Байки у костра (джен)

Раздалось несколько сочувственных реплик, кто-то растрогался до слёз, а я на неё разозлилась. Представила себя на месте этого чувака. Что, если он действительно явился из прошлого? Чем чёрт не шутит. Вот каково ему там было в закрытом отделении? До портала, или как его там, всего километр, дома родные ждут, а он тут сидит и таблетки жрёт. Не позавидуешь.

Я опять взглянула на своего спутника. Иван дул пиво стакан за стаканом, у него уже глаза смотрели в разные стороны — похоже, меня сегодня ждёт весёленькая ночка. Сама же я потихоньку начала трезветь, и это было хорошо. Через парочку историй буду совсем трезвая. Пока утешали психологиню, я сбегала к реке и напилась ледяной проточной воды.

Половину следующего рассказа пропустила, поэтому не сразу поняла, о каком заведении говорилось: не то о ПТУшной общаге, не то о женской колонии. Та самая бабулька, которая спела романс, рассказывала о не самом лучшем эпизоде своей молодости. Я навострила уши. Нет, не колония. Всё-таки общага.

— Мне до сих пор стыдно, что я не вступилась за тихоню. Над ней издевались буквально все, даже ночью старались подстроить какую-нибудь гадость. И волосы ей насильно остригли, и зелёнкой всё лицо испачкали, и одежду порвали. Взрослые, казалось бы, девки, а вели себя как школьницы.

Как она это выдержала целых три года — одному богу известно. Меня вроде особо не задевали, но и мне там было тяжело, а уж каково ей — страшно подумать. Начальство всё знало и видело, но вы в курсе, как у нас относятся к подобным явлениям. «Сами разберутся» — вот и все слова.

Меня Кошкой прозвали — я себя в обиду не давала, царапалась. А ей кличку обидную придумали, гадкую, совершенно незаслуженную. И колотили каждый день, это считалось нормой, и никто её ни разу не защитил.

И однажды тихоня — я буду называть её так — получила посылку. То ли от родителей, то ли от жениха, не знаю. Кажется, у неё был день рождения. Мы как раз уехали в колхоз на практику и жили в бараке всей скирдой. Ну, как водится, девчонки имениннице к подарку даже прикоснуться не дали, сами разорвали обёртку и начали делить гостинцы. Конфеты сожрали сразу же, бельишко забрала самая наглая, деньги поделили как могли, книжку стихов порвали на бумагу.

И вдруг одна крикнула: «Смотрите, тут ещё бумага есть!» и отлепила от упаковки большую открытку. «Ха, её кто-то поздравляет!» — зашумели девчонки и потребовали прочитать вслух. Тихоня сидела в углу и смотрела в одну точку. Она всегда так сидела в свободное время, никогда не отбивалась, и я думала, что ей эти издевательства нравятся. А теперь вот кажется, что я ошибалась, вряд ли кому-то такое может понравиться.

Наша заводила взяла открытку, приняла артистическую позу и начала читать, но с первых же слов мы поняли, что веселья не будет. Это было не поздравление, а какой-то бред. В открытке, исписанной мелким почерком, перечислялись наши имена, и после имени шла краткая статья о жизни каждой из нас, в том числе и о том, где, когда и при каких обстоятельствах эта жизнь прервётся.

В бараке всё ещё раздавались редкие смешки, но мы постепенно серьёзнели. Были только факты и даты, например: в таком-то году поступит на работу, в таком-то — родит первого ребёнка без мужа, в таком-то — попадёт под машину и умрёт в больнице, не приходя в сознание. Про каждую.

Открытка пошла по рукам, и про тихоню забыли. Мы пытались насмехаться над предсказаниями, но они выглядели правдоподобно. Про меня, например, было сказано, что я уеду работать в Калугу и там выйду замуж. А я действительно собиралась после учёбы в Калугу!

Настроение испортилось у всех. В статьях был указан только год предполагаемой смерти, и многих она ждала очень скоро, если верить пророчествам. Впрочем, жить и знать, что ты умрёшь в возрасте шестидесяти двух от хронической болезни — тоже несладко. «Давайте порежем открытку и разберём предсказания», — предложила заводила, но никому эта идея не понравилась. Злосчастный кусок картона вернули имениннице и постарались поскорее о нём забыть.

Ну, что я вам скажу? Когда я дежурила по бараку, то стащила у неё открытку и спрятала в своих вещах. Издевательства не прекратились. Кое-как мы закончили обучение и разъехались по разным городам. Я старалась поддерживать связь с девчонками — не потому, что они были мне дороги, ничего подобного, просто хотелось узнать, соврут ли предсказания. Если не сбудутся для них, то не сбудется и для меня, и я смогу жить спокойно.

В то время как раз появился интернет, и я сделала сообщество в одноклассниках, посвящённое нашему ПТУ. Мне удалось разыскать почти всех девчонок, и мы изредка беседовали, поздравляли друг друга с Новым годом и всё такое прочее. Об открытке я молчала — боялась их распугать.

Когда произошла первая смерть, мне стало не по себе. Всё случилось в точности, как говорило пророчество: наша заводила, хулиганка и неисправимая троечница, задохнулась угарным газом, когда отдыхала с семьёй на даче. Погибли все в доме, об этом даже упоминали в новостях. В моём сообществе промелькнула чья-то заметка о предсказаниях: вот, дескать, начало сбываться, — но я её стёрла, не хотелось привлекать нездоровое внимание.

Через пару лет под колёсами погибла вторая девушка. Год был указан точно. Вот тогда-то я впервые по-настоящему испугалась, но, к счастью, у меня хватило ума держать язык за зубами. Открытку хранила как зеницу ока и не показывала ни мужу, ни маме. Недавно я её отсканировала, но в интернет выкладывать боюсь, потому что там есть статья и обо мне. Не хочу, чтобы любопытные тыкали пальцем и отсчитывали, сколько лет мне осталось.

Не думайте, что о пророчестве никто не вспомнил. Когда случилась третья смерть — та девчонка, которая остригла тихоне волосы, умерла в реанимации после хирургического вмешательства, — в нашем сообществе поднялся шум. Утаить шило в мешке не удалось. Мы перебрались из одноклассников в другую сеть и сделали закрытую группу, где делились своими мыслями уже не скрываясь.

Несмотря на внешнюю браваду, тогда в бараке девчонки отнеслись к предсказаниям серьёзно. По крайней мере, своё каждая запомнила. Годы шли, а пророчества сбывались. Благодаря этой открытке последние пятнадцать лет я живу как в кошмарном сне. Мне суждено нести это бремя до скончания своих дней, так как в страшном списке я последняя. Кто-то сделал знатный подарок нашей тихоне на день рождения!

Из двадцати пяти человек нас осталось семнадцать. Каждый день я открываю страницу и проверяю: не стало ли нас меньше? Но недавно я заглянула в группу и похолодела, потому что нас стало больше. Запрос на вступление подала — кто бы вы думали? Та самая тихоня! Я не могла её не принять, хотя чувствую, что это неспроста. Пока она молчит, и мы не знаем, чего ждать. Но мне очень хочется надеяться, что теперь всё будет по-другому… Вы понимаете, о чём я?