Наследницы (джен)

Когда ещё на празднике в августе Анни сказала, что ей снится Пакир, Корина удивлялась лишь мгновение.

Вот уж чему-чему, а мгновенно просчитывать свою возможную выгоду в самых различных ситуациях она за свою жизнь научилась. Не всегда ей удавалось повернуть ситуацию именно к своей выгоде (что доказывает её непрекращающееся противостояние с Энни), но в данном случае мозг сработал моментально и в нужном направлении.

Девчонкой управляет Пакир? Корина боялась Пакира. И отлично осознавала всё, что ей высказывала Ланга: если Пакир и вправду вернётся, Корину он по головке не погладит. Но вот если она преподнесёт ему на блюдечке, ни много ни мало, всю Волшебную страну…

Анни заинтересовала Корину ещё своими жалобами на родителей. Пока она там ворчала, как Элли её не понимает, ущемляет её свободу и вообще слишком правильная и занудная, Корина уже прикидывала, какую пользу из этого можно извлечь. Если как следует раздуть это недовольство в Анни, если окончательно настроить её против Элли… Ох, как же замечательно это будет! Сладчайшая месть — сделать врагом Элли её же собственную доченьку. Да это же просто подарок судьбы! И Корина уже задумалась над тем, как привлечь Анни на свою сторону, и поняла даже, что у неё это вполне получается. А когда Анни сказала про Пакира… О-о-о!

Нет, поначалу Корина испугалась. На какое-то мгновение. А потом вдруг поняла: это её шанс.

Она не просто настроит девчонку против Элли и всех остальных. Через Анни она получит всё, о чём так долго мечтала. Конечно, Пакир опасен. Но он даст Корине власть и силу. Она победит Элли руками Анни — а потом взойдёт на престол Изумрудного города под покровительством самого Пакира!

Надо лишь правильно использовать девчонку. В том, что Пакир тоже заинтересован в смещении Элли, Корина не сомневалась. В этом их цели явно совпадают. Да и потом Пакиру наверняка нужна будет преданная сторонница, настоящая принцесса Тьмы, а не предательница Ланга. Ну да, можно, конечно, вспомнить, что Корина тоже перебегала с одной стороны на другую неоднократно, но, в конце концов, она же не виновата, что не хотела оказаться в проигравших. Она всегда примыкала к победителям. Примыкала — но всегда была готова в любой момент снова сменить сторону, потому что, как любила повторять Корина, всегда была «на своей собственной стороне», а остальное — просто способ получить наибольшую выгоду (или просто выжить). Впрочем, Пакиру это объяснять необязательно. Ему достаточно будет того, что Корина заслужит его милость, возвратив ему Волшебную страну. И книги Торна, кстати, тоже. Ведь наверняка несложно будет руками Анни же выцарапать их у Элли.

Но для этого надо сначала втереться девчонке в доверие. Пока что Анни, хотя и жалуется на семью, но не пойдёт против них. Из семейной привязанности или из страха — всё равно. Нужно, чтобы она окончательно озлобилась на родителей и поверила Корине настолько, чтобы согласилась исполнять все её приказы (тщательно завуалированные под просьбы, разумеется… Хотя может быть, и нет).

Правда, в этом и состоит самая большая проблема. Как развернуть ребёнка, который ещё не так давно обожал родителей, а от самой Корины шарахался и не доверял, полностью в противоположную сторону, дабы этот ребёнок поменял местами все приоритеты? Частично, конечно, это уже само происходит и без Корининого участия, и сказался ли тут просто переходный возраст или влияние Пакира имело место — неважно. Но надо дожать. А Корина опасалась: если начнёт дожимать, не ополчится ли на неё раньше времени вся Эллина семейка со всеми их друзьями? Надо действовать осторожно, мягко и постепенно…

Когда-то Корине удалось одним махом настроить Дровосека против Страшилы и отправить войной на Изумрудный город. И победить, и стать королевой. Но теперь игра предстоит посложнее. Теперь в её руках — не железный чурбан, а живая девочка. Тут не решишь проблему заменой тряпочного сердца на каменное. Нужны тонкие и хитрые психологические манипуляции. К тому же если Дровосек считал саму Корину чуть ли не родственницей (она-то ему представилась дочерью Весы!), а других близких у него и не было, то за спиной Анни стоит слишком много человек, с которыми её так просто не поссоришь разом со всеми.

Что ж, это вызов, и Корина его примет. В конце концов, Анни сама ей охотно поддаётся. Разве можно упускать шанс, если он сам идёт тебе в руки?

Кстати, через мальчика тоже можно действовать. Элли даже не подозревает, что у неё под боком, в Изумрудном дворце, немало верных и давних сторонников Корины, которые будут только рады, если она вернётся на трон. Ювелир Мирдан — как раз из них, и неоднократно заверял Корину, что Астерий полностью разделяет его идеи — в конце концов, ему их с детства внушали. Когда Корина узнала, что именно к Астерию неравнодушна Анни, она даже не сразу поверила такой удаче. Впрочем, и тут быстро просчитала всю выгоду. Девочки вроде Анни склонны верить тем мальчикам, которые им нравятся. И подстраиваться под их убеждения, чтобы не разочаровывать избранника. Верно и преданно смотреть ему в рот и внимать всему, что он скажет.

Что ж, Анни! Поиграем с тобой немножко? Хотя тебе лучше об этом даже не подозревать.

Тем не менее, пока до трона Изумрудного дворца ещё не добраться, не стоило упускать и трон Голубой страны. Пригодится в любом случае. Если всё удастся — Корина сможет управлять двумя странами сразу, как когда-то управляла Зелёной и Фиолетовой («управляла», конечно, громко сказано, но главное, что царствовала и высочайшие титулы имела, а с ними и почёт). Если же не удастся… Ну, всегда можно сделать вид «не виноватая я» и остаться хотя бы при Голубой стране. Да и вообще, стоит хотя бы делать вид, что никуда больше даже не смотришь и занимаешься всецело только Жевунами.

Корина и занималась. Правда, это становилось всё сложнее. Уж очень остро чувствовалось, что Жевуны не испытывают к ней той симпатии, на которую она рассчитывала. Да, они признали её королевой, подчиняются её приказам (в основном) и даже не особо ругают между собой (если кто-то и ругает, то таких мало). Ненависти она у них не вызывает уж точно.

И с этим можно было бы жить — и работать, постепенно завоёвывая признание народа. Праздниками, подарками и мало ли чем ещё, народу много не надо. Но если бы не конкурентка!

Конкуренткой, конечно же, была Энни, и это особенно напрягало, потому что Корина до сих пор не могла понять, каким образом Энни, ничего не делая, умудряется за просто так получать всенародную любовь и уважение. Куда большее, чем Жевуны выказывали Корине. И авторитетом пользовалась у них огромнейшим — опять же больше, чем Корина. По сути, сейчас у страны было как бы две правительницы: официальная — Корина и негласная — Энни.

Хотя на первый взгляд казалось, что Энни вообще ни во что не вмешивается и от всей души занимается своими кабачками с петрушкой. Она не издавала законов, ничего не контролировала, не приказывала и не требовала, к ней не шли толпы Жевунов с жалобами и просьбами о решении своих проблем. Корину это даже удивляло. Она-то твёрдо была уверена, что добрым все садятся на шею, а если не садятся, то только в том случае, если ты, пусть и добрый, но слабак и никому помочь не можешь. Но как бы Корина ни презирала Энни, всё равно ни на что не годной слабачкой её не могла назвать. Да, Энни не обладала даже магией. Но Жевуны-то её всё равно считали феей. И вполне можно было ожидать, что у её дома будут в очереди стоять, чтобы что-нибудь выпросить, на что-нибудь пожаловаться, чего-то потребовать или просто получить какой-нибудь жизненный совет. А оказалось, что это всё не так.

Корине очень хотелось бы задирать на эту тему нос перед Энни и думать, что девчонка просто не способна вот это всё Жевунам дать. А она, Корина, очень даже способна. Но увы! По факту получалось, что дело не в этом. Да, к Энни не стояли очереди желающих попасть на приём к фее, тогда как Корина чуть ли не каждый день вынуждена была выслушивать чьи-то просьбы и жалобы. Но она была неприятно поражена, когда услышала от очередного такого посетителя объяснение (высказанное мимоходом, просто к слову), что он не хочет обращаться к фее Энни, «чтобы не беспокоить её по пустякам». У Корины чуть глаза на лоб не вылезли. То есть, фею Энни, значит, по пустякам беспокоить нельзя. А королеву, значит, можно!

Она оказалась в затруднительном положении. Если сейчас она будет перенаправлять всех этих Жевунов с их «пустяками» (неважно, пустяки ли это на самом деле или нет) к Энни, то ещё ниже уронит свой авторитет в их глазах, а заодно и Энни даст очередной повод и возможность возомнить о себе слишком много. Если же не будет отправлять, то Жевуны так и будут считать, что к королеве можно приставать за всякой ерундой, а Энни — птица столь высокого полёта, что её тревожить незачем. И в том и в другом случае Энни оказывается в выигрыше. Тупиковая ситуация. Осложнённая ещё и тем, что Корина пока что всячески играла в «дружбу» с девчонкой и ещё не собиралась эту игру прекращать. Авторитет Энни ей был нужен, хотя и противно было от этого.

Корина попыталась расспросить других Жевунов, что они думают о том, кто же должен решать их проблемы — королева или фея. И снова узнала много нового — и не очень приятного для себя. Жевуны действительно слишком уважали Энни. Настолько, что действительно не хотели её беспокоить зря. При этом она для них не была этакой недосягаемой небожительницей, к которой и не подступишься и которой при всей её доброте просто нет дела до земных забот. Нет, Жевуны отлично понимали, что Энни вполне может вникать в их проблемы и помогать им. Но зачем, считали они, нагружать фею своими мелкими неурядицами? У неё и своих дел хватает. А то вдруг она устанет и не захочет больше им помогать. И что тогда? Таких фей, как Энни, нужно беречь. Поэтому к Энни они пойдут только в том случае, если проблема будет действительно крайне серьёзная и больше решить её никто не сможет. Да в конце концов, жили же они как-то раньше без фей и королев, и ничего, не кисли.

Это было второй причиной, по которой Жевуны Энни не доставали. Считали себя достаточно самостоятельными, чтобы справляться со своей жизнью без помощи феи. Да попросту стыдно будет к ней всё время обращаться, они что, маленькие, что ли? И уж тем более они не будут у неё ничего выпрашивать. Опять-таки, а вдруг она обидится и уйдёт. Нехорошо получится. Да и выпрашивать что-то у феи тоже нехорошо.

— А почему тогда у меня выпрашивать можно? — восклицала Корина в негодовании.

Но ведь, во-первых, справедливости ради, Жевуны и к ней нечасто обращаются. И не со всеми вопросами. К ней приходят чаще всего именно за королевскими милостями: взять во дворец, например, или поставить на какую-то должность. Нет, бывают исключения, например, просят какого-то королевского суда в сложном споре — но это именно исключение, не привыкли Жевуны к правителям за поиском справедливости ходить. Во-вторых, она ведь сама себя так поставила, что к ней обращаться можно!

— Но как же так? — недоумевала Корина, оставаясь одна и ломая голову над этой загадкой. — Почему же не действует правило «быть доброй и злой волшебницей сразу»? Разве Жевуны недостаточно меня боятся? Но Энни они вообще не боятся, а всё-таки к ней не лезут. А я, получается, для них выгляжу слишком щедрой и милостивой!

На самом деле Жевуны отлично знали и помнили, что королева Корина бывает и строгой, и суровой. Просто они знали и то, что периоды строгости у неё непременно сменятся периодами щедрости. И если сегодня она в чём-то отказала, то завтра вполне может исполнить. Надо просто угадать, какой стороной она сегодня повернётся. Разумеется, такой угадайкой занимались не все подряд, а только те, которым действительно хотелось чего-то у королевы выпросить. Большинство Жевунов жили своей жизнью и вообще ничего ни от кого не требовали.

Всё это тоже вводило Корину в тупик. Быть доброй — нельзя, все сразу станут тобою пользоваться. Но при этом добрая Энни живёт себе спокойно, и никто к ней не лезет. А Корина, если сейчас начнёт ещё больше добреть, то Жевуны и вовсе будут днём и ночью дворец осаждать, добиваясь от королевы всевозможных поблажек. Не все Жевуны, конечно — какая-то определённая часть населения с соответствующими настроениями и ожиданиями, но и эта часть не так уж мала. При этом быть злой Корине тоже нельзя, потому что, если она начнёт сгущать краски, Энни и все её друзья в Изумрудном городе сразу это заметят и могут лишить Корину трона Голубой страны до того, как она успеет завоевать Изумрудный.

Всё это нервировало. Раньше, до возвращения Элли, когда Корина правила Фиолетовой и Зелёной странами, всё было как-то проще и легче. И схема «быть доброй и злой волшебницей сразу» тоже отлично работала без всяких сбоев. Корину боялись и уважали. А сейчас?

Видимо, дело действительно именно в конкурентке. Жевуны всё время сравнивают, кто лучше — Корина или Энни. И с одной стороны, вроде бы восстание пока не затевают, открыто Энни на трон не сажают и не призывают к этому, значит, всё-таки признают, что Корина лучше? Но с другой стороны, получается, что Корина для них — просто способ что-то получить, а Энни — Энни уважаемая личность. Ну и что вот с этим делать?

К тому же оказывается, что Жевуны все очень разные. Одни Корине кланяются и заверяют в преданности (мало таких, но они есть), другие просто хотят от неё что-то получить, третьим вообще без разницы, есть у них королева или нет (и этих большинство). Четвёртые же даже чем-то недовольны, хотя и высказывают это пока что негромко, не устраивая всяких публичных митингов с призывами сменить власть или ещё что-нибудь подобное — но именно что пока, Корина от них всего ожидала (тем более если во главе этого движения встанет Энни…). С Мигунами такого не было, и с жителями Зелёной страны тоже. А может быть, и было, просто Корина не обращала внимания? Раньше всё было просто и понятно. А как только вернулись в Волшебную страну эти сестрички из Большого мира, так сразу всё стало сложно и трудно.

Ну ничего. Вот вернёт она себе трон Изумрудного города, тогда и Элли, и Энни вынуждены будут поджать хвосты. А может, Пакир и вовсе пожелает от них избавиться. И Корина не будет их защищать — в конце концов, это не в её интересах. Пускай Властелин Тьмы с ними сам расправляется, ему виднее. Её же дело — подстроить всё так, чтобы он был доволен Кориной…

Что там Ланга верещала? Была недовольна, что Корина четыре недели «хвостом виляла» перед Пакиром и «ничего не поняла»? Да просто небось бывшая принцесска понимает, что теперь ей ничего не светит. Впрочем, она же и признавала, что, если Пакир вернётся, она смертница. Ну так и поделом! А вот Корина ещё будет блистать…