Десять дюймов с четвертью (джен)

Хогвартс ошеломил духом волшебства. Казалось, здесь сам воздух был пронизан магией. А сколько тайн и загадок было сокрыто в вековых камнях замка, водах Чёрного озера или величественных деревьях Запретного леса, отрезавшего школу чародейства от внешнего мира со стороны Хогсмида! Когда я в кармане мантии Лили Эванс оказалась на территории школы, множество звуков и ощущений потрясли. Постепенно вся эта какофония начала упорядочиваться в стройную систему, и я поняла, что волшебные палочки учеников передавали в пространство вибрации эмоций. При должной тренировке можно было научиться настраиваться на любую волну, если палочка желала рассказать о своём владельце. Поэтому можно было, не покидая стен гостиной, услышать многое. Я это говорю для того, чтобы вы поняли, откуда я столько всего знаю. Например, я быстро подружилась с палочкой из красного дерева Джеймса Поттера, ведь полагала его, как и всё семейство Поттеров, близким и родным. Мне кажется, ни один директор, ни один самый любознательный ученик не знал всех тайн Хогвартса. Впрочем, может именно в этом и была его сила? Оплот магии и волшебства мог постоять за себя и уберечь тех, кто находился под его опекой.

Хотя некоторых учеников стоило оберегать от них самих же, уж больно неуёмной были их любознательность и тяга к приключениям. Так Джеймс умудрился за первую же неделю пребывания в школе получить два дня отработки за то, что после отбоя был замечен вне стен гостиной Гриффиндора, где следовало находиться ученикам. На вопрос о том, что он делал на квиддичном стадионе ночью, Джеймс сделал большие глаза и честно ответил, что заблудился.

— Честное слово, профессор МакГонагалл, я шёл в гостиную! Но лестница внезапно повернулась и привела меня совсем в другую сторону!

— И вы даже не заметили, что оказались вне стен замка на улице? — хмыкнула Минерва МакГонагалл, которая уже смирилась, что в этом учебном году на её факультете добавилось головной боли.

— Я решил, что могу срезать путь и зайти в школу со стороны виадука, — светло-карие глаза смотрели на декана факультета с такой искренностью, что не поверить в честность намерений Джеймса было сложно. Но Минерва МакГонагалл была не лыком шита.

— А две метлы, которые обнаружил рядом с вами Аполлион Прингл, оказались совершенно случайно на стадионе, да? — невинно поинтересовалась она.

Весь вид Джеймса говорил о том, что он совершенно не понимает, о каких мётлах идёт речь.

— Кстати, кто с вами был ещё?

— Я был один! — быстро выпалил Джеймс.

Минерва МакГонагалл вздохнула. Истинный гриффиндорец. Ни один ученик на её факультете ни за что на свете не выдаст товарища даже под плетьми Прингла. При воспоминании о Прингле и его методах воспитания она поморщилась.

— Вам придётся понести наказание. Впредь будьте внимательнее, мистер Поттер.

— Да, профессор! Обязательно!

— Мне придётся сообщить вашим родителям о вашем проступке. В школе Хогвартс сто сорок две лестницы, изучить все их хитрости и пути следования не просто, но я уверена, вы справитесь.

— Спасибо, профессор!

— Я не стану отправлять вас к мистеру Принглу, — Минерва МакГонагалл на секунду поджала губы, и между её бровей залегла морщина, — вместо этого вы будете помогать Горацию Слизнорту два дня.

— Конечно, профессор!

— Надеюсь, подобного больше не повторится.

Оба — и Минерва МакГонагалл, и Джеймс Поттер — знали, что это только начало.

Да как можно было тихо сидеть по вечерам в гостиной Гриффиндора и зубрить уроки, когда вокруг происходило столько интересного, по мнению Джеймса? Да и зубрить ему не было необходимости, потому что учился Джеймс очень легко. Возможно, сказывалось то, что он вырос в магической обеспеченной семье и перед поступлением в Хогвартс получил неплохие базовые знания о мире волшебства от учителей. А сколько мест ещё было не изучено? И как было удержаться от ночной вылазки на стадион, если Сириус Блэк подначивал и уверял, что первокурсников не зря не берут в сборную по квиддичу, ведь они ничего не умеют.

Да Джеймс летал с пяти лет! Юфимия, конечно, не сильно обрадовалась, когда Флимонт подарил сыну на день рождения учебную метлу, но сияние и восторг в глазах Джеймса убедили её, что поступок мужа не был неосмотрительным. Джеймс летал на бреющем полёте над садом, а внизу бегала Кокси, домовуха Поттеров, и следила за его безопасностью. Флимонт Поттер с гордостью сказал, что Джеймс — прирождённый охотник и школьные команды многое потеряют, если не возьмут его в сборную на первом же курсе. Но, увы, не только профессор МакГонагалл была стойкой радетельницей правил, но и мадам Трюк, считавшая, что квиддич — игра слишком опасная, чтобы допускать в составы сборных первогодков. На уроках по полётам было неимоверно уныло — они отрабатывали правила призыва метлы с земли, правильную посадку и — в случае безукоризненно выполненного упражнения — небольшой учебный круг над стадионом. Скукота! Поэтому Джеймс и решил показать Сириусу ночью, на что он способен. Попались они глупо. Прингла ненавидели все ученики, это Джеймс уже понял по первым дням учёбы. Как-то за завтраком Сириус Блэк сказал, что у завхоза в чулане на стене развешены плети для порки и цепи, куда приковывали особенно провинившихся учеников. Джеймс не поверил, а вот лицо Мэри МакДональд от ужаса пошло пятнами, пришлось Лили Эванс вести Мэри в Больничное крыло. Мэри вообще была очень впечатлительной, а в Лили было слишком много яркого света, чтобы кто-то мог его затушить. На Джеймса она не обращала никакого внимания, а больше водилась с мрачным внуком Алана Принца Северусом. Странный это был мальчик. Гриффиндорцы и половина слизеринцев считали его замухрышкой, да и по имени его между собой называли редко, чаще прилепившемся прозвищем Нюниус.

Нет, Северус Снейп не был размазнёй или тряпкой. Я чувствовала в нём невероятную силу, да только вот он делал всё для того, чтобы оттолкнуть от себя одноклассников. Одна Лили и продолжала с ним дружить, да ещё Мэри МакДональд благосклонно улыбалась, когда сталкивалась в коридорах замка.

Ох, если я начну так подробно вспоминать те дни, не дойду до сути, пока коровы не вернутся домой. ⁽¹⁾ Хотелось бы подробнее рассказать и о Сириусе, ставшем Джеймсу настоящим другом, и о Ремусе Люпине, тихом бледном мальчике, который будто не верил, что находится в школе, и о Питере Петтигрю, папа которого работал в больнице Святого Мунго целителем в отделении по лечению последствий падения с мётел и других магических травм, а потому категорически не разрешал сыну даже близко подходить к метле. А ещё была одна очень интересная девочка, Пандора Фонтейн, правда она училась на Когтевране. Выражение «чокнутый профессор» как раз про таких как она: ей дела не было до нерасчёсанных волос или оторванной манжеты на мантии — сюда же неправильно застёгнутая мантия и одетая задом-наперёд, если она работала над очередным проектом и ставила новый эксперимент. Надеюсь, я в своих скачущих воспоминаниях найду для каждого пару строк.

А сейчас закончу ту историю с квиддичем.

В конце октября, незадолго до Хэллоуина, первокурсники демонстрировали вратарские навыки на очередном уроке по полётам. По сути это был своего рода пропускной экзамен: мадам Трюк намекнула, что те, кто покажет себя сегодня достойно, смогут войти в резервы своих сборных и уже на следующий год заявиться в отборочных состязаниях. Почти сорок первокурсников — урок был одновременно для всех четырёх факультетов — выстроились у кромки стадиона. Мадам Трюк вызывала ученика или ученицу, после чего он или она взлетали на рабочую высоту у трёх колец, где необходимо было отбить максимальное количество квоффлов из пяти. Конечно же, Джеймс сильно волновался, ведь он так мечтал стать членом команды факультета, и как раз от излишнего волнения выступил не так хорошо, как надеялся: он пропустил два квоффла, причём последний досадным образом проскочил совсем рядом с его ногой. Джеймс, красный и раздосадованный, приземлился к остальным, чтобы встать на своё место, когда услышал ядовитый негромкий комментарий:

— Плохому танцору ноги мешают. ⁽²⁾

Пожалуй, Джеймс заехал бы обидчику в нос, наплевав на возможное наказание, но его в этот момент как раз вызвали на поле:

— Снейп! Северус, на рабочую высоту!

Ссутулившись, Снейп оседлал метлу и слишком резко взмыл вверх. Выглядел он на метле также нелепо, как чёрный ворон с дополнительной парой крыльев. Казалось, если Снейп и умеет летать, то почему-то безо всякой метлы. Гриффиндорцы заулюлюкали, слизеринцы принялись называть гриффиндорцев гриффиндурками, мадам Трюк свистнула в свисток и призвала всех к порядку.

Магически заколдованный квоффл считывал намерения испытуемого и всячески старался его обмануть. Может, именно поэтому стопроцентного результата не было ни у кого. Северус Снейп же умудрился каким-то чудесным образом отбить четыре квоффла из четырёх. Гриффиндорцы приуныли. Джеймс, раздосадованный ещё больше, незаметно достал палочку, сделал круговое движение и прошептал Козявочное заклинание, которое буквально на днях они с классом изучили на Уроке по защите от тёмных искусств. Снейп оглушительно чихнул и пропустил момент, когда в его сторону полетел пятый квоффл. Мяч непременно залетел бы в левое кольцо, тем более Северусу было явно не до него — он снова оглушительно чихнул и вцепился в метлу, чтобы не упасть. Джеймс уже понял, что он натворил, и быстренько прошептал контрзаклинание. Но Северус всё же не удержался. Падая, он умудрился ухватиться за метловище одновременно правой рукой и вывернуть стопу правой же ноги, цепляясь. Все четыре конечности его теперь были вытянуты достаточно, чтобы изящно и непринуждённо отбить левой ногой квоффл.

Слизеринцы взорвались аплодисментами. Впрочем, ученики других факультетов тоже были впечатлены и потому присоединились.

— Отлично! Браво, мистер Снейп! — надрывалась мадам Трюк. — Обратите внимание на идеально выполненную оборонную позицию вратаря «Морская звезда на палочке». Игрок держится за метлу одной рукой и ногой, при этом все конечности вытянуты. Не советую повторять этот трюк без метлы.

От сиюминутного места в сборной — в обход правила, что первокурсники к серьёзной игре не допускаются — Северус Снейп отказался. Он сказал, что любит скорость, но не любит квиддич. Не уверена, что он догадался о роли Джеймса в своём исполнении трюка «Морская звезда», но отношения между ними сильно обострились.

Лили Эванс делала всё, чтобы сгладить эту неприязнь, но с годами она только крепла.

1) Английская пословица. В оригинале «Until the cows come home».

Вернуться к тексту

2) Английская пословица. В оригинале «A bad workman blames his tools».

Вернуться к тексту