Все – психи, или Изыди, сатана (джен)

Гарри во время обеда съел свой неизменный стейк и побежал в библиотеку. У мадам Пинс он выпросил «Историю Хогвартса» и медленно пошел к профессору Макгонагалл, споря с Голосом в голове.

— Может, она меня не послушает? — глухо спросил Гарри.

«Послушает, — ответил Голос, — если не послушает, максимум через восемь-десять лет школа рухнет под собственным весом».

— Ты уверен, что будет все так, как ты предполагаешь? — снова спросил Гарри.

«Я почти уверен! — прокричал Голос. — Гарри, если ты не сделаешь так, как я тебе сказал, я заставлю! И ты пожалеешь об этом!»

Такого гневного Голоса Гарри еще не слышал. И он пошел на заклание, то есть отправился к профессору Макгонагалл.

Он резонно подумал, что декану Гриффиндора будет лучше спуститься в слизеринские подземелья, чем Северусу Снейпу подниматься в Гриффиндор. По неопытности он забыл о каминной сети, существующей между кабинетами деканов, но мы опустим этот факт.

К счастью, несмотря на время обеда, профессор Макгонагалл сидела в своем кабинете. Гарри постучал.

— Гарри, у тебя все в порядке? — участливо спросила она, вглядываясь в кривящееся лицо.

— Со мной — да, — всхлипывая, ответил мальчик. — А со Вздырь-камнем все нормально?

— Конечно! — с готовностью ответила она. — Можем пойти посмотреть. Это не запрещено.

Они спустились на первый этаж, в комнату, ведущую в противоположную сторону от Большого зала. Она была маленькая, и в ней стояло возвышение. На возвышении находился темно-синий камень, прохладный на ощупь. Это было сердце Хогвартса — краеугольный камень, заложенный первым при строительстве волшебного замка.

— А почему он черный? — спросил Гарри, отшатываясь. — Он должен быть ярко-красным.

— Он всегда был таким, — удивилась профессор. — Разве что похолодал немножко, пока я училась сама и учу сейчас.

— А должен быть горячим, как печка! — неумолимо отвечал Гарри. — Об этом написано в «Истории Хогвартса».

И тыкнул в место, обведенное карандашом, находящееся на сотой странице.

— Да, ты прав, Гарри! — она почти что со страхом посмотрела на первокурсника, нашедшего проблему, которую нужно было немедленно решить.

— И еще одна задача, — проговорил Гарри и повел в Зал наград.

— За последние сто лет появилось только две награды: «Тому Риддлу» и «Джеймсу Поттеру». Почему? Больше талантливых детей не было? — вкрадчиво спросил Гарри, над которым уже брала верх рассудительность Тома.

— Дальше, — Поттер потащил ее в комнату, где в стене стояли часы с драгоценными камнями вместо песка и насчитывали баллы факультетам.

— Камней в каждых часах должно быть тысяча. Сколько здесь?

— Пятьсот, — удивленно ответила профессор Макгонаналл.

— И часы должны вращаться постоянно, — уверенно ответил Гарри. — Они не должны стоять на месте до конца года. При вращении один из тысячи камешков попадает в следующие, пустующие здесь пятые часы.

— Что это значит? — спросил уже Гарри Поттер.

Профессор Макгонагалл потерла лоб.

— Что защита школы падет, и она погибнет, — прошептала она.

— Не только. На триста двадцатой странице описывается Всеволшебный Турнир Хогвартса, проходящий каждые семь лет. Вы читали про него?

— Ну, что-то припоминаю, — ответила декан Гриффиндора. — Последний раз турнир проводился сто сорок лет назад.

— Камень и турнир взаимосвязаны, — объяснил Гарри. — Дети учатся и соревнуются, готовясь к турниру, — часы крутятся наибольшее количество раз — камень защиты действует. Понятно?

— О Мерлин! — подскочила женщина. — Нужно срочно доложить Альбусу! Ах нет. Он не будет этим заниматься, — простодушно сказала она. — Нужно сообщить в Попечительский совет, обратиться в Министерство образования, или лучше сразу доложить самому министру!

— Или профессору Снейпу, — подсказал Гарри Поттер.

— Профессор Снейп, — вздохнула профессор Макгонагалл, — вхож к министру. Да, ты прав, дорогой Гарри, нужно немедленно с ним поговорить. — И побежала в слизеринские подземелья, совершенно забыв о каминной сети. — Пятьдесят баллов Слизерину! — издалека услышал он.

«Я не буду этого делать!» — заявил Гарри в сильном волнении. — Это же будет катастрофа!»

«Зато все дети сразу рванут к тебе в спортивный клуб, — ехидно ответил Голос. — Нужно их напугать, иначе… Я не шучу! Это действительно возможно. Вероятность происходящих событий восемьдесят пять процентов!»

«Ладно, — сказал Гарри, — но меня пугает только собственная смерть от руки маньяка. Я не хочу умирать!»

«Давай я вместо тебя буду говорить, — предложил Том, — а то еще посреди речи в обморок упадешь»

«Давай, только тебе поверят? — спросил Гарри. — Я же псих!»

«Поверят, — убежденно ответил Голос, — я речи толкал двадцать лет. И меня еще никто не переговорил»

Чтобы действовать наверняка, Голос в голове Гарри приказал пройтись мимо кабинета директора. Гарри взмахнул волшебной палочкой, к которой уже почти привык, прокрутил петлю в воздухе и со спокойной душой отправился в Большой Зал. На праздничный ужин.

Большой Зал был полон. Как же, праздник! Декан Гриффиндора одобряюще кивнула головой Гарри Поттеру и подошла к трибуне директора.

— Внимание, школьники! — сказала она. — Для вас первокурсник Слизерина Гарри Поттер скажет речь. Это очень важно.

— Сонорус, — сказал Гарри, подставляя палочку к шее. — Здравствуйте, дорогие друзья. Я не буду рассказывать о нашем прекрасном будущем. Нет! Будущего не будет. Максимум через десять лет британской школы чародейства не станет. Волшебников негде будет учить, и их будут науськивать друг на друга. Школа на грани гибели. В этом году в школе будут происходить таинственные события, но никто не пострадает. Почти никто. В следующем году появятся некоторые жертвы, которые не смогут учиться и станут инвалидами. Через три года школу будут пасти оборотни и Гримы. Это большие собаки, несущие смерть. На четвертом году от теперешнего лучшие ученики лучших школ будут убиты. В пятом будет настолько неспокойно, что люди будут бояться друг друга. В шестом году школу оккупируют дементоры, забирающие радость и счастье и несущие овощное существование в тюрьме. Седьмого года просто не будет! — поднял руку Голос-в-голове Гарри, перекрывая возмущение в школьных рядах. — Будет война, настолько серьезная, что взрослые, опытные убийцы будут пытать и убивать маленьких детей! Школа станет пристанищем садистов. Вы хотите этого?

Северус Снейп даже приподнялся на своем месте. Эта речь очень напоминала ему речь настоящего министра. Откуда маленький Гарри Поттер знает рычаги воздействия на толпу?

— А откуда мы знаем, что ты говоришь правду? — раздался голос Шеймуса Финнигана из Гриффиндора. — Ты же псих!

— Я подтверждаю, — вдруг раздался авторитетный голосок Филиуса Флитвика.

— Я подтверждаю, — взволнованно ответила Минерва.

— Я подтверждаю, — спокойно проговорил Северус Снейп.

— Я подтверждаю, — вскочила провидица Сибилла Трелони.

— Мы тоже подтверждаем, — нестройно ответили профессора Рун и Нумерологии.

Большой зал наполнила глубочайшая тишина. Некоторые школьники видели ходящих по коридору учителей с серьезными лицами, пребывающих в шоке. Неужели все настолько плохо? Дети-волшебники затаили дыхание, ловя каждое слово Гарри Поттера.

— Мы можем предотвратить это. Учителя и деканы будут говорить об этом на своих уроках. Пока требуется одно — вступить в спортивный клуб и начать соревноваться, чтобы узнать, кто лучший из лучших, для того, чтобы магия Хогвартса текла свободно и защищала всех учащихся. Каждый школьник — от первого курса до седьмого, — проходящий спортивное соревнование, будет получать дополнительные баллы, и в конце года получит свой личный кубок. Кубок со стипендией и рекомендациями — для семикурсников. Кубок учебный — за каждый год. Вступайте в спортивный клуб. По всем вопросам обращайтесь ко мне и миссис Моран. Спасибо за внимание.

С этими словами он сел на свое место. Невилл захлопал в ладоши. Затем — Гермиона, и весь зал заполнился аплодисментами.Тут как раз выбрался к праздничному ужину директор Дамблдор, который с трудом вырвался из ловушки горгульи, вздумавшей ему перечить на выходе. Аплодисменты он принял на свой счет.

— Я ничего не пропустил? — обеспокоенно спросил Альбус. Рядом сидевшая Минерва только зафыркала.

— Альбус, будьте собой и не обращайте внимания на школьные фокусы. Все в порядке, — беспечно ответила она, комкая салфетку.

Большой зал сел, обсуждая последнюю новость. Праздник был забыт. В середине ужина в Большой зал заскочил отсутствующий профессор Квирелл и закричал:

— Тролль! В замок проник тролль! Спасайтесь кто может!

«Бежим!» — крикнул Голос в голове Гарри.

— Бежим! — крикнул Снейп, перескакивая через стол не хуже Джеки Чана.

— Куда бежать? Зачем? — переспросил Альбус, пробуя тыквенную горошинку в заварном пирожном

— Он в слизеринских подземельях, — открывая один глаз, ответил Квирелл. — Пробрался через нижний вход замка.

Гарри стрелой побежал вниз в свои родные подземелья. Он решил бежать сразу в спальню, чтобы затаиться. Но кто мог предсказать, что, когда Гарри зайдет в туалет и, сделав свои дела, захочет побежать в спальню, туда зайдет тролль?

Гарри как в замедленной съемке с расширенными от ужаса глазами наблюдал за передвижением тролля. Хорошо, что он успел сходить в туалет ДО того, иначе... Гарри был беспомощен против страшного и мерзко пахнущего монстра.

«Авада Кедавра, — подсказал Голос. — Ну! И палочкой так взмахни! Бестолочь!» — крикнул Том, потому что у мелкого добродушного Гарри заклятие убийства не получалось.

К счастью, в туалет забежал профессор Снейп. Увидев вонючую проблему, он взмахнул палочкой именно так, как подсказывал Голос Гарри:

— Авада Кедавра! — спокойно произнес он, и тролль рассыпался на мелкие куски. Заклятием «Эванеско» профессор Снейп брезгливо убрал ошметки. Затем, все так же спокойно, декан Слизерина спросил у своего подопечного:

— Поттер, ты его так быстро нашел, — и облегченно засмеялся. — Бег помог, не иначе!

Поттер насупленно молчал, уставившись на кончик носа декана. Подошли учителя и увидели смеющегося Северуса и Гарри, сидящих на полу. После этого случая слухи о Гарри как самом быстром бегуне в школе распространились со скоростью света, а его талант находить проблемы и успешно решать их стал легендарным.