На лестничной клетке (гет)

2003 год, 22 ноября (тот же день глазами Астории)

Едва дверь за Малфоем закрылась, Астория медленно выдохнула, так как за мгновение до этого задержала дыхание, как будто боялась что-то спугнуть. Не смотря на то, что проводить время в компании бывшего недруга оказалось на удивление приятно, да настолько, что она была готова это повторить, и подозревала, что не раз, что-то её смущало. Что-то заставляло каждую клеточку ее тела напрягаться от некоторых его движений, под его пристальным взглядом. А когда они стояли у двери, сердце билось с такой скоростью, как будто она только что пробежала как минимум стометровку. Логичного объяснения подобной реакции своего тела девушка найти не могла. Точнее одна догадка у неё все же имелась, но она могла касаться любого другого человека — кого угодно, но не Драко Малфоя.

Девушка мельком взглянула на часы. Хватит с неё на ночь неожиданных открытий. Как говорила небезызвестная Скарлетт О’Хара: «Я подумаю об этом завтра». День наполненный разборами чемоданов и походами в магазины (в холодильнике пикси повесился), а так же приобретший неожиданное окончание, оказался достаточно утомительным, что бы Астория утонула в объятиях Морфея, едва голова её коснулась подушки.

* * *

Как многим людям известно не понаслышке — утро добрым не бывает. Если раньше соня-Астория, у которой почти всегда была возможность нормально выспаться, могла запросто с этим поспорить, то сейчас, проснувшись, ни свет ни заря, в шесть утра — была полностью согласна с вышеупомянутым высказыванием. А разве утро может быть чем-то хорошим и приятным для человека проспавшего всего три часа, разбуженного так рано совой, и не сумевшего уснуть опять?

Сетуя на несообразительность матери, Астория ставила чайник на плиту, зажигая её взмахом волшебной палочки. Цирцея всегда была ранней пташкой, в отличии от своей дочери, которую смело можно назвать «совой». И этот факт либо вылетел и светлой головы миссис Гринграсс, либо она решила проигнорировать мысль о том, что Астория может еще спать и видеть десятый сон, раз прислала птицу с письмом в такую рань. Сова, кстати, все еще была здесь — переступала с лапки на лапку, постукивая коготками о стол, на который спорхнула, когда Тори открыла окно. Хозяйка, однако, задерживающуюся птицу не замечала, погруженная в свои мысли и стоящая над медленно закипающим чайником. Не смотря на их медлительность, Гринграсс любила маггловские штучки вроде чайника или соковыжималки. Сова нетерпеливо ухнула.

— Ты еще здесь? — удивилась Астория, оборачиваясь. — Ответа ждешь?

Странно, она-то полагала, что маман не примет отказа на приглашение в Гринграсс-холл, и просто ставила дочь перед фактом, что хотела бы её видеть. Но нет, похоже женщина допускала возможность, что у Астории окажутся дела важнее. Это было не совсем похоже на Цирцею, и не могло не настораживать. Значит, она хотела поговорить. И разговор был не очень приятен для самой миссис Гринграсс, раз она оставляла шанс избежать его. И, скорее всего, для Астории этот разговор окажется так же не одним из приятных.

— Ну хорошо, — протянула девушка, направляясь в комнату за пергаментом и пером. Быстро написав ответ в котором соглашалась, и сообщала, что скоро будет, Астория привязала записку к лапке встрепенувшейся совы, и, выпустив ту в окно, поспешила снять уже свистящий чайник с плиты.

Как ни странно, но чай не принес никакого удовольствия, хотя обычно чашка крепкого черного чая с корицей неизменно поднимала настроение. Сейчас же, судя по всему, смутное предчувствие чего-то плохого было сильнее чудодейственной силы теплого напитка.

Уже одеваясь и собираясь в Гринграсс-холл, Астория отметила тот факт, что мама не заглянула к ней сама, а именно приглашала в гости.

Что-то было не так, и твердо решив узнать, что именно, девушка шагнула в уже вспыхнувший зеленый огонь в камине. Все завертелось перед глазами, замелькали чужие гостиные, рассмотреть которые не представлялось возможным — столь быстро они сменялись одна другой. Но гостиную своего бывшего дома, в котором провела большую часть детства, Астория узнала моментально — и сделала шаг вперед, вырываясь из круговорота. Отряхнув сажу с плеч и волос, девушка огляделась: никого. Вопреки ожиданиям мать, видимо, не встречала её, сгорая от желания увидеть свою младшую, но любимую, дочь. Асторию передернуло от собственных мыслей. Она не раз уже слышала из уст Цирцеи о том, что она «любимая дочь», и каждый раз её коробило. После того, как Дафна вышла замуж за маггла, они с матерью поругались. Так сильно, что Тори удивлялась, как мама еще не добавляла «и единственная». Пускай её семья никогда не относилась к числу магглоненавистников, женитьба Дафны с «не-волшебником», по словам миссис Гринграсс, их опозорила. Сама Дафна твердо стояла на том, что любовь важнее каких-либо предрассудков.

На отношения Астории с сестрой этот брак никак не повлиял — общались они хоть и не очень часто, но друг друга любили. Поведение же мамы в этой ситуации по началу выводил Асторию из себя — разве счастье собственных детей не должно стоять превыше всего остального? А Дафна с Джеймсом была счастлива, по-настоящему.

— Мама? — на всякий случай позвала Астория, если вдруг та была в какой-нибудь из соседних комнат. Вместо ответа раздался оглушительный треск.

— Твинки! — вскликнула девушка, когда перед ней появилась довольно пожилая домовая в идеально выглаженной и выстиранной простыне, повязанной на манер тоги.

— Мисс Астория, мисс, — низко кланяясь пролепетала Твинки. — Вы вернуться!

— Не совсем, — улыбнулась девушка, — я в гости. Ты не знаешь, где мама?

— Хозяйка Цирцея в кабинете, мисс. Твинки должна позвать хозяйку?

— Нет, не надо. Я сама к ней поднимусь, спасибо. Рада была тебя видеть, Твинки.

На морщинистом лице домой появилась улыбка, и еще раз низко поклонившись, качнув своими смешными ушами, она с неизменным треском исчезла.

Под ногой скрипнула половица, когда Астория вышла в коридор, направляясь к широкой лестнице ведущей на второй этаж. Сколько она здесь не была? Около четырех лет? И все же помнила каждую деталь — такое не забывается, врезаясь в память, оно остается с тобой до конца. Родной дом. Именно им и было ей это место раньше. А сейчас вдруг стало до невозможности чужим, как будто она знала его по подсмотренным у кого-то другого воспоминаниям.

Мама, кажется, даже не заметила, когда она вошла. За столом, склонившись над каким-то письмом, сидела её, Астории, полная противоположность: темные глаза, чуть заостренные черты лица и светлые волосы. Это Дафна всегда была на неё похожа — молодая копия, только волосы более глубокого русого оттенка.

— Здравствуй, мама, — наблюдая, как женщина вздрагивает и отрывается от пергамента, произнесла девушка.

— Астория! — миссис Гринграсс поспешно встала из-за стола, подлетела к дочери и заключила ту в объятия. Со стороны это должно было выглядеть трогательно — встреча дочери с матерью. Но чувствовалась какая-то фальшивость. Так ли уд она рада встрече?

— Ма, задушишь, — пробормотала Астория, отстоняясь.

— Я так по тебе соскучилась, милая! — Цирцея усадила девушку в кресло и сама устроилась напротив.

— Рассказывай, как ты?

— Нормально. Ты хотела поговорить? — обычно Астория любила разговаривать с мамой ни о чем, просто так. Но сегодня был не подходящий день.

— С чего ты взяла?

— Не знаю. Мне так показалось.

— Вообще-то… Ну да, хотела.

— Я тебя слушаю. Что-нибудь случилось?

— Нет. По крайней мере пока… Ты уже встречалась с соседями?

— Что?.. Ну да. Я встретила вчера Малфоя.

— Тогда ты уже знаешь, что он живет напротив. Замечательно. И, думаю, не станешь возражать против переезда, скажем, сюда, домой?

— Я не понимаю, — Астория действительно не видела связи между словами мамы. Что вообще происходит?

— А что непонятного? Малфой — твой сосед! Ты в своем уме?

— В чем проблема?

— Он бывший Пожиратель смерти, Астория! Он тот, кто без причины оскорблял тебя! И он, как я слышала, ушел из дома. Как ты думаешь, почему?

— Не знаю, об этом мы не говорили.

— Что!?

— Да, мама, мы разговаривали. Нормально. Пол ночи. И не удивляйся.

— Астория! Ты провела в обществе этого человека без совести ночь!?

— Да, мама. Но можешь не переживать, мы только разговаривали.

— Ты в своем уме? Забудем о здравом смысле, где твое чувство собственного достоинства? Ты забыла школьные годы?

— Я повзрослела. Мы оба повзрослели, переросли это.

— Такое не забывают! — женщина не на шутку разозлилась, даже вскочила с кресла.

— Многое забывают! — Астория тоже поднялась. Она не могла понять, почему мать это так удивляло. Разве не так должно быть? Разве глупые обиды не оставляют в прошлом? Впрочем, ход мыслей у них всегда отличался, как и взгляд на многие (читай — все) вещи. Кардинально.

-Мерлин! Я воспитала слабохарактерную дочь!

— Что?

— Где твоя гордость? Ты Гринграсс! Где, в конце концов, твоя голова!?

— Не могу поверить, что ты это говоришь!

— Не могу поверить, что ты моя дочь!

Астория застыла, не в силах осознать до конца, что сейчас произошло. Слова просто отдавались в голове тупой болью, простые слова, которые задели чересчур сильно. Слетело это с губ женщины в сердцах, или она действительно так считала? Сейчас это было не особо важно — видеть её не хотелось.

— Дафна была права. Тебе плевать на всех, главное твоя «честь», — бесцветным голосом бросила Астория, разворачиваясь и выходя из комнаты. Уже в коридоре глаза застелила пелена слез, а в голове стучало: «Дафна, Дафна». Вот кто сейчас её поймет.

* * *

— Я защищала его, понимаешь? Не напрямую, но все же! А она, она…

— Ох, знаю. Это вполне в духе Цирцеи, — после ссоры Дафна называла мать исключительно по имени.

Она и Астория сидели в её гостиной, в компании бутылки огневиски. Почти пустой. Дафна поначалу отговаривала сестру от её намерения выпить, но когда та, не смотря на покрасневшие от слез глаза и сбивчивое дыхание, твердо заявила, что «ей надо», Гринграсс-старшая сдалась. И теперь, радуясь, что Джемс еще на работе, распивала за компанию с Асторией припрятанную к Рождеству бутылку.

— Я не понима-аю, — протянула Астория, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

— Она обра…

— Да нет же! Я не о ней, я о нем.

— А что не так?

— Он не так, я не так, все как-то не так и вообще не так должно быть.

— Ясно, — похоже, только Дафна и могла бы действительно понять, о чем лепечет её сестра. — И до тебя добрался Слизеринский принц?

— Э… Что?

— Ну, в школе за ним пол факультета «тайно вздыхало».

— И?...

— Брось притворяться, ты видишь связь… Я просто не могу правильно сфом… сворфу… сфор-му-ли-ро-ва-ть, да, свою мысль.

— Не вижу! — помотала головой Астория.

— Мерлин, ты влюбилась! — нетерпеливо воскликнула Дафна, досадуя на несообразительность сестры. Впрочем, выпитого количества огневиски хватило для того, что бы и её мозг замедлил работу, так что это было не удивительно…

— Чушь, — фыркнула Астория, — Не вариант.

— Почему-у? Ты, кажется, сама сказала, что вы все оставили в прошлом, разве нет?

— Дафна, не могла я влюбиться за ночь. Только идиоты верят в любовь с первого взгляда. Тем более, что я знала Малфоя до этого.

— У нас с Джеймосом любовь с первого взгляда! — возмутилась на «идиотов» Дафна. — И это говорит девушка, лелеющая мечты о принце на новой метле? Сестренка, ты иногда становишься циничной.

— Каждый романтик в душе циник… И наоборот, — глубокосмысленно изрекла Астория. — А вы с Джимом — исключение, а они подтверждают правила. И вообще — вас судьба свела.

— А, может, и у тебя с Малфоем — судьба?

— Издеваешься!?

— Ну… капельку, — усмехнулась Дафна, — Ну правда, может вам суждено быть вместе до конца дней своих? Я вот прямо представляю седовласого Драко в кресле-качалке, перед камином сидящего с вашими правнуками, пока ты хлопочешь на кухне.

Сестры переглянулись и хором засмеялись, не в силах остановиться. Опустевшая бутылка, к слову, скоро сменилась новой.

Позже, идя домой, Астория мысленно возвращалась к разговору с сестрой. Не желательно было в её состоянии опьянения (она до сих пор шла неровно, не до конца координируя собственные движения) пользоваться каминной сетью, и девушка отправилась домой пешком. На улице моросил противный дождик и дул холодный осенний ветер. К сожалению, ни первый ни второй не отрезвляли, как можно было бы подумать. Зато дурацкие мысли которые трезвую Асторию точно бы не посетили, в голову лезли.

А почему, собственно, не позволить себе посмотреть на данную ситуацию в таком ключе? Они молоды, свободны (кажется, у Малфоя никого нет, да?...) и это было бы вполне логично. Ну, если не вспоминать прошлое, о чем они уже договорились вчера.

В конце концов, отбросив необоснованные страхи и попытавшись понять собственное поведение, Астория признала, что Малфой ей симпатичен.

Вместе с тем девушка считала, что руководствоваться одним лишь принятым ею решением, да еще и на не вполне трезвую голову, не стоит. Как там сказала Дафна? Судьба? Значит пусть она и решит. Если сегодня Драко все же придет, не смотря на то, что время довольно позднее (и он уже, наверное, заходил и не застал её дома), то Дафна права. И тогда ей, Астории, придется менять свое отношение к ранее абсурдной идее о возможности чего-то большего нежели приятельство или дружба между ней и Драко Малфоем.

* * *

Астории иногда казалось, что ей палочка обладала интеллектом и чувством юмора. Плохим, правда. Иногда она, решив пошутить над хозяйкой, пряталась.

— Ну где же ты-ы… — простонала Тори, роясь в сумке и шмыгая носом — прогулка по холодным улицам под изморосью, похоже, не собиралась пройти бесследно.

Отметив краем глаза какое-то движение, Астория подняла голову, покачнувшись на ступеньке.

— О-о-о, ты прише-е-ел, — протянула девушка, фокусируя взгляд на Малфое, и улыбаясь. Он стоял у ее двери, явно удивленный, с широко распахнутыми глазами. Ха! Судьба, значит…

— Пришел, — наконец сказал он, и когда Астория, ставящая ногу на последнюю ступеньку, снова пошатнулась, сжал её руку чуть повыше локтя, предотвращая неизбежное падение и посылая волну дрожи по телу. Такая реакция на прикосновение даже забавляла. Похоже, Дафна и в этом оказалась права — и до неё добрался Слизеринский принц. Все-таки алкоголь часто лучше Веритасериума — начинаешь быть честным не столько с окружающими, сколько с самим собой.

— Ты в порядке?

— Нормально. С мамочкой поругалась. М… не поможешь? Никак не найду палочку… ой…

В глазах на мгновение потемнело, а когда все вновь вернулось в норму, Драко уже открыл двери в её квартриру, и отступил в сторону, пропуская Асторию вперед.

По сравнению с лестничной клеткой, дома оказалось сравнительно теплее, чему успевшая продрогнуть Астория была несказанно рада.

— Стой здесь, никуда не уходи, — Астория кивнула, хотя парень уже вышел.

Вернулся он быстро, но у простоявшей все это время Астории уже перед глазами все плыло.

— Пол качается. Мы на корабле? — сознание медленно отключалось, и она теряла нить событий и соображала плохо.

— Ага. На летающем, — Драко подхватил её на руки с такой легкостью, будто она весила не больше пушинки. И ей это определенно нравилось, как и все происходящее вокруг.

— Куда ты меня несешь?

— Тебе сейчас объяснить, или потом?

— Сейчас, конечно!

— Ну, понимаешь, если ты хочешь хоть малость протрезветь и получить мою помощь, тебе лучше лечь.

Нес он её, как оказалось, в спальню. Постель показалась ей сейчас мягкой, как перина, хотя раньше она частенько жаловалась на то, что она чересчур жесткая.

— Пей, — Малфой протянул её подозрительный пузырек.

— Что это? — настороженно.

— Ты мне не доверяешь? Я зельевар.

— А что это?

— Ну Антипохмельное зелье, довольна? Пей давай, — голос прозвучал более чем убедительно, и Астория подчинилась. Ну и гадость.

— Ну как? — Как, как? Ужасно! Противное на вкус зелье сразу вызвало тошноту. Но зато и голова прояснилась.

— Мерлин! — Астория вскочила. Встреча с унитазом, похоже, была неизбежна.

— Ты куда? — донеслось из-за спины.

— Тебе сейчас объяснить, или потом? — цитируя слова Драко.

После нескольких минут обнимания с санузлом, честно говоря, не очень сильно полегчало. Но тошнота прошла, и Астория поспешила вернуться к своему «спасителю».

— Пить надо меньше, — произнесла она, заходя в комнату.

— Именно… Слушай, а что вообще случилось?

— Я же говорила уже — с мамой поругалась.

— Ага, ну да. Поругалась, и решила надраться до зеленых чертиков.

— Про чертиков не было и речи, — усмехнулась девушка, ворочаясь в кровати, на которую уже успела буквально упасть, и пытаясь закутаться в одеяло. — И я поссорилась достаточно сильно и серьезно, если учитывать её слова о том, что она жалеет, что воспитала такого бесхарактерного ребенка. Поэтому и напиться не лишне, — по правде говоря, точные слова матери она не уже помнила (спасибо, огневиски), но звучало что-то в этом роде. — И вообще, почему тебя это волнует?

— Потому что ты на ногах не держалась! — похоже, его это действительно волновало. И это было… Мерлин, это было приятно! — По твоему это нормально? Из-за какой-то ссоры гробить здоровье? Я тут, между прочим, на чай пришел. Женщина, ты рушишь мои надежды!

Астория улыбнулась. Все-таки Малфой мог быть милым, если хотел.

— Но раз так, я, пожалуй, пойду.

И почему-то очень важным было, что бы он остался. Жизненно необходимым. Как будто если бы он ушел, решение быть, наконец, честной с самой собой по поводу чувств к нему и «судьба» перестали бы иметь значение.

— Посиди еще чуть-чуть, пожалуйста! — Астория схватила за руку уже вставшего Драко. Резкое движение отозвалось головной болью, но девушка её проигнорировала. Голова болела уже не из-за выпитого количества спиртного (от этого избавило противное Антипохмельное зелье, и протрезвевшая Астория удивлялась, как сразу не узнала его, все-таки она получала образование по этому предмету), а, скорее, как предвестник простуды — так было всегда — сначала насморк, потом головная боль, и, наконец, неделя валяний в постели. Оставалось надеяться, что Драко, как мастер-зельевар, поможет ей этого избежать.

Но сейчас это волновало Гринграсс меньше всего — она почувствовала, как Драко вздрогнул в ответ на прикосновение.

— Чуть-чуть, — было видно, как он напрягся. Это заставляло Асторию задумываться о том, с ней ли одной после их вчерашней встречи происходила вся эта чертовщина?

Он сел рядом, придвинув кресло.

— Расскажи мне что-нибудь.

— Что?

— Не знаю… Ну, скажем, как ты надумал стать зельеваром? Я знаю, в школе зелья были для тебя самыми успешными, но я почему-то думала, что ты будешь хотеть стать… м… Министром, или кем-то в этом духе.

— Хах, на младших курсах я, пожалуй, об этом и мечтал, но потом…

Он заметно расслабился, погрузившись в рассказ, а Астория принялась его рассматривать. Серые глаза задорно блестели, утратив такую привычную холодность. Было видно, что Драко любит свою работу, и любит о ней говорить. Он немного хмурился, рассказывая о некоторых клиентах, и между бровей появлялась морщинка. Он периодически откидывал со лба спадавшие на него светлые волосы, но вскоре непослушные пряди возвращались на место. Ей нравилось за ним наблюдать, слышать его приятный низкий голос с легкой хрипотцой. Во всем, что сейчас происходило, было что-то такое… правильное. Как будто так и должно быть.

Думая о том, что её сестра оказалась умнее матери, и была все-таки права, слушая вполуха успокаивающий голос Драко, Астория не заметила, как заснула.