У роз есть шипы... (гет)

В жизни Джеймса Поттера всё пошло наперекосяк. Ну, не разговаривает с ним вся школа, ну да Моргана с ними. Главное, Мародеры по-прежнему были на его стороне. А Ремус — тот, почти как миротворец, еще и пытался поддерживать отношения с Эванс. Но самое страшное было в том, что его вызвал к себе капитан команды Гриффиндора Фрэнк Лонгботтом.

— Джеймс, я принял решение! После твоего, так сказать, перформанса с Эванс ты больше не ловец нашей команды. Это позор для нашего факультета!

— А кто будет ловить чертов снитч? — яростно спросил Джеймс.

— Мы переучим Джонсон из охотницы в ловца, — спокойно заявил капитан команды.

— Джонсон?! Да ты представляешь ослабление двух позиций?!

— Поттер, это уже не твоё дело. Блэк вместо Джонсон, а Джонсон вместо тебя. Объявим донабор, очередь выстроится.

— Какой кошмар! То есть ты из-за такой ерунды готов рискнуть кубком? Кто приносит нам победы в четырех случаях из пяти?

— Хватит! Ты больше не в команде. Позор Гриффиндора, лучше мы будем последними в таблице, чем иметь дело с тобой.

Джеймсу хотелось проклясть Фрэнка какой-нибудь дрянью. Но пока он — капитан, а ведь Джеймс рассчитывал, что на следующий год капитаном будет уже он. Кажется, с этой мечтой придется распрощаться. Отстранение от квиддича было самым ужасным ударом. Как ему быть? Спорт был всем в его жизни, даже красота Эванс меркла по сравнению с этой великой игрой. Да и что скажет отец? Поттеры всегда были в команде Гриффиндора. И если Джеймс мечтает стать профессиональным игроком, то ему просто необходимы тренировки. Но даже ловец не может тренироваться без команды.

Однако, как ни странно, Джеймсу повезло. Альбус Дамблдор, добрейшей души человек, вызвал Фрэнка к себе, и вот Джеймс снова ловец, а Джонсон — охотница. Всё по-старому, теперь надо добывать победу, и хотя бы в глазах гриффиндорцев Сохатый обелит свою репутацию. Но хоть слово директора вернуло его в команду, доброго расположения оно вернуть не могло. Поттера игнорировали. На тренировке его звали «ловец». Никто не разговаривал с Джеймсом, кроме Сириуса. А самое страшное, что Поттера не пускали даже не то что в раздевалку, но даже в душевую для мальчиков. Когда он попытался зайти вместе со всеми, Фрэнк его остановил, уперев руку в грудь:

— Тебе здесь не место. Мы хотим хотя бы помыться спокойно, не опасаясь подлых приемчиков.

Даже Сириус лишь разводил руками. Оставаться же с ним вдвоем было еще хуже — так и до неприличных слушков рукой подать. Уж лучше одному. И теперь Сохатый уходил с поля последним.

Но и в общей гостиной его не ждало ничего хорошего. Стоило ему там появиться, как девчонки закатывали глаза и убегали в свои комнаты, уводя с собой даже первокурсниц. Парни смотрели на него волком или просто посылали. Никогда Джеймс не чувствовал себя изгоем. Хорошо хоть, у него были верные друзья. И, как ни странно, лучше всех его понимал Питер. Он единственный находил правильные слова, которые помогали ему чувствовать себя лучше. Долго так Джеймс не выдержал бы, но произошло кое-что, что на время заставило всю школу забыть о злосчастном медальоне.

* * *

«Лорд Волдеморт, Тот-кого-нельзя-называть, производит впечатление великолепного мага, борющегося за устои некоторых чистокровных. Но что, если и сам он далек от совершенства даже в представлениях своих ближайших соратников? Большинство уверено, что, чтобы отстаивать интересы так называемых «священных» двадцати восьми, надо и самому если не входить в их число, то по меньшей мере быть чистокровным. Но так ли это? И сегодняшним разоблачением наша газета покажет, что страх всея Магической Британии, ненавистник маглорожденных и полукровок сам имеет магловские корни. Выражаем огромную благодарность Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору за предоставленный доступ к архиву учеников Хогвартса. Заглядывая в книги выпускников, никаких Тех-кого-называть-нельзя мы не находим. И даже никого по фамилии Волдеморт. Однако в наборе 1937 года обнаруживается интересный ученик. Том Марволо Риддл — староста Слизерина, сирота, умеющий говорить со змеями и подающий надежды маг. Без сомнения, интересное сочетание. Но давайте посмотрим, что еще можно составить из букв этого имени: «V», «О», «L», «D», «E», «M», «O», «R», «T». А из оставшихся можно получить «I» и вспомогательный глагол to be в форме «am» (1). Любопытные совпадения — слизеринец, умеющий говорить со змеями, буквы. Довольно дешёвый приёмчик для составления псевдонима, как анаграммы собственного имени, еще годится для неуверенного в себе подростка, но для взрослого и опытного человека, который хочет добиться власти, это по меньшей мере смешно. Но не будем строги, все мы любим то, что связывает нас с детством. Куда интереснее, как проходили юные годы нашего героя и из какой он, собственно, семьи. Ведь, если задуматься, хорошенько напрячь память и даже поднять архивы (что и сделал ваш покорный слуга), то фамилии Риддл среди волшебных семейств мы не найдем. Зато удалось выяснить, что в местечке Литтл-Хэнглтон проживало целое маггловское семейство Риддлов. И, что еще удивительнее, всех мужчин в этом семействе звали Томасами. Однако это еще не все. Совершенно случайно поблизости от поместья Риддлов обитала куда более известная в магическом мире семья Гонтов. Да, жаль, слава эта печальная. Думаю, многие люди с хорошей памятью еще не забыли громкое дело последних Гонтов — Марволо Гонта и его сына Морфина, который убил все почтенное семейство Риддлов, за что и попал в Азкабан. Казалось бы, обычная история, но у Морфина Гонта еще была сестра — Меропа. Что стало с ней, неизвестно. Но вполне логично предположить, что у Меропы и Тома Риддла завязался роман (возможно, и не совсем добровольно — говорят, все последние Гонты были уродливы из-за постоянного кровосмешения), результатом которого стал наш загадочный герой — Том Марволо Риддл. Не думаю, что он рассказывал соратникам о своем настоящем происхождении, скрыв его за пафосным псевдонимом. Но удивляет другое — ведь многие из нынешних его сторонников учились с ним в одно время в Хогвартсе, неужели никто не узнал одноклассника? И не противоречат ли чистокровные господа собственным принципам, выбирая полукровного лидера? Знают ли они сами, чего хотят и куда приведут наше общество, если действительно получат власть? У меня нет ответов на эти вопросы, очевидно лишь то, что всем нам стоит задуматься над ними».

Северус отшвырнул газету и брезгливо скривился.

— Сев, ну и что ты об этом думаешь?

— Не знаю, может, я поспешил с псевдонимом «Принц-полукровка»? Сразу выдает происхождение, надо подобрать что-нибудь получше. Может, Princeps severus? Princeps serpentes? Sever princepus?

Лили легонько дернула Северуса за волосы.

— Эй, больно же!

— Я серьезно! А ты все шутишь! Как думаешь, что это значит?

— Что у Лорда — большие проблемы. Я не знаю, насколько это все правда, но то, что он змееуст, знают все. А последней семьей с этим даром действительно были Гонты. А это значит, что он на данный момент единственный наследник Слизерина. Для наших это много значит. Возможно, больше, чем происхождение. Тут все зависит от того, как он сможет выкрутиться из ситуации. Все можно повернуть себе на пользу. А учитывая его последние заявления по поводу интеграции магглорожденных в магическое общество, Лорд может привлечь таким образом только больше сторонников. Ведь полукровок становится все больше. Правда, на Слизерин попадают единицы. Сама знаешь, отношение к полукровкам у нас немногим лучше, чем к магглорожденным…

— Вам хотя бы не приходится объяснять, откуда у вас магические способности, — надула губки Лили.

— Эй, Лили, ты — самая настоящая волшебница! Я тебе это уже давным-давно говорил. Может быть, даже большая, чем я, ведь тебя поцеловала сама магия. Твой дар не достался тебе в наследство — он твой собственный.

И Северус притянул Лили к себе поближе, чтобы удобнее было обнимать ее и принялся целовать.

— Думаешь, сможешь меня этим отвлечь? У, слизеринец! — Лили попробовала вернуться к беседе. Но Северус был абсолютно прав — поцелуями ее было довольно легко отвлечь почти от чего угодно.

* * *

Беллатрикс испепелила газету одним взглядом. Люциус открыл было рот, чтобы сделать ей замечание, что за столом так не делают, но быстренько сориентировался и заткнулся. Нарцисса под столом пожала его руку. А Беллы уже и след простыл, она направлялась к кабинету Темного Лорда, Марволо, своего жениха. И ей нужны были объяснения. Дверь кабинета распахнулась, словно там и не стояли никакие запирающие чары.

— Марволо! Скажи, что это все ложь! Ты убьешь этого мерзкого журналистишку, оживишь его труп и заставишь принести извинения, а потом упокоишь!

Марволо стоял у окна, задумчиво глядя вдаль, на столе лежала та самая газета.

Беллатрикс подошла к своему любимому и прижалась к нему сзади. Молчание удивляло. Лорд вздохнул, повернулся к ней, а потом, глядя в ее глаза так, чтобы Белла не могла скрыть от него свои эмоции и мысли, сказал:

— А что, если это правда, Беллатрикс?

— Нет, нет, нет, это не может быть правдой! Ты — наследник Слизерина, Марволо! И наш ребенок, — тут Белла приложила ладонь к пока плоскому животу, — им будет. Его кровь — самое лучшее, что есть в магическом мире! Блэк и Слизерин!

Лорд расхохотался:

— О нет, дорогая, несмотря на то, что ты права — и про Блэков, и про Слизерина, но наш ребенок будет чистокровным лишь в первом поколении. Ведь я — действительно полукровка.

Глаза Беллы потемнели от гнева.

— Ты лгал мне!

— Так ли это? Сказал ли я хоть раз тебе, что чистокровен? Нет, вы все сами так решили! Как легко вы обманываетесь! Стоит вам услышать парселтанг, стоит увидеть, как легко мне даются невербальные чары, увидеть мою силу — и вы все сами придумываете! Мне даже не нужно ничего говорить, ведь так, Белла?

— Я тебя ненавижу! — и она занесла руку для пощечины, которую тут же перехватил Лорд.

— Ну уж нет, любимая! Тебе нельзя волноваться, это может навредить нашему ребенку.

И он заключил ее в объятия, прочные, как тиски. Беллатрикс молотила его кулаками, извивалась и шипела не хуже змеи. А он нашептывал ей на ухо:

— Беллатрикс, несравненная моя ведьма!

— Подонок!

— Я раньше только и мог, что думать о себе, о своем величии!

— Лжец! Тварь!

— А теперь я хочу, чтобы наш ребенок был королем этого мира! И я все сделаю для этого, даже если ты не хочешь. И мир ему достанется самый лучший из возможных.

— Ненавижу!

— Люблю!

И он впился в ее губы поцелуем. Постепенно удары перешли в поглаживания, а укусы — в поцелуи. И вот уже когти впивались в спину Марволо, но не от гнева, а от страсти. И снова многострадальная малфоевская мебель подверглась осквернению.

Через полчаса Лорд сидел в кресле, а у него на коленях сидела Белла, обвивая его шею руками, а носом уткнувшись в грудь. Он гладил ее плечи, волосы, талию и успокаивал.

— Беллатрикс! Я весь мир брошу к твоим ногам! Что мне за дело до остальных, только скажи — ты любишь меня?

Белла хлюпнула носом:

— Больше жизни!

Собственно, именно эту картину и застал Сигнус Блэк. Ведь никто не позаботился закрыть дверь, после того как в кабинет ворвалась Белла.

* * *

Кто бы что ни говорил, но Блэки очень трепетно относились к своему потомству. Пусть дети иногда вытворяли совершенно невиданные вещи, хлопали дверями, разбивали сердца своим родителям, но они оставались их детьми. Они были Блэками. А каждый Блэк в глубине души уверен, что нет ничего лучше, чем родиться Блэком. А еще все они, кто-то больше, кто-то меньше, были импульсивны, склонны принимать резкие решения, а потом придерживаться их, даже если потом жалели. Именно поэтому, хотя половине рода место было на Гриффиндоре, всем детям внушалось: «Только Слизерин достоин принять Блэков!» На самом деле только на Слизерине был шанс привить юным отпрыскам буйного рода хоть какую-то осмотрительность, хитрость и расчётливость, а значит, повысить шансы на выживание. Пожалуй, Сигнус Блэк знал это лучше всех. Да, формально главой рода был Орион, так как он происходил из старшей ветви, но реально слово Сигнуса значило куда больше. Возможно, будь у него сын, он бы предпринял что-то, чтобы придать своему статусу юридическую значимость, но Друэлла осчастливила его тремя дочерьми. А вот у Вальбурги и Ориона было два сына. И если старшего Сириуса пришлось на словах отлучить от рода, то Регулус радовал всю семью разумностью, рассудительностью и прекрасным воспитанием. Сигнус боялся одного — однажды Регулус вытворит что-то такое, что все скандалы Сириуса и побег Андромеды с магглокровкой покажутся цветочками. Да, Сигнус Блэк следил за всеми своими дочерьми и племянниками. Сириус пока обретался у Поттеров. Не лучший вариант, но и не худший. Да, Вэл выжгла его портрет на гобелене, но Ориону достаточно взмахнуть палочкой, чтобы все вернулось на свои места. Они даже его счет в банке не заблокировали. Ведь Блэк всегда останется Блэком. То же касалось и Андромеды. На людях они делали вид, что отказались от блудной дочери. Но Сигнус думал, что, возможно, Андромеда интуитивно поняла, что нужно роду — свежая кровь. И — вуаля, первый же ее ребенок — метаморф! Неслыханная редкость, даже среди Блэков уже несколько поколений не было метаморфов! И пусть Нимфадора — полукровка, но уже ее дети будут чистокровными, и, скорее всего, унаследуют талант матери и уж точно будут анимагами. Девочка пока еще очень мала, но соседка Тонксов регулярно приходит к ним в гости поиграть и присмотреть за малышкой. А потом делится своими наблюдениями с подругой, миссис Беркли. А уж та весьма подробно все рассказывает самому мистеру Блэку. И пусть Андромеда не взяла и сикля со своего счета, но он регулярно пополняется. Уж Сигнус позаботится о том, чтобы его внучка ни в чем не знала нужды. А через пару лет можно попробовать наладить отношения. Хотя бы и через Нарциссу. Пожалуй, она единственная не вызывала беспокойства отца. Браком младшей дочери он был особенно доволен. Блэки давно хотели породниться с Малфоями. И Люциусу даже позволили выбрать невесту из трех сестер. Умница Нарцисса, которой на момент сватовства было только двенадцать, все сделала правильно. В отличие от Беллатрикс она не стала обсуждать с Люциусом теорию непростительных проклятий. И не стала, как Меда, делиться впечатлениями от прочитанных книг. Нарцисса позволила Люциусу почувствовать себя мужчиной и защитником, чуть не упав в обморок при виде улитки. И только Сигнус знал, что за нежной внешностью и щебечущим голоском прячется стальной стержень. Вот и сейчас Нарцисса держала его в курсе того, что происходит с Беллатрикс.

Белла всегда была любимицей отца. Вот кому стоило родиться мальчишкой! Но судьба распорядилась иначе. Они с Друэллой подобрали ей такого мужа, который с легкостью бы подчинялся Белле. Но оказалось, это не то, что нужно их дочери. Беллатрикс сама нашла себе достойную партию. Сама развелась с Лестрейнджем, а теперь собиралась замуж за Лорда Волдеморта. Когда Нарцисса рассказала ему об этом, Сигнус и бровью не повел. Конечно, на публике они делали вид, что оскорблены разводом дочери, но, что и говорить, Сигнус в любой ситуации найдет выигрышные стороны. Конечно, Блэк знал, кто такой Лорд Волдеморт. Он был старостой, когда приютский мальчишка попал на Слизерин и поразил всех владением парселтангом, после чего сразу был признан наследником Слизерина. Но его маггловская фамилия ни для кого не была секретом — ни для Абраксаса Малфоя, ни для Левиофана Лестрейнджа, ни для Тревора Треверса, ни для кого из их поколения. Младших они не просвещали — те не должны сомневаться в лидере. А вот у старших был припрятан рычаг давления. Пока один бородач из мстительных и глупых соображений не растрепал все прессе. Впрочем, при грамотном подходе это может сыграть на руку и самому Волдеморту, и Блэкам, и всей магической Британии. Куда больше его беспокоило другое. Утром Нарцисса связалась с ним по камину.

— Папа! Мне кажется, Белла пошла убивать Темного Лорда. Она сожгла газету взглядом и отправилась к нему, а теперь из его кабинета доносятся странные звуки.

Голос миссис Малфой при этом даже не дрогнул.

— Хорошо, Нарцисса, я сейчас буду у вас.

Пора взять дело в свои руки, а то Белла еще и правда прибьет Лорда — отмазать-то от Азкабана он ее отмажет, но скажите на милость, где он возьмет ей нового мужа?

Сигнус Блэк переместился в Малфой-манор. Зять учтиво поздоровался с ним, младшая нежно поцеловала в щеку. И тут он услышал те самые звуки, о которых говорила Нарси. Дочка вопросительно посмотрела на него и, не выдержав, все же спросила:

— Папа! Так вы не пойдете наверх? Я не совсем могу понять, кто кого убивает.

— О, поверь, милая, сейчас не стоит им мешать. А ты, Люциус, как-нибудь сам объясни своей жене, что там происходит.

Малфой густо покраснел. Судя по всему, только великолепные манеры удержали его от фырканья вслух. Но и без легилименции было понятно, что Люциус об этом думает: Малфои не кричат, как мартовские коты, они все делают в высшей степени изящно.

Они успели выпить чай, обсудить погоду и даже новейшие шампуни, что уж Сигнус никак не мог понять, но, кажется, Люциусу эта тема была интересна не меньше, чем Нарциссе, когда наконец-то сверху установилась тишина.

— А вот теперь самое время, — сказал Сигнус и отправился для серьезного разговора с будущим зятем.

* * *

Увидев отца, Белла мгновенно вскочила с колен своего Марволо и буквально одним движением привела себя в порядок.

— Папа, какая приятная неожиданность!

— Добрый день, мистер Блэк, — Темный Лорд порадовался, что мантия позволяет скрыть некоторые огрехи его костюма, который изрядно пострадал в схватке с Беллой. Он уже совершенно успокоился. Беллатрикс была на его стороне — с остальным он справится.

— Ну, здравствуй, доченька. И тебе добрый день, Том, — небрежно бросил Сигнус и уселся в кресло напротив.

Темный Лорд скривился.

— Тогда уж лучше Марволо, Сигнус. Тем более, мы скоро станем родственниками. Несравненная Беллатрикс согласилась стать моей женой, — Лорд решил расставить точки нал «i».

— Да, папа, это правда, и мне совершенно не важно, что пишут в газетах, — а вот Беллатрикс хуже владела собой, в ее голосе слышались истеричные нотки.

— Совет да любовь, мои дорогие! — заявил Блэк, наслаждаясь произведенным впечатлением. Сигнуса позабавило, как опешили эти двое — они явно готовились совместно отражать атаку. — Я так понимаю, со свадьбой следует поторопиться?

Лорд и Белла синхронно кивнули.

— Тогда, милая, времени не так много. Я думаю, Нарцисса с удовольствием поможет тебе и подобрать платье, и составить список гостей, а потом отправляйтесь домой, сообщите матери — ей еще готовить банкет. А что ты так смотришь, Белла? У моей дочери будет достойная свадьба. Не у Малфоев же справлять, — и все же в последних словах прозвучали ворчливые нотки.

Белла, понимая, что отец отсылает ее, вопросительно посмотрела на Лорда.

— Конечно, Белла, иди, твой отец совершенно прав.

И Волдеморт церемонно поцеловал руку своей невесте, словно не имел ее на всех доступных поверхностях кабинета.

— Итак, Сигнус, за будущее соединение семей? — спросил Темный Лорд, разливая огневиски по бокалам.

— Только попробуй обидеть мою девочку, — дружелюбно улыбаясь, сообщил Сигнус. — И первенца назовете в мою честь.

— А если будет дочка?

— Тогда первого мальчика. Но не заговаривай мне зубы. Ты прекрасно понимаешь, зачем я к тебе пришел.

— Честно говоря, нет. В сегодняшней газете ты вряд ли прочитал что-то новое.

— Вообще-то я не знал, что Гонты жили в Литтл-Хэнглтон. Но ты прав, для меня не секрет твоя… ммм… неидеальная родословная.

Лорд усмехнулся — Сигнус Блэк не знал равных в слизеринских формулировках.

— И мне было бы интересно посмотреть, как бы ты выкручивался из этой ситуации, если бы Беллатрикс не выбрала тебя. Но теперь у меня есть к тебе деловое предложение.

— Я внимательно слушаю.

— Что ты думаешь по поводу поста Министра Магии?

— И как ты это представляешь в свете текущих событий?

— Это, я бы сказал, даже весьма удачно. Особенно после твоего интервью, в котором ты так мудро высказывался о месте грязно… прости, магглокровок в нашем мире. Я так понимаю, под словом «интеграция» ты имел в виду необходимость не просто указать, но и внушить им, где их настоящее место?

— Верно.

— Чудесно. Теперь, когда все знают, что ты полукровка, мы начнем кампанию продвижения тебя в Министры. Полукровок у нас сейчас большинство. Если грамотно все подать, они отдадут тебе голоса.

— Ну, а что же все мои теперешние сторонники?

— Разве тебе не хватит ума преподнести все так, что это было тобой спланировано ради выборов?

Марволо улыбнулся. Сигнус был абсолютно прав. Да и метки у многих уже были. Они никуда не денутся. Конечно, террор и получение власти силой еще недавно казались ему предпочтительней. Но теперь он не мог так рисковать. У него есть Белла. И еще их ребенок, который придет в этот мир осенью. У него есть семья.

— Конечно, Сигнус, конечно. Только есть один момент, с которым я не согласен.

Сигнус вопросительно поднял бровь.

— Свадьбу мы справим в моем доме. Через две недели.

Все же у Волдеморта были кое-какие ресурсы. Просто раньше он не видел смысла тратить их на жилье, когда любой из его сторонников с удовольствием предоставлял ему и кров, и стол. Но теперь он почти семейный человек, и, конечно, не может больше пользоваться гостеприимством тех же Малфоев. Он уже приобрел небольшой старинный замок, потому как ему ужасно надоело, что он не может зажимать Беллу в каждом углу, ограничиваясь своими и ее комнатами. Немного магии, и его легко будет скрыть от магглов. Конечно, требуется ремонт, но не зря же он слыл самым сильным магом Британии. Он справится.

А вечером Люциус, которому жена рассказала чудесные новости о скором переезде дорогой Беллы и их Повелителя, открыл бутылку лучшего шампанского. Вообще-то он приберег ее, чтобы открыть в день рождения своего наследника, но эта новость того стоила!

* * *

День матча. Джеймс выходил заряженным на победу. Вся его уверенность испарилась, когда, выйдя на разминку, Сохатый увидел огромную фанатскую растяжку, на которой было написано «Позор Гриффиндора! Джеймс Поттер — насильник!» Самым страшным было то, что никто из команды Слизерина не пожал Джеймсу руку, а гриффиндорцы даже не сказали ни слова в его защиту. И вот прозвучал стартовый свисток, и гриффиндорская трибуна вдруг взорвалась, освистывая каждое действие Джеймса на поле. А еще стадион кричал: «Поттер, насильник, как твои дела? Как твои дела?»

«Какая же это мерзость», — подумал Джеймс. Какое же это неприятное чувство! И вот спрашивается, ради кого он испортил себе жизнь и все карьерные перспективы? Ради дуры Эванс. А ведь ещё Джеймс в прошлом году смеялся над аргентинским охотником Мауро Икарди (1), который тоже загубил свою карьеру из-за девушки, правда, в родной сборной. А теперь по иронии судьбы они были в одной лодке. Сохатый ещё увидел на трибуне его. Вместе со своими Слизеринцами стоял Нюниус Сопливиус и в унисон со всей школой скандировал: «Джеймс Поттер — свинья, и иди ты на! Джеймс Поттер — гондон, и пошел ты вон!» Матч проходил отвратительно — бладжеры так и свистели у него над головой, словно никто из команды и не трудился их отгонять от него, а противники выбрали Поттера своей мишенью. Если бы не Сириус, его бы наверняка вышибло еще в первые минуты. Но Фрэнк рявкнул: «Блэк, займись своим делом!» Когда счет был критическим — еще чуть-чуть, и гриффиндорцам даже снитч не принес бы победы по очкам, Джеймс заметил краем глаза золотой снитч. Он ринулся за капризным шариком, протянул руку, схватил, и тут бладжер со всей мощи врезался в его башку. Падая с метлы, Поттер думал: «Победа!»

* * *

В большом зале было шумно. Гриффиндор праздновал победу над заклятым соперником Слизерином. Однако Джеймс Поттер был лишним в этой компании. И вот, собрав всю свою гриффиндорскую храбрость, Сохатый решил подойти к Эванс и извиниться перед ней. А где её искать? Точно, библиотека! А где же такая зануда, как Эванс, может ещё находиться? И вот Сохатый всё правильно рассчитал, Эванс была там и, к удаче Джеймса, была одна, без своего сопливого возлюбленного.

— Эванс, послушай! Я всё понял, прости меня! — виноватым тоном заявил Джеймс.

— Какой ты козёл, Поттер! Да ты хоть понимаешь, что хотел сделать?! — Лили начала заводиться.

— Эванс, вся эта ситуация очень сильно изменила меня! Уж поверь мне, после того, что этот Нюнчик устроил на стадионе!

— Ах, Нюнчик, значит, да я. Да я сейчас возьму этот поганый веник, и ты за всё у меня ответишь, гад! — Лили, оказывается, не шутила. Благо Филч забыл веник. И тут такое началось! Джеймс получал удар за ударом. Оказывается, эта дура Эванс была очень быстрой. Вдруг Сохатый врезался в какой-то препятствие, которое оказалось Сопливиусом. Снейп повалил гриффиндорца на пол ударом в нос.

— Лили, эта сволочь приставала к тебе? — а в библиотеку стекался народ, всё и больше народа.

— Нет, — честно заявила Лили.

— Линчевать его! Ему не место в нашей школе! — народ был разгорячен. Джеймс был один. И вот сейчас он понял, как ошибался. Волдеморт наказал его, но наказал по делу. Джеймс не думал ни о ком, ему было плевать на Эванс, в которой его интересовала не личность, а только форма. Сохатый даже подставил своих родителей, не подумав, как они это всё переживут. А теперь его разорвёт толпа. Однако этого не случилось:

— Ребята! Хватит! Джеймс Поттер уже свое получил. Я думаю, что не нужно его добивать! Чего мы добьёмся? Того, что завтра он вскроет себе вены или повесится? Буллинг — это отвратительно! Я говорю вам, как его жертва. После озера мне было очень тяжело, даже хотелось сброситься с астрономической башни. Он, конечно, гад, мразь и тварь, но дав ему сейчас хорошенько по морде, я отомстил ему. Это не ваша месть, а моя! — проникновенная речь Снейпа сделала своё дело. Толпа отступила. А Лили поцеловала Снейпа прямо у всех на глазах. Тот же беззастенчиво начал ее лапать, а Лили, смеясь, закинула на него ногу. У Джеймса полезли глаза из орбит.

— Джеймс, Джеймс, просыпайся! — голос Бродяги вырвал его из кошмара.

Поттер присел, опираясь на подушку — он был в больничном крыле, а рядом с его кроватью стояли друзья.

— Да, Сохатый, ты нас напугал — заработал такое сотрясение! Но все же мы победили! Если Рейвенкло выиграет у Хаффов, то кубок за нами!

Джеймс слабо улыбнулся. Значит, это просто был дурной сон. Как же приятно просто поговорить с друзьями, не слышать гул толпы, которая тебя ненавидит.

После обеда пришли Фрэнк и другие ребята из команды. Лонгботтом помялся у двери, а потом сказал:

— Поттер! Ты, конечно, поступил с Эванс, как свинья, но и мы повели себя немногим лучше. Все же мы — команда и не должны пускать эмоции на поле. Нет, я до сих пор не могу понять, почему ты так поступил. Но не сомневайся, больше тебе не придется так увиливать от бладжеров.

— Да, вы правы, ребята. Я действительно ошибся и всех подвел — и родителей, и директора, и даже вас. Мир?

Джеймс улыбнулся так ослепительно, что даже Джонсон — единственная девчонка в команде — улыбнулась в ответ.

— Ну ты и дебил, Поттер! Впрочем, все вы, парни, такие!

И как будто камень с души упал у всей команды. Через десять минут мадам Помфри выгнала их всех, так они устроили невероятный шум.

Но самые главные посетители пришли вечером. Джеймс не поверил, когда в палату вошла Эванс. Выглядела она сердитой, растерянной и смущенной одновременно. И все бы ничего, но тенью за ней следовал Снейп. Он демонстративно встал в отдалении, скрестив руки, но не спускал с них глаз.

В комнате повисло молчание.

— Эванс, спасибо, что пришла, — все же набрался смелости Поттер. Не хотелось, конечно, чтобы Нюнчик слышал все это. Но по-другому Эванс бы к нему не пришла. И то надо будет поблагодарить Рема — тот все же смог уговорить Лили.

И Поттер продолжил:

— И прости меня, пожалуйста, я — дурак. Я и сам не до конца понимал, что делаю. Просто… Просто я был так влюблен в тебя, что ничего не видел. Думал, ты просто из упрямства не понимаешь… А уж, что у тебя могут быть быть дела с Ню… с Северусом — я вообще представить не мог.

— Знаешь, Поттер, ты же не дурак. Как ты мог подумать, что хоть одна девушка захочет, чтобы с ней обращались как с вещью! Пусть любимой и ценной, но без права выбора и свободы воли!

— Прости, Лили, прости, — и Поттер покраснел.

Но тут неожиданно вступил Снейп. Вот уж чего Поттер никак не ожидал, думал, тот придет позлорадствовать.

— Знаешь, Лили, а ведь, похоже, он не со зла. По крайней мере, я, наверное, могу понять его мотив, хотя сам бы так не поступил. Я ведь всегда мог сварить приворотное зелье, но оно не дает настоящих чувств и разочарование всегда приходит к обоим. С этим медальоном было бы тоже самое. Я бы дал тебе в морду, Поттер, за то, что ты пристаешь к моей девушке. Но, похоже, тебя уже и так бладжером пригрело. Да и унижений за эти дни ты испытал с лихвой.

Лили влюбленными глазами смотрела на Снейпа, и Джеймс понял, что ему здесь нечего ловить. Он только и смог выдавить из себя еще раз:

— Прости меня, Лили.

Девушка задумалась.

— Я прощу, только если ты пообещаешь, что больше никогда не будешь так себя вести с девушками!

— Обещаю! Клянусь магией, что больше не буду хитростью, обманом, чарами, амулетами или зельями добиваться девушек!

Золотой браслет обещания стянул запястье Джеймса. А Лили наконец-то улыбнулась.

— Я прощаю тебя. Доброй ночи, Джеймс.

Наутро, выйдя из больничного крыла, Поттер чувствовал себя просто отлично. Нет, он больше не был королем Гриффиндора, но и парией себя уже не ощущал. Жизнь налаживалась.

Премичания

(1) Tom Marvolo Riddle => I am Lord Voldemort

(2) Имя реального аргентиского футболиста. История реальна: Икарди загубил карьеру в сборной Аргентины из-за того, что увел жену у партнера по сборной.

Мы решили сделать Джеймса Поттера ловцом. Да, в каноне он был охотником, но у нас АУ, нам можно)

Образ Сигнуса был взят из великолепного фанфика: «Работа для Ведьмы из хорошей семьи»

https://fanfics.me/fic138091

Мята Перечная, спасибо Вам за классных Блэков!