Колыбельная для монстра (джен)

— …Я не знаю, когда он появился в первый раз. Его слышали многие. Просто другие не любят об этом говорить. Они не инупиаты, у них всё по-другому. Сначала пропали кошки Эльвиры. Потом мы стали находить их шкурки, а Петерс нашел у больницы шкуру волка. Такое чувство, что животных кто-то вытряхнул… Понимаете? Буквально вытряхнул из шкуры! Жутко, правда?

Скалли нахмурилась. Вместе с санитаром они шли по коридору мимо палат, где содержались потенциально опасные личности. Раньше коридор перегораживали несколько решеток, но сейчас они были убраны, очевидно, за свою безопасность персонал не волновался.

— Кто он? — поинтересовался Малдер.

Намука покачал головой.

— Я пока не могу понять этого. Это существо — что угодно, только не человек. Оно передвигается на старой инвалидной коляске, ее скрип преследует каждого из нас…

Скалли многозначительно взглянула на напарника.

— Мистер…

— Просто Намука.

— Намука, я правильно понимаю — вы слышите звук, но доподлинно вам ничего не известно о его происхождении?

— Если бы я увидел Его — меня бы не было в живых, как Эльвиры или как Мортимера.

— И вы уверены, что все пропавшие мертвы? Где в таком случае их тела? — поинтересовался Малдер.

— Не знаю… Но догадываюсь. Я пытался объяснить доктору Льюису. Мне кажется, они там, — он махнул рукой в сторону коридора, где вовсе не было окон.

— В южном крыле?

— Да. Только палаты, мимо которых мы проходили, сейчас пустуют. Настоящее зло скрывается дальше.

— Зло? — Скалли чуть приподняла бровь. — Вы считаете ваших пациентов…

— Агент Скалли, я не врач. Я простой санитар. И, конечно, понимаю разницу между людьми больными и здоровыми. Но эти пациенты… Они не просто сумасшедшие. Это олицетворение зла, агент Скалли. Их бросили здесь. Мы думали, что на материк вывезут всех, но нет. Кое-кого забыли здесь навсегда. Мы заботимся о них как можем, но это страшно. Правительство хочет, чтобы они поскорее сдохли. Потому и отказывают нам, уверяют, что мест нет.

— Я могу увидеть их медицинские карты?

— Многие уже перевезли в городской архив. Но кое-что можно найти в журналах регулярных наблюдений. Они в ячейке возле каждой из дверей. К этим пациентам почти не заглядывают. Лишь пару раз в месяц, чтобы помыть их и поменять белье.

— Вы понимаете, что такое поведение противоречит медицинской этике? — Скалли взглянула на него с недоверием. Теперь ее удивляло, что пациенты действительно всё еще живы, а в больнице из-за антисанитарии до сих пор не началась эпидемия. Пожалуй, спасала лишь изолированность — палаты на одного человека.

— Когда вы увидите их, вы поймете, — пробормотал Намука.

— Думаю, мы должны осмотреть здесь всё. Позовите санитаров. Нужно обыскать палаты, — произнес Малдер. Скалли поймала на себе его взгляд и кивнула. Ошибки не было — единственное место в этом здании, где еще не побывала полиция — это палаты Южного крыла. Неизвестно, что способны сделать местные «жители», если к ним попадет кто-то из персонала.

Намука нахмурился, но кивнул.

— Это может быть небезопасно.

— Доктор Льюис сказал нам, что их выводят в душевую, — добавила Скалли. Намука покачал головой.

— Мы вкалываем им транквилизаторы. Загоняем в ванную и поливаем из душа. Здесь всё предусмотрено для того, чтобы они не навредили персоналу.

— Странные методы, — выдохнула Скалли. — Сколько сейчас здесь пациентов?

— Двенадцать человек.

— Думаю, самое время для проведения водных процедур, — Малдер кивнул. — Давайте не будем спешить и осмотрим палату за палатой.

— Уже поздний вечер, — Намука взглянул на Скалли, но поддержки в ее взгляде не нашел. — Хорошо, агенты.

Очевидно, осознав, что вопросы к нему закончились, Намука направился за помощью. Скалли прошлась по коридору, поглядывая на номера палат. Рядом с некоторыми из дверей журналы наблюдения отсутствовали. Палаты пустовали? Или к этим пациентам и вовсе не ходили?

— Малдер, они здесь нарушают закон, обращаясь с пациентами подобным образом.

— Боюсь, их слишком сложно будет в этом обвинить. У доктора Льюиса на всё готов ответ, — он тоже прошелся по коридору, дергая дверные ручки. Одна из них с легкостью повернулась.

— Ммм, Скалли, как думаешь, меня содержали бы с таким же комфортом?

Скалли шагнула вслед за ним и щелкнула выключателем. Света внутри не было. Малдер достал фонарик и, освещая путь, прошел внутрь.

— Ты только посмотри на это.

Скалли с интересом огляделась. Обычная палата, она ничем не напоминала боксы для содержания психически нестабильных личностей — стены здесь не были обиты мягкими панелями, они даже не были должным образом выкрашены. То тут, то там обнажилась штукатурка, осветители были вырваны, потолок топорщился цветными проводами.

— Наверное, здесь планировался ремонт? — предположила Скалли. Малдер лишь пожал плечами, разглядывая единственный предмет интерьера — металлическую кровать, наглухо прикрученную к полу. Скалли тоже вынула фонарик и осветила стены.

— Я и не знала, что такие лечебницы еще существуют.

— Думаешь, ее с тех самых пор не перестраивали?

— Ее наверняка и не ремонтировали никогда.

Малдер прошел вдоль стен, приглядываясь к исписанным поверхностям. То там, то здесь встречались непонятные символы, вырезанные чем-то недостаточно острым, но оставшиеся на старой известке бело-серыми полосами.

— Чем они писали?

— Ногтями, — Малдер указал на сломанный ноготь, застрявший в одной из прорезей, на капли крови, засохшие на стене.

Скалли стало не по себе, сердце забилось часто и суматошно, намереваясь погрузить ее в неконтролируемую панику. Жуткое место.

«Тише… Дыши глубже», — она прикрыла глаза, чтобы перевести дух, и услышала это…

Тихий скрип, тонкий и пронзительный, словно по коридору ехала старая тележка. Или инвалидная коляска?

Она вздрогнула и взглянула на Малдера. Тот продолжал приглядываться к иероглифам, обрывистым буквам и символам. Похоже, он ничего не слышал.

Скалли сглотнула, пытаясь расслышать все оттенки неприятного звука. Может ли так скрипеть дверь? Или этот звук издает кто-то из пациентов? Никаких подходящих ассоциаций. Разум рисовал картинку, так не вовремя подброшенную Намукой — инвалидная коляска, тяжелая и старая, катящаяся по коридору сама по себе.

— Скалли?

Она вздрогнула, обернувшись.

— Ты что-то нашел?

Малдер сидел на корточках у дальней стены.

— Иди сюда.

Она подошла и присела рядом, пытаясь рассмотреть, что написано почти у самого пола. Луч фонарика чуть подрагивал в такт дыханию.

— Анги…я не могу разобрать.

— Агнус? Это латынь?

Скалли пригляделась снова.

— Ягненок? Малдер, — она поднялась, отряхивая колени. — Ты считаешь, что нарисованное одним из сумасшедших может быть важно для расследования?

— Посмотри сюда, — Малдер указал на написанное чуть выше, потом еще. — «Он придет за вами, за каждым из вас. Это мы вызвали на себя его кару, когда оставили его умирать».

Скалли нахмурилась.

— «Мы?»

— Интересно, не правда ли?

— Ты не думаешь, что это может быть простое совпадение?

Малдер взглянул на нее, намереваясь что-то сказать, но кто-то постучал по двери открытой палаты кончиками пальцев.

— Агенты, я привел помощь, — Намука заглянул в палату. — Вам надо было включить свет.

Он щелкнул выключателем, яркий свет тут же ослепил их на несколько секунд.

— Он не работал, — Скалли спрятала фонарик в карман.

— Здесь бывают сбои, — подтвердил Намука. — Что мы ищем?

Малдер шагнул в коридор. У двери толпились санитары.

— Пропавшие люди могли оказаться в одной из палат. И возможно, они еще живы.

— Мы услышали бы крики, — заявил тот самый широкоплечий парень, что толкнул Малдера в ординаторской. Петерс? На его губах сияла насмешливая улыбка. — Это бред. Если вы здесь для того, чтобы нас повеселить, то могли не тратить деньги. Для шуток есть шериф.

— Как часто вы осуществляете обход этого коридора? — словно не обращая внимания на слова санитара, поинтересовался Малдер. Все молчали. Скалли многозначительно приподняла бровь.

— Агент…

— Малдер, — Малдер взглянул на Петерса безразлично.

— Наша работа — не ваше дело.

— Зато дело этического комитета. Думаю, их могла бы заинтересовать ваша трудовая дисциплина, — вмешалась Скалли, поглядывая на то, как Малдер и санитар сверлят друг друга тяжелыми взглядами.

— Тони, не надо, — на широкое плечо легла рука блондина, стоящего рядом. По-видимому, он был альбиносом — светлые глаза, волосы, ресницы. — Агенты, этот хам — Тони Петерс, а я Джейсон Уилшир. Мы вовсе не хотели мешать расследованию. Наше дело — содействовать следствию.

— Заткнись, Белоснежка.

— Пете-е-ерс, — почти пропел блондин. — Закрой свой рот.

— Отвяжись, дебил.

— Думаю, можно начинать… — Малдер взглянул на Намуку, игнорируя споры.

Намука кивнул.

— Ну что? Мы все слышали, что сказали агенты. Давайте сделаем это быстро.

— Кто назначил тебя главным? — фыркнул Петерс. — Парни, готовьте «колеса».

Санитары направились в сторону ординаторской, а Малдер окликнул Намука.

— Кто раньше находился в этой палате?

— В этой? Док. Стивен Шеффилд. Он был здесь врачом…

— Что произошло?

— Свихнулся на почве работы. Примерно год назад. Кричал, что нас постигнет кара, и прочую ерунду. Он умер недавно… от разрыва сердца, — голос санитара дрогнул.

— Он был настолько агрессивен, что находился в крыле для особенно опасных? — поинтересовалась Скалли.

— Нет. Говорят, его пытались переводить, но его состояние ухудшалось. Он требовал, чтобы его перевели сюда снова. Говорил, что всё равно умрет. Неважно, где будет находиться.

— Умрет?

— Знаете, — Намука нахмурился и склонился к Малдеру. — Здесь уже почти год пропадают люди. Просто они невидимки. Такие же, как я.

— Что вы имеете в виду? — Скалли приподняла бровь.

— Инупиаты. Нашего исчезновения здесь не замечает никто.

Он вздохнул и, развернувшись на каблуках, зашагал по коридору.

— Думаешь, стоит расспросить Льюиса об этом? — поинтересовалась Скалли.

— Думаю, нам нужно добраться до полицейского архива. Слишком много вопросов накопилось. Вряд ли Льюис ответит нам на все.

Скалли ничего не сказала, лишь коротко кивнула и зашагала по коридору, то и дело заглядывая в медицинские карты пациентов. Практически в каждой из них значился один и тот же диагноз: «Шизофрения».

— Скалли!

Она обернулась. Малдер остановился рядом с одной из дверей, на которой красовался номер шестьсот пятнадцать.

Не обращая внимания на шум в конце коридора, — санитары, похоже, принялись за работу, ведь один из пациентов истошно орал — Скалли взяла в руки журнал.

— Сара Мишель Уолтерс, госпитализирована в 1965 году в возрасте двенадцати лет. Диагноз: шизофрения кататонического типа с выраженными психомоторными нарушениями, негативизм, социальный аутизм, бред овладения. Утверждает, что ее разум находится в плену иного более сильного… ммм… Каннибализм?

— Ах, Сара, — Намука появился словно из ниоткуда: — Ее привезли сюда после того, как она заживо съела собственного отчима.

Скалли нахмурилась, пытаясь представить, что за личность находится за этой дверью.

— Двенадцатилетняя девочка?

— Небывалая была шумиха. Но улики налицо, она и сейчас не прочь поживиться человечиной, — он поморщился и стукнул по двери. — Сара…

Внутри было тихо. Малдер прикрыл папку и взглянул на Скалли с интересом.

— Кажется, я догадываюсь, с кем из местных пациентов нам стоит познакомиться поближе. Нам нужна помощь!

Намука взглянул на Малдера с ужасом. Похоже, он понял намек.

— Эй, сюда, скорее! Парни!