"Я - кто?!": Изменяющий судьбы (гет)

Анко дулась почти всю дорогу, фыркала и молчала. Такой очевидный способ манипуляции я проигнорировал, потому что виноватым себя не считал, и разговорился с Хонокой на тему ее зверюшки.

Та была не особо разговорчива, намекая чуть ли не через слово, что моему скудному умишке такое не понять. Я обиделся, потому что некоторые вещи, которые Узумаки говорила, я поверхностно знал, а остальные понимал в контексте, хоть и не всегда сразу.

Порывшись в памяти с помощью ментальных техник, вспомнил сколько смог о клонировании. Благо когда-то это была модная и обсуждаемая тема: овечки, протесты против клонирования людей, споры за и против… И это все при том, что технология на тот момент просто не позволяла их клонировать. Были даже фильмы про клонов. А потом тема поистрепалась, и ученые начали выращивать клонов дохлых животных для их убитых горем хозяев. И прогорели, так как прибыль оказалась меньше, чем расходы. Вот такое оно — будущее.

В общем, об этом я знал немного, даже несмотря на учительницу биологии, фанатку своей профессии, которая тоже сходила с ума по клонированию и стремилась поделиться с нами своим увлечением.

Значительно позже, уже после школы, я узнал, что овечка Долли умерла из-за генетических нарушений и вообще, оказалось, что она была не точной копией оригинала, а несколько отличалась. А клонирование людей так и осталось научной фантастикой.

За этим делом я заметил, что после того, как Ируки не стало, работать с памятью получалось гораздо легче, даже несмотря на то, что неожиданно навалилась меланхолия, а следом тоска и апатия. Вроде победил, вроде выжил, а настроение от этого как от фальшивой новогодней игрушки из анекдота: “В продаже появились фальшивые елочные игрушки. С виду как настоящие, а радости от них никакой”.

Кажется, что я искренне радовался в последний раз целую вечность назад. Но чтобы не волновался Наруто и не нервничала Анко, придется перед зеркалом вымучивать достоверную улыбку.

Даже жутко немного от того, как эта ситуация мне напоминает дохлого Умино и его суицидальные наклонности.

Немного расшевелило мою депрессию удивление от того, что клонирование в мире шиноби отсутствовало как класс. Не боевые дзютсу, а настоящее клонирование. Почему — не знаю. Даже исследований не было. Или, что вероятнее, их все растеряли и позабыли. Может, засекретили. В любом случае, методы клонирования не известны в Кумо, а они самые продвинутые по части технологий в этом мире.

Мне понадобилась помощь Хоноки, чтобы сформулировать все, что я знал о клонировании, но прежде я заставил ее подписать бумаги о неразглашении. Это не та информация, которой следует делиться без моего ведома. Формальность, конечно, но в глазах вивисекторши я явно подрос.

Про то, откуда у меня такие знания, я ей так и не проболтался. Чем заработал себе еще несколько очков в ее глазах. Надо сказать, что без сочащегося во все стороны высокомерия и заносчивости она стала намного симпатичнее. Возможно, она не будет для меня такой головной болью, как я опасался. Хотя при этом Хонока все равно проигрывала Анко, даже обиженной.

А все же сколько простора в самой идее клонирования! Чакра вполне могла помочь обойти проблему генетических нарушений у копий животных, сделать их полноценными. Позволить клонировать не только органы для пересадки, но также людей целиком, как мечтали ученые и писатели-фантасты из моего прошлого.

Хотя, в случаях с вымирающими кланами, клонирование целиком пригодилось бы больше.

Если подумать, то каждый клан — отдельный вид. Есть кланы, которым пересекаться в постели для продолжения рода категорически не стоит. Или ничего не получится, или нечто жуткое — нежизнеспособное и мало похожее на человека создание, которое милосерднее убить. Как-то слышал, что у кланов Акимичи и Абураме самыми удачными попытками породниться был ребенок без мозга. Не тупой, не даун, просто мозга нет, а в смятом черепе шматок, который заставлял это существо жить.

Тут невольно задумаешься о том, как востребованы были жены Узумаки со стопроцентной совместимостью с любым геномом… совпадение? Какое-то очень нехорошее совпадение.

Когда Акийоши расписывал плюсы Хоноки, он сказал, что только с ней у меня получатся сильные сыновья с генами Умино. Зная биологию, я попытался парировать, что ребенок возьмет гены обоих родителей, и не факт, что, будучи смуглой, девочка не окажется красноволосой. Старик «обрадовал», что это не их случай.

С геномами шиноби вообще ситуация сложнее, чем в задачке по биологии, но у выходцев из Узушио она совсем странная.

От меня у Хоноки могут быть только смуглые, кареглазые пацаны с каштановыми волосами. Причем вероятность рождения девочки чуть ли не 1 к 10. Если «нам» сильно не повезет, то наследники пролетят мимо генома обоих родителей, хотя смогут быть шиноби. Совсем маловероятно появление полукровок вроде Наруто. Но он вообще счастливчик, словно за все невзгоды Судьба ему периодически компенсации выписывает.

Также ощутимо на результат сложения генов влияла перемена мест слагаемых. От теоретического союза Узумаки Кацухиро и Сенджу Цунаде вероятность получить ребенка с предрасположенностью к Мокутону меньше, чем красноволосого малыша-Узумаки.

А жаль, не то б подогнал я будущей каге молодого жениха, который неравнодушен к большим… глазам. И бабушка довольна, и Кацухиро — тоже. Видал я у парня потрепанную книженцию Джирайи (ограниченного выпуска, с эротическими иллюстрациями).

С полукровками сложнее, там не угадаешь, сыграет свою роль пол Наруто или нет. Если удача от него не отвернется, у Хинаты родится рыжий мальчик. Гены Минато вместе с пробудившимися генами красноволосых дадут рыжий из смеси желтого и красного.

А этому мальчику, в свою очередь, придется жениться или на Узумаки, или на бесклановой.

Со стороны смотреться будет странно, что у блондина и брюнетки родился рыжий ребенок, зато уже от рыженького и бесклановой могут появиться дети с геномом, какой был у Кушины. То есть полноценные красноволосые, которые имеют большие запасы чакры, интуитивно разбираются в фуиндзютсу и могут с минимумом тренировок одним движением наносить фуин на любую поверхность (этого даже со специальными тренировками добиваются единицы мастеров не из клана красноволосых), включая воздух и других шиноби, и без печатей использовать клановую способность — цепи чакры. Те самые, что по манге помогали Кушине удерживать Лиса и которые видел маленький Умино в день, когда стал сиротой.

А вот когда я узнал про печати на воздухе, я очень удивился, поскольку ничего похожего в манге Кишимото не видел. Зато видел в других. В голове появились картинки из «Линейки», где все заклинания отмечались яркими вспышками и светящимися и вращающимися в воздухе разноцветными кругами и пентаграммами. Впрочем, это предположение тоже было неправильным. По своей сути печати, созданные чакрой на воздухе, — это продолжение техники цепей чакры, которую выполняла Кушина, но сделанное на более высоком уровне настоящим, полностью обученным мастером фуинздютсу из клана Узумаки. Таких сейчас не осталось. Но Акийоши похвастал, что Абе надеется достичь такого уровня. Сам старик мог только использовать цепи чакры. Увы, хоть он и шиноби Узумаки, но его основная специальность не печати, а экономика. Один из основных бухгалтеров клана в то время из-за своей ценности Акийоши не лез в гущу боя, поэтому и уцелел. И теперь благодаря знаниям старика о расположении захоронок и тайников в Узушио у клана появился хотя бы призрачный шанс на возрождение. От этого Акийоши аж светился от счастья, сортируя добытое нами на острове. Теперь он был уверен, что жизнь прожита не зря. Его больше не мучила вина за то, что он остался жив, когда другие погибли. Подходя к Конохе, я неожиданно для себя понял, что уже скучаю по разговорам с этим старым занудой. Да и Наруто он нравился. Акийоши пытался даже научить мелкого звать его дедушкой. Но тот противился. Не получалось. Ну, он меня «Ирука-сенсей» тоже не сразу перестал звать

Низкорослые деревца постепенно сменили крепкие творения Первого. А вскоре я уже прятал обратно в свиток личную печать, что тут иногда вместо подписи используется. Незнакомый привратник придирчиво осмотрел оттиск и, кивнув, сказал ритуальную фразу:

— Добро пожаловать домой.

Тензо волновался, нерешительно глядя на каменные лица, словно на застывших мордах вот-вот должен был появиться ответ. Унынием от него прямо «воняло», хоть он и стоял с невозмутимым видом.

Анко, Хонока и Наруто уже прошли дальше, а я зачем-то ждал, когда не-Ямато сойдет с места. Но он продолжал гипнотизировать скалу.

— Удачи, Тензо-сан, — вполне искренне сказал я, слегка пихнув его в спину, чтобы вывести из этого состояния. — Она вам понадобится.

— Что? — не на шутку перепугавшись, переспросил он.

— Удачи вам.

Когда растерянный и смущенный анбушник скрылся из виду, я нагнал своих и напомнил Анко приютить на некоторое время Хоноку. Надеялся, что Третий выделит ей какую-нибудь квартирку. В самом неудачном случае Хоноке предстояло занять каморку Наруто. Но там жить — врагу не пожелаешь. Нет, я ее, конечно, терпеть не могу, как человека, но так издеваться над симпатичной, в целом, девушкой — это просто свинство. Раз уж обещал соклановцам, что помогу, значит, в нынешней конуре ее не поселю даже временно. Так делать — это себя не уважать.

— Можно с тобой? — остановил меня вопрос.

Про мелкого в этой суете я успел позабыть. Посчитал, что он сразу к друзьям рванет, а он остался.

— Извини, Наруто. Нет. Давай в другой раз. Иди домой. Проверишь, все ли там в порядке?

— Хай.

— А знаешь что, — обернулся я, — лучше пойди с друзьями поздоровайся, — и шепотом добавил: — Только Саске сегодня на полигон не зови. И не забудь Хинате подарить ракушки и звезду.

— Точно! — повеселел Наруто, на ходу копаясь в самодельном мешочке с подарками, пробормотал: — А еще я ей чернильницу подарю!

— Подари, — я улыбнулся, потрепав мелкого по волосам. — Она точно обрадуется.

Проводив Наруто взглядом, я дернул за веревку:

— Пошли, доходяга, скоро тебе не придется мучиться от жары и солнца. В камерах у Морино Ибики всегда темно и прохладно.

Слежка переместилась вслед за Наруто, а может, и за Хонокой. Сдав пленника Морино, я еще какое-то время кружил около тайного входа, делая вид, что прогуливаюсь, прежде чем полез вниз.

Стараясь не мешать памяти меня вести, я задействовал Дельфиний Свист и обратился в слух. Я быстро понял, что, несмотря на пустынность и тишину, тут было довольно много людей. Посты охраны ненавязчиво отводили взгляд при помощи гендзютсу или просто прятались в глубоких тенях многочисленных закутков и ниш.

Около кабинета дорогу мне заступили двое, материализовавшись из воздуха по бокам от дверей.

По инерции сказав «Я к Данзо-саме», я застыл, рассматривая АНБУ Корня. Маски белые. У левого белая с зеленым треугольником на макушке, у правого с черным — минимализм.

Парень с длинными медными волосами, стянутыми в хвост, мазнул по мне нарочито равнодушным взглядом желтых, как у хищной птицы, глаз и, постучав, зашел. Видимо, раньше о моих визитах всегда было известно заранее.

А может, тут просто мобилизация по какой-то причине, вот и попадаются на каждом шагу шиноби из официально распущенной организации.

Второй охранник, темноволосый, неподвижностью смахивал на статую. Было непонятно, моргает ли он и дышит ли вообще. Через прорези в фарфоровой маске были видны только круглые линзы непрозрачных очков.

Точнее, не фарфоровой, мысленно поправился я, а из похожего внешне материала, но это не важно.

Через минуту желтоглазый вышел, распахнув передо мной дверь.

— Заходи, Ирука-кун, — проскрипел голос, как несмазанные петли. Я непроизвольно сглотнул.

“Не трясись, — уговаривал себя. — Я же с хорошими новостями! Да меня наградить за это должны!”

Воздух в кабинете пах чернилами и сгоревшей бумагой. Вот и сейчас Леший дернул какой-то листок со стола, вчитался и отправил в коробку, похожую на мангал с козырьком. Оригинальный шредер, а главное — надежнее, чем «вермишель». Видимо некоторые бумаги нельзя доверить даже самым верным, раз Данзо лично этим занимается.

Жестом указав на кресло у стены, Шимура взялся за мои отчеты и документы. На миг мне показалось, что их он тоже после чтения кинет в топку.

— Вот как, — оторвавшись, сказал Данзо с непонятной интонацией. Казалось, что он доволен и удивлен, но эмоции этого человека иногда сложнее понять, чем самых деревянных из корешков.

Леший оживился, когда я стал рассказывать ему про зачистку острова с чудовищем, даже шредер-мангал потушил. Особо его интересовали записи и журналы исследований. Почуял пользу, как ищейка.

— О Фугуси может рассказать больше только тот, кто его сотворил.

С Хонокой мы заранее обговорили, чье покровительство ей будет удобнее, и решили, что Данзо для этого подходит намного лучше. Но и от покровительства Хирузена отказываться она не будет. Ее значимость для проекта мы сознательно занизили, а материалы, точнее их часть, решено было показать только Данзо. Все же дядя-ручка-с-шаринганами был гораздо гибче в плане новинок оборонпрома, чем Третий. Да к тому же Хирузен скоро скончается, а Данзо останется и фиг его знает, когда он решит отправиться в мир иной. Может, он вообще не умрет, а попросит Орочимару поделиться техниками для бессмертия. Так что спроси меня Шимура, аки гадалку, что ждет его в будущем, я ответить не могу. Не знаю потому что. Надо было меньше глав манги пропускать.

— Если бы ты привел Хоноку-сан не так открыто, — вывел меня голос Шимуры из пространных размышлений, — я бы мог полностью обеспечить ее жильем, лабораторией, младшим персоналом.

Да-да, а потом она бы перестала быть нужной и просто исчезла в недрах Корня.

— К сожалению, Данзо-сама, Хонока-сан сама является младшим персоналом и не сможет повторить эксперимент. Но она утверждала, что ее знания все равно могут быть полезны Конохе.

Кивнув, Леший сообщил, что даст мне знать через Морио, когда пригласить Хоноку в гости для беседы. Данзо хотел поболтать с ней лично. Причем «в гости» — это значит ко мне, а не сюда. Не люблю гостей, которых сам не звал.

Со встречей решили не тянуть, правда, точного времени он не указал. Просто велел ждать утром.

Шимура пришел заранее, чтобы рядом с Хонокой его не видели, а потому, пока мы ждали старшую Узумаки, он поинтересовался моими планами на ее счет. То, что Хоноку приняли в Госпитале на испытательный срок, многоглаз уже узнал.

— Ты просишь за Хоноку у меня, но устроил ее в Госпиталь Конохи. Объясни, зачем тогда ей мое покровительство, — приказал Леший. Похоже, после чтения моего доклада у него появились вопросы.

Пришлось сесть на диван, подвинув учебник по менталистике, и пояснить:

— Если Хонока будет полезна только Корню, то ее жизнь ничего не будет стоить в глазах кланов, Хокаге и Советников. Госпиталь — это вынужденная мера. Работая там, она окажется полезна всем, будет на виду и, я на это надеюсь, выдавать ее Кумо никто не захочет. Только вы знаете ее настоящую роль в проекте по созданию искусственного призыва, для всех остальных — Хонока не знает практически ничего о призыве, но немного разбирается в генетике и…

— Доклад с легендой я прочел. Хорошо.

Я заранее думал об этом разговоре насчет Хоноки и понял, что дележка людей между Третьим и Данзо мне напоминала то, как дети делят игрушки. Причем Третий не гнушался чужие «игрушки» ломать. Говорили, что тех корневиков, которых он брал у Данзо на миссии, потом можно было только на органы разобрать. Как шиноби они уже были бесполезны. Это если они вообще возвращались. Причем не только рядовое мясо, но и достаточно ценные для Корня «командиры» вроде меня.

А за примерами далеко ходить не надо, достаточно вспомнить мою миссию в Волны или поход в Каменистое. Старый Сарутоби вполне мог знать о поползновениях Советников. Он вообще неприлично информированный старикан.

Конечно, Данзо тоже людей губил, если то требовалось, но он как-то бережнее к людскому ресурсу относится, чем Третий. Ну, по крайней мере, когда это касалось сотрудников Корня.

Данзо едва ли нравилось подобное отношение Сарутоби к его ресурсам.

— Данзо-сама, — нарушил я молчание, — я дал понять Хоноке-сан заранее, чего она не должна делать и какие темы запрещено затрагивать для ее же безопасности. Глупостей делать она не будет. Это не в ее интересах.

— Может ли она повлиять на джинчурики? Сейчас, потом.

— Если вы намекаете на смену кураторства, то маловероятно. Я позаботился о том, чтобы Наруто был менее доверчив ко всем, кого я не одобряю. Хатаке он сенсеем называть перестал сам.

Шимура кивнул, покривив губы в подобии улыбки.

Другие новости босс воспринял не так радужно.

— Тут я ничего сделать не могу, Данзо-сама, но мои родственники не согласны. Они хотят минимум пятьдесят процентов от платы за транзит, размещение и аренду. Они признают меня главой клана ровно до тех пор, пока я действую в его и их интересах. Если бы я согласился на пять процентов, то родственники назначили бы главой сына моего дяди или его самого. В связи с моей скоропостижной и трагичной смертью.

На этом моем высказывании в эмоциях Данзо еле заметно промелькнуло нечто вроде понимания и согласия.

— Вы ведь мою родню знаете — за деньги мать родную зарежут, не то что незнакомого соклановца. Но никто лучше них не защитит побережье от других пиратов, морских монстров и контрабандистов.

А вот тут он даже хмыкнул, полностью соглашаясь с моей оценкой, при этом не забывая прикладываться к чашке с холодным компотом, которую сам же себе и налил без тени смущения.

— Однако, — продолжил, — я смог убедить их, что у нас нет выбора и, если мы не дадим пятьдесят процентов вам за наличие там гарнизона Корня и за вашу помощь в развитии и защите торгового пути на всем его протяжении, то ничего не получится. Ведь надежно защитить такой длинный маршрут возможно только при влиятельных друзьях в Конохе и при дворе Дайме, которые у вас, Данзо-сама, тоже наверняка есть.

Лешему все это не понравилось, но с логикой в моих суждениях он согласился. Чтобы не заканчивать доклад на дурной новости, я подробно рассказал о том, как успешно договорился с феодалами, которые больше ни на что не будут претендовать.

— Это замечательно, — спокойно проговорил Данзо. После чего впился в меня взглядом: — Но я хочу знать, как так получилось, что джинчурики встретился с Узумаки. И почему ты этого не предотвратил.

— Данзо-сама, я должен признать, что контакт между выжившими Узумаки и Наруто моя ошибка, но предотвратить его, не потеряв доверия джинчурики, не представлялось возможным. Откуда мне было знать, что они есть в Стране Горячих источников и что вместе с Умино явятся на Каменистое? Для меня самого наличие живых соклановцев оказалось неожиданной новостью. И не скажу, что приятной новостью. Из-за них все планы пришлось менять на ходу.

— Хм. И все-таки это твоя ошибка, Ирука-кун, — задумчиво сказал Шимура.

Оправдываться дальше не имело смысла. Обычная ситуация: Я — начальник, ты — дурак.

После хороших новостей этот косяк мне легко простили. Собственно, я на это и рассчитывал.

Еще немного помолчав, едва заметно демонстрируя недовольство, Данзо заговорил:

— Хирузен будет крайне недоволен тем, что на оружие Деревни может кто-то влиять. А я хочу знать, что нам теперь следует ожидать от этой встречи.

Похоже, что Шимура снова решил проверить меня, задав вопрос иначе.

— Ничего, Данзо-сама, — ответил я, старательно сохраняя спокойствие. — Узумаки не идиоты и прекрасно понимают, что они сейчас слабы, а джинчурики является частью их клана только формально, а на самом деле принадлежит Конохе. С их стороны претензий не будет, максимум, что от них можно ожидать — какой-то ограниченной эпизодической помощи в обучении, при том, что переезжать в Коноху и вообще как-то заявлять о себе они не будут. Им новый дом и свое будущее важнее, чем жизнь одного полукровки, — я дернул плечом. — Они будут говорить Наруто то, что я им скажу, чтобы остаться на Каменистом. Впрочем, я и без них могу убедить Наруто в чем угодно.

— Ты настолько уверен, что Наруто-кун в один прекрасный день сам не уйдет к родственникам? — сверля меня взглядом, спросил меня старый шиноби.

— Уверен, Данзо-сама, — я кивнул своим словам. — Он привязался ко мне намного сильнее, чем за пару недель общения — к своей родне. Более того, он всерьез опасался, что Узумаки силой могут заставить его остаться. Потому не отходил от меня ни на шаг, старался, чтобы во время разговоров с родственниками я был рядом.

Леший призадумался и удовлетворенно покивал.

— И тем не менее, своим влиянием на джинчурики остатки клана Узумаки могут представлять угрозу, — сделал вывод Шимура.

“Э-э-э, даже не думай”, — пронеслась у меня мысль. К счастью, мы уже говорили с Ютакой и с Акийоши на тему того, какую линию мне надо гнуть при общении с Шимурой и на что давить при разговоре с Хирузеном.

— При всем уважении, Данзо-сама, в случае их гибели мы получим лишь проблемы.

В глазе Лешего мелькнула искра заинтересованности.

— Объяснись.

— Угрозы Узумаки не представляют по двум причинам: Весь клан, Хонока в том числе, готов истово убеждать Наруто, что только в Конохе он станет сильным и принесет больше пользы, чтобы я их не выгнал. А вторая причина — слушать их Наруто не станет, потому что для него клан Узумаки — это кучка незнакомых людей с такой же, как у него, фамилией. К тому же уничтожить Узумаки придется вместе с Умино и прочими…

— Ты сильно дорожишь своим кланом? — с ноткой удивления поинтересовался старый убийца, прервав меня.

— Они удобны.

— Поясни, — отставив пустую кружку, заявил Леший.

— Живой клан, поддерживающий меня, полезен. Кроме того, без Узумаки и их вассалов проект порта провалится и не принесет ни рье. У Тоши мало ресурсов, он с трудом удерживает Каменистое, при том, что на них никто не нападает. Чтобы обеспечить защиту всей территории и при этом еще заниматься обслуживанием порта, нужно больше людей.

— Разве призывы не изменили ситуацию?

Я помотал головой:

— Этого будет недостаточно для такой обширной территории. Кроме того, Умино специализируются на всем, что связано с морем, и они будут обслуживать порт, делая все как для себя, так как торговый путь — основа их безбедной жизни. Более компетентных исполнителей вам при всем желании не найти.

— Я всегда думал, что Хидики преувеличивает, описывая бедственное положение пограничья, — с легким недовольством сказал Шимура

— Никак нет, Данзо-сама. Все так, как писал вам Хидики. Сейчас это большая, но нищая и малозаселенная после войн территория, которую Тоши-сан не удержит без Узумаки, их вассалов и моего клана. Если их не станет, то в ближайшие пару десятилетий территория перейдет к Кумо, и мы никак не сможем этому помешать. Банально не хватит сил.

Достаточно сходить на рынок, чтобы увидеть, откуда везут все товары и с каким акцентом все говорят, — брезгливо поморщившись, продолжил я. — Большинство и продавцов, и покупателей используют словечки и выражения, типичные для Страны Молний, но не для нас. Феодалы ориентируются не на Коноху, а на Кумо… — чертыхнувшись, дополнил: — Да они даже одеваются по моде Страны Молний, а не Страны Огня! Даже нукенинов нанимают из Облака.

Кумовцы там хозяйничают чуть ли не в открытую. Разведывают, что хотят, официально налаживают контакты с местными феодалами. Черножопые в наглую разместили лабораторию практически на границе с нами еще и потому, что точно знали, что их не тронут! И вели себя, как хозяева по отношению к местным!

Эмоции Данзо было сложно читать, но я мог уверенно утверждать, что моя страстная речь его озадачила и даже немного обеспокоила. Однако он явно признал мои слова достаточно весомыми.

Немного подумав, мой босс задал следующий вопрос:

— Мне интересно знать, что ты думаешь о ситуации с внуком старейшины.

На это я нервно пожал плечом, словно не отошел еще от собственных слов:

— Это не мои проблемы и не моя вина. Сам влез, сам сдох, — я зло глянул в сторону, делая вид, что мне неприятно об этом вспоминать. — Вначале погибла куноичи. Она была беременна. Не поздний срок, но гормональный фон уже должен был измениться, что, скорее всего, и привело к неразумным действиям под влиянием эмоций. И все это в итоге привело к его и ее смертельной ошибке. Беременным на миссиях делать нечего, — буркнул я, — поздний срок, не поздний — не важно. Пусть сидят дома!

— А как ты оцениваешь Тензо?

— Получше покойных, — нехотя ответил я, будто Деревянко мне чем-то насолил. — Должен признать, что он полностью выполнил свой долг перед Конохой и за это достоин защиты от возможных нападок старейшин за потерю избалованного и бесполезного внука Кохару-сан. Хотя это не меняет того, что Тензо достойный друг человека-беды и порой мешался сильнее, чем помогал, — ядовито добавил я, с удивлением заметив еле заметную тень эмоции у Данзо. Он был доволен таким ответом. Леший его ждал. Это хорошо, потому что мне пока нет смысла показывать, что я закорешился с Тензо. Он мне в ближайшие пару лет точно не понадобится для моих делишек. Тем более, что я еще не придумал, как эту внезапную дружбу объяснить.

Данзо хмыкнул и жестом дал понять, что я могу не продолжать, потому что в замке заскребся ключ, и через десяток секунд к нам в комнату нерешительно заглянула вивисекторша. Дрогнувшей рукой она отдала мне позвякивающую связку и присела на край дивана рядом со мной.

— Я услышал достаточно, а теперь оставь нас, мне с Узумаки-сан нужно поговорить наедине.

Делать нечего, пришлось свалить на кухню. Все равно от нервов на меня жор напал.

Пока Шимура болтал с Узумаки, я торчал на балкончике кухни, как какая-нибудь девочка-ванилька. Только эти страдают без своих парней, а я от того, что нестерильные гости пачкают мои диваны. Блин, хорошо хоть, Анко и Наруто я не воспринимаю так же. Я б задолбался перемывать все, к чему прикасается за день Наруто.

— Он уйти хочет, — выглянула Хонока, невольно задержав взгляд на куске пирога в моей руке. — Мне тоже идти нужно.

— Ясно. Пирожка на дорожку не хочешь?

Тяжело жить жадному, но порядочному человеку. Последний кусок вишневого пирога Узумаки унесла с собой, а я так хотел его доесть.

Данзо остался: сидел, молчал и думал. Может, чего-то ждал. Немного погодя Леший все же ушел, приказав прийти к нему за новым заданием завтра утром. Мог бы и вперед Хоноки свалить, чтобы меня не напрягать. А то он молчит, а мне неудобно при нем своими делами заниматься, и поговорить не о чем, не друзья мы.

Утром, сонный и уставший от кошмаров, я молча прослушал инструкции по Хоноке и моей малой родине. Собственно, ничего особенного: следить и докладывать обо всем важном.

Зевнув, замедлил шаг, поняв, что вместо бокового мостика вышел на тот широкий, который ведет к большим дверям на противоположной от кабинета стороне. Устало фыркнув, я поставил ногу на перила, но не прыгнул куда нужно, а спустился обратно и из любопытства глянул вниз. Глубина этой комнаты-шахты поражала воображение, самые нижние мостики базы терялись во тьме, которую не могли разогнать лампы над моей головой. Казалось, что эта та самая бездна, которая может начать вглядываться в тебя, если долго вглядываться в нее.

Пялясь вниз, я совсем приуныл, напомнив себе, что кроме инструкций ничего не получил.

Вот так всегда: ты горбатишься, вкалываешь, выполняешь пятилетку в три года, а бонусы будут только в перспективе, и то не факт. Данзо не слишком щедр на премии и подарки для отличившихся сотрудников и союзников.

— Хай, Ирука! — окликнул меня темноволосый парень с знакомым взглядом желтовато-карих глаз. Из его особых примет можно было назвать только их да небольшой косой шрам на левой скуле. Как забытое слово, в голове вертелось воспоминание и никак не приходило на ум.

— Здравствуйте, — слегка хмурясь, я оглядел его с ног до головы, но новых зацепок для узнавания не прибавилось. Зауряднее джонина еще надо поискать: форма без лишних деталей, хитай-ате повязана на лоб, правша, если судить по расположению кобуры под кунаи.

— Видно, правду о тебе говорят, что память потерял, — ухмыльнулся он. — Точно не узнал?

Помотав головой, я ожидал, что собеседник представится, но он просто стоял и смотрел.

Изучающий взгляд нервировал, так что я ляпнул первое, что пришло в голову:

— Как пройти в библиотеку?

Незнакомец на миг состроил удивленную рожу, а затем тихо посмеялся, словно боялся нарушить тишину этого места. Но эхо его смеха еще какое-то время отражалось от бетонных стен.

— Те двери за моей спиной. Потом прямо по коридору.

— Спасибо, — поблагодарил я, нарочито счастливо лыбясь. — А я все сам вспомнить пытался! Спасибо! Я пойду.

Он покачал головой и, сунув руки в карманы, прыгнул на уровень выше.

Вообще я собирался этим вопросом подоставать охранников у дверей кабинета Шимуры, когда выясню, есть ли у меня доступ в храм Знаний, но от этого типа мне просто хотелось куда-нибудь свалить. Человек со шрамом показался мне каким-то неприятным.

Несмотря на то, что брать я ничего не собирался, в библиотеку все равно заглянул. И остался бы там жить, если б можно было.

Отделка храма знаний напоминала лесную полянку. Каждый стеллаж состоял из двух стволов с переплетенными ветвями-полками. Только если присматриваться, можно было заметить, что стеллажи не цельные, а собранные из кусочков. Ветки съемные, а под полками металлические крепления. Потолок кто-то дотошно разрисовал зеленой листвой. Листики — один к одному, чистые, симметричные, ни одного изъяна. Чересчур идеальные, даже глазу не за что зацепиться. Теплый оранжево-белый свет заливал деревянные столешницы читального зала сверху, словно под крону этой поляны развесили праздничные гирлянды. Но самое удивительное — это пол, покрытый мхом. По идее, живой мох должен был плохо влиять на бумагу, но сырость не ощущалась. Да и мох тут был какой-то странный. Скорее всего, работа каких-то печатей или покрытие искусственное.

Порядок, царивший здесь, нарушала лишь одинокая лампа. Так как под ней не лежала книга, да и людей не наблюдалось, я решил ее выключить. Просто потому, что внезапно взыграл педантизм.

Не успел я коснуться кнопки, как заметил руку. Прямо на полу, под столом, лежал бледный до синевы парнишка с темными волосами. Во что он одет, не было видно из-за натянутого под подбородок зеленого пледа. Поначалу я не обратил на него внимания. Ну, заснул какой-то корешок, мне-то какое дело. Но задержал руку, так и не выключив свет. Присмотревшись, увидел раскрытую книжку на полу. На ее обложке кто-то изобразил двух человечков: светловолосого и черноволосого.

Было в ней что-то неуловимо знакомое. Присев рядом, я отметил, что мальчик проснулся, но не подал вида, продолжая дышать глубоко и ровно.

Но когда я коснулся самодельной книжки, мозг пронзила мысль состоящая из одного слова: «нет». Я «услышал» эмоции мальчишки, отчаяние и боль. У меня защемило в груди.

Но я не собирался забирать поделку. Я взял карандаш и открыл книжку в центре, заметив, что там гораздо больше двух не разрисованных страниц.

Подумав, я написал небольшое послание и, закрыв книгу, спрятал ее под плед, почти сунув под руку мальчишки.

А написал я не так много, как хотел бы: «Психология — это полезная наука. Пока еще чувствуешь, анализируй свои и чужие эмоции, поведение в разных ситуациях. Позже тебе будет намного сложнее в этом разобраться. Не бросай свою книжку где попало, тебя за нее могут наказать».

С чувством выполненного долга я рывком распахнул тяжеленную дверь, чуть не убив ею пепельноволосого пацана, ровесника Наруто. Тот отскочил и, извинившись, замер в глубоком поклоне. Наруто бы не смолчал, а этот себя повел, будто виноват в чем-то.

— Извини, я не нарочно, — виновато улыбнулся я.

А он вдруг вытаращился, вспыхнув ужасом и тихо закашлявшись, закрыл руками рот, чтобы не было слышно.

В моей голове бешеным табуном пронеслись мысли, одна другой дурнее и опаснее. Я бы ушел, но сквозь пальцы у мальчика просочилась кровь.

— А, демоны с ним, — чертыхнулся я, руки засветились зеленой чакрой. — Ляг на пол, вдохни и не дыши десять секунд. Понял? А теперь выдох и снова вдох. Задержи дыхание.

Естественно легкие были не в порядке. Что-то подобное я видел только в справочниках, но сомневался, что верно опознал болезнь. Обычно хрип Бакумо⁽¹⁾ обнаруживали на начальной стадии, ведь нормальные родители побросают все и побегут в больницу, если ребенок вдруг захаркает гноем или кровью. А тут всем плевать на сирот, да и пацан явно скрывал болезнь, чтобы не выбыть. Впрочем, при уровне местной медицины все изменения были обратимы, но это только если пойти сдаться медикам в ближайшее время.

“Но сам он не пойдет, — кусая губу, думал я, — иначе Шина посчитают слабым и выбракуют. А для него Данзо — свет в окошке, и, чтобы доказать свою пользу Древу, «брат» Сая в лепешку расшибется и из кожи вон вылезет”.

— Вы не скажете Шимура-саме, — прошептал мальчишка, закашлявшись сильнее, — не скажете, что я болен?

— Это зависит от тебя, — я снял спазм. — Если ты позволишь, я помогу тебе.

Пацан сел на ноги и потупился, глядя в пол. Он сомневался и одновременно хотел мне верить. Возможно, он думал, что это все какая-то проверка его стойкости?

Молчание затягивалось, но я не торопил.

У меня было достаточно времени, чтобы рассмотреть собеседника. Опрятный парнишка, одетый в светло-желтую рубашку и темно-коричневые штаны, казался неуместным в этих мрачных коридорах. Словно он сюда провалился с поверхности, заплутал. Он не был похож на буратин Дятла, хотя и домашним теплом от него тоже не «пахло».

— Что будет, если узнает Данзо-сама? — все же нарушил я молчание, тихим вопросом.

— Если Шимура-сама узнает, что я слаб, — недоверчиво прищурился мальчишка, — Шимура-сама изгонит меня.

— Предпочитаешь умереть в ближайшие несколько лет от болезни? — с жалостью посмотрел я на него.

Не должны дети так спокойно относиться к смерти.

— Мне все равно, — глухо проговорил пепельноволосый, изображая безразличие.

А ведь у него почти получилось побороть Очарование моря, но сомнения, как вода, сточили камень подозрительности.

— Неправда, — мягко проговорил я. — Ты солгал.

— Правда! — неожиданно воскликнул он, но, испугавшись, сжался. Причитая извинения, он упал в поклоне на колени, касаясь лбом пола.

Кое-как я смог его успокоить и снова спросил о последствиях.

— Мне некуда идти, — руки, лежащие на коленях, он сжал в кулаки. — Я сирота. Если меня выгонят отсюда, я все равно умру. Я хотел бы провести свои последние дни с братом.

— Понимаю. Дай мне подумать.

Пацан удивленно склонил голову на бок, но вопросов задавать не стал.

Пригласить его к себе домой не получится. Все же вчетвером в одной маленькой квартире будет тесно. Но и оставить его Анко или Хоноке я тоже не мог. Не имел на это никакого права, хотя последняя мне сильно должна. Но ей самой жить негде. И тут я вспомнил про Хидики и его «оживших» корневичков. Это, конечно, не приемная семья или персональный опекун вроде меня, но лучше, чем тут.

— А если будет дом?

— Моему брату со мной можно? — осмелел подросток.

— Только если он так же смертельно болен, как ты, — виновато поморщившись, я поспешил исправить оговорку: — Смертельно без лечения.

— Нет. Он здоров, — нехотя признался пепельноволосый.

Мы поговорили еще немного. Я рассказал, куда хочу его пристроить, а когда он согласился, взял за руку и повел к кабинету Шимуры. У самых дверей он засомневался, даже попытался вырваться и сбежать. Благо Фуу и Торуне (я вспомнил, как их зовут!), мешать не стали, а просто сообщили Шимуре обо мне.

— Назад дороги нет, — прошептал я мальчишке, так и не отпустив руку.

Когда я вошел, почуял плохо скрытое недоумение с небольшим раздражением. В эмоциях Лешего легко читалось: "Ну, что там опять?”

Но как только я втянул в кабинет мальчика, Шимура прищурился:

— Объяснись.

Немного странно, что Данзо сообщили лишь обо мне, не заметить мальчишку телохранители точно не могли.

Я рассказал, что застал приступ, что ребенок болен и солгал, что без лечения он умрет в ближайший год. На самом деле без лечения мальчик мог протянуть как минимум еще пару лет.

— Ты хочешь его забрать к себе?

— Забрать — да. К себе… — задумчиво протянул я, глядя на Данзо. — К сожалению, не могу себе такого позволить. На период реабилитации он какое-то время побудет в Госпитале под присмотром моих друзей-ирьенинов. После я бы хотел передать его Хидики-сану.

Данзо задумчиво потер подбородок, глядя то на меня, то на мальчишку долгим изучающим взглядом.

— Почему ты хочешь отослать его Хидики, а не вернуть сюда после лечения?

— Потому что если поместить его в те же условия, вероятность рецидива слишком высока, — снова легко солгал я. — На Каменистом побережье от него будет больше толка, чем на кладбище.

Данзо думал довольно долго, потом достал какие-то папки, начал их листать. Парнишка, нервничая, тискал мою ладонь, больно впиваясь ногтями, когда Леший слишком громко шуршал бумагами.

— Хорошо. Можешь забрать его. Документы с легендой Морио передаст тебе вечером. После этого можешь идти с ним в Госпиталь.

— Спасибо, Данзо-сама, — глубоко поклонился я, пятясь к дверям.

А на пороге нас догнал приказ:

— Четвертый, я запрещаю тебе видеться с Девятым. Он не должен знать о том, что ты ушел.

Когда двери кабинета оказались далеко позади и мы ступили в пустые коридоры-трубы, мальчик всхлипнул и упал на колени. Растерявшись, я отпустил руку, а названный Четвертым сжался в комок и зарыдал. Чтобы успокоить, я взял мальчишку на руки и прижал к груди.

— Вы с ним еще встретитесь, — пошел я дальше. — Это не навсегда. Ты же веришь, что твой брат справится со всеми трудностями?

— Верю, — булькая соплями, подтвердил мальчик. — Он сильнее меня.

Тут меня осенило, что кроме одежды у сероволосого с собой ничего нет. Я его собрался увести вообще без ничего.

Тихо чертыхнувшись, спросил:

— Забрать отсюда что-нибудь хочешь? — и, чтобы развеселить насторожившегося мальчика, шутливо покаялся: — Забыл я, что при переезде обычно люди вещи с собой забирают.

— У меня ничего нет, и Данзо-сама запретил мне встречаться с братом. Я не могу… — всхлипнул Четвертый.

Вздохнув, утешающе похлопал его по спине.

— Все будет хорошо. Если что понадобится, или одолжим, или купим. Тебе какой цвет нравится? Мне, например, нравится ядовито-зеленый, как у лимона, который только-только начал желтеть.

Отвлекающая болтовня прошла мимо, мальчику стало хуже. От нервов кашель усилился, пришлось покупать воду в ближайшем киоске около замаскированного входа.

Мелкими глотками сероволосый отпивал газировку, не чувствуя вкуса, а затем замер, хлопая глазами.

— Вкусно, — с каким-то нечитаемым выражением сказал он, а я схватил мальчишку за руку и увел его подальше от глаз любопытного торгаша.

Бывший узник Корня сжимал стеклянную бутылку, как самый дорогой подарок. Смаковал каждый глоток, будто никогда в жизни такого не попробует снова.

Разве можно так издеваться над детьми?

Когда мальчик успокоился, я сказал, что найду способ передать его брату весточку, потому что понимаю, как это важно для них обоих. Да мне самому было небезразлично, что станет с будущим Саем.

Тот мой знакомый из прошлого писал о Сае фик, точнее, не совсем о нем, а о попаданце, который того заменил. В общем, я знал эту историю достаточно подробно, хоть она и раскрывалась сильно позже того момента, где я бросил смотреть аниме.

Наруто был весьма удивлен гостю и сразу спросил, будет ли он жить с нами. Пепельноволосый челюсть потерял от такого, а Наруто уже взял его в оборот:

— Как тебя зовут? — допытывался мелкий, мельтеша перед мальчиком. — Компот будешь? А печенье? А почему ты такой бледный? Ого, да у тебя все вены видно!

И это с кувшином и тарелкой в руках. Загрузил его Наруто чуть ли не до зависания.

— У меня пока нет имени, — осторожно отозвался гость, приняв кружку.

— Но тебя как-то называли?

— Четвертый.

— Как Четвертого Хокаге? Попробуй, это вкусно.

— Нет. Четвертый, как номер, — с целым печеньем в руке и кружкой в другой ответил растерянный мальчишка.

— Понятно. Ешь, это вкусно, правда!

По лицу было видно, что гостю компот понравился, да и печенье — тоже.

Посмеиваясь, я намекнул, что гостю лучше предложить что-то посущественней, чем сладости. Клон Наруто тут же умчался на кухню что-то подогревать.

Было забавно наблюдать, как Узумаки строил планы с участием пепельноволосого, при этом всегда спрашивая его мнения. А тот, не привычный к такому, соглашался на все.

Мелкий даже похвалился тем, что умеет блины делать, и решил научить нового знакомого.

Насвинячили они вдвоем, как те мальчишки из стишка, мне даже мультик вспомнился и фраза: «Просто заходил Сережка, поиграли мы немножко».⁽²⁾

Когда основательно стемнело, а пацаны с азартом обсуждали полезность гендзютсу, тренькнул звонок. Помятый Морио с засосами на шее, зевая, чертыхнулся и сунул мне пухлый конверт с пометкой «лично в руки».

А затем, дразнясь, промямлил с сюсюканьем что-то про «размяк» и «как девчонка», «всех сироток подбираешь». У меня аж глаз задергался от такого обращения, так что удар кулаком в нос получился как-то сам собой. Чисто на инстинктах.

— Мягко? — прошипел я, а Морио заржал, зажимая пострадавшее место рукой.

— А-а, прям как в детстве. Больно, сука, — беззлобно сообщил Маугли. — Вспомнил что?

Оказалось, он решил мне с памятью помочь таким оригинальным способом. Он Ируку в детстве подкалывал подобным образом, но раньше ему попадало в солнышко.

— Извини, — невольно хихикнул я, — спасибо за попытку. Куда дотянулся. В солнышко мне бы помешала ручка двери ударить.

Пришлось впустить гостя в прихожую, чтобы загладить свою горячность. И теперь я страдал, думая, как бы он мне кровью полы не заляпал, свинтус рыжий.

Морио покивал и снова отвлекся на свой нос.

А тем временем, пацаны, притихшие в зале, перестали жевать печенье, видимо, чтобы подслушать. С их угла маленький коридорчик было не видно, так что Наруто встал и выглянул, узнав Маугли, сделал вид, что разминает затекшую спину и вернулся на место. Я почти поверил.

Молчание затягивалось, гость не спешил уходить. Будто ждал чего-то.

Подумав, я решил, что дело в пацанах.

— Мелкие, — обернулся я, — дуйте в комнату, нечего уши греть.

Шин сначала не понял, что вообще от него хотят, а Наруто, надув щеки, увел его за собой, не забыв поднос с едой. Ну и правильно, еще Морио тут прикармливать не хватало!

Подумав, я решил, что Морио, наверное, хочет узнать о Хидики, друзья все-таки. Вроде бы, больше ничего такого, что Шину и Наруто знать не стоит, я бы Маугли рассказать не смог.

— Тоши тебе привет передавал. Пацана я к нему отправлю, — будто оправдываясь, сказал я. — Из-за покушения на меня у него убили двоих. А этот пацан здесь все равно не жилец. Был бы еще кто-то такой же, я бы и второго прихватил, чтобы возместить ущерб. А то ты Тоши знаешь, он бы еще и третьего запросил — как набежавшие проценты.

— Знаю, — хохотнул Маугли, все еще зажимая нос. — Вы друг друга стоите… Жмоты. С вами бухло и закуски покупать было сущее мученье!

Маугли ударился в воспоминания и рассказал о Хидики таких вещей, которые бы тот сам точно мне не поведал. Ну, разве только в подпитии…

— И как он там? — ковырнув что-то в носу, спросил он.

— Мозги, что ли, чешутся? Фу. Хорошо. Он весь в трудах и заботах. Гоняет всех в хвост и в гриву. В местном болоте он теперь самая крупная лягушка, чему и рад. Мы с ним посидели, повспоминали разное. Он по дружбе мне помог, а я помогу ему.

Морио втянул воздух одной ноздрей, но нос оставил в покое.

— Ясно. Понял я уже, что ты это… не из сентиментальности пацана забрал.

Кстати, я слышал, ты пленного кумовца притащил с Каменистого? Тоже, что ли, Охотников давил?

— Что значит тоже? — удивился я.

На это Морио, ухахатываясь, рассказал, как «этих в конец обнаглевших черножопых» решили наказать совместно, чтобы они больше договоренности между деревнями не нарушали. Камень, Огонь, Туман, Трава и Страна Чая устроили охоту на лже-нукенинов и разгромили кучу их баз и отрядов, много ценного вернули. Еще больше компромата на Страну Молний нарыли, толпу шпионов взяли.

Морио искренне удивился, когда узнал, что без меня, вообще-то, ничего бы не было, потому что это с моей помощью и под моим чутким руководством перебили Охотников в Стране Волн, узнали, кто они, и вытянули оттуда все ниточки.

Мои слова он воспринял с изрядным скепсисом — явно делил на десять, если не на сто. О моей роли в раскрытии сети Охотников никто не распространялся. Мда, сам себя не похвалишь, никто не похвалит, ходишь весь день как оплеванный.

— Ладно, пора мне, — заявил Маугли с таким видом, будто забыл запереть дверь в свою квартиру.

— Давай хоть подлечу.

— Не, мне моя девочка поможет, — мечтательно причмокнул губами Морио. — Кстати, в госпитале подцепил. На вид паинька-тихоня, вот такая маленькая, — он показал рукой рост своей зазнобы, — а в постели — огонь!

Что-то в описании мне показалось знакомым. Я уже догадался, про кого он, но решил уточнить. Да, как я и думал, подцепил Маугли мою бывшую.

Расписал такое количество достоинств и еще заметил, что я дурак, раз не заметил такое сокровище.

— Не бормочи во сне чужих имен, даже в шутку, Бунко-чан не оценит, — ехидно посоветовал я и, распрощавшись с ошарашенным Морио, захлопнул дверь. Видимо мой романчик с Бунко был столь коротким, что его никто и не заметил, это было хорошей новостью. А плохо то, что я только что проболтался об этом личному соглядаю. Отняв руку от лица, я все же распечатал конверт и вчитался в бумаги, чтобы забыть о проколе.

Ничего сверхоригинального в легенде не нашлось: сирота, вырос в одном из Конохских приютов, признан годным для службы, проходил обучение на курсах организованных Советниками с согласия и при материальной поддержке Общего Совета Деревни. Закончил МУ КЗШШ. И больше ничего. Следующая отметка тут появится, когда Шин умудрится получить в Каменистом полевой патент.

Если подумать, то кроме Шина и Сая по этой программе прогнали кучу народа. И сейчас после Курсов одаренные дети могли попасть в спецшколу АНБУ, в эту МУ КЗыШШ или в Школу Шиноби. А еще к Данзо, но это, по понятным причинам, скрывали от рекрутов и рядовых обывателей.

Впрочем, большинство шиноби тоже не было в курсе, откуда у Данзо появляются новые солдатики.

А те, кто знал о Корне только то, что он есть, строили самые странные и дикие версии. Например, некоторые на полном серьезе утверждали, что Шимура всем бойцам АНБУ НЕ — отец, а в подвале у него гарем преступниц-куноичи, которые этим бойцам — мамки. И почему мне кажется, что эту сплетню сочинил Джирайя?

Поначалу аббревиатура МУ КЗШШ никак не откликалась в мозгу, а позже я вспомнил, как она расшифровывается: Муниципальное Учреждение Конохи Закрытая Школа Шиноби!

Основной поток будущих ниндзя шел в обычную Школу Шиноби (МУ КШШ). Туда попадали крестьянские дети, беспризорники, сиротки разные и прочие отпрыски тех, кто не достоин находиться среди элиты, но кто хорошо показал себя на курсах.

В Академию Шиноби (МУ КАШ) принимали клановых, детей тех, кто имел какой-либо статус, отличный от нуля, и, в порядке исключения, особо отличившихся на Курсах кандидатов. Если Цунами отпустит к нам сына, то он попадет в Академию Шиноби. Но если с Тадзуной, не дай Боги, что-то случится, то Инари, в таком случае, могут перевести в Школу Шиноби, а оттуда одна дорога — на самые низкооплачиваемые задания с наивысшей вероятностью смертельного исхода. Хотя, я думаю, Цунами в таком случае заберет мальчика обратно в Волны.

А вот Закрытая Школа Шиноби — это место для детей с потенциалом выше среднего, но ниже элитного. В этом месте готовят будущих бойцов АНБУ или Корня, совмещая это с промывкой мозгов и индивидуальной подготовкой перспективных кандидатов, которых ждет чуть более долгая жизнь, чем остальное мясо.

— Он уже ушел, — громко объявил я, посчитав, что пацаны тут же вернутся.

А когда мальчишки не вышли, пошел к ним сам.

— Вот, держи свое досье, — передал папку сероволосому и, улыбнувшись, добавил: — Я бы назвал тебя иначе. Например, Иошито⁽³⁾.

— Я прочту и запомню, — коротко кивнул улыбнувшийся мальчик, борясь с желанием разложить папку прямо тут, рядом со сладостями и кружками с чаем.

Имя, что дал ему Данзо, восторга не вызвало, что не удивительно, учитывая то, что пишется оно в один иероглиф со значением «новый» и очень походит на кличку.

Когда гость уснул на диване в гостиной, Наруто прибежал ко мне в комнату:

— А ты знаешь, что он учился в Закрытой Школе? — плюхнулся на кровать, свалив стопку книг, на которые я опирался как на подлокотник. — Это круто! А он уже АНБУ? А маска его где? А маски выбирают?

Пока мелкий засыпал меня вопросами, я с горем пополам установил барьер и убрал с постели все, что он мог свалить или помять. Хорошо, что кружку со стопки я убрал еще раньше.

— Знаю. Не круто. Нет. Маски — нет. Их выбирает нам начальство.

Наруто насупился и демонстративно сложил руки на груди:

— Вот хочешь быть волком, обломись — суслик! Будешь Сусликом, — я ткнул пальцем в нос Наруто. — Суслик-сан.

— Ну-у, все, — старательно пряча улыбку, рыкнул Узумаки: — За суслика ответишь!

А затем напал и начал щекотать пятку. Подлый прием. Будь щекотка для меня полной неожиданностью, лягнул бы я Узумаки со всей дури свободной ногой, а так только чертыхался сквозь зубы, пока отцеплял мелкого от себя.

— Все, я успокоился, — фыркнул Наруто, но потом снова попытался вывернуться из захвата, посчитав, что усыпил мое внимание. А когда понял, что номер не прокатил, он шумно выдохнул: — Пусти, сдаюсь. Один — один.

Переведя дыхание, он спросил:

— А откуда набирают учеников в эту Музыш-ш, в которой Шин учился?

— Не Музыш, а Муниципальное Учреждение Конохи Закрытая Школа Шиноби, — включился режим дотошного препода. — Насколько я знаю, почти как в Академию. Кто-то из Конохи не дотягивает до обучения среди будущей элиты или вылетает в процессе.

Кроме того, каждый год региональные кланы отдают лишних или тех, чьи таланты лежат слишком далеко от техник их клана. Например: клан специализируется на техниках Дотона, а ребенок предрасположен к гендзютцу. Как его учить?

— А у них библиотеки, что ли, нет?

Помотал в ответ головой.

— Почти во всех крупных городах Страны Огня есть пункты вербовки, где находятся отставные шиноби, живущие вне Конохи. А еще перспективных ребят отбирают в приютах, которые помогает финансировать наша скрытая деревня. Источников хватает, поэтому почти круглый год специальные команды с сенсорами и ирьенинами собирают рекрутов по всей стране, отбраковывая тех, кто так или иначе не подходит.

— Эй, а зачем бывшим шиноби жить не в Конохе? Это же классное место! — неподдельно изумился-возмутился Наруто.

— Классное-то классное, но жизнь тут дороже, чем в провинции, раза в два-три. И если не успел накопить достаточно денег на долгую и безбедную старость, то в Конохе делать нечего. Да и по климату у всех разные предпочтения. Так что живут в городах, собирают слухи, таланты и получают за них время от времени пачки рье.

Помахав рукой, чтобы я подождал, мелкий о чем-то задумался, а затем внезапно воскликнул:

— А-а-а! Так это та самая школа, которой меня пугали воспиталки…

Вид у него стал кислый, словно он лимон съел, но это выражение тут же сменилось искренним удивлением:

— Но почему? Это же школа для будущих АНБУ?! Это же круто! Но почему тогда ею пугали? — сдавшись понять самостоятельно, мелкий состроил жалобную моську. — Я запутался, объясни.

Тяжело вздохнув, перевернулся на бок и подпер рукой скулу.

— Быть АНБУ — это совсем не круто. Это значит, что ты пашешь как проклятый за доступ к знаниям и инструкторам в свободное от миссий время. И, кстати, в большинстве случаев сам себе работу ты выбрать не можешь. У тебя ненормированный рабочий день, грязные и опасные миссии, за которые получаешь гроши, и все ради возможности стать сильнее. Как правило, твои коллеги — это мясо для проверки остроты клинка. Чудаки в забавных масках на любой войне гибнут одними из первых. Нормальные клановые шиноби в АНБУ встречаются редко. Они либо сильно накосячили перед своими, либо шпионят для клана.

Промычав что-то унылое типа «Угу, понятно», мелкий взглянул в не зашторенное окно.

Я не боялся, что разговор могут прочесть по губам, ведь в моей квартире не простые стекла. Они снаружи выглядят, как кусок непрозрачного глянцевого пластика.

— Знаешь, скорее всего, эти недовоспитательницы пытались напугать тебя обычной школой для шиноби, где, по общему мнению, учатся только отбросы. Хотя по мне, и Закрытая, и обычная школы одинаковое дерьмо.

Судя по опечаленной мордашке, я только что с хрустом и цинизмом разломал несколько иллюзий мелкого о родной Деревне.

— Ты сказал, что в Закрытой школе, ну, у тех, кто на АНБУ учится, у них индивидуальный подход. Это значит, что у них у каждого свой учитель?

Наруто явно пытался спасти хотя бы часть иллюзий о крутости АНБУ.

— Нет, но программа обучения, специализация, техники упражнения и рацион разные.

После первых курсов каждого бойца начинают затачивать под определенную роль.

Как шпиона или бойца для прямого столкновения, как медика или специалиста в создании иллюзий.

— А почему у нас в Академии такого не было?

— Это у тебя не было. Такой индивидуальный подход есть в каждом клане и во многих семействах потомственных шиноби. Там взрослые определяют, что и когда ребенок будет есть, чему учиться и как тренироваться. Используют специальные медицинские техники и фуиндзютсу.

— А как же такие как я? Или Сакура?

Я пожал плечами:

— Такие как вы вообще системой не предусмотрены. Никто не думал о том, что среди элиты будут дети, которых некому учить. Поэтому у вас были проблемы с тем, чтобы раскрыть свой потенциал, но это ваши проблемы, а не Академии. Все равно клановых так унифицировать не получится. В академии дают универсальную, пусть и хилую основу под любую специальность, знакомят будущую элиту Конохи между собой и учат взаимодействию, пусть даже на минимальном уровне. Какие техники совершенствовать и куда развиваться генинам после выпуска — это головная боль их наставников, джонинов-сенсеев и кланов.

Наруто снова скривился, надув щеки.

— Ладно, давай к делу. Слушай, что можно и что нельзя рассказывать Шину, так как он не со зла, а по принуждению может проболтаться. Особенно если ему печать на язык поставят…

Также я пообещал рассказать все, что еще узнаю про нового друга и его брата.

О Корне я Наруто рассказывал многое из того, что узнавал, чтобы потом не было сюрпризов. Сейчас это было еще удобно тем, что мелкий не станет задавать Шину неудобных вопросов.

Это не удивительно, но Наруто жалел меня и нового друга, даже советовал уйти из организации, пока меня тоже не заклеймили. А я по секрету сказал, что обязательно уйду, когда Данзо сдохнет. Да, я «добрый». Знать бы еще, когда и как начальство в гроб ляжет.

Ну, а пока надо с его помощью пристроить в хорошие руки «брата Сая», как я это уже сделал с Хонокой. Не думаю, что ее бы так быстро допустили к нашим больным, если бы кто-то посчитал ее подозрительной. А раз ее приняли, то, скорее всего, Данзо замолвил словечко. Хотя это надо будет потом еще уточнить у Енота.

Утром я передал Шина девочкам из приемной, оставив с ним Наруто, а затем сразу же пошел к домику с арбузными косточками.

Прохлада подземелий после жары сверху бодрила, как прыжок в бассейн. Обманчиво пустые коридоры неразборчивым «шепотом» искаженных эхом звуков предупреждали о том, что все сказанное тут же достигнет ушей ближайшего патруля.

Сама атмосфера навязывала этому месту табу на громкие разговоры. Только вполголоса, только шепотом, а лучше молча, лишь жестами.

Кратчайший путь в библиотеку был мимо кабинета босса, там мосты ближе всего друг к другу. Шиноби такой высоты бояться вроде бы неуместно, но мне все равно неприятно.

Данзо тревожить мне было незачем, так что я прошел дальше, стараясь не задерживаться и невольно не врубить слух на полную катушку от любопытства. Казалось, что если прислушаться, то я услышу что-то страшно интересное и жутко полезное.

К счастью, мне никто не повстречался, а услышать я смог только тихое сопение. И судя по длине вдохов и выдохов, Данзо дрых. Вот так развесишь уши, а слушать нечего.

Ну, или Фуу и Торуне под иллюзией прикорнули. Хотя вряд ли. Они должны бдить и службу нести.

Чуть приоткрыв двери библиотеки и присмотревшись, я обнаружил еле заметное марево барьера и включил сломанный микрофон, который позаимствовал у Анко.

Если барьер влияет на электронику, то микрофон должен был окончательно испортиться. И, словно в подтверждение моих слов, «жучок» издал звук похожий на тихое «пук», и сдох. Перестала гореть лампочка.

Выдохнув, я сунул мусор в карман. Конечно, велика вероятность, что сломался микрофон не от барьера, но я рискнул.

Выкрутив воображаемую ручку громкости на полную катушку, услышал стук двух сердец: своего и будущего Сая, что сидел в центре читального зала.

Удача улыбнулась мне снова. Как мне показалось, вид Пока-еще-не-Сай имел еще более болезненный, чем раньше. Пока я делал вид, что выбираю книги, мальчик, так и не перевернул страницу. Просто бездумно пялился, даже не скользя взглядом по строчкам.

— Эй, — окликнул я пацана, — где здесь стеллаж бэ тридцать?

Но он не отреагировал, тогда я подошел и дернул его за шиворот серой майки. И только тогда он поднялся и медленно побрел в центр библиотеки.

Я пытался разговорить мальчика об отстраненных вещах, но тот молчал и раздраженно морщился.

Поблагодарив за помощь, я вручил ему конфету, чем удивил его вполне по-человечески, а он вместо «спасибо» вдруг сказал:

— Мне запрещено говорить с теми, у кого нет допуска к…

— А ты не отвечай, я просто болтаю, потому что не люблю тишину, — и шепотом добавил кодовую фразу, которая и была тем самым допуском.

Черноволосый замер, настороженно вглядываясь в мое лицо. Еще бы, ведь эта фраза была персональным «ключиком» Данзо.

Мне ее раскрыл Шин, нарушив правила ради брата. Большой удачей было то, что печатей на языках ни у одного пока еще не стояло.

Да и смысла не было клеймить тех, кто при всем желании никому постороннему лишнего не скажет или скоро умрет.

— Я запрещаю распространять информацию, которую ты услышишь от меня после кодовой фразы, всем, в том числе Шимуре Данзо, ради твоих же интересов. Твой брат жив. Он какое-то время будет в Конохе лечиться, а потом отправится на постоянное место службы в место под названием Каменистое побережье. Связаться с ним ты сможешь не раньше шестнадцати. Он будет ждать от тебя вестей.

Вздрогнув от скрипа дверей, я утянул пацана из прохода за стеллаж и поспешил закончить:

— С ним все в порядке. Извини, что не могу рассказать больше. Удачи, Сай, и до встречи.

— Я не Сай.

Отвечать ему я не стал. Пусть думает, что хочет.

Я знал, что это опасно — выдавать даже такие мелочи о будущем, но ничего поделать с собой не мог. А предательская мыслишка тут как тут: не подставил ли я Сая под танто Шинигами, спасая жизнь Шину? Но сделанного не воротишь, Шин будет жить. А что до Сая? Судьба последнего весьма туманна…

Да, возможно, я должен был остановиться и подумать. Может быть, я своим вмешательством все сделал только хуже. Может, нужно было оставить все как оно было в каноне. Но оказалось, что когда рядом с тобой загибается ребенок, то становится как-то не до размышлений и мудрых планов. Я человек, а не циничная мразь, и не собираюсь этого стыдиться. А в Дамблдоры пусть играют другие, если им совесть позволяет.

Как я узнал во время хлопот о судьбе Шина, он и Сай были частью нового проекта, задача которого — подготовить шиноби, отличных и от офицеров, и от «мяса». Этакая попытка скрестить ужа с ежом. Получить преданного, не сомневающегося в приказах оперативника, со стертыми эмоциями, но при этом умеющего самостоятельно думать и планировать в рамках заданиях. Версия: исполнитель-одиночка.

Такой, который обойдется дешевле «офицера», или, как их еще называли, тактика, но при этом будет превосходить его как боевик и ликвидатор.

Были цели, уничтожить которые без потерь практически невозможно. Кроме того, часто бывало, что на какую-то миссию дороговато отсылать звено «буратин» и «пастуха», особенно после снижения численности Корня и официального роспуска. А посылать их по отдельности нерационально — «мясо» без руководителя накосячит из-за отсутствия мозгов и не выполнит задание, а командир в одиночку может не справиться, поскольку он должен уметь в первую очередь разведывать, анализировать собранную информацию, планировать, управлять и командовать, а не лезть первым в бой, чтобы всех победить в одиночку. Если человека готовили как шпиона, аналитика и командира среднего звена, то глупо требовать от него таких же навыков, как от «чистого» боевика. Нельзя быть сильным везде!

Учили одиночек-исполнителей, или, как их еще называли, «специалистов» лучше, чем «мясо», особенно убойными лекарствами пичкали меньше, чтобы функционировали подольше, но при этом клеймили печатями молчания под конец обучения, чего не делали с офицерами, психику тоже ломали, но послабее и с акцентом на их зацикленность на босса, а не на Коноху и Корень вообще. Материал подбирали неплохой — ниже уровня будущего офицерского, но выше обычного рядового АНБУ. Проект начали относительно недавно, но, к сожалению, он уже показывал неплохие результаты. Или к счастью? Что хуже, быть мясом или быть специалистом? Биджу его знает.

Одним из финальных этапов ломки психики исполнителя являлось убийство им своего лучшего друга, практически брата. Единственного, кто имел значение в его жизни. Как правило, пары друзей-напарников подбирали следующим образом. Тот, кто должен победить — сильный и талантливый, первый сорт, тот, кто должен убить, и второй — жертва. Послабее, менее талантливый, иногда больной или имеющий какие-то врожденные дефекты. В общем, такой, которого ждала бы судьба мяса. Естественно, Данзо знал о болезни, а убедить его отдать Шина помогло только то, что мальчик мог не дожить до испытания Сая.

Отдельным, особенно поганым элементом в этом чудовищной системе было то, что будущая жертва часто была старше, более знающей и приспособленной к жизни в Корне, чем будущий убийца.

Тот же Шин наверняка уже начал опекать и защищать Сая, словно он ему старший брат. И сдох бы потом с улыбкой на губах, чтобы жил его «младший брат». Потому что он сильный, талантливый и здоровый, ему бы жить и жить.

Но вмешался я.

Шин в госпитале перестал напоминать бледную немочь, и вскоре ему уже разрешили гулять во дворе Госпиталя с Наруто. Жаль, что первый нормальный друг Узумаки будет отослан далеко от Конохи. Но мальчишки не унывали, словно и не маячило расставание. Мелкий к Шину каждый день после занятий заходил поболтать.

После операций истощенный Шин не мог себе позволить полноценных тренировок и довольствовался легкими упражнениями. Иногда Наруто разрешали погулять с ним по Конохе. Хината вроде бы с ними бегала, но я не проверял. Задалбывался с «Пестрой пиалой», прикидывая, как переделать первый этаж во что-то приличное, и высчитывал примерную стоимость работ, гулял с Анко, готовился к экзамену на повышение ранга навыка «ходячая-аптечка».

И вообще старался поменьше с Шином общаться. Чем больше я узнавал этого ребенка, тем тяжелее были воспоминания, которые он у меня вызывал.

Мне однажды уже приходилось подбирать жертву. Знать не хочу, где сейчас тот улыбчивый мальчик с заячьей губой. Все равно сделать ничего не могу. Поэтому просто не хочу знать, что с ним стало.

Хидики на просьбу приютить Шина отреагировал с энтузиазмом и сказал, что пришлет за ним, когда тот достаточно окрепнет для путешествия. Да я и не сомневался, что он так ответит.

Сокол из Каменистого посмотрел на меня умным взглядом и, поняв, что ответа не будет, пошел в сторону прикорнувшего шиноби и клюнул того в руку.

— Зараза! — поморщился смотритель. — Эти твари меня ненавидят. Вы ответ писать будете?

— Нет, спасибо.

Кивнув, парень схватил птицу двумя руками и подкинул сокола вверх. Я слова сказать не успел, как крылатый почтальон возмущенно вскрикнул и камнем влетел обратно. Из-за высоких крон окружающих здание деревьев птицы не могли самостоятельно улететь, только спуститься на край крыши у круглого окна под потолком, откуда их уже заносили внутрь.

Я на пальцах объяснил, за что птички так его невзлюбили: они умные и понимают, как он к ним относится.

А птичий враг скорчил постную рожу и процедил, что он делает все точно так же, как и остальные, но только у него птицы возвращаются мстить. Сообразив, что часть про отношение и мои слова он пропустил мимо ушей, я аккуратно взял сокола Тоши в руки и, пожелав ему удачи, осторожно подкинул.

— Да вы биджевы колдуны! — зло возмутился парень и, сложив руки на груди, плюхнулся обратно на свой стул. — Ненавижу тут дежурить. Рядовые дебилы справились бы не хуже.

Кстати, действительно, почему Данзо не поставил на контроль переписки кого-то из «мяса»? И возмущаться не будут, не полезут не в свое дело и не предадут.

К сожалению, Сай мне в библиотеке больше не встречался, да и был я там всего раза два, искал литературу для экзамена.

У меня голова пухла, как в старые добрые времена моего прошлого. А еще я подсел на какую-то дрянь с кофеином и другими тонизирующими добавками. Норму не превышал, но сердце все равно стучало как бешенное и к концу дня я соображал через раз.

В общем, особой адекватностью я не отличался. Хорошо, что к больным меня не допускали. Хотя это только для них хорошо, а вот у меня с практикой — так себе.

Кстати, попытка стрясти бонусов за проявленный героизм в освобождении Страны Огня от жуткой твари (тварей, если считать облачников) потерпела крах. Третий — жадная обезьянья жопа. Нет задания — нет награды!

Когда тебя убьет Конохский Каа, я на твои похороны пару сорванных одуванчиков принесу. Так сказать, цветы — бюджетный вариант.

Хоноку официально приняли в шиноби Листа и даже приписали к госпиталю, но о Наруто сказали даже не заикаться, пока она не докажет верность новой родине. Вопрос о собственности клана Узумаки она предусмотрительно не поднимала. Как я ей сказал: еще не время. Мы спросим. Потом.

А пока красноволосую приписали к официальной группе ученых, которые обитали в Госпитале на закрытом от прочего персонала этаже. Но денег не дали, как и жилья. Посоветовали у меня пожить до первой зарплаты, а потом снимать. Данзо тоже крышу над головой не предлагал, но содействие пообещал.

«Зашибись»! В общем именно потому я пошел и пнул нового коменданта на тему ремонта и пообещал, что если комнатушка Наруто будет ремонтироваться больше недели, то сдам его за саботаж со шпионажем, как его предшественника. Впрочем, после торга и клятвенных заверений пришлось остановиться на двух неделях.

Когда ремонт кончился, мы торжественно вручили Хоноке ключи, клятвенно пообещали Анко, что больше никого приютить не попросим, и снова помчали в Госпиталь — не до новоселья было. Мне, если что, через считанные дни сдавать очередной экзамен, чтобы в конце получить новенькую бляшку и корочку с рангом-В.

В один из понедельников в ящике для писем обнаружился крупный конверт. Рукопись понравилась издательству, но прежде нужно было лично встретиться с их представителем в столице для подписания договора. Рукопись в издательстве оказалась через Пата и Паташона, ее я им отдал еще в Каменистом. Случайно узнал, что с их компанией, «Гато и Ко», сотрудничает небольшой издательский дом. Тиражи у них были значительно меньше, чем у других, и авторы не такие известные, как Джирайя, но все же книги «Столпа света" имелись и в наших книжных лавках. После подписания контракта мне обещали платить за каждый проданный тираж. То есть когда раскупят, только тогда будут деньги. Обидно, что не сразу. Я бы и на одномоментную выплату бы согласился. Мне предлагали размещать на обложке лицо и настоящее имя, но я решил, что псевдоним — лучше. Скоро в Конохе книги Огненного Волка! А что? «Игнис» по-латински значит «огненный». Пусть считают меня клиническим патриотом.

За этой беготней я чуть не проморгал серьезные проблемы.

Однажды Наруто пришел сильно чем-то расстроенный и, посчитав что меня еще нет дома, хлопнул дверью. Рухнув на диван, он громко бурчал одно: несправедливо!

Это было так на него не похоже, что я тогда решил немного подождать. Вскоре мелкий понял, что я дома, и сам пришел на кухню рассказать о том, что его так расстроило. Даже спрашивать не пришлось.

— Сюда приехал Инари, — начал рассказ Наруто.

Я про внука Тадзуны забыл совсем, да и, честно говоря, не надеялся, что Цунами его отпустит.

А наш старый знакомый успел обосноваться в Конохе, пока мы искали приключения на свои задницы в Каменистом, и даже поступил в подготовительный класс Академии и завел друга. Инари и Широ столкнулись с Наруто, который шел домой из Госпиталя, а тот не отказался вместе с ними погулять.

Немного пошатавшись по Деревне, Инари пригласил друзей посмотреть на кое-что крутое у него дома, оказавшееся набором новеньких кунаев, кобуры к ним и подсумком, которые ему подарили.

Вот только впечатлило Узумаки не оружие, а просторная и светлая двухкомнатная квартира внука мостостроителя. Заставила почувствовать себя ущербным. Инари сам похвастал, что эту квартиру ему одному выделили, матери тут его понравилось, и дед похвалил дом. А набор оружия — подарок от руководства Деревни.

Не разобравшись в чувствах друга, Инари посчитал, что это восхищение и добил Наруто вопросом: “А тебе тоже предлагали выбрать, где ты жить будешь?”

Узумаки только головой помотал, потому что его душила обида, а затем проявил нехарактерные для него скрытность и навыки сбора информации. Что-то он от Инари узнал, что-то от жильцов дома, прикинувшись под хенге новичком-соседом.

В том же доме проживали и другие дети. Все они были из семей феодалов, высокопоставленных сановников или из региональных кланов. В общем, вип-класс не из местных. На время обучения ребята получали жилье, полуторную стипендию и помощь в виде генина или ученика Академии из старших классов как гида и помощника на первое время. Собственно, Широ и оказался учеником последнего курса академии, приставленным к Инари.

Такое отношение к будущей элите Страны Огня весьма разумно — оно окупится сторицей. И дети будут лояльны по отношению к Деревне, и родители оценят заботу об их отпрысках.

А потом мысли свернули не туда, и я живо представил, как застенчивый паренек из Страны Волн повзрослеет и убьет своего гида и одного из первых друзей. Вздрогнул и решил, что подземелья Корня мне нужно посещать пореже. А то уже мысли всякие лезут… Нехорошие.

Инари подарили все, что могло бы понадобиться, и поселили в доме почти в центре Конохи. Это было совсем не похоже на то, как размещали самого Наруто после приюта (маленькая студия у черта на куличках) и как относились потом. Надо ли говорить, что у мелкого не было старшеклассника-товарища, который бы ему помогал освоиться?

— А мне никто не предлагал выбрать, где я буду жить, мне не дарили оружия, корзинки с фруктами и большущим бантом. Не было никого, кто объяснил бы мне, где что находится. Мне дали ключ, бумажку с адресом и немного денег. В первый день у меня их отобрали старшие мальчишки из общежития. Я не мог попасть в квартиру. Если бы Теучи-сан не покормил бесплатно, я…

На этих словах у Наруто задрожал подбородок и навернулись слезы, но он не расплакался, а опустил лицо.

— Я пошел к Третьему, — внезапно зло буркнул мелкий, — пошел спросить, почему со мной… почему ко мне не так относились, как к Инари.

Воздух словно потяжелел. У меня по спине пробежал холодок, а переносицу словно пальцами сдавило.

Голубые глаза мальчишки на миг стали ярче, словно в них попал луч фонарика, а затем потемнели, став насыщенно-красными с вертикальным зрачком.

— Ты сказал «пошел к Третьему»? — стараясь не выдать страха, выдохнул я и поставил ближе к мелкому тарелку с пирогом.

— Что-то новое? — отвлекся Наруто настолько, что глаза снова стали нормальными.

— Медовый пирог, если вкусно, передам рецепт Соре, — я сделал вид, что ссора с Третьим — это не важно, параллельно создавая технику против прослушки, а когда та активировалась, спросил: — Так что там сказал старый козел в шляпе и с трубкой?

Отсмеявшись, мелкий уже с другим настроением рассказал, что обматерил Третьего.

— Да он начал нести какую-то чепуху, что меня нельзя выделять из толпы, что так надо было. Ну, я ему об этом и сказал. «Старый хрен, ты совсем заврался!» Ты знаешь, что Инари выдали целую гору талонов на еду? Я никогда их столько не видел! — он откусил кусок и с набитым ртом продолжил: — А оружие новенькое, как из магазина. Я рад за Инари, — закашлявшись, Наруто запил сладкое чаем, — но почему у меня всего этого не было? Чем я хуже него? Я ведь из древнего клана! Почему старый врет? И почему так глупо, словно я дурак какой-то… — тут он осекся.

Перепроверив печать от прослушки, я медленно сказал:

— Потому что он рассчитывал на того Наруто, которого он раньше кормил раменом.

На того тебя, которого он знал год назад. Ведь признай, что ты тогда бы проглотил эту чушь, даже не поморщившись. Как ты поначалу говорил: «Дед не может так поступить, он же Хокаге!».

Мальчик надулся, но, подумав, нехотя согласился.

Для меня-то все очевидно: Третий давно по-нормальному не общался с Наруто, и у того накопилось много секретов от старика. Доверие потихоньку испарилось, как вода, а «долить» старый поленился. Или не было времени.

Хирузен привычно попытался навешать Узумаки лапшу на уши, рассчитывая на того наивного и доверчивого мальчика, который не так давно внимал каждому его слову. Но люди меняются, особенно быстро — дети и подростки, но не старики. Часто они косные и консервативные люди, не успевающие за изменениями. Поэтому Хокаге проиграл здесь и сейчас. Слепого доверия между мальчиком и Хирузеном больше не будет, и это пойдет только на пользу Наруто. Надеюсь на это.

— Не в «хуже» дело. У тебя по праву рождения были ценности, которые хотелось заполучить Третьему и его союзникам, и он с тобой не особо церемонился, ведь ты был маленьким и отвечать перед тобой было не обязательно. А сейчас ты начал задавать неудобные вопросы и…

Мелкий нахмурился:

— Какие? А, ты говорил… Техники и наследство, — вспомнил Наруто. — У тебя теперь будут неприятности?

— Выкрутимся. Ну, я на это надеюсь. Я понимаю, почему ты поднял этот вопрос, но в следующий раз не спеши и поговори со мной, потому что твои действия могут стоить жизни нам обоим.

Наруто виновато поник, но убежденным не выглядел.

— Я не думаю, что Дед действительно приказал бы убить меня или тебя.

Хотелось сказать, что не только в деньгах дело, а в том, что забитый и нищий Наруто-джинчурики более доверчив и за подачки готов горы свернуть, но решил, что это только снова разозлит мелкого. И что матюками тогда дело не ограничится.

— А мне бы не хотелось проверять, — с сарказмом возразил я.

Нет, я, конечно, рад, что мелкий начал думать, сопоставлять факты и не верить всему, что слышит, но я не ожидал, что это произойдет таким образом и при участии Третьего. Этот разговор должен был состояться уже после его смерти: мертвых проще вывести на чистую воду, и они не могут сказать ни слова против.

— Прости, — убрал Наруто руки от пирога, повинно склонив голову. — В следующий раз я с тобой поговорю.

Вздохнув, я потрепал мелкого по волосам.

— А так все, что ты сказал, правда. Думаю, Третий просто не ожидал, что ты начнешь этот разговор, поэтому и не подготовился.

Мелкий, вздохнув, поник еще сильнее:

— Я всегда думал, что он мне друг. Что он дорогой мне человек. Он слушал меня, угощал раменом, давал советы, улыбался и шутил. Он снисходительно относился к моим проказам и хулиганствам. А оказалось, что он такой же как все, только хочет меня как-то использовать.

— Таких людей в твоей жизни будет много. Привыкай к этому, учись их распознавать и не позволяй тобой управлять.

— А как понять, кто хочет быть мне другом, а кто просто чего-то от меня хочет?

— Суди по делам, а не по словам. Это главное. На словах можно быть благодетелем для всех, ведь слова ничего не стоят тому, кто их говорит. Но навредят тому, к кому обращены. Ведь пустые слова не согреют в холод, не накормят голодного, они только сотрясают воздух и дают ложную надежду.

Обдумав сказанное, мелкий серьезно посмотрел и сказал:

— Я это запомню.

Отчего-то Третий не спешил вызывать меня на ковер и отчитывать за прорезавшийся у Узумаки мозг, а я сам старался об этом не вспоминать. Надеюсь, что это будет взаимный склероз.

В этой кутерьме дел и мелких проблем меня не покидало чувство, что я упускаю из виду что-то большое и важное. Вроде вот только что помнил, учитывал в планах и тут же позабыл. Что-то такое важное…

— О чем задумался? — улыбнувшись, Анко пошла передо мной задом на перед. — Жалеешь, что не остался на праздник?

— Жалею? — я фыркнул. — Нет. Не о чем жалеть.

Сдав экзамен на повышение ранга ирьенина, я со всеми сходил в храм божка-покровителя медиков, но слинял, как только начались разговоры о пьянке. Кроме меня еще несколько ирьенинов получили новые значки.

— Ничего интересного кроме пьяных разговоров потом быть не должно. Да и с Морио я общаться не хочу. — я покривился, вспомнив. — Не сейчас, по крайней мере. Его пьяные выходки я пока забыть не готов. Хотя я рад за Рыжего, что у него все всерьез с Бунко, но ревновать ко мне — это чересчур.

Анко на это только посмеялась и шутливо поинтересовалась, а точно ли без причины Морио прицепился. Слегка приврал, сказав, что с Бунко близко не знаком, просто уши грел, подслушивая бабьи разговоры.

— А потом ты проболтался Морио…

— Да. Короче, не важно. Меня что-то другое беспокоит, — я продолжил размышлять вслух. — Я что-то важное забыл, но не могу вспомнить, что именно.

— Ты много всего забыл, — задумчиво проговорила Анко, слегка пожав плечами.

Помотав головой, пояснил:

— Забыл что-то из того, что знал после амнезии. И это что-то очень важное. Просто знаю.

Прогуливаясь, мы пытались сообща выяснить, что же я такого забыл.

— Может это как-то связанно со мной? С Шином? С Наруто? Саске? Сакурой? — после паузы: — С Хатаке? Или Хонокой?

— Наруто, Саске, Сакура, Хатаке, — задумчиво повторил я. — Что-то определенно в этом направлении.

Пройдя мимо стадиона, я почувствовал вонь свежей краски, а мимо нас прошли Гай со своей командой куда-то в сторону парка. Причем сам Майто и его любимчик шли на руках. У меня аж голова заболела от нехороших предчувствий, и они меня не обманули.

Остановившись, я коротко чертыхнулся и закусил кулак, чтобы не выдать матерную тираду.

— Ирука, что с тобой? — тормошила меня девушка. — Ты как привидение увидел!

— Хуже, — не меняя обалдело-испуганного выражения лица, выдохнул я. — Намного хуже. Я забыл про экзамен на звание чуунина.

— Ох, — улыбнувшись, легко пихнула Анко меня в грудь, — ты ведь сам говорил, что команда Хатаке обучена хуже прочих. Он наверняка, чтобы не позориться, не станет их…

— Станет. Он станет.

Я был в шоке от самого себя: как можно такое забыть?!

Развив кипучую деятельность, позвал Саске на полигон призраков. А пока его не было, рассказал Наруто, почему так срочно назначил сбор. Тот меня ошарашил новостью, что про экзамен узнал в тот же день, когда мы вернулись, от Хинаты!

— Она с нами долго гулять не могла из-за тренировок к экзамену. И сейчас часто убегает к сенсею, когда Киба приходит.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Думал, ты знаешь. Ты спокойно себя вел, я подумал, что мне тоже не о чем беспокоиться, — оправдываясь, он опустил глаза.

— Да ладно, не сильно ты и виноват, — я потрепал его по волосам, — я сам дурак. А ты просто будь внимательнее, иногда старшие знают не все и их надо предупреждать. Все ошибаются. И я тоже.

— Ирука-сенсей, что случилось? — влетел на полянку взволнованный Саске с моим клоном под видом Наруто.

Мы так и не сказали Саске, что «пропуск» есть и у меня тоже.

— Садись, у меня есть важная информация, но сначала вопрос: что важное должно случиться?

— Не понимаю, — озадаченный Учиха с недоверием глянул на меня.

— Ясно, ты не в курсе того, что в Конохе скоро стартует экзамен на звание чуунина. В другой раз будь внимательнее к тому, что происходит вокруг, иначе можешь пропустить нечто важное.

Саске, призадумавшись, кивнул и уселся рядом с Наруто на поваленное мной дерево.

А я, прочистив горло, сел на пенек напротив.

— Предупреждаю, то что вы тут услышите, не должно стать известно никому, кроме вас двоих. Я нарушаю правила, чтобы вы могли выжить и не опозориться. Если об этом узнают, у меня будут серьезные проблемы. Вы обещаете сохранить все в тайне?

Мальчишки рьяно покивали и обратились в слух.

— Экзамен начнется в тот момент, когда Хатаке предложит вам поучаствовать. Он сознательно не будет уточнять, что первый этап командный, так что вам придется заинтересовать Сакуру, иначе вы выбываете.

— Но почему ты не позвал ее с нами? — спросил мелкий. — Если она будет знать…

— Нет! — поспешно ответил я, а затем обратился к Учихе, чтобы тот не почувствовал себя лишним: — Саске, как думаешь, почему я не позвал Сакуру?

— Потому что она может выдать вас, и тогда вас накажут, — без раздумий ответил он.

Похвалив Учиху, я заметил, что Наруто потупился. Ему было обидно слышать такое о розовой, но теперь уже хватало ума не возмущаться моим мнением о Харуно. А это прогресс.

— На чем я остановился? Сакуру вы уговорили, следующее задание — найти нужную аудиторию.

— Пф, это просто, — фыркнул Саске, будто задания слишком простые для такого как он.

— На местность будет наложено гендзютсу, вы можете не понять, что подошли не к той аудитории. Затем проверка того, сможете ли вы достать некую информацию и не попасться.

Наруто нахмурился и достал блокнот, делая для себя какие-то пометки. Он этому у меня научился, вот только записи он пока шифрует примитивно. Русский язык у него все еще слабоват для свободного общения. Да и фразы он составляет не всегда правильно.

— Вас посадят в аудитории, выдадут тесты, — объяснял я, — которые самостоятельно смогут решить единицы, среди обычных генинов будут подсадные с верными ответами, у которых и нужно будет списать. Скорее всего, Сакура истинного значения задания не поймет, так что можете смело списывать у нее, если подсадные будут сидеть не слишком удобно. Если любого из вас поймают на списывании несколько раз, то выбывает вся команда. Последний вопрос — будете ли вы отвечать на последний вопрос или сдадитесь. В принципе, можно не списывать, а просто на листиках порисовать.

— Как это? — нестройно спросили пацаны и, смутившись такой синхронности, нахмурились.

Почесав висок, я изобразил на песке квадратик.

— Это карточка с последним вопросом теста. Я говорю, что прежде чем открыть ее и ответить на вопрос, вы должны согласиться или не согласиться с условием. Допустим, — постучал палочкой по рисунку, — съесть червяка. Съел червяка, можешь отвечать. Если отвечаешь неправильно — выбываешь.

— Фу.

— Так вот, — хихикнул я, — если вы отказываетесь, вы не можете открыть карточку. И выбываете. Правильный ответ — согласиться на условие, чтобы открыть карточку.

— А карточка?

— В карточке пусто. Вопрос в том, согласитесь ли вы отвечать или сдадитесь, чтобы попытать счастье в следующий раз. Проверка решительности и силы духа, готовности идти до конца. А вот проверка ваших навыков шпионажа никого особо не волнует. Есть они — хорошо, получите дополнительные баллы от экзаменаторов, поняли настоящий смысл теста — тоже молодцы. Наруто, поскольку у тебя с навыками добычи информации пока так себе, а шарингана, в отличие от Саске, нет, то я бы твоем месте не стал рисковать неумелым списыванием, а вместо этого поупражнялся в остроумии, отвечая на этот тест, если уж совсем написать нечего будет. Написал бы ерунды, повеселил бы Ибики-сана.

Пацаны покивали и улыбнулись. Кто такой Морино Ибики, я им рассказывал.

— Этап второй — выживание. Вас заберет Анко. От нее я знаю, что этот этап будет проходить в Лесу Смерти сразу же после теста. Так что держите при себе все, что может понадобиться для миссии длиной в несколько дней, может, неделю или около того. Вам выдадут один свиток, которому нужно будет найти пару. Это значит — отобрать силой, выкрасть или добыть его у другой команды обманом. С двумя свитками нужно тут же бежать в башню в центре полигона.

Не забывайте: в лесу все против всех. То, что вы из одного селения, не остановит другие команды от попытки забрать ваш свиток. Запомните: свои на этом этапе — только ваша команда, но если вы и ваши друзья и бывшие одноклассники не дураки, то лучше объединиться со своими и навалять чужакам. Постарайтесь найти гостей и обобрать их. Если убьете кого-то из них — не страшно, а вот наших лучше вырубить и припрятать, чтобы чужие не прикончили. В общем, действуйте по ситуации. Будьте бдительны.

Наруто ужаснулся, но промолчал. Саске же просто покивал.

— Еще детали: свитки нельзя открывать вне башни. Подделать свиток — не получится. Откроете…

— Выбываете, — обреченно закончил за меня Наруто.

— В точку! В башне, в центре полигона, возможно, будут бои на выбывание, если прошедших второй этап будет больше, чем нужно для шоу.

— Какого шоу? — высказал общее недоумение Саске.

— Весь экзамен — это такая мини-война между селениями за клиентов с рекламой в виде сильных генинов. Хокаге подробнее расскажет после второго этапа.

Поняв, что сморозил предсказание, я сделал вид, что так и надо, продолжив:

— Третий этап — одиночные бои, случайные противники. Например, Киба против Наруто или Саске против Сакуры. Если Сакура на этом этапе выбывает, выбывает только она. Потому что третий этап индивидуальный.

Вам заранее скажут, кто ваш противник. и дадут время на то, чтобы подготовиться к бою. Это все. Ранг будет присвоен или за победу во всех поединках, или по симпатиям жюри. Я, конечно, постараюсь, как смогу, повлиять на результаты голосования, но на это особо не рассчитывайте, мои возможности ограничены.

— Ирука-сенсей, как вы получили ранг чуунина? — внезапно спросил Саске.

— Этого я не помню, если вам интересно, посмотрю, что в досье написано.

— Можно получить ранг чуунина как-то еще? — заинтересовался Учиха.

— Разумеется! Сам подумай, можно ли было подобный экзамен устраивать во время войны? К примеру, Кумо сейчас со всеми на ножах и их представителей у нас не будет. Но это же не значит, что за те годы, что они не участвовали, у них до ранга чуунина никого не повысили. Кстати, молодец, что обращаешь внимание на обходные пути. Симпатии чинуш и представителей дайме вместе с каге — это то, что предугадать нельзя, а ранг чуунина вам двоим необходим.

— Ирука… — замялся Наруто. — Я не знаю, как это сказать. Я благодарен тебе, что ты нам все это рассказал. Но ведь остальные наши одноклассники могут этого не знать, и это, ну, не честно, вот!

Я только вздохнул.

— Наруто, ты что, всерьез думаешь, что главы кланов будут рисковать своими детьми, не давая им полной информации о том, что им предстоит, потому что кто-то им так сказал? Экзамен — это ведь, по сути, как три миссии B-ранга подряд. Ну какой самоуверенный идиот попрется без подготовки и хотя бы минимальной информации даже на одну из них? Какаши не предлагать!

Ребята заржали.

Посмеявшись вместе с ними, продолжил:

— Я повторю: другие клановые дети все знают, а их среди выступающих от Конохи будет большинство, поскольку нашей Деревне надо показать товар лицом. Те, кто хорошо себя покажет перед зрителями, могут надеяться на хорошие и денежные миссии. Их будут узнавать и предлагать им работу получше. Так что не забивай себе голову мыслями о честности. Ее здесь нет. Экзамен на чуунина проводят ради рекламы и будущих заказов, а не ради справедливости. Все знают о его сути и об ожидающих претендентов испытаниях, но делают вид, что соблюдают правила и все происходящее для них ну просто полная неожиданность.

А лучше вообще забудьте это слово — «честность». Оно плохо сочетается с работой шиноби.

Для нас обман такое же оружие, как и кунай. А честность только для самых близких: клана, семьи, верных друзей.

Подумав немного и все еще сомневаясь, Наруто все-таки согласился со мной и больше не поднимал этой темы. Судя по тому, как он при этом насупился, он явно собрался допросить меня на эту тему позже. Без Саске.

Поразмышляв с пацанами о том, какие ловушки и дзютсу будут наиболее полезны в Лесу Смерти, я скомандовал:

— Ладненько, а теперь вперед крушить полигон. Опробуйте все, что можно, заранее, чтобы потом было меньше неожиданностей. И не забудьте подумать о том, как будете доставать свитки и разбираться с животными в Лесу Смерти. Учтите, зверюшки там не менее опасны, чем участники из других деревень, а может, даже и пострашнее будут.

Как приказал, так они и сделали: разворотили полигон, как могли. А я еще клоном проверял ловушки. Мне эта полоса препятствий в кошмарных снах будет сниться. А некоторые ловушки я даже попросил мне объяснить, чтобы самому использовать при случае.

Ближе к закату, когда мы втроем нашли немного времени, чтобы сходить в кино, то на лестнице столкнулись с Морио, но тот ничего мне не передал и вообще сказал, что позже зайдет. А потом отловил меня после фильма и потащил в «Пеструю пиалу» поговорить без свидетелей. Сорвал мне с Анко планы по поводу ужина, так что пришлось в магазине купить продуктов и попросить Сору приготовить еду, пока я с Маугли болтать буду.

Как чувствовал, что разговор затянется.

Уже слегка поддатый Морио вместо того, чтобы перейти к сути, начал мне про «наше» общее детство и юность рассказывать.

Оказалось, что кроме перемирия после той выходки, он хотел выяснить, друг ли я ему или дружба вся вышла, как спирт из бутылки без пробки.

Кое-как его убедил, что все по-прежнему, и только тогда Маугли попросил прощения.

— Извинения я принимаю, — кивнул ему. — Понимаю, что это у тебя от ревности. Не было у меня ничего с Бунко.

— Про подружек — не верю, — хлебнул Морио, поставив пустую пиалу передо мной. Вздохнув, подлил ему еще саке.

Биджевы традиции.

— Я спрашивал. И с группой она держит дистанцию. Чем я хуже тебя, что она мне изменила?

Я аж закашлялся, вытаращившись на Морио.

— Ты ее тогда вообще не знал! — отмер я. — Или ей надо было к гадалке сходить? Ты это себе как представляешь?

Подобрав челюсть, Маугли ехидно осклабился:

— Ты выдумал разговор с подружками, потому что не хотел признаваться, что был с Бунко? Что она с тобой была…

— Так! — повысив голос, я перебил Маугли. — Заткнись и послушай. Это было до того, как я помирился с Анко, но после того, как она приняла меня за шпиона под личиной. Думал, что все. С Митараши ничего у меня не получится. В итоге я один раз переспал с Бунко, под утро мне приснилась Анко, а я начал бормотать во сне. Все.

— Продолжай-продолжай, я еще не услышал про последствия, ты же не просто так меня предупреждал, — расплылся Морио в предвкушающей ухмылке.

— Бунко меня прогнала.

— И-и-и? И все, что ли? — лыбился рыжий, косея от радости сильнее, чем от выпивки. — Ты что-то недоговариваешь.

С постным видом выдал скороговоркой:

— Мокрой простыней отстегала, выставила за дверь одних трусах, вещи в лицо швырнула. Доволен?

С видом победителя Нибори откинулся на спинку стула, всем видом показывая, как он одобряет поступок своей пассии.

— Да, — самодовольно протянул он и, внезапно задумавшись, ехидно так спросил: — Так это тогда не Бунко мне изменила, а ты Анко?

Глянув на него, как на дурачка, я мрачно сказал:

— Вот потому я и не хотел говорить правду. Хотя себя виноватым не считаю. Никто никому не изменял. Никаких отношений у нас на тот момент уже не было. Я думал, что свободен, — и я надавил: — И я надеюсь, что Анко об этом никогда не узнает.

Вместо ответа Морио, радостно покивал и слегка позеленев, рванул в сторону туалетов.

«Сначала на халяву саке как воду жрем, а потом с унитазом обнимаемся. Красота!»

Распрощавшись с пьяным другом, я поспешил к Анко со свитком, теплым от соседства с плитой.

Следующим днем я собрал седьмых на полигоне закрепленном за командой Какаши, а Анко из любопытства увязалась за мной. Не гнать же ее, пусть посмотрит.

Сделав вид, что разговора на полигоне Призраков не было, я начал издалека, как вчера. Мол, вы двое все это время находились в Конохе. Доложите, что важного произошло и что важное только должно произойти?

— Ирука-сенсей, вы оторвали нас от важных дел только ради сплетен? — возмутилась Харуно, вставая и собираясь уйти.

Мне смешно стало от ее «оторвали от важных дел», а вот Митараши моего веселья не разделила. Она пораженно ахнула, но, поджав губы, промолчала, потому что я ее остановил жестом.

— Сядь, — обратился к Харуно без тени улыбки, — я еще не закончил. Мне ждать ответа или ответить самому?

— Да всем плевать, — под нос пробурчала мелкая стерва.

Анко пришлось ловить за талию и отвести в сторонку, чтобы там шепотом попросить не вмешиваться.

— Как ты можешь терпеть такое от этой соплячки? — зло зашептала она, в любой момент готовая перейти к мануальному убеждению Харуно.

— Не надо. Она не стоит твоего внимания. Ты Тензо убивать не стала, а он был куда сильнее виноват. Не надо, милая.

Фыркнув, слегка зардевшаяся девушка все же не стала далеко отходить.

Самое интересное, что розововолосая даже не испугалась. Может, не стоило сдерживать Анко?

Впрочем, тут же под пристальным взглядом Митараши Сакура съежилась и придвинулась ближе к Учихе. Розовую стервочку все же проняло.

— Саске, есть предположения?

Тот призадумался и помотал головой, сделав вид, что не понимает, о чем речь. Не став спрашивать Сакуру, я дал слово Наруто, и тот сказал про экзамен.

— Это у меня провалы в памяти, а не у вас! — сказал я розововолосой. — Вы оставались тут и проморгали финальную подготовку, — вспылил я, но, тут же исправившись, нормальным тоном продолжил: — Впрочем, немного времени еще есть, и я постараюсь, чтобы вы как минимум выжили и как максимум — не опозорились.

Поняв, что дальше будет скучно, Анко чмокнула меня в щеку, сказав, что ей пора на работу:

— Если узнаю что-то про экзамен, обязательно сообщу по секрету.

Пересказав Сакуре укороченную лекцию об экзамене, я потер руки и хищно взглянул на Сакуру.

— Начнем с самого слабого звена команды. Ты будешь ходячей аптечкой. Вызубришь все инструкции наизусть.

— Не хочу!

Выпустив КИ, я навис над Сакурой, так что ей пришлось задирать голову.

— Это не вопрос. Это был приказ. Я не исключаю случая, при котором из всей команды останешься только ты, а Саске и Наруто будут ранены. Постарайся хотя бы там быть полезной, — я указал рукой в сторону полигона сорок четыре. — В лесу будет много врагов и опасных животных, зато там не будет ни меня, ни Хатаке-сана, чтобы защитить вас. Только вы трое и жуткие мутировавшие твари. Гигантские сороконожки, медведи высотой с двухэтажный дом, чокнутые тигры, которые охотятся стаями. И они тоже ненормально огромные. Пройти этот проклятый лес не каждому чуунину по плечу.

Удостоверившись, что Сакура напугана настолько, что слово сказать боится, я рявкнул:

— Все поняла?

А затем заставив повторить то, что я сказал, еще и приказал записать мои слова. Включая страшилки.

С полигона седьмой команды Сакура летела так, что пятки сверкали. Даже с Саске не попрощалась. Убежала по-английски.

— Ну, что, — я запнулся и просканировал округу, — никого… на полигон или по домам?

Саске и Наруто ответили одновременно, но Саске хотел на полигон, а Наруто к друзьям.

Я так надеялся, что Учиха пролетит с полигоном, но Наруто предложил своего клона в качестве ключа. Пришлось идти.

Мелкий Учиха тренировался как проклятый, и это не могло не вызывать уважения. Подумав немного, я подозвал Саске и, перелив ему немного чакры, выложил карточки с призывами. Он сначала не понял, что это, а потом открыл рот и некультурно уронил челюсть. Правда, быстро собрался и, глубоко поклонившись, поблагодарил.

— Погоди с благодарностями, когда карточек было больше, ни один из призывов мне не подошел. Нужно проверять. У многих животных скверный характер.

Окружив ловушками небольшой пятачок земли, мы принялись вызывать понравившихся по характеристикам зверюшек. Последним была та подозрительная ящерица, что предложила мне уничтожить карточки. Она-то и согласилась подписать контракт, предварительно обнюхав брюнета.

При свете дня призыв Саске выглядел, как маленький дракон-дистрофик, хотя в остальном он будто сошел со страниц фэнтези: четыре лапы, шипы, зеленая чешуя с золотым отливом, рога и хвост с костяным шипом. Только перепончатых крыльев не хватало. Ящер своей стремительностью и худобой напоминал гепарда или гончую. Но вообще красив, чертяка. Жаль, что я ему не приглянулся. Ну, точнее, дело не в том, что я ему не понравился. Просто моя чакра его виду не подходит. В результате, если они подпишут контракт со мной, то они постоянно будут травиться моей чакрой, а я никого толком не смогу вызвать. Так что я так и остался с дельфинами и крабами, не сильно полезными в лесах Конохи.

После такого подарка мелкий Учиха напоминал Наруто. Улыбка, глаза даже без шарингана горят, в руках зажат новенький свиток. Столько счастья.

— Как с очками, — я постучал у своего виска, намекнув на маску, которую Саске теперь таскал, — «нашел в одном из заброшенных домов». А лучше вообще его не используй без крайней необходимости, пусть будет козырем.

— Я помню. Спасибо, Ирука-сенсей!

— Пожалуйста. Надеюсь, Гуррен, — так назвался ящер, — будет тебе полезен.

Только после того, как я потрепал Саске по волосам, я сообразил, что сделал что-то не так.

Первой мыслью было извиниться, но Саске смотался раньше, чем я успел что-то сказать в оправдание.

Удивление, радость и печаль — это то, что я успел почуять, когда Учиха затемнил стекла очков.

Как тут не пожалеть, что не пошел учиться на психолога? Или на психиатра…

Второй здесь был бы полезнее.

Сбор команды и тренировка Саске попутали мне все планы на день, и в итоге я остался без дела и без тела. Днем Анко была свободна, а вот вечером на работе.

Так удивительно было обнаружить, что нечего делать, что я даже от растерянности какое-то время тупо пялился в темнеющее небо через купол барьера.

В итоге решил, что будет неплохо помедитировать, попытаться восстановить в памяти, что я еще знаю об экзамене из манги и других источников. Она себя показала хорошим источником информации, хоть и поверхностным. Вроде бы мне еще датабуки попадались, но что в них было кроме картинок — так не вспомнить.

Просмотрев воспоминания, касающиеся всего, что должно произойти в Лесу Смерти, я понял только то, что помочь больше не получится. Если только не прикинуться пророком или начать нести чепуху про откровение, что по сути одно и тоже. Меня или посчитают психом, или будут относиться с опаской и недоверием.

Я не могу знать об Орыче до того, как он себя обнаружит. Я не знаю, где конкретно стоят эти пузатые каменные человечки с листиками за спиной, под которыми нашли трупы команды из Травы. Скорее всего, это какое-то глухое место, иначе бы их обнаружили значительно раньше. Анко сообщат о трупах, когда она будет находиться за пределами полигона, а я в это время, скорее всего, буду в башне. Я физически не сумею ее остановить. А шататься одному по лесу мне не дадут, да и опасно это для меня.

Про то, чтобы попытаться вместе с ней запинать Змея, я даже не думал. Я не настолько больной на голову самоубийца.

За неделю до старта в госпитале начался набор в группы первой помощи, которая должна была дежурить в Лесу Смерти.

— Кито, если можно, я бы хотел попасть в группу дежурящую на втором и третьем этапе.

— Не получится. Только что-то одно.

— А в дублирующий состав? А если кто-то не сможет, я смогу подменить?

— Откуда такой энтузиазм? За Наруто переживаешь? Ладно, но не перетруждайся.

— И в мыслях не было, — улыбнулся я.

Получив бумаги, я свернул их в трубочку и, спрятав в нагрудный карман, вышел в пустой коридор. Там меня перехватил Араигума-сама и попросил с ним переговорить. Это было весьма странно, ведь глава госпиталя обычно старался никого не выделять и все обсуждать на виду. Во всяком случае у меня складывалось именно такое впечатление.

В кабинете было сумрачно и тихо. Так поздно я здесь еще никогда не был. Араигума предложил мне сесть, а сам встал рядом, вместо клюки опираясь на стол.

Глава госпиталя сегодня был каким-то раздраженным и даже немного злым. В эмоциях преобладала решительность и готовность идти до конца, мне это не нравилось.

— Ирука-кун, ты знаешь, что твое начальство нарушает наши договоренности?

— Не знаю, — медленно покачал я головой. — Что за договоренности?

Я честно пытался вспомнить, но так как память не откликнулась, пришлось спрашивать в лоб. Енот удивленно, но мрачно хмыкнул, окинув меня внимательным и недоверчивым взглядом.

— Госпиталь вне политики, — словно неразумному, объяснил Араигума. — Вы не вмешиваетесь в нашу работу и не подсылаете к нам шпионов, а мы как-то выживаем сами на их подачки, и если что запрещенное исследуем, то тихо и аккуратно, в порядке частной инициативы.

— Ясно, — кивнул я, стараясь не выглядеть обиженным. — Шпионы… Это вы про Морио?

«Он просто причисляет меня к людям Данзо. Только и всего…» — я то ли успокаивал, то ли пытался сам себя обмануть.

Ирьенин еще не ответил, а я еще подумал о том, что нахальное поведение друга должно было вылиться в какие-то неприятности.

Он прошмыгнул на праздник вместе с Бунко и вызвал у некоторых вполне очевидное недовольство. Ведь Маугли был посторонним на нашем профессиональном торжестве и некоторые вещи в его присутствии обсуждать было нежелательно.

— И про него тоже.

Я открыл было рот, но не решился что-то сказать. Настроение от отличного скатилось к отвратительному. Меня причислили не то что к чужим, а к врагам там, где я собирался искать поддержки, если она мне будет нужна. Там, где у меня больше всего друзей. И это сделали те, кого я считал друзьями и ради которых был готов идти на определенные жертвы, те, к кому я относился с искренней симпатией. «Обидно» — это не то слово. Меня как будто предали. Хотя почему как будто?

Недовольно посопев, руководитель госпиталя наконец сказал:

— Знаю, что ты человек Данзо. Давно знаю. Я это терпел, потому что ты не представлял опасности для моих людей. Теперь вашу активность стало невозможно игнорировать, и я хочу знать, что Данзо здесь нужно?

Помолчав, я решил, что лучше сказать правду, хоть в нее и трудновато поверить.

— Если это самый главный ваш вопрос, Араигума-сама, то могу я объясниться?

Подумав, он все же сел за стол, кивком показывая, что готов слушать и, как Саске, сложил пальцы в замок. Получалось, что он смотрит на меня поверх них, как поверх стены между нами. Заметив этот жест, я опустил руки. Видимо, когда обиделся, сложил их на груди, подсознательно защищаясь от его слов и показывая свое несогласие

— Я знаю, в это непросто поверить, но идея пройти обучение на ирьенина — это исключительно моя инициатива, и Данзо-сан здесь не при чем. После потери памяти мне были нужны любые полезные навыки, которые могли помочь близким мне людям. Помочь мне самому не лишиться жизни, здоровья и чуунинского жилета. Я надеялся, что учеба здесь, в госпитале, поможет понять, как восстановить память быстрее. Я думал только об этом: «Ирьенин — или бесполезный калека».

Араигума заинтересованно прищурился, даже опустил руки на стол. В эмоция у него отразилось что-то странное. Узнавание? Ностальгия? Симпатия? Я мог ошибаться, но он сам когда-то прожил подобную проблему.

— И как ты можешь подтвердить свои слова? Есть у тебя какие-нибудь доказательства того, что это правда, а не очередная игра Данзо?

— Кроме слов у меня нет доказательств. Мне не давали никаких заданий, связанных с вами и моей работой здесь. Словам Шина вы, наверное, не поверите, а больше свидетелей, — я развел руками, — нет. Наруто ничего не знает. Я стараюсь держать его как можно дальше от всего этого.

— Допустим, я верю. Мальчик — тоже не задание? Печати и специфические анализы выдают в нем вашего человека.

— Да. Он из Корня, но он здесь из-за меня. Я спас Шина, сказав Шимуре-сану, что он умрет, если снова окажется в тех же условиях. Был момент, когда я думал, что ничего не получится, но его отпустили.

— Куда отпустили? — разочарованно спросил ирьенин, точно я сморозил несусветную глупость. — Он ведь останется в Корне. Данзо никогда и никого не отпускает.

— На Каменистом побережье совсем другие порядки. Человеческое отношение, общение с… — я кашлянул. — Там служит мой друг, который дорожит каждым подчиненным. Они для него семья, а не расходный материал. Это, конечно, не настоящая, приемная, семья, но лучше, чем смерть в катакомбах от рук названного брата или от болезни. Хидики…

— Остальные дети? — тихо перебил Араигума.

Под строгим взглядом я сам себе казался провинившимся школьником в кабинете у директора.

— Они физически здоровы, — подавленно сообщил я, — насколько вообще могут быть, годами не видя солнца и свежего воздуха. Шин скрывал, что болен. Он умирал, только поэтому мне позволили распоряжаться его жизнью.

Думать о том, что кроме Шина и Сая есть другие дети, о которых ничего не говорилось в каноне, но которые умрут всего лишь через пару лет, было тяжело.

Енот понимающе покивал и продолжил:

— Лучший друг Шина убьет его, но победитель может остаться не до конца сломан. Я знаю о том, как готовят «мясо» в Корне.

Или информатор главы госпиталя дезу принес, или просто мало знал. В любом случае, я не стал поправлять Енота и говорить ему о том, что Шин был в новой программе и что как раз «мясо» своих друзей убивать не заставляют, — у них к моменту окончания обучения и так уже и психика и мозги поломаны. Не люди, а живые марионетки, без морали, своего мнения и привязанностей, которых потом хоть как-то в норму привести будет крайне тяжело, если вообще возможно. Да и удваивать цену «мяса», убивая каждого второго, Данзо не позволит по чисто финансовым соображениям.

Енот мастерски владел укоряющим взглядом, и я не смог промолчать:

— Я бы хотел забрать и второго мальчишку, но у меня не было ни одного веского повода его оттуда вытащить.

— Ладно, — отмахнулся Араигума, — что насчет твоего рыжего друга? Морио. Он тоже тут по твоей инициативе?

— Нет, — я для верности помотал головой. — Он сам сюда лезет. Уверен, что его послали следить за мной.

Удивил я Енота, судя по эмоциям. Он жестом показал мне продолжать.

— В последнее время, после амнезии, я с ним не особо дружен. Роман с Бунко — не знаю, кажется, он от нее в восторге. А может, это попытка совместить полезное для карьеры и задания с приятным, — я неопределенно пожал плечами. — А та выходка в баре… склоняюсь к тому, что у них все серьезно. Во всяком случае, ревнует он ее искренне.

— Возможно, — легко согласился медик. — Экзамен?

— Наруто… — я поправился: — Вся команда семь. Я боюсь за них, потому что знаю, как низок их уровень подготовки, и понимаю, что в случае неприятности крайним окажусь я, а не легендарный Хатаке Какаши. А он просто бросит их в эту бойню с голыми руками, без информации и подготовки. И… извините, это больная мозоль, — прервал я сам себя. — Что-то еще?

— А зачем ты устроил к нам Хоноку-сан? За нее и от Хирузена, и от Данзо просили — это, как минимум, подозрительно!

— Она отличный специалист — немного ирьенин, мастер фуиндзютсу и химеролог и будет полезна и вам, и Деревне, — как по писанному начал я, но сдулся под взглядом Енота.

Пожевав губу, все же признался, что ее тупо некуда было деть и что она в бегах от Кумо. Енот покивал, обронив, что слышал об Охотниках, которые оказались фальшивыми нукенинами на службе у Облака.

Пояснил, что вывод несколько неверный: Хонока не от вербовки пряталась, а от бывших коллег.

— Хотя она и младший персонал, который работал с несложными химерами, но находилась рядом с проектом повышенной ценности, подробности о котором я не могу раскрыть. Пришлось забрать Узумаки-сан в Коноху по просьбе ее и моего кланов. Меня вообще на ней женить хотели, и если бы я ее не устроил куда-то, то содержать пришлось бы на свои деньги… — не знаю зачем, сообщил я и запоздало прикусил язык.

— Умино и Узумаки живы? — искренне удивился Енот.

— Пациент скорее мертв, чем жив, — ответил я, поморщившись. — Пара семей пряталась по медвежьим углам и только сейчас вылезла из небытия. Одно только название, что кланы.

Араигума замешкался и замер, словно с чем-то сверялся или к чему-то прислушивался или присматривался, но уже через пару секунд ожил.

А я удивился тому, что стул, на котором я сидел, стоял на неуместном здесь коврике. Обычно в кабинетах такого не было. Зачем вообще тут нужен этот невзрачный пылесборник, если пол из твердых пород дерева и еще специально обработан так, что его деревянным стулом никак не оцарапаешь?

— Это был честный ответ, — медленно кивнув, с удивлением констатировал Араигума и, улыбнувшись краешком губ, добавил:— И я ценю это. Что ты будешь делать, если Данзо прикажет тебе шпионить у нас?

— Откажусь. Госпиталь не его территория. Даже не зная ваших договоренностей, смешивать одну работу с другой — плохая идея. Да и не спрашивали меня о том, чем я тут занимаюсь. К счастью, ни Данзо, ни Морио это не интересно.

— Если Шимура-сан будет настаивать?

— Откажусь снова.

— А если будет сильно настаивать?

— Вот тогда я об этом и подумаю, а сейчас госпиталь его не интересует. Надеюсь, что не будет интересовать и дальше.

— Хорошо, можешь идти. Но я буду присматривать за тобой.

В пустом коридоре было темно, чтобы свет не мешал больным спать, и тихо, только потрескивали маленькие дневные лампы над дверями, угрожая вот-вот перегореть.

— Было бы странно, если бы не присматривали, — уже снаружи пробормотал я, нервно передернув плечами. Я выскочил в открытое окно, потому что почудилось, что впереди, в пустом коридоре, маячит что-то, похожее на призрака. Глупость, конечно, но все равно страшновато. А мне предстояло хорошо подумать над тем, что я только что услышал и о чем проболтался. Да, и еще, кажется, я сидел прямо на детекторе лжи или каком-то его аналоге.

1) Хрип Бакумо — выдуманная болезнь, похожая по симптомам на бронхоэктатическую болезнь. Бронхоэктатическая болезнь — приобретённое заболевание, характеризующееся хроническим нагноительным процессом в необратимо изменённых (расширенных, деформированных) и функционально неполноценных бронхах преимущественно нижних отделов лёгких. Причиной его не являются другие заболевания (туберкулез, абсцесс и др.). Болеют преимущественно в детском и молодом возрасте, чаще мужчины.

Вернуться к тексту

2) Мама приходит с работы,

Мама снимает боты,

Мама приходит в дом,

Мама глядит кругом.

— Был на квартиру налёт?

— Нет.

— К нам заходил бегемот?

— Нет.

— Может быть, дом не наш?

— Наш.

— Может, не наш этаж?

— Наш.

Просто приходил Серёжка,

Поиграли мы немножко.

— Значит это не обвал?

— Нет.

— Значит, слон не танцевал?

— Нет.

— Очень рада. Оказалось,

Я напрасно волновалась.

Успенский Э.

Вернуться к тексту

3) Иошито — яп. Хороший, удачливый человек.

Вернуться к тексту