Тернистый путь (джен)

Афтаварра оказалась небольшим мрачноватым городом, под стать местности, в которой мы оказались. Цветущие леса и луга сменились серой каменистой почвой с редкими чахлыми растениями. Птиц не было совсем, а дорогу нам иногда перебегали какие-то мелкие зверьки, по типу сусликов.

"Длань Дафазира" оказалась маленькой таверной, даже без комнат для ночлега. Было странно, что Яндрех назначил встречу в этом месте, тогда как на соседней улице был отличный постоялый двор "Под Сенью Старого Дуба" с богатым меню и возможностью снять комнату.

Вообще, Афтаварра всего насчитывала около семи улиц и самым высоким зданием был "Под Сенью Старого Дуба" — два этажа и мансарда.

Как и договаривались с дифиром, мы прошли в “Длань Дафазира”, заказали скромный обед и прождали Яндреха почти до самой ночи, едва успев попасть в постоялый двор “Под Сенью Старого Дуба”, чтобы выкупить себе комнаты на ночь. К счастью, комната нам досталась, хоть и одна с единственной кроватью.

Учитель, проворчав, что ему не привыкать, постелил себе на полу. Я уже готова была забыться радостным сном, как услышала за окнами знакомый вой.

— Что? И здесь они?

— Шолоки везде.

— И при такой опасности города расположены довольно далеко друг от друга, что и конному сложно успеть. А если задержит что в пути?

— Ну тогда пиши пропало, — зевнул Хирмин.

Через несколько минут я услышала храп Учителя и поняла, что уснуть будет довольно сложно. Однако и сама не заметила, как провалилась в сон. Напряжённый день совсем не оставил сил.

* * *

Прошло ещё два дня. Яндрех не появлялся. В этом унылом месте не происходило ровным счётом ничего. Не было ни торговых обозов, ни каких-то странствующих воинов, даже в таверне и постоялом дворе не было работы для меня. Хирмин целыми днями читал книги, а я развлекалась с инертами как могла:

— Добрый день.

— Когда-то дни были лучше.

— Как пройти к библиотеке?

— Дафазир никогда не посещал это забытое место.

— Сегодня будет дождь?

— Говорят, что однажды шолоки смогли проникнуть за стены города и вырезали почти всё население.

Я вздрогнула и посмотрела на стены, окружающие Афтаварру. Частокол, высотой не более двух метров, в некоторых местах укреплён каменной кладкой.

— Охотно верю, — кивнула я своему собеседнику и поторопилась уйти.

“Под Сенью Старого Дуба” Учителя я не нашла, поэтому отправилась в “Длань Дафазира”, но и там, к моему удивлению, его я не нашла. На попытку узнать у хозяина таверны, видел ли он моего спутника, тот ответил:

— Когда закончится весь этот бардак — тогда Афтаварра вновь станет цветущим городом.

— Понятно.

Я обошла почти весь город, но Учителя не было нигде. Я вернулась в комнату постоялого двора, подошла к столу, за которым обычно сидел Хирмин. Прямо посередине стола лежал лист пергамента с крупной надписью “СРОЧНО!”. Я взяла лист в руки.

“Тароя, я получил послание от Яндреха. Он на дороге, ему срочно нужна помощь. Я тебя нигде не смог найти и отправился за ним сам. По возможности поспеши.”

Было видно, что Хирмин очень торопился: чернильница была не закрыта, перо брошено в сторону и от него оставлено пятно на одной из книг Учителя. Но самое главное, Хирмин не написал, где их искать. Дорог, ведущих к Афтаварре с юго-запада было две, как я уже выяснила за эти дни безделья. Мы добирались сюда более длинным путём, а есть более короткая дорога, на которой, кстати, есть ещё небольшая деревушка, которая может дать защиту от шолоков, если не успеваешь добраться до Афтаварры. По какой дороге поехал Яндрех? Возможно, по более короткой. А Хирмин? Он знает про эту вторую дорогу? Если он не написал мне, где их искать, то, возможно, он идёт по той дороге, где проходили мы с ним. А солнце неумолимо опускалось, а вместе с закатом приближались и неизвестные мне опасные шолоки.

— Хирмин, твою дивизию! Где ты?! — в отчаянии взвыла я и бросилась в конюшню.

Быстро оседлала лошадь, схватила меч, факел, огниво, проверила наличие целебных средств на поясе и, вскочив в седло, послала коня в галоп. Выбрала я ту дорогу, по которой пришли мы, решив, что раз Хирмин не указал, где его искать, то он, скорее всего, и имел в виду дорогу известную нам обоим.

Лошадь мчалась по каменистой дороге, а я, прижавшись к шее животного, старалась разглядеть на дороге хоть какие-то следы проезжавшего здесь всадника.

Солнце постепенно коснулось горизонта и опускалось всё ниже. Я придержала лошадь: животное начало хрипеть, с губ полетела белая пена. Возвращаться? А вдруг Яндрех с Хирмином там, за тем камнем? За тем поворотом? За той насыпью?

Я приподнялась в седле:

— Хирми-и-ин!!!

Тихо, только ветер и какие-то шорохи в мёртвых кустах у дороги. Возвращаться смысла нет, загнанная лошадь не донесёт меня до города. Я слезла с лошади и повела её под уздцы по дороге, в надежде, что всё же успею найти Учителя и дифира, если они на этой дороге.

— Хирми-и-ин! Яндре-е-ех!

Но никто мне не отвечал. Солнце почти село, потянуло вечерней прохладой. Я зажгла факел, привязала лошадь к полумёртвому деревцу, растущему возле большого валуна, и быстро наломала ближайших сухих кустов, сложила ветки рядом. Достала из седельной сумки кусок вяленого мяса и полупустую флягу с водой — то, что осталось от прошлого перехода, это немного утолило голод и жажду. Солнце скрылось полностью, где-то недалеко завыли шолоки. Я взяла часть заготовленного хвороста, зажгла его от факела. Огонь весело принялся за топливо, но мне было не очень весело: опять выли шолоки и, похоже, уже ближе. Лошадь захрапела, дёрнулась.

— Ох, Хирмин… Надеюсь, вы на другой дороге и добрались до укрытия.

Из ближайших камней я сложила небольшую пирамидку, установила в неё факел. Достала из ножен меч, вытащила из-за голенища сапога кинжал. Поругала себя за то, что не удосужилась узнать, кто такие шолоки и как с ними сражаться. Псы, да… Стоп! Что говорил Хирмин? “Ночные псы, бегущие из тьмы на свет в поисках пищи.”! Я начала затаптывать свой костёр, но в этот момент за спиной услышала мягкий топот и злобное рычание. Лошадь дёрнулась, заржала. Я обернулась на звук, выставив перед собой меч, и тут же мимо меня из темноты вылетела бурая мохнатая туша с длинными лапами и приземлилась прямо на спину лошади. Лошадь заржала, загарцевала и, обломав деревце к которому была привязана, умчалась во тьму, вместе с вцепившемся в её тело хищником.

— Отлично, — я посмотрела им вслед, — просто отлично.

И в следующий миг я чудом увернулась от атаки второго шолока. Бурое мохнатое тело, чуть крупнее среднестатистической собаки, врезалось в огромный валун, у которого был устроен мой привал, осело. Шолок потряс головой, поднялся на лапы и повернулся ко мне. Его оскаленная пасть была полна острых, очень длинных зубов, заострённые уши плотно прижаты к плоской голове, а длинный хвост мёл бока, выказывая крайнюю степень возбуждения. С таким противником я ещё не сражалась и понятия не имела, как одолеть хищного зверя мечом. Грозно зарычав, шолок кинулся на меня, я увернулась, но зверь зацепил мою ногу когтистой лапой. Я крутанула мечом и ударила животное по спине. Шолок взвыл и развернулся для повторной атаки. Я содрогнулась: где-то недалеко на вой ночного пса отозвались его собратья. Шолок неуклюже, припадая на передние лапы, сделал шаг ко мне и снова прыгнул. Готовая к атаке, я чуть отодвинулась в сторону и добила раненого зверя мечом. Сражённый хищник упал к моим ногам, а я, не теряя времени, поскорее потушила факел и костёр, оставив лишь маленький огонёк, который заслонила камнями, чтобы не привлекать внимание шолоков. Снова я услышала вой ночных псов, ближе, чем в тот раз. Надеясь, что они меня не заметят, я достала лечебную мазь и, аккуратно отогнув края разорванной штанины, попыталась обработать рану. Рана оказалась довольно глубокой, кровоточила и болела, и я никак не могла заставить себя коснуться её, чтобы обработать. Где-то в стороне я услышала шорох, словно кто-то крадётся где-то в темноте. Замерев, я прислушалась, но звуков больше не было. Шумно выдохнув, я решилась. Закусив предплечье зубами, я другой рукой набрала мазь на пальцы и быстро провела по ране.

— М-м-м-м-м!!! — От боли я выдала своё местоположение, и в этот момент с шипением из темноты выпрыгнула какая-то мелкая тварь.

Она ударилась о камень прямо рядом со мной и упала на спину. Я подскочила и, пока тварь переворачивалась, быстро затоптала её. Потом присела разглядеть. Это было что-то вроде змеи, но с двумя сильными короткими ногами, а пасть была усеяна острыми зубами в несколько рядов.

— Что это за дерьмо, — не удержалась я, — что это?..

Я отнесла в сторону весь хворост, подожгла его, а сама вернулась к валуну, затоптала свой небольшой костёр и кое-как забралась наверх. Рана на ноге болела меньше, но опираться на неё ещё было сложно.

Спустя короткое время, я услышала вой шолоков совсем рядом, и к костру выскочило четверо ночных псов. Они обнюхали землю вокруг костра, оббежали всё вокруг, прибежали к валуну. Нашли мёртвого собрата и завыли. Зло, протяжно. От их воя у меня побежали мурашки по коже. Я находилась всего в нескольких метрах от них и почувствовала всю их злобу, отчаяние и ненависть. Шолоки закружили вокруг камня, шумно обнюхивая землю и гулко рыча. Один из псов опёрся лапами на камень, тщательно обнюхал его и громко завыл. Остальные подбежали к нему, и все они дружно запрыгали, в попытке забраться на камень. Я крепко сжала меч в вспотевших несмотря на ночную прохладу руках. Мне будет сложно справиться даже с одним животным, а что если они все заберутся сюда?

Спустя какое-то время — десять минут? Час? — шолоки прекратили попытки забраться на камень и, дружно взвыв, бросились прочь. Я, опешив, огляделась. Что могло их спугнуть? Но серая, освещённая первыми лучами солнца каменистая степь была пуста. Что же?.. Солнце! Точно! Шолоки опасны только ночью! Как и прочая нечисть этого мира.

Убедившись, что ночные псы не вернутся, я спустилась с камня и осмотрела рану на ноге. Она немного кровоточила и была немного воспалена. Я ещё раз обработала рану лечебной мазью, с грустью отметив, что её осталось на один раз. Ещё у меня была пара лекарственных зелий и одно зелье, восстанавливающее силы. Но, к сожалению, не было еды, не было воды, а жажда и голод незаметно захватили меня полностью. А самое смешное, что пить зелья нельзя на пустой желудок.

Я осмотрела следы ночных событий. Следы моей лошади уходили на юго-восток. Афтаварра — на северо-западе, вторая дорога, ведущая от лагеря бандитов к Афтаварре — юго-запад. Лошадь я вряд ли найду, только время терять. Вздохнув, я направилась на северо-запад, в Афтаварру. Без лошади мне бы до города успеть вернуться, не говоря о том, чтобы искать Учителя и дифира. Без провизии, лошади и карты я их точно не найду.

Солнце поднималось всё выше, жажда и голод усиливались, а сил становилось всё меньше. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, нога болела всё сильнее. Я машинально опустила руку на пояс и нащупала там кожаный мешочек. Сняла его, открыла. Конечно! Как же я могла забыть? Перед тем, как отправиться на поиски Хирмина, я на всякий случай положила неприкосновенный запас в мешочек и повесила его на пояс! Небольшой кусок сыра, полоска вяленого мяса, маленький пузырёк нектара — живительного сока пурпурного желиана — целебного растения с далёкого востока, и немного сушёных фруктов. Этого хватило, чтобы утолить голод и жажду, и я позволила себе выпить ещё и зелье восстанавливающее силы. Тотчас я почувствовала прилив сил, да так, что сорвалась и побежала. Я легко бежала, сердце стучит ровно, дыхание — спокойное, глубокое, ноги с лёгкостью отталкиваются от земли. Кажется, ещё чуть-чуть и я полечу. Рана на ноге больше не болела.

Преодолев путь, который я прошла на лошади за полдня, всего за три часа, я выдохлась только когда увидела стены города. Я поскорее добралась до постоялого двора, заказала себе простой обед — овощной суп и мясное рагу — и, заскочив к лекарю за волшебными зельями, отправилась на конюшню. К сожалению, лошадей не было, мне достался только ослик. Он не такой прыткий, как лошадь, но на нём можно успеть до ночи добраться до Козыльи — деревни, что расположена по пути от Афтаварры к лагерю бандитов.

Подгоняя свою ушастую скотинку, я молилась успеть до темноты в деревню, и чтобы там я встретила своих друзей. Где точно находится Козылья я не знала, как и не знала там ли Яндрех и Хирмин, или они не добрались до деревни? Или они уже в Афтаварре, а мы каким-то образом разминулись?

Солнце ещё не до конца село за горизонт, а я уже услышала неподалёку вой шолоков. Ослик испуганно присел на задние ноги, от чего я чуть не упала на землю, испуганно заголосил, заметался.

— Тише, тише, дружок, — я попробовала успокоить животное, но ослик волновался всё сильнее, — вперёд малыш, давай!

Мне пришлось спешиться и тащить напуганного осла силой. Солнце всё опускалось, и вой шолоков стал ближе. Кажется, я слышала их за ближайшими кустами.

— Смотри, а вот и Козылья!

На частоколе, который окружал деревню, уже зажглись вечерние факелы, ворота почти были закрыты. Ослик, почуяв жильё, перестал паниковать и трусцой направился к деревне. Я бежала рядом, держа в одной руке поводья, в другой — обнажённый меч. Шолоки рядом, я чувствовала их. Когда до частокола оставалось буквально пять метров, солнце окончательно село за горизонт и ворота закрылись.

— Нет, нет, нет, нет! — Я услышала, что засов с гулким стуком закрылся. — Яндре-е-ех! Хирми-и-и-ин! — закричала я, надеясь, что они смогут мне помочь.

За спиной я услышала рычание ночных псов. Ослика вновь охватила паника, как, впрочем, и меня. Я подтащила упирающегося животного к частоколу, огляделась. К нам приближалось штук, наверное, шесть шолоков: их глаза горели в свете факелов.

— Тароя! Тароя, ты здесь? — за частоколом я услышала голос Хирмина.

— Да, да, Хиримин! Здесь шолоки, открой ворота!

— Я не могу!

— Пожалуйста!

— Я не смогу их открыть! Ворота заперты до утра!

Времени на раздумья больше не было. Я вскочила на спину осла, подпрыгнула и смогла ухватиться за край частокола. С трудом подтянулась, и в этот момент бедный ослик душераздирающе закричал: ночные псы напали на него.

— Тароя! — закричал за забором Хирмин.

Я перекинула ногу через край ограды:

— Я здесь, Учитель.

Попытавшись спуститься вниз я не удержалась и упала, чуть не придавив Учителя.

— Слава Свету! — Хирмин помог мне встать. — Тароя! Слава Свету! Как ты?

Я посмотрела на забор, где ослик уже перестал кричать и слышны были лишь ворчание, рычание ночных псов, да звук разрываемой плоти.

— Ослика жалко, — поморщилась я, — а прошлой ночью они сожрали мою лошадь.

Хирмин радостно обнял меня:

— Как хорошо, что ты в порядке! Ты же в порядке? Скажи мне, что ты в порядке!

— Да, да, со мной всё хорошо! Где Яндрех? Что у вас случилось?

— Его лошадь понесла, и он упал, сломал ногу. К счастью, здешний лекарь знает своё дело, и уже скоро Яндрех сможет сесть на лошадь.

— Сломал ногу? И скоро сможет сесть на лошадь? — я подумала, что Хирмин шутит.

— Да, ты забыла про лечебные мази и зелья? Хороший лекарь может быстро вылечить даже тяжёлые травмы.

— А, точно! Как он сейчас? Где? Пойдём к нему.

Учитель вздохнул:

— Ночью всё закрывается. Нам придётся ждать утра на улице.

— А-а-а, ну да… Но хорошо, что мы здесь, а не… — я кивнула в сторону вновь завывших шолохов.

— Ага. А почему ты так задержалась? Мы ждали тебя ещё вчера!

За разговором мы пришли к круглому зданию с белёными стенами и широким крыльцом, сели на ступеньки.

— Я отправилась к вам как только нашла твоё письмо. Ты не указал, где вы находитесь, и я подумала, что значит на той дороге, по которой ехали мы с тобой. Я скакала на лошади до самых сумерек, а когда солнце село — на меня напали шолоки. Они прогнали лошадь и немного ранили меня, но я смогла спрятаться от них на камне и дождаться утра. А как только рассвело я отправилась обратно в Афтаварру и, решив, что вы здесь, отправилась сюда.

— Так и понятно, что мы на этой дороге! — возмутился Хирмин. — С чего бы Яндрех отправился в Афтаварру по длинной дороге, да ещё где нет никаких населённых пунктов.

— Мы же с тобой отправились.

— Мы неправильно вышли на дорогу и уже пошли по длинной дороге, чтобы не возвращаться!

— А я откуда это знала? Раз ты не указал куда надо ехать, то я была уверена, что вы там, где мы с тобой уже проезжали.

— Надо было подумать! — Разошёлся Хирмин. Таким я его ещё не видела. — Если б хоть немного подумала, то поняла бы эту очевидную вещь! Не стал бы Яндрех ехать долгой дорогой!

— Надо было написать мне, где тебя искать!

Я рассердилась, вскочила со ступеней и пошла прочь. Я надеялась, что Хирмин пойдёт за мной или хотя бы окликнет, извинится за неоправданные обвинения, но он ничего этого не предпринял. Расстроенная, я прошлась по деревне, почти на каждом доме светил факел, было довольно светло. Найдя открытый сеновал я забралась в сено, сняла сапоги и блаженно растянулась. Удовольствие портил лишь неприятный спор с Учителем.

— Понятно, что Яндрех не поедет долгой дорогой, — проворчала я, — ну я рада, что тебе понятно. Мне — не понятно! Тебе-то он, небось, сообщил, где его искать!

Ещё немного повозмущавшись этой несправедливости, я заснула. Хотя была уверена, что это не получится: мало того, что меня завёл этот глупый спор, так ещё и шолоки выли не переставая, кружа вокруг деревни.