Ветер Времени (джен)

Несмотря на нескончаемый галдёж в зале, Элиас вдруг понял, что слышит собственные шаги. А сердце? Сердце давно уже ходило ходуном, молниеносно откачивая кровь и заполняя ею кровеносные сосуды в голове. Так что в ней у него немного прояснилось. Ничего уже не поделаешь, сбежать вряд ли удастся без ущерба для себя (безумная мысль угнать шлюпку уже посетила его, но отмёл её, как ненужный мусор, повторяя себе вновь и вновь, что он не трус, но при этом заметив, что с управлением он наверняка бы разобрался), так что надо умерить в себе злость, страх и все остальные чувства, внезапно разбушевавшиеся в душе, и сосредоточиться на том, что его ждёт.

По-видимому, Соня решила так и поступить, невольно смирившись с его решением. Она шла, не обращая внимания на Элая, и думала об устройстве костюма. Надеялась, что правильно запомнила все детали.

Чтобы пересечь зал, им понадобилось некоторое время. Элай подошёл к двери первым, но открывать её не торопился. Или впал в ступор, словно эта дверь являлась последним рубежом, или просто хотел дождаться Соню… оправдание своим страхам всегда очень легко найти. Когда девушка поравнялась с ним, он опомнился и повернул ручку, пропуская её вперёд.

В нос ударил слабый запах горелого. Старый запах. Вероятно, он витал здесь постоянно, если конечно его не добавили сюда специально. Хранилище представляло собой большую комнату, по площади во много раз превышающую зал, из которого Элай и Соня только что вышли. Стены производили странное впечатление: в другой момент их ярко-оранжевый, почти кислотный цвет радовал бы глаз, но сейчас он только раздражал. Через каждые три метра помещение пересекал длинный ряд сооружений из особого пластика, напоминающих шкафчики шириной полметра. В каждом из них по отверстию для карты-ключа, и на каждом чётко виднелся номер. Непривычно низкий потолок испещрён сетками дырок, прямо над местом возле каждого шкафчика: по-видимому, эти сетки служили выходом для дыма, который вполне мог идти от использованного костюма. Между рядами шкафов-отделений располагались столики.

Возле некоторых отделений уже толпились студенты: кто-то уже облачился в ярко-красный костюм, а кто-то только доставал его по частям из своего ложа.

— Ты готов? — спросила Соня, и без того знавшая ответ. Себе бы она в этом не призналась, но в глубине души всё же надеялась на поддержку.

— Почему костюмы красные? — отозвался Элай.

— Даже не знаю… — протянула она, сбитая с толку подобным вопросом, и начала подбирать возможные варианты ответа. — Наверняка это для синхронизации с окружающей средой. Понимаешь, поверхность Венеры может представляться как некий живой организм. Какой-то другой цвет может быть воспринят более бурно, как нечто инородное.

— Интересная теория, — улыбнулся Элай. — Вот только так вполне можно спутать человека с каким-нибудь явлением, присущим здешнему аду. Или вообще с поверхностью планеты.

— А ведь это усложняет задачу… — хмыкнула Соня. — Будет сложнее заметить кого-то, а значит, будет легко потеряться. Ладно, не будем о плохом, — заметив, как побледнел Элай, она решила сменить тему. — Пойдём уже. Какой у тебя номер?

— Сто пятьдесят два, — ответил Элиас, глянув на карту.

У неё ожидаемо оказался сто пятьдесят третий. Сообразив, что в одном ряду скорее всего помещается сотня отделений, они направились ко второму ряду и спешно дошли до его середины. Рядом уже пыхтели первокурсники, вынимая деталь за деталью и складывая на стол.

Вставляя ключ-карту, Элай вдруг понадеялся, что она по какой-то неведомой причине не сработает, однако дверца открылась безо всяких проблем.

Костюм состоял из ботинок, штанов и куртки из довольно толстой ткани, и шлема с крепкой стеклянной передней частью похожего красноватого оттенка. С другой стороны шлема крепилось небольшое устройство — генератор кислорода, без проблем заменяющий кислородные баллоны. Края деталей костюма, которые должны соприкасаться с другими, были сделаны из другого материала: они переливались в пределах красного спектра.

В дальнем углу отделения лежало другое устройство треугольной формы с экраном в самой широкой части и парой сенсорных кнопок в узкой.

— Это ещё что такое? — не понимая, спросил Элай.

— Сначала надень костюм — потом объясню, — бросила Соня, уже натягивая штаны поверх формы.

Недовольно вздохнув, Элай небрежно схватил штаны и надел их. Потом сунул ноги в ботинки и, к его удивлению, их края слились с материалом на конце штанов, будто никакого деления на части и не было. Так же получилось и с курткой: сначала она соединилась по вертикали, а потом прикрепилась к брюкам.

— Ну, всё, я оделся, — оповестил он Соню. — Теперь выкладывай.

— Ты ещё шлем не надел, но не суть, — сказала она, затягивая волосы в хвостик. — Какая у тебя рука — рабочая?

— В смысле?

— Ну, то есть, какой ты обычно пишешь?

— Вообще правой, но наверняка смогу и…

— Неважно, — одёрнула его Соня. — Значит, правая рука в случае чего будет рабочей. А левую ты будешь держать перед собой, сверяясь с этим… радаром… — она тщательно перевернула всё в памяти вверх дном в поисках нужного слова. — Не помню, как он называется. В общем, надень эту штуку на левую руку.

Элай достал устройство и положил на руку, ожидая, что и в этот раз материалы просто сольются — не тут-то было.

— И ты ещё говоришь мне, что готов? — усмехнулась девушка. — Этот прибор не настолько совершенен, чтобы подчиняться твоим мыслям.

— А костюм подчи…

— Нажми кнопку сбоку!

Приподняв брови, Элай так и сделал: из отверстий сверху и снизу прибора вынырнули жесткие ремешки и соединились по ту сторону руки, стянув её накрепко.

— Итак, — неуверенно начала Соня. — Скорее всего, эта штуковина делает замер выброса радиации вблизи от тебя…

— Скорее всего? — недоумевая, спросил Элиас.

— Не перебивай! Суть в том, что этот прибор может измерять всё что угодно, а нам требуется за короткое время узнать, что именно, и какие пределы значений критичны. Ну и, наконец, определить наиболее оптимальное значение для беспрепятственного прохождения по поверхности Венеры. И мне кажется более логичным то, что это будет измерение возможного радиационного фона… Счётчик Гейгера, вот как он называется! — радостно воскликнула Соня.

— А что будет, если я ступлю в зону, где значение будет критично?

— В общем, так: представь себе поверхность планеты в разрезе. Толщина коры на ней никак не может быть везде одинаковой: есть участки, где она настолько тонкая, что практически превращается в кашу под ногами. В этих местах магма ближе всего к поверхности. А есть участки, где кора наоборот очень толстая и кажется прочной. Но на самом деле вещество, из которого она состоит, очень непрочное и крошится при падении температуры. Именно в этих местах возникают лавовые гейзеры, пробивающиеся наружу с невероятной скоростью.

— И нужно найти золотую середину? Что ж, ладно… — проговорил Элиас. — Только логичнее, если прибор будет измерять температуру воздуха, тебе не кажется?

— Надеюсь, ты ошибаешься, — поморщилась Соня. — Если это так, то толку от этой штуковины, как от пекарей в век пищевых принтеров.

Элай наморщил лоб и укоризненно посмотрел на неё.

— Что? Что я такого сказала?

— Да ничего особенного, просто мой друг готовит пиццу у себя в магазинчике. А я её развожу… Развозил, пока не оказался здесь. Блин… — он отвернулся. — У него ведь итак сейчас всё плохо с бизнесом, а теперь ещё и я… На совершенно другой планете.

— Извини, — пробормотала Соня. — Может ещё не всё так плохо?

— Если девушка с Марса, — Элай приподнял правую бровь, — говорит то же самое, что и его арендодатели, то надежды точно нет.

— Кто знает? — Соня подняла бровь в ответ. — Может быть, если ты научишься путешествовать во времени, то наверстаешь упущенное?

— Надеюсь, — улыбнулся он.

— Насчёт прибора… — Соня издала скрежет зубами — вернулась к неприятной теме. — Я хотела сказать, что температура на Венере итак очень высокая, это общеизвестный факт, так что показатели на приборе нам ничем не помогут.

— Забудь, — Элай махнул рукой. — Пока мы здесь, всё равно ни к чему путному не придём. Там разберёмся.

— Хорошо, — она посмотрела ему прямо в глаза. — Если что, я буду за тобой приглядывать.

Неожиданно для неё Элай отшатнулся назад.

— Не нужно! — воскликнул он. — Я сам со всем разберусь, и не такое проходили…

— Это не обсуждается! — отрезала Соня, всем видом дав понять, что не изменит решение. — То, как поступил с тобой Гельмут Вестэйр, просто… бесчестно! Что бы хорошего он ни сделал, он… упал в моих глазах.

— Видимо, ты даже на самую малость не понимаешь, в чём тут дело…

— И всё равно! Я не дам его решениям испортить тебе жизнь!

— И почему ты так печёшься за меня?

— Просто я успела к тебе привязаться, — ответила Соня и отвела взгляд. — Я думала, это понятно.

Элай вдруг широко улыбнулся, дав волю эмоциям.

— Спасибо… Но серьёзно, Соня, эта твоя самоотверженность до добра не доведёт.

— Посмотрим! Ладно, хватит рассиживаться… Надевай скорее свой шлем, и пойдём отсюда.

В Хранилище тем временем людей только прибывало. К запаху Элиас уже успел привыкнуть и даже подумал, не померещился ли ему этот привкус горелого?.. Возле выхода герои наткнулись сразу на двух студентов, во все глаза осматривающих гигантское помещение. Выходя, Элай до сих пор держал шлем в руке, а оказавшись в зале с его чистым и свежим воздухом, вздохнул полной грудью и, наконец, надел оставшуюся деталь костюма на голову. Как оказалось, стекло только снаружи было красным: изнутри всё смотрелось как обычно.

Он приподнял левую руку и включил прибор. После пары резких скачков значение остановилось на трёхстах сорока девяти. Странно. Такой температуры здесь быть попросту не могло. Значит это что-то другое… Наверняка, если бы прибор измерял радиационный фон, то с таким значением здесь нельзя было бы находиться. Никаких примечаний возле экрана не было. Что за величину измеряет эта штуковина?

— Соня! Посмотри сюда, — Элай показал ей значения на устройстве.

— Ничего не понимаю… Слушай, ты сам сказал, что когда мы попадём на поверхность, то во всём разберёмся. А пока не думай об этом. У нас есть ещё около получаса, пока все соберутся, чтоб морально подготовиться. Ты наших не видел?

— Вроде бы нет. Кстати, о «наших» — насколько я знаю, в Академии проводится деление на группы по пятьдесят человек. Почему вы собрались такой маленькой группой? Вы с другими не общаетесь?

— А почему ты спрашиваешь?

— Надо же как-то время занять.

— Ну да… — Соня призадумалась. — Даже не знаю, мы просто как-то нашли друг друга. У нас много общего, и мы постоянно вместе. С другими, бывает, общаемся, но далеко не так близко. Впрочем, ничто не вечно. Уже сейчас, через год, кажется, будто все как-то отстранились. И Фредерик — в последнее время он странно себя ведёт.

— У меня тоже были друзья в школе… — задумался Элай. — Мы весело проводили время. А потом нас, можно сказать, разбросало по курсам. Кто-то перешёл на новый курс, кто-то остался на второй год, а кто-то даже два раза… И всё вдруг начало рушиться. Надеюсь, у вас всё скоро наладится.

— Это если мы все перейдём на второй курс, — вздохнула Соня.

— Перейдём. Даже я. Не сомневайся. Мне теперь стало интересно, каково это будет. Я ведь в душе не чаю, чему вы научились за первый год!

— Кто ж тебя знает: вдруг ты всех нас обгонишь?

Элай хотел что-то сказать в ответ, но осёкся: к ним навстречу бежала Вероника. Его она, кажется, пока не заметила. Как же до нелепого смешно она выглядела в костюме…

— Соня! Вот ты где! — кричала она. — Мы тебя уже обыскались. А где Элай?

— Я здесь, — буркнул тот, шагнув вперёд.

На миг Вероника потеряла дар речи.

— Почему он… Почему ты…

— Долгая история, — бросил он, надеясь, что этого окажется достаточно.

— Элиас, — Вероника впервые назвала его полным именем. — Ты не представляешь, как банально и… глупо это прозвучало!

Парень снял шлем и прижал его к себе, чтоб держать было удобно.

— А иначе это и не назовёшь, — на выдохе сказал Элай и рассказал ей обо всём — настолько кратко и просто, насколько это вообще возможно.

Тем не менее, рассказ всё равно шокировал её.

— В голове не укладывается… И это всё после того видео, снятого на улице. Это ведь вполне может быть ошибкой, каким-то глюком или…

— Вероника, о чём ты? — похоже, Элай перенял привычку Сони, не говоря о том, что ему понравилось, как её полное имя прозвучало из его уст. — На дворе двадцать третий век, технологии видео давно достигли предела в совершенстве! И не забывай, что на видео — я, и я до сих пор отчётливо помню тот момент: всё было взаправду.

— Даже если так, Элай, это ведь твоя жизнь, ею имеешь право распоряжаться только ты сам, а они так бесцеремонно вмешиваются в неё, перестраивая под себя! — похоже, что она волновалась за него почти так же, как Соня, только немного по-своему.

— Точнее, он. Пока что. Но я уже говорил, что согласен с бывшим ураганом — мне бы и самому хотелось узнать себя с новой стороны. Других способов я пока не вижу.

— Хорошо, но как ты…

— Всё будет хорошо, я справлюсь. Мой знакомый уже его проходил и рассказал о нём во всех подробностях, — соврал Элай, подумав о соседе-третьекурснике, которого встретил возле того злополучного перехода. Естественно, с этим зазнавшимся кадром он давно уже не общался.

— Хорошо, если так, — немного успокоилась Вероника. Она и не заметила, как долго смотрела Элаю прямо в глаза, но сейчас опустила взгляд и принялась вертеть в руках шлем.

— Сама-то как? — поинтересовался он, как вдруг рядом, словно из воздуха, возник Фредерик.

— О чём вы… А ты почему в костюме? Решил побыть зрителем прямо на поле боя?

— Фред, он не смог бы взять костюм без карты! — взбесилась Вероника.

— Но как тогда…

— Выбрось это из головы! Потом узнаешь! — кажется, Вероника сама не знала, чем Фред её так разозлил, но сейчас она видеть его не могла. Да и вообще в последнее время она от него сильно отдалилась. Скорее всего, позже она почувствует вину, но сейчас это её не заботило.

Фредерик, и без того способный прочесть мысли, всем нутром ощутил негатив, исходивший от подруги.

— Хорошо… — тихо произнёс он и ушёл в сторону.

— Что ты спрашивал? — обратилась Вероника к Элаю.

— Зачем ты так с ним? — проговорил тот. — Он же твой друг.

— Да просто… Не знаю… — чувство вины вступило в силу и ударило в лицо красным румянцем. — Долгая история.

— Ладно… Так как ты? Морально готова к испытанию?

— Надеюсь, что да.

В этот момент Элиас ощутил за ухом лёгкий сигнал нового сообщения. Не имея возможности пошарить по карманам, он воспользовался ограниченным доступом: дотронулся до устройства за ухом, и оно передало через зрительный нерв изображение окна социальной сети.

Сообщение от Арианы. Всего одно слово.

«Удачи».

— Кто-то написал? — спросила Вероника.

— Да… Папа волнуется, — солгал Элай, но вряд ли обратил на это должное внимание, ибо уже погрузился в раздумья.

Возможно, он слишком придирчив, но… Что это может значить? Было ли это просто запоздалое прощание или что-то в этом роде? Или эта абсолютно незнакомая ему девушка каким-то образом узнала, что с ним сейчас происходит? В другом случае это было бы очень вовремя, но теперь, в дополнение к сложившейся ситуации, ему стало казаться, что за ним следят.

Шум сотен голосов нарушил уже знакомый сигнал оповещения.

— Все, кто уже надел защитный костюм, могут пройти к месту проведения экзамена. Следуйте за указателями.

Элай и Вероника почти одновременно надели шлем и двинулись следом за всеми студентами. Указатели направляли их в тот же самый коридор, но теперь их ждал новый поворот — направо. Повернув, Элиас оглянулся назад — в той стороне находился выход на посадочную площадку. Так близко… Но мысль о побеге стала ещё призрачней, ведь он ощущал в себе ответственность. И не только за себя.

Коридор привёл их в очередное просторное помещение. Три стены, как и другие во всём этом венерианском здании, были прочными и толстыми, но прямо напротив студентов находилось нечто поистине впечатляющее. Пригодную для жизни территорию от поверхности планеты отделял огромный красный мерцающий экран из антипротонного силового поля подобно тому, из которого состоит оболочка гравиумного космического корабля. За экраном отлично виднелся ландшафт Венеры и все её катаклизмы.

— Ну что… Ни пуха ни пера? — тоненьким голоском произнесла Вероника.

— К чёрту! — дружно ответили ей друзья.

Вновь раздался звук оповещения.

— Вот и наступил час проведения экзамена по выживанию! Всё что вам нужно, у вас уже есть: защитный костюм и прибор с особым значением, а так же знания, приобретённые на первом курсе. Чтобы совладать с венерианской средой, посмотрите на свой прибор: есть два предельных критических значения и лишь одно — среднее, оптимальное. Эти значения вам предстоит узнать самостоятельно, исследовав среду. Задача предельно проста: вам необходимо без происшествий добраться до спокойного участка на поверхности планеты в километре от вас, взять один камень из венерианской руды и донести его сюда. Есть одно осложнение: в неспокойных участках окружающая среда бурно реагирует на присутствие этого минерала, поэтому вам необходимо строго придерживаться выбранного вами оптимального значения на приборе. Инициирую обратный отсчёт: три!

Элиас собрался с мыслями. Кажется, в этот момент он больше уверен в своих силах, чем когда-либо раньше, но не уверен, что это он сейчас стоит в красном костюме возле красного экрана на красной планете.

— Два!

Многое словно осталось где-то позади, в другой жизни — в его никчёмной, старой жизни, где он прослыл лентяем и троечником, развозил пиццу, и, вероятно, был разочарованием для отца. И — о да, теперь он понял это — сейчас ему дали новый шанс, и неважно каким способом. Он очень много потеряет, если им не воспользуется.

— Один!

А как же его новая, приобретённая особенность? Проявится ли она сейчас, как на то рассчитывает Гельмут Вестэйр и его новые коллеги Мыслители? А если проявится, то как это будет? Поможет ли она справиться с испытанием?

Всё это неважно. Главное — просто верить в себя.