразить мадам Помфри:

— Ох, Уизли, что снова стряслось? Зеленый цвет лица, конечно, гармонирует с вашей прической, но такому здоровому парню не положено лежать в постели до полудня!

— Джордж, ради Мерлина... Полудня? Ты сказал, полудня? — Фред резко сел на кровати, почувствовав вспышку головной боли, и тупо уставился на часы. И правда, стрелки сошлись на цифре двенадцать, обозначая, что весь график Фреда на сегодня полетел коту под хвост. — Черт, я же столько еще должен сделать. Джордж, можешь попросить Билла привести Гермиону на час-полтора позже?

— Успокойся, малахольный, страдающий от полнолуния братец, — расхохотался Джордж, будто не замечая, как от этого скривился Фред. — Я выручу тебя, исключительно от большой братской любви. Ну и чтобы Гермиона не увидела, что ты тут развел, пока погружался в свои исследования. Хотя ее временный недуг тебя спасает

Фред обвел взглядом комнату и тяжело вздохнул. Разбросанные куски пергамента, исчерканные в приступе злости, фиалы из-под бодрящих зелий, книги с заломленными страницами — если бы Грейнджер могла видеть, она бы непременно его убила. Поднявшись с кровати, Фред поплелся в душ. Предстоял тяжелый день.

* * *

— Гермиона, милая, — в комнату постучала, а после зашла Молли. Грейнджер вскинула голову и улыбнулась ей. — Спустишься на кухню? Билл уже пришел за тобой, но я никуда вас не отпущу без ужина.

Гермиона поднялась и взяла Молли за руку, горячую и мягкую. Со стороны кухни пахло тыквенным супом и чесночным хлебом. Слышался звонкий смех Джинни и чуть более хриплый — Гарри.

— Привет всем, кого еще не встречала сегодня, — Гермиона осторожно помахала рукой, чтобы случайно не задеть кого-то. Заскрипели кожаные высокие ботинки — Билл встал со своего места и коротко пожал ей руку. — Уильям, спасибо за помощь. Передай, пожалуйста, Флер, что она — сахарная фея, раз согласилась одолжить нам тебя на ночь.

— О, не сомневаюсь, она оценит этот новый титул, — рассмеялся Билл, возвращаясь на свое место. — Нас уже ждут, так что предлагаю поужинать и отправиться.

— Что это за срочные дела на ночь? — поинтересовался Гарри, который после целого дня в Министерстве пах чернилами и свежим пергаментом. Гермиона, которая была занята тем, что разламывала горячую чесночную булочку, надеялась, что Билл ответит на этот вопрос. Сейчас она не чувствовала в себе сил на объяснения.

— Не волнуйся, Гарри. Диагностическая процедура среднего уровня сложности. Мне понадобятся некоторые артефакты, которые нежелательно использовать в жилом доме. Поэтому сегодня мне нужно забрать у вас Гермиону, но обещаю, что завтра верну ее в том же виде, в котором забирал.

Поттер задумчиво хмыкнул и снова застучал ложкой по тарелке. Грейнджер тихо медленно выдохнула и поспешила закончить ужин.

Артур сам пошел провожать детей и, пожимая руку Биллу, сказал, понизив голос: "Если что-то пойдет не так, вызови меня. Ремус меня тоже немного проконсультировал".

* * *

Фред проводил Джорджа из квартиры около получаса назад и теперь спустился в магазин, в ожидании Гермионы слоняясь между полками. Чтобы унять дрожь в руках, он периодически вцеплялся взглядом в одно из их с Джорджем изобретений и начинал мысленно воспроизводить процесс его создания во всех деталях. Это действительно помогало, но во время перечисления ингредиентов для Обморочных орешков раздался стук в дверь. Фред вскинулся, закатал рукава свитера, на секунду зажмурился и направился к гостям.

— Привет, Фредди, — Билл зашел в магазин, за ним уверенно шла Гермиона, держась за рукав его куртки. — Наверху все готово?

— Да, я выставил чары, которые ты посоветовал, сигнальные тоже. Для тебя внизу есть уютное местечко за прилавком — кресло, несколько книг, магическое радио, плед. Все для твоего удобства.

— Премного благодарен, — усмехнулся Билл, взяв Гермиону за запястье и передав ее Фреду. — В твоих чарах я не сомневаюсь, поэтому не вижу смысла подниматься и проверять. Возьми нашу милую подругу и ни о чем не беспокойся. Я наготове, спать не буду. Доброй ночи.

— Доброй ночи, Билл, — улыбнулась Грейнджер, следуя за Фредом.

Перед лестницей они остановились. Фред чертыхнулся:

— Гермиона, я совсем забыл, что лестница у нас круче, чем в Норе. Уже так привык бегать по ней туда-сюда...

— Прекрати тараторить, — мягко оборвала его Грейнджер, сжимая его локоть. — Я примерно помню, как выглядит ваша лестница, и это доверия не внушает. Отлевитировать меня нельзя. Значит, остается только взять на руки и поднять. Если, конечно, силенок хватит.

Фреду показалось, что ему в голову врезался бладжер. Сглотнув, он наклонился и осторожно подхватил Гермиону на руки, поблагодарив Мерлина и Моргану, что она не видит его смущенного лица. За спиной выразительно кашлянул Билл, но Фред предпочел проигнорировать это. Сейчас его заботили только прохладные девичьи руки, обвившие его шею. И от этого ощущения хотелось взвыть.

"Лучше бы ты злилась на меня, кричала, колотила, да хоть проклятьями швырялась. А ты улыбаешься, благодаришь, доверяешь. За что мне все это? Где же я так нагрешил?"

Опустив Гермиону на пол, Фред несколькими заклинаниями запечатал дверь в квартиру и обернулся. Грейнджер снова по привычке пыталась осматриваться вокруг, крутилась на месте и маленькими шажками перемещалась по комнате, стараясь ни на что не наткнуться. Когда Фред сделал шаг в ее сторону, чтобы помочь, она услышала его и только протестующе вскинула руку:

— Я просто немного потопчусь здесь, меня не нужно постоянно держать рядом. Если я буду целенаправленно идти на что-то хрупкое, просто окликни меня.

Фред угукнул, обошел Гермиону и присел за стол, где обычно занимался исследованиями. Сейчас рабочий стол был пуст, пергаменты, книги и документы были убраны по полкам. И как раз в сторону полок сейчас продвигалась Грейнджер, будто учуяв что-то интересное. Солнце садилось за окном, раскрашивая комнату золотистыми бликами, и они причудливо ложились на кудрявые волосы Гермионы, на корешки книг, которые она задумчиво поглаживала. И Фреду почему-то захотелось, чтобы солнце никогда полностью не заходило, не отдавала их во владение ночи, которая маячила размытым пятном на краю его сознания.

— Что за книги здесь стоят? — разумеется, Грейнджер не могла пройти мимо книжных полок. Запах кожаных книжных обложек, чернил и лака для дерева манил ее к себе, противостоять этой тяге было невозможно.

— Чары, Зельеварение, Трансфигурация. Не школьные учебники, конечно, более сложные. Все-таки в своих исследованиях мы опираемся на научную базу. Хочешь почитать?

Было видно, как спина Гермионы напряглась под тонкой блузкой. И Фред незамедлительно захотел себе врезать.

— Я обязательно почитаю, когда все это кончится, ладно? Обещай, что снова пустишь меня сюда, — тихо проговорила Грейнджер, повернувшись к Фреду лицом. Последние золотые пятна били ей в лицо, но глаз не реагировал на них.

— Обещаю, — горло будто выстлали наждачной бумагой, звук получился совсем непохожим на привычный голос Фреда. Прокашлявшись, он продолжил: — И я обещаю, что постараюсь тебе помочь. Знаю, уже десяток раз тебе это говорил, но просто хочу, чтобы ты помнила — ты не одна.

На несколько минут повисла напряженная тишина. Гермиона выкручивала пальцы, Фред же не мог оторвать от нее взгляд.

— Фред, — его имя в тишине прозвучало, как выстрел. — Тебя тоже ранил Сивый. И рана еще затягивается, я чувствую запах мази. Что-то серьезное?

— Нет, — пальцы по привычке с нажимом прошлись по заживающим следам от когтей. — Совершенный пустяк, об этом даже говорить не стоит.

Грейнджер преодолела разделявшее их расстояние и медленно опустилась перед Фредом на колени. Тот не смог ничего сказать, даже когда руки Гермионы легли ему на колени.

— Ты знаешь, что врущие люди пахнут по-другому? И благодаря Сивому я теперь могу почувствовать, что ты врешь. Мы в одной лодке, не находишь? — Грейнджер попыталась дотянуться рукой до его лица, но Фред перехватил ее и сжал. — Понятно. У нас теперь целый клуб "Фенрир Сивый вцепился мне в лицо".

Фред со свистом вдохнул сквозь зубы. И какого черта даже без глаз она все видит? Так же не бывает. И этот острый нюх, будь он неладен!

— Фредди, расслабься. Я не пытаюсь загнать тебя в угол, я пытаюсь вытащить тебя оттуда. Кто сможет понять твои шрамы так, как мы с Биллом? Конечно, свое лицо я еще не видела, и даже представлять боюсь, но это же все пустяки. Подумаешь, ранили! Главное, что мы все живы, осталось только вернуться в привычную колею. Поверь мне, Фред.

Честное слово, он чувствовал себя маленьким мальчиком рядом с этой слепой девушкой, которая говорила так, будто ей уже сто лет. Фред некоторое время рассматривал ее, после чего потянул ее руку к своему лицу, позволив Гермионе дотронуться. Грейнджер едва заметно вздрогнула и стала мягко "осматривать" его. Фред наблюдал за ней, ожидая увидеть тень страха или отвращения, но видел только боль, скопившуюся в складочке между бровями и в плотно сжатых губах. Пальцы Гермионы были прохладными, и кожу от прикосновений покалывало. Фред перевел взгляд на окно и скорее почувствовал, чем увидел, что вот-вот появится полная луна.

"Поэтому я так все ощущаю. Полнолуние превратит меня в оголенный провод, так сказал Билли".

— Они медленно заживают, — прошептала Гермиона, отняв наконец руку от лица Фреда. — Может, тебе стоило перестать болтать на некоторое время, чтобы ускорить этот сложный процесс?

— Грейнджер, как ты себе представляешь молчаливого продавца в наших "Вредилках"? Это просто невозможно. К тому же, боевые раны в какой-то степени привлекают девчонок, — в ответ Гермиона только пожала плечами. И Фред снова понял, что сказал лишнего. Его шрамы — абсолютная чушь по сравнению с ранением Грейнджер. Их нельзя скрыть, как и вернуть ей потерянный глаз. Каково совсем молодой девушке осознавать это?

— Не нужно волноваться из-за каждого сказанного слова, — сдавленно отозвалась Гермиона. — Меня не волнует, как я буду выглядеть. Совершенно. Я никогда не была красивой в традиционном смысле, наверное. Мои шрамы — это напоминание об ужасах, которые мы испытали. Мои шрамы — это доказательство моей храбрости и, возможно, глупости. Я не буду сожалеть о них. К тому же, благодаря им я могу с чистой совестью носить что-то наподобие пиратской повязки. Экзотика, а?

И Фред не выдержал. Он сгреб Гермиону в охапку, запутался пальцами в ее волосах и почувствовал, как узел в груди стал распускаться. Щеки были влажными, и Фред не был уверен, только ли его эти слезы. Он только снова чувствовал ее пальцы на своем лице, слышал сбивчивое дыхание.

Вдруг Гермиона резко и глубоко вдохнула, будто задыхаясь, выгнула спину и потеряла сознание. Фред не успел понять, в чем дело, но было понятно — что-то пошло не так. Опустив Грейнджер на пол, он активировал сигнальные чары и сразу услышал на лестнице тяжелые торопливые шаги Билла. Тот забежал в комнату и встал как вкопанный, впившись взглядом в сероватое лицо Гермионы.

— Билли, я не знаю, что произошло, — Фред переводил взгляд с Билла на Грейнджер и обратно. — Мы разговаривали, я обнял ее, она плакала и вдруг... Вот проклятье!

— Конечно, Фред, проклятье! Вот эта гадость, которую мы не могли выявить. Но почему она проявилась сей... — Билл посмотрел в окно и кивнул каким-то своим мыслям. — Луна. Кажется, проклятье завязано на лунный цикл. Она дышит?

Только Фред хотел склониться над Гермионой, как она распахнула глаз, оттолкнула его и отползла назад, тяжело дыша. Билл медленно вытащил палочку, в уме перебирая все заклинания, которые могли сейчас пригодиться. Если Грейнджер от проклятья станет неуправляемой в полнолуние, это угрожает всей их семье.

— Больно... — проскулила Гермиона, обнимая себя руками. Только сейчас Фред увидел, что ее била крупная дрожь. Билл подошел ближе и сел на пол перед Гермионой: "Герм, это я, Уильям. Ты узнаешь меня?" Гермиона кивнула и вдруг закричала, утыкаясь лицом в пол, ее тело будто скручивало, она скребла ногтями по полу. Фред бросился наперерез брату и приподнял ее голову, чтобы не тревожить раненый глаз, но удержать ее не вышло. Грейнджер не могла контролировать силу своих рук, от пальцев на полу остались кровавые следы — несколько ногтей уже были сломаны по самое мясо. Билл пришел на помощь, одной рукой зафиксировав обе тонкие руки в неподвижном положении.

— Гермиона, говори с нами. Что у тебя болит? Гермиона!

— Я не знаю, не знаю, не знаю! Болит все, я не знаю! — Грейнджер кричала все громче, чуть не срываясь на визг. — Уберите это из меня! Умоляю, уберите!

Фред с Биллом озадаченно переглянулись. Она чувствовала, что внутри что-то сидит? Гермиона резко затихла, но тут же у нее носом хлынула кровь. Ругаясь, как давно не ругался, Билл свободной рукой вытащил из кармана фиал с зеленым зельем и, откупорив его зубами, влил содержимое в рот Грейнджер. На немой вопрос в глазах Фреда он коротко бросил: "Кроветворное".

— Эй, миледи, — Фред осторожно тронул Гермиону за плечо. Билл отпустил ее неподвижные сейчас руки, но это было лишним — Грейнджер одним движением вскочила на ноги и, сорвав повязку, попыталась разодрать поджившие раны. С криком ужаса Фред схватил ее, прижимая руки к телу и не давая пошевелиться, и через плечо взглянул на Билла. Он казался растерянным, перебирая одно за другим зелья из своих карманов. — Гермиона, что ты делаешь? Ты себя поранишь!

— Эта проклятая волчья кровь! Она кипит внутри! Уберите ее, уберите! — казалось, еще немного, и Грейнджер потеряет голос. Из носа у нее все еще текла кровь, даже сильнее, чем до принятия зелья.

— Прости, мы не можем это убрать, — отложив все зелья, Билл направил на Гермиону палочку и безмолвно выписал ей какой-то сложный пасс. Серебряные цепи, вырвавшиеся из палочки, опутали Грейнджер вместе с Фредом. И если тот почувствовал лишь легкий дискомфорт, то Гермиона зашлась визгом от прикосновения серебра к участкам голой кожи. Фред был уверен, что он вот-вот оглохнет. Билл же подошел ближе и положил широкую ладонь на лоб извивающейся Гермионы, что-то шепча себе под нос. Грейнджер рванулась из цепей в последний раз, врезав затылком в лицо Фреду, и обмякла. Биллу пришлось ловить связанных, чтобы они не повалились на пол.

После снятия цепей Фред озабоченно пощупал свой почти сломанный нос и смотрел, как Билл накладывал на Гермиону неизвестные ему заклинания, одно за другим.

— Я не понимаю, — устало выдохнул Билл, когда закончил и отошел от Грейнджер. — Кипит проклятая волчья кровь? Никогда не слышал о подобном. Есть темные проклятья, от которых кровь действительно закипает, но не в этом случае. Это ощущение кипения ненастоящее. А вот боль, которую при этом испытывает Гермиона, реальнее некуда. И эти два факта никак не хотят увязываться в моей голове. Но от боли такой силы люди могут лишиться рассудка.

Ночь за окном постепенно уступала близкому уже утру. Гермиона пока так и не очнулась.

— То, от чего Гермиона затихла — это не наша традиционная магия, — объяснял Билл Фреду, пока быстро строчил какую-то записку. — Во время работы в Египте я познакомился с одним интересным магом. Он жил в горах где-то на севере и часто сталкивался с оборотнями и их жертвами. И со временем научился успокаивать тех, в ком "волк не совсем пустил корни", как он выражался. Мне это показалось крайне интересным, и я попросил его поделиться со мной этим знанием. Как видишь, пригодилось. Гермиона еще около часа будет без сознания, за это время луна совсем пропадет. И нам остается только надеяться, что это ее успокоит.

— Билли, — Фред сжал ледяную ладонь Гермионы. — Научи меня тоже. Я должен спасти ее.