Золотое Трио. Часть первая: Маги Кайроса. (джен)

Обряд был проведен 26-ого августа, когда в доме Сириуса было меньше всего народу — миссис Уизли уехала в Нору, членов Ордена не было. В доме оставались лишь близнецы, да Сириус, едва на стену не лезущий от скуки. Подсыпать им в пищу за завтраком сонного порошка, купленного еще в походе за учебниками, не составило особого труда.

Регулус очнулся, как и предсказывал Гарри, через двое суток, весь вымотанный, как Люпин после полнолуния, но могущий нормально воспринимать мир. Кикимер вкратце рассказал ему о событиях, которые он вынужденно пропустил, после чего Регулус предсказуемо захотел побеседовать с Гарри. Тот решил отправиться ночью, поместив на свою кровать простенькую иллюзию.

— Добрый вечер, мистер Блек, — поздоровался Гарри, входя в уже знакомую комнату. Регулус, полулежащий на кровати, цепко осмотрел посетителя, после чего хрипло проговорил:

— И тебе, привет, Поттер. Кикимер мне многое рассказал о твоей персоне, не так ли, господин победитель Темного Лорда?

— Меня считают таковым, — краем рта улыбнулся Гарри, разваливаясь в кресле напротив кровати, — однако, я догадываюсь, что лично моей заслуги в этом нет.

— И ты оказываешься прав, Поттер, — хмыкнул Регулус, — я вижу, ты многое узнал и стал очень сильным, раз смог очистить меня от этого проклятья. Наверное, я должен поблагодарить тебя, Поттер?

— Как хотите, мистер Блек, — усмехнулся Гарри, — однако я должен сказать сразу, что вернул вас к жизни по двум причинам — вы были хорошим, хоть и тайным, другом отца, наверняка шпионили для него у Вольдеморта, и к тому же мне нужна от вас информация, которой вы поделитесь, если хотите поблагодарить меня.

Регулус тихо рассмеялся.

— Где ты учишься, Поттер? Слизерин?

— Нет, я гриффиндорец. Хотя Шляпа и хотела отправить меня на змеиный факультет. Но учиться вместе с чистокровными снобами меня не прельщало.

— Тем не менее, замашки у тебя вполне слизеринские, — констатировал Регулус, — видимо, характером ты пошел в мать — та хоть и обладала гипертрофированным чувством справедливости, но была той еще лисой.

— У меня мало времени, мистер Блек, — сообщил Гарри, — я хотел бы кое-что узнать от вас.

— Сразу к делу, да? Ну, спрашивай, Поттер, спрашивай.

— В принципе, вопрос у меня касается только одной вещи, — сказал Гарри, — что за осколки сферы вы собирали по всему миру?

Регулус помолчал, перебирая руками складки теплого пледа.

— На твой вопрос без некоторого вступления я ответить не смогу. Так что приготовься к длинному рассказу.

— Вещайте, мистер Блек.

— Ну, что ж.. Мы с твоим отцом и матерью познакомились в Мексике в 1978 году. Тогда, будучи на год младше их, я только закончил Хогвартс и принял Метку. Всего месяц мне понадобился, чтобы понять, насколько глупо я поступил. Все те красивые сказки, которыми пичкали нас на факультете Слизерин несколько лет, в мгновение обратились в пепел. Не было благородного Лорда Вольдеморта, борющегося за сохранение традиций чистокровных, разрушаемых ничего не смыслящими в них грязнокровками, был лишь полусумасшедший Темный Лорд, помешанный на пытках и убийствах. Я был разочарован, чрезвычайно разочарован, но тогда совершенно ничего не мог сделать. Через два месяца Темный Лорд отправил меня в Латинскую Америку за кое-какими артефактами, снабдив необходимыми картами и Круциатусом в качестве ускорительного пинка.

— С Джеймсом мы столкнулись нос к носу в одних старых катакомбах у подножия горы Орисаба. Уж я-то знал Джеймса Поттера, как члена Ордена Феникса, а он знал меня, как Пожирателя. Началась драка, но Джеймс был намного сильнее — скрутил меня всего за пару минут. Поразмыслив, он щедро предложил мне в качестве прохладительного напитка пару капель сыворотки правды. Как понимаешь, отказаться от такого предложения в таких условиях я не мог.

— Твой отец узнал все — от моего задания до моих мыслей по поводу Вольдеморта. А потом развязал меня и предложил перейти на его сторону. Не Дамблдора, Гарри, его сторону. Я справедливо удивился. Что он имеет в виду? Разве Джеймс Поттер не на стороне Дамблдора? Он ответил, что это так, однако, это вовсе не означает, что он слепо выполняет приказы старого дедушки и готов ради него на все. Он лично считает себя скорее союзником директора в войне против Темного Лорда, имеющем на войну свои собственные планы.

— Я был заинтересован, очень заинтересован. Как так? Я знал, вернее, думал, что знал твоего отца по школе. Типичный гриффиндорец всего с одной извилиной, заточенной под шутки и розыгрыши окружающих, ну, может еще на квиддич. А тут такое всплывает.. В конечном счете, мы заключили магический договор, довольно простой — я помогаю Джеймсу, он помогает мне. После чего, уже как напарники, отправились на поиски артефакта. Коего, кстати, не нашли — постамент, на котором тот должен был покоиться, был пуст, видимо кто-то оказался порасторопнее нас. Но из Мексики с пустыми руками мы не уехали — в тех же катакомбах мы нашли первый осколок сферы, спрятанный чуть ли не лучше, чем тот артефакт. А вместе с ним — и записи на неизвестном языке. Это было начало.

— Итак, мы вернулись в Англию. Я получил Круциатус за невыполнение невыполнимого задания, Джеймс занялся какими-то исследованиями, Лили села за расшифровку тех бумаг.

— Результаты перевода ошеломили нас. Мы поняли, что наткнулись на остатки какой-то неизвестной древней цивилизации, именно о ней упоминали записи. Ты представляешь, как мы, тогда еще почти дети, загорелись идеей найти ее? Отталкиваясь от записей, мы смогли найти и остальные осколки сферы — а многие еще приходилось «чистить» от множества проклятий и заговоров — разбросанные по всему свету. Поверь, это было нелегко. Мы много раз были на краю гибели, пока не нашли все девять частей. Когда это случилось, осколки, спокойно лежащие до этого в сейфе Поттеров, соединились вместе, превратившись в одну, цельную золотую сферу, похожую на микроскопическое солнце. После долгих исследований мы примерно смогли понять его суть — это был сгусток чистейшей магии невероятной концентрации, способной на многое.

— И, примерно тогда, зимой 80-ого года, за шесть месяцев до твоего рождения, мы узнали о пророчестве.

— Пророчестве? — встрепенулся Гарри, — я что-то слышал о нем. В бумагах отца упоминалось о нем.

Регулус явно удивился.

— Дамблдор тебе еще не рассказал? Оно о тебе.

— Обо мне? — тут изумился уже Гарри, — тогда скажи, о чем оно, — Поттер и не заметил, как перешел на «ты».

— Довольно интересная формулировка, — сообщил Регулус, — слушай.

«Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда... рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца… и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой… тот, у кого достаточно могущества, чтобы победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»

Комната погрузилась в молчание. Гарри сосредоточенно размышлял. Слишком много информации для одного позднего вечера.

За последнее время он смог узнать больше о родителях и своих способностях, чем за четыре прошедших года. И это было трудно.

Этот человек, устало лежащий на кровати перед ним, знал его настоящих родителей — не как наивный Хагрид или Сириус, вспоминавший только детские забавы, а уже взрослых Лили и Джеймса Поттеров, затеявших свою, опасную и волнующую игру и погибших, не исполнив ее до конца.

И теперь — это пророчество. Его даже не надо было расшифровывать, все было бы понятно даже дошкольнику — либо он убивает Реддла, либо Реддл убивает его. Ничего из этого Гарри не шокировало. Может, раньше, несколько месяцев назад, на него это знание еще сильно бы повлияло, но не теперь. Теперь он и так принимал такое, как должно. Он отомстил бы за родителей вне зависимости от этих пророчеств. И для того, чтобы отомстить, у него имеется какая-то сила. И тут загвоздка — какая.

Гарри не заметил, как произнес последние слова вслух.

— Можешь спросить об этом у меня, — ненавязчиво предложил Регулус.

— Что? — очнулся Гарри, — ты и об этом знаешь?

— Сила, о которой говорится в пророчестве, дали тебе твои родители и.. я. Ты читал у Джеймса о некоем ритуале? Письма, датированные летом-осенью 81-ого?

— Да, — Гарри насторожился, — и как это связано со мной?

— Когда Джеймс и Лили узнали о пророчестве, они искали способ защитить тебя, — Регулус вздохнул, — я бы даже сказал бы, что это стало для них идеей фикс.

— Так что же они сделали?

— Та сфера, что мы собрали, помнишь? Твой самый первый вопрос. Вот я и добрался до него. Мы использовали ее, чтобы дать тебе защиту.

— Каким образом? — Гарри нахмурился.

— В бумагах, найденных у одного из осколков, мы нашли подробности ритуала с использованием этой сферы. Всех свойств мы так и не узнали, лишь то, что она может дать огромную защиту. Но и этого было достаточно. Так что в ходе ритуала мы просто поместили сферу в тебя.

— В меня?! — Гарри подскочил, но сразу же успокоился, — так вот почему..

— Это многое тебе говорит, да? — усмехнулся Регулус.

— Да.. многое, — пробормотал Гарри.

— И это еще не все, — добавил Регулус, — в ходе ритуала что-то пошло не совсем так, как мы рассчитывали. По идее, сфера должна была оставаться в тебе до тех пор, пока не пропадет опасность. Однако произошло нечто иное. Сфера впиталась в тебя и растворилась в твоей сущности, став единым целым с твоей душой.

Гарри широко распахнул глаза, борясь с изумлением.

— И что дальше? — хрипло выдавил он.

— Дальше? Ничего, — Регулус пожал плечами, — ты по-прежнему оставался обычным малышом. Изменения произошли в оболочке ауры и в самой магии. Они были такими насыщенными, что слепили глаз, когда мы смотрели на тебя через особые чары Истины. Пришлось даже прятать тебя от Дамблдора, чтобы он ничего не заподозрил. Благо, старик нечасто ходил в гости, больше сам приглашал.

— Моя аура совершенно обычная, — возразил Поттер, — ну, может немного более насыщенная по сравнению в другими магами, — поправился он, — но никак не слепящая.

— Я лишь говорю, что было тогда, — пожал плечами Регулус.

— Хм, — Гарри задумался.

— Я ответил на твои вопросы? — спросил Регулус после нескольких минут тишины.

— Да. Теперь мне все понятно, — сухо сказал Гарри, почти успокоившись, — это была последняя деталь паззла.

— Рад, что ты все понял. Теперь моя очередь, не находишь?

Гарри помолчал, собирая мысли в единое целое.

— Что ты хочешь знать?

— Кикимер рассказал мне обо всем только в общих чертах. Хотелось узнать все от, так сказать, одного из главных героев. То, что происходило за занавесом.

— Ну что ж, — Гарри пересказал все, что происходило за годы обучения его в Хогвартсе и, подумав, изложил события последнего времени — все же Регулус приложил много сил для того, чтобы собрать информацию о Кайросе, сфере и медальоне, из-за которого чуть не погиб, а потому вполне заслуживал всей правды.

Когда Регулус услышал обо всем, то едва не впал в прострацию.

— Я обязан там побывать, — хрипло сказал он, — просто обязан.

— Ты сейчас даже с кровати встать не сможешь, не говоря даже о перемещении — хмыкнул Гарри, — и встанешь нескоро.

— Где он находится?

— Долина закрыта от остального мира магически, потому определить это довольно трудно. Я и не пытался — незачем просто. Перемещаться туда я и так умею.

— Что будешь делать с медальоном?

— Использовать по прямому назначению. Рон и Гермиона скоро закончат подготовку.

— Я понял, — Регулус откинулся на подушки и внезапно заорал, схватившись за голову обоими руками.

— Кикимер! — воскликнул Гарри, — обездвижь его!

Эльф парализовал Блека, а Гарри положил ему руку, засветившуюся зеленым светом, на лоб. Наконец, зрачки Регулуса, расширившиеся во время приступа во всю радужку, вернулись в норму. Гарри отошел и устало утер пот.

— Что-то эт-т-о было? — запинаясь, прохрипел Регулус, когда с него сняли заклинание.

— Последствия проклятья. Не думал же ты, что их не будет после стольких лет?

— Мерлинова задница. И как часто это будет случаться?

— Не более раза в сутки. Но кроме приступов возможны вспышки необъяснимой ярости. Со временем это должно пройти.

— Надеюсь.

* * *

Алый паровоз, испуская светло-серые пары дыма, затрубил и с мерным стуком двинулся с места. Платформа за окном дернулась и поехала назад, вскоре исчезнув за темнотой туннеля. Гарри расслаблено откинулся на спинку сидения, закинув руки за голову. Рон и Гермиона сразу же ушли в купе старост, а Джинни убежала здороваться с подругами, так что пока он был в одиночестве.

Достав из своей сумки книгу по окклюменции, он углубился в чтение, пытаясь понять, как построить более сильную защиту разума, используя методы Кайроса. Пока ему мало что в этом удавалось, но эта наука требовала все той же концентрации и контроля, что требовалось, чтобы побороть магический потенциал, оставшийся без ограничителей и к тому же силу, данную светом Кардахена. Совсем недавно их напор сдерживал Ирраг, теперь навсегда сгинувший в тайных уголках его сущности. Первые дни после этого было трудно сдерживать рвущуюся наружу магию, но постепенно его контроль стал монолитной стеной с титановыми воротами, открывающимися только по его желанию. Но Гарри еще долго будет помнить ту сильнейшую боль, крутившую его первый час, после полного завершения подготовки. Спасибо Рону, тот быстро заткнул ему рот, чтобы дом не трясся от его, Поттера, истошных криков.

..Рон с Гермионой вернулись только через несколько часов.

— Что так долго? — удивленно приподнял брови Гарри.

— Очень много информации, — отмахнулась Гермиона, — объясняли обязанности, пароли, составляли графики дежурств.

— Я даже завидую тебе, Гарри, — пожаловался Рон, разваливаясь на сиденье рядом с Грейнджер, — не ожидал, что придется теперь столько всего делать.

Гарри только хмыкнул, снова открывая фолиант. Рон достал свежий «Пророк» и с лицом, выражающим крайнюю степень омерзения, принялся за чтение. Что бы там не писали, но быть в курсе министерских поползновений все же стоило.

— Есть что-то интересное? — Гермиона заглянула ему через плечо.

— Кроме обычного мусора? — Рон перелистнул страницу, — я уже привык, что если в «Пророке» и напишут хоть что-то интересное, то только в самом конце и в самой незаметной колонке. О, точно, — он торжествующе ткнул пальцем куда-то в газету, — слушайте. Пропало несколько человек, сотрудников Министерства.

— Вот как? — Гарри заинтересованно взглянул на рыжего друга, — и кто же?

— Имена не написаны, странно, — пробормотал Рон, — зато указано, что трое из пятерых пропавших работали в Отделе Тайн.

— Отдел Тайн? — Гарри вспомнил прохладный женский голос в Министерстве, говоривший эти слова, и черную дверь в конце коридора.

— Папа рассказывал, что там хранятся различные древние знания, и проводятся новейшие разработки во всех отраслях магии. Помните Боуда на Чемпионате Мира? Он там работает, невыразимец, как их называют, — Рон потеребил газету.

— Еще что-нибудь по делу написано? — спросил Гарри.

— Ну.. пропавших нет уже неделю, как и связи с ними. Ведется расследование. Вот и все.

Гарри невесело усмехнулся.

— А что они еще могут написать? Не могут же пять министерских чиновников взять и пропасть без вести. Тем более сотрудники Отдела Тайн. Наверняка, тут замешан наш красноокий недруг. Вот только в газете этого не напишешь по вполне понятным причинам.

— Да, не поспоришь, — вздохнул Рон, пролистывая «Пророк» дальше, — наверное, пока министр сам не увидит Сам-Знаешь-Кого, то не поверит.

— Вот только этот момент может быть для него последним в жизни, — ядовито добавил Гарри.

— О, совсем забыл, — Рон сложил Пророк, открывая первую страницу, — смотри.

Гарри нагнулся и пробежал глазами передовицу.

— Декрет об образовании №22? — недоуменно прочитал он, — если директор Хогвартса не способен найти преподавателя на определенную должность, то это вместо него сделает Министерство.

— Не иначе, шпиона своего подсылают, — хмуро сказала Гермиона, также заглянувшая в газету, — помните подслушанные собрания Ордена?

Рон скомкал газету и бросил на сидение рядом с собой.

— Дурдом! — воскликнул он, — как Дамблдор мог допустить это?

— Если ты еще помнишь, Рон, — ответила Гермиона, — то большей части своего влияния он лишился, из-за ухода из Визенгамота, к примеру. Раз так получилось, значит, сделать директор ничего не мог.

Купе погрузилось в молчание.

— Что читаешь? — вскоре поинтересовался Рон скорее от скуки, чем от желания узнать ответ на свой вопрос.

Гарри молча продемонстрировал корешок фолианта.

— Окк..люменция? — прочитал Рон, — и что это?

— Защита разума от нежелательного вторжения, — пояснила Гермиона, — очень трудная наука, почти как анимагия.

— Точно, — Гарри кивнул, — но вам обоим придется ей овладеть. Не хотелось бы, чтобы кто-то узнал о нашем секрете. Особенно кто-то вроде агентов Вольдеморта в Хогвартсе.

— Гарри, — робко начала Гермиона, — а ты уверен, что мы сможем? Вернее, мы, возможно, и сможет, но вот только это может занять не один месяц.

— Окклюменция требует сильной сосредоточенности и контроля, — сказал Гарри, — это самое главное. При снятии ваших барьеров вам потребуется то же самое, и вы уже две недели, как осваиваетесь. Так что, думаю, до Хэллоуина мы все сможем ей овладеть. А до этого времени постарайтесь не смотреть в глаза личностям вроде Снейпа. Тогда прочитать ваши мысли без специального заклинания никто не сможет.

— Понятно, Гарри, — кивнула Гермиона, — мы все сделаем.

..Вскоре поезд уже подъезжал к платформе Хогсмита. Выйдя наружу, Трио осмотрелось. Привычных громоподобных возгласов Хагрида слышно не было. Вместо него первокурсников собирала профессор Граббли-Дерг.

Гарри нахмурился.

— Не знаешь, где он? — шепнул ему на ухо Рон.

— Дамблдор давал ему какое-то задание, — так же тихо ответил он, — еще тогда, когда я лежал в больничном крыле после Турнира.

— Интересно, какое? — протянул Рон.

— Мне бы тоже хотелось бы это знать, — хмыкнул Гарри, — ну ладно, пошли к каретам.

У карет его ждал очередной сюрприз — в обычно самодвижущиеся повозки были запряжены конеподобные существа — с тонкой бледной кожей, обтягивающей скелеты, и кожистыми крыльями.

— Что это за твари? — невольно вырвалось у него.

— Какие твари? — Рон недоуменно покрутил головой.

— В кареты запряжены, — сообщил Гарри, — или ты их не видишь?

Рон сфокусировал взгляд на повозках. Гермиона сделала то же самое.

— Извини, дружище, но я никого не вижу, — осторожно произнес он.

— Я тоже, Гарри, — сообщила Гермиона.

-Забавно, — Гарри наклонил голову вбок, рассматривая эти чудеса природы, — а я вижу, что в кареты запряжены Пегасы, которым предварительно выщипали перья и хорошенько помучали на горных рудниках в качестве передвижной тяги годиков этак двадцать.

— С тобой все в порядке, Гарри? — обеспокоенно спросила Гермиона, протянув руку и положив ее на лоб Поттеру. Тот, правда жеста не оценил, и, перехватив ее за запястье, потянул Грейнджер за собой.

— Гарри, что ты делаешь? — возмутилась та.

Поттер невозмутимо произнес:

— Протяни-ка руку вперед, пожалуйста.

— Ну, хорошо, — Грейнждер вытянула конечность, которая тут же уперлась во что-то невидимое. Гермиона недоуменно покачала головой и провела рукой в сторону, чувствуя только шершавый бок какого-то существа.

— Эй, что там? — поинтересовался Рон.

— Гарри прав, — сообщила Гермиона, — тут явно кто-то есть, просто мы не видим их.

Рон недоверчиво посмотрел на нее, а потом повторил ее жест. Брови Рыжика взлетели вверх, практически слившись с челкой волос.

— Ничего себе, — протянул он, — кто бы это мог быть? Гермиона, в истории Хогвартса ничего похожего не написано? Про тех, кто тянет кареты?

— Нет, — растеряно ответила Грейнджер, отходя от животного, — в последней редакции от 65-ого года о них ни слова.

Гарри пожал плечами и направился к карете со словами:

— Ну, может, их только в последнее время стали использовать.

Они уселись в кабине — Рон рядом с Поттером, Гермиона — напротив. Карета дернулась и неспешно поехала. Уизли расслаблено потянулся и с зевком произнес:

— Эх, быстрей бы тренировки завершить — было бы так классно выучить парочку «усиленных» приемчиков..

— Приемчиков там, конечно, много, — усмехнулся Гарри, — только осваивать их будет не в пример труднее, чем тренировать контроль «безбарьерной» магии.

— Почему же? — заинтересовалась Гермиона. Они только въехали в большие черные ворота, гостеприимно распахнувшие свои створки.

— Потому, что сам стиль магии Кайроса отличается от нашего, — пояснил Гарри, поудобнее устраиваясь на сиденье, — сама посуди: эти маги жили гхыр знает сколько лет назад. Само их мышление кардинально отличается от нашего, и современному магу будет чрезвычайно трудно понять хотя бы азы их науки.

— Но тебе же удалось, — возразил Рон, — как ты сам говорил, всего за два дня, что был там.

— Это случилось из-за того, что свет Кардахена, который мои родители запечатали во мне четырнадцать лет назад, пробудившись в Тронном Зале, дал мне те самые азы неограниченной магии. Он заложил в мое сознание п-о-н-и-м-а-н-и-е того мира, Кайроса, его, образно выражаясь, меча и магии, его самой сути.

— А теперь я работаю для вас переводчиком, пытаясь объяснить то, что словами далеко непросто выразить. А вам это будет далеко непросто понять то, что я буду излагать.

— Все так плохо? — удивилась Гермиона, — это займет много времени?

— Да, — Гарри кивнул, — возможно, мне удастся подтянуть вас до приличного, по меркам Кайроса, уровня за пару лет.

— Ну, два года, — протянул Рон, — это не так страшно.

Гермиона осуждающе посмотрела на него.

— Рон! А если начнется война, а мы не будем к ней готовы? Что тогда?

— Успокойся, Гермиона, — усмехнулся Гарри, — я сказал — пара лет — потому, что слишком усиленно мы этим заниматься не будем. На вас у меня несколько другие планы.

— Планы? — синхронно встрепенулись друзья.

— Ничего страшного, — Гарри откинулся на спинку сидения, облокотил локти на колени и свел пальцы вместе, — еще в Кайросе меня посетила одна задумка. Весьма интересная задумка, надо сказать.

— Ну, не тяни!

— Зачем вам разбираться в непонятном материале, если все, что нужно, у вас под рукой? — спросил Гарри, — зачем учить структуру новой магии, если можно просто адаптировать ее под свои собственные навыки?

Лица друзей посветлели.

— Ты хочешь использовать те же заклинания, что и раньше, только более мощные? — догадалась Гермиона.

— Не просто мощные, — Гарри понизил голос, — а невероятно мощные. После преобразования старых заклинаний под нашу неограниченную магию, они перейдут совершенно на иной уровень.

— Получается, мы даже Ступефаем сможем убить? — недоверчиво спросил Рон.

— Ступефай — обычная оглушался, Рон. Она сбивает с ног, отбрасывает противника в сторону. Наш Ступефай размажет противника по стенке ровным кровавым слоем.

Рон и Гермиона судорожно вздохнули.

— Не волнуйтесь! — поспешил утешить их Гарри, — для чего нам нужен контроль магии, если мы не сможем управлять силой заклинания. В зависимости от намерений возможно будет тем же парализующим как просто обездвижить врага, так и подействовать на его мозг, останавливая в нем все процессы и соответственно убивая его.

— Значит, подозрений мы не вызовем? — уточнила Гермиона.

— Точно. Пока, до середины сентября, вам это не грозит по вполне понятным причинам, а я в это время закончу свою работу в этом направлении, и мы сможем осуществлять все то, что я сказал сейчас вам.

— И это будет круто, дружище, — усмехнулся Рон.

Кареты выехали на просторную площадку перед большими входными дверьми Хогвартса и остановились, выпуская учеников. Золотое Трио несколько задержалось, не желая толкаться в той толпе, что уже собиралась у дверей замка. Так же поступило еще несколько групп студентов, среди них и Малфой со своей неизменной свитой. Правда, вел он себя как-то нетипично. Стоя всего в десятке метров от гриффиндорцев, он лишь раз скользнул по ним презрительным взглядом и терпеливо ждал, пока толпа остальных учеников рассосется, иногда перекидываясь фразами со своими.

— Странно, — шепнул Рон на ухо Поттеру, — он даже к нам в купе не заглянул, и даже в вагоне старост просто проигнорировал.

— Он еще в кафе странно себя вел, — медленно сказал Гарри.

— В кафе? — Рон скривился, — да нет, тогда все как обычно было — он оскорблял, мы парировали, разве что драки не было.

— Да, это так, — негромко согласился Гарри, — однако уже тогда у него был такой необычный взгляд.

— Необычный? — удивилась Гермиона.

— М-м-м, не знаю, как точно объяснить, — протянул Гарри, подбирая слова, — он хоть и задел нас тогда, но уже как-то иначе. В его глазах будто бы промелькнуло.. безразличие, что ли?

— Безразличие? — удивилась Гермиона, — мне казалось что-что, а уж безразличия он точно не ощущал, когда лез к нам с оскорблениями.

— Вот и мне это показалось странным, — сказал Гарри, искоса наблюдая за объектом беседы, — но в своих ощущениях я уверен на все сто.

— А сейчас то же самое? — спросил Рон.

— Ты ведь видишь, — Гарри пожал плечами, — он даже не произнес своей традиционной речи в наш адрес по случаю нового учебного года. Мне прям даже обидно как-то.

Толпа почти исчезла за дверьми, и слизеринцы неспешно направились внутрь. Трио отстало от них на несколько метров.

— Подводя итог, — заключила Гермиона, — с Малфоем что-то не так. Безразличие, говоришь? Это явно неспроста. Что же могло случиться всего за пару месяцев?

— Даже если бы это поведение было связано с Вольдемортом, то я не представляю, чего он хотел бы этим добиться, — они поднялись по мраморным ступенькам и зашли в Холл.

— Короче, нужно быть начеку, вот и все, — завершил беседу Рон.

Холл уже был пуст — они были последними из студентов, все остальные были уже в Главном Зале и рассаживались по столам факультетов. Пройдя через высокие двери Зала, Трио направилось к столу Гриффиндора. Гарри чувствовал, как его провожает множество любопытных взглядов, и это сильно раздражало.

Сев на дальнем краю стола, они с Роном и Гермионой стали ждать распределения. От нечего делать Гарри взглянул на стол преподавателей, интересуясь, кто бы мог быть новым преподавателем ЗОТИ, и поперхнулся.

— Что с тобой, Гарри? — удивилась Гермиона и тоже скользнула взором по кафедре, — это из-за нового преподавателя? Ты ее знаешь?

— Она подручная Фаджа, — мрачно сообщил Гарри, — одна из немногих, кто голосовал за мою виновность.

— Да? Это явно плохо, — пробурчал Рон, хмуро смотря на нее, — кажется знакомой.. А, вспомнил, видел как-то в Пророке, ее тогда назначили первым помощником министра! Фамилия вроде Амбид.. нет.. вот, Амбридж!

— Интересный сдвиг в карьере, — хмыкнул Гарри, — от первого помощника министра до обычного учителя.

— Значит, Фадж поставил именно ее для контроля за школой, — предположил Гарри.

— Да, Гарри, ты прав, — кивнула Грейнджер, — на протяжении веков школа не подчинялась никому, кроме директоров, которые назначались либо предшественником, либо самим замком. И теперь..

— ..Фадж хочет это изменить, — закончил Гарри.

Тут в Зал вошла профессор Макгонагал, ведущая шеренгу растерянных первокурсников. Те в основном были жутко бледными и нервно оглядывались по сторонам. Смотря на них, Гарри даже подумать не мог о том, что когда-то был таким же мелким и ошеломленным, возможно, даже больше, чем они — из-за воспитания у Дурслей.

Декан Гриффиндора прошла весь Зал и остановилась сбоку от табурета, на котором лежала Шляпа. После новой песни началось распределение по факультетам. Гарри особо не вслушивался, лишь автоматически хлопал, когда Шляпа кричала «Гриффиндор». Его заинтересовали слова древнего головного убора. Раньше Шляпа просто давала историческую справку и говорила о критериях отбора. Теперь она добавила кое-что новенькое. Завуалированно упомянув про внешнюю угрозу в змеином лице Вольдеморта, она призвала факультеты сотрудничать между собой для победы над ним. Гарри мог только усмехнуться. Сплочение — вещь, конечно, неплохая, вернее, даже очень неплохая, но не в сложившейся обстановке. Вероятно, факультеты Гриффиндора, Равенкло и Пуффендуя, еще можно было сплотить, но слизеринцы были иными, даже не учитывая того, что большинство было из семей Упивающихся. Слизеринцы по натуре были всегда сами за себя, ища лишь выгоду и находя ее. Даже те, кто собирался сохранять нейтралитет, считали, что их, как чистокровных, не тронут. Так какой смысл ввязываться в войну с непредсказуемым результатом, если проще просто не вмешиваться?

Другое дело, что для Вольдеморта не существует нейтральных — либо враг, либо слуга. Но лучше просто уехать из страны, к примеру, чем воевать непонятно за что. Так что части Слизерина, а также других факультетов было проще просто остаться в стороне.

Задумавшись, Гарри даже не заметил, как закончилось распределение. Директор Дамблдор встал со своего места и произнес небольшую речь, сказав, что все объявления подождут до конца пиршества, а пока можно, наконец, приступать к ужину.

После же него не успел Дамблдор сообщить все, что собирался, как его нагло прервали. На середине его речи поднялась та самая Амбридж и запросила минутку внимания. Дамблдор моментально сделал вид, что так и должно было быть, но реакция других учителей была однозначной — они сильно рассердились, явно прилагая усилия, чтобы сдержать себя.

Следующая «минутка» растянулась на добрых двадцать. Мало кто из сытых и сонных студентов слушал ее, большинство уже дремало, кто-то, как Чжоу Чанг за столом Равенкло, болтал о посторонних вещах. Зато Гермиона слушала речь очень внимательно, в отличие от Рона, который меланхолично уставился в потолок, видимо представляя тот момент, когда упадет в теплые объятья своей кровати.

Самому Поттеру речь старой жабы стала понятно почти сразу — обычная агитация, реклама Министерства. И ничего более. Когда та закончила, хлопали ей от силы с десяток человек, в основном преподаватели, и то, сомкнув ладони всего пару раз. Гарри даже не потрудился поднять руки.

— Ну, что скажешь? — спросил он у Гермионы, когда Дамблдор завел речь об отборочных по квиддичу.

— Что скажешь.., — задумчиво повторила Гермиона, — Министерство вмешивается в дела Хогвартса, но это и так ведь понятно.. Ох, — все начали вставать с мест, — Рон, очнись нам пора!

— А? — Уизли вяло поднялся и вперил взгляд в Грейнджер.

— Что, а? Пора выполнять обязанности старосты, вот что!

— Ах да! — Рон тяжело вздохнул и потопал к кучке новоявленных гриффиндорцев, — эй, мелкота! Дуйте сюда!

— Рон!

Гарри усмехнулся и пошел к выходу из Зала.