50 ways to say Goodbye (гет)

Для того, чтобы организовать собственный отъезд, мне было необходимо сделать только три вещи. Первое — убедить Шеклболта, что я могу быть полезен в Италии, ну или, хотя бы, что не опасен для тамошней общественности. Второе — поинтересоваться мнением Малфоев на этот счёт. Уж эти-то хитрые интриганы просто обязаны подкинуть мне пару занятных идей. И третье — доказать Гермионе, что я не сумасшедший.

Угадайте теперь, какая задача самая трудная?

Ладно, Поттер, перестань нервничать и собери мозги в кучу. Вряд ли станет хуже, чем уже есть, да и если дело не выгорит, всегда можно сделать ноги по-английски. Импровизация — наше всё. Знаю-знаю, не лучший план, но если уж я дожил с таким девизом до двадцати двух, то я определённо удачлив, бесстрашен и бессмертен. Почти как Супермен.

Были у моей безумной затеи и плюсы. По сути, это — побег, о котором я мечтал еще со времён смерти Сириуса. Звучит, конечно, не очень...ответственно. Ведь были верные друзья, и пророчество, и мертвый Дамблдор, и много-много других напрасных смертей. Я был Избранным, помните? На моих плечах лежало бремя, которое не на кого было сбросить. Мне было предначертано остановить творящийся вокруг ад, а я два года только и мог думать о том, как соберу вещи и унесусь вдаль под Мантией-невидимкой.

Ну, мне было семнадцать. И если вы не считаете это достойным оправданием, то мне плевать. Серьезно, чем вы занимались в этом возрасте? Первый глоток алкоголя, первый секс, первое расставание и первые косяки, каких будет ещё много. Но случалось ли вам видеть смерть, убийства? Вообще-то, многие испугались бы.

Одно дело — когда ты идешь на что-то добровольно, исполняя просьбу, и совсем другое, когда у тебя просто нет выбора. Конечно, я мог бы убить Темного Лорда, хотя, если честно, не верил в это ни секунды. Но я мог попытаться: вместе со всеми бороться, проигрывать, побеждать, вместе умереть. А так были я и Риддл: два шахматных короля, которые всю свою жизнь двигались навстречу друг другу, прикрываемые толпами пешек-добровольцев. Гермиона всегда говорила, что не я виноват в смерти тех, кто боролся на светлой стороне. Позвольте спросить, а кого же они защищали?

Я не верил. Но если бы я сбежал в середине войны, смог бы Орден победить? Вряд ли. И, кстати, поэтому я всё ещё здесь.

Потом была Джинни, друзья и старый добрый Кингсли, зовущий в Аврорат. Я, всё еще опьяненный победой, снова пошел по заботливо приготовленной для меня дорожке. То была счастливая жизнь, самая обычная и неопасная. Но оказалось, что приключения...затягивают.

Нет, о зависимости речь не шла, я не пытался бросаться грудью на амбразуру. Просто каким-то образом вся деятельность, не связанная с войной, попала под определение «скучная». А в Англии больше не было битв, лишь адская скука. Настрой становился всё более упадочным, а расставание с Джин окончательно меня подкосило, и я снова вспомнил о старом плане побега.

Уходи и не жалей, верно? Почему нет.

Не имело значения, почему именно Италия. Как бы всё ни сложилось, уверен — меня там никто не узнает, а раз так, есть ли повод расстраиваться, что эту шальную мысль мне подкинул незнакомец, якобы телепат? К черту беспокойства.

Что бы я там ни утверждал, Поттер, явившийся с повинной к лучшей подруге, выглядел немного обеспокоенным. Ладно-ладно! Я был чутка не в себе, даже не контролировал выражение лица. Тупая сука Терпин выбрала не лучшее время для того, чтобы порадовать меня новостями. Моя жажда крови резко превысила отметку «нормально», эмоции бушевали: затяжная депрессия, недостаток адреналина и прочее подобное дерьмо — взрывной коктейль. Если уж я что-то решил, пусть необдуманно, надо было ловить волну и действовать.

Черт возьми, конечно же, я понимаю, насколько это иррационально. Но, хм, почему бы не попробовать? Эмоциональный подход к проблеме зачастую оказывается более полезным, нежели аналитический. Да, бывает и наоборот, но, пожалуйста, оставьте меня в покое со своим тщательным разбором причинно-следственных связей событий из жизни Гарри Поттера и ошибочным их пониманием. Проще говоря, mesamis [1], идите в зад.

Как я уже говорил, эмоции, написанные на моем лице, были довольно выразительными. Напугав сначала Мелинду, а потом ещё нескольких работников министерства, я, наконец, добрался до места назначения.

— ...Нет у меня никакой аллергии, Энни!

— Ты видел свое лицо? — она всплеснула руками, едва не смахнув стопку бумаг. — Гарри, ты пошел красными пятнами, а это значит, что у тебя...

— Я уже сказал, я просто зол. В твою прелестную голову не приходила такая мысль? Какая жалость. Грейнджер у себя?

Светлые глаза опасливо сузились, превратившись в щелочки.

— Гарри, ты мог бы не разговаривать со мной в подобном тоне? Я, в конце концов, твоя девушка.

Я подавился воздухом. Что? Девушка? Почему я об этом не знаю?

— Мы ни разу это не обсуждали, но я уверен, что не подписывал никаких документов, подтверждающих наши отношения. Этот разговор представляется мне настолько скучным, что я предпочел бы почитать материалы двадцать первого съезда Коммунистической Партии в оригинале. Серьезно, я спешу. Могла бы ты сказать мне, где сейчас Гермиона?

— Да как ты смеешь, Поттер!.. — тонкая ручка Эллисон нацелилась прямо в мою голову. Как думаете, еще один нокаут мне не повредит?

— Что здесь происходит?

Гермиона Грейнджер всегда появляется вовремя. И я впервые в жизни сказал эту фразу без сарказма.

Отпрыгнув с траектории кулачка Аннет, я уставился на подругу. Неплохо выглядит, особенно учитывая, что мы разошлись вчера далеко за полночь. Надо бы попросить у неё Бодрящего зелья и избавиться от неловкости, что я испытал, глядя на неё.

— Привет! Слушай, Герм, у меня к тебе срочное дело.

— Ну что еще? — девушка мученически закатила глаза и провела ладонью по волосам. — Гарри, я уже устала от твоих заскоков. Что тебе приснилось сегодня?

Ха-ха, подруга, сейчас я тебя так огорошу, что вчерашние новости покажутся просто сказкой.

— Мы можем поговорить наедине? — я кивнул в сторону пышущей праведным гневом Аннет.

— Ты невыносим. Проходи, — и когда за мной закрылась дверь кабинета, она, заглушая поток отборных ругательств в мой адрес, добавила. — И с ней разбирайся сам! Что вы не поделили?

— Она сказала, что мы встречаемся.

— А это не так?

Я скосил глаза на подругу, устраиваясь в кресле напротив. Надо же, такая умная, а несет такую хрень.

— Ты в порядке, Герм? Ничего не болит? Потому что иначе подобная чушь вряд ли пришла бы тебе в голову.

— Мерлин, Гарри, все в министерстве знают о вас. Неужели ты не в курсе?

— С каких пор ты собираешь сплетни?

— Я не собираю! — воскликнула она запальчиво. — Об этом действительно знают все.

— Хватит обсуждать мою личную жизнь. Я здесь по другому поводу. Я вообще к тебе шел, а эта курица просто мне на глаза попалась.

— Будь вежливее.

— Хорошо, не курица. Дура.

Гермиона покачала головой, вперившись взглядом в столешницу. Если она ощущает ту же неловкость, что и я, становится понятно, почему она не хочет разговаривать.

« — Ты же знаешь, что я люблю тебя, Гарри.

— И я тебя, Гермиона.

— Вот и все: дружба на века».

Мне и самому после таких слов жутковато. В конце концов, мы оба знаем, что спустили разговор на тормозах, не сказав почти ничего. Я уверен, что каждый из нас слишком многое не произнёс вслух. Обманывать лучшую подругу мне кажется абсолютным злом, но не один я вчера врал.

По негласному соглашению мы решили больше никогда не возвращаться к произошедшему, и тема была закрыта. Хотя, вообще-то, я не сомневаюсь: эта история нам ещё аукнется.

— Гермиона, я уезжаю.

— Что? — уставилась она на меня. — Куда?

Вот и начинается самое сложное, Поттер.

— На континент. Инкогнито, кстати.

— Хм. Ты уверен?

Я шокировано уставился на подругу. Не пьяна ли она часом?

— «Уверен»?! И все? Ты больше ничего не хочешь у меня спросить?!

— А ты хочешь, чтобы я спросила? Или не так. Ты ответишь мне, если я спрошу?

Я молча покачал головой, признавая поражение. Герм тяжело вздохнула и прикрыла глаза ладонью, облокотившись на спинку кресла. Да, наверное, она уже порядочно от меня устала, раз ей совершенно неинтересно, зачем вообще я это задумал. Потому что, зная Гермиону, могу с уверенностью сказать: если бы она только захотела, вытащила бы из меня правду. Внезапно на меня навалились разочарование и усталость. Пора заканчивать этот балаган.

— Слушай, если что, то ты всегда сможешь прислать мне сову, хорошо? Не пропадай из виду.

— И когда ты уезжаешь? — ее голос прозвучал глухо, то ли из-за руки, прикрывающей лицо, то ли из-за нахлынувших эмоций непонятно какого рода.

— В ближайшие дни. Герм, и... Я знаю, что был не лучшим другом в последнее время, но не хотел бы терять тебя из-за моей новой авантюры.

— Так ты признаешь, что это совершенно глупо и необдуманно?

— Да, более или менее.

Мы замолчали на несколько секунд, и я поднялся с места, направившись к выходу. Внезапная неконтролируемая грусть вызывала желание обнять лучшую подругу и никогда не отпускать, но я уже абсолютно всё для себя решил. Повернуть назад, когда сова уже на полпути к кабинету Министра, было бы просто идиотским поступком.

Голос Мионы догнал меня уже возле двери:

— На случай, если мы больше не увидимся до твоего отъезда, что мне сказать друзьям, если они спросят, где ты?

Я пожал плечами, даже не задумываясь над ответом.

— Придумай что-нибудь. В крайнем случае скажи, что я умер.

Пока я двигался по приемной к выходу, стараясь игнорировать красноречивый взгляд Аннет, мысленно кастрирующей меня, вспомнился вчерашний непростой диалог:

« — Не стоит бояться того, что ты чувствуешь, Гарри.

— Конечно, Миона.

— И?.. Что ты чувствуешь?

— Что ты самый лучший человек из тех, что я встречал».

Почему теперь я думаю, что это был неправильный ответ?

* * *

Довольно удивительно, как кардинально может меняться мировоззрение с течением времени. Если проанализировать, как менялись взгляды, предположим, каждые пять лет, то можно узнать много нового, в первую очередь, о себе самом. Как насчет небольшой ретроспективы?

Тебе семь. Маленький запуганный мальчишка в темном чулане, куда тебя отправили твои сучеподобные родственники за мелкую провинность. Ты нечаянно разбил чашку — люди говорят, к счастью? — но в этом доме за такое морят голодом и запирают на весь день в мрачной комнатушке метр на два без права на оправдание. И так всегда, черт возьми. Ты мечтаешь о том, что придут мама и папа и заберут тебя отсюда, но они мертвы. Да и при жизни были конченными алкоголиками и наркоманами. Ты побит, слаб, голоден, а единственный твой друг — паук Джеймс (в честь папы, конечно же), которому нет дела до того, есть ты здесь или нет. Ты приносишь ему мух, пойманных в саду, и он, наверное, благодарен.

Тебе двенадцать. Ты учишься в Хогвартсе, самой лучшей волшебной школе. У тебя есть Рон и Гермиона, они дружат с тобой, даже несмотря на слухи о том, что ты и есть наследник Слизерина. Вообще-то это — глупые байки. Остальные ученики обходят тебя стороной — то ли боятся, то ли презирают — но ты не отчаиваешься. Самое главное, что здесь ты в тепле и уюте, и никакой сукин сын не пытается «вытрясти из тебя дурь». Кроме ублюдка Снейпа, конечно же.

Тебе семнадцать. Ты снова голоден, напуган, и тебя окружает только темнота. Ты сидишь на холодной земле где-то в лесах Англии, оберегая сон своей лучшей подруги, хотя она все равно слишком расстроена, чтобы заснуть. Всё, к чему ты стремишься — сохранить жизнь магам и магглам, но начинает казаться, что те делают все возможное, чтобы тебе помешать. Никто ничего не знает о кусочках души Риддла, серьезно? И даже Дамблдор? Жаль, что он мертв. Удивительно, но на тебя устроил охоту самый темный волшебник столетия. Да, кстати, ты должен его убить. В твоем арсенале только Парализующие и некоторые другие элементные заклинания, не несущие особого разрушения. И каким это образом, интересно, ты сможешь победить Темного Лорда? Затыкаешь палочкой до смерти? Или он будет так удивлен твоей глупости, что умрет от смеха? В конце концов, никто не потрудился научить тебя Непростительным. Но даже эта мысль не спасает от понимания того, что ты — последний придурок.

Тебе двадцать два. Ты — мелкая сошка в Аврорате, в свободной время раздаешь автографы. Своей славой обязан гениальному исполнению Разоружающего заклинания в бое с Волан-де-Мортом. Теперь ты знаешь, как можно лишить человека руки, ноги или взорвать его мозг, но сейчас это почти бесполезно. Люди недолюбливают тебя за излишнюю вспыльчивость, в личной жизни — раздрай, твоя лучшая подруга что-то скрывает. Ты якшаешся с бывшими Пожирателями, а советник мертвого ныне Темного Лорда фактически помогает выстоять в политических баталиях с действующим Министром Магии. Мерлин свидетель, забавнее и быть не могло!

В сотый раз прокручивая это в голове, я не перестаю удивляться иронии судьбы. Если бы в двухтысячном я не встретился с младшим Малфоем в замызганной забегаловке в маггловском Лондоне, сложилось бы всё иначе? Является ли та пьянка отправной точкой дифференциации моих взглядов?

Может быть, и нет. В конце концов, общение со слизеринцами только стало катализатором, возведя всё на новый уровень. В семнадцать я мечтал только выжить, в двадцать два — только победить. Как однажды сказал Забини — и это было намного гениальнее всех пустых речей старика Альбуса вместе взятых — «Сначала спасай себя. Потом друзей. А только потом всех остальных. И да, выигрывай любой ценой, Поттер».

А вот вопрос на миллион галлеонов: может ли всё стать лучше, если я покину Англию? В числе несомненных плюсов то, что там я буду безродным магом, от которого ничего не ждут и не требуют. Вообще-то, это маловероятно, но я все-таки надеюсь. Отличный шанс померяться с кем-то длинной палочек склоняет меня к положительному решению. Дьявол, да если я не смогу победить там, в ослабленной внутренними усобицами стране (и не важно, с кем и против кого я буду «дружить»), то стоит ли пытаться здесь, в Британии?

Такие мысли меня, несомненно, расстраивают. Я почти уверен, что юный Том Риддл думал схожим образом, а все мы знаем, в какой заднице он в итоге оказался. Но, если я не попробую, то говорить вообще не о чем. Я, в конце концов, не маленький озлобленный мальчик, мечтающий о бессмертии. Я Гарри-чертов-Поттер, бойтесь меня, Темные Лорды!

* * *

— ...Да.

— Гарри, ты же понимаешь, чем это может грозить.

— Конечно.

— Если о твоих передвижениях узнают сбежавшие из Англии Пожиратели, то будут проблемы.

— Знаю.

— Готов ли ты? Это такая ответственность.

— Да...

Вот такой высокоинтеллектуальный разговор имел место около шести часов вечера пятнадцатого ноября, в пятницу, в кабинете Министра Магии Кингсли Шеклболта. Мерлин, какой пиздец.

Честно говоря, я знал, на что шел. Несмотря на мое субъективно отрицательное мнение об этом человеке, он все ещё оставался единственным, кто смог бы прорубить для меня окно в Европу. Одним словом, запасного варианта не было, а если уж я начал жечь мосты, то идти надо было до последнего. Хм, потянуло на метафоры.

Итак, несколькими часами ранее обычная министерская сова понесла пространное письмо, наполненное тайнами и недомолвками. Конечно, тяжело придумать нормальный запрос Министру на проведение темной операции на континенте, не говоря уже о том, что на тот момент я вообще не представлял, как это всё провернуть. Ясное дело, правда здесь не прокатила бы. Потому, в общем-то, я и ограничился намеками, наводящими ужас на любого здравомыслящего человека. К счастью, Черная Задница оказался абсолютно ненормальным, и меня не посадят за попытку запугать всенародного избранного. Ха-ха.

В то время как сова несла послание Министру, а Гермиона Грейнджер нервно мерила собственный кабинет шагами после встречи с лучшим другом, Гарри Поттер, то бишь я, занимался поисками ответов.

— Добрый вечер, Гарри. Типси, принеси нашему гостю чая. Итак, что-то случилось?

— Здравствуйте, Люциус. Если бы я сказал вам, что по долгу службы отправляюсь в Европу в одну из неспокойных стран, что бы вы подумали о моем задании?

Ответы буквально роились в светлой голове лорда Малфоя, и я, в кои-то веки, решил использовать этого мерзавца себе на пользу.

В итоге на аудиенцию к Министру я шел с неплохим прикрытием за спиной. Мерлин мой, Люциус сваял мне такую историю, что не придрался бы ни один стервятник. Конечно, даже это не значило, что всё будет просто. Но, как я уже говорил, в крайнем случае я мог просто уйти по-английски...то есть свалить к херам. Надеюсь, что до этого не дойдёт, но сбрасывать этот вариант со счетов не следует.

— ...И ты уже подумал, в качестве кого ты мог бы туда приехать, Гарри?

— Конечно, Министр. Я мог бы взять другое имя, но вряд ли мне удастся затеряться в толпе без использования оборотки. Таким образом, я мог бы отправиться в Рим в качестве миротворца — разве не прекрасно? — ставящего своей целью предотвратить начало полномасштабной гражданской войны. У моих друзей есть там кое-какие связи, так что принят я буду должным образом. Более того, так мы сможем контролировать ситуацию изнутри, и в случае чего начать выводить активы и эвакуировать граждан магической Британии.

— Неплохая идея...Но ты уверен, Гарри?

— Да...

На самом деле, разговор довольно нуден, если описать его одним цензурным словом. Если нецензурным, что ж, это все охрененно заебало. Но мне ли не знать, как важно одобрение Черной Задницы для того, чтобы миссия прошла успешно. Кстати, о миссии. А, точнее, об её отсутствии. Если уж я собираюсь повоевать, надо бы придумать себе девиз. Как насчет «Спаситель спасет ваши жалкие задницы» или «Гарри Поттер — самая раздражающая штучка в городе. Раздражает даже Темных Лордов!»? Надо бы подумать над интонацией, но в целом сойдет.

— Так или иначе, мне придётся послать с тобой своих людей...Скажем, Клитфорда и Дэниелса. Ты ведь не против, Гарри?

— Конечно, нет, Министр, — я немного знаком с Дэниелсом, если Кингсли имеет в виду любимый напиток Гермионы [2]...Ладно-ладно, я слышал о них. Единственное, что могу сказать — они поджарят меня, как сосиску, если я буду доставлять проблемы. Но если уж я прожил шесть лет под надзором Снейпа, то эти ребятки покажутся мне салагами... Надеюсь.

В итоге мы приходим к какому-то решению. Лично для меня все звучит так: ничего не делай, слушайся старших, к людям не приближайся. Из всего сказанного интерес представляет только то, что портключ в Рим будет оформлен на завтрашнее утро. Это — самое главное, так что я преспокойно отправляюсь на Гриммо в превосходном настроении. Черт возьми, проблемы с личной жизнью больше не заставят меня грустить!

* * *

Марк Клитфорд и Элиот Дэниелс оказываются здоровяками с внушительными челюстями и огромными плечами. Я почти спросил их о том, не являются ли они разлученными в детстве братьями, но, в кои-то веки, мне хватило ума прикусить язык. Чёрт, да я даже не уверен, что они не прибьют меня на месте, если я что-то вытворю, несмотря на столпотворение в Международном портключевом терминале в Хитроу, в который я прибыл примерно полчаса назад. Эти парни выглядят действительно угрожающими, и теперь становится понятным, какую цель преследовал Шеклболт, отправляя их со мной.

В разговоре они оказываются чуть более мягкими... как кусок бетонной стены мог бы стать мягче, если на него положить подушечку. Вероятно, ребята меня недолюбливают. Ещё бы: оторвали от по-настоящему важной работы, заставив приглядывать за задницей национального героя. Так что я их даже понимаю. В конце концов, им необязательно любить меня, если они окажутся кем-то вроде Кребба и Гойла. Малфой, кстати, как-то сказал, что самоназванные телохранители иногда наводили ужас и на него самого, но были слишком тупыми, чтобы действительно что-то сделать. К сожалению, мир потерял одного из этого прекрасного дуэта, так что мне никогда и не узнать, правду ли он сказал. Мерлин, я так несчастен по этому поводу!

— Поттер, приготовься, мы отправляемся через двадцать минут. Оставайся пока здесь, — говорит Дэниелс, приближаясь ко мне. У него соломенного цвета волосы и брови, что выглядит чертовски нелепо на его громилоподобном лице. Дадли, ты ли это? Я едва сдерживаю себя от смеха, но, вообще-то, это совсем не смешно. Раз уж парню не повезло родиться в таком теле, остается надеяться, что у него есть мозги. И то, что он не выглядит особо тупым, не делает его умным. Вот с Роном, например, прямо обратная ситуация, но я-то знаю: дружище просто ленив, а с логикой у него всё в порядке. Так сказать, «специалист в узкой сфере мышления».

Я немного нервничаю, что и понятно, потому и предаюсь веселым размышлениям. Впрочем, Элиот, кажется, тоже не особо спокоен, судя по тому, как он постоянно одергивает топорщащееся пальто. А толку-то, он вряд ли сможет выглядеть менее нелепо.

Минут через десять, когда служащий подает нам сигнал выдвигаться, я понимаю: что-то происходит. К нам бежит человек, и я узнаю силуэт еще издалека.

— Гарри! — выдает запыхавшийся «спринтер», и я машинально здороваюсь с Гермионой.

— Герм, что ты здесь делаешь? У меня уже нет времени, портключ скоро сработает.

— Я знаю, знаю!.. — она пытается отдышаться, но бесполезно. В её руке я замечаю Ту-Самую-Сумочку, что спасала нам жизни в девяносто восьмом, и у меня возникают некоторые подозрения.

— Поттер, нам надо...

— Подождите две минуты, Дэниелс, и мы уйдем на платформу.

Тот неловко пожимает плечами и отворачивается следить за обстановкой. Ну что за нервный тип, черт возьми.

— Гарри, слушай, — она наконец-то справляется с дыханием и вцепляется в мою руку мёртвой хваткой, — я тут немного подумала и решила, что тоже должна поехать, обязательно. Тебе, скорее всего, понадобится помощь, а ждать сов времени нет. Так что я здесь.

— Э-э-э, — конечно, я не лучший оратор. Ну, а как тут не потерять дар речи?! — Ты же даже не знаешь, куда я еду. И как же твоя работа?..

— Я написала заявление об отпуске, и, более того, успела собрать вещи. Мне пришлось искать тебя здесь, потому что Кингсли не сказал, когда вы отбываете. Вот, почти опоздала.

— Поттер, нам уже...

— Я знаю! Герм, пожалуйста, ты точно уверена? Я еду не просто по городу гулять.

Подруга отвечает мне серьезным взглядом, и я понимаю, что она для себя всё уже решила. Что ж, я всегда успею отправить ее обратно, если ситуация выйдет из-под контроля.

— Ох, ну хорошо. Парни, у нас новый компаньон — Гермиона Грейнджер. Прошу беречь ее также сильно, как Министра Магии.

Клитфорд ворчит что-то похожее на «новая обуза», но я уже не обращаю внимания. Хватая Гермиону и волоча её по направлению к стойке портключей, я мысленно прикидываю ситуацию: новая жизнь на новом месте со старой подругой. Звучит как начало увлекательной истории, не так ли?

Вперёд!

Vado via, sono pronto per una nuova avventura! [3]

[1] Мои друзья (франц.)

[2] Самый знаменитый виски средней стоимости «JackDaniels»

[3] «Ухожу прочь, готов к новым приключениям!» (итал.). Интересно, что в итальянском «avventura» — не только приключение, но и роман.