Колыбельная для монстра (джен)

Перед больницей уже стояла полицейская машина. Малдер выскочил из машины вслед за шерифом, ноги вязли в снегу, но расстояние до главного входа он преодолел за несколько секунд.

— Что здесь случилось?!

— Шериф, — полицейский, молодой парень, казалось, дрожал. — Там в больнице бунт. Мы приехали, потому что сработала сигнализация.

— Бунт? — Малдер взглянул на Камейю. Легкие будто налились свинцом, он понимал: Скалли внутри. И неизвестно, что с ней сейчас происходит.

— Санитары вооружены. Кажется, Тони Петерс привез ружья. Они согнали пациентов в одну палату, а сами пытаются прорваться в Южное крыло.

— Прорваться? — Малдер ничего не понимал, но сердце билось суматошно. В руку уже перекочевал телефон, а пальцы по привычке набрали номер Скалли.

— Заслоны закрылись, кто-то активировал старую систему безопасности. Дик пытается утихомирить ребят, я выскочил вызвать подкрепление.

Из телефонной трубки послышался женский голос: «Абонент находится вне зоны действия сети», — похоже, проклятые шлюзы мешали прохождению сигнала. Теперь было ясно, где осталась Скалли, только узнать, что именно с ней происходит в данный момент, Малдер не мог. Больше всего его пугало одно: Ангиак не остановится ни перед чем, если решит, что Скалли угрожает его матери.

Он наивно надеялся, что они сумели пережить все возможные беды. Рак... Ужасная болезнь, высасывающая все жизненные соки, превращающая человека в изможденное существо из костей и кожи, худое, бледное, сухое, неспособное нормально питаться. Скалли боролась до последнего. Каждый раз, когда Малдер входил в ее палату, ему начинало казаться, что он ныряет в ледяную воду, опускается на самое дно и больше не может вдохнуть. Она умирала... Только сейчас он способен произнести эти слова вслух. Тогда он и думать не мог, не мог представить. Не мог и не хотел.

Пару дней назад Скалли сдавала анализы, делала компьютерную томографию и черт знает что еще... Малдер ждал в кабинете. Истыкал потолок карандашами, разбил баскетбольным мячом старую керамическую кружку, сломал спинку стула.

Малдер ждал.

А ужасная машина гудела где-то над головой Скалли, делая снимок за снимком, лаборанты работали, пытаясь найти нарушения в ее организме, врачи изучали бумаги, ощупывали, осматривали ее...

Она позвонила без трех минут три. Малдер счел это хорошим знаком. В тот самый момент он был готов любое проявление случайности считать добрым предзнаменованием, потому что повторения того ада, что им пришлось пережить, не может желать никто. Воистину, лучше умирать самому, чем видеть, как умирает самый близкий человек.

Новости были хорошими. Ремиссия. Никаких таблеток.

"Только витамины, — твердила Скалли, — просто витамины. Они и тебе не повредят". Малдер кивал, делая вид, что ему интересно знать о том, какое благоприятное влияние на организм оказывают цветные капсулы из желтой коробочки. Малдер наслаждался спокойствием. В его сознании шумело море — тихое, молчаливое, вечное. Впервые за долгое время он не думал о том, наступит ли для них завтра, будет ли еще один шанс объяснить Скалли, что он понимает... Ведь сам умирал пару месяцев назад. Умирал вместе с ней.

И вот теперь Скалли снова была в опасности.

А в его душе был готов разразиться настоящий шторм.

— Идем, — он вбежал на крыльцо и промчался по коридору мимо вечно пустующего поста медсестры. У входа в Южное крыло, держа пистолет на вытянутых руках, стоял тот самый Дик. Парень был чуть старше своего напарника и, очевидно, опытнее, по крайней мере, его руки не дрожали, несмотря на то, что прямо перед ним собралась компания, вооруженная охотничьими ружьями и дробовиками.

— За убийство полицейского вам грозит смертная казнь, — прокричал Дик.

Малдер вытянут пистолет, заметив, что шериф сделала то же самое.

— А ну опустили пушки! — Камейа наставила оружие на Тони Петерса.

— А вот и шериф! Вы понятия не имеете, что за херня происходит, а уже тыкаете своим оружием мне в рожу. Дверь закрыта, ее нужно разблокировать!

Малдер нахмурился.

— Что вы задумали?

— Поубивать их всех к чертовой матери! — прокричал Гордон. — Кто-то из них убийца, агент Малдер! Кто-то из них убил наших друзей!

— Где доктор Льюис? — шериф хмыкнула, не собираясь сдавать позиции. Перед ними стояли вооруженные до зубов санитары. И в любую минуту они были готовы взорваться.

— Понятия не имею. Но думаю, он мертв, мэм, — наконец подал голос Уилшир. Он привалился к стене и щелкнул затвором. — Наверняка это Льюис активировал систему. Намука остался внутри. Вместе с вашей напарницей, агент Малдер. Вы ведь хотите вытащить ее оттуда? Так дайте нам открыть чертову дверь. Кому нужны эти психи? Они пользованный материал. Никто не станет плакать.

— Пользованный материал? — Малдер приподнял бровь. — Это так вы их называли, продавая билеты в их палаты для всех желающих?

— Ого, вам уже всё известно… Быстро, — Белоснежка встряхнул головой и взглянул на побледневшего Тони. — Успокойся, они ничего не докажут.

— Потому что у нас теперь нет свидетелей. Вы убили доктора Шеффилда. А потом узнали, что Эльвира Теннерс всё рассказала журналистам, и убили ее тоже? Интересно, почему Шеффилд сначала оказался в палате по соседству с опасными преступниками? — поинтересовалась Камейа.

Малдер молчал, он пытался осмыслить происходящее и найти самый оптимальный вариант при всех за и против. Открыть дверь — значит позволить этой компании свершить суд Линча, не открыть ее… Он старался не думать о том, что может произойти со Скалли.

— Потому что он свихнулся. Орал, что нечто придет и убьет нас всех. И Шеффилд оказался прав. Это его «нечто» сначала прикончило его самого, а потом взялось за остальных.

— Как он умер?

— Шеффилд? Понятия не имею. Мы нашли его тело в палате. Он был весь искусан и истекал кровью, словно на него волк напал или большая собака. По-моему, мы появились слишком рано и спугнули зверя, потому что он смог отгрызть только руку.

— Куда вы дели тело? — встрепенулся Малдер.

— За кого вы принимаете нас, агент Малдер? Мы похоронили его. На похороны приходили его друзья. Просто пришлось закрыть гроб.

Шериф нахмурилась.

— Вы скрыли факт нападения! В свидетельстве о смерти значился обширный инфаркт.

— Нам просто не хотелось проблем. Льюис сам подписал заключение. Что было бы с больницей, узнай чиновники, что в палату к психу смог спокойно войти волк? Волк, понимаете?! Они всегда обходили жилища человека стороной…

Малдер покачал головой:

— Не думаю, что это был волк…

— А кто же тогда? У тебя есть идеи, лунатик? — вмешался Тони.

— Тот ребенок, которого вы убили.

Все замерли.

— Только не нужно рассказывать нам сказки. Это всё бред чокнутых местных жителей. Старики детишек таким пугают. Вы что думаете, мертвый младенец пришел и убил всех? — Белоснежка старательно делал вид, что его невозможно испугать.

— Или это были вы, — фыркнула шериф. — Чтобы они молчали.

— Да не трогали мы их! Сами, мать твою, не понимаем, что происходит! Нахрена нам убивать своих? — Тони фыркнул, наставляя на шерифа ружье.

— Что ж вы тогда вооружились ружьями, а не транквилизаторами? Или считаете, что не справитесь с горсткой психов, с которыми и так общались каждый день?

Малдер взглянул на шерифа неодобрительно.

Парни молчали. Молчание нарушил рослый санитар с ежиком волос на затылке:

— А если оно существует? То животное. Шеффилда разодрал волк. Это не мог быть кто-то из психов. Волк… Только дверь в палату была заперта. Это… существо что — смогло превратиться в волка? Оно открыло замок и проникло внутрь, убило Шеффилда и так же вышло наружу…

— Ричардс!

— А что? Я не вру! Всё так и есть! Потому ты и притащил ружья! — он уставился на Тони сердито.

— Вы не устроите самосуд, — выкрикнула шериф. — Ясно? Вам никто этого не позволит!

Парни замерли, и в этот момент из-за закрытой двери раздался нечеловеческий крик. Кричал мужчина, но кричал так, будто нечто разрывало его на куски… Из рук Белоснежки выпало ружье. А в груди у Малдера похолодело.

— Его называют Ангиак, — прошептала шериф. — Мертвый ребенок…

* * *

Скалли и Намука добирались до двери, ведущей в коридор, сжимая в руках фонарики. По полу тянулась узкая дорожка темно-алых следов — волк или собака — понять было сложно, но Скалли старалась не задумываться об этом. Нужно было убедиться, что двери заблокированы. В глубине души еще теплилась надежда, что им удастся выбраться.

Тяжелый металлический заслон они увидели, как только вывернули в главный коридор. Система безопасности сработала по всем правилам: теперь выйти отсюда можно было лишь тогда, когда полицейская служба или персонал, оставшийся снаружи, разблокирует защиту. Но по какой-то причине они не спешили.

Скалли вынула телефон, но на экране мерцала серая надпись «Нет сигнала».

На Намуку было страшно смотреть — бледный, весь в поту, озирающийся по сторонам затравленным взглядом. Скалли вцепилась в его плечо и осторожно встряхнула испуганного мужчину.

— Возьмите себя в руки.

— Да, да… — Взгляд санитара стал осмысленнее.

Пол под ногами надрывно поскрипывал, а темные порталы дверей пугали едва ли не больше, чем призраки. «Где оно?» — этот вопрос интересовал ее больше всего. Что именно «оно», Скалли пока не понимала, но ко встрече с огромным хищником была готова — рукоятка пистолета успокаивающе холодила руку.

Кровь на полу явно была человеческая, следы тянулись к комнате персонала. Свет от фонарика зашарил по стенам, но в коридоре они были одни.

Пока одни.

— Это он, он… он… — шептал Намука. Слова сливались в протяжный вой.

Коридор наполнился тихим гулом — это включился резервный генератор. Намука вздрогнул, а Скалли убрала фонарик в карман, стараясь сосредоточиться на собственных мыслях.

Дзынь!

Фонарик Намуки полетел на пол и укатился в угол. Скалли обернулась и похолодела. Еще в Академии их учили любыми способами справляться со страхом, но сейчас никакие уговоры не помогали. Она едва не уронила пистолет.

Оно было в коридоре.

— Стоять! — голос оборвался.

Издали в тусклом свете ламп оно и правда казалось волком. Но лишь издали. Существо приближалось, оно странно прихрамывало и переваливалось из стороны в сторону. Задняя часть была чуть приподнята над полом, а голова опущена вниз, взлохмаченная серая с подпалинами шерсть слиплась от крови — оно больше всего напоминало волка, но какого-то неправильного, переломанного и жуткого.

Скалли не сразу осознала, что это не зверь, а когда поняла, что перед ней, ноги подкосились.

…Шкурку волка оно натягивало в спешке и так же спешно пришивало к мертвенно-бледной коже грубыми стежками. Скалли всё смотрела, не отрывая взгляда, а оно подступало ближе.

Перед ней был мальчик.

Для Эльвиры Теннерс он надел кошачью шкурку. Она ведь любила кошек. А для Рика Мортимера выбрал образ волка.

Мальчик. Мальчикмальчикмальчик…

Коридор накренился, воздух стал плотнее, Скалли не могла вдохнуть.

Серый мех натянулся, лицо превратилось в волчью морду, и огромные клыки вонзились в шею Намуки. Нечеловеческий крик заставил Скалли прийти в себя. Это был тот самый момент, когда следовало довериться чутью. Она выстрелила наугад, не пытаясь разобраться, где в этом окровавленном комке волк, а где человек. Что-то горячее и влажное брызнуло на ее одежду, капли попали на лицо, она откатилась в угол и закрыла глаза.

…Сквозь бешеный ритм сердца она услышала, как воет тишина.