Тернистый путь (джен)

Очнулась с раскалывающейся от боли головой. Зрение медленно восстанавливалось, не давая разглядеть окрестности. Схватившись за голову, я медленно поднялась. Тело было словно ватное, непослушное, негнущееся. Протерев глаза, я смогла оглядеть мрачный пейзаж, окружавший меня. Пожелтевшие и отчасти облетевшие осенние деревья, пожухлая трава, дорога, вымощенная серой брусчаткой. Дорога тянулась с северо-запада на юго-восток, а вокруг неё такой же однообразный пейзаж, где-то вдалеке лес.... Стоп! Откуда я знаю, что дорога идёт именно с северо-запада на юго-восток? Солнце болтается невысоко над горизонтом, небо затянуто плотной свинцовой пеленой. Утро это, день или вечер? Неважно. Неважно время суток и неважно, откуда я знаю направление дороги. Оставаться здесь точно нет смысла, надо идти. Северо-восток ничуть не хуже юго-запада, но я двинулась именно на юго-запад.

Спустя какое-то время я заметила у дороги небольшой деревянный выкрашенный в белый цвет дом, из трубы шёл дым, а на крыльце пожилая женщина подметала ступеньки. Одета она была немного странно: длинная юбка в пол, серый (или просто грязный) передник, льняная рубашка и чепец. Обута она была в какие-то деревянные сандалии. Подивившись её наряду, я обратила внимание на свою одежду и поняла, что женщина одета не так уж и странно. На мне были лёгкие тканевые штаны, с оборванными краями штанин, мятая безрукавка с такими же оборванными краями, словно кто-то оборвал у кофты рукава. А обуви не было вообще, как я сразу не заметила этого, идя босиком по брусчатке? Наверное, отвлекалась на головную боль, которая, кстати, уже и прошла.

Подойдя ближе к женщине, я вежливо поздоровалась:

— Здравствуйте!

Женщина, не обращая на меня внимания, продолжала мести ступени. Я подошла поближе.

— Добрый день. Не подскажете...

— Это было хорошее лето! — перебила меня женщина.

— Извините, пожалуйста, у вас есть телефон? Мне надо позвонить.

— Впереди тяжёлая зима. А рыцари дафазира опять звереют, — не отрываясь от своего занятия посетовала моя собеседница.

— Что, простите?

Рыцари дафазира? О чём она? Какие рыцари? Хотя она и выглядит так, словно сошла с какого-то средневекового гобелена о крестьянской жизни.

— Мой муж так и не вернулся с войны...

— Мне очень жаль. Так у вас нет телефона?

— Это было хорошее лето!

— Замечательно...

Я уже поняла, что надо уходить, но женщине, видимо, понравилось разговаривать:

— Впереди тяжёлая зима. А рыцари короля опять звереют.

— До свидания!

Я поторопилась уйти от странной собеседницы, но в спину мне донеслось:

— Мой муж так и не вернулся с войны.

Похоже, женщина совсем съехала... Я не знаю, сколько времени я шла по дороге: солнце, скрытое плотной пеленой тяжёлых облаков, так и не сдвинулось с места. Но я изрядно проголодалась. И была очень рада, завидев у дороги ещё один дом. Подойдя поближе, я обратила внимание, что выглядел он точно так же, как и первый, только выцветшая краска на его стенах была, вероятно, когда-то красной. Никого рядом не было, дыма из трубы не шло. Казалось, дом заброшен. Немного замешкавшись, я всё же решила подняться на крыльцо. Прислушавшись к звукам в доме и не услышав ничего, я громко постучала. Немного выждав и не дождавшись ответа, я тихонько открыла дверь. В доме было очень грязно, пыльно, по углам висели лоскуты паутины, через запылённые окна солнечный свет почти не проникал в дом. Кроме поломанной мебели, я заметила у дальней стены большой сундук. Я подошла к нему, с трудом подняла тяжёлую крышку на закисших петлях. В сундуке был какой-то хлам, вроде кусков ткани, разбитой деревянной и глиняной посуды, пучка лыка... А на дне лежала накидка. Довольно добротная, плотная, с капюшоном. Я взяла её, вынесла из дома, встряхнула несколько раз, подняв облако пыли. Хорошенько вытряхнув, оглядела. Она была целая, чистая, лишь немного мятая. Что ж, эта вещь пригодится мне. Подумала о том, что может похолодать к вечеру, а учитывая, что сейчас, как минимум, середина осени, то вечером может стать очень холодно. А я босиком. Вернувшись в дом, я достала из того сундука куски ткани и, точно так же вытряхнув их на крыльце, обмотала ступни, чтобы было хоть чуточку теплее и мягче ногам. Накинув на плечи накидку, я отправилась дальше в путь.

Спустя какое-то время стало темнеть, заметно похолодало. Я куталась в накидку и радовалась, что догадалась обмотать ноги. Холодный камень брусчатки пробирал насквозь. Внезапно, заметила вдалеке огни. Радостно вскрикнув, я прибавила шагу, а вскоре уже бежала к огням, сулившим тепло. Это оказалось двухэтажное каменное здание, на фасаде которого висели два фонаря, в которых горел огонь, а над широкими дверьми висела вывеска в виде полной тарелки супа и куриного окорочка, а рядом — фигурка свернувшегося калачиком кота. Я услышала, как из здания льётся тихая музыка, услышала человеческую речь и, решив, что это что-то вроде кафе, поторопилась войти. Передо мной предстал большой зал, заставленный столами, за которыми сидели люди, а у дальней стены двое музыкантов на каких-то струнных инструментах тихонько наигрывали спокойную мелодию. Люди за столами пили, ели, курили, спорили и веселились. Запах табака из их курительных трубок смешивался с запахом молодого вина, жареного мяса и тушёных овощей. Ощутив голод в полной мере, я рванула к стойке.

— Приветствую в трактире «У Спящего Кота»! — поприветствовал меня трактирщик, — что ты желаешь?

— Я хочу есть! — без приветствия выпалила я.

— Четыре гаортена за мясное рагу и один за бокал вина!

— Но у меня нет денег... — мне было очень стыдно, но есть хотелось с каждым мгновением всё сильнее. К тому же, я шла несколько часов, болели ноги и спина, хотелось не только есть и пить, но и спать. Желательно в кровати. От ощущения безвыходности я чуть не разрыдалась.

— Ты можешь продать что-нибудь!

— Но у меня нет ничего... — но рука сама уже стянула с плеч накидку и протянула её трактирщику. — Только это...

— За неё я дам тебе пять гаортенов!

Я положила накидку на стойку, а трактирщик высыпал монеты на прилавок.

— А у вас можно переночевать?

— Комната стоит три гаортена!

Подвинув к трактирщику кучку монет я попросила:

— Мне, пожалуйста, хоть что-нибудь поесть, попить и мне нужна и комната на ночь.

В итоге я получила за эти деньги жиденькую похлёбку, стакан воды и маленькую комнатушку под самой крышей с тёплой и чистой, хоть и застиранной, постелью. Засыпая под шум начавшегося дождя, я успела подумать о том, что я оказалась в каком-то очень странном месте и со странными людьми. И совсем не буду удивлена, если, проснувшись утром, обнаружу себя в палате с мягкими стенами, укутанной в смирительную рубашку.

* * *

Увы, палаты с мягкими стенами не было. Не было и смирительной рубашки, и доброго бородатого доктора, который бы успокоил и, увидев, что я в своём уме, отпустил бы меня домой. Проснулась я в той же кровати, в комнате под самой крышей, в трактире «У Спящего Кота». Ночью шёл сильный дождь и в комнате было немного сыро и прохладно. Застелив постель, я быстренько обмотала ступни тряпками, вместо обуви, и спустилась вниз. Людей было намного меньше, в дальнем углу у стола сидело несколько человек. Они странно смотрели на меня. Сначала я удивилась их взглядам, но удивлялась я недолго. Ведь я была одета в какие-то обноски, а их одежда была довольно богата. Хорошие вещи из добротной ткани, плащи, подбитые натуральным мехом, украшения... Немного смутившись, я подошла к трактирщику:

— Доброе утро. Я бы поела, но мне уже нечего продать.

— Если нужна работа, — улыбнулся трактирщик, — обратись к дифиру Яндреху, — он кивнул в сторону группы за дальним столикам. — Ему надо доставить какое-то послание в город.

Решив, что мне, так-то, тоже надо бы в город, то я могу прихватить и послание, тем более, что за это заплатят. И дорогу до города узнаю, и заработаю. Я подошла к указанным трактирщиком людям.

— Доброе утро. Трактирщик сказал, что у вас есть работа?

— Мы уехали из замка затемно, — не поздоровавшись заговорил один из них, — и мой отец, дафазир Канъядарех, будет волноваться. Передай ему моё послание, с добрыми словами от меня.

Яндрех, как я поняла это был он, вручил мне свёрнутый, запечатанный воском пергамент.

— Замок дафазира находится на южном склоне Аускере. Возьми моё кольцо. С ним стражники пропустят тебя к отцу. Направляйся на юг, на развилке держись правее. Иди в южном направлении и по тракту так и придёшь в Аускере.

С этими словами Яндрех снял с пальца кольцо и передал его мне. Широкое, тяжёлое кольцо со странными рунами по ободку, словно матовое серебро мягко светилось будто изнутри. Мне оно было велико, держалось лишь на большом пальце, куда я его и надела.

— Также прошу тебя принять эту скромную плату за доставленное беспокойство, — Яндрех протянул мне небольшой кожаный кошелёк, который весело звякнул монетками, когда я его взяла.

— Я всё передам, дифир Яндрех, — решив, что дифир и дафазир это какие-то важные титулы, раз уж речь об отцовском замке, я учтиво наклонила голову, решив понапрасну спину не гнуть. — Можете ли вы мне рассказать подробнее о том, где я сейчас нахожусь?

— Это граница владений дафазирата Харафисита и угодий Чёрного Мага Астарырхса.

Подивившись таким мудрёным словам и названиям, я удивилась ещё больше, что эти слова и названия я сразу запомнила, хотя отличной памятью на имена и топонимы не отличалась никогда. Поблагодарив за информацию дифира, я вернулась к трактирщику, заказала себе самый вкусный завтрак, который мне только доводилось есть: молочную кашу из неизвестной мне крупы, нежный пушистый хлеб с маслом, пышные сырники из вкуснейшего творога и со свежей сметаной и ко всему этому — стакан нежной простокваши. Насладившись завтраком, я вышла из трактира и направилась по тракту в поисках развилки. Я торопилась, ведь пока ещё тепло, но к вечеру похолодает, а накидку я отдала, поэтому хотелось добраться до города как можно скорее. Через какое-то время я увидела у дороги несколько домиков. Это были, скорее, лачуги. Маленькие покосившиеся домишки с соломенными крышами. Не думаю, что в них можно пережить зиму! Но они были обитаемы, это факт. Из труб домов шёл дым, а на огороженных участках копались люди. Перекапывали землю, связывали облетевшие кусты и, похоже, сажали озимые. Я подошла к ближайшему дому:

— Здравствуйте! Можно попросить у вас стакан воды?

Женщина, к которой я обратилась, даже не посмотрела на меня, а мужчина оторвался от перекопки грядки, сердито посмотрел на меня:

— Не тревожь нас, иди куда шла, — и вернулся к своему занятию.

Удивлённо вскинув бровь я подошла к следующему дому. Здесь в огороде занимались две женщины — пожилая и молодая. На просьбу подать воды, пожилая женщина рассказала о том, что им нечем платить налоги, а молодая поделилась своей мечтой побывать в замке дафазира. На вопрос о том, кто такой дафазир, девушка поведала, что нынешний дафазир намного суровей своего отца, который почил с миром лет восемь назад.

У третьего дома я узнала о том, что зима обещает быть лютой и долгой, а выбежавший из дома мальчик лет шести сообщил о том, что наконец-то мама ему купила щенка. И правда, у его ног радостно прыгал и пискляво гавкал меховой комок.

Меня это начало забавлять, и я подошла к четвёртому, последнему дому. Он выглядел более добротно, участок был уже обработан под зиму, а хозяин дома курил, сидя на ступеньках крыльца.

— Добрый день. Могу я попросить у вас стакан воды?

Я ожидала услышать очередную реплику, не имеющую никакого отношения к моей просьбе, но хозяин молча кивнул, встал и скрылся в доме. Через какое-то время он вышел, держа в руке деревянную кружку, наполненную холодной, кристально чистой водой. Я выпила, поблагодарила его за воду.

— Ваши соседи не очень дружелюбны.

— Это верно. Они целыми днями заняты своими делами и не общаются ни с кем.

— Это странно.

— Есть такое, — кивнул мой собеседник. — Хочешь есть?

— Хочу, — кивнула я, не веря тому, что меня сейчас накормят, не потребовав за это гаортенов, хоть небольшая горсть монет у меня ещё осталась.

Хозяин внимательно посмотрел на меня, под его пристальным взглядом мне стало неловко.

— Откуда ты? — спросил он.

Я хотела было ему сказать, но поняла, что я не помню, не знаю ответа на его вопрос.

— Я... не знаю. Я обнаружила себя на старой брусчатой дороге, по которой дошла до таверны «У спящего кота»... А как я оказалась на дороге, я не помню.

Мужчина кивнул так, словно этого ответа и ожидал.

— Заходи, — он посторонился, пропуская меня в дом, — я всё объясню тебе.

Сильно удивившись, я приняла приглашение.

В доме было чисто, у стены возле камина висели сушащиеся пучки трав, посередине большой комнаты стоял стол, два кресла, рядом с камином — аккуратно застеленная кровать. Возле одной из стен стоял большой деревянный сундук. Обстановка в доме очень напоминала первый дом, где я разжилась меховой накидкой и обмотками на ноги.

— Проходи, присаживайся, — хозяин дома показал на одно из кресел, а сам ушёл на кухню, откуда быстро вернулся неся блюдо с жареным мясом и овощами. Потом принёс хлеб, сыр, печёную картошку, вазу с фруктами и кувшин с соком.

— Ты уже заметила, что это довольно странное место. Люди здесь тоже странные. Не разговорчивые. Есть те, которые хоть как-то отвечают на вопросы, реагируют на тебя. Это... более-менее активные люди. Есть пассивные, я их называю «инерты» — инертные. Они как в своём мире, повторяют всё одно и то же. А есть такие как мы. Живые. Я знал одного человека, но он умер.

— Умер?

— Да, когда я встретил его, он был уже очень стар. Он меня всему научил, рассказал мне об этом месте всё, что знал. И я занял его место, когда его не стало.

— И как давно это было?

— По моим прикидкам — года два назад... Да, в начале зимы будет два года.

— И всё это время ты живёшь с этими? — я кивнула головой в сторону его соседей.

— Они не лезут ко мне, я не лезу к ним. Скучно, но я привык.

— А ты сам откуда?

Мужчина рассмеялся:

— Ты не поверишь, но я не помню. Как и ты, я оказался на дороге, не зная о себе абсолютно ничего!

— Это очень странно. И чем же ты живёшь?

— Земледелие, скотоводство, ремёсла. Иногда здесь проезжает торговый обоз, я продаю им то, что есть у меня и покупаю необходимое. Ой! — он стукнул себя по лбу, — я совсем забыл о приличии! Я — Хирмин. А ты?

— Я не помню, — я улыбнулась тому, что он сам только что говорил о том, что он, как и я ничего не помнит о себе, а теперь спрашивает моё имя.

— Ты можешь взять себе любое имя! Придумай.

Я пожала плечами. В голову решительно ничего не шло.

— Если позволишь — я дам тебе имя. В принципе, Хирмином назвал меня Учитель.

— Учитель?

— Да, тот старец, в доме которого мы сейчас находимся.

— Ясно, — я отодвинула от себя тарелку, — спасибо за обед, это было очень вкусно.

— На здоровье, Тароя.

— Тароя?

— В древних преданиях так звали дифазирзу, которая отказалась от трона в пользу своей сестры, а сама вступила в ряды армии, дабы сражаться со слугами Тьмы и спасти мир.

— И спасла?

— Как видишь.

Хирмин быстро собрал со стола остатки пиршества и унёс на кухню.

— Уже поздно, я постелю тебе постель.

Я оглядела комнату: в доме была только одна кровать.

— А ты где будешь спать?

— А вот хотя бы здесь! — Хирмин показал на огромную шкуру неизвестного животного, растянувшегося перед камином. — Или ты хочешь спать на шкуре?

— Э-э-э-э... Нет, благодарю.

— Как пожелаешь, — пожал плечами Хирмин, словно я упускаю какую-то невероятную возможность своей жизни.

Как только Хирмин обустроил нам спальные места, я без промедления забралась в кровать и, зарывшись в мягкую подушку и пуховое одеяло, уснула без задних ног.

На следующий день я узнала очень многое об этом месте.

Учитель Хирмина знал ещё двоих людей, которые оказались здесь так же, как и мы. Но оба они не стали слушать его попыток рассказать им об этом мире и сделать то, что должны, и покинули его. Что с ними — старик не знал.

— А что же они должны были сделать? — поинтересовалась я, глядя, как Хирмин готовит нам завтрак — пышные румяные оладьи.

— То же, что должен был сделать я, окажись здесь на несколько лет раньше. И то, что теперь должна сделать ты.

— Так что?

— Спасти мир, — Хирмин произнёс это как само собой разумеющееся.

Я рассмеялась.

— Не, а серьёзно?

— На севере зарождается Культ Дракона, и они уничтожат людей. А тех, кто выживет — поработят, превратив в безмозглых мутантов.

— И я должна противостоять Культу Дракона?

Хирмин пожал плечами:

— Желательно.

— Смешно.

— Не смешно.

— Я хочу выбраться отсюда, — занервничала я, и даже гора дымящихся румяных оладий со свежей сметаной и парным молоком не прибавили во мне желания задержаться здесь хоть немного.

Хирмин посмотрел на меня, под его взглядом я ощутила себя маленьким котёнком, который только что разбил кринку с молоком и напрудил лужицу в любимые тапочки хозяйки.

— Выход отсюда есть. Но он... находится на севере. Выход — в руках Культа Дракона.

— Это ты специально, да?

— Нет. Мы все попали сюда не зря. И уйти сможем только выполнив эту задачу. Ешь.

Хирмин поставил нам по тарелке со сметаной и по стакану молока. Я схватила горячий оладий, обмакнула его в сметану.

— Спасибо. А ты это точно знаешь? Или тебе старик наплёл?

— К Учителю попрошу с уважением. А знаю точно.

— О, как вкусно! Рецептик дашь?

— Конечно, — улыбнулся Хирмин.

— Очень вкусно, — повторила я, запивая божественный оладий молоком, — а почему ты остался здесь, а не пошёл на север?

— Потому что теперь Учитель — я. Я не могу выполнить эту задачу.

— Не по плечу?

— Не по плечу. Я расскажу тебе ещё много чего, но времени не много, учить я буду тебя в пути. Только так ты сможешь добраться до Культа Дракона и найти выход отсюда. От тебя требуется выполнять то, что я говорю.

Я фыркнула, но спорить не стала. Пока не обнаружу другого способа выбраться отсюда. А так у меня есть хоть какая-то определённость.

— Здесь довольно опасно, — продолжил Хирмин, — и выживание зависит от соблюдения правил, о которых я тебе расскажу.

— Хорошо. Это похоже на речи сумасшедшего, но... выбора-то нет?

— Выбора нет. И откуда ты знаешь, где сумасшествие, а где — нет? Ты и имени своего не помнишь, не это ли сумасшествие?

Я предпочла не отвечать на эти вопросы и поскорее закончить завтрак. Потом я помогла Хирмину убрать всё со стола, вымыть посуду и навести порядок в доме. Он показал мне на сундук, стоящий под лестницей, ведущей на чердак.

— Посмотри там. Всё, что найдёшь — тебе. Собирайся, я скоро вернусь.

Хирмин вышел из дома, а я заглянула в сундук. Там, словно сшитые на меня, оказались нижнее бельё, туника, высокие сапоги, тканевые наручи, тёплый плащ, пара носков и перчатки. Я с радостью переоделась в свежую одежду, и тут пришёл Хирмин.

— Готова?

— Готова, — подтвердила я, не став спрашивать к чему, но тут мой взгляд упал на кольцо на большом пальце, — вот чёрт! Я совсем забыла! В трактире “У Спящего Кота” я встретила дифира Яндреха. Он дал мне это кольцо и велел отнести письмо его отцу — дафазиру Канъядареху! А кто, кстати, такие “дифир” и “дафазир”?

— Дифир — сын дафазира. А дафазир — правитель страны, король. Замок дафазира находится на южном склоне Аускере, а наш путь и пролегает мимо Аускере. Держи, — Хирмин протянул мне небольшую котомку, сам взял такую же, только чуть больше, взял с полки серую книгу и какой-то свиток, — идём.

— А как же... твои курицы, коровы?...

— Я их отпустил. Теперь они позаботятся сами о себе. Или о них позаботятся соседи.

— Эти? — я кивнула в сторону его странных неразговорчивых соседей.

— Эти. Идём.

Я глубоко вздохнула и вышла из дома. Хирмин вышел следом, запер дверь.

Закинув за плечи котомку и взяв в руки походный посох, Хирмин пошёл по дороге.

— Идём, — я взяла свою котомку и направилась за ним.

Странные соседи Хирмина — маленький мальчик и его мама — играли со щенком, кидая ему палочку.

— Добрый день, — поздоровалась я с ними.

— Не здоровайся с ними, они же инерты!

— Эта зима будет лютой. Так говорят Древние, — сообщила нам женщина.

— Мама купила мне щенка! Он будет охранять нас! — радовался мальчик, кидая палку щенку.

Мы шли по брусчатке довольно долго, дорога то петляла как заяц, то вытягивалась в прямую стрелу. Мы встретили пару заброшенных домов, Хирмин пытался открыть двери, но те были запреты, и мы шли дальше.

Внезапно унылый серый осенний пейзаж сменился на летний. Сочная зелёная трава, густые кроны деревьев, яркое солнце над головой. Я с удивлением обернулась, но уходящая вдаль брусчатка, теперь ставшая грунтовой дорогой, ныряла в неглубокий овраг и терялась в густой траве.

— Погоди-ка…

Я пошла обратно, желая убедиться, что мы действительно шли по брусчатке вдоль осеннего леса.

— Не всегда возможен путь назад, — Хирмин взял меня за локоть. — Теперь мы можем двигаться только вперёд.

Я попыталась вырваться:

— Ведь только что мы шли по брусчатке, и была осень! Я хочу немного пройти назад…

— Назад уже нет дороги. Тот путь пройден.

— Ты говоришь как…. Как…

— Как кто? — рассмеялся Хирмин.

— Как сумасшедший!

— Ах так… — прищурился Хирмин. — Ну что ж… иди!

Я пошла по дороге до оврага, куда ныряла тропа. Остановилась на краю, глядя на теряющуюся в густой траве тропку на той стороне.

— Убедилась? Нет дороги назад! Идём!

— Хирмин, я не могу пройти дальше!

Нет, я не налетела на невидимую стену. Но я не могла сделать и шаг дальше. В сторону, назад — да. Но не вперёд, откуда мы только что пришли.

— Уже пройденный путь невозможно пройти снова. Пошли, мы должны до заката прийти в Трангоду, поторопимся.

— Почему? — мы двинулись по пыльной грунтовке.

— С закатом город закрывается, а оставаться за его стенами ночью небезопасно.

— А поесть? Я хочу есть!

— Так поешь, но надо идти.

Заглянув в котомку, я обнаружила там пару яблок, кусок хлеба, завёрнутый в чистый платок, флягу с водой и кусок вяленого мяса. Выбрав мясо и хлеб, я торопилась за Хирмином, на ходу давясь едой.

— Долго нам идти ещё?

— Почти пришли, но и закат скоро, надо торопиться.

Действительно, уже стало смеркаться, запели сверчки и потянуло прохладой. Я вдохнула сырой вечерний воздух, его особенный аромат опьянял, дарил умиротворение. Закутавшись в тёплый плащ, я спешила за Хирмином.

Вот показались огни города. Город был обнесён огромной стеной, одна створка массивных деревянных обитых железом ворот была уже закрыта. На стенах чадили факелы, освещая небольшое пространство перед входом. Где-то в лесу послышался вой. Открытая створка ворот подвинулась, оставляя для прохода небольшой промежуток.

Хирмин ускорил шаг, и мы чуть ли не бегом пересекли городскую черту.

— Быстрее нам надо попасть в таверну до закрытия, если не хотим ночевать на улице!

Я из последних сил бежала за Хирмином, валясь от усталости, после этого длинного перехода. Мы подбежали к трёхэтажному каменному зданию, у входа которого на стене висел факел, а наверху висела какая-то красивая винтажная вывеска.

Хирмин дёрнул дверь, забежал внутрь:

— Успели! Что-то мы долго с тобой шли.

— Не пустили бы нас, если бы опоздали?

— Да, с наступлением ночи всё закрывается до рассвета.

Опять послышался далёкий тоскливый вой, и засов на двери таверны закрылся сам собой.

— Сейчас поедим и можно спокойно поспать до утра.

Мы подошли к стойке. Хозяин таверны, грузный краснолицый мужчина, протирал белым полотенцем кружки и выставлял их в один ряд.

— Добрый вечер! — Обрадовался он поздним и, судя по пустому залу, единственным гостям. — Чего вы желаете?

— А что у тебя есть? — Хирмин раскрыл огромное меню. На пожелтевших хрупких страницах были выведены красивой, но непонятной мне вязью, названия блюд и искусно нарисованы сами яства.

— О, давай нам вечерний суп, печёную картошку с жареной рыбой и овощным салатом. А пить будем… Вино.

— Я не пью, — спохватилась я.

— Не волнуйся, это не алкоголь. Утром проснёшься полная сил. Но это вино можно пить только на ночь, запомни.

— Ладно.

Я огляделась. Массивные дубовые столы, такие же лавки. На каждом столе стоял стандартный набор: соль, перец, салфетки и свеча. Мы прошли за один из столов, девушка-подавальщица принесла наш заказ, зажгла свечу. Блюда оказались очень вкусными. Вечерний суп напоминал куриный, картофель был очень вкусный, рыба оказалась не похожа ни на что из того, что я когда-либо пробовала.

— Очень вкусно, — поблагодарила я подавальщицу, когда та принесла вино и забрала со стола пустую посуду. Девушка не ответила ничего, но когда она уходила на кухню, я услышала, как она проворчала:

— Ходют, ходют… Ночь на дворе, шолоки у стен.

— О чём она? — удивилась я.

— Ты же слышала вой? — Хирмин пригубил вино. — Это шолоки. Ночные псы, бегущие из тьмы на свет в поисках пищи. Не позавидую тому, кто будет ими замечен.

Словно услышав слова Хирмина, далёкие шолоки завыли у стен города. По телу побежали мурашки.

— Жутко как-то.

— Не то слово! — согласился мой спутник.

Мы допили вино, от которого немного закружилась голова, но опьянения я действительно не почувствовала, Хирмин заплатил хозяину таверны за комнату и поднялись на второй этаж. Комнату, в целях экономии, взяли одну, но с двумя кроватями. Я завернулась в тёплое пушистое одеяло и, слушая вой голодных шолоков, заснула.

— Да сколько можно!

Мы ждали свой завтрак только десять минут, но в таверну зашло и вышло около дюжины человек, и только один остался делать заказ. Другие же выходили почти сразу, входная дверь постоянно хлопала, выводя меня из себя. Хирмин лишь пожал плечами, его, казалось, ничто не могло лишить самообладания.

Но вот нам принесли завтрак: дымящуюся яичницу с беконом, жареный хлеб с сыром и ароматный кофе. Всё это оказалось безумно вкусно. Настолько, что я даже перестала обращать внимание на снующих без толку людей.

Закончив завтрак, мы вышли из таверны, и я наконец разглядела город. Вернее, его центральную площадь, где и находилась таверна. Дороги и площадь вымощены брусчаткой, но она, в отличие от брусчатки, которую я видела ранее, была чистой, свежей. По кругу площади стояли таверна, парикмахерская, булочная, травник и портной: на этих небольших зданиях висели деревянные вывески, изображающие ножницы и опасную бритву, румяный крендель, пучок трав с цветочком и рулон ткани с мотком ниток.

Толпа была разномастной: одни женщины были в длинных линялых юбках и свободных кофтах, другие — в дорогих платьях и добротной обуви, одни мужчины были в латаных рубашках и штопаных штанах, другие мужчины — в добротных кафтанах и мягких брюках. И, конечно, бесконечные ватаги детишек, бегающих туда-сюда, кричащих, смеющихся, немного чумазых.

— Нам туда! — Хирмин сверился с картой и потащил меня с площади.

Мы пришли к библиотеке. Двухэтажное широкое здание с круглым крыльцом, украшенным совами, львами, волками и неизвестными мне животными. Огромные двери из красного дерева украшали вырезанные на них книги, свитки, канцелярские перья, чернильницы и портреты людей, вероятно, местные светилы науки.

— Зачем мы здесь?

— А зачем, по-твоему, люди ходят в читальни?

— Э-э-э…. Читать?

— Ну уж не одежду стирать! — рассмеялся Хирмин.

В библиотеке было так, как и должно быть в библиотеке. Огромные стеллажи с книгами и свитками, конторки с прилежными учениками и, конечно же, куда без сурового пожилого библиотекаря, смотрящего за порядком в своей вотчине.

— Позвольте пролить луч знания во мрак невежества! — не меняя сурового выражения лица приветствовал нас библиотекарь. — Как я могу величать вас?

— Хирмин, — представился мой спутник и толкнул меня локтём, увидев моё замешательство.

— Тароя, — я не сразу вспомнила имя, данное мне Хирмином.

— Рад видеть вас, Хирмин и Тароя. Что вы желаете?

Хирмин положил на стол пару медяков и ткнул пальцем в стоящий рядом стеллаж, заполненный одинаковыми тонкими брошюрками в коричневом переплёте.

— Азы, пожалуйста.

Библиотекарь забрал монетки и дал нам книгу.

Хирмин протянул её мне. Открыв книгу, я увидела знакомую вязь неизвестного мне письма.

— Я же не понимаю…

— Читай.

Я вгляделась в причудливые узоры чужой письменности, пробежала взглядом по строчкам. Показалось, словно буквы ожили, закружили причудливые хороводы.

"... когда ты сможешь досчитать в гости к нам, позже пришлём вам в ближайшее время мы свяжемся с тобой, чтобы доходы стремительно росли…"

— Что за ерунда? Вроде понимаю, но это не имеет смысла!

Хирмин улыбнулся.

— Читай дальше.

"Для этого нужно сделать повторный прием к нам позже пришлём. Не было такого, насколько это возможно было бы сделать искусственно. Только прилагая определённые усилия и совершив конкретные действия можно прийти к успеху. Мы можем только подтолкнуть к достижению цели, однако обретение силы будет зависеть от самого персонажа."

— Да, ну и ерунда. Начало вообще мрак, а потом, вроде, более-менее.

— Хорошо.

Хирмин забрал у меня книгу и положил на стойку перед библиотекарем ещё пару медяков и серебряную монетку. Библиотекарь забрал деньги, книгу и выложил на стойку четыре книги. В красивой переливающейся зелёной, в бархатной фиолетовой, в чёрной лаковой и мягкой белой обложках.

— Выбери свой путь.

Я провела рукой по фиолетовой книге, такой приятной на ощупь и манящей взгляд. Библиотекарь сразу убрал остальные книги:

— Это твой выбор. Идите.

Не дав мне взять книгу, Хирмин сунул книгу в мою котомку и, поблагодарив библиотекаря, мы вышли на улицу.

— Теперь продолжим путь. Не забывай о книге, изучай её. Ты должна закончить чтение к нашему прибытию в Аускере.

— А что за книга-то? И куда мы пойдём?

— Этот мир суров. Чтобы выжить здесь, необходимо овладеть навыками. Книга даст тебе знание в той области, которую ты выбрала.

— Мне цвет понравился! И обложка мягенькая!

Хирмин пожал плечами.

— Когда закончишь обучение, то мы сможем подзаработать денег, чтобы продолжить путь.

— А куда…

— Этот мир гибнет, — Хирмин посмотрел мне в глаза, — и ты — надежда этого мира на спасение…

Я рассмеялась:

— Тогда этот мир обречён!

— Не смешно, Тароя. Я тебе уже говорил. Я, оказавшись в этом мире, жду того, кто придёт той же дорогой, что и я, и дойдёт до края Трессы, найдёт выход для себя и предотвратит забвение этого мира.

— Да-а-а, — я закатила глаза, — ты это говорил. Нам надо на север.

— Именно! — мой спутник, кажется, был рад, что я это запомнила, — туда мы и направляемся! А сейчас нам надо в Аускере!

— Идём, — вздохнула я.

— Мы не пойдём! Аускере не ждёт, — Хирмин кивнул головой в сторону, — мы поедем!

Я посмотрела куда указал Хирмин.

— Ты издеваешься?!

* * *

Несмазанные колёса скрипели, действуя на нервы. От жёсткого сидения уже отваливался зад, а в пальцах было уже как минимум три занозы от необработанных досок.

— Ничего, так в любом случае быстрее, — улыбался Хирмин на моё ворчание по поводу приобретённого транспорта.

Серая ослица остановилась в очередной раз, задумавшись на развилке. Хирмин щёлкнул вожжами, подсказывая животному направление, но наш длинноухий скакун лишь мотал головой, отказываясь двигаться дальше.

Хирмин достал из своей котомки серую книгу, открыл её, быстро пробежался по строчкам глазами.

— Ну да. Ты должна изучить своё мастерство, прежде, чем мы сможем двигаться дальше.

— Что опять за игры! Мне это уже осточертело, постоянно сделай то, да сделай это. А я устала! Я хочу… домой!

Я сказала о доме и… Поняла, что и не знаю, где он, этот дом. Не знаю какой он, ждёт ли меня кто-то… Знаю лишь, что есть такое место, которое я могу назвать своим домом. Мне стало очень обидно и я разревелась.

— Ну… ну… — Хирмин, видно, опешил и не знал, что сказать, — ты чего?

— Домой хочу, — ещё пуще разревелась я.

Немного помедлив, Хирмин протянул мне платок. Я глянула на кусок ткани, который не знал стирки уже, видимо, несколько месяцев, при том, что им постоянно пользовались, и расхохоталась. Слёзы и не думали останавливаться, поэтому у меня получилось что-то типа истерики, от чего Хирмин сконфузился ещё больше и пошёл к ослице делать вид, что проверяет сбрую.

Я, утерев глаза и нос рукавом, открыла книгу, что мы купили в библиотеке, чтобы хоть как-то отвлечься.

"Бой с тенью и подобными врагами осуществляется с помощью особых усилий. Для достижения поставленной цели необходимо уметь правильно выставлять руны и завершать движение клинка по траектории.

Бой с противником во плоти осуществляется только лишь оружием, без использования рун, слов, амулетов".

— Что-о-о?!

— Что? — Хирмин бросил сбрую и подошёл ко мне.

— Вроде и понятно всё, но какой-то бред, смотри: "К поединку с существами магии необходимо отнестись с другим подходом. Необходимо предоставить это дело тому, кто обладает магией и способен справиться с бестией. Однако, ежели нет иного выхода, то справиться можно и самостоятельно. Для этого нужно сделать густой эликсир тумана и, нанеся его на оружие, подойти к бестии так близко, чтобы было возможно нанести удар, однако стоит избегать ответного воздействия бестии." Это бред какой-то, это ерунда. Это… это… у меня даже слов нет, какая это ерунда!

Хирмин развёл руками:

— Ты должна прочитать эту книгу полностью.

Я оценивающе посмотрела на толстый томик собрания сочинений поехавшего автора.

— Разводи костёр, грей нам ужин, — уныло сказала я, — мы здесь надолго. “Аускере не ждёт!”

* * *

Сны снились безумные. То в меня врезался огненный шар, который тут же оборачивался птицей феникс с длинными клинками вместо когтей, и я сражалась с ним. То я падала с крыши огромного здания и над самой землёй сама оборачивалась фениксом и взмывала ввысь, теряя при этом горящие перья. В какой-то момент я видела себя в болоте, увязшей в вонючей трясине по пояс и отбивающейся от тысяч мелких крыс, что кружили вокруг меня словно мухи. Потом я скакала по полю на единороге, а в следующий момент с высоты птичьего полёта наблюдала средневековое сражение. Сюжеты, один бредовее другого, сменяли друг друга с калейдоскопической скоростью, и в итоге проснулась я в таком состоянии, словно валила лес всю ночь, но не спала.

— Это всё из-за книги, — резюмировала я, когда закончила жаловаться Хирмину на ужасную ночь. — Виновата книга с бредовым текстом и не менее бредовыми иллюстрациями!

Я открыла книгу и показала Хирмину, который в этот момент кипятил на костре чай, картинку, где кентавр со змеиным хвостом прыгает в жерло вулкана, а на заднем фоне стоит воин в латах и поднимает к небу меч.

— Что ещё мне могло сниться?

Хирмин пожал плечами.

— Ты дочитала её?

— Нет… Но осталось немного.

— Хорошо! Поторопись.

Хирмин протянул мне чай в жестяной кружке. Я залезла в свою котомку, достала оттуда сухарь, кусок вяленого мяса и какой-то фрукт, похожий на вытянутый цитрус.

— Это всё, что осталось.

— Не густо. Ничего, сейчас поедем дальше и скоро будем в Аускере.

— Это большой город?

— Большой. Тебе понравится. Но там мы задерживаться не будем.

— Ладно, — я пожала плечами.

Проснувшись, я решила для себя, что не буду больше закатывать истерики, как вчера. Это глупо и ничего не изменит. А так… У меня есть попутчик, который помогает, есть какая-никакая цель… Да и Хирмин говорил, что по итогу я найду выход. Возможно, я вернусь домой. Отогнав грустные мысли, я поскорее допила чай, доела скудный завтрак и скорее схватилась за книгу. Осталось всего немного, и мы сможем двигаться дальше.

"Меч — продолжение вашей руки. Не подставляй руку под вражеский клинок. Отводи в сторону и наноси разящий удар наверняка. Не оставляй врагов за спиной и не оставляй спину без защиты. Когда враги окружают, лучше отступить. Если враг сильнее — используй вспомогательное оружие, лучше, если оно будет магическим. Старайся не идти в бой в одиночку. Запасайся лекарствами и противоядиями. Лучшие клинки делают кузнецы на заказ. У каждого врага есть уязвимость, которую необходимо обнаружить и использовать".

— Ну и мра-а-а-ак, занудство! — я забыла, что собиралась больше не ныть.

Хирмин вздохнул, я поспешила продолжить чтение, хоть уже и перестала понимать смысл написанного, старалась скорее дочитать книгу.

“После боя необходимо убедиться в отсутствии повреждений, возможных отравлений, увечий. При наличии оных важно предпринять все необходимые меры для нейтрализации негативных последствий. Важно помнить, что каждый воин обязан заботиться о своём оружии, беречь его. Воин должен защищать тех, кто обратился к нему за помощью. Воин должен быть честен с собой. Путь воина долог и тернист. Чем способней воин, тем длинней его путь.

Чем мудрее Учитель, идущий с воином, тем мягче этот путь. Путь должен быть пройден.”

— Эй, Хирмин! — я закрыла книгу.

— М?

— Нам нужен мудрый Учитель.

— Что? Зачем?

— Здесь написано, что чем мудрее Учитель, тем мягче будет путь.

— Ясно, — как-то сник Хирмин, — ты дочитала.

— Так точно.

— Отправляемся?

— Вперёд! — я запрыгнула в повозку, — Аускере не ждёт!

* * *

— Вот и Аускере!

Моему взору предстал большой город, обнесённый белой каменной стеной. Зубцы на стене были украшены резными мордами быков, баранов, волков, медведей, козлов и разными другими животными. Высокие узкие бойницы, обрамлённые витиеватыми узорами. А в самом городе кипела жизнь. Смех детей, ржание коней, перебранка и спор взрослых, густой бас зазывалы, звон монет и даже музыка. Трангода казалась мне большим городом, но Аускере, по сравнению с ней, был просто гигантским мегаполисом.

Мы спешились, отдали нашу ослицу с повозкой в стойло у входа в город и прошли за стены. От огромного количества людей у меня кружилась голова.

— Ого, сколько народа! — воскликнула я, озираясь по сторонам.

— Идём к Канъядареху?

— Я хочу есть! Давай пообедаем, а потом пойдём к дафазиру.

— Хорошо, как скажешь.

Мы с Хирмином направились в ближайшую таверну, манящую невероятными ароматами. Выбор блюд я опять предоставила своему спутнику.

После сытного обеда, состоящего из овощного рагу, наваристых щей и порции сметанного пирога, мы направились к замку дафазира. Он располагался в южной части город и был очень красив. Возвышался над всем городом, словно гордый древний великан, кремовые стены — словно каменные доспехи великана, а красивейший серебряный купол — шлем, тончайшей работы. Замок был обнесён двухметровым забором такого же кремового оттенка. А у ворот замка стояла охрана.

— Дафазир не принимает, подите прочь! — свирепый охранник даже не дал нам слова сказать.

Хирмин поднял мою руку, показывая охраннику кольцо дифира.

— Проходите, — недовольный охранник пропустил нас, — дафазир в саду.

Мы быстро прошли за стену и огляделись. Казалось, вся территория вокруг замка — сад.

— Ну и где искать Канъядареха?

Хирмин раскрыл свой свиток, внимательно посмотрел на него, повернулся немного в сторону:

— Да, нам туда! — указал он направление.

— Откуда ты… — но мой спутник быстрым шагом направился в указанную им самим сторону, и мне пришлось его догонять.

Дафазира мы обнаружили возле огромного куста сирени. Он был в компании красивой женщины, одетой в роскошное атласное платье, расшитое драгоценными камнями. Они то ли ругались, то ли спорили, но как только мы приблизились к ним, дафазир повернулся к нам, прервав разговор.

— С добрыми ли вестями пришли вы в мой замок?

— Ваш сын, Яндрех, передаёт вам послание, с добрыми словами, — я показала кольцо на пальце и протянула конверт, что дал мне дифир.

— Яндрех покинул эти стены, — взяв письмо, печально сказал мне Канъядарех, — и нам остаётся надеяться на лучший исход его путешествия. Он задумал жениться. Кольцо вернёшь ему, если ещё ваши пути пересекутся. И скажешь ему о моём благословении. Вот, возьми это в качестве моей благодарности.

Дафазир протянул мне кошелёк, чуть побольше, чем тот, которым отблагодарил меня Яндрех в таверне “У Спящего Кота”

Я наклонила голову, благодаря Дафазира и тот, ответив на поклон, ушёл. Женщина в атласном платье так и стояла возле сирени, пристально глядя на нас.

— Всё, пошли, — Хирмина, казалось, ничего не может смутить.

Мы вышли из двора замка, и Хирмин опять развернул свой свиток.

— Идём теперь… — протянул задумчиво он, — в таверну.

— Опять? Я не голодна, — но Хирмин, как обычно, не очень-то отвлекался на мои слова, и я опять была вынуждена догонять его.

Мы вышли на главную площадь города и зашли в таверну, украшенную вывеской в виде двух мужчин, сидящих за столом и пьющих из больших кружек.

— Сейчас подойдем к трактирщику, — начал наставлять меня Хирмин, — спроси у него есть ли работа.

— Что? Я?!

Хирмин не стал утруждать себя ответом и пошёл к трактирщику. Мне пришлось идти с ним.

— Добрый день, — поздоровался Хирмин.

— Хорошего дня, — отозвался трактирщик. — Чем я могу помочь?

Я замешкалась, Хирмин подтолкнул меня локтём.

— Есть ли у вас работа?! — воскликнула от волнения я.

— На полях завелись крысы. Фермеры готовы заплатить тому, кто избавит их от этой напасти.

— Крысы? Мы будем охотиться на крыс?

— Скажи ему, что у нас нет оружия, — шепнул мне на ухо Хирмин.

— У нас нет оружия…

— Не беда! Отправляйся к Велеондору, начальнику стражи.

Не успела я ответить, как Хирминс схватил меня за руку и потащил прочь, на ходу разворачивая свиток. Сверяясь с ним, он привёл нас к казарме, находящейся у ворот города. Мы огляделись.

— Смотри! — от удивления я забыла о приличиях и ткнула пальцем в одного из солдат. Он отличался от других не только тем, что его одежда и доспехи были заметно богаче остальных, но он ещё излучал небольшой свет, словно тусклый ночник.

— Это Велеондор! Видишь, как он светится? Если тебе надо кого-то или что-то найти, ты увидишь такое. Если же ты никого не ищешь, но видишь, что кто-то так светится — обязательно подойди.

— А… как это они?

Но и этот вопрос остался без ответа, Хирмин потащил меня к Велеондору.

— Приветствую! Я — Велеондор, начальник стражи славного города Аускере! Я рад, что вы, прознав о нашей беде, хотите помочь нам в противостоянии с нашими невзгодами. Поэтому хочу сделать небольшой подарок! — Велеондор показал рукой на стоящий поодаль небольшой сундук.

— Загляни в него, — подсказал мне Хирмин.

Я подошла к сундуку и открыла его. Там я нашла пояс, подобный патронташу, только в одной из ячеек была небольшая колбочка с яркой красной жидкостью, остальные были пусты, короткий меч в мягких ножнах и небольшой кортик.

Хирмин помог мне застегнуть пояс и правильно надеть ножны с мечом. Кортик я аккуратно заткнула за пояс.

— Отлично! — потёр руки Хирмин. — Теперь мы можем идти убивать крыс.

— Ох…

Я представила, как бегаю по полю за крысами, размахивая новым мечом. Но Хирмин уже тянул меня за ворота, за которыми виднелись поля колосящийся ржи.

* * *

— Бей крыс! Нам надо убить пару десятков, чтобы помочь местным.

— Это какой-то бред, — начала я, но когда увидела первую крысу, осеклась.

Тварь была метр ростом, передвигались на задних лапах. В передних лапах она держала дубинку, глаза горели красным пламенем, и она издавала какие-то мерзкие свистящие щёлкающие звуки. Завидев нас, она поскакала к нам, словно гигантский воробей и замахнулась на меня дубинкой. В момент я вспомнила: "Меч — продолжение вашей руки. Не подставляй руку под вражеский клинок. Отводи в сторону и наноси разящий удар наверняка."

Чудом я уклонилась от летящей дубинки, развернулась и наотмашь ударила крысу мечом. Крыса мерзко взвизгнула и снова замахнулась. Отскочив, я развернулась и, сделав пируэт в другую сторону, вонзила в тварь клинок. Меч с противным чавкающим звуком вошёл в плоть моего противника, крыса зашипела и повалилась на землю. Глаза её потухли.

— Фу, мерзость, — я вытащила меч и обтёрла его об траву.

— Это первая, — сказал Хирмин, — ещё девятнадцать.

— Не-е-ет…

— Да. Если тебя ранят — выпей это. — Хирмин показал на колбочку на моём поясе.

— Ранят?! — я не успела даже удивиться тому, что у меня получилось довольно ловко разобраться со своим противником, как Хирмин уже ошарашил возможными ранениями.

Мой спутник пожал плечами.

— А ты мне поможешь?

— Ты должна сама справиться с ними. Да и у меня и оружия-то нет.

— Чёрт! Я не хочу!

— Бейся!

Хирмин отскочил в сторону, а меня окружили три крысы, отрезая мне путь к отступлению.

Отлично… "Когда враги окружают, лучше отступить." Ах, да, ещё: "Старайся не идти в бой в одиночку."

Я бросила сердитый взгляд на Хирмина, наблюдающего за нами в стороне. К нему крысы не лезли.

Взвизгнув, все трое кинулись на меня, размахивая своими нелепыми дубинками. Я увернулась от их атак и снесла голову мечом ближайшей твари. Оставшиеся две, злобно шипя, теснили меня. Я отступала, поглядывая за спину, нет ли сзади других врагов. Разозлившись, я взмахнула мечом и, отскочив в сторону, ранила одну из крыс. В следующий момент, я пропустила атаку второй твари, и она больно ударила меня по левой руке. Развернувшись, я ударила вторую тварь, чудом увернулась от дубинки первой крысы. Вспомнив про кортик, я выхватила его из ножен и метнула в одного из врагов. С пронзительным визгом, крыса умчалась прочь. Оставшаяся рванулась ко мне, но я с полуоборота снесла ей голову.

Запыхавшись я подошла к Хирмину.

— Три, — огласил он счёт, — осталось семнадцать.

— Издеваешься? Я устала!

— Держи, — он протянул мне небольшой пузырёк с сиреневой искрящейся жидкостью.

— Что это?

— Восстановит силы. Поторопись, крысы приближаются.

Поскорее выпив содержимое пузырька, я обернулась. К нам приближалось сразу пять крыс.

— Пять… будет восемь. Потом ещё двенадцать останется, — я обречённо крутанула мечом и с удивлением обнаружила, что в руки вернулась сила, плечо, по которому ударила одна из крыс, уже не болит, а дыхание и сердце успокоились. — Ну держитесь, твари!

Я бросилась им навстречу, желая поскорее покромсать их на жаркое. Шипя, крысы попытались окружить меня, но их шипение быстро сменилось предсмертным визгом, и крысы, под ударами моего меча, теряли головы, лапы, внутренности.

Немного запыхавшись, я вытерла меч о траву, повернулась к Хирмину, но увидела, что к нам опять бегут крысы. Сосчитать их у меня уже не было времени. Вертя мечом, я сама завертелась, уворачиваясь от этих противных тварей. Но их было слишком много, несколько ударов их дубин я всё же пропустила. К счастью, эти грызуны не обладали большой силой, поэтому я отделалась лишь синяками, пусть и болезненными. Покончив с этой группой, я упустила из рук меч и опустилась на траву, прямо возле кучки вонючих трупов.

— Всё. Я больше не могу. Скажи мне, пожалуйста, что это всё.

Хирмин подошёл ко мне:

— Ты покрошила их всех, молодец. Пойдём.

— Куда-а-а? — идти решительно не хотелось, бой с крысами меня вымотал.

— К Велеондору. Его задание ты выполнила. Пошли, а то придут ещё крысы.

Не желая больше встречаться с этими тварями, я заставила себя подняться и пошла вслед за Хирмином. Мы пришли к Велеондору.

— Очень жаль кинжал, — посетовал начальник стражи, — постарайся найти его. А пока возьми это скромное вознаграждение за оказанную тобой помощь всей Аускере!

Велеондор протянул мне кошелёк набитый монетами.

— Ходят слухи, что на болоте появилась ведьма, — продолжил Велеондор. — Было бы здорово, если ты смогла бы раздобыть доказательства этому. Или опровергнуть эту информацию.

— Я не хочу лезть в болота! — у меня всё ещё тряслись руки, после битвы с крысами и болели ушибы.

— Это очень важно для всех нас, — огорчился начальник стражи.

— Хорошо, мы сделаем это! — кивнул Велеондору Хирмин и потащил меня прочь.

— Соглашайся на работу, что предлагают тебе, это возможность заработать. Отказывайся только от тех, что нанесёт урон твоей чести, — поучал он по дороге к постоялому двору Аускере.

— Я не хочу лезть в болото!

— Мы с тобой просто сходим в лес…

— Ага, а в случае опасности ты опять будешь в стороне?!

Спина, ноги и руки, по которым пришлись удары крыс, болели до сих пор, а на ногу я даже стала прихрамывать.

— Я куплю тебе меч! — я подкинула в руке кошелёк с деньгами. — Тогда будем сражаться вместе.

— Потрать деньги на что-то более нужное, — усмехнулся Хирмин, — меч не для меня.

— В смысле?! — возмутилась я.

— Я — Учитель. Проводник. Я не сражаюсь, но помогаю, подсказываю, наставляю.

Я остановилась.

— Учитель? Ты?

“Чем мудрее Учитель, идущий с воином, тем мягче этот путь.” — Вспомнились мне слова из фиолетовой книги.

Хирмин утвердительно кивнул.

— Погоди-ка! То есть, если ведьма поймает меня и начнёт поджаривать на костре, то ты будешь стоять рядом и подсказывать, каким боком мне повернуться, чтобы лучше прожариться?

Хирмин развёл руками и рассмеялся.

— Не вижу здесь ничего смешного, — рассердилась я.

— Моя задача заключается в том, чтобы помочь тебе не угодить к ведьме на костёр. Идём. Поспим, восстановишь силы и с утра отправимся в лес искать ведьму.

— Надеюсь, ты справишься со своей задачей, — уныло протянула я, однако не двинулась за своим Учителем.

Увидев, что я не тороплюсь идти за ним, Хирмин потащил меня за рукав:

— Идём-идём! Не бойся, тёмные силы опасны лишь ночью. А ночью мы будем спать в тёплой постели, под защитой одеяла!

— Фу, чёрт, опять! — Ругаясь, я сняла с лица липкую паутину. Лес был просто опутан ею! — Говорю тебе: это явный признак ведьмы! Идём к Велеондору!

— Нет, — мой Учитель был непреклонен, — нам надо добыть веское доказательство. Не понесёшь же ты ему пучок паутины?

— О, смотри, смотри!

Я ткнула мечом в сторону ветхой избушки, что предстала взору за затянутым паутиной старым кустом сирени. Хирмин, сунувшийся было посмотреть, чуть не угодил под клинок.

— Эй, поаккуратнее! Да, действительно, интересно. Идём, посмотрим.

— А если она там? Ведьма.

— У нас есть отважный воин, который сражает всех врагов своим острым клинком!

— Где? — обернулась за спину я, но Хирмин потащил меня в сторону избушки.

— Тихо, — одёрнул Учитель меня, когда под моей ногой хрустнула сухая веточка.

Мы заглянули в запылённое окно. Конечно, ничего не было видно. Хирмин тронул меня за плечо и показал жестом, что надо зайти в дом. Вдохнув поглубже я попробовала унять дрожь и пошла к двери строения, повторяя про себя слова Хирмина: "Не бойся, тёмные силы опасны лишь ночью."

Потянув дверь на себя, я с трудом открыла её: массивная дверь была очень тяжёлая, а заржавелые петли предательски заскрипели. Бросив дверь, я двумя руками схватилась за меч, встав в стойку, готовая отразить возможную атаку. Потом за это мне будет стыдно: вряд ли ведьма будет нападать на незваных гостей с оружием. Скорее это будет заклятие или брошенная склянка с каким-нибудь отравляющим газом или горючей смесью. Но… обошлось. В избушке никого не было. Гора грязных книг в углу, стол, два кресла, стеллаж с треснувшими банками… И всё в паутине, в пыли.

— Здесь уже долгое время никого не было, — возник за спиной Хирмин.

— Отлично, — я обрадованно вогнала меч в ножны, — идём к Велеондору и сообщаем, что ведьма не была здесь уже очень давно!

— Ага. Здесь-то она не была, но не значит, что её нет вообще. То есть, она может где-то в другом месте обосновалась! Мы должны продолжать поиски.

Я глубоко вздохнула. Ему-то легко говорить, Учитель за моей спиной. А вот впереди меня никто не идёт с мечом наголо.

— Я в детстве мечтала о приключениях, но не таких…

— Что?

— Ничего. Идём искать твою ведьму.

— Она не моя!

Мы вышли из избушки.

— Ну, в какую сторону двигаться?

Хирмин развернул свою карту, внимательно посмотрел её. Я заглянула через его плечо и увидела, что он рассматривает пустой свиток.

— Да-а-а….

— О, нам туда! — Хирмин показал пальцем направление.

— А почему не туда? — кивнула я в другую сторону. — Ой, ну ладно!

Хирмин так посмотрел на меня, что как-то юморить мне расхотелось, и я вспомнила об опасности нашей миссии:

— Крыс убивать было легче! Давай поторопимся, надо вернуться в город до темноты!

Я поспешила в указанную Хирмином сторону, а он двинулся следом. Мы в полном молчании шли по паутинному лесу, Хирмин лишь изредка сверялся с картой и корректировал направление.

Через некоторое время я уловила какой-то запах.

— Стой. Чувствуешь?

— Нет, что?

— Пахнет… костром и болотом. И… кровь? Пахнет кровью!

Хирмин принюхался:

— Я ничего не чувствую.

Я пошла вперёд принюхиваясь и прислушиваясь, мой Учитель шёл следом.

Услышав какое-то бормотание, бренчание металлической посуды и треск дров в костре, мы поспешно спрятались в ближайших кустах.

— Ведьма? — спросила я шёпотом.

— Возможно, — кивнул Хирмин, — но необходимо убедиться.

— Сейчас схожу, убежусь. Какие инструкции к безопасности?

— Не попадись ей.

Я, вообще-то, пошутила, но шутка была воспринята всерьёз, и мне пришлось идти.

Аккуратно, на корточках, а то и на четвереньках, я двинулась в сторону шума. Спрятавшись за большим корявым деревом, я выглянула. Да, это была она! Старуха в лохмотьях, помешивающая тростью булькающую в котелке на костре жижу, которая источала смесь ароматов крови и болота.

Рядом с костром лежали склянки, плошки, банки, наполненные различными жидкостями и другими наполнителями. Также рядом лежали разные пучки трав, сушёные трупики лягушек, крыс и каких-то мелких птиц.

Я тихонько вернулась к Хирмину:

— Это точно она! Что-то варит на костре.

— Отлично. Надо добыть какое-то доказательство её присутствия и возвращаемся к Велеондору.

— Что? Нашего слова недостаточно?

— К сожалению…

— Ладно, — я уселась рядом с Хирмином. — Иди. Я тебя подожду.

Хирмин закатил глаза.

— Хватит. Это должна сделать ты.

— Ты издеваешься? Ты у нас тут самый умный, заговори её, заболтай. И стащи что-нибудь из её вещей.

— Нет, Тароя, прости. Если так будет и дальше, то до севера мы не дойдём! И останешься ты здесь навсегда, не вернёшься домой! И я тоже!

— Тише! — поморщилась я. — Ведьма услышит!

Хирмин продолжал ворчать, но я не стала слушать его и поспешила к костру ведьмы. Та всё ещё мешала своё варево, что-то бубня себе под нос. Я задумалась, что делать-то? Оглядевшись, я подобрала с земли палку и камень. Аккуратно размахнувшись я кинула в сторону от себя палку, а затем, чуть подальше — камень. Ведьма выронила из рук ложку, осмотрелась, принюхалась, морща свой горбатый нос с бородавкой, и побежала в сторону шума. Я быстро, но стараясь не шуметь, выскочила из своего укрытия, схватила первую попавшуюся банку, наполненную какой-то зеленоватой жидкостью, и поспешила к Учителю.

— Ходу, ходу! — подстегнула я его и бросилась прочь, не дожидаясь, пока ведьма поймёт, что её обманули.

Хирмин, казалось, всё это время всё ещё продолжал высказывать недовольство мной и не сразу сообразил, что дело уже сделано и пора ретироваться.

— Фух, вроде ушли.

Я привалилась к дереву, поставила рядом банку и попыталась отдышаться. Учитель тоже выглядел выдохшимся.

— Молодец, — выдохнул он. — Покажи, что ты взяла?

— Ну и гадость… — я впервые рассмотрела свой трофей.

В зеленоватой жидкости плавал глаз, зуб, палец, тельце лягушки без головы и длинный коготь.

— Отлично, — обрадовался Хирмин, — это хорошее доказательство присутствия ведьмы!

Немного отдохнув, мы продолжили путь и вернулись в Аускере, когда уже завыли первые шолоки. Решив отдать отвратительную банку Велеондору уже завтра, мы направились в таверну, наскоро поужинали котлетами с овощами и пирогами с белым соком. Оплатив две комнаты на ночь, мы отправились спать. Засыпала я под вой шолоков, и казалось, что с ними воет и ведьма.

Следующие пару недель мы провели в Аускере. Хирмин перестал говорить о севере, но отдыха мне не давал.

Велеондор щедро заплатил мне за банку ведьмы, после чего сказал подойти к мельнику, так как тот потерял свою кобылу. Выслушав от мельника историю пропажи, мы с Хирмином отправились к ручью, где вырвалась и убежала кобыла. Покружив по местности, Хирмин смог указать направление, где искать беглянку. Лошадь мы нашли в воде, куда её загнали волки. Пришлось отгонять от неё хищников, прежде чем мы смогли вывести из ручья и отвести животное домой. Мельник заплатил не очень много, но зато теперь я могла приходить к нему в любое время и брать зерно, муку и хлеб из его пекарни.

Потом мы помогали травнику собрать необходимые ему травы и коренья для его лекарств. Лекарь дал мне много лекарственных снадобий и пообещал скидку при покупке его товара.

Затем я гонялась в подвале королевской конюшни за летучими мышами-мутантами, они хорошенько потрепали меня так, что я истратила почти всё, что дал мне лекарь. Его чудодейственные мази на глазах затягивали раны, а целительные эликсиры унимали боль и возвращали силы.

Следующие пару дней я лежала в комнате в таверне и отказывалась идти к бабке-повитухе, которой срочно понадобилось лекарство, которое ещё осталось у меня от лекаря. Как ни странно, бабка дождалась меня с лекарством, хотя и говорила, что срочно.

По итогу мы с Хирмином заработали довольно много денег, смогли купить себе удобную дорожную одежду. Себе я взяла отличный меч, чуть больше, чем тот, который у меня уже был, из лучшей стали, он был легче, и новые сапоги с кинжалом за голенищем, и амулет, который посоветовал мне Хирмин. Покрашенная ракушка должна была подарить мне больше сил.

Хирмин накупил себе каких-то книг, свитков, талисманов и каждый вечер почти до полуночи корпел над своими книгами.

Я уже начала привыкать жить в таком режиме, как мой Учитель объявил мне о том, что пришло время идти дальше.

— Собирайся, завтра выходим.

Я только вошла в комнату, принеся с рынка запас новых лекарств, еды и ещё один кинжал на пояс.

— Как? Почему? — опешила я.

— Культ Дракона, Культ Дракона, — нараспев сказал Хирмин.

— Я помню, но я не думала, что так скоро…

— Пора. Здесь все дела сделаны.

Вздохнув, я положила всё, что принесла с рынка на кровать, достала свою дорожную котомку и стала собираться.

— Выйдем с рассветом, так что встать надо затемно.

Собравшись, я умылась и пошла в свою комнату спать. А из-под двери Учителя ещё долго лился свет свечи, он, как всегда, зачитывался допоздна.

* * *

Мы шли по узкой лесной тропе, слушали пение птиц, вдыхали пьянящий аромат леса.

— До Истилиона осталось недолго. Там маг набирает учеников. Если постараешься — поступишь к нему на обучение.

— Что? Обучаться магии? Шутишь?

— Нет. Кое-какие азы ты должна изучить, чтобы успешно противостоять Культу Дракона.

— Это интересно!

Изучать магию! Вот что впервые меня взбудоражило и подгоняло вперёд!

Внезапно резкий удар и острая боль пронзила мою спину и грудь.

— Хирмин… — я повернулась к Учителю и посмотрела вниз, на свою грудь. Прямо из центра груди торчал окровавленный наконечник стрелы.

— Нет, Тароя!

Хирмин подскочил ко мне, подхватил меня, чтобы я не упала. Тут же второй такой удар и резкая боль в области поясницы. Ещё одна стрела пронзила моё тело, и сознание угасло.

— Если постараешься — поступишь к нему на обучение.

— Прости, что? — грудь и поясница болели, зрение плыло, я не могла понять, что происходит.

— Тебе плохо? Тароя, ты выглядишь больной.

— Тихо!

Я схватила Хирмина за руку и потащила в обратную сторону. Спрятавшись за деревом, я оглядела ближайшие деревья.

— Что? Что случилось? — недоумевал Учитель.

Боль уже почти отступила, я смогла перевести дыхание.

— Что случилось? Ты мне скажи, что случилось, Учитель!

Хирмин смотрел на меня как на умалишённую.

— Чтобы успешно противостоять Культу Дракона, ты должна освоить азы магии, — немного неуверенно сказал он. — Это довольно сильный противник.

— Ты это мне уже говорил, — прищурилась я.

— Разве? Когда?

— Минут пятнадцать назад!

— Что-то я не припоминаю. У тебя точно всё в порядке?

— Нет. В меня прилетела стрела! Две!

— Куда? — забеспокоился Хирмин.

— Вот сюда, — я показала на грудь и поясницу, — и сюда. И я… Наверное, я умерла... Что происходит?

Хирмин побледнел, вытащил из своей котомки серую книгу, быстро полистал её, найдя нужный раздел, прочитал, водя пальцем по строчкам и медленно поднял на меня глаза.

— Ты потеряла жизнь.

— Что?

— У тебя три жизни. Было. То есть, тебя могли убить два раза, и ты возвращалась бы обратно. Одна твоя жизнь потрачена.

Хирмин хотел сказать что-то ещё, но в этот момент нас окружила группа бандитов. Грязные, вооружённые кто чем и, судя по выражению их лиц, очень злые. Я вскочила, выхватила меч, готовая защищаться, но глянула на Хирмина, и он покачал головой. Я уже опустила меч, но один из бандитов бросился на меня, замахнувшись саблей с искривлённым клинком, и мне пришлось парировать. Остальные тоже набросились, словно стая голодных псов.

— Тароя!!! — крикнул Хирмин, и в следующий момент я получила сильный удар по голове и потеряла сознание.

Очнулась я в какой-то тёмной пещере, связанная с кляпом во рту. Боль в затылке от удара не давала повернуть голову. Я застонала.

— М! М-м-м! М!

Раздался где-то в стороне голос Учителя.

Его тоже схватили, что странно. Обычно враги не обращали на него никакого внимания. Единственное, что радовало меня в этой ситуации — то, что меня не убили, жизнь не потрачена.

Я вздохнула и попробовала сесть.

— Мъм! Мъм! — запротестовал Хирмин, и я осталась лежать как есть.

Через какое-то время вошли двое бандитов, они держали в руках по факелу. Я прикрыла глаза, не подавая виду, что очнулась. Один из них наклонился ко мне, лицо обдало жаром огня. Я почувствовала, что брови и ресницы опалились огнём, но смогла сдержаться и не выдала себя.

Бандиты ещё какое-то время побыли с нами, а потом ушли, так и не проронив ни слова.

Я услышала, как с грохотом захлопнулась дверь и лязгнул замок.

Быстро поднявшись, я нащупала связанными за спиной руками кинжал за голенищем, вытащила его и, зажав между пятками, смогла разрезать верёвку. Вытащила кляп изо рта, разрезала верёвки на ногах.

— Хирмин, ты где?

— М-м-м, — отозвался из темноты Учитель.

Я смогла найти его, вытащила из его рта кляп, разрезала на его руках и ногах верёвки, предварительно извинившись, если порежу.

— Что дальше? — спросил Хирмин, потирая затёкшие руки.

— Ну, ты Учитель, говори.

— Честно? Я бы оставил всё как есть и ждал, что будет дальше. В полной темноте, без оружия, в запертой клетке мы мало что можем сделать.

— Думаю, ты прав.

Я нащупала в темноте его кляп и верёвки, вручила ему, сама вернулась на своё место и заняла исходную позицию.

— Ты знаешь, кто это? — шёпотом спросила я Хирмина.

— Бандиты.

— Я понимаю, что бандиты. Сначала они меня убили, а теперь — нет. Почему?

— Потому что ты повела себя иначе, не так, как в первый раз. В тот раз как было?

— Мы шли по дороге, разговаривали… И прилетели стрелы.

— А в этот раз, мы не дошли до того места?

— Нет.

— Вот поэтому и не убили. Если бы ты не догадалась уйти с дороги, то убили бы опять.

Тут раздался лязг замка, и мы с Хирмином притихли. Снова вошли бандиты с факелами в руках. На этот раз их было трое. Я зажала кинжал в потных от волнения руках. С людьми мне ещё не доводилось сражаться насмерть. Ну и что, что эти ненастоящие.

Один из бандитов нагнулся надо мной, и в этот момент я открыла глаза и занесла над его шеей кинжал. Но увидев его лицо, я отвела удар в последний момент и отскочила в сторону. Бандит был крайне удивлён, опешил, ведь он был уверен, что я связана. А я была удивлена не меньше его, ведь это был…

— Яндрех?! Дифир Яндрех?!

Яндрех выругался:

— Надо было тебя убить!

Он резко развернулся и, выхватив меч, поразил своих сопровождающих. Те, не успев даже вскрикнуть, замертво повалились на пол. К нам подошёл Хирмин.

— Что происходит? Тароя, кто это?

Я, держа кинжал лезвием вниз, была готова защищаться, но Яндрех убрал свой меч в ножны:

— Ловка! Не бойся, я не причиню тебе вреда. Вижу, у тебя всё ещё моё кольцо, — он указал на цепочку, выбившуюся из-под туники, на которой висело кольцо дифира.

Я сорвала с шеи цепочку и протянула кольцо Яндреху:

— Твой отец велел отдать его тебе. И сказал, что благословляет тебя. Ведь ты собрался жениться?

Яндрех рассмеялся:

— Дафазир глуп!

— Что это значит?

— Никакой свадьбы, — Яндрех показал руками на нашу темницу, — или только смерть — моя невеста. Но я не знаю, что теперь говорить своим людям.

Яндрех показал на мёртвых людей.

— Ты сказал, что надо было меня убить, но ты убил их. Почему? Что ты имел в виду?

— Они не знают, что я дифир. И не должны знать.

— Почему?

— Слишком много вопросов. Давай-ка лучше так!

Я не ожидала и поэтому пропустила его удар. Оглушённая, я пропустила следующие удары по лицу, из разбитого носа потекла кровь. Я отшатнулась и, пока приходила в себя, Яндрех точно так же поступил с неожидающим этого Учителем. Мой кинжал уже был у дифира, я не заметила, как он отобрал его.

— Не трогай его, он тебе ничего не сделает! — прогнусавила разбитым носом я. — Ты что творишь?

— Заткнись, — Яндрех навёл на меня меч.

— Я думал, он твой друг, — откуда-то из угла простонал Хирмин.

— Я тоже…

— Заткнитесь оба и слушайте меня. Я сейчас выведу вас отсюда, своим людям скажу, что вы пытались бежать, что, конечно, правда. Они захотят убить вас на месте, но я устрою вам допрос. После — позволю вам сбежать. Доберётесь до реки и возле поваленного дерева будете меня ждать. Ясно?

Я не ответила, смотрела на дифира исподлобья, утирая кровь из носа и облизывая разбитые губы. Лицо горело и я чувствовала, что глаз начинает заплывать.

— Я принесу вам ваши вещи. Дам лошадей. Если хотите выжить — будете делать всё, как я скажу.

Он схватил меня за предплечье, Хирмина схватил другой рукой за шиворот и потащил из темницы наверх. Когда мы поднялись, яркий свет ослепил глаза, и пока я пыталась привыкнуть к свету, мы с Хирмином снова оказались связанными. Нас усадили на стулья и привязали. Я посмотрела на свой кинжал, на поясе Яндреха. Теперь вырваться шансов нет. Я глянула на Хирмина. Учитель, с таким же разбитым лицом, недобро поглядывал на пленителей. Мы находились в большом зале, посередине которого стоял огромный стол, заваленный бутылками из-под пива, вина и рома, валялись бокалы, кружки, куски хлеба. В двух краях этого зала были расположены два камина, но сейчас они не горели.

Бандиты нас окружили, что-то выкрикивали, задавали вопросы.

— Тише! — дифир поднял руку. — Эти двое хотели сбежать, но я остановил их. Они убили наших братьев — Грауша и Учара!

— Смерть! Смерть! Смерть! — начали скандировать бандиты.

— Да, братья! Смерть им! — вскричал Яндрех. — Мы казним их, мы отомстим за наших братьев!

Я задумалась — когда они убьют меня, то где я окажусь со своей последней жизнью? До того как мы попадём в плен, или незадолго до смерти? И если убьют Хирмина, будет ли он в этой новой жизни?

Между тем, толпа бандитов уже разошлась, кто-то даже кинул в нас камень, но промахнулся.

— Однако, — Яндрех поднял руку, успокаивая своих людей, — это важные люди. И я должен их допросить.

Бандиты возмущённо засвистели, требуя немедленной казни. Дифир высоко поднял вверх руку, с зажатой в кулаке цепочкой, на которой раскачивалось его кольцо.

— Кольцо Дафазира! Это люди дафазира! И будет очень неосмотрительно убивать их, не разговорив!

Бандиты снова засвистели, на этот раз одобрительно.

— Таор, Чакур! Оттащите их в мою комнату, я буду говорить с ними наедине.

Из толпы вышли двое, схватили наши стулья за спинки и поволокли нас из зала. Немного протащив по узкому коридору, они зашли в небольшую комнату и поставили наши стулья перед кроватью. Один ударил Хирмина под дых, второй замахнулся, чтобы ударить меня. Я зажмурилась, наклонила голову, но бандит, помедлив, молча вышел из комнаты, вслед за первым.

— Хирмин, — позвала я Учителя, — ты как?

— Ужасно, — отозвался тот. — Что происходит?

— Нас взяли в плен и избивают бандиты! И им явно что-то от нас надо, иначе уже убили бы!

— Это я понял, — кивнул Хирмин, — я не понимаю, почему они схватили меня. Я — Учитель. Я не вступаю в конфликты.

— Зато конфликты вступили в тебя. А я говорила тебе, бери меч!

— Ты не поняла...

Не дав Учителю договорить, в комнату вошёл Яндрех. Он запер дверь, достал из-за пояса мой кинжал, перерезал связывающие нас верёвки и, повернув кинжал к себе лезвием, протянул оружие мне:

— Для начала давай проясним. Ты — живая. И твой спутник тоже.

— Пока да, пока вы нас не казнили.

— Ты — человек. Не…

— Не инерт, — подсказал Хирмин.

— Не инерт, — кивнул Яндрех.

— Ты тоже, — я не спрашивала.

— И я тоже, — кивнул дифир, — и мои люди тоже. Они все живые.

— И те, кого ты…

— И те. Были.

Мне захотелось спросить про их жизни, есть ли у них запасные жизни, как у меня. Но увидев взгляд Хирмина, велящий держать язык за зубами, я сдержалась.

— Ясно. Что дальше? Что за представление ты затеял?

— Для начала я хочу извиниться, — Яндрех протянул нам с Хирмином небольшую баночку с мазью, — это было необходимо. Намажьте ушибы этой мазью, и боль пройдёт. А назавтра пройдут и синяки.

Хирмин взял немного мази и стал втирать в ушибы, а я вскинула голову:

— А будет ли это завтра?

— Я же уже объяснял вам. Я дам вам сбежать. Сегодня вечером вы уже будете свободны.

— Объясни, — я последовала примеру Хирмина, стала втирать мазь в ушибы на лице.

— Я объясню всё позже. Ты скажи мне. Вы идёте на север?

Я глянула на Хирмина, тот едва заметно кивнул.

— Вы идёте к Культу Дракона?

Хирмин кивнул. Яндрех посмотрел куда-то мимо нас, в никуда. Пошевелил губами, что-то беззвучно произнеся. Протянул мне ключ.

— Дай мне свой кинжал. Открывай дверь. По коридору направо, направо, налево. Там выход. Бегите на северо-запад, до реки. Далее — вниз по течению до поваленного дерева. Там будете ждать меня. Всё ясно?

Я неуверенно отдала ему кинжал и взяла из его рук ключ.

— Вот ещё, — дифир протянул мне кольцо на цепочке, — пусть оно побудет у тебя. Бегите! Не бойтесь, мои люди сейчас обедают, я выкатил две бочки крепкого.

Я подскочила к двери, открыла замок и оглянулась. Хирмин подбежал ко мне и тоже обернулся на Яндреха. Тот улыбнулся нам:

— Я же должен объясниться перед своими людьми! — и с этими словами он вонзил себе в плечо мой кинжал.

Я дёрнулась было к дифиру, помочь ему, но Хирмин подтолкнул меня к выходу.

— Бегите, — прошептал побледневший Яндрех.

Решив не делать жертву дифира напрасной, я побежала по коридору к выходу, Хирмин бежал следом. Мы выбрались наверх, Хирмин указал мне направление к реке, и мы со всех ног бросились туда. Через некоторое время мы услышали шум воды, и вот мы уже у бурной узкой речки.

— Стой, — выдохнула я, — надо отдышаться.

Запыхавшийся Учитель согласно кивнул. Приведя дыхание в норму, я прислушалась.

— Погони, вроде, нет.

Хирмин кивнул:

— Пошли.

Мы двинулись вниз по реке, как велел Яндрех.

— Ты думаешь послушать его? — спросила я.

— Знаешь, я бы ему прямо там горло перерезал. Но… Он обещал принести наши вещи. А без моих книг мы с тобой ни за что не доберёмся до Культа Дракона. Так что… Выбора-то особо и нет.

— А я ему верю, — протянула я.

Хирмин посмотрел на меня:

— Видать, мало он тебе врезал. Или слишком сильно.

— Я встретила его в самом начале пути, в таверне “У Спящего Кота”. Он тогда мне не показался… нормальным. Такой же был странный, как и все они.

— И странно, что дифир — живой. Ведь дафазир и дифазирза — не живые…

— Искусственные.

— Да, искусственные. Как получилось, что их сын — живой?

— Спросим его, как объявится.

И вот мы увидели поваленное дерево. Оно преграждало путь реке, и его верхушка лежала на другом берегу, а вода бурлила вокруг его ствола, шумела.

— Фух, пришли. Ну что, ждём Яндреха?

— Ждём.

— Я есть хочу, — я села на землю, прислонилась к дереву.

— Я тоже. Надеюсь, дифир догадается принести еду.

Я очень устала и, несмотря на напряжённую обстановку, задремала. Из дрёмы меня вырвало лошадиное ржание. Пришёл Яндрех и привёл с собой двух лошадей, как и обещал. К сёдлам были приторочены наши сумки с вещами и мой меч. Правая рука дифира, которую он ранил, висела на перевязи. Дифир передал Хирмину поводья лошадей, затем достал из-за пояса мой кинжал и протянул его мне, рукоятью вперёд.

— Я своё слово держу. Берите всё и уходите. Я думал отправиться с вами, но не получается. Направляйтесь в Афтаварру, встретимся там, в таверне “Длань Дифазира”.

— Спасибо, дифир, — Хирмин взял Яндреха за плечо. — Но объясни, почему? Вы напали на нас, сначала убили Тарою, а потом...

Хирмин осёкся, поняв, что сболтнул лишнего. Яндрех встревоженно посмотрел на меня:

— Тебя убили?

Я кивнула:

— Было дело.

— Один раз? За всё время, что ты здесь, один?

— Да.

— Хорошо… Вернее, плохо, что успели уже убить, но хорошо, что только один раз…

— Так почему? Убили, а теперь ты спасаешь.

— О том, что у меня в подвале именно ты я узнал только когда увидел тебя там, в клетке. А мои люди слишком тупы и жаждут крови, чтобы им объяснять что-либо, их всё устраивает. Проще поставить такой спектакль.

— Как так получилось, что ты — дифир! — во главе этой банды?

— Лучше с ними, чем во дворце с… не живыми. Не поверишь, но это так. Я начал задыхаться там, стал сам становиться таким.

— А как получилось, что ты… Живой у таких родителей?

— Они мне не родители. Я попал сюда ребёнком, а их сын погиб незадолго до этого. И они взяли меня к себе.

— Это странное поведение для искусственных, — задумчиво сказал Хирмин.

— Да, я тоже думал об этом. Возможно, к этому приложил руку живой. Но когда я подрос, я не смог найти в замке ни одного живого. И историю моего усыновления мне, конечно, никто не рассказывал.

— Ты попал сюда в детстве… А сейчас тебе сколько? Сколько ты уже здесь?

— Достаточно долго, чтобы сойти с ума. Поэтому я и сбежал. А этих людей я тоже знаю достаточно давно. Они не знают и не должны узнать, что я — дифир. Сейчас я направил их по ложному следу, но скоро они вернутся в лагерь, мне пора возвращаться. Я надеюсь на скорую встречу с вами!

Махнув нам на прощание, Яндрех развернулся и быстро зашагал в обратную сторону.

— Надо идти, — Хирмин быстро осмотрел содержимое своей котомки, убедился, что все его вещи на месте и забрался в седло, — поторопимся.

Я кивнула и, оказавшись в седле, направила лошадь вслед за Хирмином, вверх по реке.

Афтаварра оказалась небольшим мрачноватым городом, под стать местности, в которой мы оказались. Цветущие леса и луга сменились серой каменистой почвой с редкими чахлыми растениями. Птиц не было совсем, а дорогу нам иногда перебегали какие-то мелкие зверьки, по типу сусликов.

"Длань Дафазира" оказалась маленькой таверной, даже без комнат для ночлега. Было странно, что Яндрех назначил встречу в этом месте, тогда как на соседней улице был отличный постоялый двор "Под Сенью Старого Дуба" с богатым меню и возможностью снять комнату.

Вообще, Афтаварра всего насчитывала около семи улиц и самым высоким зданием был "Под Сенью Старого Дуба" — два этажа и мансарда.

Как и договаривались с дифиром, мы прошли в “Длань Дафазира”, заказали скромный обед и прождали Яндреха почти до самой ночи, едва успев попасть в постоялый двор “Под Сенью Старого Дуба”, чтобы выкупить себе комнаты на ночь. К счастью, комната нам досталась, хоть и одна с единственной кроватью.

Учитель, проворчав, что ему не привыкать, постелил себе на полу. Я уже готова была забыться радостным сном, как услышала за окнами знакомый вой.

— Что? И здесь они?

— Шолоки везде.

— И при такой опасности города расположены довольно далеко друг от друга, что и конному сложно успеть. А если задержит что в пути?

— Ну тогда пиши пропало, — зевнул Хирмин.

Через несколько минут я услышала храп Учителя и поняла, что уснуть будет довольно сложно. Однако и сама не заметила, как провалилась в сон. Напряжённый день совсем не оставил сил.

* * *

Прошло ещё два дня. Яндрех не появлялся. В этом унылом месте не происходило ровным счётом ничего. Не было ни торговых обозов, ни каких-то странствующих воинов, даже в таверне и постоялом дворе не было работы для меня. Хирмин целыми днями читал книги, а я развлекалась с инертами как могла:

— Добрый день.

— Когда-то дни были лучше.

— Как пройти к библиотеке?

— Дафазир никогда не посещал это забытое место.

— Сегодня будет дождь?

— Говорят, что однажды шолоки смогли проникнуть за стены города и вырезали почти всё население.

Я вздрогнула и посмотрела на стены, окружающие Афтаварру. Частокол, высотой не более двух метров, в некоторых местах укреплён каменной кладкой.

— Охотно верю, — кивнула я своему собеседнику и поторопилась уйти.

“Под Сенью Старого Дуба” Учителя я не нашла, поэтому отправилась в “Длань Дафазира”, но и там, к моему удивлению, его я не нашла. На попытку узнать у хозяина таверны, видел ли он моего спутника, тот ответил:

— Когда закончится весь этот бардак — тогда Афтаварра вновь станет цветущим городом.

— Понятно.

Я обошла почти весь город, но Учителя не было нигде. Я вернулась в комнату постоялого двора, подошла к столу, за которым обычно сидел Хирмин. Прямо посередине стола лежал лист пергамента с крупной надписью “СРОЧНО!”. Я взяла лист в руки.

“Тароя, я получил послание от Яндреха. Он на дороге, ему срочно нужна помощь. Я тебя нигде не смог найти и отправился за ним сам. По возможности поспеши.”

Было видно, что Хирмин очень торопился: чернильница была не закрыта, перо брошено в сторону и от него оставлено пятно на одной из книг Учителя. Но самое главное, Хирмин не написал, где их искать. Дорог, ведущих к Афтаварре с юго-запада было две, как я уже выяснила за эти дни безделья. Мы добирались сюда более длинным путём, а есть более короткая дорога, на которой, кстати, есть ещё небольшая деревушка, которая может дать защиту от шолоков, если не успеваешь добраться до Афтаварры. По какой дороге поехал Яндрех? Возможно, по более короткой. А Хирмин? Он знает про эту вторую дорогу? Если он не написал мне, где их искать, то, возможно, он идёт по той дороге, где проходили мы с ним. А солнце неумолимо опускалось, а вместе с закатом приближались и неизвестные мне опасные шолоки.

— Хирмин, твою дивизию! Где ты?! — в отчаянии взвыла я и бросилась в конюшню.

Быстро оседлала лошадь, схватила меч, факел, огниво, проверила наличие целебных средств на поясе и, вскочив в седло, послала коня в галоп. Выбрала я ту дорогу, по которой пришли мы, решив, что раз Хирмин не указал, где его искать, то он, скорее всего, и имел в виду дорогу известную нам обоим.

Лошадь мчалась по каменистой дороге, а я, прижавшись к шее животного, старалась разглядеть на дороге хоть какие-то следы проезжавшего здесь всадника.

Солнце постепенно коснулось горизонта и опускалось всё ниже. Я придержала лошадь: животное начало хрипеть, с губ полетела белая пена. Возвращаться? А вдруг Яндрех с Хирмином там, за тем камнем? За тем поворотом? За той насыпью?

Я приподнялась в седле:

— Хирми-и-ин!!!

Тихо, только ветер и какие-то шорохи в мёртвых кустах у дороги. Возвращаться смысла нет, загнанная лошадь не донесёт меня до города. Я слезла с лошади и повела её под уздцы по дороге, в надежде, что всё же успею найти Учителя и дифира, если они на этой дороге.

— Хирми-и-ин! Яндре-е-ех!

Но никто мне не отвечал. Солнце почти село, потянуло вечерней прохладой. Я зажгла факел, привязала лошадь к полумёртвому деревцу, растущему возле большого валуна, и быстро наломала ближайших сухих кустов, сложила ветки рядом. Достала из седельной сумки кусок вяленого мяса и полупустую флягу с водой — то, что осталось от прошлого перехода, это немного утолило голод и жажду. Солнце скрылось полностью, где-то недалеко завыли шолоки. Я взяла часть заготовленного хвороста, зажгла его от факела. Огонь весело принялся за топливо, но мне было не очень весело: опять выли шолоки и, похоже, уже ближе. Лошадь захрапела, дёрнулась.

— Ох, Хирмин… Надеюсь, вы на другой дороге и добрались до укрытия.

Из ближайших камней я сложила небольшую пирамидку, установила в неё факел. Достала из ножен меч, вытащила из-за голенища сапога кинжал. Поругала себя за то, что не удосужилась узнать, кто такие шолоки и как с ними сражаться. Псы, да… Стоп! Что говорил Хирмин? “Ночные псы, бегущие из тьмы на свет в поисках пищи.”! Я начала затаптывать свой костёр, но в этот момент за спиной услышала мягкий топот и злобное рычание. Лошадь дёрнулась, заржала. Я обернулась на звук, выставив перед собой меч, и тут же мимо меня из темноты вылетела бурая мохнатая туша с длинными лапами и приземлилась прямо на спину лошади. Лошадь заржала, загарцевала и, обломав деревце к которому была привязана, умчалась во тьму, вместе с вцепившемся в её тело хищником.

— Отлично, — я посмотрела им вслед, — просто отлично.

И в следующий миг я чудом увернулась от атаки второго шолока. Бурое мохнатое тело, чуть крупнее среднестатистической собаки, врезалось в огромный валун, у которого был устроен мой привал, осело. Шолок потряс головой, поднялся на лапы и повернулся ко мне. Его оскаленная пасть была полна острых, очень длинных зубов, заострённые уши плотно прижаты к плоской голове, а длинный хвост мёл бока, выказывая крайнюю степень возбуждения. С таким противником я ещё не сражалась и понятия не имела, как одолеть хищного зверя мечом. Грозно зарычав, шолок кинулся на меня, я увернулась, но зверь зацепил мою ногу когтистой лапой. Я крутанула мечом и ударила животное по спине. Шолок взвыл и развернулся для повторной атаки. Я содрогнулась: где-то недалеко на вой ночного пса отозвались его собратья. Шолок неуклюже, припадая на передние лапы, сделал шаг ко мне и снова прыгнул. Готовая к атаке, я чуть отодвинулась в сторону и добила раненого зверя мечом. Сражённый хищник упал к моим ногам, а я, не теряя времени, поскорее потушила факел и костёр, оставив лишь маленький огонёк, который заслонила камнями, чтобы не привлекать внимание шолоков. Снова я услышала вой ночных псов, ближе, чем в тот раз. Надеясь, что они меня не заметят, я достала лечебную мазь и, аккуратно отогнув края разорванной штанины, попыталась обработать рану. Рана оказалась довольно глубокой, кровоточила и болела, и я никак не могла заставить себя коснуться её, чтобы обработать. Где-то в стороне я услышала шорох, словно кто-то крадётся где-то в темноте. Замерев, я прислушалась, но звуков больше не было. Шумно выдохнув, я решилась. Закусив предплечье зубами, я другой рукой набрала мазь на пальцы и быстро провела по ране.

— М-м-м-м-м!!! — От боли я выдала своё местоположение, и в этот момент с шипением из темноты выпрыгнула какая-то мелкая тварь.

Она ударилась о камень прямо рядом со мной и упала на спину. Я подскочила и, пока тварь переворачивалась, быстро затоптала её. Потом присела разглядеть. Это было что-то вроде змеи, но с двумя сильными короткими ногами, а пасть была усеяна острыми зубами в несколько рядов.

— Что это за дерьмо, — не удержалась я, — что это?..

Я отнесла в сторону весь хворост, подожгла его, а сама вернулась к валуну, затоптала свой небольшой костёр и кое-как забралась наверх. Рана на ноге болела меньше, но опираться на неё ещё было сложно.

Спустя короткое время, я услышала вой шолоков совсем рядом, и к костру выскочило четверо ночных псов. Они обнюхали землю вокруг костра, оббежали всё вокруг, прибежали к валуну. Нашли мёртвого собрата и завыли. Зло, протяжно. От их воя у меня побежали мурашки по коже. Я находилась всего в нескольких метрах от них и почувствовала всю их злобу, отчаяние и ненависть. Шолоки закружили вокруг камня, шумно обнюхивая землю и гулко рыча. Один из псов опёрся лапами на камень, тщательно обнюхал его и громко завыл. Остальные подбежали к нему, и все они дружно запрыгали, в попытке забраться на камень. Я крепко сжала меч в вспотевших несмотря на ночную прохладу руках. Мне будет сложно справиться даже с одним животным, а что если они все заберутся сюда?

Спустя какое-то время — десять минут? Час? — шолоки прекратили попытки забраться на камень и, дружно взвыв, бросились прочь. Я, опешив, огляделась. Что могло их спугнуть? Но серая, освещённая первыми лучами солнца каменистая степь была пуста. Что же?.. Солнце! Точно! Шолоки опасны только ночью! Как и прочая нечисть этого мира.

Убедившись, что ночные псы не вернутся, я спустилась с камня и осмотрела рану на ноге. Она немного кровоточила и была немного воспалена. Я ещё раз обработала рану лечебной мазью, с грустью отметив, что её осталось на один раз. Ещё у меня была пара лекарственных зелий и одно зелье, восстанавливающее силы. Но, к сожалению, не было еды, не было воды, а жажда и голод незаметно захватили меня полностью. А самое смешное, что пить зелья нельзя на пустой желудок.

Я осмотрела следы ночных событий. Следы моей лошади уходили на юго-восток. Афтаварра — на северо-западе, вторая дорога, ведущая от лагеря бандитов к Афтаварре — юго-запад. Лошадь я вряд ли найду, только время терять. Вздохнув, я направилась на северо-запад, в Афтаварру. Без лошади мне бы до города успеть вернуться, не говоря о том, чтобы искать Учителя и дифира. Без провизии, лошади и карты я их точно не найду.

Солнце поднималось всё выше, жажда и голод усиливались, а сил становилось всё меньше. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, нога болела всё сильнее. Я машинально опустила руку на пояс и нащупала там кожаный мешочек. Сняла его, открыла. Конечно! Как же я могла забыть? Перед тем, как отправиться на поиски Хирмина, я на всякий случай положила неприкосновенный запас в мешочек и повесила его на пояс! Небольшой кусок сыра, полоска вяленого мяса, маленький пузырёк нектара — живительного сока пурпурного желиана — целебного растения с далёкого востока, и немного сушёных фруктов. Этого хватило, чтобы утолить голод и жажду, и я позволила себе выпить ещё и зелье восстанавливающее силы. Тотчас я почувствовала прилив сил, да так, что сорвалась и побежала. Я легко бежала, сердце стучит ровно, дыхание — спокойное, глубокое, ноги с лёгкостью отталкиваются от земли. Кажется, ещё чуть-чуть и я полечу. Рана на ноге больше не болела.

Преодолев путь, который я прошла на лошади за полдня, всего за три часа, я выдохлась только когда увидела стены города. Я поскорее добралась до постоялого двора, заказала себе простой обед — овощной суп и мясное рагу — и, заскочив к лекарю за волшебными зельями, отправилась на конюшню. К сожалению, лошадей не было, мне достался только ослик. Он не такой прыткий, как лошадь, но на нём можно успеть до ночи добраться до Козыльи — деревни, что расположена по пути от Афтаварры к лагерю бандитов.

Подгоняя свою ушастую скотинку, я молилась успеть до темноты в деревню, и чтобы там я встретила своих друзей. Где точно находится Козылья я не знала, как и не знала там ли Яндрех и Хирмин, или они не добрались до деревни? Или они уже в Афтаварре, а мы каким-то образом разминулись?

Солнце ещё не до конца село за горизонт, а я уже услышала неподалёку вой шолоков. Ослик испуганно присел на задние ноги, от чего я чуть не упала на землю, испуганно заголосил, заметался.

— Тише, тише, дружок, — я попробовала успокоить животное, но ослик волновался всё сильнее, — вперёд малыш, давай!

Мне пришлось спешиться и тащить напуганного осла силой. Солнце всё опускалось, и вой шолоков стал ближе. Кажется, я слышала их за ближайшими кустами.

— Смотри, а вот и Козылья!

На частоколе, который окружал деревню, уже зажглись вечерние факелы, ворота почти были закрыты. Ослик, почуяв жильё, перестал паниковать и трусцой направился к деревне. Я бежала рядом, держа в одной руке поводья, в другой — обнажённый меч. Шолоки рядом, я чувствовала их. Когда до частокола оставалось буквально пять метров, солнце окончательно село за горизонт и ворота закрылись.

— Нет, нет, нет, нет! — Я услышала, что засов с гулким стуком закрылся. — Яндре-е-ех! Хирми-и-и-ин! — закричала я, надеясь, что они смогут мне помочь.

За спиной я услышала рычание ночных псов. Ослика вновь охватила паника, как, впрочем, и меня. Я подтащила упирающегося животного к частоколу, огляделась. К нам приближалось штук, наверное, шесть шолоков: их глаза горели в свете факелов.

— Тароя! Тароя, ты здесь? — за частоколом я услышала голос Хирмина.

— Да, да, Хиримин! Здесь шолоки, открой ворота!

— Я не могу!

— Пожалуйста!

— Я не смогу их открыть! Ворота заперты до утра!

Времени на раздумья больше не было. Я вскочила на спину осла, подпрыгнула и смогла ухватиться за край частокола. С трудом подтянулась, и в этот момент бедный ослик душераздирающе закричал: ночные псы напали на него.

— Тароя! — закричал за забором Хирмин.

Я перекинула ногу через край ограды:

— Я здесь, Учитель.

Попытавшись спуститься вниз я не удержалась и упала, чуть не придавив Учителя.

— Слава Свету! — Хирмин помог мне встать. — Тароя! Слава Свету! Как ты?

Я посмотрела на забор, где ослик уже перестал кричать и слышны были лишь ворчание, рычание ночных псов, да звук разрываемой плоти.

— Ослика жалко, — поморщилась я, — а прошлой ночью они сожрали мою лошадь.

Хирмин радостно обнял меня:

— Как хорошо, что ты в порядке! Ты же в порядке? Скажи мне, что ты в порядке!

— Да, да, со мной всё хорошо! Где Яндрех? Что у вас случилось?

— Его лошадь понесла, и он упал, сломал ногу. К счастью, здешний лекарь знает своё дело, и уже скоро Яндрех сможет сесть на лошадь.

— Сломал ногу? И скоро сможет сесть на лошадь? — я подумала, что Хирмин шутит.

— Да, ты забыла про лечебные мази и зелья? Хороший лекарь может быстро вылечить даже тяжёлые травмы.

— А, точно! Как он сейчас? Где? Пойдём к нему.

Учитель вздохнул:

— Ночью всё закрывается. Нам придётся ждать утра на улице.

— А-а-а, ну да… Но хорошо, что мы здесь, а не… — я кивнула в сторону вновь завывших шолохов.

— Ага. А почему ты так задержалась? Мы ждали тебя ещё вчера!

За разговором мы пришли к круглому зданию с белёными стенами и широким крыльцом, сели на ступеньки.

— Я отправилась к вам как только нашла твоё письмо. Ты не указал, где вы находитесь, и я подумала, что значит на той дороге, по которой ехали мы с тобой. Я скакала на лошади до самых сумерек, а когда солнце село — на меня напали шолоки. Они прогнали лошадь и немного ранили меня, но я смогла спрятаться от них на камне и дождаться утра. А как только рассвело я отправилась обратно в Афтаварру и, решив, что вы здесь, отправилась сюда.

— Так и понятно, что мы на этой дороге! — возмутился Хирмин. — С чего бы Яндрех отправился в Афтаварру по длинной дороге, да ещё где нет никаких населённых пунктов.

— Мы же с тобой отправились.

— Мы неправильно вышли на дорогу и уже пошли по длинной дороге, чтобы не возвращаться!

— А я откуда это знала? Раз ты не указал куда надо ехать, то я была уверена, что вы там, где мы с тобой уже проезжали.

— Надо было подумать! — Разошёлся Хирмин. Таким я его ещё не видела. — Если б хоть немного подумала, то поняла бы эту очевидную вещь! Не стал бы Яндрех ехать долгой дорогой!

— Надо было написать мне, где тебя искать!

Я рассердилась, вскочила со ступеней и пошла прочь. Я надеялась, что Хирмин пойдёт за мной или хотя бы окликнет, извинится за неоправданные обвинения, но он ничего этого не предпринял. Расстроенная, я прошлась по деревне, почти на каждом доме светил факел, было довольно светло. Найдя открытый сеновал я забралась в сено, сняла сапоги и блаженно растянулась. Удовольствие портил лишь неприятный спор с Учителем.

— Понятно, что Яндрех не поедет долгой дорогой, — проворчала я, — ну я рада, что тебе понятно. Мне — не понятно! Тебе-то он, небось, сообщил, где его искать!

Ещё немного повозмущавшись этой несправедливости, я заснула. Хотя была уверена, что это не получится: мало того, что меня завёл этот глупый спор, так ещё и шолоки выли не переставая, кружа вокруг деревни.