Сага Огня и Льда: Хроники Хориниса (гет)

Длинный подвесной мост, ведущий к монастырю, раскачивался под порывами горного ветра, скрипя старыми канатами. Под ногами Гарри разверзлась бездонная пропасть, на дне которой клубился туман. Каждый шаг по шатким доскам был маленьким испытанием воли. Но вид монастыря, величественного и неприступного, высеченного в самой сердцевине горы, придавал сил. Это было место, где он мог найти ответы и обрести контроль над своей сломанной магией. Он должен был попасть внутрь.

У массивных, окованных медью ворот его встретил послушник. Молодой, с коротко остриженными волосами и фанатичным блеском в глазах, он смерил Гарри презрительным взглядом, оценивая его потрепанную одежду и уставший вид.

— Что нужно бродяге у врат дома Инноса? — спросил послушник, его голос был полон надменности.

— Я пришел, чтобы учиться, — ответил Гарри, стараясь говорить как можно спокойнее. — Я хочу стать одним из вас. Послушником.

Молодой человек расхохотался. Короткий, неприятный смех.

— Учиться? Ты? — он окинул Гарри еще одним презрительным взглядом. — Ты хоть знаешь, что значит служить Инносу? Это значит отречься от мира. Это значит посвятить свою жизнь молитве, труду и битве с тьмой. Это не таверна, куда может забрести любой голодранец в поисках бесплатной похлебки.

— Я готов к этому, — твердо сказал Гарри. — Я готов к любым испытаниям.

— Все они так говорят, — фыркнул послушник. — Проваливай. Верховный маг Пирокар не станет тратить свое время на таких, как ты. У нас достаточно послушников, чья вера не вызывает сомнений.

Он хотел закрыть перед носом Гарри тяжелую калитку в воротах, но юноша успел подставить ногу, не давая ей захлопнуться.

— Прошу, — сказал он, отбросив гордость. — Дайте мне хотя бы шанс. Позвольте поговорить с вашими наставниками.

На шум вышел еще один человек в мантии послушника, постарше и поспокойнее.

— В чем дело, Педро? — спросил он.

— Да вот, очередной попрошайка, Парлан, — ответил молодой послушник. — Говорит, хочет стать магом.

Парлан смерил Гарри более внимательным взглядом. В его глазах не было откровенной враждебности, лишь усталое любопытство.

— Желание похвальное, но Педро прав. Мы не можем принять каждого, кто стучится в наши ворота. Чтобы стать послушником, нужно принести дар монастырю. Десять тысяч золотых или овцу. У тебя есть что-нибудь из этого?

Гарри молча покачал головой. Десять тысяч золотых. Эта сумма казалась ему астрономической.

— Тогда, боюсь, мы ничем не можем тебе помочь, — мягко, но непреклонно сказал Парлан. — Таковы правила.

Ворота захлопнулись. Гарри остался один на один с завывающим ветром и своим отчаянием. Он мог бы развернуться и уйти. Вернуться в Хоринис, попробовать примкнуть к наемникам или городской страже. Это было бы проще. Но это был бы не его путь. Его магия, его единственная связь с домом, требовала иного. Ксардас сказал ему идти сюда, и Гарри чувствовал, что некромант был прав. Он не уйдет.

Гарри сел на каменную скамью у ворот, решив ждать. Час, день, неделю — сколько потребуется. Он покажет им свое упорство. Послушники, выходившие из монастыря по своим делам, проходили мимо, бросая на него косые взгляды. Некоторые смеялись, другие просто игнорировали. Гарри молча сносил все это, глядя на закрытые ворота.

Прошло два дня. Он питался остатками хлеба и пил воду из горного ручья. Ночью его пробирал холод, но он не уходил. Его упрямство начало привлекать внимание. Послушники перестали смеяться. Теперь в их взглядах читалось недоумение.

На третий день ворота снова открылись, и из них вышел высокий, суровый мужчина в богато украшенной мантии мага Огня. Его голова была обрита, а лицо испещрено морщинами. Властный, пронзительный взгляд темных глаз, казалось, видел Гарри насквозь. Это был Сергио, один из наставников.

— Ты все еще здесь, — констатировал он, его голос был холоден, как горный лед. — Твое упорство достойно удивления, но не уважения. Это просто глупость.

— Это вера, — ответил Гарри, поднимаясь на ноги. — Вера в то, что это мой путь.

Сергио усмехнулся.

— Вера? Что ты знаешь о вере, мальчишка? Ты думаешь, вера — это сидеть у ворот и ждать подачки? Вера — это действие! Вера — это служение! Ты хочешь служить Инносу? Хорошо. Вот метла. Подмети весь мост и двор перед воротами. И чтобы ни одной пылинки не осталось.

Послушник, стоявший позади него, с ухмылкой протянул Гарри старую, истрепанную метлу. Это было унизительно. Но Гарри без колебаний взял ее.

— Будет сделано, — сказал он.

Гарри работал весь день. Ветер постоянно приносил пыль и сухие листья, и работа казалась бесконечной. Его руки, не привыкшие к такому труду, покрылись мозолями. Но он не сдавался. К вечеру двор и мост сияли чистотой.

В последующие дни ему давали другую черную работу. Он колол дрова, таскал воду из колодца, чистил загоны для овец, которых разводили в монастыре. Гарри делал все молча, безропотно, с предельным усердием. Каждый вечер он падал на свою импровизированную постель у ворот без сил, но каждое утро вставал и продолжал работать.

Его принимали за юродивого, но его упорство начало менять отношение некоторых послушников. Парлан иногда тайком приносил ему миску горячей похлебки. Другой послушник, по имени Бабо, неуклюжий и добродушный толстяк, иногда заговаривал с ним, рассказывая о жизни в монастыре. Гарри узнал, что верховным магом и главой Круга Огня был Пирокар, суровый и непреклонный старик, который превыше всего ценил традиции и дисциплину.

Спустя неделю такого испытания к нему снова подошел Сергио. На этот раз он был не один. Рядом с ним стоял сам верховный маг Пирокар. Это был седой, иссохший старик, но в его глазах горел такой огонь, что Гарри невольно опустил взгляд.

— Значит, это ты тот самый упрямец, что смущает умы моих послушников, — проскрипел Пирокар.

— Я лишь хочу служить Инносу, мастер, — ответил Гарри.

— Ты хочешь получить силу, — поправил его Пирокар. — Ты жаждешь магии. Я вижу это в твоих глазах. Но ты ничего не знаешь о цене этой силы. Ты думаешь, мы дадим священный дар Инноса первому встречному бродяге?

— Дайте мне испытание, — взмолился Гарри. — Любое. Самое трудное. Позвольте мне доказать, что я достоин.

Пирокар и Сергио переглянулись. В их глазах Гарри прочел свой приговор. Они собирались избавиться от него, дав ему задание, с которого он не вернется.

— Хорошо, — сказал Пирокар после долгой паузы. — Ты получишь свое испытание. В ущелье к северу отсюда есть пещера. В ней обитают огненные ящерицы. Эти твари — порождения самого Белиара, их огонь способен плавить сталь. Но их железы выделяют секрет, который мы называем «Огненный нектар». Это редчайший алхимический ингредиент. Принеси нам пузырек этого нектара, и мы примем тебя в послушники.

Послушники, стоявшие неподалеку, ахнули. Отправлять неопытного юнца, вооруженного лишь ржавым мечом, на огненных ящериц было верной смертью. Даже опытные маги не рисковали охотиться на этих тварей в одиночку.

— Я принимаю ваше испытание, — ответил Гарри без колебаний. Он знал, что это ловушка. Но это был его единственный шанс.

— Глупец, — пробормотал Сергио, когда Пирокар ушел. — Ты идешь на смерть.

Он протянул Гарри небольшой пустой флакон из толстого стекла.

— Вот. Если каким-то чудом ты выживешь и добудешь нектар, он не испарится в этом сосуде.

Гарри взял флакон. Он не стал терять времени. Взяв свой меч, он отправился на север, в сторону ущелья. Он шел и думал. Грубая сила здесь не поможет. Он видел, как один из магов демонстрировал послушникам заклинание «Огненный шар». Мощь этого заклинания была огромной. Если ящерицы дышат таким же огнем, то его меч бесполезен. Ему нужно было использовать хитрость. Его гриффиндорская храбрость должна была соединиться со слизеринской изворотливостью, которой он учился у этого мира каждый день.

Пещеру он нашел без труда. Уже на подходе чувствовался жар, а воздух был пропитан запахом серы. У входа лежали обугленные кости каких-то животных. Гарри заглянул внутрь. Пещера была большой, с высоким потолком, и уходила вглубь скалы. Внутри, в красноватом свете, исходившем от раскаленных камней, двигалось несколько тварей. Огненные ящерицы были крупнее и массивнее тех монстров, с которыми ему приходилось сталкиваться. Их чешуя отливала бронзой, а из пастей время от времени вырывались короткие языки пламени.

Нападать в лоб было самоубийством. Гарри обошел вход и начал карабкаться по скале наверх. Он заметил, что прямо над входом в пещеру нависает большой массив неустойчивых камней. План начал формироваться в его голове.

Он потратил почти час, подкапывая основание каменного завала своим мечом, используя его как рычаг. Работа была адской. Камни были тяжелыми, а жар, поднимавшийся из пещеры, обжигал лицо. Наконец, он добился своего. Огромная груда камней держалась на одном-единственном валуне.

Теперь нужно было выманить тварей. Гарри собрал несколько камней поменьше и начал швырять их ко входу в пещеру. Ящерицы, потревоженные шумом, с недовольным шипением выползли наружу. Их было четыре.

Когда они оказались прямо под завалом, Гарри изо всех сил навалился на ключевой валун. Камень поддался. С оглушительным грохотом тонны камней обрушились вниз, погребая под собой трех ящериц. Четвертая, которой повезло оказаться чуть в стороне, с яростным ревом развернулась и уставилась своими горящими глазами прямо на Гарри, который все еще стоял на уступе.

Тварь открыла пасть, и из нее вырвался поток жидкого огня. Гарри едва успел отпрыгнуть. Струя пламени ударила в скалу, оставив на ней оплавленный след. Отступать было некуда. Он был в ловушке на узком уступе.

Ящерица, поняв, что не может достать его огнем, начала карабкаться по скале. Ее когти скрежетали по камню, высекая искры. Она приближалась.

И тут случилось нечто непредвиденное. В глубине пещеры раздался оглушительный рев, полный ярости и боли. Из темноты показалась еще одна ящерица. Она была вдвое больше остальных, ее чешуя была почти черной от копоти, а из многочисленных шрамов на теле сочился жар. Это была матка. Видимо, камнепад ранил ее или ее детенышей.

Она не обратила внимания на Гарри. Вся ее ярость была направлена на сородича, который покинул пещеру. Матка бросилась на четвертую ящерицу. Началась жестокая битва двух монстров. Они катались по земле, разрывая друг друга когтями и поливая огнем.

Гарри, пользуясь моментом, быстро спустился с уступа. Ему нужно было проникнуть в пещеру. Он проскользнул мимо сражающихся тварей и оказался внутри. Жар был невыносимым. В дальнем конце пещеры он увидел то, что искал. В углублении, похожем на гнездо, лежало несколько крупных яиц, а рядом — останки одной из раздавленных камнями ящериц. Из раны на ее шее сочилась густая, пульсирующая оранжевым светом жидкость. Огненный нектар.

Гарри бросился к ней, доставая флакон. Он быстро наполнил его драгоценной субстанцией и заткнул пробкой. Задание было выполнено. Теперь нужно было убираться отсюда.

Но когда он обернулся, путь к выходу был отрезан. Матка победила. Она стояла над трупом своего сородича и теперь смотрела прямо на Гарри. Ее глаза горели ненавистью. Она сделала шаг к нему, открывая пасть для смертельного удара.

Гарри замер. Бежать было некуда. Меч был бесполезен против такой туши. В его голове пронеслась единственная мысль: «Неужели это конец?». Отчаяние, страх и несправедливость всего происходящего смешались в нем в один тугой комок. Он не хотел умирать. Он не для этого прошел через все это.

И его магия, его измученная, чужеродная магия, снова откликнулась на этот безмолвный крик души.

Но на этот раз это был не просто выброс силы. Перед Гарри, прямо в воздухе, вспыхнул и соткался золотой щит. Он был полупрозрачным, мерцающим, и на его поверхности проступал смутный символ — феникс с расправленными крыльями. Это было его собственное, инстинктивное Protego, но оно было другим. Более мощным, более живым. Оно питалось не только его волей, но и какой-то новой, горячей энергией, которую он начал ощущать в этом месте. Верой.

Струя огня ударила в щит. Золотой барьер затрещал, по нему пошли трещины, но он выдержал, отразив большую часть пламени. Гарри отбросило назад, но он был жив.

Матка ящериц, озадаченная и разъяренная, приготовилась для новой атаки. Но Гарри уже не был парализован страхом. Он почувствовал силу. Он почувствовал, как энергия этого места, энергия веры в огонь и порядок, откликается ему. Он поднял свою палочку, и на этот раз он знал, что делать.

— Incendio! — выкрикнул он, но заклинание прозвучало иначе. Глубже. Резче.

С конца его палочки сорвалась не струйка огня, а концентрированный шар слепящего белого пламени. Он ударил матку прямо в голову. Раздался оглушительный взрыв. Тварь отбросило на несколько метров, и она затихла.

Гарри стоял, тяжело дыша, посреди разрушенной пещеры. Гарри посмотрел на свою палочку, потом на золотистое сияние, все еще окружавшее его руку. Он сделал это. Он не просто выжил. Он победил.

Израненный, покрытый сажей и кровью, но несломленный, он вернулся в монастырь. Когда он предстал перед воротами, сжимая в руке флакон с пульсирующим нектаром, воцарилась гробовая тишина. Послушники и маги, вышедшие посмотреть на его возвращение (или на его отсутствие), смотрели на него с недоверием и шоком.

Он молча протянул флакон Сергио. Тот взял его дрожащей рукой, открыл, понюхал и посмотрел на Пирокара. В глазах сурового наставника читалось изумление.

Верховный маг медленно подошел к Гарри. Он долго смотрел на юношу — на его ожоги, на раны, на стальную решимость в его глазах.

— Иннос явил тебе свою милость, — наконец произнес Пирокар, и его голос, впервые за все время, не был враждебным. — Ты прошел испытание огнем, и огонь не поглотил тебя. Ты доказал свою веру не словами, а делом. Двери монастыря открыты для тебя, послушник.

В этот момент Гарри понял, что он сделал первый настоящий шаг в этом мире. Он больше не был просто потерянным мальчиком. Он был тем, кто выжил в пещере огненных ящериц. И его путь только начинался.