Тёмные стороны магии (джен)

Я проснулся от дрожи во всем теле и попытался поплотнее закутаться в одеяло. Глаза совсем не хотелось открывать, и слабость во всем теле убедила меня в том, что тянуться за палочкой и колдовать согревающее заклинание вовсе не обязательно — сойдет и одеяло.

— Мистер Поттер, — раздался смутно знакомый голос словно из далека. Не открывая глаз, я попытался вспомнить, где же я его слышал. — Мистер Поттер, нам нужно поговорить.

Точно! Это голос Ричарда — колдомедика, который лечил меня от последствий зелья и схватки с мадам Помфри. Мысли были словно обездвижены и текли медленно и неохотно. Не хотелось думать совсем, и я уже готов был отпустить сознание и забыться во сне, но настойчивый голос колдомедика не унимался. Пришлось нехотя открыть слипающиеся глаза и уставиться на размытый силуэт.

— Мистер Марлин-Монро? — подавив зевок, сонно спросил я.

— Марен-Моро, — спокойно поправил колдомедик. — Возьмите очки.

Я понял, что поспать мне не грозит, и, сев на кровати, принял очки. Мир тут же прояснился, а расплывчатый силуэт наконец обрел ясность — возле меня стоял Ричард Марлен-как-там-его со скрещенными руками и затаенным интересом в глазах. Это был высокий, жилистый мужчина лет тридцати с впалыми щеками, любопытными серыми глазами и старомодными густыми усами. Его рабочая мантия была мята и изношена, в районе живота было пятно от чего-то жирного, а рукава были закатаны, открывая на обозрение странного вида татуировки.

Если быть откровенным, я бы никогда не доверил вопросы своей жизни и здоровья человеку с таким внешним видом, но у меня просто не было выбора — к кому меня направили, к тому и пришлось идти.

— Пейте, — произнес он и протянул мне колбу с зельем желтоватого вида. Помня недавние события, я не спешил ее принимать. Ричард с двойной фамилией продолжал спокойно на меня смотреть и не убирал руку, пока я не решился взять колбу. Под внимательным взглядом колдомедика я слегка потряс колбу из стороны в сторону, гоняя жидкость внутри, принюхался и тут же скривился от неприятного запаха.

— Сейчас у вас слабость и заторможенность мышления — последствия отравления. Предложенное мной зелье нейтрализует эти симптомы, — Ричард заметил мой скептический взгляд и добавил: — Вообще это зелье не является необходимым и ничего не лечит — лишь улучшает самочувствие и ускоряет восстановление организма, поэтому, если не хотите, можете отказаться.

Я несколько секунд колебался, пока в голове не сформировалась мысль о том, что, если бы меня хотели бы убить, сделали бы это, пока я спал. Я опустошил колбу, скривился от мерзкого вкуса и, спешно схватив с тумбочки палочку, создал стакан и наполнил его водой и тут же осушил.

— Я хотел сообщить, мистер Поттер, что ваше лечение подошло к концу, — сказал колдомедик и опустился на табуретку рядом с кроватью. — Последствия зелья нейтрализованы. Это было простенькое зелье, имитирующее болезни. Школьники им иногда пользуются, чтобы отлынивать от уроков. Ваши повреждения, вызванные магическим воздействием, также исцелены, — Ричард на секунду замолк, в задумчивости смотря куда-то в окно.

Я набросил на себя согревающие чары и закрыл окно, отмечая, что состояние действительно улучшается. Зелье теплыми волнами разливалось по телу, отгоняя прочь слабость и возвращая ясность мысли.

— Это все, что я должен знать?

Колдомедик как-то странно посмотрел на меня, закинул ногу на ногу и, глядя куда-то в сторону ответил:

— Нет. Я позволил себе произвести подробный анализ ваших магических структур, — Ричард почесал подбородок, о чем-то размышляя, пожевал губами и, обратив взор на меня, продолжил: — анализ выявил в ваших магических структурах некий инородный… элемент. — неопределенно закончил он.

Я нахмурился и вопросительно уставился на колдомедика.

— Анализ выявил лишь наличие такого элемента, — пояснил колдомедик. — Для определения его природы и характера воздействия на организм требуются дальнейшие исследования.

— Есть какие-то препятствия для этих исследований? — уловив в его интонации и выражении лица предостережение, спросил я.

— Никаких. Требуется лишь заключить контракт с Мунго и внести оплату.

Я помолчал, внимательно разглядывая Ричарда и гадая, на что же он намекает.

— Этот контракт имеет какие-либо, хм… условия, которые могут оказаться для меня неудовлетворительными или повлечь негативные последствия?

— На это ответить можете только вы, мистер Поттер, — ответил колдомедик. — При заключении контракта вы соглашаетесь на составление записей о факте исследования, его ходе и результатах, а также на то, что эти записи могут быть переданы в определенных случаях в Министерство магии.

Теперь понятно. Если этот инородный элемент является чем-то опасным, у Министерства появится довольно сильное средство влияния на меня. Они могут угрожать обнародованием этих сведений, а подать такую информацию та же Рита Скиттер может так, что звание темного мага мне будет обеспечено.

— Знаете, мистер Мервин-Мери…

— Марен-Моро, — поправил колдомедик.

— …необходимость в дальнейших исследованиях наверняка есть, а вот в передаче этой информации Министерству — нет.

— Контракт не подлежит изменению, мистер Поттер.

— В таком случае, я буду вынужден отказаться от услуг Мунго и воспользоваться услугами колдомедиков с более гибкими условиями. Вы, случайно, не знаете таких, мистер Марлен-Моро?

— Марен-Моро, мистер Поттер, — глаза мужчины предвкушающе блестели. — И нет, я не знаю таких людей. Как вы вообще могли подумать, что я, добропорядочный гражданин, могу иметь какие-то темные связи?! — показушно злился колдомедик, улыбаясь кончиками губ. — Знаете, мне кажется, что это все признаки дурного воспитания. Если бы я не опасался, что наш разговор выйдет за эти стены, я бы рассказал вам, мистер Поттер, как нужно себя вести воспитанному и добропорядочному волшебнику!

Намек не понял бы только слепой и глухой, поэтому я, усмехаясь, принес стандартную клятву о конфиденциальности — с этого момента наш предстоящий разговор не мог быть разглашен. Ричард улыбнулся, довольно потер усы, достал из кармана палочку и принес мне точно такую же клятву. Все-таки ловко он направил разговор в нужное русло. И главное, ни словом не выдал своих намерений до принесения клятвы — ничего такого, за что его можно было бы засудить. Даже принеся свои воспоминания и указав на его едва уловимую улыбку я бы никогда не смог засудить этого расчетливого конспиратора.

— Честно признаться, сперва я сомневался в целесообразности этого разговора, — произнес Ричард. — Полагал, что четырнадцатилетний ребенок не в состоянии понять всех намеков и принять самостоятельное решение. Я ошибался, — он поднялся с табуретки и шутливо поклонился. Ричард стал гораздо раскованней после принесения клятвы и уже не скрывал своей улыбки. — Мистер Поттер, оказать вам помощь в исследовании могу я. Это будет стоить вам сто галлеонов наличными. Мунго требует пятьдесят шесть, если вас это волнует. Моя работа может занять от одного до трех дней, и по окончании я предоставлю вам полный отчет об инородном элементе и дам советы, что с этим делать дальше, если в этом будет необходимость. Все эти обязательства мы скрепим магическим контрактом о неразглашении и конфиденциальности, — произнес все это Ричард буднично, словно проделывал уже не один раз, и извлек из внутреннего кармана мантии аккуратно свернутый пергамент, который протянул мне. — Ознакомьтесь.

Я перечитал контракт три раза, изучил каждый пункт вдоль и поперек и не нашел никаких пунктов, никакой формулировки, имевшей бы двойственное или неясное значение.

— Потрясающая строгость и точность мысли, не так ли, мистер Поттер? — ухмыляясь, спросил Ричард. — В составление шаблона этого контракта была вложена первоклассная интеллектуальная мощь лучших юристов магической Британии. Они расписали все с потрясающей ясностью и четкостью, дабы в дальнейшем не было проблем с интерпретацией контракта. Вы же знаете, как это обычно бывает у неблагоразумных магов — настрочили контракт на скорую руку и подписали его, не думая о последствиях.

— Это не такой уж и объемный магический контракт, чтобы его так восхвалять, — заметил я. — Тут не так много пунктов, в которых может возникнуть двойственность мысли.

— Мистер Поттер, этот контракт в несколько раз объемней того, который я составил самостоятельно в качестве образца. Юристы избавили его, — он указал на пергамент в моих руках, — от малейшего намека на противоречия, прописав точное значение каждого значимого термина и раскрыв объем отдельных обязательств в полной мере. Мы не всегда понимаем точного значения слов или их полного объема, а в этом контракте все раскрыто.

Действительно, контракт был исчерпывающим. Все было расписано подробно и понятно, поэтому я, перечитав его еще раз и, не найдя неустраивающих меня пунктов, сказал Ричарду, что готов поставить свою подпись. Благодаря летнему чтению я знал, что не стоит опасаться скрытых пунктов, написанных невидимыми чернилами или внедренными в контракт иным злонамеренным способом — это называется пороком воли. Контракт в таком случае просто не будет подтвержден магией.

Мы с мистером кто-то-там-Моро подписали контракт и расплылись в улыбках, словно сытые акулы. Каждый остался в выигрыше, и это не могло не радовать.

Для того чтобы задержаться в Мунго я выпил все то же безвредное зелье, которое имитировало симптомы отравления магическими травами, обычно используемыми в зельеварении. Этого было достаточно для того, чтобы Ричард мог спокойно осуществлять свою работу и не думать об оправдании моей необоснованной задержки в больнице. Его исследования продлились два дня, и еще день он потратил на техническую работу: написание отчета, поиск и чтение каких-то книг и сборников научных статей, изучение записей о ходе лечения.

Вечером третьего дня работа была закончена. Ричард привычно навешал целую серию защитных чар на палату, а я не менее буднично добавил своих. Когда конфиденциальность была обеспечена, Ричард протянул мне колбу с зельем, которое должно было ликвидировать действие зелья-имитатора, и уселся на табуретку передо мной.

— Что ж… — помедлив, начал Ричард. Выглядел он задумчивым и немного встревоженным. — Я выяснил природу чужеродного элемента в ваших магических структурах и сделал выводы о возможных последствиях его нахождения в них. Если говорить коротко, то в вашей голове, — он указал папкой с отчетом на мою голову, — крестраж. Крестраж — это частичка души волшебника, которая искусственно отделяется с помощью некого темного ритуала и помещается в неодушевленный предмет. Насколько мне известно, это такой извращенный способ обрести бессмертие.

Я кивнул, принимая информацию. Меня не совсем радовало слово «неодушевленный», но я решил воздержаться от вопросов, пока Ричард не закончит.

— Не очень ясно, как крестраж попал в вас. Также непонятно, чей это крестраж. Тем более мне неизвестно, что с этим делать. Тем не менее, возможно сделать предположение о влиянии крестража на вас, — Ричард взъерошил волосы и глубоко вздохнул. — Природа крестражей заключается в том, что они неактивны, пока нет импульса к активности. То есть крестраж, заключенный, например, в книгу, может веками лежать и никак себя не проявлять. Но если кто-то возьмет эту книгу в руки, это послужит импульсом, и крестраж сможет воздействовать на этого человека. Не спрашивайте меня, как — я не настолько знаком с темой, чтобы это объяснить, — Ричард постукивал костяшками пальцев по столу, прокручивая что-то в голове, затем сам себе кивнул и продолжил: — Так это работает с неодушевленными предметами. Что же касается вас… Тут все очень странно, мистер Поттер. Судя по тому, как плотно и гармонично крестраж «врос» в ваши магические структуры, он уже давно с вами. И до недавнего времени он не был активен, как была бы неактивна книга-крестраж, лежащая себе в тайнике. Но сейчас крестраж активен, — у меня пробежал холодок по спине. В горле застрял вопрос о том, что это значит, и я лишь беспомощно взирал на Ричарда. — Судя по тому, что я вижу, активируется он несколько иначе. Если внешний крестраж, заключенный в предмет, воспринимает себя именно как крестраж и потому, оказавшись в руках человека, подчиняет его как чужую личность, то в вашем случае, гм… Как бы это сказать… В вашем случае крестраж не имеет внешнего носителя и потому воспринимает вас как себя, а ваша личность для него — чужеродный элемент.

Я резко выдохнул. Чужеродный элемент воспринимает меня чужеродным элементом. Мысли роились в голове, понемногу накрывало мерзкое чувство паники, и лишь большое усилие воли заставило меня абстрагироваться от этих мыслей и проделать дыхательные упражнения. Пять минут — и все признаки паники и возможной истерики устранены.

Ричард настороженно поглядывал на меня, но ничего не говорил. В его взгляде не было ни сочувствия, ни жалости — лишь умеренное любопытство и пристальная настороженность.

— И что мне грозит? — хрипло спросил я, массируя виски и рассматривая замысловатый узор на прикроватном коврике. Витиеватые переплетения десятков многогранных фигур — хороший узор.

— Сложно сказать. Полагаю очевидным, что крестраж не может вытеснить вашу личность: у него недостаточно сил, чтобы ее подавить, и равно он не может сменить носителя. Судя по всему, он воздействует на вашу личность, изменяя укоренившиеся паттерны поведения, привычки, мысли — он изменяет вашу личность, медленно, но уверенно. Считайте, что это точно такое же управление как в случае неодушевленных носителей, только более глубокое. В тех случаях крестраж внедряет определенные мысли и действует наподобие империо, а в вашем случае крестраж меняет вашу личность, чтобы в конце концов ощутить ее как свою собственную — он не может воздействовать на вас как в случае с книгой, как империо, потому что воспринимает вас как себя, только чуть-чуть неправильного себя — с чужеродным элементом, который, за невозможностью вытеснения, требуется привести «в норму».

— Вот черт… — прошептал я, закрывая руками лицо и уходя в размышления. Может ли это быть правдой? Да, определенно, надежды на то, что Ричард врет, нет — контракт не позволит. Могут ли быть его выводы ошибочными? Вполне, ведь никто прежде не исследовал подобные случаи. Но прав ли он? Поразмыслив несколько секунд, я решил, что скорее да, чем нет. Определенные изменения произошли. Я стал более уравновешенным, более осмотрительным, мне стало легче концентрировать внимание и в то же время я стал более нетерпимым к проявлениям слабости или глупости. Мои эмоции стали более сдержанными, а интересы окружающих для меня стали менее значимыми. Я не терзался тем, что поссорился с друзьями. Прежде я бы долго корил себя за стычку с Роном, а ныне даже не задумался о произошедшем. Равно меня перестали волновать старания Малфоя испортить мне жизнь и неодобрительные взгляды большинства учеников. Все это оставляло меня безразличным.

Я прислушался к себе и осознал, что и те мечты, что были в моей голове год назад: иметь много друзей, создать большую семью и вести тихую, размеренную, счастливую и полную мелких домашних хлопот жизнь — померкли. Они определенно не исчезли, не испарились словно их и не было, но больше они не вызывали у меня сильных эмоций. И такие изменения произошли так незаметно, так плавно и естественно, что я не обратил на это никакого внимания. Но о чем же мечтал я сейчас? Я не мог ответить на этот вопрос. Конечно, во мне еще были отголоски моих прежних желаний, но что будет дальше?

— Мистер Поттер, я вижу, что вы пришли к некоторым заключениям, — прервал мои размышления Ричард. — Я не могу дать вам никакого полезного совета, поскольку данная ситуация несколько выходит за рамки моей компетенции, — Ричард положил папку с отчетом на кровать рядом со мной и, бросив на меня нечитаемый взгляд, направился к выходу. У самой двери он остановился, словно мысленно с чем-то сражаясь, в сомнении повернул ко мне голову, почесал затылок, но все-таки сказал: — Род Фарлоу, мистер Поттер. Они единственные в Британии, кто углубился в темные искусства настолько, чтобы предположить, что они могут вам помочь. — Ричард отвернулся и взялся за дверную ручку, но снова остановился. — Они влиятельны и сильны. Их сложно заинтересовать и берут они много. Будьте благоразумны и очень осторожны. — Ричард открыл дверь, и я почувствовал, как струйки магии обвили меня и опали — действие условия о конфиденциальности не распространялось на дальнейшие события.

— Спасибо, мистер Марвен-Моро, — бросил я в спину уходящему колдомедику.

— Марен-Моро, — не оборачиваясь поправил меня он и бесшумно закрыл дверь.