Исцелена (гет)

Наступило лето. Мои ученики успешно сдали экзамены и нас отпустили на каникулы. Я неимоверно горда собой: за несколько месяцев мы прошли программу целого года! Ни один из моих студентов не подвел меня, и я уже предвкушаю, как в сентябре встречу новое пополнение и буду учить их, юных, отчаянных сорвиголов. А сейчас, я радуюсь возможности отдохнуть, побыть подольше дома с семьей.

Я влетаю в дом и подхватываю Тедди на руки.

— Ура! Ура! Тедди, у мамы начались каникулы! — я пританцовываю с сынишкой вокруг стола, мама входит в комнату и улыбается нам.

— По какому поводу танцы? — интересуется она.

— Мамочка! У нас — каникулы! С завтрашнего дня я в отпуске!

Мама еще некоторое время молча любуется, как я танцую, а Тедди визжит от восторга.

— Так приятно видеть тебя веселой… Какие планы на отпуск?

— Ой, мама, да какие планы? Буду гулять с Тедди, помогу тебе по дому…

— Ой, нет! Только не это! — шутливо восклицает мама, — я наконец привела дом в порядок за то время, пока ты работала. И что, отдать его тебе на растерзание?

Я обнимаю мою милую мамочку, и мы весело смеемся.

— А если серьезно, — продолжает она, — тебе бы куда-нибудь поехать, развеяться…

— Ну… — раздумываю я, — почему бы и нет? Давай поедем!

— Я сказала: «тебе поехать» — самой, — уточняет она, — ну или с друзьями.

— Мам, ну куда я без вас? Да и друзей у меня таких нет.

Вечером неожиданно приходит Гарри. Тедди радостно бежит к нему, Гарри подхватывает малыша на руки и высоко подбрасывает его в воздух, а тот заходится от смеха.

— Какие планы на отпуск, Дора? — задает он вопрос.

— Вы что, сговорились? — начинаю возмущаться я, — сначала мама, теперь ты! Нет у меня никаких планов!

Он изумленно смотрит то на меня, то на мою маму. На ее лице тоже искренне удивление. Я начинаю понимать, что это не сговор, а простое совпадение.

— Извините, — смущенно говорю я, — но я действительно, не имею никаких планов, кроме одного — провести время с сыном.

— Так никто и не предлагает тебе оставлять его, — начинает Гарри, — у меня вот какая идея: у Пола Рамани, моего приятеля, ты знаешь его, Дора, он учится со мной, есть вилла в Италии. Он пригласил меня провести у них там каникулы, но его сестра неожиданно собралась замуж и он в ближайшие две недели будет очень занят. Вот Пол и дал мне ключи и предложил пожить там самому или пригласить кого-нибудь из друзей.

Я в растерянности. Первая мысль, которая возникает у меня в голове: почему бы ему не пригласить Джинни? Но я вовремя спохватываюсь, они уже давно не пара. Конечно, было бы здорово поехать в Италию, но здравый смысл берет верх.

— Очень милое предложение, Гарри, спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

На его «почему» у меня нет вразумительного ответа, но я все же отказываюсь. Гарри тяжело вздыхает, видно, что он искренне огорчен.

Уже вечером перед сном эта тема опять всплывает.

— Дора, почему ты отказываешься ехать в Италию с Гарри? — спрашивает мама. Мне тяжело объяснить причину, у мамы же есть веские аргументы.

— Тебе нужно сменить обстановку, доченька, — ласково говорит она мне, — попутешествовать, посмотреть новые места. Я была в Италии, там так красиво: Рим, Венеция…

«Пообещай мне, что ты обязательно посетишь эти места на самом деле, — я как будто слышу слова моего мужа,

— Не знаю, если получится…

— Обязательно получится…»

На следующий день на пороге нашего дома опять появляется Гарри, он приносит целую кипу фотографий чудесного белого домика на берегу моря. От них так и веет солнцем, теплом и… счастьем…

— Там рядом с домом фруктовый сад, — расписывает прелести отдыха Гарри, — представляешь апельсины, киви, инжир… Это же можно Тедди свежие фрукты прямо с дерева давать! И море прямо рядом с домом. А до города совсем недалеко, в любое время можно пойти погулять.

Я думаю о том, что Тедди будет очень полезен морской воздух, и я уже почти готова уступить, но что-то останавливает меня.

— Боюсь, Тедди не понравится перемена климата…

В разговор вмешивается мама.

— Тедди — здоровый мальчик, не думаю, что акклиматизация займет много времени.

— Соглашайся, Дора, — в голосе Гарри столько искреннего дружелюбия, теплоты…

Я сдаюсь под двойным натиском.

Я даже не представляла, что бывают такие чудесные места: это какой-то райский уголок. Балкон моей комнаты выходит на море, и я допоздна засиживаюсь, любуясь на лунную дорожку и звездное небо. Здесь такие звезды, яркие, крупные, мне кажется дома, в Англии, они совсем другие. А засыпать под звуки прибоя — это так приятно… Моему сыну отдых на побережье тоже пришелся по вкусу, ему чрезвычайно понравились фрукты, он обожает купаться, и каждое утро он начинает словами: «Мое?» Он просится на море! Мы взяли с собой подарок Гарри — метлу, и мой мальчик потихоньку стал осваивать этот вид транспорта. Гарри неимоверно гордится своим воспитанником.

— Смотри, Дора! Он пролетел пять метров и не упал!

Да! Мой сын очень способный!

Гарри и Тедди строят замок из песка, а я лежу в тени и наблюдаю за ними. Замок очень похож на Хогвартс, вот эта башня — Гриффиндорская, а та, самая высокая — Астрономическая… Я невольно вздыхаю, столько воспоминаний связано с Хогвартсом... Мой мальчик, шаловливо улыбаясь, замахивается ручкой и сносит верхушку одной из башен.

— Не надо так делать, Тедди, — серьезно говорит Гарри, мужчина не должен разрушать, роль мужчины — созидать! Вот мы с тобой мужчины, и мы строим замок для прекрасной принцессы.

— Мама? — спрашивает малыш.

— Ну, если хочешь, для мамы, — Гарри улыбается мне поверх головки моего сына.

Я думаю о том, что солнце слишком высоко, пора забрать Тедди в тень. И в эту минуту Гарри берет его на руки и несет ко мне. Малыш пытается сопротивляться и требует вернуть его к замку. Я беру своего сына из рук Гарри.

— Похоже, он голодный, только что чуть не съел живого краба.

Я умываю Тедди, очищаю его ручки от песка, даю попить и вручаю ему печенье.

— Агги! Агги! — кричит он и показывает на море.

— Да, Гарри идет купаться, — отвечаю я ему, — а ты уже купался, тебе хватит.

Я смотрю вслед удаляющемуся Гарри, он оборачивается и машет нам рукой. «Как он изменился, — думаю я, — нет в нем больше того мальчишества, что-то в нем появилось новое, другое, взрослое и какое-то очень… мужское».

Жаркий зной сморил моего мальчика, и он засыпает. Я смотрю в сторону моря, Гарри отплыл уже довольно далеко от берега, его черноволосая голова мелькает среди волн. Я неплохо плаваю, но с недавних пор я стала бояться моря. Не знаю, откуда взялась эта картина: мы с Ремусом плывем по бушующему морю и я начинаю тонуть, мой муж пытается меня спасти, но тоже идет ко дну… Может, это был сон, не могу вспомнить. И хотя сегодня море спокойно, я начинаю тревожиться. Ну, зачем Гарри заплыл так далеко? Что он хочет показать? Тут же нет восторженных девочек, которые будут восхищаться его смелостью. Здесь только уставшая, наполовину убитая женщина. Мне хочется крикнуть ему, чтобы он немедленно возвращался, но Тедди спит, и я просто машу руками, надеясь, что несносный мальчишка поймет, что он заигрался. Он разворачивается и плывет к берегу. Вот и славно! Я улыбаюсь сама себе. Мне кажется, я уже не раз слышала эту фразу. Он, наверное, тоже проголодался, и я достаю из сумки бутерброды с мясом и сыром. Вдруг меня как дождем окатывает тысяча брызг! Я взвизгиваю от неожиданности и оборачиваюсь — позади меня стоит Гарри и заливается смехом.

— Чем ты думаешь, Гарри Поттер? — возмущенно шиплю я, — зачем заплываешь так далеко?

Он улыбается еще шире.

— Ты волновалась? — хитро прищурившись, спрашивает он. Я сердито отворачиваюсь, он падает рядом со мной на одеяло.

— О! — радостно восклицает он, увидев еду, — я такой голодный!

Он хватает бутерброд и впивается в мясо зубами. Мне нравится смотреть, как он ест — с удовольствием, не спеша и так по-детски облизывая пальцы…

— Почему ты не купаешься? — спрашивает он.

— Не хочется…

Перед тем, как идти купаться Гарри снял очки, они и сейчас лежат тут же на одеяле, он, увлеченный бутербродом, совсем забыл о них. А мне почему-то не хочется, чтоб он их надевал. Мне нравится, как он близоруко щурится, и почему-то кажется, что далеко не при всех он позволяет себе снять очки. В том, что он при мне так спокойно это делает, видится абсолютное доверие.

На его теле остались капельки воды, они быстро высыхают, оставляя на смуглой коже белый налет от соли. С мокрых волос, прилипших к его шее, стекает вода, оставляя дорожки на его груди и животе.

— Ты бы вытерся, — советую я.

Он отрицательно машет головой, снова окатывая меня брызгами.

— Как хорошо! — он с наслаждением потягивается и ложится на одеяло. Я остаюсь сидеть и смотреть на море. Интересно, он тоже уснул? Я оборачиваюсь и натыкаюсь на его взгляд. Зачем он ТАК на меня смотрит? Он не должен ТАК на меня смотреть! На меня уже больше года никто не смотрел таким взглядом!

— Дора… — он приподнимается…

— Я, пожалуй, искупаюсь, — я быстро встаю и направляюсь к воде. Мне не надо оглядываться, чтобы понять, что он все еще продолжает смотреть на меня. Я боюсь заплывать далеко и поэтому курсирую вдоль берега. Я плаваю долго, как можно дальше оттягивая момент встречи с Гарри. Вскоре я устаю, и мне приходится выходить. Он направляется ко мне навстречу с полотенцем в руках. Мне не нужно полотенце, но я молча беру его и начинаю усиленно вытираться, лишь бы не смотреть на Гарри.

После обеда я решаю, что на пляж сегодня больше не пойду. Я беру Тедди и иду с ним в сад. Вскоре туда выходит Гарри.

— Мы не пойдем сегодня на пляж?

— Ты, если хочешь, иди, — как можно равнодушнее отвечаю я, — а мы побудем в саду. Мне кажется, Тедди немного обгорел.

— Я тогда тоже не пойду, — говорит он, садясь на скамейку рядом со мной.

Он сидит совсем рядом, рукав его рубашки касается моей руки. Я чувствую, как лицо мое заливает краска, ноги мои деревенеют…

— Может, ты сходишь в город? — с надеждой говорю я.

— Неплохая идея! Давай пойдем в город! Погуляем по набережной, поедим сладкой ваты.

— Гарри, ты не понял, я хочу, чтобы ты пошел без нас. Развлекись там, проведи время с молодежью, познакомься с девушкой…

Он как-то очень печально смотрит на меня. Ну, почему он такой непонятливый? Неужели он не видит, что я хочу, чтобы он ушел. Он тяжело вздыхает, нехотя встает и, засунув руки в карманы, медленно уходит. Я думаю о том, что самое лучшее для меня сейчас уехать домой. Я даже решаю сделать это прямо сейчас, но подумав, что не смогу объяснить маме, почему вернулась раньше времени, оставляю эту мысль. И дернула же меня нелегкая поехать вместе с ним в эту дурацкую Италию!

Уже второй час ночи, Тедди давно спит, а я все сижу в гостиной и жду. Зачем мне это нужно? Зачем я жду его? Ведь я сама отправила его в город, чтобы он развлекся, познакомился с девушками. В который раз я уговариваю себя пойти наверх и лечь спать. Но упорно продолжаю сидеть. И почему я так волнуюсь? Наверное потому что, Гарри мой друг, самый близкий друг, крестный моего сына. Если с ним что-то случится, что я скажу завтра Тедди? Что я отправила его крестного на прогулку, с которой он не вернулся? Я встаю и подхожу к окну, на улице темно и ничего не видно, только на фоне темного неба угадываются черные силуэты гор, слышится ласковый шум прибоя. Я понимаю: ничего с ним не случилось. Просто он нашел себе в городе развлечение, как я и хотела, и прекрасно там проводит время. И ничего страшного нет в том, что он вернется только к утру, ведь Гарри — взрослый парень, имеет право на личную жизнь. От этой мысли мне становится невероятно грустно, как будто меня обманули. Я вспоминаю его взгляд, и у меня мурашки пробегают по телу. Я кутаюсь в плед. Мне не холодно, но очень тоскливо и так хочется тепла. Мне так нужно, чтобы кто-то был рядом. Я вытираю слезу покатившуюся по моей щеке.

Наверное, я задремала. Я очнулась от того, что услышала звук открывающейся входной двери и голос Гарри. Он что пришел не один? У меня нет никакого желания знакомиться с его подружками, я вскакиваю с дивана и стремглав взбегаю вверх по лестнице, на верхней ступеньке я спотыкаюсь и с грохотом падаю. Гарри уже вошел в гостиную.

— Дора? — слышу я его удивленный голос, он светит своей волшебной палочкой на лестницу. Я прячусь за большой китайской вазой. Только бы он не вздумал подняться наверх! Но он направляется к лестнице. Я слышу звук падающего тела и чертыхание, похоже, Гарри не совсем трезв. Я осторожно выглядываю из-за вазы и вижу, что в гостиной, кроме него никого нет. Он с трудом поднимается и тяжело опускается на диван.

— Эх, Дора… Дора…

Он что-то еще бормочет себе под нос, а я тихонько вылажу из своего укрытия и направляюсь в спальню. По дороге я захожу в детскую посмотреть, как там Тедди. Мой маленький мальчик крепко спит. Я поправляю ему одеяльце, он улыбается во сне. Его улыбка напоминает мне улыбку Ремуса. Я чувствую себя предательницей. Как я посмела даже думать о Гарри? Я принимаю решение — прямо с утра отправляюсь домой, и мне все равно, что подумает мама. Я — бессовестное, бессердечное, неблагодарное существо. Мой муж умер ради меня, а я так подло его предаю. В слезах я засыпаю.